Глава I. Обзор основных проблем 29 страница

не расхожусь с духом изречения Витгенштейна: «Загад-

ки не существует» |[41, с. 96].) Я даже не склонен кри-

тиковать тех, кто пытается понять «сущность мира». То

эссенциалистское учение, которое я оспариваю, есть

только учение о том, что наука стремится к окончатель-

ному объяснению, то есть к такому объяснению, которое

(в силу своей природы) не допускает дальнейшего

объяснения и не нуждается в нем.

Таким образом, моя критика эссенциализма не имеет

целью обосновать несуществование сущностей, она лишь

стремится показать обскурантистский характер той ро-

ли, которую играла идея сущности в галилеевской фи-

лософии науки (вплоть до Максвелла, который был

склонен верить в нее, но собственная работа которого

подрывала эту веру). Другими словами, с помощью кри-

тики я пытаюсь показать, что независимо от того, суще-

ствуют сущности или нет, вера в них никак не помогает

и, может быть, даже мешает нам, так что у ученых нет

оснований допускать их существование 12.

12 В данном случае моя критика является откровенно утилитар-

ной и ее можно было бы назвать инструменталистской, но ведь я за-

нимаюсь сейчас проблемой метода, которая всегда представляет со-

бой проблему соответствия средств поставленным целям.

302

Я думаю, что лучше всего это можно показать с по-

мощью простого примера — теории тяготения Ньютона.

Эссенциалистская интерпретация ньютоновской тео-

ри восходит к Роджеру Котсу 13. Согласно его мнению,

Ньютон открыл, что каждая частица материи наделена

тяжестью, то есть присущей ей силой притягивать Дру-

гую материю. Она также наделена инерцией — внутрен-

ней сило«сопротивления изменению ее состояния дви-

жения (или силой сохранения направления и скорости

движения). Поскольку и тяжесть, и инерция присущи

каждой частице материи, оба эти свойства должны

быть строго пропорциональны количеству материи в

теле и, следовательно, друг другу. Это соотношение фор-

мулируется в законе пропорциональности инерционной

и гравитационной масс. В силу того, что гравитация ис-

ходит из каждой частицы, мы приходим к квадратично-

му закону притяжения. Другими словами, законы дви-

жения Ньютона являются простыми описаниями на ма-

тематическом языке положения вещей, обусловленного

внутренними свойствами материи: они описывают сущ-

ностную природу материи.

Поскольку теория Ньютона описывает сущностную

природу материи, она может — с помощью математиче-

ской дедукции — объяснить поведение всей материи.

Однако сама теория Ньютона, согласно Котсу, не может

быть объяснена и не нуждается в дальнейшем объясне-

нии, по крайней мере в области физики. (Единственно

возможным дальнейшим объяснением было бы то, что

Моим атакам на эссенциализм, то есть на учение об окончатель-

ном объяснении, иногда противопоставляли утверждение, что я сам

использую (возможно, неосознанно) идею сущности науки (или сущ-

ности человеческого познания], так что мой аргумент в явном виде

можно было бы сформулировать так: «В силу сущности или природы

нашей науки (или человеческого познания) мы не можем познавать

или искать такие вещи, как сущности или природы». Однако на это

возражение я в неявном виде дал ответ в «Логике научного иссле-

дования», разд. 9 и 10,— и сделал это прежде, чем оно появилось,

и даже прежде, чем я сам описал и подверг критике эссенциализм..

Кроме того, можно согласиться с тем, что про изготовленные нами ве-

Щи, такие, например, как часы, вполне можно сказать, что они имеют

«сущности», то есть свои «цели» (то, что служит этим «целям»). Сле-

довательно, и науке как человеческой целенаправленной деятельности

(или методу) можно приписать некоторую «сущность», даже если

при этом отрицать наличие сущности у природных объектов. (Это

отрицание, однако, не содержится в моей критике эссенциализма).

13 См. предисловие Р. Котса ко второму изданию «Математиче-

ских начал натуральной философии» Ньютона.

