Ламберт Герсфельдский о встрече Генриха IV и Григория VII в замке Каносса в 1077 г.

И вот король явился, как было приказано, и поскольку замок был обнесен тройной стеной, то его приняли внутри второго кольца стен, тогда как вся его свита осталась снаружи. Там, сняв королевские одеяния, без знаков королевского достоинства, без всякого великолепия, стоял он, не сходя с места, с босыми ногами, не принимая пищи с утра до вечера, в ожидании приговора римского папы. Так было и на второй, и на третий день. Наконец на четвертый он был к нему допущен, и после долгих переговоров с него было снято церковное отлучение на следующем условии:

В назначенный папой день он должен явиться в назначенное место на общее собрание немецких князей и дать ответ на обвинения, которые они ему предъявят. А папа, если сочтет это полезным, как судья примет решение, и он должен будет по его приговору или удержать власть в случае освобождения от обвинений, или безропотно лишиться ее, если обвинения будут доказаны, и он по церковному уставу будет объявлен недостойным королевских почестей. Удержит ли он или потеряет корону, он никогда и никому не должен будет мстить за это унижение. Но до того дня, когда дело его будет разобрано законным порядком, он не должен носить никаких королевских украшений, никаких знаков королевского достоинства, ничего не предпринимать по своему обычному праву в управлении государством и ничего не решать, что еще должно быть одобрено. Наконец, он не должен пользоваться ни королевским, ни государственным имуществом, разве что сборами с королевских земель, необходимыми для содержания его самого и его людей. А все те, кто давал ему клятву на верность, должны до поры до времени оставаться перед Богом и людьми свободными от уз этой клятвы и необремененными обязательством хранить ему верность...

Если же, в случае опровержения обвинений, он останется могущественным и вновь утвердится на троне, то должен он подчиниться римскому епископу, всегда повиноваться ему и помогать по мере сил своих, в полном единстве с ним в устранении всех дурных укоренившихся в его государстве обычаев, противных церковным законам. И последнее: если он нарушит какие-либо из этих пунктов, то освобождение от анафемы, которого он теперь так жаждет, должно будет считаться недействительным. И тогда уже, считаясь уличенным и признавшимся (в справедливости выдвинутых против него обвинений), он никогда больше не должен домогаться аудиенции (у папы), чтобы доказывать свою невиновность. И все имперские князья, свободные от всяких клятвенных обязательств ему, без дальнейшего рассмотрения дел могут единогласно избрать нового короля.

Король с радостью принял условия и обещал под священной клятвой все их соблюсти.

Из «Жизни и деяний Гильдебранда, или Григория VII папы» кардинала Бенно

В те дни (т. е. около 1080 г.) папа готовил погибель императору при помощи тайных изменников, но Бог сохранил короля. Как думали некоторые в то время и были убеждены, что Гильдебранд знал и сам устраивал эту погибель, потому что он на тех же днях, немного раньше измены, ложным образом пророчествовал о смерти короля. Такое пророчество сильно возмутило сердца многих. А после все увидели, что Гильдебранд собственными устами изрек себе осуждение на церковном соборе, когда провозгласил, что он не папа и что его должно считать скорее изменником и лжецом, чем папой, если император не умрет до ближайшего праздника св. Петра или не лишится своего сана, так что не будет в состоянии собрать около себя и шести воинов.

По прошествии же того срока, который Гильдебранд определил в своем предсказании, ни король не умер, ни войско его не уменьшилось. Тогда Гильдебранд, опасаясь попасться со своим пророчеством и осудить самого себя собственными устами, прибегнул к хитрой уловке, уверяя необразованную толпу, что его слова относились не к телу короля, а к его душе. Спрашивается, каким же образом, в таком случае, умерла в тот срок душа короля и как она потеряла всех воинов, кроме шести?

