Понятие и характеристика политической системы 3 страница

Начало официальному оформлению политики в отношении по­литических партий и инакомыслия положила XII Всесоюзная пар­тийная конференция (август 1922 г.). Она приняла резолюцию «Об антисоветских партиях и течениях», заложившую политическую ос­нову для «законности» применения политического насилия. В резо­люции ставилась задача применения репрессий к политиканствую­щим верхушкам мнимо беспартийной, буржуазно-демократической интеллигенции. «Репрессии, — отмечалось в ней, — диктуются ре­волюционной целесообразностью, когда речь идет о подавлении тех отживающих групп, которые пытаются захватить старые позиции». В резолюции также отмечалось, что в среде «антисоветского лаге­ря», к которому были отнесены практически все оставшиеся поли­тические партии, идет процесс расслоения, и в целях ускорения этого процесса предлагалось проведение массовых репрессий, что вскоре и было осуществлено.

Пытаясь хотя как-то оправдать преследования политических противников, большевистские власти в 1922 г. развернули на стра­ницах печати широкую кампанию по дискредитации действий меньшевиков и эсеров в годы революции и Гражданской войны. Апофеозом этой кампании стал ряд открытых судебных процессов над представителями социалистических партий. Самым громким

среди них был процесс по делу ЦК и отдельных членов иных орга­низаций партии социалистов-революционеров. Трибунал обвинил группу лидеров партии эсеров в организации заговоров с целью свержения советской власти, пособничестве белогвардейцам и ино­странным интервентам, а также в контрреволюционной агитации и пропаганде и приговорил их к высшей мере наказания — рас­стрелу, но исполнение приговора отложил.

В 1923 г. в соответствии с решением властей по стране прокати­лась еще одна волна массовых репрессий. В результате новые тыся­чи социалистов, уличенных или подозреваемых в нелегальной под­рывной деятельности, оказались в тюрьмах, концентрационных лагерях или были расстреляны.

Разгромленные и деморализованные остатки социалистических партий в начале 20-х гг. еще пытались как-то организоваться и пред­лагать свои решения политических и экономических проблем. Про­водились дискуссии, собирались конференции и собрания. Но вос­становить свое влияние они уже были не в силах. К тому же лучшие кадры партий оказались либо за решеткой, либо в изгна­нии, либо отошли от дел. К середине 1923 г. стало понятно, что в борьбе с большевиками социалистическая оппозиция окончатель­но потерпела организационный и политический крах. Уставшая от войн, разрухи и голода, страна смирилась с новой властью, участь противников большевизма была предрешена. Как альтернативная политическая сила социалистическая оппозиция ушла в небытие, а с ней и целая эпоха революционного идеализма и романтизма в российской истории.

Готовя разгром эсеро-меньшевистской оппозиции, большевики немало постарались, чтобы придать ему в глазах российской и меж­дународной общественности видимость правовой акции, направлен­ной на обеспечение «социалистической законности». Руководство РКП(б) понимало, что в мирное время только насильственными методами на основе партийно-политических решений действовать больше нельзя. Нужны были иные, в том числе юридические, сред­ства и основания для ликвидации политического инакомыслия. От­сюда вытекала задача освятить политический произвол и насилие именем закона.

Считалось, что главное предназначение права и закона — обес­печивать легитимность власти. Такое отношение к праву и закону исходило из убеждения, что диктатура пролетариата — это система государственной власти, не ограниченная формальными правовыми установлениями. Она опирается на силу и волю победившего ра­бочего класса в лице коммунистической партии. Под революцион­ной законностью стали понимать тот правопорядок, который «при-

418 V. Политическая система, государство и законодательство о политических партиях

знан целесообразным верховными органами пролетарской диктатуры и является общеобязательным». На практике это вело к подмене принципа законности принципом революционной целесообразно­сти, оправдывающим любое насилие и произвол, если они отвечают интересам революции.

В результате правового нигилизма в большевизме сложилось упрощенное, вульгарное отношение к закону, подчиненного поли­тике. Характеризуя основы советской судебной системы, Ленин прямо указывал на ее политическую природу: «Мы не признаем судов внеклассовых». Это подразумевало примат классовых целей и интересов над интересами истины, справедливости и права.

