Философские проблемы социально-гуманитарных наук

 

3.1. Становление и особенности социально-гуманитарных наук

Становление социально-гуманитарных наук – долгий исторический процесс. Наука в общем виде понимается как специализированная познавательная деятельность, которая в области познания природы сложилась в XVII в., в познании человека и общества – в конце XIX в. Социально-гуманитарный цикл формируется в условиях перехода от традиционного (аграрного) общества к капиталистическому (индустриальному) со сменой ценностно-рациональной деятельности на целерациональную.

Согласно М. Веберу, определяющую роль в становлении капитализма сыграла рационализация социального действия. «Дух капитализма» как определенный строй мышления нашел в целерациональном действии оптимальный способ своего существования – рациональное стремление к законной прибыли, человек существует для дела, личная выгода становится главной целью деятельности, определяющей общественной ценностью становятся материальные ценности, которые освобождаются от отягощенности моральными обязательствами.

Капиталистическая идея прогресса сводилась к повышению производительности труда и техническому совершенствованию, что усиливало роль естественных наук. «Дух капитализма» отвергает претензии философии на истину, поэтому ее значение нивелируется. В конечном итоге это привело к разделению наук по своему предмету.

Общественная жизнь при капитализме протекает в трех основных сферах – политической, экономической и гражданской. Для управления общественными процессами стали необходимы специализированные знания о функционировании социального организма. Именно социальная востребованность специализированного знания в XIX в. породила ряд дисциплин – экономику, политологию, социологию. Экономика стала изучать законы функционирования рынка, политология – деятельность государственных институтов, социология – функционирование гражданского общества.

Первой формой донаучного знания, как известно, была античная философия, которая объединила все существующие знания той эпохи, т.е. античное знание было синкретичным. И уже в рамках античной философии были сформулированы многие идеи об обществе, человеке, политике, искусстве.

Рассматривая зарождение и формирование социально-гуманитарных наук, следует отметить некоторые особенности этого процесса. Если в XVI – начале XVIII вв. для наук идеалом научности в познании являлась геометрия Евклида, то в XIX в. эталоном научности стала классическая механика, что обусловило стремление познать все явления и процессы действительности, включая и социально-гуманитарные, на основе законов механики. В то время казалось естественным построение науки об обществе в качестве своего рода социальной механики на основе применения принципов механистической картины мира. Однако отметим, что рассмотрение социальных объектов в качестве простых механических систем не приемлемо для гуманитарных наук, поскольку их объекты – сложные развивающиеся системы, и они требуют особых методов познания.

При изучении социально-культурных процессов и явлений (общество, культура, человек) в современной науке принято выделять отличия социально-гуманитарного знания от естественного. Такими отличиями будут:

– законы общества создаются людьми в отличие от законов природы, где они действуют стихийно;

– законы общества историчны, т.е. менее долговечны, чем законы природы;

– законы общества реализуются через сознательную деятельность людей, тогда как законы природы существуют независимо от их сознания;

– социально-гуманитарное познание – это всегда ценностно-смысловое познание, оно исследует не природную сущность вещи, а её ценностную сущность, её качественную сторону;

– если в естествознании главная и определяющая процедура познания есть объяснение, где истина доказывается, то в социально-гуманитарном знании дела человеческие подлежат пониманию, поэтому истина в обществознании не доказывается, а лишь истолковывается, интерпретируется, как мера понимания, сопереживания.

Эти и другие особенности социально-гуманитарного знания влияют на понимание предмета социально-гуманитарных наук. Предметом обществознания является не просто человек, а связка «человек и мир», «человек и общество».

Функции социально-гуманитарного знания берет на себя философия, поскольку только она способна обобщить данные наук и вненаучных форм знания (религии, искусства) в целостное научно-теоретическое мировоззрение и предельно общую картину мира.

Институциализация социальных наук прошла долгий путь в своем развитии. В это время капиталистическая система претерпевает структурную трансформацию, где главную роль стали играть информация и коммуникация. Это явление называют постмодернизмом. В связи с этим стоит ожидать возрастание статуса таких социально-гуманитарных дисциплин, как социология, социальная психология, международные отношения, наук, изучающих человека.

 

3.2. Этапы развития социально-гуманитарных наук

Социально-гуманитарные науки в своем развитии прошли ряд этапов – классический, неклассический, постнеклассический.

Классическому этапу ( XVI – середина XIX вв.) характерно, что развитие механики и математики создало такой эталон научного знания, к которому стали стремиться и гуманитарные науки. Эта позиция в науке называется натурализм – природные закономерности принимаются за универсальный принцип объяснения всех явлений, происходящих в обществе и связанных с человеческим бытием. Все это породило принципы жесткой причинно-следственной связи и количественной оценки в изучении духовных явлений и всего социума, стремление к созданию единственно верной науки о природе, человеке и обществе.

Неклассический этап (вторая половина XIX – начало XX вв.), характеризуется тем, что в социально-гуманитарных науках происходит переход от натурализма к антинатурализму. В науках об обществе стало доминировать изучение жизни людей, а не природы.

Социально-гуманитарные науки на этом этапе используют новые методы исследования, которых не было на этапе классики – группу философских методов (герменевтика, феноменология, иррационализм, сенсуализм) – способны прояснить индивидуально-личностные, неформализуемые, интуитивно выражаемые стороны социального бытия. Понимать, иметь здравый смысл иногда важнее, чем знать. Естествоиспытатель знает, а философ – понимает.