Однажды, отправившись из Албано в Рим, он забыл взять с собой любимую свою книгу об искусстве чародеев, без которой он редко или почти никогда не выходил. Вспомнив о том на пути, при входе в ворота Латерана,(Латеранский дворец, подаренный императором Константином Великим и его супругой епископу Рима, до начала XIV в. оставался главной резиденцией римских пап.) он поспешно подозвал двух из своих приближенных, верных клевретов его злодеяний, и приказал им принести ту книгу как можно скорее и строго наказывал, чтобы они по дороге не отваживались глядеть в нее и не делали попыток удовлетворить тайному любопытству. Но чем более он запрещал, тем сильнее возбуждал в них желание проникнуть в секреты этой книги. Таким образом, когда на обратном пути они раскрыли эту книгу и по любопытству прочли правила дьявольского искусства, мгновенно явились пред ними ангелы сатаны, многочисленностью которых и их страшным видом двое этих юношей были приведены в такой ужас, что почти обезумели и едва пришли в себя. Между тем, как они сами рассказывали, духи злобы настойчиво спрашивали их, говоря: «Для чего вы призывали нас? Что вам нужно? Мы немедленно исполним все, что вы хотите. В противном же случае мы бросимся на вас, если вы нас будете задерживать». На это один из юношей ответил: «Тотчас же уничтожьте эти укрепления». Сказав это, он показал рукою на соседние высокие стены Рима, которые дух злобы и опрокинул в минуту. Юноши, творя крестное знамение, в страхе и трепете едва дошли до Рима к своему господину.

Вопросы

1. На чьей стороне авторы приведенных отрывков?

2. Ваше отношение к Генриху IV, почти сразу же после Каноссы нарушившему «священную клятву» и «принятые с радостью» условия?

Под знаком креста

То, что церковь после клюнийской реформы стала намного могущественнее, чем раньше, хорошо показали Крестовые походы.

Призыв в Клермоне

В конце XI в. византийские императоры, несмотря на церковные разногласия с Римом, обратились на Запад с просьбой прислать воинов для борьбы с новыми врагами христиан.

Вторгшиеся с Востока племена тюрков-сельджуков захватили почти всю Малую Азию. Через нее вели пути, по которым благочестивые паломники из западных стран шли поклониться святыням Палестины. В Святой Земле, как называют Палестину, прошла, согласно Евангелиям, земная жизнь Иисуса Христа. Там же Он претерпел мучительную казнь и был погребен, а затем воскрес и вознесся на небо. Почти полтысячелетия Иерусалим — центр Палестины, как и вся Святая Земля, был в руках мусульман. Их отношение к христианским паломникам в целом было довольно благожелательным. Никаких особых притеснений не чинилось им и в конце XI в. Но вторжение сельджуков и начавшиеся вслед за тем бесконечные усобицы между мелкими мусульманскими княжествами на Ближнем Востоке сделали для христиан посещение Палестины делом затруднительным и опасным.

В 1095 г. римский папа Урбан II при закрытии церковного собора во французском городе Клермоне выступил с речью перед тысячами священнослужителей, рыцарей и простолюдинов. Он призвал не просто помочь Византии, а освободить из-под власти мусульман Палестину и прежде всего Иерусалим с его главной христианской святыней — Гробом Господним. Папа обещал, что сам Иисус поведет войско христиан в Святую Землю, что участникам благочестивого похода простятся все их грехи, а павших в бою ожидает вечное блаженство на небесах. Упомянул папа и о богатстве и плодородии Святой Земли.

Пламенная речь Урбана II так подействовала на толпы слушателей, что они, пав на колени, поклялись не пожалеть жизни ради освобождения Гроба Господня. С возгласами «Так хочет Бог!» люди тотчас же стали вырезать из материи и нашивать на свою одежду кресты. Это означало обещание отправиться на войну с врагами христиан. Через несколько месяцев на Восток потянулись первые крестоносцы. Вскоре стали собираться армии из рыцарей, явившихся из самых разных стран Европы. В 1096 г. начался Первый Крестовый поход.