Что означал принцип революционной целесообразности на де­ле, одними из первых испытали на себе оппозиционные социали­стические партии. В январе 1922 г. Ленин пишет руководителям ВЧК: «Дело теперь только в чисто технических мерах, ведущих к тому, чтобы наши суды усилили (и сделали более быстрой) ре­прессию против меньшевиков». Это же обстоятельство Ленин тре­бовал учесть и в проекте УК, настаивая на «усилении репрессий против политических врагов советской власти и агентов буржуазии (в особенности меньшевиков и эсеров); проведение этой репрессии рев­трибуналами в наиболее быстром и революционно-целесообразном порядке; воздействие на судей и членов ревтрибуналов через пар­тию в смысле улучшения деятельности и усиления репрессий».

В мае 1922 г., накануне известного процесса над эсерами, на сессии ВЦИК обсуждался новый УК. Некоторые участники сессии высказались за исключение расстрела как меры наказания за контрреволюционную деятельность. Однако это предложение было категорически отвергнуто. Более того, Ленин настоял на расшире­нии перечня статей, предусматривающих расстрел, объясняя это необходимостью «открыто выставить принципиальное и политиче­ски правдивое (а не только юридически узкое) положение, мотиви­рующее суть и оправдание террора, его необходимость, его преде­лы. Суд должен не устранять террор: обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать или узаконить его прин­ципиально, ясно, без фальши и без прикрас». Эти положения легли в основу печально известной ст. 58 УК РСФСР, по которой в ско­ром времени было осуждено большинство участников процесса над эсеровской партией.

Следующим шагом в этом направлении стало фактическое за­крепление за руководством большевистской партии права последне­го слова по всем судебным политическим делам. С этой целью в сентябре 1926 г. при ЦК ВКП(б) была создана специальная ко­миссия, которой поручалось изучать все обвинительные заключения

 

23. Государство и законодательство о политических партиях

по политическим делам в стране, отбирать наиболее значимые из них и представлять соответствующую информацию в Политбюро для получения директив с последующей передачей их в местные су­дебные органы. Формально прямых указаний по существу рассмат­риваемых дел комиссия не давала, но, учитывая подчиненное по­ложение, в котором оказались к тому времени суды, нетрудно догадаться, какой могла быть их реакция.

В феврале 1928 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об утверждении Положения об обществах и союзах, не преследующих целей извлечения прибыли» полномочия контрольных органов над деятельностью общественных объединений были еще более расши­рены. В их компетенцию был включен надзор не только за закон­ностью функционирования объединений, их финансовой и хозяй­ственной деятельностью, но и за общим состоянием дел как путем проведения проверок на месте, так и путем получения периодиче­ских отчетов о работе обществ и союзов. Кроме того, при наличии отрицательного заключения компетентных органов они получи пра­во отвода кандидатур учредителей обществ и союзов и требования замены их новыми.

В ЗО-е гг. борьба с действительными и мнимыми врагами совет­ской власти приобретает еще больший размах. Если до сих пор она велась избирательно, с конкретными политическими партиями и группами, то теперь — со всеми, кто представлял хотя бы потен­циальную опасность для режима. В результате организованная по­литическая оппозиция власти коммунистов была искоренена пол­ностью. Шумные показательные процессы над мифическими Трудовой крестьянской партией и так называемой Промпартией на­глядно показали, что реальных противников у ВКП(б) не осталось. Выступая в ноябре 1936 г. на Чрезвычайном VIII всесоюзном съезде Советов при обсуждении новой Конституции СССР, И.В. Сталин, продолжая дело В.И. Ленина, имел полное основание заявить, что в стране нет почвы для существования других политических партий, кроме коммунистической. Это положение было закреплено и в са­мой Конституции, в которой компартия характеризовалась как «пе­редовой отряд» и «руководящее ядро» советского общества.

Таким образом, к концу 30-х гг. однопартийная система поли­тической власти в Советском Союзе сложилась окончательно. Она опиралась на безраздельное господство партии во всех органах за­конодательной, исполнительной и судебной власти. Через своих представителей в руководстве профессиональных, общественных, культурных и иных массовых организаций трудящихся партия контролировала все сферы жизни общества. В ее руках находился и карательно-репрессивный аппарат. В этом смысле можно гово-

420 V. Политическая система, государство и законодательство о политических партиях

рить об историческом феномене партии-государства, когда имеет место полное слияние функций общественной по своей природе политической организации с функциями государственной власти и государства.