303

бог наделил материю этими сущностными свойства-

ми 14.)

Эссенциалистское понимание теории Ньютона было

общепризнанным вплоть до последнего десятилетия

XIX века. Ясно, что оно было обскурантистским: оно

препятствовало постановке таких плодотворных вопро-

сов, как: «Какова причина тяготения?» или более раз-

вернуто: «Можно ли объяснить тяготение посредством

выведения ньютоновской теории (или ее хорошей аппро-

ксимации) из более общей теории (которая должна

быть независимо проверяемой)?»

В настоящее время выяснилось, что сам Ньютон не

рассматривал тяжесть в качестве сущностного свойства

материи (хотя таким сущностным свойством он считал

инерцию, а также — вместе с Декартом — протяжен-

ность). По-видимому, от Декарта он воспринял мнение

о том, что сущность вещи должна быть его истинным

или абсолютным свойством (то есть свойством, не зави-

сящим от существования других вещей), таким, как про-

тяженность или способность сопротивляться изменению

состояния его движения, а не относительным свойством,

то есть свойством, которое — подобно тяжести — детер-

минирует отношения (взаимодействия в пространстве)

между одним телом и другими телами. Поэтому он

остро чувствовал неполноту своей теории и испытывал

потребность объяснить тяжесть. «То, что тяжесть, — пи-

сал он, — является прирожденным, неотъемлемым и

сущностным свойством материи, так что одно тело мо-

жет действовать на расстоянии на другое тело... кажет-

ся мне столь великим абсурдом, что, я думаю, ни один

человек, хоть немного искушенный в философии, не по-

верит в это» 15.

Интересно отметить, что здесь Ньютон заранее осуж-

дает основную массу своих последователей. О них мож-

но сказать, что свойства, о которых они узнавали еще

в школе, казались им сущностными (и даже самооче-

видными), хотя Ньютону, усвоившему картезианские

воззрения, те же самые свойства представлялись нуж-

дающимися в объяснении (и почти парадоксальными).

14 Существует эссенциалистская теория пространства и времени

(аналогичная изложенной эссенциалистской теории материи), восхо-

дящая к самому Ньютону.

15 Письмо к Ричарду Бентли от 25 февраля 1693 года; см. также

письмо к Бентли от 17 января.

304

Однако Ньютон сам был эссенциалистом. Он усердно

пытался найти приемлемое окончательное объяснение

тяжести, стремясь вывести квадратичный закон тяготе-

ния из предположения о механическом столкновении—

единственном виде каузального действия, допускаемом

Декартом, так как только столкновение можно было

объяснить на основе сущностного свойства всех тел —·

протяженности 16. Но в этом он потерпел неудачу. Если

бы ему удалось добиться успеха, то, можно не сомне-

ваться, он считал бы, что его проблема получила окон-

чательное решение и он нашел окончательное объясне-

ние тяжести 17. Но в этом он бы ошибся. Вопрос «Поче-

му тела могут соударяться?» может быть поставлен (что

первым увидел Лейбниц), и это чрезвычайно плодотвор-

ный вопрос. (В настоящее время считают, что они со-

ударяются благодаря определенным электрическим си-

лам отталкивания.) Однако если бы Ньютон добился

успеха в своих попытках объяснить тяжесть, то карте-

зианский и ньютоновский эссенциализм мог бы воспре-

пятствовать даже постановке такого вопроса.

Я думаю, эти примеры делают ясным,что вера в

сущности (истинные или ложные) может создавать пре-

пятствия для мышления, для постановки новых и пло-

дотворных проблем. Более того, такая вера не может

.быть частью науки (так как даже если бы мы, по

16 Ньютон пытался объяснить тяготение с помощью картезиан-

ского действия посредством соприкосновения (предшественник дейст-

вия на расстоянии, стремящемся к нулю) и в своей «Оптике» (во-

прос 31) высказал предположение: «То, что я называю притяжением,

может происходить посредством импульса» (Н ь ю т о н И. Оптика,

М., 1954, с. 285), предвосхищая объяснение тяготения Лесажем на

основе «эффекта зонтика» в ливне частиц. Вопросы 21, 22 и 28 пока-

зывают, что он мог осознавать воздействие импульса на внешнюю

поверхность кристалла.

