Природа сознания человека.

У человека неистребима тяга к познанию Вселенной, что является преобразованным, благодаря социуму и культуре, исследовательским рефлексом его обезьяноподобных предков. Обычно наблюдающий чистое звездное небо человек испытывает чувство удивления, вос­торга и тревоги, ведь хочется узнать, что там, за весьма ярко или чуть заметно сверкающими в ночи звездными мирами, — неведомые нам существа или мертвые просторы чужих миров, господствует там хаос или гармония? Не менее, а может быть и более удиви­тельным является внутренний мир человека, его психокосмос, сфера чувств, эмоций, желаний, мыслей, инстинктов, грез и мечтаний, сновидений, фантазий, интуиции, сверхсознания и подсознания и пр. Внутренний космос человека не менее сложен, чем необъятная Вселенная, но нам гораздо меньше известно о нашем космосе сознания, нежели о большом космосе, Вселенной, породившей в ко­нечном счете индивида как «микрокосм», в котором также взаимо­действуют тенденции хаоса и гармонии. В общем же определенный объем знаний о природе человеческого сознания накоплен в западных и восточных цивилизациях, и эти знания наука конца XX века начинает воспринимать несмотря на их существование, как правило, в религиозно-мистической форме.

Проблема природы познания и особенно бессознательного при­влекает все больше внимания философов, психологов, науковедов, искусствоведов, физиологов, медиков и других исследователей в связи с изучением сложного мира человеческого сознания, его твор­ческой деятельности. В науке, существует мнение, что роль иссле­дования бессознательного, начатого 3. Фрейдом, очертившего гра­ницы осознанного разума, аналогична астрономической концепции Н. Коперника и эволюционной теории Ч. Дарвина, способствующих уменьшению первоначального антропоцентризма ранней европей­ской культуры. Несмотря на рад определенных ограниченностей фрейдовской теории бессознательного и ее модифицированных пси­хоаналитических вариантов, в них имеются весьма ценные пози­тивные моменты, без которых невозможно проникнуть в глубинные слои внутреннего космоса человека.

В этом плане значительный интерес представляет аналитическая (глубинная) психология К. Юнга, представленная в виде диаграмм и карт внутреннего мира человека (154; 143). Внутренний космос человека у него включает «Эго», «Я — сознание, «Маску», или «Персону», «Тень», «Образ души» или «Анима» — «Анимус», лич­но-бессознательное (различные комплексы) и коллективное бессоз­нательное (архетипы). Все эти слои интегрируются «Самостью», причем «Маска» — это «социальная кожа» личности, «Тень» («вет­хий человек») — «мое зло» (темный слой психики, двойственный по своей сути: он содержит не только «демона», но и те качества, которых не достает сознательной личности), «Образ души» пред­ставляет собой компонент психики, связывающей «Я» и бессозна­тельное, лично-бессознательное как комплекс (организация бессоз­нательного материала в системы устойчивых связей с присущими ему чертами другого пола), и, наконец, наиболее глубоко лежащий и обширный слой коллективного бессознательного, часть которого никогда не может быть осознана.

Концепция К. Юнга об архетипах коллективного бессознатель­ного основывается на спонтанном проявлении мифологических мо­тивов в снах современных людей и аналогии между архаическими космогоническими и эсхатологическими идеями и бредом паранои­ков. Предполагается, что у каждого индивида имеется изначальная фигура, различимая в бессознательном,— «Анима» или «Анимус»,— которая содержит большую часть материала, проявляющегося в мечтах, сновидениях, фантазиях, мифологиях, исторических рели­гиях, литературных произведениях. Бессознательное мужчины яв­ляется женским, а женщины — мужским, т. е. «Анима» — женщина в мужчине, а «Анимус» — мужчина в женщине. Так, художник латентно содержит в себе больше женских компонентов, чем обыч­ный индивид. Путь самосознания и контроль эмоциональной жизни осуществляется посредством открытия каждый своей Евы или своего Адама. «Анима» культивируется наиболее прилежно художниками, однако она имеет в своем происхождении мифологический и сверхъ­естественный характер. Великие религии Древнего Египта создали мистерии, коллективные фигуры (архетипы) «Анимы», непостижи­мые в их мудрости, красоте и ужасе. В нашем аспекте существенно то, что К. Юнг проводит различие между личностным бессозна­тельным, которое включает в себя память и репрессированный материал влечений и желаний, и коллективным бессознательным конструируемым эмоциями и психическими явлениями взрывного характера (в этой модели внутреннего космоса человека также «схвачена» борьба хаотической и упорядочивающей тенденций в природе индивида).

Заслуживает внимания и подчеркиваемая К. Юнгом внутренняя диалектика между «Эго» и «Я», где последнее есть проявление интегративного центра личности и результат индивидуального про­цесса развития индивида. В ходе этого развития, называемого К. Юнгом «процессом индивидуации», совершается прогрессивная работа через отношение к универсальному архетипу «Тень», а также к «Аниме» или «Анимусу», сталкивающихся в ходе взаимодействия контрсексуальных партнеров. Установление сознательного диалога в ходе прогрессивной работы с этими комплексами темного хаоса неосознанных мотивов и желаний позволяет человеку освободиться от их разрушительного влияния и использовать их позитивные стороны. Таким образом индивид приближается к конечной цели процесса «индивидуации» — осознанию своей психической целост­ности. Если образно представить себе этот процесс, то можно сказать, что свет сознания постепенно охватывает все большую часть сферы, представляющей тотальность нашей психики. Этот процесс харак­теризуется осознанием своего предназначения, смысла своего суще­ствования, однако ему предшествует встреча с архетипом «Смысла» (его персонификацией является «Мудрый старец» или «Маг»). Прак­тически — это вступление в контакт с «Самостью», которая передает через «Мудрого старца» индивиду свои откровенные побуждения.

Наконец, в глубине и центре тотальной психики лежит архетип «Я», который в европейской традиции выражается в виде архетип-Христос и вокруг которого может происходить новая интеграция в процессе Я — трансформация, В общем осознание всей тотальной психики является конечной целью индивидуализации: тогда стано­вится возможным творческое развитие индивида в силу ассимиляции сферы бессознательного с ее коллективным опытом и осознания своей уникальности.