Однако насильственная ликвидация организованной оппозиции однопартийной диктатуре в начале 30-х гг. не означала, что источ­ники инакомыслия в стране были искоренены. И в те годы, и в бо­лее позднее время имели место отдельные попытки создания неле­гальных групп, ставивших целью борьбу с партократическим ре­жимом. Их деятельность носила «охранительный» характер, имела це­лью не столько ограничить власть коммунистов, сколько полнее реализовать гуманистический потенциал социализма. Первые вы­ступления антисоветского характера, связанные с деятельностью правозащитников, относятся к периоду «оттепели» 60-х гг. В 70-е гг. эти выступления вылились в движение, получившее название дис­сидентского. Его отличительной особенностью были антикоммунизм и антисоветизм. Не просто критика сталинизма, а борьба с полити­ческим строем и коммунистической идеологией стала его главной задачей. Итог деятельности всех этих групп был всегда один: тюрь­ма, ссылка, психиатрическая лечебница, высылка за границу.

Боясь массовых народных волнений, и сам партийный режим со временем стал испытывать необходимость в переменах. Пово­ротным пунктом в этом отношении стал XX съезд КПСС (1956 г.), который сопровождался разоблачением культа личности Сталина, началом массовой реабилитации репрессированных, определенным осуждением методов партийного руководства. Начатый съездом процесс политического обновления общества носил ограниченный, часто внутрисистемный характер, рассчитанный на то, чтобы не поколебать, а наоборот, укрепить, сделать более эффективной мо­нополию коммунистической партии на власть, освободив ее от наиболее одиозных извращений сталинизма.

В последующие годы начался застой в КПСС и ее перерожде­ние. В тот период партия все более приобретает черты чиновничье-бюрократической корпоративной организации, оторванной от нужд народа и озабоченной только сохранением своей власти в обществе. Даже редкие попытки социально-экономических и политических пре­образований на практике выливаются в чисто идеологические кампа­нии, призванные укрепить авторитет компартии. В 1977 г. монополь­ное положение КПСС в советской политической системе получает окончательное оформление в новой Конституции СССР, законода­тельно закрепившей роль партии как «руководящей и направляю­щей силы советского общества», «ядра политической системы».

 

23. Государство и законодательство о политических партиях

В начале 80-х гг. коммунистическую партию лихорадила частая смена высшего руководства. Экономическая и общественно-полити­ческая жизнь была фактически парализована, Многие готовы бы­ли восставать против власти. Все это больше усиливало стагнацию в партии и обществе, требовало коренных политических и эконо­мических перемен. Начало процессу реформирования однопартий­ной системы политической власти было положено в 1985 г. с при­ходом нового партийного руководства во главе с М.С. Горбачевым. Определенным стимулом к тому послужило обсуждение «новой ре­дакции» Программы КПСС, проходившее под девизом «совершен­ствование социализма». Вскоре, однако, эта задача была вытеснена идеей перестройки.

XIX партконференция приняла ряд принципиальных решений, направленных на обновление системы единой партийно-государст­венной власти, в которой правившая партия была непосредственно вмонтирована в структуру государственного управления, играя в ней роль руководящего центра. Одним из средств для этого была ре­форма избирательной системы. Согласно новому избирательному закону, помимо квот для КПСС, профсоюзов, комсомола, право выдвижения кандидатов предоставлялось и другим корпоративным организациям и гражданам по месту жительства. Несмотря на актив­ные усилия партноменклатуры взять этот процесс под свой контроль, новые избирательные правила в большей степени, чем ожидалось, сумели пошатнуть устои однопартийности. Изменение избиратель­ного законодательства имело следствием появление легальной оп­позиции пока в неорганизованных, скрытых формах, но фактиче­ски являвшейся прообразом будущей многопартийности.

Жизнь людей в стране ухудшалась, граждане открыто на митин­гах выражали свое недовольство властью, коммунистами. Формиро­вание на этом фоне избирательных блоков и самостоятельных но­вых политических организаций и объединений, многие из которых были настроены антисоветски и антикоммунистически, свидетель­ствовало о закате эры безраздельного господства КПСС и совет­ской власти. В марте 1990 г. III съезд народных депутатов СССР из­менил редакцию ст. 6 Конституции СССР, изъяв из нее положение о КПСС как руководящей и направляющей силе общества и ядре политической системы. В новой редакции ст. 51 была закреплена возможность образования и других политических партий.