Постнеклассический этап в обществознании приходится на 1950-70 гг., его называют постмодернизмом. Этот этап связан с именами известных западных ученых (Р. Барт, Ж. Батай, Ж. Делез, Ж. Доррида, Ж. Лиотар, М. Фуко). Главными чертами постнеклассического социально-гуманитарного знания являются – идея ценности хаоса и беспорядочного мира; отсутствие смысла, порядка и разумности; новое понимание свободы как свободы от всяких норм и традиций в жизни общества; деконструкция всех философских оснований и введение в культуру гибридности, метафоричности, эклектизма, неопределенности; создание «философии сингулярности», «философии желания». Главная идея постнеклассической концепции – деконструкция –  не привела к созданию новых позитивных идей и выродилась в разрушение различных систем и структур ради самого разрушения. Поэтому сегодня постнеклассическая концепция в развитии социально-гуманитарного знания себя практически исчерпала.

 

3.3. Общее и особенное наук о природе и обществе

Науки о природе называются естественными науками, они исследуют Вселенную, Землю в единстве различных подсистем и сфер, которым характерны законы и закономерности, независящие от человека. Науки об обществе называются  обществознанием (социально-гуманитарными науками), они изучают общество в целом, его основные компоненты, движущие силы и закономерности развития, формы общественного устройства.

Говоря о соотношении наук о природе и наук об обществе, нужно иметь в виду: неправомерно сводить обществознание к естествознанию, нельзя их абсолютизировать, но и нельзя считать взаимоисключающими, недопустима дискредитация как социально-гуманитарных, так и естественных наук. Естественнонаучное и социально-гуманитарное знание являются «ветвями одного дерева» – науки как целого.

Науки о природе и науки об обществе имеют общие черты:

– одинаковая цель познания – истина;

– использование теоретического и логического анализа;

– построение идеализированных моделей;

– использование абстракций и общих понятий.

Сегодня остро стоит вопрос о необходимости синтеза естествознания и обществознания. Основанием такого синтеза является принцип глобального эволюционизма, который покоится на теории нестационарной Вселенной,  концепции био- и ноосферы, идеях синергетики.

Важно выделить специфику социально-гуманитарного познания. К социально-гуманитарным наукам, сфера которых очерчивается духовно-культурной деятельностью человека, относятся история, философия, социология, культурология, политология, этика, эстетика.

Для социально-гуманитарного знания характерна, во-первых, более широкая трактовка субъекта познания, включающая в себя человека с его способностями, знаниями и т.п., во-вторых, идеал гуманитарного знания включает в себя не только познание, но и оценочную деятельность. Определенный смысл и ценность в этом познании представляет реальный опыт жизнедеятельности социальных общностей разного уровня, в котором отбираются и типизируются не только черты поведения и общения, но и оценки, коллективные представления о реальности, различного рода социальные и культурные нормы. Анализ опыта таких субъектов – важная сторона социально-гуманитарного познания.

Социально-гуманитарное знание раскрывает не только объективные закономерности общества и культуры, но и субъективные формы их проявления: интересы, цели, ценностные ориентации. В соответствии с этим здесь гораздо большее значение имеет и субъективная сторона самого познания. Она проявляется в нескольких аспектах. Прежде всего, это позиция самого субъекта познания – его мировоззрение, ценностные ориентации и установки, выбор аспектов рассмотрения объектов, смысловые стороны и отношения. И в самом объекте познания проявляется как объективная, так и субъективная его сторона, поскольку все эти объекты создаются и существуют лишь через деятельность реальных социальных субъектов, через социальные отношения и связи.

Социально-историческая реальность складывается из деятельности и общения людей – субъектов в том же смысле, в каком понимается субъект познания. Поэтому социально-гуманитарное познание можно трактовать как процесс взаимодействия двух субъектов: субъекта познания и субъекта, представленного в изучаемой социально-исторической реальности. Процесс же взаимодействия двух и более субъектов при определенных условиях может рассматриваться как диалог. Диалог между субъектом социально-гуманитарного познания и субъектом, представленным в объекте, осуществляется в том смысле, что познающий субъект задает вопросы, которые важны для него, для его жизненного мира. Он обращает их к субъектам изучаемого фрагмента социально-исторической реальности: отдаленной или близкой культурной эпохе, участникам прошлых событий, авторам текстов и его героям.

Для установления диалога следует преодолеть целый ряд проблем, вытекающих из существенного различия этих двух «Я». Эти проблемы принципиально те же, что и проблемы диалога сосуществующих культур и цивилизаций. Проблемы двух типов диалога – реального диалога сосуществующих культур и познавательного диалога субъекта и изучаемого объекта – выступают как единые методологические проблемы социально-гуманитарных наук.

К сожалению, в современном мире отчетливо проявляются сложность и противоречивость взаимоотношений различных культур, наличие фактов взаимного отчуждения и непонимания. В частности, возникает предположение о том, что одна цивилизация органически не способна понять другую. Речь идет о понимании как о «вживании», «вчувствовании», постижении духа иной культуры.

Взаимное непонимание и невозможность полноценного диалога находят свое объяснение в целом ряде причин. Первая связана с языковыми трудностями. Если язык одной культуры весьма далеко отстоит от языка другой, например, не принадлежит к той же группе, отличен не только лексически, но и структурно, то общение и взаимопонимание предполагают особые усилия и особое искусство по адекватному переводу. В этом случае возможны искажения, которые могут остаться не замеченными ни одной из сторон, но которые, так или иначе, обнаружатся в виде противоречий или конфликтов. Каждый самобытный язык задает своеобразную языковую картину мира.