Представляет интерес также модель внутреннего космоса чело­века, созданная зарубежным ученым Р. Ассоджиоли, который ис­пользует представления высоты и глубины, чтобы четко сформули­ровать спектр возможностей для самотрансформации индивида (не лишне отметить, что его модель довольно эффективно используется социальными психологами для создания оптимальной морально-пси­хологической атмосферы в коллективе (155; 181). В этой модели, или по его терминологии «диаграмме психологической конституции человека», представлены следующие регионы или слои. 1. Низшее бессознательное, содержащее в себе: а) элементарные психические акты, которые управляют функционированием тела, а также ра­зумная координация телесных функций; б) фундаментальные драйвы (влечения) и примитивные побуждения; в) множество комплексов, насыщенных интенсивными эмоциями; г) грезы, сновидения и во­ображение низшего сорта; д) низшие, неконтролируемые парапсихологические процессы; е) различные патологические явления — фобии, компульсивные побуждения и параноические мании. 2. Сред­нее бессознательное — совокупность определенных психологических элементов, близкая нашему бодрствующему сознанию и легко им воспроизводимое. В этом внутреннем регионе происходит ассими­ляция накопленного опыта, протекают различного рода ментальные и имажинативные процессы, созревают идеи, стремящиеся прорвать­ся в сферу собственного сознания. 3. Высшее бессознательное или суперсознание, которое является регионом, поставляющим человеку его высшие интуиции и интуиции вдохновения — художественные, философские либо научные, этические «империтивы» и побуждения к гуманному и героическому действию. Оно — источник высших чувств, таких, как альтруистическая любовь, гениальность и само­созерцание, просветление и экстаз; в этом регионе в латентном состоянии находятся высшие психические функции и духовные энер­гии. 4. Поле сознания — непрерывный поток ощущений, чувств, желаний, импульсов, образов и мыслей, которые человек наблюдает, анализирует и оценивает. 5. Сознание Я или «Я» является точкой самосознания индивида, отличающегося от сознания. Различие меж­ду ними можно проиллюстрировать следующим образом: одно из них — белый освещенный экран, другое — различные изображения, спроецированные на него (ощущения, чувства, мысли и пр.). 6. Высшее «Я» — перманентный центр, истинное «Я», расположенное за пределами «Эго». Ведь когда человек спит, находится в состоянии депрессии, гипноза, наркоза, тогда его «Я» исчезает и появляется в бодрствующем состоянии. Поэтому еще Кант и Гербарт провели четкое различие между эмпирическим «Эго» и ноуменальным или реальным «Я», которое существует вне эмпирического индивида, чье «Я» — сознание есть просто «проекция» этого ноуменального «Я» на структуру личности. 7. Коллективное бессознательное — слой, где происходят процессы «психического космоса», где осуще­ствляются психические контакты между людьми. Человек отнюдь не является изолированным существом, не является «монадой без окон» как считал Лейбниц. И хотя он может чувствовать себя одиноким и изолированным, в действительности же он погружен в океан человеческой психики.

Данная модель внутреннего космоса человека или «психокосмоса» индивида нужна Р. Ассоджиоли для осуществления «психосинте­за» — реконструкции индивидуальной личности вокруг нового цен­тра, который представляет собой высшее «Я». Значимость же пси­хосинтеза состоит в том, что человек получает возможность систе­матически совершать путешествия в своем космосе сознания, постигать себя, адаптироваться к изменяющемуся миру. В случае реализации такого рода проекта психосинтеза человек достигает мечты древних мудрецов — познавая себя в своем внутреннем мире, постигать одновременно необъятную Вселенную. При рассмотрении «психокосмоса» Р. Ассоджиоли не следует забывать, что она создана в контексте так называемой «теопсихологии», согласно которой в основе отношения человека к миру лежит некая высшая духовная сила. Именно эта божественная сила является пределом бытия и источником человеческой деятельности.

Уилберговская модель человека исходит из общей для иноведческой традиции тибетского буддизма доктрины о том, что в основе бытия лежит Брахман-Атман-Я., Ум или чистое сознание. Эта док­трина используется и в йога-психологии С. Рамы, согласно которой высшее сознание (самадхи) достигается посредством иогических уп­ражнений (181, 58—61). Исходя из традиции «Раджа-йога» Патан-джали и психологии Веданты, а также из критического анализа психологии К. Юнга, он развивает концепцию «структуры ума» как учения об оболочках (телах) и шести центрах, сознания (Чакрах), описанных в основной восточной парадигме личности — Йога Кундалини (здесь Кундалини — «поднимающаяся змея», которая сим­волизирует психическую энергию, проходящую по позвонку через психические центры, называемые чакры). Здесь верхний чакра — высшее состояние сознания; волевой чакра — место интуитивного познания; горловой чакра — воспитание и творчество; сердечный чакра — эмоции и эмпатия; солнечное сплетение — власть и под­чинение; генитальный чакра — чувствительность и сексуальность; корневой чакра — страх и паранойя.

В свою очередь, европейскую модель ума можно построить, как известно, на основе философии и психологической традиции, вос­ходящей к Платону, который представлял человеческий ум в виде трех «способностей» — мышления, воли и чувства, соответствующих трем частям тела (голова, грудь и живот). Он служит основой для построения различных моделей в западной психологии, использую­щей в последнее время и элементы восточной психологии.

Американский психолог Р. фон Экартсберг на основе моделей внутреннего мира человека, созданных Э. Фрейдом, К. Юнгом, Р. Ассоджиоли, Ч. Тартом, К. Лекиным. В, Франкелем. X. Смитом, К. Уилбером, С. Рамой и другими представителями различных на­правлений современной психологии, предлагает обобщенную модель человеческого «психокосмоса» в виде эвристической пирамиды че­ловеческого существования (См. Рис. 1), (181, 87). Она идентифи­цирует и локализует различные человеческие формы присутствия в реальности в отношении друг к другу, конституирует карту че­ловеческого «психокосмоса» в универсальных терминах. Когнитив­ный образ пирамиды дает только наиболее общее описание и он­тологические деления внутри человеческого «психокосмоса». Чтобы представить уровни осуществления и сознания человека, необходи­мо, по мнению Р. фон Экартсберга, в качестве символа западной рефлексии и анализа использовать иной, нежели пирамида, образ. Он предлагает круг, секторы которого фиксируют различные мо­дальности и возможности человеческого экзистенциального участия в реальности (181, 87).

Образ круга представляет собой спроецированную пирамиду че­ловеческой экзистенции и сознания — он находится внутри Все­ленной, которая, в свою очередь, помещена внутри все превосхо­дящей и всеобъемлющей реальности бесконечного божественного психического поля энергии, символизирующего все значения «по ту сторону», конечные горизонты человеческого существования. Любой четко сформулированный спектр бытия конституируется интеллек­туальным упорядочиванием в категориях. При этом необходимо учитывать то, что все уровни существования взаимодействуют и все поля сознания взаимопроникают (181, 87). Эта обобщенная модель человеческого «психокосмоса», несмотря на ее «теопсихологический» оттенок, вполне может служить инструментом для трансформации психики индивида.

Следует отметить, что в рассмотренных выше моделях человека и его спектра сознания имеются рациональные основы, что в них используется старая гипотеза о циркуляции континуального потока сознания, по крайней мере, в рамках человечества, в пределах биосферы. Прежде всего, это относится к основной восточной па­радигме йога Кундалини — исследования показывают, что ее формальное описание соответствует анатомическому описанию организ­ма человека и его функций, что йога Патанджали «по существу ведет к атеизму» (88, 171). В обобщенной геометрической модели человеческого существования фактически зафиксированы опреде­лённые этапы развития человеческого сознания в соответствии с развитием человеческого общества (104, 40—41). Кроме того, новые достижения в области научных исследований показывают, что че­ловек представляет собой единство тела и генерируемых им полей. Вот это и дает возможность оценить положительные аспекты обоб­щенной модели человеческого «психокосмоса» как инструмент про­никновения в сложный мир нашего сознания, которое неразрывно связано с космосом и несет в себе его противоречивые эволюционные тенденции.

Воображение и память.

Природа человека имеет два аспекта — субъективный, позво­ляющий нам переживать мир (Вселенную) в своем внутреннем космосе («психокосмосе») и объективный аспект, дающий нам воз­можность экспериментировать с теми или иными явлениями этой Вселенной вовне. Эти аспекты — переживание и экспериментиро­вание — присущи природе соотносящихся, самоорганизующихся си­стем, одной из коих и является человек. Соотносительность состоит в том, что Вселенная дана человеку субъективно, через призму его «психокосмоса», тогда как самоорганизация или целевой поиск лежит в способности индивида трансформировать внешний мир. В связи с этим необходимо отметить, что функционирование человека как самоотносящейся и самоорганизующейся системы невозможно без таких двух параметров «психокосмоса», как воспоминание, точнее, память, и антиципация или воображение.

