I. Всеобщая формула капитала

Товарное обращение есть исходный пункт капитала. Историческими предпосылками возникновения капитала всюду являются товарное производство, товарное обращение и его развитие, торговля. Современная история существования капитала берет своё начало с появления в XVI столетии современной мировой торговли и мирового рынка.

Если рассматривать лишь экономические формы, порождаемые товарным обращением, то обнаружится, что его последний продукт есть деньги и что деньги же суть первая форма проявления капитала. Исторически капитал везде противостоит земельной собственности сначала как денежное имущество, как купеческий или ростовщический капитал; и теперь ещё каждый новый капитал вступает на сцену в образе денег, которые путём определённых процессов должны превратиться в капитал.

Деньги как деньги и деньги как капитал сначала отличаются друг от друга всего лишь неодинаковой формой обращения. Рядом с Т — Д — Т имеет место также форма Д — Т — Д, купля для продажи. Деньги, описывающие в своем движении эту форму обращения, становятся капиталом, суть уже капитал в себе (т. е. по своему назначению).

Результатом Д — Т — Д является Д — Д, косвенный обмен денег на деньги. Я покупаю за 100 ф. ст. хлопок и продаю его за 110 фунтов стерлингов; в конечном счёте я обменял 100 ф. ст. на 110 ф. ст., деньги на деньги.

Если бы в результате этого процесса получилась та же самая денежная стоимость, которая первоначально была туда брошена, 100 ф. ст. взамен 100 ф. ст., то процесс был бы нелепым. Но получает ли купец за свои 100 ф. ст. — 100 ф. ст., 110 ф. ст. или только 50 ф. ст., во всяком случае деньги его описали своеобразное движение, совершенно отличное от движения товарного обращения Т — Д — Т. При рассмотрении различия форм этого движения и движения Т — Д — Т, обнаруживается также различие их содержания.

Обе фазы процесса в отдельности те же, что в Т — Д — Т. Но между процессами в целом имеется большая разница. В Т — Д — Т деньги служат посредником, товар же — исходным и конечным пунктом; в Д — Т — Д же Т служит посредником, Д — исходный и конечный пункты. В Т — Д — Т деньги окончательно истрачены, в Д — Т — Д они только авансированы и должны быть получены обратно. Они притекают обратно к своему исходному пункту, — следовательно, уже здесь имеется ощутительная разница между обращением денег как денег и обращением денег как капитала.

В Т — Д — Т деньги могут вновь вернуться к своему исходному пункту только путем повторения всего процесса, путем продажи новых товаров; обратный приток денег, следовательно, независим от самого процесса. Напротив, в Д — Т — Д возвращение денег заранее обусловлено самим характером процесса: этот процесс будет неполным, если возвращение денег не удастся.

Т — Д — Т имеет конечной целью потребительную стоимость, а Д — Т — Д — самоё меновую стоимость.

В Т — Д — Т оба крайних пункта имеют одну и ту же определённость экономической формы. Оба они суть товары, и притом товары, равные по величине стоимости. Но они вместе с тем качественно различные потребительные стоимости, и процесс имеет своим содержанием общественный обмен веществ. В Д — Т — Д операция кажется на первый взгляд тавтологической, лишённой содержания. Обменять 100 ф. ст. на 100 ф. ст. да ещё окольным путем — кажется абсурдным. Одна денежная сумма может отличаться от другой только по величине. Д — Т — Д получает поэтому своё содержание только благодаря количественному различию крайних пунктов. Из обращения извлекается больше денег, чем было в него брошено. Хлопок, купленный, например, за 100 ф. ст., снова продается за 100 ф. ст. + 10 фунтов стерлингов; процесс получает, следовательно, форму Д — Т — Д1, где Д1 = Д + DД. DД, этот прирост, есть п р и б а в о ч н а я с т о и м о с т ь. Первоначально авансированная стоимость не только сохраняется в обращении, но и присоединяет к себе прибавочную стоимость, или возрастает, — и как раз это движение п р е в р а щ а е т д е н ь г и в к а п и т а л.

При Т — Д — Т также может иметь место различие в стоимости крайних пунктов, но такое различие является чистой случайностью для этой формы обращения, и Т — Д — Т нетеряет своего смысла, если оба крайние пункта равны по своей стоимости, — наоборот, это является скорее условием нормального хода процесса.

Повторение Т — Д — Т имеет свой предел в находящейся вне этого процесса конечной цели — в потреблении, в удовлетворении определённых потребностей. В Д — Т — Д, напротив, начало и конец — одно и то же, деньги, и уже поэтому движение бесконечно. Правда, Д + DД количественно отличаются от Д, но это все же только ограниченная сумма денег. Если бы она была истрачена, она перестала бы быть капиталом; если бы она была изъята из обращения, она осталась бы неизменной в виде сокровища. Раз существует потребность возрастания стоимости, то она существует для Д1 так же, как и для Д, и движение капитала безмерно, так как цель его в конце процесса так же не достигнута, как и в начале. Как носитель этого процесса владелец денег становится капиталистом.

Если в товарном обращении меновая стоимость, в лучшем случае, вызревает в самостоятельную форму по отношению к потребительной стоимости товара, то здесь она внезапно выступает как саморазвивающаяся, как самодвижущаяся субстанция, для которой товары и деньги суть только формы. Более того, она отличает себя как первоначальную стоимость от себя самой как прибавочной стоимости. Она становится самодвижущимися деньгами, и как таковая она — капитал.

Правда, Д — Т — Д1 кажется формой, свойственной только купеческому капиталу. Но и промышленный капитал также есть деньги, которые превращаются в товар и затем путём продажи товара обратно превращаются в большее количество денег. Акты, которые совершаются вне сферы обращения, в промежутке между куплей и продажей, ничего в этом не изменяют. Наконец, в капитале, приносящем проценты, процесс представляется непосредственно как Д — Д1, в виде стоимости, которая как будто бы больше самой себя.