Глава I. Обзор основных проблем 10 страница

конвенционализма является Эддингтон. Следует упомянуть о том,

что Дюгем отрицал возможность решающих экспериментов, потому

что думал о них как о верификациях; я же утверждаю возмож-

ность решающих фальсифицирующих экспериментов (см. мою рабо-

105

Источником конвенционалистской философии яв-

ляется, по-видимому, удивление перед строгим совер-

шенством простоты мира, обнаруживающейся в физи-

ческих законах. Конвенционалисты чувствуют, что эта

простота была бы непостижимой и даже сверхъесте-

ственной, если бы мы вместе с реалистами считали, что

законы природы открывают нам внутреннюю, структур-

ную простоту мира, скрытую за его внешним многооб-

разием. Кантовский идеализм пытался объяснить эту

простоту тем, что наш интеллект навязывает природе

свои законы. Аналогично, но еще более смело конвен-

ционалисты трактуют эту простоту как наше собствен-

ное творение. Однако для них простота не является

следствием того, что мы навязываем законы нашего

интеллекта природе и таким образом делаем ее простой,

ибо конвенционалисты не верят в простоту природы.

Лишь «законы природы» просты, считает конвенциона-

лист, а они являются нашими собственными свободными

творениями, нашими изобретениями, нашими произволь-

ными решениями и соглашениями. Для конвенциона-

листа теоретическое естествознание представляет собой

не некоторую картину природы, а лишь логическую кон-

струкцию. Эту конструкцию определяют не свойства ми-

ра; напротив, сама эта конструкциядетерминирует

свойства искусственного мира — мира понятий, которые

имплицитно определяются выбранными нами законами

природы. И только об этом искусственном мире гово-

рит наука.

Согласно конвенционалистской точке зрения, законы

природы нельзя фальсифицировать наблюдением, так

как законы природы нужны нам именно для того, что-

бы определить, что есть наблюдение, и в частности на-

учное измерение. Формулируемые нами законы обра-

зуют необходимый базис для регулировки наших часов

и коррекции наших так называемых «жестких» изме-

рительных стержней. Часы называются «точными», а

измерительный стержень — «жестким» только в том слу-

чае, если действия, измеряемые с помощью этих ин-

струментов, удовлетворяют тем аксиомам механики, ко-

торые мы решили принять 2.

2 Эту концепцию можно рассматривать также как попытку ре-

шить проблему индукции, так как данная проблема устраняется,

если законы природы считаются определениями и, следовательно,

106

Философия конвенционализма заслуживает большого

уважения за то, что она помогла прояснить отношения

между теорией и экспериментом. Копвенционалисты в

отличие от индуктивистов осознали важность той роли,

которую играют в проведении и интерпретации научных

экспериментов наши действия и операции, планируе-

мые в соответствии с принятыми нами соглашениями

и дедуктивными рассуждениями. Я считаю конвенцио-

нализм системой, которая последовательна и которую

можно защищать. Попытки обнаружить противоречия

в конвенционализме, по-видимому, не приведут к

успеху. Однако, несмотря на все это, конвенционализм

представляется мне совершенно неприемлемым. Идея

науки, лежащая в его основе, понимание им задач и

целей науки далеко расходятся с моим пониманием.

В то время как я не требую от науки окончательной

достоверности и не считаю возможным ее достигнуть,

конвенционалист видит в науке, говоря словами Динг-

лера, «систему знания, опирающуюся на окончатель-

ные основания». И эта цель, по мнению конвенциона-

листа, достижима, так как любую данную научную си-

стему можно интерпретировать как систему неявных

определений. Между учеными, склоняющимися к кон-

венционализму, и теми, кто близок к моей точке зре-

ния, периоды плавного развития науки не дают повода

для конфликтов, за исключением чисто академических.