Рост многопартийности заставил разваливающуюся КПСС, го­сударство принять меры к тому, чтобы как-то упорядочить процесс, поставить его в определенные рамки. В октябре 1990 г. принимает­ся Закон СССР «Об общественных объединениях». По существу, это была вторая в истории попытка модернизировать форму поли-

I

422 V. Политическая система, государство и законодательство о политических партиях

тического правления государства, созревшего в условиях острого социального кризиса, когда правящий режим диктатуры оказался перед лицом стихийно нарастающего потока общественно-политической активности народных масс, угрожающей самому его существованию. Первая такая попытка в начале века, как извест­но, закончилась неудачей. Царский режим не захотел тогда дове­сти до конца демократическую трансформацию централизованной государственной власти по примеру западных государств, что при­вело к углублению пропасти между ним и обществом и в конечном счете к краху России. Теперь, спустя почти 100 лет, предпринима­лась новая попытка создать условия для формирования в стране представительной, партийной демократии как института граждан­ского общества. Но она также была обречена на неудачу.

С узаконением многопартийности возникла реальная возмож­ность для институционализации различного рода неформальных объединений и реорганизации их в политические партии. В 1990— 1991 гг. сформировались основные политические партии либераль­но-демократической направленности — Социал-демократическая, Демократическая, Республиканская, Крестьянская, Народная партия свободной России, Движение демократических реформ, Либерально-демократическая партия Советского Союза и др. Одновременно шло интенсивное образование организаций национал-патриотической ориентации — Республиканской народной партии, движения «Рус­ское национальное единство». На несколько течений и организаций распался Национально-патриотический фронт «Память». В тот же пе­риод были созданы объединения с «ретроспективной» идеологией — Конституционно-демократическая партия — партия народной сво­боды, Движение социалистов-народников, Союз русского народа, ряд монархических организаций.

Однако с ростом оппозиции вызрела и новая революционная ситуация в СССР. Неудачи реформ в советском обществе, даль­нейшее ухудшение жизни людей, кровавые конфликты в республи­ках, августовский путч в Москве, политические интриги лидеров — все это обострилось к концу 1991—1992 гг. и привило к развалу со­ветского государства. Указом Президента Б.Н. Ельцина «О деятель­ности КПСС и КП РСФСР» от 6 ноября 1991 г. были приостанов­лены и признаны незаконными деятельность КПСС и КП РСФСР на всей территории страны. В Указе, в частности, отмечалось, что «КПСС никогда не была партией. Это был особый механизм фор­мирования и реализации политической власти путем сращивания с государственными или их прямым подчинением КПСС. Руководя­щие структуры КПСС осуществляли свою собственную диктатуру, создавали за государственный счет имущественную основу для неог-

 

23. Государство и законодательство о политических партиях

раниченный власти. Деятельность структур партии в установленном порядке не зарегистрирована и осуществлялась с грубыми наруше­ниями закона».

Указами Президента были преобразованы органы КГБ (Указ от 26 ноября 1991 г.), объявлено о формировании новой российской армии (Указ от 7 мая 1992 г.), созданы новые органы власти на местах. В ходе новой демократической революции было разрушено то, на что опиралась КПСС. С введением частной собственности и появлением богатых и бедных произошла смена общественного строя. Новое российское демократическое государство, отвергая на­силие и тоталитаризм, дало возможность многим партиям рефор­мироваться и укрепиться, а также создало реальные условия для дальнейшего развития законодательства о политических партиях и общественных объединениях, развития демократии в стране.

Идейные и тактические разногласия самих коммунистов приве­ли к образованию на левом фланге радикальных партий — Россий­ской коммунистической рабочей партии, движения «Трудовая Россия» и др. и партий неокоммунистического толка — КПРФ и Аграрной партии России, выступающих за создание умеренно-демократичес­ких партий парламентского типа.

