Особенности православного понимания воли

 

И философы, и богословы часто оказываются единодушными в том, что важнейшим качеством человека называют его свободу.

Христианская антропология исходит из положения, что Творец создал человека по природе свободным, что дар свободы или произвольная активность – свойство природы, сущности человека. Изменяя себя, проявляя самовластие, каждый человек "творит" свою жизнь, каждый "приговорен" к жизнетворчеству. Как и всякая сущность, сущность человека проявляет себя своими энергиями, действиями. Об устроении человека св. Григорий Нисский писал так: "Наилучший Мастер сотворил нашу природу как бы сосудом, нужным для царственной деятельности (энергии), устроив, чтобы по душевным преимуществами даже по телесному виду она была такая, как требуется для царствования. Ибо душа обнаруживает собой царственность совсем далекую от тупой приниженности, потому что, не имея владыки над собой и, будучи самовластной, она самодержавно располагает своими хотениями. А у кого это может быть, кроме царя?" (Григорий Нисский. 1995, с. 39). Вопрос о свободе воли фактически сводится к вопросу свободы человека, ибо, как говорил Л. Карсавин: "Я" человека – это субстанция, сознающая свое бытие (Карсавин. 1992, с. 108).

Создавая человека свободным, Бог пошел на некий риск, но иначе было невозможно: тогда человек стал бы запрограммированным роботом, и мир был бы иным, где не было бы морали, ответственности, любви и всего того, что выделяет человека из мира животных.

Таким образом, самый главный дар человеку от Бога – это свобода воли. По мнению многих св. отцов, именно в этом состоит Образ Божий, а этот "царственный" дар делает человека господином как своего внутреннего мира, так и внешних обстоятельств своей жизни.

Сущность Абсолютной Свободы заключается в отсутствии всякого ограничения и необходимости. По определению богословов, свободно то, что есть причина для самого себя. Такой Абсолютной Свободой обладает только Сущий, Бог. Человек, как тварное существо (не сущий, в смысле, не являющийся причиной самого себя) имеет ограничения своей человеческой свободы. Тело человека подчинено, детерминировано законами материальной природы, душа – социальными законами общественной жизни, и только дух человеческий, данный Богом, "дышит, где хочет" (Ин. 3, 8). Свобода духа человеческого проявляется в том числе и в его господстве над своим телом.

Истинные суждения о свободе человека антиномичны: человек и свободен, и несвободен одновременно. По закону Творца человек был создан целостным существом: его тело подчинялось душе, душа – духу, а дух был обращен к своему Творцу. Духовные потребности занимали главенствующее положение в жизни первозданного человека. Чувства подчинялись разуму, а воля человеческая по его свободному произволению сливалась с Волей Божьей. После грехопадения человека, реализовавшего свою Богом данную свободу в отказе, самоотречении от Бога, вместо "жизни в духе" возникает доминанта "жизни по плоти", и все поведение человека, во многом или преимущественно, обуславливается делами плоти, страстями. Плотское желание мирского становится главным проявлением греха, и поэтому "грешить" – часто значит вожделевать того, что неполезно. Такое желание, направленное на чувственные, мирские объекты, становится основой любви к "миру", а не к Богу. Центр тяжести плотских страстей лежит в психической области, и акт выбора есть волевой по преимуществу.

Святые отцы учат, что должное, нормальное состояние тела бывает тогда, когда оно повинуется душе, господство его над душой – зло. Не пища – зло, но чревоугодие; не деньги, но сребролюбие; не слава, а тщеславие. В природе нет зла, а только злоупотребление. Грех есть неправильное употребление.

После грехопадения человека нарушились взаимоотношения и взаимопроникновения высших сил и способностей человека с низшими силами – в результате их разобщенности образовались односторонности, преобладание одних над другими.

Так, рассудок, пишет С.М. Зарин, редко уживается в мире с сердцем и так же редко должным образом управляется волей. Часто мы видим людей, живущих как бы одной умственной жизнью, холодных формалистов, нечувствительных к окружающим. Сердечная мягкость, "чувствительность", служит часто синонимом бесхарактерности. Бывают люди упорные, с сильно развитой волей, но не управляемой ни сердцем, ни рассудком, при этом может быть разлад самых искренних убеждений с образом жизни и деятельности (Зарин. 1996).

Расстройство и однонаправленность сил человека находит свое наиболее точное выражение в страстях, которые становятся "второй природой" человека. По учению Немезия, до грехопадения человек владел своими страстями, а после грехопадения страсти и неразумная природа овладели им.

Главным, что отличает святоотеческое учение о человеке от современной психологии, является учение о человеческих страстях, представляющее собой хорошо отрефлексированный и осмысленный двухтысячелетний опыт преодоления плененного или зависимого состояния человека.

Если материалистическая и гуманистическая философия и психология подчеркивают, акцентируют мысль о зависимости человека от внешнего мира, детерминированность человека биологическими и социальными законами, то святоотеческая мысль больше обращает внимание на несвободу человека от внутреннего мира, несвободу его от собственных страстей, влечений, потребностей.