Вторая причина связана с особенностями мировосприятия и психологической структуры.

Третья причина связана с религиозными различиями. Как правило, каждая культура складывается под влиянием определенной религии, являющейся доминирующей в данном регионе. Ценности религиозного происхождения сохраняют свое влияние и в том случае, если явно выраженная религиозность заметно снизилась или почти полностью вытеснена культурой светской.

3.4. Понимание, объяснение, интерпретация

в социально-гуманитарных науках

Интерес к этой тематике в широких кругах представителей наук о человеке, обществе, культуре – психологов, философов, искусствоведов, куль­турологов, историков и социологов – в настоящее время возрастает, так как в современных условиях часто возникают барьеры для понимания, преодоление которых требует тщательного анализа.

Понимание не следует отождествлять с познанием или смешивать с процедурой объяснения, хотя они и связаны между собой. Понимание – универ­сальная форма освоения действительности, постижение и реконструкция смы­слового содержания явлений исторической, социально-культурной, а также природной реальности. Ключевым понятием здесь является концепт «смысл».

Культурные смыслы – это система связей и функций элементов культуры в контексте социально-практической деятельности. Этот контекст (дея­тельности) и воссоздается человеком в процессе понимания. Что касается процессов смыслообразования, то объективно они происходят в сфере традиций, обычаев, ритуалов, символики и находят свое отражение в языке. Кроме внутренних, существуют и внешние причины смыслообразований. Это взаи­модействие и общение самобытных культур, практическое и духовное сопос­тавление их смысловых фондов и др. Поэтому понимание – это всегда под­ключение к смыслам человеческой деятельности.

До последнего времени методологические исследования в данной области были ориентированы в основном на естественнонаучную модель познания; кроме того, понимание было резко противопоставлено научному зна­нию и познанию в таком направлении, как герменев­тическая философия от Ф. Шлейермахера и В. Дильтея до М. Хайдеггера, Г. Гадамера и П. Рикёра.

Начиная с 80-х годов XX в. делаются попытки соотнести два методологических уровня философского анализа науки, которые можно опре­делить как уровни знания и понимания. Это позволило сделать вывод, что субъект познания и его познавательная активность не могут быть выведены за пределы философского анализа знания, как это было характерно для неопозитивистской методологии науки. Кроме того, получила признание куль­турно-историческая обусловленность как человеческого восприятия, так и научного наблюдения, а также вариативность культурно-исторических смы­словых структур, от которых в первую очередь зависит изменение научного знания, его революционные и эволюционные сдвиги. Наряду с описанием, объяснением, истолкованием понимание относится к основным процедурам функционирования научного знания.

Понимание может выступать в двух ракурсах – как приобщение к смыс­лам человеческой деятельности и как создание смыслов. Понять можно толь­ко то, что имеет (или чему приписывается) смысл. Этот процесс происходит в условиях общения, коммуникации, диалога.

Смыслом может обладать не только слово, предложение, фраза, текст,но и все, что происходит вокруг нас. Г. Гадамер отмечает, что фе­номен понимания пронизывает все связи человека с миром, а не является только специальной методологической проблемой наук о духе. Поскольку все люди так или иначе «обретаются в сфере смысла», постольку проблема понимания – не узкая, локальная, а широкая, глобальная, «всечеловеческая». Она тесно связана с познанием, но не сводится к нему.

Гадамер, вслед за своим учителем М. Хайдеггером, исхо­дит из того, что понимание есть не только способ познания человеком мира, но и способ бытия человека в мире, и оно имеет онтологический характер. По­этому понимание выступает у Гадамера в качестве определенной характери­стики самого человеческого существования, не как свойство познавательной активности человека, а как способ его бытия. Он выделяет три момента в структуре понимания: 1) понимание как таковое; 2) истолкование (интерпретация); 3) применение. При этом интерпретацию и применение Гадамер рас­сматривает как интегрирующие моменты всякого понимания вообще – проникновение в смысл того или иного текста, в том числе и истории как текста.

Говоря об интерпретации,  Гадамер подчеркивает, что она применяется не только к научному толкованию, но также и «к художественному воспроизведению, например, к музыкальному или сценическому исполнению». Следовательно, истолкование – это не только феномен науки. В науке уче­ный интерпретирует теории; логик и математик – исследуемые формальные системы; музыкант интерпретирует исполняемые им произведения; литературный критик – анализируемые сочинения; переводчик – переводимые тексты; искусствовед – произведения живописи, музыки, прикладного искусства. Таким образом, интерпретация составляет фундаментальную основу не только мышления, но и любой коммуникативной деятельности и взаимопо­нимания между людьми.

В какой бы форме ни осуществлялась интерпретация, она теснейшим образом связана с пониманием, так как служит его основой.

Проблема интерпретации – центральная проблема герменевтики. Понятие «герменевтика» (от греч. hermeneutikos – разъясняющий, истолковывающий) восходит к древнегреческим мифам, согласно которым посланник богов Гермес (прообраз ангела) был обязан толковать и разъяснять людям божественные вести. Затем это понятие стало означать ис­кусство толкования священных текстов, а потом и искусство перевода и комментирования па­мятников прошлого.

Формирование практических методов герменевтики началось с поисков эмпирических правил истолкования и понимания текстов самого различного содержания. В зависимости от особенностей этого содержания выявлялись и специфические правила. Так возникла, прежде всего, фило­логическая герменевтика, изучающая особенности, связанные в основном с переводом древних текстов. В средние века значительное развитие получила библейская экзегетика, занимавшаяся истолкованием текстов Священного писания. Позднее возникла юридическая герменевтика, которая разрабатыва­ла правила интерпретации правовых документов. Таким образом, а каждой из герменевтических школ разрабатывались свои правила истолкования и раскры­тия смыслов текста, давались соответствующие рекомендации по их анализу.