Действительно, сейчас в ходе исследования информационных процессов мозга и психической деятельности человека получены интересные результаты, касающиеся восприятия и формирования субъективного образа (51). Нейрофизиологический механизм воз­никновения и формирования субъективного образа слагается из трех этапов: на первом происходит анализ физических характеристик стимула, на втором осуществляется синтез сенсорной и несенсорной информации о стимуле и на третьем происходит опознание стимула, которое состоит в отнесении его к определенному классу объектов, зафиксированных в памяти человека. Существенно здесь то, что ощущение возникает на втором этапе сенсорно-перцептивного про­цесса, что ощущение как психический феномен возникает на основе особой организации неверных процессов, обеспечивающих сопостав­ление и синтез сенсорной информации о наличном стимуле с хра­нящейся в памяти информацией.

Раскрытие нейрофизиологического механизма и формирования субъективного образа (ощущения) дает возможность сформулировать идею о том, что «Я» человека и представляет собой то содержимое памяти, которое извлекается именно в тот момент, когда в мозг приходит сигнал от органов чувств. Следовательно, наше «Я» яв­ляется информационной динамической системой, когда происходит взаимодействие памяти и восприятия, и поэтому бессмысленно ис­кать ее точную локализацию в мозгу человека. Но стоит только «прикоснуться» в коре мозга сенсорным сигналом и «Я» в виде памяти, хранящей в себе прошлые события, само приходит на встречу с этим сигналом, тем самым выявляя себя. Определенная идентификация нашего «Я» с памятью, несущей в себе прошлый опыт накоплений, обусловлена тем, что наше «Я» зафиксировано в миллионах синапсов, нейрохимии мозга и его ритмах электриче­ской активности, как уже отмечалось выше. Своеобразие нашей индивидуальности заключается не только в ее генетической непов­торимости, но и в уникальности жизненного опыта. И поэтому невозможно полностью переделать человека, как это пытались сде­лать в различного рода экспериментах на протяжении истории че­ловечества, ибо невозможно переписать в реальности историческое прошлое и мира, и человека.

Следует учитывать, что феномен памяти является сложным по своей структуре, что он по своей сути является социоприродным феноменом. Ведь в человеке сформулированы как история нашего космоса, так и история человечества, которые интегрированы в некое целое и зафиксированы в памяти человека. В пользу этого свидетельствуют последние исследования человеческой памяти, со­гласно которым у человека имеются индивидуальная, популяционная, речевая и социальная виды памяти, причем специфичность соотношения человека со средой схематически может быть пред­ставлено формулой: геном-мозг-лето-культурная среда-общество-Вселенная (59, Гл. 13). Все эти виды памяти взаимосвязаны между собой на основе нейрональной активности мозга человека. Последняя лежит в основе существования памяти человечества, ибо история, культура и накопленные знания немыслимы вне памяти мозга от­дельных индивидов. Одним из сложнейших и трудноразрешимых аспектов проблемы памяти человека является отражение в памяти временного параметра. Общеизвестно, что запечатленные события располагаются не только по временным осям («раньше-позже») в памяти, но и фиксируется длительность этих событий в реальном механизме времени в процессе восприятия и запоминания. Вполне очевидно, что лишь при условии некоего временного «свертывания» данных событий возможно формирование их энграмм (следов или узоров памяти), а также воспроизведение временных параметров этих энграмм.

В науке выдвигается идея, что такое «свертывание» возможно в силу существования различных шкал собственного времени мозга, его функционирования в условиях максимальной компрессии вре­мени (89). Во всяком случае факты компрессии паттернов нейронной активности уже описаны, что предполагает существование специа­лизированного аппарата кодирования пространственных и времен­ных параметров запоминаемых событий. На основе этого аппарата кодирования происходит не только формирование энграммы (про­странственно-временного «оттиска») того или иного события, но и внутреннего хронотопа (внутреннего пространственно-временного образа внешнего мира). В данном случае существенно то, что вре­менное «свертывание» событий внешнего мира в памяти человека дает возможность мозгу создавать модель потребного будущего, т. е. осуществлять эвристическую деятельность. Следует учитывать тот момент, что воображение человека проявляется не только в сфере собственного сознания, сколько в сфере бессознательного, что по некоторым подсчетам мозг человека способен продуцировать число воображаемых ассоциаций порядка 10¹⁰⁰; что на 20 порядков пре­вышает число атомов в наблюдаемой нами Вселенной (192). Поэтому понятно, что невозможно осознать и выразить в словесной форме все это колоссальное число воображаемых представлений, образов и ассоциаций, что большая их часть находится в сфере бессозна­тельного и некоторые из них «выходят» в сферу сознания в ряде случаев — гипноз, шаманские ритуалы, общение с миром искусства, интуитивные прозрения и пр.

Наиболее ярко влияние воображения проявляется в случае чу­десного исцеления словом, о чем свидетельствуют этнологические наблюдения. Так, знаменитый французский этнолог XX века К. Леви-Стросс дает описание того, как шаман (колдун) индейского пле­мени квакиутль посредством магического ритуального заклинания облегчал трудные роды (76). Сценарий обряда дает возможность пациентке шамана привести в порядок хаос телесных ощущений и вызвать соответствующие ситуации физиологической реакции. Роль шамана здесь заключается в том, что он дает пациентке язык, посредством которого выражаются неформулируемые иным путем состояния внутреннего космоса индивида. Такого рода перевод со­знания человека на язык символов дает возможность упорядочить и выразить переживания, в противном случае они стали бы хаоти­ческими и невыразимыми, применение символики стимулирует ход физиологических процессов в нужном направлении. Для ритуального обряда характерны такие элементы, как настойчивая повторяемость заклинаний, рассчитанность приемов, цель которых состоит в кон­центрации внимания пациентки на шамане.

Все эти элементы присущи и технике погружения в гипноз, используемый и в наши дни для облегчения трудных родов. Здесь перед нами переключение с одного регистра на другой, когда ком­муникация осуществляется на чисто аффективном уровне, еще не связанном с образным содержанием. В этом состоянии происходит отождествление психического и соматического, что связано с функ­ционированием наиболее архаических структур нервной системы, палеокортекса (148; 135). Таким образом, пробуждаются древние адаптивно-генетические программы, присущие человеку и играющие значительную роль в кризисных ситуациях его жизни.

В связи с этим интересно заметить, что в первобытном обществе каждый член племени умел петь, играть на различного рода му­зыкальных инструментах, т. е. умел делать то же, что и остальные его сородичи. Затем в ходе разворачивающейся социально-культур­ной эволюции разделение труда, возрастающий объем информации, не умещающейся в голову отдельного индивида и породивший си­стемы социальной памяти, привели к консервации ряда адаптивно-генетических программ в структурах человеческой памяти. В под­ходящих условиях вдруг просыпаются эти адаптивно-генетические программы, выплескивая множество возможностей индивида нару­жу, особенно художественные потенции. В таких случаях оказыва­ется, что в «психокосмосе» человека память и способность к вооб­ражению органически сращены». Ведь давно уже установлено, что человеческий мозг представляет собой относительно автономную систему, которая не только «ощупывает» внешний мир и производит съемку различных внешних объектов в виде образа возбужденных нейронов в зоне кортекста, но и автоматически генерирует всевоз­можные образы на основе первоначального образа. Ведь память человека обычно разделяется на кратковременную и долговремен­ную, о чем уже шла речь выше, в первой фиксируется текущая сенсорная информация, во второй хранится темпоральная инфор­мация о внешнем мире в преобразованном виде (прошлый опыт плюс наследственное влияние). В то же время в человеческом мозгу протекают нестабильные волновые осцилляции и в случае отклю­чения внешнего потока сенсорной информации, когда происходит потеря нормальных ощущений, когда перестает функционировать кратковременная память, происходит буквально взрыв, извержение прошлого опыта в зону ассоциаций и образуется информация, не имеющая непосредственного отношения к внешнему миру. Вот здесь-то и просыпаются древние адаптивно-генетические программы, что­бы спасти мозг человека от гибели или заболевания,— в лучшем случае лишенный сенсорной информации мозг засыпает.