Рабство греху, страсти – это высший вид рабства человека, от которого, по мнению святых отцов, освободиться труднее, чем завоевать, например, социальную свободу. Поэтому вся аскетика – православная духовная практика – сосредоточена, в основном, на этом: как помочь человеку наиболее эффективно и действенно освободиться от зависимости, несвободы страстей.

В современной психологии и психотерапии проблема зависимого поведения человека выходит на ведущие позиции, что обусловлено социальной нуждой нашего общества. И, к сожалению, проблема воли, которая является основным инструментом реализации человеком своей свободы, занимает пока в этих исследованиях очень скромную роль. Если воля присоединяется к чувству – то складывается "механизм" образования страсти. Страстное состояние – это намерение достичь неразумной цели, сметая все преграды. Если признать, что алкоголизм и наркомания – это болезнь, то человек не несет ответственности за свое заболевание – его надо лечить. Таким образом, человек из ответственного за свою жизнь субъекта превращается в объект, с которым "другие" что-то делают.

В христианской психологии подход к решению проблемы зависимого поведения принципиально иной. Если Творец, пойдя на "риск", сотворил человека свободным, то Он не покушается на эту свободу даже в деле спасения человека для жизни вечной: "Се стою у дверей и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр. 3, 20). Союз человека с Богом может быть только по добровольному изъявлению человека, результатом свободной любви человека к Богу.

Совершение дела спасения души лежит в области человеческой воли. По православному учению, человек ни в каком случае не оказывается пассивным объектом при действии сверхъестественной силы – благодати; он должен сам решиться, сделать свой выбор и сам участвовать в своем спасении. Нравственное добро всегда и совершенно свободно – в этом его неотъемлемая сущность, оно никогда не может быть осуществлено путем насилия, навязано человеку извне (Зарин, 1996).

Свобода воли человека выражается, прежде всего, в выборе отношений с Богом – в способности не только уверовать в его существование, но и принять для себя обязательное исполнение Его заповедей – законов духовной жизни. После крещения человека в его воле состоит или пребывать "самоохотно в заповедях Того, в Кого крестились… и ходить путем повелений Его" или уклоняться от правого пути (Варнава еп. 1993, с. 49).

Св. Антоний Великий говорил, что воля, которая действует в сердце человеческом, бывает троякой: первая – от диавола, вторая – от человека, третья – от Бога (Добротолюбие, 1905).

Евагрий утверждал, что природная наклонность воли – бороться против всевозможных демонов, отстаивая переживаемые человеком наслаждения; зная это, Божии ангелы показывают человеку красоту духовных наслаждений, которую воля и начинает защищать против демонов (Евагрий, 1994).

По словам преп. Симона Нового Богослова, крещение не отбирает у человека самовластной и свободной воли, но дарует свободу от тиранства дьявола, который не может больше против воли нашей властвовать над нами. "Ведь добро воистину будет добром только по воле, без воли же добро не будет добром" (Симеон Новый Богослов. 1917, с.122).

Если в секулярной современной психологи выбор, принятие решения осуществляется по критериям целесообразности, прагматичности, нравственности, долженствования, обязанностей, то в христианской, православной психологии выбор происходит, в основном, по критериям добра и зла, в соответствии с христианскими ценностями, заповедями и смыслами – ибо главный смысл жизни христианина заключается в спасении своей души для вечной жизни.

В секулярной жизни, обыденной практике, свобода часто понимается как вседозволенность и произвол – "что хочу, то и делаю". В жизни христианина нередко получается наоборот, когда, по словам апостола Павла, "ибо не понимаю, что делаю; потому что не делаю что хочу, а что ненавижу, то делаю" (Рим. 7, 15). Апостол имеет в виду то, что человек хочет поступить по правилам заповедей, добра, а не может преодолеть зависимость от страсти и поступает в соответствии с ней, подчиняясь силе греха.

Свободен тот человек, который владеет собой, своими страстями, своими талантами и строит свою жизнь, освободившись от зла смерти. Свободен тот, кто способен быть самим собой, освободить свою сущность, свое "Я" от всего чуждого, того, что подавляет и искажает эту сущность. Подлинная свобода – это сотворение своей жизни в соответствии со своим "логосом" – замыслом Божиим о тебе. Быть самим собой – это значит соответствовать своей природе, которая есть Образ Божий.

Евангельское понимание свободы не совпадает с ее современным пониманием. Свобода в евангельском понимании – это свобода от греха. Если мы свободны, то мы – не рабы греха. "Побуждение не есть необходимость – делать, а предложенье делать, – писал св. Феофан Затворник, – Дело предлагается, душа обсуждает: делать ли, и решает – делать или нет. Этого решения у души никто вынудить не может. Сама решает. Сюда и Божеская сила не заходит и никаким мановением свободу души не связывает" (Феофан Затворник. 1994, c.163).