Ф. Шлейермахер, один из первых философов-герменевтиков, провозгласил программу создания герменевтики как общего «искусства понима­ния». Настаивая на необходимости соотнесения текстов с психологическими и культурно-историческими факторами их возникновения, Шлейермахер во многом способствовал появлению новой концепции герменевтики. Такая концепция была выдвинута немецким философом В. Дильтеем, который стал рассматривать герменевтику как методологическую основу для гумани­тарных наук. В отличие от естествознания содержание гуманитарных ис­следований, по мнению Дильтея, составляют не факты природы, а объектив­ные выражения человеческого духа, мысли и чувства человека, его цели и мотивы. Соответственно этому, для объяснения явлений природы использу­ются каузальные (причинные) законы, а для понимания действия людей их необходимо предварительно интерпретировать или расшифровывать. Он вы­двинул философский тезис: «Природу мы объясняем, а человека понимаем».

Наряду с пониманием существует и такая важнейшая познавательная процедура как объяснение. Объяснение как философское понятие рассматривается в качестве важ­нейшей функции человеческого познания, особенно в ходе научного иссле­дования. Оно предназначено для раскрытия сущности изучаемого объекта. В реальной практике исследования понимание осуществляется путем показа того, что объясняемый объект подчиняется определенным законам.

Объяснение может быть:

– атрибутивным, когда раскрывается неотъемлемое свойство предмета, без которого предмет не может существовать;

– субстанциональным, когда объективная реальность выступает в аспекте внутреннего единства всех форм ее саморазвития, всего многообразия явлений природы и истории, включая человека и его сознание (подобная форма объяснения воспринимается как фундаментальная категория научного познания);

– генетическим, когда используется способ исследования природных и социальных явлений, основанный на анализе их развития;

– структурным; при данной форме объяснения в научной теории осуществляется переход от описания к объяснению, переход от одних структурных уровней к другим, более глубоким.

Объяснение тесно связано с описанием. Последнее в свою очередь представляет собой фиксирование данных эксперимента или наблюдения с помощью определенных систем, принятых в науке.

В области гуманитарных наук используется так называемое рациональное объяснение. Его суть заключается в том, что при объяснении по­ступка некоторой исторической личности исследователь старается вскрыть мотивы, которыми руководствовался действующий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным. Гораздо большую сферу охватывает телеологическое, или интенциональное объяснение. Оно указы­вает не на рациональность действия, а просто на его интенцию (стремление), на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие.

Понимание и объяснение тесно связаны, однако не тождественны. Например, Г.Х. Вригт видит различия понимания и объяснения в следующем: результатом понимания является ответ на вопрос «Что это?»; и только тогда, когда мы задаем вопрос, почему произошла демонстрация или каковы были причины революции, мы в более узком и строгом смысле пытаемся объяс­нить происходящие события.

Сегодня стало фактом нашего культурного самосознания, что на один и тот же социальный процесс или историческое событие можно смотреть с разных точек зрения. Принято считать, что в демократическом обществе каждый гражданин имеет право на свое мнение по любому вопросу, на свое собственное видение. Известный методолог науки К. Поппер полагал, что среди разных возможных прочтений реальности мо­гут встретиться как истинные, так и ложные. Суть в том, что мы в силу сложности познавательного процесса никогда не можем знать наверняка, ка­кая из имеющихся точек зрения является истинной. По мнению Поппера, критерием отбора теорий из имеющих право на существование является сте­пень их фальсифицируемости до испытания опытом. Другие современные философы (например, постмодернисты) полагают, что все точки зрения рав­ноправны, так как все они в равной степени недоказуемы и неопровергаемы.

Один из подходов, а именно интервальный, исходит из того, что в научном познании могут существовать в качестве допустимых разные «картины» одного и того же объекта. Однако эти точки зрения могут рассматри­ваться как равноправные лишь при одном условии: если все они удовлетво­ряют требованиям рациональной обоснованности. В области естествознания и даже в области математики мы имеем дело с наличием конкурирующих ги­потез и теорий, претендующих на истину и разделяемых в качестве таковых разными группами научного сообщества. Этот феномен в философии и мето­дологии науки известен под названием «альтернативные концепции» или «конкурирующие теории». Выбор между концепциями и предпочтение одной из них как истинной или более вероятной оказывается возможным только в результате научных коммуникаций между членами научного сообщества. Эти переговоры приводят к выработке определенного научного консенсуса. Однако этот консенсус не может быть окончательным и не подлежащим пе­ресмотру. Процесс выработки консенсуса может занимать довольно длитель­ное время, особенно если затрагивает вопросы пересмотра устоявшегося, парадигмального знания (например, неевклидова геометрия – около 50 лет, част­ная теория относительности – около 15, квантовая механика – около 25 лет).

Постановка и решение тех или иных научных проблем, способы их толкования не могут быть полностью адекватно осмыслены вне культурно-исторического контекста, вне господствующего в данную эпоху стиля науч­ного мышления, вне тех или иных методологических установок, «парадигм», «тем». Исторические, социальные и культурные факторы, конечно, могут деформировать, искажать, огрублять конечные результаты познания, демонст­рируя при этом неизбежную историческую ограниченность любых усилий людей познать окружающий их природный и социальный мир. Но вместе с тем справедливо утверждать, что исторический, социальный и культурный контекст является абсолютно необходимым условием самой возможности истины.