Исследования психической деятельности человека в экстремаль­ных ситуациях или необычных условиях (космические и авиационные полеты, плавание на подводных лодках, нахождение в полярных зо­нах, эксперименты в сурдокамерах и пр.), когда полностью или час­тично прекращается поток сенсорной информации, показали, что мно­гие испытуемые обнаружили у себя способности к рисованию, музы­кальному, литературному и поэтическому творчеству, хотя раньше и не подозревали о существовании таких способностей. В условиях изоляции от внешнего мира в депривационной камере (сурдокамере) куда не проникает световая, звуковая и прочая информация, когда внешние факторы не мешают концентрации внимания индивида на чем-то одном, выявляются творческие возможности человека (75). И нет ничего удивительного в том, что многие художники, писатели и композиторы (Айвазовский, Бальзак, Чайковский и др.) творили в полном уединении и тишине. Здесь может быть объяснение такого рода: во-первых, человек представляет собой резонатор космических процессов, прежде всего, галактических и солнечных процессов; во-вторых, именно в рамках психологического настоящего человек ри­сует, поет, танцует, музицирует, движется и пр; в-третьих, речь человека по своей структуре музыкальна, благодаря чему даже с искаженными словами музыкальное предложение воспринимается го­раздо лучше и понятнее, нежели немузыкальное по своей структуре и неискаженное предложение; в-четвертых, законы природы выра­жают музыкальную структуру космоса, о чем свидетельствует таблица Менделеева, уравнения движения небесных тел и атомов, пифагорей­ские числа, относящие ко Вселенной и т. д. Следовательно, человек по своей природе является творчески-художественным существом, иное дело, что повседневная жизнь со всеми ее перипетиями, а также разделение труда, калечащее человека, не позволяют каждому осу­ществить свои творческие потенции. И только в кризисных ситуациях человек обращается к искусству, которое разряжает нервную энергию, очищает внутренний мир индивида от накопившегося психического напряжения, воздействуя на эмоциональную сферу. Мир искусства, в коем переплетены память и воображение, позволяет человеку ус­тановить контакт с космосом, преодолеть субъективное время, сопри­касаясь тем самым с вечностью, он также дает человеку фантазмы (неосознанные представления), позволяющие ему влиять на собст­венный «психокосмос».

Исследования в области психобиологии показывают, что чело­веческий мозг оперирует символами, пробуждающими сложный круг ассоциаций, часто эмоциональной природы, код которых связан с символами мира искусства — словами поэтического или литератур­ного произведения, картинами живописцев, звуками музыки, ли­ниями скульптур и пр. Главное в этих исследованиях то, что данный код символической деятельности мозга человека является частично врожденным, а частично обусловленным культурой (193). Вот по­чему некоторые наши реакции на произведения искусства всегда непосредственны и универсальны, хотя в общем необходимо знание культурного кода, используемого художником, поэтом или писате­лем. Мир искусства с его поэтическими метафорами и символами воображения представляет собой мир грез, мечтаний и сновидений, дающий человеку чувство бессмертия и питающий его интуиции.

С человеческой памятью и воображением связаны неразрывно сновидения, не только генерируемые искусством, но и представ­ляющие собой компоненты сна. Для последнего характерно то, что его события не подчиняются логическим закономерностям, не ук­ладываются в наши пространственно-временные представления, что в его круге совершается творческая активность, подобная древней­шему мифотворчеству с его изощренной символикой, хотя многое о природе сна нам просто неизвестно. Сновидения бывают черно-белыми и цветными, причем первые приходят рационалистам, вто­рые — мечтателям. Во сне человек черпает различного рода образы (они зачастую помогают решить ту или иную проблему) из таких глубин памяти и воображения, о существовании которых нам не­известно наяву. Вместе с тем наши сновидения также реальны, как и события текущей повседневной жизни, сон есть наличный, ре­альный опыт. Поэтому возникает два вопроса: чем является дейст­вительность и как можно провести границу между событиями сна и реальности? В свое время очень удачно по этому поводу выразился китайский мыслитель Чжуан-цзы: «Приснилось мне этой ночью, что я бабочка, и теперь не знаю, человек ли я, которому приснилось, что он бабочка, или — бабочка, которой снится теперь, что она является человеком». В этой формулировке поставлена фундамен­тальная проблема о специфике восприятия человеком реальности, требующая ломки стереотипов восприятия мира.

В наше время данная проблема привлекает к себе внимание антропологов, философов и ученых, ибо она проливает определенный свет на природу человека, на сложность его «психокосмоса». Сейчас большой популярностью в западном мире пользуется учение совре­менного антрополога и мыслителя К. Кастанеды, в котором исполь­зуется технический прием для управления сновидениями, чтобы по-иному воспринимать реальность (1; 64). Суть этого приема со­стоит в том, что человек перед сном ставит себе задачу увидеть некоторый заранее намеченный объект или совершить какое-нибудь действие, и тут же проснуться и в деталях вспомнить увиденное. Но как провести различие между сном и реальностью? Ведь сон по сути своей хаотичен, алогичен, он не контролируется спящим че­ловеком, тогда как события реальности каждый день развертываются последовательно и их цепочка протягивается через череду дней. Однако индивид путем упражнений, которые могут продолжаться много лет, способен программировать «царство снов» в определенном порядке и превратить ночную жизнь в сфере сновидений в столь же «логичную» и закономерную, как и реальная жизнь. В результате происходит перемешивание субъективного и объективного, сферы сновидений и реальной жизни, что позволяет выявить две ипостаси индивида — тональ (дискретный аспект человека) и нагуль (кон­тинуальный аспект), т. е. речь идет о корпускулярно-волновой при­роде человека, его «психокосмоса». Тональ — это наше «Эго», ко­торое мы теряем во сне, в сеансах гипноза, именно оно путем логики и языка приводит хаос мира в порядок; нагуль представляет собой континуальную сторону внутреннего космоса человека, она недоступна для рационального осмысления, воспринимается телом, невыразима и схватывается интуитивно, проявляется и в сновиде­ниях, и в творческих порывах. Именно последнее позволяет увидеть мир в неожиданных ракурсах, выйти из-под власти шаблонного восприятия мира, что и было зафиксировано в знании магов.

В самое последнее время получены данные из научных лабора­торий, свидетельствующие о возможности человека, не прибегая к магическому знанию, контролировать свои сновидения (185). Ученые задались вопросом: можно ли спать, видеть сны и в то же время, продолжая спать, понимать, что это сон? Оказывается, можно, ибо существуют так называемые «прозрачные» или «ясные» сны. Но как видящий такой «прозрачный» сон может дать знать о том, что он понимает, что видит сон? Это можно сделать с помощью движения глаз (остальные мышцы во сне парализованы), которые имеют место в стадии сна, называемой стадией быстрого движения глаз. Первым это сделал англичанин А. Уорсли, видящий «ясные» сны,— он решил двигать глазами вправо и влево восемь раз как только поймет, что видит сон. В лаборатории сна при университете в Туле ученые присоединили его в полиграфу, что позволило наблюдать за дви­жением глаз спящего, и то, во что многие не верили, было доказано.