Совершенно иначе обстоит дело в периоды научных

кризисов. Всякий раз, когда «классическая» система

сегодняшнего дня сталкивается с результатами новых

экспериментов, которые, согласно моей точке зрения,

можно интерпретировать как фальсификации, конвен-

ционалист не будет считать эту систему поколебленной.

тавтологиями. Так, согласно мнению Корнелиуса (см. [19]), высказы-

вание «Точка плавления свинца приблизительно равна 335 °С»

представляет собой часть определения понятия «свинец» (подсказан-

ного индуктивным опытом) и поэтому не может быть опровергнуто.

Вещество, похожее на свинец во всех других отношениях, но имею-

щее иную точку плавления, просто не будет свинцом. Однако, со-

гласно моей точке зрения, высказывание о точке плавления свинца

как научное высказывание является синтетическим. Оно говорит,

в частности, что элемент с данной атомной структурой (атомным чис-

лом 82) всегда имеет данную точку плавления независимо от того,

какое имя мы можем дать этому элементу.

По-видимому, Айдукевич, который называет свою позицию «ра-

дикальным конвенционализмом», согласен с Корнелиусом (см. [1]).

107

Он либо объяснит возникшие противоречия нашим

неумелым использованием системы, либо устранит их

посредством принятия тех или иных вспомогательных

гипотез ad hoc либо, возможно, с помощью определен-

ной коррекции наших измерительных инструментов.

Таким образом, во времена кризисов наш конфликт

относительно целей науки будет обостряться. Тот, кто

разделяет мою позицию, будет стремиться к новым от-

крытиям и будет содействовать этим открытиям путем

создания новой научной системы. При этом мы будем

проявлять величайший интерес к фальсифицирующим

экспериментам. Мы будем приветствовать их как наш

успех, поскольку они открывают нам новые пути про-

никновения в мир нового опыта. И мы будем привет-

ствовать их даже в том случае, если эти новые экспери-

менты дадут новые аргументы против наших собствен-

ных наиболее современных теорий. Однако эта заново

возникающая структура, смелость которой нас восхи-

щает, рассматривается конвенционалистом, говоря сло-

вами Динглера, как памятник «всеобщему крушению

науки». По мнению конвенционалиста, лишь один прин-

цип может помочь нам выделить некоторую систему из

числа всех возможных систем, а именно принцип вы-

бора простейшей системы — простейшей системы неяв-

ных определений, которая на практике оказывается,

конечно, «классической» системой сегодняшнего дня

(о проблеме простоты см. разд. 41—45 и особенно 46).

Итак, мое расхождение с конвенционалистами не

таково, чтобы его можно было окончательно устранить

только путем беспристрастного теоретического обсуж-

дения. Тем не менее я думаю, что из конвенционалист-

ского способа рассуждения можно выделить некоторые

интересные аргументы против моего критерия демарка-

ции, например следующий. Я согласен, мог бы сказать

конвенционалист, с тем, что теоретические системы

естествознания неверифицируемы, но я утверждаю так-

же, что они и нефальсифицируемы, так как всегда суще-

ствует возможность «...для любой данной аксиоматиче-

ской системы добиться того, что называют ее «соответ-

ствием с действительностью»» [7, с. 100], причем это

можно сделать различными способами (о некоторых

из них говорилось ранее). Так мы можем ввести гипо-

тезы ad hoc или модифицировать так называемые

«остенсивные определения» (или «явные определения»,

108

которые могут заменить первые, как это было показано

в разд. 17). Мы можем также принять скептическую

позицию относительно надежности результатов экспе-

риментатора и те его наблюдения, которые угрожают

нашей системе, можем исключить из науки на том

основании, что они недостаточно подтверждены, нена-

учны или необъективны, или даже на том основании,

что экспериментатор лжет. (Позицию такого рода фи-

зики иногда вполне справедливо занимают по отноше-

нию к оккультным феноменам.) В крайнем случае мы

всегда можем подвергнуть сомнению проницательность

теоретика (например, если он, подобно Динглеру, не

верит в то, что теория электричества когда-либо будет

выведена из теории гравитации Ньютона).