 

 

3.5. Вера, сомнение, знание в социально-гуманитарных науках

В классической теории познания, особенно в отношении социально-гуманитарных наук, присутствуют малоизученные компоненты, не охватываемые традиционными категориями как не относящиеся к рациональному познанию. Среди них особое место занимает вера и ее соотношение с сомнением и знанием, при этом имеется в виду вера как состояние сознания, не испытывающее сомнения, принимающее события, высказывания и тексты без доказательств и проверки. Вера как таковая не отвечает научным критериям, но вместе с тем проблема веры, достоверности, сомнения оказывается одной из фундаментальных в познавательной деятельности, особенно в знании об обществе, культуре, человеке.

В данном контексте вера понимается как более широкое психологическое основание, чем принято говорить при философском определении веры как способа существования религиозного сознания. В широком смысле вера представляет собой знание, принимаемое без эмпирического, рационального обоснования. Тем самым, можно выделить два типа веры – религиозная и прагматическая. Также необходимо отметить существование мифологической веры, связанной с верованиями в различные мифы, созданные людьми, как в прошлом, так и в настоящем времени[9].

Религиозная вера наиболее полно рассматривается в богословии, в религиозно-философских учениях и концепциях и считается высшей формой человеческого знания, полученного через божественное откровение. Исходя из этого, религиозная вера абсолютна и не требует рационального доказательства. Прагматическая вера представляет собой определенную научную гипотезу, стройные логичные и эмпирические доказательства которой отсутствуют, она сопутствует человеку и в обыденной жизни (например, вера человека в искусство врача).

Многие философы утверждали: вера – это то, что не имеет достаточных оснований. При такой трактовке возникает определенное отрицательное отношение к феномену веры, стремление к ее исключению из познавательной деятельности субъекта, а тем более из системы знания. Вера и знание имеют основания, которые являются разными по своей природе, и эти различия носят не частный характер, а обладает фундаментальным значением. Это было отмечено еще Дж. Локком, с точки зрения которого «вера стоит сама по себе и на своих собственных основаниях». Она не может иметь то же основание, что и познание, поэтому вера и знание не могут «быть одним и тем же, или иметь что-нибудь общее». Когда вера доведена до достоверности, она разрушается. Тогда это уже не вера, а знание. Философ еще не различает два значения веры – религиозной и нерелигиозной (прагматической), что следует из употребления им слов «faith» и «belief» для объяснения термина «вера».

Знание получает свой статус в результате логического оформления, обоснования, проверки, доказательства его достоверности и истинности. Лишь в таком качестве оно обретает не только когнитивную, но и социальную значимость, начинает функционировать в культуре, включаться в коммуникации и различные формы деятельности. Вера же базируется на иной основе – социокультурной, коммуникативной апробации, социальной санкции и общезначимости того, во что верят. Она присутствует и в самой структуре научного знания, несмотря на стремления некоторых исследователей ограничить в науке область веры, считая это одним из важных требований научности. Однако, многие мыслители, особенно в сфере философии и культуры, безусловно, признают конструктивную роль веры в познании.

Интересный подход к рассмотрению феномена веры представлен в серии лекций «Философская вера» К. Ясперса. В ней идет речь как о вере вообще, для которой используется определение «философская», так и о религиозной вере. Ясперс разделяет идею С. Кьеркегора об историчности веры, ее исторической неповторимости, он утверждает, что «удостовериться в ней можно только исторически, посредством движения во времени»[10]. Размышления Ясперса затрагивают такую важную проблему, как выяснение природы обоснования веры и знания.

Вера не противопоставляется жестко знанию, а эпистемологический статус веры, ее функции в познавательной деятельности не оцениваются однозначно отрицательно. Такой позиции придерживался И.А. Ильин, называя «предрассудком» положение о том, что только знание обладает достоверностью, доказательностью, истинностью, а вера – не более чем суеверие, или «вера всуе», напрасная и неосновательная. «В доказанное не надо верить, оно познается и мыслится, верить же можно лишь в необоснованное, недостоверное»[11]. Именно поэтому, считает он, возникает отрицательное, пренебрежительное отношение к вере, требование «просвещения» и борьбы с суевериями. Критикуя такую упрощенную позицию, Ильин отмечает, что за этим, по существу, стоит гонение на христианство и религию в целом.

Также возникают недоразумения и ошибки из-за абсолютизации результатов науки недобросовестными учеными. Действительно, многое из принимаемого за истинное знание не имеет окончательного обоснования и полной достоверности. В противном случае к науке относятся догматически, преувеличивая достоверность научных предположений и объяснений. Настоящие ученые помнят о постоянном изменении картины мироздания, в чем их убеждает история науки.

Согласно Ильину, знание и вера не исключают друг друга – это фундаментальное утверждение он стремится подтвердить рассуждением о двух видах опыта, лежащих в их основе. Границы науки – чувственный опыт, который она стремится объяснить естественными законами, в чем и состоит ее метод. Но он не должен быть всеобъемлющим и бесспорным, отрицать существование и важность другого опыта и другого метода, из которого и вырастает феномен веры. Другой источник – это внутренний, духовный опыт, духовные умения, духовная очевидность, от которых зависит судьба человека, целых поколений и национальных культур. Пренебрежение этим привело к духовному кризису, переживаемому современным человечеством. Человеку одновременно с чувственными ощущениями даны «внутренние акты» – «душевные чувствования», переживания, воображение, воля, энергия мысли, служащие источником не только религиозной веры, но и духовной культуры в целом с ее нравственными, жизненными ценностями.