17 Ньютон был эссенциалистом, для которого тяготение было

неприемлемо в качестве окончательного объяснения, но он был доста-

точно критичен для того, чтобы принять даже свои собственные по-

пытки его объяснения. В такой ситуации Декарт постулировал бы

существование некоторого механизма столкновения, то есть предло-

жил то, что он называл «гипотезой». Однако Ньютон, критически на-

мекая на Декарта, подчеркивал, что следует «делать заключения из

явлений, не измышляя (произвольных или ad hoc) гипотез» [Оптика,

с - 280]. Конечно, он не мог обойтись без гипотез и постоянно их ис-

пользовал, его «Оптика» полна смелых предположений. Но его явные

н неоднократные выступления против метода гипотез произвели силь-

ное впечатление, а Дюгем использовал их в поддержку инструмента-

лизма.

20-913 305

счастью, натолкнулись на теорию, описывающую сущ-

ности, мы никогда не были бы уверены в ней). Однако

убеждения, которые, вероятно, приводят к обскурантиз-

му, безусловно, не относятся к тем вненаучным убежде-

ниям (таким, как вера в силу критической дискуссии),

которые вынужден принимать ученый.

Этим завершается моя критика эссенциализма.

4. Вторая точка зрения: теории как инструменты

Инструменталистская точка зрения обладает боль-

шой привлекательностью. Она скромна и проста, особен-

но по сравнению с эссенциализмом.

Согласно эссенциализму, мы должны проводить раз-

личие между: (I) универсумом сущностной реальности,

(II) универсумом наблюдаемых феноменов и (III) уни-

версумом дескриптивного языка или символического

представления. Каждый из них я представляю на схеме

в виде квадрата.

α

Ь

Ε

А

В

Ε

α

^~->

Ρ

Используя эту схему, мы может описать функцию

теории следующим образом. Пусть a, b — феномены; А,

В — соответствующие реальности, лежащие за этими яв-

лениями; α, β — описания или символические представ-

ления этих реальностей. Пусть Ε — сущностные свойст-

ва А, В, a ε — теория, описывающая Е. Из е и α мы

можем· вывести β; это означает, что с помощью нашей

теории мы можем объяснить, почему а ведет к b или

является его причиной.

Представление об инструментализме можно получить

из этой схемы, просто опустив в ней (I), то есть универ-

сум реальностей, лежащих за различными явлениями.

Тогда α будет непосредственно описывать a, a β — непо-

306

средственно описывать Ь, в то время как ε не будет

описывать ничего — это лишь инструмент, помогающий

нам дедуцировать β из а. (Эту концепцию можно выра-

зить, сказав — как это сделал Шлик, следуя Витген-

штейну, — что универсальный закон, или теория, не яв-

ляется подлинным высказыванием, а представляет собой

скорее «некоторое правило или множество инструкций,

''служащих для вывода одного сингулярного высказыва-

ния из других сингулярных высказываний» 18.)

Такова инструм.енталистская точка зрения. Чтобы

лучше понять ее, рассмотрим вновь в качестве примера

динамику Ньютона. Будем считать а и b положениями

двух пятен света (или двух положений планеты Марс);

α и β будут соответствующими формулами формальной

системы, a ε— теорией, дополненной общим описанием

Солнечной системы (или «моделью» Солнечной систе-

мы). Ничто в мире (в универсуме II) не соответствуют

ε; в нем, например, просто не существует таких вещей,

как силы притяжения. Ньютоновские силы не являются

сущностями, детерминирующими ускорения тел: это

лишь математические средства, помогающие нам выво-

дить β из а, и ничего более.

Несомненно, что в этой концепции мы достигаем при-

влекательного упрощения и радикального применения

бритвы Оккама. Однако, хотя эта простота и привлекла

многих (например, Маха) к инструментализму, она яв-

ляется отнюдь не самым, сильным аргументом в его

пользу.