Таким образом, согласно конвенционалистской по-

зиции, системы теорий нельзя разделить на фальсифи-

цируемые и нефальсифицируемые, вернее,такое разде-

ление будет неопределенным. Отсюда вытекает, что

наш критерий фальсифицируемости должен оказаться

бесполезным в качестве критерия демаркации.

20. Методологические правила

Эти возражения воображаемого конвенционалиста

представляются мне столь же неопровержимыми, как и

сама конвенционалистская философия. Я согласен с

тем, что мой критерий фальсифицируемости не дает

четкой классификации. В самом деле, с помощью ана-

лиза только одной логической формы теории нельзя

решить, является ли некоторая система высказываний

конвенциональной системой неопровержимых неявных

определений или она — эмпирическая в моем смысле,

то есть опровержимая, система. Однако это говорит

лишь о том, что мой критерий демаркации нельзя при-

менять непосредственно к некоторой системе высказы-

ваний, о чем я, впрочем, уже говорил в разд. 9 и 11.

Следовательно, вопрос о том, должна ли данная систе-

ма сама по себе рассматриваться как конвенциональная

или как эмпирическая, поставлен неправильно. Лишь

принимая во внимание метод, применяемый к теорети-

ческой системе, можно спрашивать, имеем ли мы дело

с конвенциональной или с эмпирической теорией. Един-

ственный способ избежать конвенционализма заклю-

чается в принятии некоторого решения, а именно ре-

109

шения не использовать методов конвенционализма. Мы

решаем, что в случае угрозы нашей системе мы не бу-

дем спасать ее никакими конвенционалистскими улов-

ками. Таким образом, мы предохраним себя от исполь-

зования упомянутой ранее возможности «...для любой

данной... системы добиться того, что называют ее «со-

ответствием с действительностью»».

Ясная оценка того, что можно получить (и поте-

рять), используя конвенционалистские методы, была

высказана за сто лет до Пуанкаре Блэком, который

писал: «Тщательный подбор условий может сделать

почти любую гипотезу согласующейся с феноменами.

Но это — результат работы нашего воображения, а не

успех нашего познания» [3, с. 193].

Для того чтобы сформулировать методологические

правила, предохраняющие нас от конвенционалистских

уловок, мы должны познакомиться с различными фор-

мами этих уловок, чтобы каждую из них встречать со-

ответствующей антиконвенционалистской контрмерой.

Кроме того, мы должны решить, что всякий раз, когда

обнаруживается, что некоторая система была спасена

с помощью конвенционалистской уловки, мы должны

снова проверить ее и отвергнуть, если этого потребуют

обстоятельства.

Четыре основные конвенционалистские уловки были

перечислены в конце предыдущего раздела. Этот спи-

сок, однако, не претендует на полноту. Исследовате-

лям, особенно в области социологии и психологии (фи-

зиков едва ли нужно предостерегать от этого), следует

постоянно выступать против попыток использовать но-

вые конвенционалистские уловки — попыток, к которым

часто прибегают, например, специалисты по психо-

анализу.