"Как известно, – пишет Л. Соколов, – отцы-подвижники исходным пунктом греха признали эгоизм, себялюбивое возведение своего "Я" в цель своей жизнедеятельности". В результате такой ориентации на свою самость, эгоизм и произошел разрыв союза с Богом, а далее и с людьми. Все грехи и страсти являются проявлением себялюбия. Истинно человеческая и христианская жизнь должна быть противоположна греховной. "Если там, в грехе, мы поставляем свое "Я" жизненным принципом, выше всего, и свою волю – мировым законом, естественно для нас обязательным, то здесь, в жизни духа и силы, мы должны поставить в жизненный принцип отречение от своего "Я" и от своей воли, от того и от другого отказаться и принять на себя иго Христово, принять Его волю за закон своей жизнедеятельности. В греховной жизни мы вели борьбу с людьми из-за своего "Я", одушевлялись взаимной ненавистью. Здесь, в духовно-христианской жизни, мы должны стремиться к соединению с людьми, руководствуясь не ненавистью, а любовью к ним" (Соколов. 2002, с.30).

Духовная жизнь человека слагается из двух направлений:

1) борьбы со страстями;

2) стяжания добродетелей – развитие человеком тех совершенств, которые заложены в его природе.

"Природа добродетелей такова, – пишет И.Д. Гурьев, – что они не способствуют самоутверждению, самореализации, самовыражению, самодостаточности, а обнаруживают добровольное самоограничение человеком самого себя во внешнем мире вплоть до самоотвержения" (Гурьев. 2000, с. 217). Неслучайно в русском языке слово "самость" звучит с негативным оттенком.

Как правило, справиться самому со своими страстями или достичь самоотречения человеку не под силу. Жизнь по своей воле чаще всего ведет ко греху (вспомним – "не то делаю, что хочу…"). Своеволие как произвол и непослушание – проявление греховности человека. Чтобы исправить, преодолеть искаженность грехом, человеку надо просить помощи у Бога, тогда Благодатью Святого Духа постепенно восстанавливается совершенство и целостность человеческой природы.

Одна из главных христианских добродетелей – добровольное послушание Воле Божьей: "Да будет Воля Твоя, а не моя". В добровольном согласии человека строить свою жизнь по Воле Божьей, а не по самоволию и самохотению, заключается высшая христианская добродетель – смирение. И если Кант полагал, что "свобода – это подчинение самому себе", то для христианина свобода – это добровольное подчинение Богу-Творцу. Высший пример такого послушания являет нам Христос в молении о чаше в Гефсиманском саду: "Авва Отче! Все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня, но не чего Я хочу, а чего Ты" (Мк. 14, 36). Отречение от своей самости, и своей греховной воли происходит путем самоукорения и смиренномудрия.

Л. Соколов пишет, что при внимании к своей духовной жизни человек может заметить, что себялюбие проявляется в нем прежде всего как любовь к миру, и поскольку этот греховный мир становится достоянием моего "Я", то, чтобы отречься от своих грехов и страстей, человеку надо отречься от мира. Отречение от мира есть беспристрастие к миру, предпочтение духовных радостей пред плотью. Человек начинает жить так, что внешний мир подчиняется его высшим целям. Но человек может встретиться и с духовными соблазнами, из которых сильнейшие – тщеславие, услаждение своими делами, гордость (Соколов. 2002)

Христиане называют себя рабами Божьими, ибо понимают, что только послушание Всевидящему и Всезнающему Богу ведет человека к истинной свободе (Свобода и послушание. 2002). Это добровольное подчинение своей воли Воле Божьей есть проявление доверия Его Премудрости и Благости, Его Любви к каждому из нас, соединение с Его Свободой Абсолютного знания мира и каждого из нас. Преп. Антоний Великий сказал: "Кто боится Господа и соблюдает Его заповеди, тот есть раб Богу. Но это рабство, в котором и мы находимся, не есть рабство, но – праведность, ведущая к сыновству" (Добротолюбие. Т 1, c.29). Такое послушание и "рабство" есть проявление свободы личности, свободной любви человека к Богу и является залогом становления человека сыном Божьим по благодати, реализацией высшего достоинства человека и смысла его жизни.

 

Итак, особенностью подхода к проблеме воли в христианском учении о человеке является понимание и признание:

1. свободы воли как драгоценного и неприкосновенного дара Бога человеку, дара, лишить которого человека никто не имеет права;

2. свободы воли как свойства Образа Бога в человеке, свойства человеческой природы;

3. необходимости употребления человеком богоданной свободы на такое жизнетворчество, результатом которого будет спасение своей души для жизни вечной;

4. необходимости употребления воли на освобождение из плена страстей;

5. необходимость отречения человека от своей греховной воли, передача ее Богу, подчинение ее Воле Божьей, что есть высшее проявление свободы личности.