Английский хронист Роджер Ховден о ссоре Ричарда Львиное Сердце И Филиппа II Августа

На следующий день, когда Ричард хотел отправиться дальше, Танкред (король Сицилии) передал ему записку, доставленную ему от короля Франции герцогом Бургундским. В этой записке было сказано, что король Англии — изменник и не соблюдает заключенного мира. Если Танкред желает вступить в войну с королем Англии или напасть на него ночью, то люди Филиппа помогут ему истребить Ричарда и его войско. На это король Англии отвечал: «Я не изменник, не был им и не буду. Мира, который я заключил с вами, не нарушил и не нарушу, пока жив. Притом не могу легко поверить, чтобы король Франции мог таким образом писать обо мне, ибо он мой сюзерен и клялся быть союзником во время этого странствия...»

В этот же день и король Франции прибыл в Тавернь, говорил с Танкредом и, проведя там ночь, на следующий день вернулся в Мессину. Король же Англии, раздраженный против него, сумрачно смотрел на него, что не обещало мирного расположения, и старался отыскать предлог, чтобы отделиться от короля Франции. На его вопрос, что все это значит, Ричард передал ему через Филиппа, графа Фландрии, все, что он слышал от Танкреда, и в доказательство показал ему те письма. Король Франции, видя то и чувствуя себя несправедливым, замолчал, ибо не мог возражать. Но, вернувшись к себе, он объявил: «Теперь я вполне убежден, что король Англии ищет предлога делать мне зло, и все это выдумка и ложь. Я думаю, что он решился на такую выдумку, чтобы отказаться от моей сестры Алисы, с которою он клятвенно обручился. Но пусть он знает, что если это случится и он женится на другой, то я буду врагом его и всех его людей до конца жизни».

Услышав это, король Англии отвечал, что он никогда не женится на его сестре, ибо его отец (Генрих II Плантагенет) знал ее и имел от нее сына, чему он приводил многих свидетелей, готовых подтвердить то всяческим образом.

Из немецкой легенды о Фридрихе I Барбароссе

Император Фридрих Рыжебородый вовсе не умер — он будет жить вплоть до конца мира, так что станет последним законным императором. А до той поры он скрыт в толще гор Кюфхойзер. Когда император выйдет из горы наружу, он повесит свой щит на засохшее дерево, отчего оно зазеленеет, и наступят лучшие времена.

Изредка император говорит с людьми, которых карлики проводят к нему в глубь горы; порой он является и тем, кто снаружи. Обычно его видели сидящим на гкамье за круглым столом из камня. Он спит, подперев рукой голову. Но голова его то и дело клонится книзу, так что он как бы кивает пришедшему и порой подмигивает ему. У императора длинная борода. По словам одних, она проросла через каменный стол насквозь. Другие говорят, что она обвивается кругом стола. Император проснется, когда его борода трижды окружит стол, но пока что она обернулась всего лишь два раза.

Один пастух как-то насвистывал песенку, которая понравилась, наверное, императору, и карлик провел пастуха внутрь горы. Император встал и спросил: «Вьются ли еще вороны вокруг горы?». И когда пастух ответил утвердительно, император вскричал: «Ну так мне теперь придется спать еще сто лет!».

Вопросы

1. Убедительна ли изложенная английским хронистом версия о ссоре двух королей?

2. О каком отношении к Фридриху I в народе свидетельствует приведенная легенда? Хорошую ли память оставил о себе император?

§ 28. «Расширение» Европы

Историки называют Крестовые походы «военно-колонизационным движением». Колонизация — это освоение новых земель. Военной она становится тогда, когда захватывать новые земли приходится силой. Движение означает, что захват и освоение проходили долго и шли постоянно. Так, из десятилетия в десятилетие сотни, тысячи, десятки тысяч людей шли в Палестину. Правда, в конечном счете это движение окончилось неудачей — навсегда закрепиться в Палестине европейцам так и не удалось.

Но знаменитые Крестовые походы вовсе не были единственным примером колонизационного движения в Европе XI—XIII вв.

Внутренняя колонизация

Чтобы найти новые земли, вовсе не обязательно было отправляться в далекие странствия. Неиспользуемых земель хватало и в самой Европе. Другое дело, что освоить их было непросто, ведь это по большей части леса, болота. Леса надо было вырубать, болота осушать, а такой труд очень тяжел.