Что касается вспомогательных гипотез, то мы пред-

лагаем принять следующее правило: допустимы лишь

такие вспомогательные гипотезы, введение которых не

только не уменьшает степени фальсифицируемости или

проверяемости данной системы, а, напротив, увеличи-

вает ее (как измерять степень фальсифицируемости,

будет объяснено в разд. 31—40). Если степень фальси-

фицируемости возрастает, то введение новой гипотезы

действительно усиливает теорию: теперь система ис-

ключает и запрещает больше, чем раньше. То же самое

можно сформулировать иначе. Введение вспомогатель-

но

ных гипотез всегда можно рассматривать как попытку

построить новую систему, и эту новую систему нужно

оценивать с точки зрения того, приводит ли она, буду-

чи принятой, к реальному успеху в нашем познании

мира. Примером вспомогательной гипотезы, которая

в высшей степени приемлема в этом смысле, является

принцип исключения Паули (см. разд. 38). Примером

неудовлетворительной вспомогательной гипотезы мо-

жет служить гипотеза сокращения Фитцджеральда —

Лоренца, которая не имела фальсифицируемых след-

ствий, а служила лишь* 3 для восстановления согласо-

ванности между теорией и экспериментом, главным об-

разом экспериментом Майкельсона — Морли. Прогресс

здесь был достигнут лишь теорией относительности, ко-

торая предсказала новые следствия, новые физические

эффекты и тем самым открыла новые возможности для

проверки и фальсификации теории.

. Сформулированное намиметодологическое правило

можно ослабить, заметив, что вовсе не обязательно от-

вергать как конвенционалистскую уловку каждую вспо-

могательную гипотезу, которая не удовлетворяет на-

званным условиям. В частности, имеются сингулярные

высказывания, которые на самом деле вообще не при-

надлежат к данной теоретической системе. Иногда их

также называют «вспомогательными гипотезами», и,

хотя они вводятся для оказания помощи теории, такие

гипотезы совершенно безвредны. (Примером может

служить предположение о том, что определенное на-

блюдение или измерение, которое нельзя повторить, яв-

ляется ошибочным — ср. прим. 26 в гл. I, а также

разд. 27.)

В разд. 17 я говорил о явных определениях, посред-

ством которых понятиям аксиоматической системы при-

дается значение в терминах системы более низкого

уровня универсальности. Изменения в этих определе-

ниях допустимы, если они полезны, но их следует рас-

сматривать как модификацию системы, которая после

этого должна быть проверена заново — как новая си-

стема. Что касается неопределяемых универсальных

* 3 Как показал Грюнбаум (см. [31]), это утверждение ошибоч-

но. Тем не менее, поскольку гипотеза Фитцджеральда — Лоренца

была менее проверяемой, чем специальная теория относительности,

она может служить иллюстрацией понятия «степень подгонки»

(degree of adhocness).

I l l

имен, то следует различать две возможности. (1) Су-

ществуют неопределяемые понятия, которые входят

только в высказывания самого высшего уровня универ-

сальности и использование которых обосновано тем, что

мы знаем, в каком логическом отношении находятся к

ним другие понятия. В процессе дедукции их можно

устранить (примером является понятие «энергия») 4.

(2) Существуют другие неопределяемые понятия, которые

входят также и в высказывания более низкого уровня

универсальности и значение которых обосновано их

употреблением (таковы, например, понятия «движение»,

«точечная масса», «положение»). В отношении таких

понятий мы будем запрещать неявные изменения их

употребления, а если это все-таки произойдет, будем

действовать в соответствии с нашими методологически-

ми решениями.

Относительно других конвенционалистских уловок,

касающихся компетентности экспериментатора или тео-

ретика, мы принимаем аналогичные правила. Интер-

субъективно проверяемые эксперименты принимаются

либо отвергаются на основе контрэкспериментов. Не-

обоснованные ссылки на логические связи, которые об-

наружатся в будущем, можно не принимать во вни-

мание.

21. Логическое исследование фальсифицируемости

Потребность в защите от конвенционалистских уло-

вок возникает только в том случае, когда мы имеем

дело с такими системами, которые, будучи истолкован-

ными в соответствии с нашими правилами эмпирическо-

го метода, являются фальсифицируемыми. Допустим,

нам удалось запретить эти уловки с помощью наших

правил. Тогда можно поставить вопрос о логических ха-

рактеристиках таких фальсифицируемых систем. Фаль-

сифицируемость теории мы попытаемся охарактеризо-

вать посредством логических отношений, существующих

между теорией и классом базисных высказываний.

Характер тех сингулярных высказываний, котооые

4 Ср., например, [32]. В этой связи я хочу сказать, что, по моему

мнению, «конститутивных» (то есть эмпирически определимых) тер-

минов вообще не существует. Вместо них я использую неопределяе-

мые универсальные имена, которые обосновываются лишь их лингви-

стическим употреблением (см. также конец разд. 25).

