Центробежные и центростремительные тенденции

Этой тенденции к обособлению с самого начала противодействует более очевидная тенденция ребенка цепляться за мать. Одновременное присутствие у ребенка, начиная с рождения, диаметрально противоположных тенденций невозможно переоценить. Они имеют свой точный эквивалент в наличии сходных тенденций у матери. С обрезанием пуповины между матерью и ребенком происходит разделение. Они становятся дискретными физическими существами. В то же время, словно побуждаемые отчаянным желанием восстановить прежнее состояние, мать и дитя стремятся к как можно более тесному контакту друг с другом, достигающему кульминации в акте кормления грудью. Но в конце кормления они снова отрываются друг от друга — цикл, который повторяется с каждым актом кормления. В фильме «Отлучение от груди» (1947) я показал, как в конце акта кормления мать пятимесяч-

86

ного младенца, когда ребенок отказался от соска и заснул, снова и снова прижимает его к груди, не в состоянии вынести разлуку.

Повторяющиеся фрустрации, вызываемые задержками между появлением потребности и удовлетворением желания ребенка, усиливают дифференциацию «я» от «не-я». Она определяет младенца как дискретное психологическое существо примерно через три месяца после того, как перерезывание пуповины определило младенца как дискретное физическое существо.

Этому центробежному течению, усиливающему разрыв между матерью и ребенком, противостоит жизненная потребность ребенка в матери и стремление к ней. Фрейд (1914) описал движущие силы этого антитетического процесса следующими словами: «Развитие Я состоит в отходе от первичного нарциссизма и выражается в энергичной попытке его восстановления».

С точки зрения ранних объектных отношений мы никогда не должны терять из виду этот круговой процесс, в котором диаметрально противоположные тенденции ребенка — цепляться и отделяться — находят отражение в столь же противоречивых стремлениях матери обнимать и отстранять. В обычных условиях первые несколько месяцев антитетические тенденции матери находятся в гармоничном взаимодействии с антитетическими тенденциями ребенка. С ростом автономии ребенка синхроничность ребенка и матери подвергается все более частым нарушениям. Такие асинхронные происшествия, равно как и предпринимаемые с обеих сторон попытки восстановить синхроничность, во многом способствуют обогащению развивающихся объектных отношений.

Вначале соответствие между стремлениями матери и ребенка находит свое выражение в большей или меньшей близости телесного контакта. Как уже отмечалось в другом месте, в некоторых дограмотных обществах эта близость непосредственного кожного контакта является чрезвычайно важным фактором в обеспечении спокойного развертывания процессов развития у младенца. Анна Фрейд указывала, какую важную роль в этиологии последующих расстройств играет отсутствие кожного контакта. Эшли Монтегю (1950, 1953) привел доказательства важности ранних кожных контактов для выживания у млекопитающих. Я неоднократно выражал мнение, что во всем западном мире из-за попыток отрицать важность отношений между матерью и ребенком кожный контакт между ними постепенно искусственно редуцировался, что, вероятно, будет иметь вредные последствия для будущих поколений.

Но даже если бы эти отношения и контакты всегда были такими тесными, центробежные тенденции, присущие взрослению ребенка и чувствам матери, не говоря уже о прекращении в конечном счете лактации, неминуемо приведут к отлучению от груди и физическому обособлению. Вряд ли случайно, что хронологически это очень часто совпадает со стадией, на которой младенец становится способным

87

отличать мать от посторонних людей, то есть воспринимать ее как человека, которого он узнает среди всех остальных¹.