И тем не менее на протяжении нескольких столетий облик Европы преобразился. Усилиями многих поколений крестьян были расчищены огромные территории, раньше совершенно непригодные для сельского хозяйства. Больше пахотной земли — значит, больше хлеба, меньше опасность голода.

В этой внутренней колонизации крестьянам нередко помогали государи и вообще крупные сеньоры. Они освобождали от податей на какой-то срок деревни, возникшие на расчищенных землях. Сеньорам было выгодно, чтобы в их владениях жило больше крестьян, больше обрабатывалось земли, больше возникало деревень и сел, приносивших доход.

В освоении новых земель серьезное участие приняли и монахи. Монастыри возникали, как правило, в самых глухих уголках Европы. Несколько десятилетий спустя вокруг этих аббатств уже были ухоженные поля, сады и огороды, мельницы и виноградники. Особенно прославился такой работой орден цистерцианцев (от названия главного монастыря — Цистерциум). Трудолюбие монахов-цистерцианцев не знало пределов. Страшные лесные дебри они превращали в образцовые хозяйства. Но и сил зависимых крестьян монахи не щадили.

Монахи-цистерцианцы валят лес. Миниатюра (XIII в.)

В некоторых районах Европы, например в Нидерландах, использовали под сельское хозяйство каждый клочок земли, но ее все равно не хватало. Крестьяне в тех краях даже повели наступление на море. Чтобы защититься от наводнений, они строили дамбы, а порой насыпали настоящие острова из камней и мусора, на которых впоследствии устраивали пастбища.

В результате внутренней колонизации трудом многих поколений Европа постепенно стала приобретать все более обихоженный облик.

«Натиск на Восток»

Из таких перенаселенных областей Европы, как Нидерланды и некоторые районы Германии, началось постепенное перемещение населения на Восток — за реку Эльбу.

За Эльбой жили славянские племена, которые появились там после того, как во время Великого переселения народов германцы оттуда ушли. Славяне между Эльбой (Лабой) и Одером (Одрой) были язычниками. Государство у них еще не возникло, хотя уже появились крупные племенные союзы. Судьба этих славянских племен оказалась тяжелой. С востока завоевательные походы в их земли то и дело устраивало Польское королевство. Но еще опаснее был нажим с запада — со стороны германских князей.

Христианин и араб, играющие в шахматы. Миниатюра (XIII в.)

Крупные германские сеньоры, как светские, так и церковные, очень хотели расширить свои владения на Востоке за счет земель славянских племен. Началась борьба, которая заняла несколько веков, за покорение славян между Эльбой и Одером. С обеих сторон было проявлено сполна коварства и жестокости. Уже вроде бы покоренные славяне много раз восставали и отказывались от навязанного христианства. Славянские вожди то возглавляли эти восстания, то начинали поддерживать немцев.

Решающее слово в этой борьбе сказали крестьяне, те самые, что отправились искать лучшей жизни в отвоеванные у славян земли. Немецкие герцоги, графы и епископы всячески приглашали поселенцев, потому что понимали, что завоеванные земли надо еще удержать, а для этого их нужно заселить. Поселенцы получали много земли на хороших условиях и ради нее готовы были жить долгие годы в беспокойном германо-славянском пограничье.

Так германские князья завоевали, а пришлые поселенцы заняли и удержали земли славянских племен. Немало славян, как, впрочем, и немцев, в эти столетия погибли или бежали. Но многие остались и постепенно слились с новопоселенцами, передав им часть своих обычаев. Их земли вошли в состав империи точно так же, как когда-то после еще более упорного сопротивления в державу Карла Великого были включены земли саксов. И в том, и в другом случае завоевание сопровождалось обращением покоренных в христианство.

С XIII в. немецкая военная колонизация началась и в Восточной Прибалтике — Пруссии и Ливонии.

