Дело Ивана михайловича висковатого.

Он дворянин. С 1542 года был подьячим в посольском приказе, а с1549 года — уже дьяк, иными словами министр иностранных дел. Несмотря на осуждение собором 1554 года его служебная карьера не пострадала. В 1561 году становится печатником, или канцлер. В 1562-63 году ездил в Данию в составе посольства, а потом неоднократно назначался в состав боярских комиссий для переговоров с иностранными послами. Выступал защитником жертв опричников, которую ввели в 1565 году после смерти первой жены. Обвинён в преступной связи с крымскими татарами, турками, и поляками. 25 июля 1570 года в присутствии Ивана и царевича Ивана проходили публичные казни, где палачами выступали опричники, либо те, кто желал доказать свою непричастность к заговорщикам. Поэтому Висковатого привязали к столбу и каждый отрезал кусок тела, кто что хочет. Опричник Иван Реутов, чей удар оказался смертельным был обвинен в желании сократить муки Висковатого. Он отрезал ему уды, от чего тот сразу скончался. Его самого приговорили к тому же. Только смерть от чумы спасла его от такой казни. Мать и вдова Висковатого были заключены в монастырь, где и скончались. Теперь его церковная история. Соборному суду был подвергнут Висковатый, восставший против нововведений, как ему казалось, в иконописи. Ведь он был человеком, разбиравшимся в иконописи. 25 июня 1547 года в Москве произошёл пожар. Сгорели московские соборы, монастыри, кремлёвские палаты. "И государь разослал по городам по святыя и честные иконы(для сбора икон). В Великий Новгород и Смоленск и в Дмитров и в Звенигород. И из многих городов чудные святые иконы свозили и в Благовещании поставили на поклонение царёво и всем христианом, доколе новые иконы пишут. И послал государь по иконописцев в Великий Новгород и во Псков и другие города. И иконники съехались и царь государь велел им иконы писати, а иным палаты описывати". Эти иконописцы работали под присмотром священника Сильвестра. При осмотре выполненных работ Висковатый обнаружил, что иконописцы допустили новшество, которое противоречит постановлению Вселенских Соборов. Он был в принципе прав. Но допускал некоторые ошибки. Например, он ссылался на постановления Седьмого Вселенского Собора, хотя уже и раньше на Пято-Шестом Соборе было определено что писать и как писать. Не дозволялось писать на иконах ничего кроме образа Спасителя во плоти, кроме распятия Господня, кроме образов Богородицы и Святых, то есть ничего кроме исторических образов, кроме мистического реализма. А мастера приглашённые изобразили Бога Отца по видению пророка Даниила, в виде седовласого старца, или изображали Спасителя в нескольких видах в виде Ангела с крыльями, сидящего на верху креста в доспехах, в виде юноши в броне и с мечем, в виде царя Давида. Были изображены целые сюжеты не из мира вещественно видимого как например на сюжет "Верую во Единого Бога…" или сюжет "Единородный Сыне", "Почи Бог от дел Своих" Висковатый приходил в собор и обращался к народу с резкими обличениями в адрес богомазов и Сильвестра, покровителя Сильвестра. К нему возникают вопросы со стороны властей, почему он келейно не обсудил с митрополитом смущавшие его вопросы, может быть он хотел восстановить народ против Сильвестра. Висковатый заподозрил Сильвестра в одной связке с Артемием, ибо по совету Сильвестра Артемий стал игуменом Троицы, и даже не находится ли он в связи с Башкиным, который является духовным сыном другого священника Благовещенского собора Симеона. Висковатый сделал заключение, что через иконы нового письма проводится ересь Башкина. В изображении Христа в виде Ангела он увидел умаление Сына и отрицание Его равенства с Богом Отцом. Он готовился к выступлению на соборе и выступил 25 октября 1553 года. Но дело повернулось против него. Митрополит защитил иконописцев и предупредил смельчака "как бы он, Висковатый, восстав против еретиков сам не попал бы в еретики". Но думный дьяк не успокоился и подал в ноябре митрополиту так называемую пространную исповедь, объяснение, в которой объяснял причины своих сомнений и просил у митрополита с собором вразумления, если погрешил — прощения. Митрополит не взял на себя ответственность. Он обратился к царю. Иван приказал рассмотреть на соборе и он дважды заседал для рассмотрения. Собор дал письменный ответ о том, чтобы беспокойного приговорить к трём годам епитьмьи "за трёхлетнее кричание к трёхгодичной епитьмьи". В первый год "плакать вне дверей церковных", прося у входящих верных творить за него молитвы, стоять исповедывать свои согрешения. Второй год — исходить из церкви после Литургии оглашенных. Третий год стоять в церкви с верными, но Святых Таин не принимать. Если подходить строго к этому вопросу, то Висковатый был прав и ошибался только в том, что ссылался только на Седьмой Собор. Отцы настаивали на живописи только исторической, а не аллегорической. Но мастера допускали вольности. Не все новые иконы имели греческие подлинники. Псково -новгородские мастера копировали и западных иконописцев. Карташёв видит следы германской гравюры. Известный исследователь Успенский в деле Висковатого борьбу православных традиций с западным влиянием. "Действительно, при всём уважении к митрополиту Макарию, к его талантливости и замечательной и разносторонней деятельности, можно судить не в пользу Макария. Прежде чем приступить к обсуждению вопросов поднятых Висковатым митрополит явно стремится создать дискредитирующую Висковатого атмосфер. Он пытается выяснить действует ли Висковатый самостоятельно или у него есть единомышленники. Митрополит выявляет неточности в ответах и исповеди Висковатого, неудачные и неверные выражения. Это несмотря на то, что Висковатый признаёт правоту Макария. Костомаров увидел суть дела в другом. В обвинении Висковатого действовала досада духовенств, что миряне осмеливаются судить о религиозных вопросах. Как только дьяк рассказал свои измышления митрополит сказал ему: "Ты о том мудрствуешь и говоришь не гораздо, понеже не велено вам о Божестве и Божиих делах испытывати. Знал бы ты свои дела, которые на тебе положены". В собороной епитьмьи говорится: "Всяк человек убо должен ведати и не творити себе пастыря".