Позднее выяснилось, что «прозрачности» снов предшествует вы­сокий уровень физической или эмоциональной активности днем, а также прерывание сна ночью, выполнение какой-нибудь работы, а затем вновь погружение в сон. На физиологическом уровне «про­зрачные» сны имеют тенденцию к появлению в периоды сильного возбуждения коры головного мозга во время сна. Мозг как бы достигает определенного порога возбуждения, начало же «прозрачности» связано с перерывами дыхания, короткими изменениями в скорости сердцебиения и изменениями в электрическом потенциале кожи. Ученые создали методы, с помощью которых любого человека можно научить видеть «прозрачные» сны. Тот же А. Уорсли при посредстве этих методов намечал, например, увидеть во сне, как он рисует на доске большие треугольники, и действительно видел такой сон, электромиограмма регистрировала не только движение глаз, но и пики электрической активности в правом предплечье. Когда же он видел сон о том, что бьет ногой по предмету или чертит зонтиком на земле, то у него были зарегистрированы соот­ветствующие движения тела. Другой эксперимент показал, что когда человек ныряет во сне, то у него действительно имеет место задержка дыхания.

Особую часть экспериментов по взаимодействию мира снов и реального мира составляют сны о нереальных явлениях, например, общение с пришельцами из других миров. В этих случаях, как теперь считают, происходит замена реального мира воображаемыми образами, галлюцинациями. В «непрозрачных» снах такого рода человек действительно убежден, что он общался с инопланетянином, но «прозрачные» сны позволяют спящему «знать», что это только сон. В настоящее время существует точка зрения, что «прозрачные» сны могут быть средством изучения не только сна и сновидения, но и психологии индивида. В целом можно сказать, что память и воображение дают возможность проникнуть в неисчерпаемый и без­мерный мир внутреннего космоса человека.

 

Медитация и творчество

Сейчас как никогда возрос интерес к феномену творчеств,., со стороны не только ученых и художников, но и деловых людей, спортсменов и других профессионалов, что связано как с преодо­лением различного рода стрессов, так и со стремлением повысить свой творческий потенциал. Неслучайно, в Японии среди бизнес­менов применяются разнообразные процедуры-тренировки на аль­фа-волну (или альфа-ритм человеческого мозга), ибо это способст­вует снятию стресса и повышению активности мозга, в том числе мотивации и творческих способностей. Этот психофизиологический тренинг помогает использовать подсознание, влияние которого на поведение человека и способности практически применять накоп­ленные знания больше, чем у сознания. Исследования последнего времени свидетельствуют о том, что большинство мотивов к дейст­вию, видимо, не осознаются, и сознательное решение совершить то или иное действие должно приниматься до появления потенциала готовности при условии, что сознательное решение действовать ини­циирует всю последовательность соответствующих событий (184). Оказалось, что потенциал готовности появляется раньше, а желание совершить действие приходит спустя 400 мс. Иными словами, не­осознанное мозгом событие совершается значительно ранее, чем осознанное желание или решение действовать. Таким образом, же­лание или стремление к действию возникает лишь после того, как процесс уже начался неосознанным образом (это не значит, что человек является пассивным автоматом, контролируемым только подсознанием, он может накладывать «вето» на действие, которое должно состояться за 100—200 мс до его начала, т. е. сознание посредством воли тоже контролирует поведение индивида). В этом плане тренировка на альфа-волну оказывает благоприятное влияние: устанавливаются более ровные отношения с другими индивидами, повышается уровень мотивации, расслабления, развивается интуи­ция. Считается, что альфа-волна с частотами 8—14 герц возникает у человека в состоянии расслабления и медитации. При этом аль­фа-волны с частотами в пределах 9—12 герц являются наилучшим индикатором в состоянии расслабленного сосредоточения.

Рассмотрим явление медитации, имеющее непосредственное от­ношение к психофизиологическим аспектам творчества, в том числе научного и художественного. Медитация представляет собой одну из форм измененного сознания, она и есть прямое обращение к «континуальным потокам сознания», циркулирующим в пределах биосферы. Континуум сознания человека («психокосмоса») полифоничен, он включает в себя различные слои психики — от много­слойного подсознания до надсознания. Современный человек (уче­ный, бизнесмен и т. д.) творит в рамках классической парадигмы европейской культуры (в ее основе лежит декартовская дихотомия «человек—мир»), и, как правило, сознательно пользуется таким слоем сознания, как рациональное мышление. Сейчас положение в области творчества начинает меняться — медитацию пытаются ис­пользовать для получения нового знания. Так, В. В. Налимов в своей книге «Спонтанность сознания» пишет о том, что «мы обра­щаемся непосредственно к медитации как к средству, расширяющему наш внутренний опыт. На этот опыт мы опираемся при разработке наших представлений» (92, 18). И если в культурах Востока задачу медитации усматривали в достижении «великого успокоения», т. е. в достижении выхода в безличное космическое сознание, то в за­падной культуре, начиная с Нового времени, поддержанный хри­стианской мыслью логицизм оттеснил практику медитации, в ос­новном, в монастыри и ордена, и с тех пор в западной культуре стала господствовать аристотелевская формальная логика. В подходе же В. В. Налимова медитация рассматривается как средство получения нового знания, как средство преодоления палогицизма и, следовательно, как средство гармонизирующее функционирование сознание и инициирующее творчество.

Здесь поставлена весьма важная в теоретическом и практическом отношении проблема: возможность выявления неосознаваемого в обычном состоянии «поля смыслов», закодированного дискретными знаками нормальной речи. Оказывается, является праздным вопрос о том, что медитация может привести к более весомым результатам, чем научное мышление: «Цель и результат медитации — не по­знание, как его понимает наша западная духовность,— подчеркивает известный писатель Г. Гессе,— но сдвиг в сознании; это техника, высшая цель которой — чистая гармония, одновременное и равно­ценное использование логического и интуитивного мышления» (35, 212). Речь здесь идет о том, что медитация позволяет создать особый внутренний настрой, пробиться человеку к сокровенно-глубинным слоям своей экзистенции, внутренне осознать свою связь с космосом, т. е. выйти на уровень космического сознания.

Согласно американскому психологу Р. Бекку, существует три формы сознания: 1) простое сознание, присущее высшим животным; 2) самосознание, которым обладает человек и 3) космическое со­знание — сознание космоса, т. е. «жизни и порядка всей Вселенной». Чувство космического сознания называется по-разному, например, «нирвана», когда у человека исчезают его низшие умственные спо­собности (страх смерти, тяга к богатству и пр.), «царство небесное», «дух божий», «Христос» и т. д. Космическое сознание обладает сле­дующими чертами: 1) чувство «освобождения» — состояние экстаза, о котором идет речь в сутрах Будды, «Серафите» Бальзака, «Листьях травы» Уитмена и т. д.; 2) интеллектуальное просветление, когда человек схватывает целостность Вселенной, получает понимание ее значения и цели, когда видит, что «люди — это не островки не­живого существа, рассеянные в бесприютном море, а в действитель­ности лишь точки относительной смерти в бесконечном океане жизни», что жизнь вечна и душа человека бессмертна подобно богу:

3) чувство бессмертия; 4) исчезает страх смерти; 5) мгновенность просветления и 6) человек преображается (9, 1—3).