Реконкиста

На противоположном конце Европы — Пиренейском полуострове — тоже шла военная колонизация. Еще в VII—VIII вв. почти весь полуостров, кроме северной гористой части, был занят арабами (или, как их называли в Европе, маврами). Но вскоре христиане начали многовековую борьбу за отвоевание этих земель. По-испански Реконкиста и означает Отвоевание. Реконкиста продолжалась до конца XV в., но главные успехи были сделаны в XI—XIII вв. Это то самое время, когда крестоносцы рвались к Иерусалиму, а германские князья и крестьяне вытесняли западнославянские племена. Шло как бы одновременное наступление во все стороны. Реконкиста не была делом одних испанцев и португальцев — на войну с маврами шли рыцари со всей Европы. Крестьяне осваивали то, что было завоевано мечом.

Христиане не только воевали с маврами — они многому у них учились. Исламская культура в X—XII вв. была очень развитой, арабские мудрецы славились по всему миру. Немало европейцев отправлялись в арабскую Испанию за знаниями.

Этапы реконкисты

Вот лишь один пример того, как Европа училась у мавров. Весь мир сейчас пользуется цифрами, которые называются арабскими (хотя изобрели их в Индии). Эти цифры пришли в христианскую Европу, по-видимому, из Испании.

Внутренняя колонизация и завоевания христиан на Западе и Востоке как бы «расширили» пределы Западной Европы. Знакомство с иными народами и их обычаями дало много полезного для европейской культуры.

Вопросы

1. Покажите на карте Европы основные направления военно-колонизационных движений в средние века.

2. В старых монашеских орденах — бенедиктинском и клюнийском — самые тяжелые работы выполняли зависимые от монастырей крестьяне. Случайно ли возникший в самом конце XI в. орден цистерцианцев обязал самих монахов поднимать целинные земли?

3. Можно ли решить, кто прав, а кто виноват в бесконечных столкновениях немцев и славян в XI—XIII вв.?

4. Почему европейцы не смогли удержать Палестину, но сумели отвоевать у сарацин Испанию?

Из испанского эпоса «Песнь о моем Сиде» (XII в.)

Испанский героический эпос о Сиде посвящен подлинным событиям и подлинным людям. Его главный герой — испанский рыцарь Родриго (Руй Диас) (ок. 1040—1099), прозванный арабами Сидом (Господином). Руй Диас во главе отряда отчаянных воинов успешно воевал с маврами то как вассал испанского короля, а то и на собственный страх и риск. Порой переходил он на службу и к кому-нибудь из знатных и богатых мавров. В результате его походов и набегов значительная часть Испании оказалась снова под властью христиан.