Вера составляет обязательный компонент личностного знания, и в то же время сама базируется на нем. Понятие «личностное знание» было введено М. Полани. Это невербализованное знание, представленное как индивидуальные навыки и умения, практическое знание, как знание о пространственной и временной ориентации, двигательных возможностях нашего тела как своего рода «инструмента» взаимодействия с окружающим человека миром. Очевидно, что такое знание неотделимо от субъективной уверенности в нем, независимо от способов и степени подтверждения и проверки[12].

В то же время нельзя оставлять без внимания и другие формы личностного знания, где вера также присутствует и имеет объективные основания. Прежде всего, это доверие к показаниям органов чувств, которое коренится в чувственно-практической деятельности человека. Важнейший источник веры на уровне чувственного познания – это категоризация действительности, отнесение объектов к определенному классу вещей, событий, наделяющих смыслами данные наших чувств.

Важная особенность объективных предпосылок и оснований личностной веры – социокультурная обусловленность, порождаемая включенностью субъекта в определенное социальное бытие, в коммуникации, в культурно-исторические условия в целом. Уверенность возникает на уровне восприятия не только как результат собственно сенсорных процессов, апробации данных в деятельности, но и как принятие на веру социального опыта в целом, «образцов» и установок, представленных в культуре. Эти моменты веры, как и категоризация, и установка существуют неявно, неосознанно. Именно эти неосознаваемые, невербализованные компоненты и знания, и веры являются фундаментальными в общей структуре личностного знания, хотя и не исчерпывают его содержания в целом.

Оригинальная концепция веры принадлежит испанскому философу и культурологу X. Ортеге-и-Гассету. Он сопоставлял роль и место идей и верований в бытии человека, показывая значимость различения понятий «мыслить о чем-то» и «считаться с чем-то» для прояснения структуры человеческой жизни. Идеи, как результат интеллектуальной деятельности и воображения, включают в себя и обыденные мысли, и строгие научные теории – все то, «что приходит в голову» человеку. Он их творит, распространяет, оспаривает и даже способен пожертвовать собой ради них. Но, в отличие от реальной жизни, которую человек проживает, идеи принадлежат сфере интеллектуальной жизни, которая конструируется как «ирреальность». Таким образом, заключает Ортега-и-Гассет, «по ту сторону реального мира вырастает мир, состоящий исключительно из одних только идей; творцом же этого мира является человек, несущий ответственность за него»[13]. Это математический, физический, религиозный миры, а также миры морали, политики, поэзии, жизненного опыта, организованные на основе некоторого порядка и плана.

В отличие от идей, верования не являются плодом наших размышлений, мыслями или суждениями. Верования – это другой жизненный феномен, о них не размышляют, но с ними всегда считаются. Верования присутствуют не в осознанной форме, по этой причине человек их обычно не осознает, и они воздействуют на него неявным образом.

Ортега-и-Гассет, размышляя о природе сомнения, приходил к неоднозначным выводам. Для него сомнение – это «способ верования», присущий жизни. В сомнении пребывают также, как и веровании. Сомнение открывает неустойчивую, двусмысленную реальность, поэтому людям свойственно сомневаться.

  Важнейшим аспектом веры является ее соотношение с истиной. Проблема соотнесения веры и истины, обращения веры в истину, принятия истины на веру является важной составляющей в работах У. Джеймса, И. Ильина, К. Ясперса. Необходимо отметить, что при исследовании этого явления подходы варьируются в зависимости от понимания того, что есть вера и что есть истина. Положительная оценка веры дается тогда, когда ею пользуются для признания особого рода положений. Так, писал Джеймс, если это истина, которую не может знать ни один человек, ее попросту принимают на веру в интересах познания и деятельности. Однако в других аналогичных ситуациях «принятие на веру» подвергается обязательной критике[14]. Человек не может мыслить и действовать без определенной степени веры, она является для него «рабочей гипотезой». При этом человек в своих поступках исходит из истинности этой гипотезы независимо от того, подтверждается или опровергается это в короткий срок или же в результате усилий многих поколений.

Совместное рассмотрение веры и истины лежит в русле экзистенциально-антропологической традиции. Такой подход служит важнейшим основанием для понимания философских и методологических проблем социально-гуманитарного знания и его природы. Необходимо отметить, что размышления философов о вере, сомнении и достоверности не раскрыты в полной мере исследователями данной проблематики, не утратили своей значимости и сегодня, поэтому требуют дальнейшего исследования.

Исследования различных философов – В. Дильтея, Ф. Шлейермахера, Л. Витгенштейна, Э. Гуссерля, М. Бубера, К. Ясперса, И.А. Ильина, H.A. Бердяева – позволяют выявить место веры и ее когнитивные возможности в понимании культурно-исторической природы познания. Так, В. Дильтей и Ф. Шлейермахер были сторонниками внелогического понимания веры и знания, признавая невозможность их объяснения формально-логическими правилами. Дильтей подчеркивал их недостаточность, неполноту и считал необходимым обратиться к целостному человеку, его жизнедеятельности, опыту, языку и истории.

Э. Гуссерль видел основу «наук о духе» (человеке и обществе) в самой «жизни» или «жизненном мире», очевидность которых выступала критерием достоверности. М. Хайдеггер подходит к этой проблеме иначе, утверждая в новом качестве понимание как изначальную бытийную характеристику человеческой жизни, тем самым ему придается фундаментальный характер, поскольку радикально меняется трактовка роли субъекта, обладающего «пред-пониманием». «Пред-понимание субъекта» способствует формированию уверенности в достоверности знания, «условий возможности» знания в его сущностных параметрах.

