Дэн: Тогда, что такое в этой системе вдох Бога? Если выдох Бога это создание в себе грезящих сфер?

КСИ: Собирание грезы. Сворачивание грезы. Когда спектакль окончен, режиссер собирает актеров и зрителей, чтобы обсудить спектакль. Это, конечно, совсем упрощенное представление. Но помнишь, мы говорили тебе, что и вдох, и выдох происходит одновременно. Одни грезы сворачиваются, другие разворачиваются. Образно говоря, главный режиссер меняет сценарий, и все режиссеры более низкого ранга перестраивают свои сценарии, вводят новые сюжетные линии и новых актеров, и выводят другие сюжетные линии. А если учесть, что актеры в пьесе каждого одни и те же, то роли их меняются. Это, как начало новой серии увлекательного сериала, как переключение программ телевизора.

Процесс собирания грезы - сложное понятие. Когда ты грезишь и видишь свои человеческие сны, то это есть и греза Творца. Пока ты этого не осознаешь, твои действия, твои замыслы и помыслы, как тебе кажется, подчиняются только твоему хотению или влиянию грез других людей. Но независимо от твоего понимания, ты все же участвуешь в грезе-спектакле, в грезе-игре, придуманной и созданной другими режиссерами, другими творцами. Ты начинаешь догадываться об этом путем размышлений и сопоставлений, путем поиска причин, путем поиска смысла жизни. Но, когда ты начинаешь осознавать себя частью более грандиозной игры, ты начинаешь осознанно подключаться к этому общему сценарию. Как если бы режиссер был раньше для тебя за стеной, а теперь эта стена стала прозрачной, и ты начинаешь слышать, а кто-то начинает видеть другие миры там за стеной, и видеть и слышать другие цели, другие команды и задачи. Тут, по эту сторону стены, ты живешь-играешь и создаешь свои грезы в рамках этого пространства и теми средствами, которые у тебя имеются. Ну, как представь, что идет съемка кинофильма, и ты режиссер на сценической площадке, и вдруг стена рядом с тобой становится прозрачной, и ты обнаруживаешь, что там за стеклом, как в некоторых ваших шоу, тоже камеры, и они снимают фильм о том, как ты снимаешь фильм, и у них есть режиссер. И так далее.

Сначала ты ощущал себя просто актером в чьей-то игре, потом понял, что можешь быть режиссером, но потом обнаружил, что и у тебя есть режиссер, который направляет твою режиссерскую деятельность. Сначала ты был несвободен, поскольку подчинялся навязанному сценарию. Потом понял, что сам можешь писать этот сценарий. Но потом обнаруживаешь, что и ты подчиняешься сценарию свыше, написанному сценаристом более высокого уровня, частью игры, которой ты являешься, и в этой игре тебе дана роль сценариста своей жизни, ты ее сам выбрал.

Так вот. Когда ты это осознаешь, ты пытаешься найти связь с этим твоим высшим сценаристом, это естественное желание. Кто-то просто поклоняется этому сценаристу, почитает его, как Бога, не спрашивая ни о чем. Кто-то начинает задавать вопросы, чтобы понять свою роль в этом сценарии. Это то, что вы называете обратной связью. Таким образом, ты пытаешься по каналам взаимодействия добраться до первого сценария и таким образом включаешь энергетические возвратные связи. То есть ты, продолжая играть свою пьесу, подключаешься как бы через наушники к вышестоящему режиссеру и слышишь его комментарии и указания по своей игре.

И постепенно ты начинаешь понимать и осмысливать его игру, таким образом, ощущая себя частью целого, ощущая себя этим вышестоящим режиссером. И тот вышестоящий для тебя режиссер, который есть для тебя бог, делает то же самое - он пытается связаться со своим высшим режиссером, со своим творцом и постигнуть его замыслы, чтобы исполнять их. И так далее. И это и есть вдох, то есть возвратная связь, собирание себя целостного, возвращение к истоку. И, соединяясь многократно со своим творцом, с вышестоящим для себя режиссером, ты все больше увлекаешься его грезой, его замыслом, да так, что перестаешь различать себя и его, становишься им и присоединяешься к замыслу его грезы, и таким образом растворяешься в нем, и возвращаешься в его грезу, и стираешь границы между вами, и становишься им, и перестаешь быть самостоятельной творящей сферой, и вливаешься в него, и вливаешь свою грезу в его грезу, и возвращаешься к нему. И он делает то же самое.