112

я называю «базисными», а также вопрос об их фальси-

фицируемости будут обсуждаться далее. Здесь мы пред-

полагаем, что фальсифицируемые базисные высказыва-

ния существуют. Следует иметь в виду, что, говоря о

«базисных высказываниях», я не подразумеваю некоторой

системы принятых высказываний. В моем понимании

система базисных высказываний включает все "непроти-

воречивые сингулярные высказывания определенной ло-

гической формы — все мыслимые сингулярные высказы-

вания о фактах. Поэтому система всех базисных вы-

сказываний будет содержать много взаимно несовме-

стимых высказываний.

В качестве первого приближения можно, по-видимо-

му, попытаться назвать теорию «эмпирической» в том

случае, если из нее выводимы сингулярные высказыва-

ния. Однако эта попытка не приносит успеха, так как

для выведения сингулярных высказываний из некоторой

теории всегда нужны другиесингулярные высказыва-

ния— начальные условия, говорящие о том, что сле-

дует подставлять на место переменных, входящих в эту

теорию. Мы могли бы с большим правом попытаться

назвать теорию «эмпирической» тогда, когда сингуляр-

ные высказывания выводимы из нее с помощью других

сингулярных высказываний, являющихся начальными

условиями. Но и эта попытка оказывается неудачной,

так как даже неэмпирическая, например тавтологиче-

ская, теория позволяет выводить некоторые сингуляр-

ные высказывания из других сингулярных высказыва-

ний. (В соответствии с правилами логики мы можем,

например, сказать, что из конъюнкции высказываний

«Дважды два — четыре» и «Здесь имеется черный во-

рон» следует, помимо других высказываний, высказыва-

ние «Здесь имеется ворон».) Оказывается недостаточ-

ным также и требование, чтобы из теории вместе с не-

которыми начальными условиями можно было вывести

больше следствий, чем из одних начальных условий.

Это требование действительно исключает тавтологиче-

ские теории, но оно не может исключить синтетические

метафизические высказывания (например, из высказы-

ваний «Каждое событие имеет причину» и «Здесь про-

изошла катастрофа» можно вывести «Эта катастрофа

имеет причину»).

В результате мы приходим к тому требованию, что

теория должна позволять нам, грубо говоря, выводить

8-913 „

больше эмпирических сингулярных высказываний, чем

мы могли бы вывести из одних начальных условий* 5.

Это означает, что наше определение должно опираться

на особый класс сингулярных высказываний, и именно

по этой причине нам нужны базисные высказывания.

Ввиду того, что нелегко детально показать, как слож-

ная теоретическая система помогает нам в дедукции

сингулярных или базисных высказываний, я предлагаю

следующее определение. Теория называется «эмпири-

ческой» или «фальсифицируемой», если она точно раз-

деляет класс всех возможных базисных высказываний

на два следующих непустых подкласса: во-первых, класс

всех тех базисных высказываний, с которыми она не-

совместима (которые она устраняет или запрещает),

* 5 Формулировки, эквивалентные только что приведенной, неод-

нократно выдвигались в качестве критерия осмысленности предло-

жений (а не критерия демаркации, применяемого к теоретическим

системам) после выхода в свет этой моей книги даже теми крити-

ками, которые с пренебрежением отнеслись к моему критерию фаль-

сифицируемости. Однако нетрудно увидеть, что в качестве критерия

демаркации настоящая формулировка эквивалентна фальсифицируе-

мости. Действительно, если базисное высказывание Ъ г не следует

из 6i, но следует из конъюнкции b l с теорией ί (что и утверждает

настоящая формулировка), то это равносильно утверждению о том,

что конъюнкция bi с отрицанием & 2 противоречит теории t. Конъ-

юнкция же bi с отрицанием bj является базисным высказыванием

(см. разд. 28). Таким образом, наш критерий требует существования

фальсифицирующего базисного высказывания, то есть требует фаль-

сифицируемости точно в моем смысле (см. также прим. *17 в гл. X).