Более сильный аргумент Беркли в защиту инструмен-

тализма опирался на его номиналистическую философию

языка. Согласно этой философии, выражение «сила при-

г тяжения» не может иметь смысла, так как силы притя-

жения никогда нельзя наблюдать. Можно наблюдать

движения, а не их предполагаемые скрытые «причины».

С точки зрения понимания языка, выдвинутого Беркли,

этого достаточно для того, чтобы показать, что теория

Анализ и критику этой точки зрения см. в моих работах [31,

прим. 15 к гл. I; 22, прим. 51 к гл. И]. Мысль о том, что универ-

альные высказывания могут функционировать таким образом, можно

обнаружить в «Логике» Милля, кн. II, гл. III, § 3: «Все выводы

РОИСХОДЯТ от частного к частному». Более подробное и критическое

изложение этой же самой точки зрения см. в работе [35, гл. V, с. 121 и Далее]. i L >.

20» 307

Ньютона не может иметь никакого информативного, или

дескриптивного, содержания.

Этот аргумент Беркли можно критиковать за чрезвы-

чайно узкую теорию значения, которая из него выте-

кает. При последовательном применении эта теория рав-

нозначна тезису о том, что все диспозиционные слова не

имеют значения. Лишенными значения оказываются не

только ньютоновские «силы притяжения», но даже обыч-

ные диспозиционные слова и выражения, такие, как

«ломкий» (в отличие от «сломанный») или «способный

проводить электричество» (в отличие от «проводит

электричество»). Они не являются именами чего-то наб-

людаем,ого, поэтому их нужно рассматривать наравне

с ньютоновскими силами. Однако было бы трудно все

эти выражения считать бессмысленными, и с точки зре-

ния инструментализма это совсем не обязательно нужен

лишь особый анализ значения диспозиционных терминов

и диспозиционных высказываний, и такой анализ пока-

жет, что эти выражения имеют значение. Однако с точки

зрения инструментализма они не имеют дескриптивного

значения (подобного то'му, которым обладают недиспо-

зиционные термины и высказывания). Их функция со-

стоит не в том, чтобы представлять события, явления

или «происшествия» в мире или описывать факты. Их

значение исчерпывается тем, что они разрешают нам

делать выводы или переходить от одного положения

дел к другому положению дел. Недиспозиционные вы-

сказывания,описывающие наблюдаемые положения дел

(«эта стойка сломана»), имеют ценность, так сказать,

наличных денег; диспозиционные же высказывания, к

которым принадлежат и законы науки, похожи не на

наличные деньги, а на законные «средства», дающие

право на получение наличных денег.

Кажется, нужно сделать еще только один шаг в этом

направлении для того, чтобы прийти к инструменталист-

скому аргументу, который чрезвычайно трудно, а может

быть, вообще невозможно критиковать, так как с точки

зрения этого аргумента вся наша проблема—'Является

наука дескриптивной или инструментальной — пред-

стает как псевдопроблема 19.

19 До сих пор я не встречал в литературе такой формулировки

этого инструменталистского аргумента, однако если мы вспомним о

сходстве проблем, связанных со значением выражений, и проблем,

308

Упомянутый шаг состоит в том, что мы допускаем у

диспозиционных терминов не только некоторое инстру-

ментальное значение, но также и некоторый вид дескри-

птивного значения. Диспозиционные слова, такие, как

«ломкий», несомненно, что-то описывают, так как ска-

зать о вещи, что она является ломкой, — значит описать

ее как вещь, которая может быть сломана, однако

сказать о вещи, что она является ломкой или раствори-

мой,— значит описать ее иначе и посредством иного ме-

тода, нежели тот, который мы используем, говоря, что

вещь сломана или растворилась; в противном случае

нам не нужно было бы использовать соответствующий

суффикс. Различие как раз и состоит в том, что, исполь-

зуя диспозиционные слова, мы описываем то, что может

случиться с вещью (при определенных обстоятельствах),

Соответственно этому диспозиционные описания явля-

ются описаниями, но тем не менее их функция является

чисто инструментальной. В этом случае знание является

силой (силой предвидения). Когда Галилей говорил о

Земле: «И все-таки она вертится!», то он утверждал,

несомненно, некоторое дескриптивное высказывание.