Аналогичное понимание проблемы характерно и для Л. Витгенштейна. Его взгляды о вере и достоверности близки традиции, согласно которой познание не сводится к естествознанию, но подразумевает обыденное, опытное, жизненное знание, а также гуманитарное – филологическое, историческое, теологическое. Знание и его достоверность лежат в основе не только предметного мира, но и в бытийности самого субъекта, в контексте языка и культурно-исторического опыта. Таким образом, Витгенштейн раскрывает проблему веры и достоверности с точки зрения социокультурных, коммуникативных аспектов. Жизнедеятельность в целом, а не только познание или общение невозможны без веры, доверия, принятия знания как достоверного. Достоверность является условием и «формой жизни», бытия среди людей. А уверенность в чем-то означает не только индивидуальную достоверность, но «принадлежность к сообществу, объединенному наукой и воспитанием»[15]. Поэтому достоверность не требует объяснения, обоснования или доказательности, она воспринимается как данность, как условие и «форма жизни» людей.

Представляет научный интерес выявление конструктивного характера веры. Существование веры в познавательном процессе объясняется не только отсутствием или недостатком информации. В современный период усвоение и использование все возрастающего объема информации по-прежнему будет основано на предпосылках, в той или иной степени принятых на веру. Эмпирические высказывания, которые воспринимаются всеми как несомненные, сопутствуют человеку в процессе всей его жизни, предстают как личностное знание. Сама вера не только сопровождает, обусловливает знание, но часто в индивидуальном познании заменяет его. Показал конструктивную и социально-коммуникативную природу веры Л. Витгенштейн, она возникает как необходимое следствие «нашего существования среди людей», ее «неотторжимость» от познавательного процесса в целом.

Итак, признание конструктивной роли веры в познавательной и преобразующей деятельности дает возможность по-другому оценить соотношение веры и сомнения в познании. При этом нельзя однозначно решать вопрос в пользу сомнения. За этим стоит вопрос о степени доверия убеждениям, интуиции ученого, его творческому воображению. Вопрос о границах достоверного знания является не только методологической, но и этической проблемой, которая удерживала бы науку и ученых от «сциентистского самомнения». Ученый должен осознавать границы и возможности разума, необходимость интеллектуальной честности и моральной ответственности, а также отвергать использование теоретического разума в корыстных целях в любой сфере деятельности.

Отметим, что вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера, сомнение и знание в жизни человека, в процессе познания им окружающего мира и его практической деятельности представляют собой неразрывное единство, необходимое для целостного миропонимания.

Вопросы для самоконтроля

 

1. В чем состоят отличия социально-гуманитарного знания от естественных и технических наук?

2. Каково соотношение объекта, предмета и субъекта социально-гуманитарных наук?

3. Перечислите основные исследовательские программы социально-гуманитарных наук.

4. Каковы критерии разделения социально-гуманитарных наук на социальные и гуманитарные?

5. Определите специфику жизни как предмета изучения социально-гуманитарных наук.

6. Какова роль веры в процессе познания?

7. Какова специфика объяснения и понимания в социальных и гуманитарных науках?

 

Литература

1. Витгенштейн Л. О достоверности // Вопросы философии. – 1991. – № 2.

2. Гадамер Х. Истина и метод. Основы философской герменевтики. – М., 1998.

3. Джеймс У. Воля к вере. – М., 1997.

4. Ильин И.А. Путь к очевидности. – М., 1993.

5. Косарева Л.А. Рождение науки Нового времени из духа культуры. – М., 1997.

6. Кун Т. Структура научных революций. – М., 1995.

7. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. – М., 2001.

8. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. – М., 2002.

9. Микешина Л.А. Философские науки: учебное пособие. – М., 2005.

10. Никифоров О. В. Рациональное и иррациональное в человеческой жизнедеятельности. Вера или знание? // Научно-культурологический журнал. – 2010. – №18 // dusha-orthodox.ru/biblioteka/nikiforov-o.v

11. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. – М., 1997.

12. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. – М., 1985.

13. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. – М., 1998.

14. Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук: учебник / Под ред. В.В. Миронова. – М., 2007.

15. Степин В.С. Философская антропология и философия науки. – М., 1992.

16. Степин В.С. Теоретические знание. – М., 2000.

17. Ясперс К. К. Смысл и назначение истории. – М., 1991.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ …………………………………………………………….3

Раздел I. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ НАУКИ ……………...5

1. Предмет и основные концепции философии науки ……….…..5

1.1. Предмет философии науки ……………………………………….5

1.2. Наука как познавательная деятельность, как социальный

институт, как особая сфера культуры ………………………….……………5

1.3. Философия науки в Античную эпоху……………………………..7

1.4. Философия науки в Средние века………………………………....9

1.5. Философия науки в Новое время…………………………………10

1.6. Основные концепции современной философии науки………….0

2. Наука в культуре современной цивилизации …………………12

2.1. Соотношение понятий культура и цивилизация. Традиционная

и техногенная цивилизации………………...…………...……………………12

2.2. Понятие рациональности. Научная рациональность……………14

2.3. Наука и философия. Наука и искусство………………………….15

2.4. Функции науки…………………………………………………….17

 

3. Возникновение науки и основные стадии ее исторического развития ……………………………………………………………………...18