Однако в качестве критерия значения (или «слабой верифици-

руемое™») он непригоден по различным причинам. Во-первых, со-

гласно этому критерию, отрицания некоторых осмысленных выска-

зываний оказались бы бессмысленными. Во-вторых, конъюнкция

осмысленного высказывания и «бессмысленного псевдопредложения»

оказалась бы осмысленной, что также абсурдно.

Если теперь мы обратим эти два возражения против нашего

критерия демаркации, то оба они окажутся безобидными. Что ка-

сается первого, то см. разд. 15, особенно прим. *16. Что же касается

второго возражения, то эмпирические теории (такие, как ньютонов-

ская) могут содержать и «метафизические» элементы. Однако их

нельзя устранить с помощью раз и навсегда установленного прави-

ла, хотя если бы нам удалось представить теорию в виде конъ-

юнкции проверяемой и непроверяемой частей, то мы, конечно, знали

бы, что можем теперь устранить один из ее метафизических компо-

нентов.

Предшествующий абзац этого примечания можно считать иллю-

страцией еще одного методологическосго правила (см. конец прим.

*10 в гл. X): после критики конкурирующей теории мы должны

предпринять серьезную попытку применить эту и аналогичную

критику против нашей собственной теории.

114

мы называем его классом потенциальных фальсифика-

торов теории; и, во-вторых, класс тех базисных выска-

зываний, которые ей не противоречат (которые она

«допускает»). Более кратко наше определение можно

сформулировать так: теория фальсифицируема, если

класс ее потенциальных фальсификаторов не'пуст.

Следует добавить, что теория нечто утверждает

только относительно своих потенциальных фальсифика-

торов (она утверждает их ложность). Относительно

«допускаемых ею» базисных высказываний она не го-

ворит ничего. В частности, она не утверждает, что они

истинны 6.

22. Фальсифицируемость и фальсификация

Мы должны провести четкое различие между фаль-

сифицируемостью и фальсификацией. Фальсифицируе-

мость мы ввели исключительно в качестве критерия эм-

пирического характера системы высказываний. Что же

касается фальсификации, то должны быть сформулиро-

ваны специальные правила, устанавливающие, при ка-

ких условиях система должна считаться фальсифициро-

ванной.

Мы говорим, что теория фальсифицирована, если

мы приняли базисные высказывания, противоречащие

ей (см. разд. 11, правило 2). Это условие необходимо,

но недостаточно, так как мы знаем, что невоспроизво-

димые отдельные события не имеют значения для на-

уки. Поэтому несколько случайных базисных высказы-

ваний, противоречащих теории, едва ли заставят нас

отвергнуть ее как фальсифицированную. Мы будем

считать ее фальсифицированной только в том случае,

если нам удалось открыть воспроизводимый эффект,

опровергающий теорию. Другими словами, мы признаем

фальсификацию только тогда, когда выдвинута и под-

6 Действительно, многие из «допускаемых» базисных высказы-

ваний при наличии теории будут противоречить друг другу (см.

Разд. 38). Например, тривиально верна «подстановка» в универ-

сальный закон «Все планеты движутся по оружности» (иначе гово-

РЯ, «Любое множество положений, занимаемых любой планетой,

располагается на окружности») любого множества, состоящего из

не более чем трех положений одной планеты. Однако две таких

«подстановки», взятые вместе, в большинстве случаев будут про-

тиворечить этому закону.

115

креплена эмпирическая гипотеза низкого уровня универ-

сальности, описывающая такой эффект. Подобные ги-

потезы можно назвать фальсифицирующими гипотеза-

ми 7. Требование, говорящее о том, что фальсифицирую-

щая гипотеза должна быть эмпирической и поэтому

фальсифицируемой, означает, что она должна нахо-