Однако функция, или значение, этого высказывания

оказывается тем не менее чисто инструментальной: она

исчерпывается той помощью, которую это высказывание

оказывает нам при выводе определенных недиспозицион-

ных высказываний.

Таким образом,согласно этому рассуждению, попыт-

ка показать, что наряду с инструментальным значением

теории имеют дескриптивное значение, является ошибоч-

ной, и вся проблема — спор между Галилеем и цер-

ковью — оказывается псевдопроблемой.

В поддержку того мнения, что Галилей пострадал

ради псевдопроблемы, ссылаются на то, что с точки зре-

ния логически более развитой системы физики проблема-

Галилея действительно исчезает. Часто можно услы-

шать, что общий принцип относительности Эйнштейна

будто бы делает совершенно ясным, что об абсолютном

движении говорить бессмысленно, даже если речь идет

° вращении, так как мы свободны в выборе системы,,

•которую мы хотим считать (относительно) покоящейся..

Детому и проблема Галилея исчезает. Кроме того, она

относящихся к истинности высказываний (см., например [32, табли-

ца на с. 19]), мы тотчас увидим, что этот аргумент хорошо соответ--

твует определению «истины» как «полезности» У. Джемсом.

309

исчезает еще и по соображениям, изложенным выше.

Астрономическое знание не может быть не чем иным,

кроме как знанием движения звезд, поэтому оно может

быть лишь средством для описания и предсказания на-

ших наблюдений, а так как последние должны быть не-

зависимы от нашего выбора системы координат, то от-

сюда становится совершенно ясно, почему проблема

Галилея не может быть реальной проблемой.

В этом разделе я не буду критиковать инструмента-

лизм или отвечать на его аргументы, за исключением

самого последнего из упомянутых аргументов, ссылаю-

щегося на общую теорию относительности. Этот аргу-

мент основан на ошибке. С точки зрения общей теории

относительности имеется очень ясный смысл — даже

некоторый абсолютный смысл — в утверждении о том,

что Земля вращается: она вращается точно в том же

смысле, в котором вращается колесо велосипеда. Это

значит, что она вращается относительно любой локаль-

ной инерциальной системы. Действительно, теория отно-

сительности описывает Солнечную систему таким обра-

зом, что из этого описания мы можем заключить, что

любой наблюдатель, находящийся на любом достаточно

удаленном и свободно движущемся физическом теле

(таком, как наша Луна, другая планета или звезда,

находящаяся за пределами Солнечной системы), увидит

вращение Земли и из этого наблюдения сможет сделать

вывод о том, что для обитателей Земли должно суще-

ствовать видимое суточное движение Солнца по небо-

своду. Ясно, что это именно тот смысл слов «она дви-

жется», который и послужил основой спора, так как речь

в этом споре отчасти шла о том, похожа ли Солнечная

система на систему Юпитера с его лунами (только по

размерам больше) и имеет ли она такой же вид при

наблюдении со стороны. По всем этим вопросам Эйн-

штейн с полной определенностью поддерживает Гали-

лея.

Мое рассуждение нельзя интерпретировать как при-

знание того, что весь обсуждаемый нами вопрос может

быть сведен к вопросу о наблюдениях или о возможных

наблюдениях. Конечно, и Галилей, и Эйнштейн намере-

вались, помимо всего прочего, показать, что увидел бы

наблюдатель или возможный наблюдатель. Однако не

в этом состояла их основная проблема. Оба они иссле-

довали физические системы и их движения. Только фи-

310

лософ-инструменталист утверждает, что они обсуждали

или хотели обсуждать не физические системы, а лишь

результаты возможных наблюдений и что их так назы-

ваемые «физические системы», которые казались им

объектами изучения, на самом деле были лишь инстру-

ментами для предсказания наблюдений.