И даже в своей книге «Космическое сознание» Р. Бекк утвер­ждает, что в истории человечества существуют люди, обладающие космическим сознанием, и что они — Будда, Христос, апостол Павел, Плотин, Магомет, Рамакришна, Сократ, Данте, Паскаль, Спиноза, Пушкин, Эмерсон, Торо, Державин, Бальзак, Блейк и др.— создали многие религии, начиная с даосизма и буддизма, а также литературу и сформировали всю современную цивилизацию. Человек может достичь высшего космического сознания, которое включает в себя интеллектуальное просветление, чувство моральной экзальтации и чувство бессмертия, что имеет, как это ни странно покажется на первый взгляд, отношение к творчеству. Об этом свидетельствует опыт, накопленный культурой психической дея­тельности в рамках восточных традиций — в даосизме, буддизме, чань-буддизме, суфизме и др. В психокультуре выработаны специ­альные приемы психотренинга, которые освобождают индивида от обременительных связей с материальным, предметным миром. Че­ловек сливается с первоосновой бытия.

В XX веке накопленный медиативный опыт в восточных психо­культурах (даосизме, чань-буддизме и др.) начинает использоваться в научном творчестве, формируя эстетическую интуицию, позволя­ющую человеку проникнуть в глубинные основы мира. Именно в контексте современной «электронной», компьютивированной куль­туры, ориентированной на дискурсивную, логико-математическую «обработку» данных о мире, возникает еще большая потребность в развитии непосредственных, интуитивных, творческих методов по­стижения систем, поведение которых характеризуется большой слож­ностью и неопределенностью. В свете этого примечателен факт присутствия в творческой элите науки XX века целой плеяды ученых восточного происхождения — Саката, Салам, Бозе, Янг и др., чьи имена свидетельствуют о крупных концептуальных достижениях, В творчестве этих ученых изначально заложены принципы и методы неевропейского, восточного мироощущения с его психологической культурой, которые тем самым оказали определенное влияние на научное общество.

Действительно, рассмотрим концепцию размытости, которая сво­ими корнями уходит в представления многозначной логики, причем возникновение и развитие теории размытых множеств и размытой логики связаны, как известно, с работами американского математика Л. Заде. До последнего времени внимание исследователей к проблеме размытости было весьма малым, хотя в реальном мире размытость (предмет или явление не имеет четких границ) широко распрост­ранена. Это связано и с устоявшимися традициями научного мыш­ления, основанного на аристотелевской логике и ориентированного на точный количественный анализ.

В анализе неопределенностей в сложных системах (особенно в тех, в которые входит человек) сейчас достаточно широко исполь­зуется невероятностный подход, связанный с концепцией размытости или фацизмом. Это фацизм (от английского слова «fuzzy» — рас­плывчатый) вызван к жизни в связи с тем, что невозможно в рамках старых классических теорий математики описать и объяснить ши­рокий класс сложных систем. Ведь мир, в котором разворачивается жизнедеятельность человека, характеризуется противоположными тенденциями хаотичности и упорядоченности в силу этого неопределенностью. Поскольку же мозг человека представляет собой ре­зультат эволюции нашей Вселенной, поскольку он способен отражать мир в его нечеткости, неопределенности: «Неопределенность, раз­мытость информационной деятельности мозга имеет глубокие корни: информационные отношения причинно-следственных связей в при­роде таковы, что каждый член пары причина-следствие несет, как правило, лишь частичную информацию» (145, 67). Ведь во многих ситуациях источником неточности, неопределенности служит не наличие неких случайных величин, а существование класса явлений, которые не имеют строго определенных границ.

В плане творчества существенным является утверждение о том, что значимость нечеткости, информационной неполноты в функци­онировании научного мышления обусловлена такой особенностью мышления, как его многозначность. Источником многозначности об­раза может быть недосказанность, намек, дефицит информации и пр., что как раз и характерно для мировосприятия, сформированного в рамках даосизма и чань-буддизма. Объединение опыта даосизма и чань-буддизма с достижениями современной науки дает возможность более глубоко понять психологический закон, в соответствии с кото­рым все открытия совершаются во время пауз», остановки мысли­тельной деятельности. Именно это и достигается в процессе медита­ции, когда происходит выключение мышления, когда наступает «смерть» интеллекта, т. е. когда человек в измененном состоянии сознания отсекает мир культуры и социума и соприкасается с несот­воренным миром космоса. Описание медитативного опыта (и невоз­можность изъясниться, и онемелость, и «выход из себя», и ощущение слияния со всем сущим) имеет строгий психофизиологический фун­дамент — функциональную асимметрию мозга человека.

В обычном состоянии человеческий мозг функционирует как единое целое и обнаружить непосредственно его функциональную асимметрию практически невозможно, это выявляется либо в случае медитации, либо при хирургическом рассечении правого и левого полушария. Действительно, в нейрохирургии для избавления боль­ного от эпилептических припадков проводилась операция рассечения мозолистого,, тел а, передней и гиппокамповой комиссур, связываю­щих левое и правое полушарие мозга. В результате операции воз­никает своеобразная картина двух «разных» сознаний, ибо приобретаемый правым полушарием опыт не передавался левому полу­шарию, и наоборот. Психологическое тестирование показывает, что в мозге человека как бы воплощены две сферы сознания, взаимно дополняющие друг друга.

В случае медитации, представляющей в определенном смысле одну из форм самогипноза, также происходит расщепление личности, однако после выхода из нее индивид чувствует себя обновленным, творчески наполненным, без какой-либо патологии. По мнению В. В. Налимова, процесс медитации позволяет человеку ощутить континуум своих индивидуальностей, «задаваемых непрерывным множеством функций распределения, с каждой из которых в какие-то моменты временной шкалы он был идентифицирован» (93). Перед нами проблема персональной множественности, т. е. проблема су­ществования в одном теле одного «Я» или множества «Я», имеющая вполне определенные эмпирические основания. Прежде всего, сле­дует отметить концепцию ПР. Мак-Лина о том, что мозг человека состоит из трех основных эволюционных формаций, отражающих последовательную связь с пресмыкающимися, древними и поздними млекопитающимися и отличающимися друг от друга по структуре и химическому составу. А это значит, что поведенческие и психо­логические функции человека контролируются тремя различными ментальностями: сознание как бы расщеплено на три относительно независимых сознания, самое молодое из которых связано с даром речи, остальные же являются «немыми».

Феномен персональной множественности наблюдается в ходе спиритических сеансов, когда полуграмотная девушка-медиум из­лагает присутствующим «мировую систему», весьма напоминающую умозрения гностиков-валентиниан, известных лишь узкому кругу специалистов. Анализируя эти феномены, К. Юнг приходит к идее о наличии в бессознательном всех людей неких вечных праформ (архетипов), которые выходят на поверхность сознания в состоянии медиумического транса, экстаза, в видениях, галлюцинациях, бреде больных и др. (154). Исходя из положения французского психолога П. Жане о диссоциации (расчленении) личности на две и более, причем только одна из них выступает носителем сознания, а другие являются выражением бессознательных сил, К. Юнг вводит пред­ставление о комплексах. Последние представляют собой любые не­сознаваемые аффективные состояния, зараженные психической энергией и вытесненные в бессознательное. Каждый из этих ком­плексов стремится к формированию маленькой собственной лично­сти, обладающей своего рода «Эго» и вступающей в противоречие с волей и сознанием нашего «Я». Таким образом, каждый человек, а не только шизофреник или медиум, содержит в себе множество личностей. Иное дело, что у человека с расщепленной психикой множественность проявляется весьма рельефно, ибо единая личность с доминирующим «Я» уступает место множеству не связанных друг с другом личностей-комплексов. Отсюда идут аналогии с «одержи­мостью бесами», что и зафиксировано в специальной психиатриче­ской и психологической, а также и художественной литературе.