До моря известно стало о Сиде. С вассалами он в веселье великом: Победу ему ниспослал Всевышний. Ночами с ним ходит в набеги дружина, В Гухеру с Хативой с боем вступила, В Денью ворвалась, к югу спустившись. До моря разграбил он край сарацинский, Пенья-Кадьелья ему покорилась. Покорилась Сиду Пенья-Кадьелья. Хатива стонет, скорбит Гухера, Валенсия тоже в горе безмерном. Так, грабя врагов, разоряя всю область, Днем отсыпаясь, в набегах ночью, Беря города, он прожил три года. Валенсийцам урок преподал мой Сид: Не выйти им из ворот городских. Сады он их вырубил, вред им чинит. Мешает в город хлеб подвозить. Валенсийцы в горе: что делать им? Не подводят хлеб ни с какой стороны. Ни сына отец, ни родителя сын, Ни друга друг не научат, как быть. Плохо дело, сеньоры, коль нет еды, Коль мрут от голода жены с детьми. Валенсийцы не знают, как им спастись. Королю Марокко шлют весть они, Но им пособить у него нет сил — Войну за Атласом он должен вести. Рад Кампеадор* этой веста был... Велел, чтоб в Касгилье кликнули клич: Тот, кто быть хочет богат, а не нищ, Пусть к Кампеадору примкнуть поспешит — Валенсией он овладеть решил. «Кто хочет идти на Валенсию с нами По доброй воле — других мне не надо,— Тех в Сельфском ущелье три дня ожидаю». Промолвил это Кампеадор, Вернулся в Мурвьедро, что им покорен. Везде его клич разнесен молвой. Прослышав, как щедр и удачлив он, Валят к нему христиане валом. Повсюду молва шумит про него. Кто примкнул к нему, тот уже не уйдет. Мой Сид де Бивар* все богаче казной. Рад он, что рать у него растет, Не медлит, в поле выводит ее. Валенсию взял биварец в кольцо, Подступы занял со всех сторон, Маврам отрезал и выход, и вход, Давали ему валенсийцы отпор Девять месяцев ровно — немалый срок. Настал десятый — их войско сдалось. Большое веселье царило кругом, Когда в Валенсию Сид вошел. Стал конным тот, кто был пеш до сих пор. Разжились все золотом и серебром. Сделался там богачом любой. Взял пятую часть мой Сид от всего — Тридцать тысяч марок ему пришлось, А прочей добыче кто знает счет? Ликует мой Сид, что в час добрый рожден: Взвилось над алысасаром* знамя его... Богаты изгнанники*, всеми довольны, Все щедро взысканы Кампеадором, Даны дома и земли любому. Платит мой Сид, не скупясь нисколько, Даже тем, кто пришел в Валенсию позже. Но видит мой Сид: всем уйти охота И добычу свою увезти с собою. По совету Минайи* приказ он отдал: Коль, руки не целуя, домой без спросу Уйдет кто-нибудь и окажется пойман, Пусть отберут все добро у такого, На кол посадят нещадно и тотчас. Мой Сид все дела устроил как должно, Призвал Минайю, так ему молвил: «Коль вы согласны, узнать мне угодно, Скольким богатство дано было мною. Пусть всех людей перепишут по счету, И если кто убежать захочет, Пусть отберут у него нажитое И тем отдадут, кто не бросил город». «Вот мудрый приказ» — Минайя одобрил. Мой Сид созвал дружину на сбор, Велел сосчитать пришедших бойцов. Тридцать шесть сотен их было всего. Улыбнулся мой Сид — и рад он, и горд. «Славен Господь наш во веки веков! Не столько нас из Бивара ушло. Мы богаты, а станем богаче еще. Я вас, Минайя, коль вы не прочь, Пошлю в Кастилью: там у нас дом, Там наш сеньор, король дон Альфонс. Из того, что добыть нам здесь удалось, В дар ему сто коней возьмите с собой. За меня поцелуйте руки его, Просите, чтобы дозволил мне он Супругу с детьми увезти оттоль. Скажите, что я пришлю за семьей, Что доний Химену, Эльвиру и Соль С почетом великим и честью большой Доставят в край, что мной покорен». Ответил Минайя: «Исполню все». И стал собираться без лишних слов. С собой сто воинов взял посол, Чтоб не знать в пути ни забот, ни тревог... Покуда мой Сид веселился с дружиной, Пришел к ним с востока достойный клирик, Епископ Жером, господний служитель, Разумный и сведущий в мудрости книжной, Отважный и в пешей, и в конной стычке. Наслышался он про подвиги Сида И с маврами жаждал помериться силой: Позволь ему только схватиться с ними — Вовек бы слез христиане не лили. Был рад ему очень мой Сид Руй Диас. «Мне, Бога ради, Минайя, внемлите. В благодарность Творцу за великую милость Епархию здесь на земле валенсийской Для дона Жерома решил учредить я, А вы эту весть доставьте в Кастилью». Речь Сида пришлась Минайе по нраву. Епископский стол Жеромом был занят. Получил он землю, зажил в достатке. О Боже, как все христиане рады, Что епископ в Валенсию к ним назначен!

(Кампеадор («воитель») — прозвище Сида.)

(Бивар — название замка Сида.)

(Алькасар — в Испании название городской цитадели, кремля.)

(Сид и его вассалы были изгнаны королем Альфонсом VI из Кастилии, но позже за победы над маврами прощены.)

(Минайя — родственник и самый верный соратник Сида.)

Вопросы

1. Покажите на карте, в каком районе Европы происходит действие поэмы.

2. Попробуйте определить, что за люди шли в отряд Сида и с какими целями?

3. Почему изгнанный королем Сид шлет ему подарки, а затем даже передает ему отвоеванную Валенсию?

4. Только ли невероятной щедростью Сида объясняется его желание одаривать домами и землями даже тех, кто не участвовал в осаде Валенсии? Кстати, откуда Сид взял эти дома и земли?

5. Почему Сид так строг к желающим покинуть завоеванный город?

6. Как вы думаете, откуда родом мог быть епископ Жером?

7. Почему Сид создает епископство, даже не испросив разрешения у церковных властей?

8. Зачем Сиду понадобилось вызывать свою семью в только что отвоеванный у арабов город?