5. Критика инструменталистской точки зрения

Аргумент Беркли, как мы видели, опирается на при-

знание определенной философии языка, которая, может

быть, убедительна на первый взгляд, но не обязатель-

но истинна. Кроме того, он зависит от проблемы значе-

ния (об этой проблеме см. мои работы [31; 22; 32, гл. 1,

1(1, 13 и 14]), которая прославилась своей неопределен-

ностью и едва ли имеет большие шансы быть решенной.

Положение становится еще более тяжелым, если мы

учтем некоторые новейшие направления развития аргу-

ментов Беркли, краткое изложение которых мы дали в

предшествующем, разделе. Поэтому я попытаюсь сформу-

лировать ясное решение нашей проблемы с помощью

иного подхода·—опираясь на анализ науки, а не на

анализ языка.

Мою критику инструменталистского понимания науч-

ных теорий можно суммировать следующим образом.

Инструментализм можно выразить в форме тезиса г

утверждающего, ______что научные теории — теории так на-

зываемой «чистой науки» — являются не чем иным, как

правилами вычисления (или правилами вывода), кото-

рые в принципе носят такой же характер, как и правила

вычисления так называемых «прикладных наук». (Это

можно сформулировать также в виде тезиса о том, что

«чистой» науки не существует и что всякая наука явля-

ется «прикладной».)

Мой ответ инструментализму заключается в том, что

я показываю существование глубоких различий между

•«чистыми» теориями и техническими правилами вычис-

ления и что, хотя инструментализм может дать прекрас-

ное описание этих правил, он совершенно неспосо-бен по-

нять различия между ними и научными теориями. По-

этому инструментализм терпит крах.

Анализ многих функциональных различий, сущест-

вующих между правилами вычисления (скажем, для на-

вигации) и научными теориями (такими, как теория

Ньютона), является весьма интересной задачей, но нам

311

достаточно краткого перечня уже имеющихся результа-

тов. Логические отношения между теориями и правила-

ми вычисления не являются симметричными и отлича-

ются от тех отношений, которые могут существовать

между различными теориями или между различными

правилами вычисления.,Способ, с помощью которого

опробуются правила вычисления, отличается от того

способа, с помощью которого проверяются теории, и

мастерство, которого требует применение правил вычис-

ления, отлично от того, которое требуется для их (тео-

ретического) обсуждения и для (теоретического) опре-

деления пределов их применимости. Все это, конечно,

лишь некоторые предварительные общие замечания, но

их, по-видимому, достаточно для понимания направле-

ния нашей аргументации.

Обсудим, теперь несколько более подробно один из

названных пунктов, поскольку из него вытекает аргу-

мент, аналогичный тому, который я уже использовал про-

тив эссенциализма. Я хочу рассмотреть тот факт, что

теории проверяются посредством попыток опровергнуть

их (попыток, которые многому нас учат), в то время как

для технических правил вычисления ничего подобного

не существует.

Теория проверяется не просто в процессе ее примене-

ния или испытания, а в процессе применения еек весь-

ма специальным случаям, для которых она дает резуль-

таты, весьма отличные от тех, которых мы могли бы

ожидать в свете других теорий, если бы у нас не было

этой теории. Другими словами, для наших проверок мы

пытаемся выбрать такие решающие случаи, в которых

можно ожидать, что теория потерпит крушение, если

она не истинна. Такие случаи являются «решающими»

в смысле Бэкона: они указывают пункты расхождения

между двумя (или более) теориями. Из того факта, что

без данной теории мы должны были бы ожидать иного ре-

зультата, вытекает, что наше ожидание было резуль-

татом некоторой другой (возможно, более старой) тео-

рии, но мы вряд ли осознаем этот факт. Однако если

Бэкон верил, что решающий эксперимент может обос-

новать, или верифицировать, теорию, мы должны ска-