Дальнейшее углубление и развитие законодательство об общест­венных объединениях получило в Конституции РФ 1993 г. В ней подтверждается право каждого на объединение, что служит юриди­ческой основой образования и деятельности этих общественных институтов, включая политические партии. Хотя о партиях в Кон­ституции РФ специально не упоминается, но право на их создание вытекает из смысла ч. 3 ст. 13, признающей в России политическое многообразие и многопартийность. Кроме того, ч. 4 той же статьи закрепляет принцип равенства всех общественных объединений.

Согласно основному закону право на объединение включает в себя право создавать на добровольной основе общественные объедине­ния для защиты общих интересов и достижения общих целей, право вступать либо не вступать в существующие общественные объеди­нения, а также право беспрепятственно выходить из общественных объединений. Конституция РФ закрепляет в качестве одной из важнейших гарантий свободы объединений соблюдение принципа добровольности в создании и деятельности общественных объеди­нений. Никто не может быть принужден как к вступлению в какое-либо объединение, так и к пребыванию в нем. Одновременно ос­новной закон гарантирует равенство прав и свобод человека и граж­данина независимо от принадлежности к общественным объединени­ям. Принадлежность или непринадлежность граждан к общественным

~

424 V. Политическая система, государство и законодательство о политических партиях

объединениям не может служить основанием для ограничения их прав и свобод, условием для предоставления государством каких-либо льгот и преимуществ, за исключением случаев, предусмотрен­ных законодательством.

В Конституции РФ гарантируется свобода деятельности общест­венных объединений. Они создаются гражданами по своему выбору без предварительного разрешения органов государственной власти и местного самоуправления, могут регистрироваться в органах юс­тиции и приобретать права юридического лица либо функциониро­вать без государственной регистрации и приобретения таких прав. Не допускается вмешательство органов государственной власти и их должностных лиц в деятельность общественных организаций, равно как и вмешательство последних в деятельность органов государст­венной власти и их должностных лиц, за исключением предусмот­ренных законом случаев. Предусмотрено право граждан, их объеди­нений обращаться в Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод законом, применяемым или подлежащим применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, приме­няющем законы.

Свобода объединения, однако, имеет свои пределы и не может использоваться в антиобщественных целях. Основной закон за­прещает создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменении кон­ституционного строя и нарушение целостности России, подрыв безо­пасности государства, создание вооруженных формирований, разжи­гание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

В российском обществе в декабре 1993 г. состоялись выборы в Государственную Думу первого созыва. Это были нетрадиционные выборы. Они проходили после разгона Верховного Совета в Москве 3—4 октября в рамках новых политических правил, установленных новым российским государством, в обстановке довольно высокой общественно-политической напряженности.

1 октября 1993 г. Президент издал Указ «Об утверждении уточ­ненной редакции Положения о выборах депутатов Государственной Думы в 1993 г. и внесении изменений и дополнений в Положение о федеральных органах власти в переходный период». В нем был определен численный состав Государственной Думы в количестве 450 человек, одна половина которых избирается по пропорцио­нальной системе по общефедеральным спискам избирательных объ­единений, а вторая половина — по мажоритарной системе в одно­мандатных округах с голосованием в один тур.

 

23. Государство и законодательство о политических партиях

По итогам голосования из 13 избирательных объединений, при­нимавших участие в выборах по партийным спискам, только восемь преодолели установленный 5-процентный барьер: Либерально-демократическая партия России получила 24,6 % голосов и соответ­ственно 58 депутатских мест, блок «Выбор России» — 15 % (40), Коммунистическая партия РФ — 11,2 % (32), Аграрная партия Рос­сии — 8 % (21), блок «Явлинский — Болдырев — Лукин» (Яблоко) — 7,7 % (20), Демократическая партия России — 5,6 % (14), Партия российского единства и согласия — 5,8 % (17), политическое дви­жение «Женщины России» — 8,7 % (21).

В соответствии с Законом об общественных объединениях все представленные в Государственной Думе политические партии об­разовали самостоятельные фракции. С точки зрения обеспечения реальной многопартийности, формирование партийных фракций как специфического института парламентской демократии имело большое значение, так как они не только впервые в отечественной истории получили официальный юридический статус, но и стали полноправными участниками законодательного процесса. В разви­тие действующего законодательства Регламент Государственной Думы первого созыва предусматривал самые широкие полномочия партийных фракций: по партийно-политическому принципу форми­ровались все руководящие органы палаты, ее комитетов и комиссий; через своих представителей фракции могли выступать с законодатель­ными инициативами и проектами постановлений Государственной Думы, обращаться с запросами к любому государственному органу или должностному лицу; им было предоставлено право организации парламентских слушаний, круглых столов, семинаров по проблемам законотворческой деятельности, проведения пресс-конференций, встреч с избирателями. Тем самым политическим партиям были созданы все необходимые правовые и организационные возможно­сти для реализации ими своей функции представительства общест­венных интересов на законодательном уровне.