Эти идеи К. Юнга выросли не только на основе психиатрии и психологических экспериментов, они «носились» в воздухе. Творчество многих писателей показывает интерес к «легионам бесов», насе­ляющим темные глубины души, к двойникам, «внутреннему челове­ку», который резко отличается от «внешнего человека», от тела че­ловека. Нужно отметить, что такого рода интерес был сопряжен с религиозными увлечениями, с тягой к религиозным увлечениям, с тягой к оккультизму. Во многих романах, например, «Голем», «Ангел в западном окне» Г. Майринка и др., теософия, оккультизм, восточный мистицизм оттесняли противопоставление чудесной, «безумной» ре­альности миру обыденного существования. По К. Юнгу на поле пси­хики разыгрывается сражение между заряженными энергией комп­лексами, причем сознательное «Я» является самым сильным среди них. Впоследствии комплексы как пучки ассоциаций К. Юнг отнес к личностному бессознательному, а характеристики особых «личностей» остались за архетипами коллективного бессознательного. Его глубин­ная психология, вобравшая в себя различного рода представления мистицизма, алхимии и пр. схватила вполне реальные аспекты фун­кционирования «психокосмоса».

Вот почему сейчас предпринимаются попытки построить концеп­цию функционального полиморфизма мозга нашим ученым Б. И. Котляром, который пишет: «Состояние мозга и структура церебральной нервной сети четко соответствуют виду интегративной деятельности, что свидетельствует об удивительном качестве мозга как системы с переменной структурой — структурной и функциональной «многоликости»... словосочетание «функциональный полиформизм мозга» весьма точно передает смысл важнейшего свойства мозга — предо­ставить собой множество в едином» (71, 179, 180). Следует ожидать, что эта концепция внесет свой вклад в исследование проблемы персональной множественности, находящейся в фокусе психологи­ческих, философских, историко-культурных, антропологических ис­следований. Очевидно, изучение опыта развития символико-магического сознания, находящего свое выражение в шаманизме, раз­личного рода ересях, религиозно-мистических культах, позволит выявить механизмы творческого восприятия мира человеком, схва­тить весьма тонкие и неуловимые связи «психокосмоса» с большим космосом, со Вселенной.

 

Психика человека и космос

В конце XX века все больший интерес не только у специалистов, но и всех людей вызывает ряд психофизических феноменов, а именно: восприятие прошлых событий, недоступных обычному вос­приятию, например, индивид вспоминает события, произошедшие задолго до его рождения; ясновидение в пространстве, предсказание, прорицание событий и пр. Различного рода исследования таких психофизических феноменов доставляют все больше данных, сви­детельствующих о том, что внутренний космос человека своими корнями и связями уходит в глубины космоса. Эти данные в силу своей многозначности служат поистине неисчерпаемым источником для выдвижения разнообразных гипотез, идей и концепций взаи­мосвязи «микрокосма» с «макрокосмом», которые прекрасно вписы­ваются в нашу книгу, посвященную интегральной природе челове­ческого существования. Теперь рассмотрим весьма кратко спектр гипотез и концепций, выдвинутых в рамках неформальной науки и находящих постепенное признание представителями официальной науки (92; 44; 40; 104).

Одной из таких концепций-интерпретаций является предложен­ная американским психиатром С. Грофом модель психики человека, которая построена на основе информационной концепции и соот­носится со всей Вселенной (171). Эта модель представляет собой обобщение и интерпретацию многолетних исследований по клини­ческому применению ЛСД в психотерапевтических целях, когда из глубин бессознательного извлекалась скрытая информация и выяв­лялась для сознания индивида. Данная модель содержит следующие основные компоненты: 1. Абстрактно-эстетический опыт — у инди­вида имеют место оптические, слуховые и обонятельные иллюзии, а изменения в перцепии действительности приравниваются паци­ентами к восприятию живописи кубистов и абстракционистов. 2. Психодинамический опыт, который имеет свой источник в индиви­дуальном бессознательном и относится к ключевым переживаниям прошлого, к эмоциональным проблемам и нерешенным конфликтам из разных периодов жизни пациентов. 3. Перинатальный опыт, где центральная тема — непосредственное переживание собственного рождения и сопровождающих его ощущений боли и наслаждения. Этот опыт богат видениями метафизического характера и чисто философской рефлексии о непрочности жизни. 4. Трансперсональный опыт, охватывающий чувство «выхода» сознания за рамки обычных пространственно-временных ограничений, он может относиться к ранним фазам жизни плода, зародыша и... задолго до возникновения зародыша. Собранный материал дает имперические основания для холистского, нередукционистского видения психики человека, ко­торую уже невозможно ограничить только сферой сознания, содержащего в себе эго-личность, разум и чувства. Нельзя не признать, что психика человека не заключена только в анатомическое про­странство индивида, что она имеет космическую размерность, что своими корнями она уходит в глубины космоса.

Трансперсональный опыт дает человеку возможность пережить ощущение выхода за пределы своего «Я», за пределы пространства и времени, возврата в культурное и историческое прошлое челове­чества и мира. Он как бы вспоминает эпизоды из истории жизни на нашей планете, при этом все до мельчайших подробностей может быть воспроизведено: детали костюмов прошлых эпох, архитектура и оружие древних народов, религиозная практика различных куль­тур, подробности психологии животных и пр., т. е. всего того, чего человек до эксперимента мог и не знать. Трансперсональный опыт свидетельствует о том, что человек обладает способностью беспре­пятственно путешествовать в любом времени, в любом мире, микро- и макрокосмосе. В этом опыте человек может получить информацию, которую невозможно получить в процессе специального образования. Для объяснения удивительных черт трансперсонального опыта С. Гроф выдвигает концепцию о том, что человек есть единство материального тела (биомашины) и бесконечного поля сознания, т. е. речь идет о корпускулярно-волновой природе человека. И хотя данные трансперсонального опыта пока невозможно объяснить с точки зрения современной науки, однако имеется плодотворный подход, позволяющий интерпретировать их с материалистических позиций. -

Наиболее подходящей моделью для объяснения психофизических феноменов — получение информации из недоступного прошлого и пророчество будущего — считается «голографическая» модель, од­ним из вариантов которой является модель «преобразований», сфор­мированная и разработанная западным нейропсихологом К. Прибрамом и американским физиком Д. Бомом (109; 158). В этом варианте подчеркивается, что информация во Вселенной организо­вана не посредством параметров пространства и времени, а как частотно-амплитудная структура. С этой структурой человеческое сознание производит «преобразования Фурье», чтобы упорядочить информацию и представить ее в привычной форме. Особенность такого рода модели состоит в том, что сознание способно при помощи «преобразования Фурье» проникать в любую часть пространства и времени и извлекать соответствующую информацию с последующей ее интерпретацией. В данную модель входит идея Д. Бома о «свер­нутом» порядке фундаментальной реальности, из которого, согласно существующим условиям наблюдения, получается знакомый нам обычный порядок, т. е. восприятия в их пространственно-временном измерениях.

В соответствии с моделью «преобразований» биологические систе­мы, живое вещество планеты и окружающее пространство могут быть представлены как единая физически организованная система, чем-то подобная гигантской околоземной «голограмме». В этой голографической системе биологические организации, включая человека, его пси­хические функции, не являются изолированными, так или иначе они включаются в предполагаемую единую пространственно-временную физическую организацию «памяти». В этом информационном про­странстве возможны новые пути коммуникаций в живом веществе, между его отдельностями. Особое место здесь принадлежит человеку с его нервно-психической и социальной деятельностью, с его памятью, связанной с памятью биосферы как целого.