3.1. Преднаука в генезисе научного знания…………………………..18

3.2. Становление науки в античности………………………………...19

3.3. Особенности средневековой науки………………………………21

3.4. Становление опытной науки в Новое время…………………….22

3.5. Неклассическая наука конца XIX – начала XXвв……………….25

3.6. Возникновение дисциплинарно организованной науки………...27

 

4. Структура научного знания ……………………………………...30

4.1. Научное знание как система………………...……………………30

4.2. Общая характеристика эмпирического уровня научного

познания………………………...……………………………………………..32

4.3. Общая характеристика теоретического уровня научного

познания………………………………………………………………...33

4.4. Основания науки…………………………………………………..37

5. Динамика науки …………………………………………………...42

5.1. История проблемы роста научного знания………………………42

5.2. Неопозитивистские модели роста научного знания…………….44

6. Научные традиции и научные революции …………………….46

6.1. Взаимодействие традиций и возникновение нового знания……………………………………………………………………….....46

6.2. Научные революции как смена оснований науки……………….48

6.3. Научные революции как смена типов научной

рациональности………………………………………………………...50

 

7. Особенности современного этапа развития науки ……………52

7.1. Основные характеристики современной постнеклассической

науки………………………………………………………………………...…52

7.2. Проблемы биосферы и экологии в современной науке…...……55

7.3. Сциентизм и антисциентизм……………………………………...58

7.4. Наука и паранаука…………………………………………………59

 

8. Наука как социальный институт …………………………….….60

8.1. Институциональные формы научной деятельности…………...60

8.2. Понятие научного сообщества……………………….…………..61

8.3. Наука как профессиональная деятельность……………………..63

8.4. Проблемы профессиональной ответственности ученого.

Этика науки…………………………………………………………….65

8.5. Наука и власть……………………………………………………..67

 

Вопросы для самоконтроля …………………………………………68

Литература …………………………………………………………....68

 

Раздел II. СОВРЕМЕННЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОТРАСЛЕЙ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ …………………………………..…70

 

1. Философия техники ……………………………………………….70

1.1. Предмет философии техники…………………………………….70

1.2. Объект философии техники……………………………………..72

1.3. Техника: современная трактовка понятия……………………….74

1.4. Характерные черты техники……………………………………..76

1.5. Этапы развития техники………………………………………….77

1.6. Эволюция взаимоотношений техники и науки………………….78

1.7. Перспективы философии техники………………………………..79

 

2. Философские проблемы технических наук …………………. 80

2.1. Понятие «технические науки»……………………………………80

2.2. Этапы становления технических наук…………………………..81

2.3 Особенности технических наук………………………………….82

2.4. Институционализация технических наук в России…………….83

Вопросы для самоконтроля …………………………………………84

Литература ……………………………………………………………84

 

3. Философские вопросы социально-гуманитарных наук ……...85

3.1. Становление и особенности социально-гуманитарных

наук………………………………………………………………………..….85

3.2. Этапы развития социально-гуманитарных наук………………..87

3.3. Общее и особенное в науках о природе и обществе…………..88

3.4. Объяснение, понимание, интерпретация в

социально-гуманитарных науках…………………………………….........91

3.5. Вера, сомнение, знание в социально-гуманитарных

науках……………………………………………………………..………….96

 

Вопросы для самоконтроля ………………………………………..102

Литература …………………………………………………………..102

 

 

Учебное издание

Анатолий Петрович Косарев,

Жанна Викторовна Фёдорова

 

ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ НАУКИ

 

Конспект лекций

 

 

Редактор издательского отдела

Компьютерная верстка

 

Подписано в печать

Формат 60 ´ 84/16. Гарнитура «Times». Вид печати РОМ.

Физ. печ. л.. Усл. печ. л.. Уч.-изд. л.

Тираж 100 экз. Заказ №

 

Издательство КГЭУ, 420066, Казань, Красносельская, 51

Типография КГЭУ, 420066, Казань, Красносельская, 51

 

[1] См.: Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук / Под ред. докт. филос. наук, проф. В.В. Миронова. – М.: Гардарики, 2006; Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. – М.: Гардарики, 2006; Горохов В.Г. Основы философии техники и технических наук: учебник. – М.: Гардарики, 2007.

[2] Степин В.С. Наука // Новейший философский словарь. – Минск, 2003. – С. 66.

[3] Философия науки: Учебное пособие для вузов / Под ред. С.А. Лебедева. – М., 2007. – С. 26.

[4] Там же. – С. 24-25.

 

[5] Рузавин Г.И. Философия науки. – М., 2005. – С. 60.

[6] Рузавин Г.И. Философия науки: Учеб. пособие. – М., 2005. – С. 63.

[7] Шаповалов В.Ф. Философия науки и техники. – М., 2004. – С. 171.

[8] Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. – М., 1996. – С.61.

[9] Никифоров О.В. Рациональное и иррациональное в человеческой жизнедеятельности. Вера или знание? // Научно-культурологический журнал. – 2010. – №18 //dusha-orthodox.ru/biblioteka/nikiforov-o.v

[10] Ясперс К. Философская вера // Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991. – С. 425.

[11] Ильин И.А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Путь к очевидности. – М., 1993. – С. 143.

[12] Лекторский В.А. Предисловие к русскому изданию // Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. – М., 1985. – С.154.

[13] Ортега-и-Гассет X. Идеи и верования // Избранные труды. – М., 1997. – С. 411.

[14] Джеймс У. Воля к вере. – М., 1997. – С. 63.

[15] Витгенштейн Л. О достоверности. – С. 88.