Практика избирательных кампаний после 1993 г., массовое воз­никновение избирательных объединений и блоков потребовали вне­сения корректив в федеральное законодательство об общественных объединениях. Федеральный закон от 6 декабря 1994 г. «Об основ­ных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федера­ции», ограничившись общим определением избирательного объедине­ния как общественного объединения, устав которого предусматривает участие в выборах посредством выдвижения кандидатов, этой задачи не решил. Более того, расширительное толкование понятия «избира­тельное объединение» в условиях почти полной неразвитости инсти-

I

426 V. Политическая система, государство и законодательство о политических партиях

тута политических партий и неясности их политико-юридического статуса привело к тому, что право участвовать в выборах получили множество блоков и общественных объединений, не являющихся по существу политическими, что, в свою очередь, могло еще боль­ше запутать избирателя.

Полностью не решил этой задачи и Федеральный закон от 19 мая 1995 г. «Об общественных объединениях». Подтвердив дей­ствие норм аналогичного Закона 1993 г. в части, касающейся осо­бенностей регистрации и деятельности политических партий, он разделил понятия «общественное объединение» и «общественная организация» (как разновидности общественного объединения, ос­нованного на членстве). Однако Закон не внес соответствующих уточнений, касающихся особого статуса общественно-политических объединений. Более того, определив существование в уставе обще­ственных объединений записи о праве на участие в выборах доста­точным основанием для признания за ними права на выдвижение собственного списка кандидатов по общефедеральному округу, За­кон фактически устранил различие прав участия в выборах между политическими партиями, общественно-политическими движения­ми и иными общественными объединениями и тем самым изменил содержание правосубъектности общественных объединений в изби­рательном процессе.

Эта новация стала причиной того, что на парламентских выбо­рах 1995 г. количество потенциальных участников кампании вырос­ло почти вдвое. Если в 1993 г. списки кандидатов в депутаты Госу­дарственной Думы первоначально выдвинули 35 общественных объединений, то в 1995 г. их стало уже 69, из которых 43 были заре­гистрированы ЦИК России для участия в выборах (на прошлых выборах — 13).

Тем не менее итоги избирательной кампании 1995 г. дают осно­вание утверждать, что за два прошедших года демократическое Рос­сийское государство совершило серьезный шаг как в укреплении самих партий, так и в развитии политико-правовой культуры обще­ства, сделав многопартийность устойчивой реальностью. Если на выборах 1993 г. 5-процентный барьер преодолели восемь избира­тельных объединений, то в 1995 г. это сумели сделать только четы­ре. В новом составе Государственной Думы значительно больше по сравнению с 1993 г. оказалось количество депутатов, избранных не­посредственно от различных партий, движений и блоков. Соответ­ственно почти в 2 раза (со 127 до 77) уменьшилось число депутатов, выдвигавшихся не от партий и движений, а от групп избирателей и имевших статус независимых кандидатов.

 

23. Государство и законодательство о политических партиях

Опыт проведения выборов в Государственную Думу второго со­зыва сделал очевидной необходимость более четкого определения статуса общественно-политических объединений, в частности их права на участие в выборах в качестве избирательных объединений. Первый шаг в этом направлении был сделан в 1997 г. с принятием Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». В нем содержится качественно новая правовая трактовка избира­тельного объединения как политического общественного объедине­ния (политическая партия, политическая организация, политиче­ское движение), основными уставными целями которого являются участие в политической жизни общества посредством влияния на формирование политической воли граждан, участие в выборах в ор­ганы государственной власти и местного самоуправления путем вы­движения кандидатов, участие в организации и деятельности этих органов. Таким образом, в основу законодательного определения политического общественного объединения был положен ком­плексный функциональный критерий, позволяющий отделить по­литические объединения от неполитических.