Значимость голографического моделирования познавательных процессов состоит в том, что здесь вводится принцип волнового кодирования человеком объектов внешнего мира. Волновой язык позволяет более адекватно отобразить особенности различных объ­ектов, чем дискретный (алфавитный) язык. Сами объекты в их пространственных особенностях можно рассматривать как некоторые системы волновых характеристик, как распределения амплитуд. И если учесть, что уже имеются голографические модели мира (Все­ленной), то можно согласиться с высказыванием советского ученого В.Н. Пушкина: «Если все объекты Вселенной находятся (в скрытой от наблюдателя волновой форме) в любой точке пространства, зна­чит, явления ясновидения и дальновидения объяснимы: достаточно обеспечить в данной точке пространства необходимую фокусировку, которая позволила бы наблюдателю обнаруживать скрытые в каждой точке волновые структуры объектов, находящиеся от него на не­большом расстоянии» (44, 31). Так как человек есть порождение Вселенной, представляющей собою гигантскую географическую си­стему и имеющую квантово-механическую природу, то и психика человека должна содержать в себе голографические и квантово-механические принципы своего функционирования. Именно из этого и исходит «голографическая» модель человеческой психики и Все­ленной, разработанная К. Прибрамом и Д. Бомом.

По своему интересна и концепция человека как «молекулы», которая содержит в себе максимум информации о Вселенной (98). Действительно, уровень организации живой материи, в том числе и человека, с точки зрения степени интерпретации элементов, из которых эта материя состоит, дает возможность весьма ограничен­ного чувственного восприятия других уровней иерархически постро­енной Вселенной — низших уровней (элементарные частицы, ато­мы, молекулы и пр.) и высших уровней (системы галактик, Мета­галактика). Вместе с тем интеллектуальное видение человека охватывает широкий диапазон феноменов природы от элементарных частиц до космических объектов, открытых современными телеско­пами, радиотелескопами, методами рентгеновской, нейринной и ин­фракрасной астрономии. В общем оказывается, что человека можно определить как макроскопическое существо на среднем уровне струк­турной организации нашей Вселенной, пользующееся преобразован­ной чувствами информации о явлениях и объектах других уровней.

Само существование человека обусловлено относительной ста­бильностью агрегатов коллоидов и кристаллов, а также планеты, причем любой более высокий уровень стабильности содержит всю информацию предыдущих уровней и новую информацию, характер­ную только для него. В структурной организации Вселенной любой уровень имеет определенное количество энергии в пределах ее общей энергии, конечной по своей величине. Число этих уровней может быть неограниченным как в микро-, так и мегамире, т. е. достаточно исходить из концепции бесконечной делимости материи. Последняя будет согласовываться с фактом конечности энергии на любом уровне стабильности, если предположить, что на бесконечно удаленных от человека микро- и мегауровнях эта энергия уменьшается экспонен­циально. Это, в свою очередь, означает, что количество информации подчиняется в своем распределении такой же закономерности, сле­довательно, необходимо будет существовать некоторый максимум информации на определенном уровне стабильности. Таким уровнем и является уровень макроскопического существования человека, на котором и проявляется максимум информации, выражающей гло­бальную сущность всей Вселенной. И поэтому вполне понятно, что именно на этом уровне появляется Разум, известный нам в чело­веческой форме; это несколько уточняет антропный принцип в космологии.

Интересно отметить, что такой же результат получится и в случае конечного числа уровней стабильности материи в нашей Вселенной. Зарождение разума на наиболее богатом в информаци­онном отношении уровне, очевидно, как бы предопределило его основное свойство — осознать сущность Вселенной, чтобы в перс­пективе управлять ее эволюцией. И действительно, размеры чело­веческого тела занимают срединное положение в иерархии уровней стабильности в нашей Вселенной — оно сочетает в себе как явления микромира, подчиняющиеся законам квантовой механики, так и явления гравитации, характерные для космических масштабов. Та­ким образом, человеческое тело содержит в себе все богатство информации, которое несут все уровни стабильности, управляемые квантовыми законами, и одновременно чувствительно в значитель­ной степени к эффектам гравитационного взаимодействия, прояв­ляющимися на уровнях крупномасштабной Вселенной. Ведь выше было показано, что биологическая эволюция воспроизводит в ми­ниатюре космическую эволюцию. Тогда можно сказать, что макси­мум информации о Вселенной находится в основном в голове ин­дивида, она извлекается благодаря голографической природе мыш­ления, поэтому правы были мудрецы Востока, что человек лучше всего познает мир, странствуя в беспредельном мире своего сознания (достаточно вспомнить изречение древнекитайского мыслителя Ланцзы: «Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно видеть дао»), В определенном смысле такая концепция объясняет трансперсональный опыт, возникающий у человека в состоянии медитации, транса, экстаза, творческого вдохновения, подвергаемых лечению при помощи психотерапевтических доз в клинике С. Грофа; объясняет проникновение в прошлое и прори­цание будущего магами, шаманами и ясновидцами всех времен и всех народов.

Весьма привлекательна гипотеза о галактическом разуме, которая излагается американским исследователем О. Рейзером и представ­ляет собой конкретную модификацию идеи о сознании как имма­нентного свойства сложных и тонких систем (188). В ней сознание человека представляет собой результат взаимосвязи между полями, генерируемыми церебральными гемисферами, и водородно-гелиевой плазмой Галактики, причем последняя обозначается терминами «космический фокус», «космическое воображение» и трактуется как целостный, космический образ, порождающий в резонансе с цереб­ральными полушариями индивида психосферу. Затем выдвигается предположение, что квантовые спиновые состояния в биофизической системе являются источником информации. Поэтому в организме человека сигнальная детекция может находиться на атомном уровне в водородных связях протеина. Выше уже отмечалось, что наша Галактика почти на 90% состоит из водорода, следовательно, человек живет в галактическом водородном поле. Учет того, что квантовые спиновые ориентации протонов водородного поля и их различные состояния в геометрических конфигурациях в сумме эквивалентны «фокусам космического воображения» (или галактической психо­сфере, разуму), позволяет объяснить механизм воздействия галак­тики на земные биологические системы. Наша спиральная галактика может использовать лазерные пучки в виде музыкальной гармонии, чтобы вызвать насыщенные космоплазменные волны. Последние, в свою очередь, порождают динамические голограммы, которые в виде архетипов человек получает благодаря резонансу с галактическим полем плазмы.

Человек, резонируя в соответствии с пульсациями и ритмами обратной кибернетической связи, построенных из потенциалов пси-полей водородно-гелиевой плазмы, может получить знание о галак­тике без астронавтических путешествий. В конце своего «духовного» путешествия индивид имеет «архетипическую голограмму», которая появляется как визуализация «космического воображения». В этой гипотезе о галактическом разуме фактически зафиксировано пред­ставление о соотношении: человек («микрокосм») и космос («мак­рокосм»), когда космизм имел фазу человекообразия. В этом зер­кальном дуализме микрокосма и макрокосма выделена гомология человека и космоса, мозга и галактики, что предполагает соответ­ствие между спиновыми резонансами, процессами и угловыми мо­ментами в биофизических системах и ориентациях и поляризациями их космических «двойников». Благодаря этому соответствию созна­ние человека подключается к «космическому воображению» и визуализирует его в виде «архетипических голограмм». Иными сло­вами, суть гипотезы о галактическом разуме заключается в том, что человек рождается в нашей спиральной галактике, осуществляет свою жизнь в рамках земной биосферы и снова возвращается в галактику в виде голограмм, несущих всю информацию о нем.

Наша галактика, понимаемая не только как ветви спиралей звездного вещества, но и как «космическое воображение», представ­ляет собой «сансару» человеческого развития, в которой величе