Кто отправился на Восток?

Крестовые походы продолжались 200 лет. За это время из Европы на Восток ушли десятки тысяч человек. Многие из них погибли в тяжелых тысячекилометровых походах, бесконечных сражениях и стычках с опасным противником. Что же гнало этих людей в путь? Прежде всего, конечно, религиозное воодушевление, столь естественное в средневековье. Но, пожалуй, сыграли свою роль и некоторые земные причины.

Среди крестоносцев было немало бедняков. Они бежали от тяжелой жизни, надеясь, что на Востоке сумеют найти состояние и обрести счастье. Большинство крестоносного войска составляли рыцари, часто из небогатых семейств. Многие из них были младшими сыновьями в своих семьях, а значит, не могли рассчитывать на главную часть родительского наследства. Они хотели воинскими подвигами добыть себе славу и богатство. На Восток отправились герцоги, графы, даже некоторые короли и императоры. Они искали для себя новых владений и подданных. Кроме того, участие в крестовом походе значительно повышало уважение к ним и в Европе. С войском шли и купцы, поскольку они прекрасно знали: торгуя восточными товарами, можно очень быстро разбогатеть. Впрочем, нельзя сказать, что все крестоносцы думали только о наживе. Забота о собственном кошельке часто сочеталась у них с искренней, даже исступленной верой в святость их дела — освобождения Иерусалима с Гробом Господним от «иноверцев» — мусульман.

Папа Урбан II выступает на Клермонском соборе. Гравюра (IV в.)

Это пестрое воинство поднялось в поход по призыву церкви. По всей Европе тысячи и тысячи человек послушались голоса римского папы. Это ясно показывало, как сильно вырос авторитет Рима. Конечно, у церкви тоже были свои земные интересы. Покорение мусульман христианским воинством означало распространение власти церкви на новые страны. Папы надеялись, что походы на Восток помогут подчинить Риму и православную церковь. Возможно, они хотели еще, чтобы из Европы удалилась беспокойная рыцарская вольница. Ведь бедные рыцари всегда были главными возмутителями спокойствия в европейских странах. Порой их было трудно отличить от разбойников с большой дороги. А теперь все их силы будут использованы на благо церкви.

Крестоносцы отправляются в поход. Миниатюра (XII в.)

Во главе похода бедняков

Быстрее всех на призыв папы Урбана II откликнулись бедные крестьяне, бродяги, голытьба. Среди них уже давно ходили фантастические идеи о том, что с освобождением Гроба Господня кончится земная несправедливость. Страстные речи проповедников собирали толпы простолюдинов. Жадно слушали отнюдь не только священников, но и всевозможных «Божиих людей» — юродивых, нищих монахов... Самым известным из таких «народных проповедников» был Петр Амьенский, прозванный Пустынником. Этот французский монах, побывавший в Иерусалиме, показывал полученное им якобы от самого Бога послание с призывом освободить Святую Землю. Петр был «малого роста, но имел великий разум и отличался красноречием». Его яркие проповеди производили невероятное впечатление на всех слушателей. Живописные лохмотья, совершенное бессребренничество, умение рассудить споры по справедливости — все это создало Петру Пустыннику славу святого. Толпы людей готовы были не задумываясь следовать за ним. В 1096 г. Петр возглавил самый большой из отрядов бедноты, отправившейся на Восток, не дожидаясь, пока соберутся в поход герцоги и графы. Толпы бедняков и мелких рыцарей, вооруженные чем попало, без припасов и снаряжения по пути в Византию порой грабили местных жителей, устраивали в городах еврейские погромы. О должной военной подготовке похода особенно не заботились, потому что и без того Христос должен повергнуть к стопам своих воинов любое, даже самое многочисленное и опасное войско врагов.

Византийский император Алексей I Комнин встретил крестоносцев в Константинополе доброжелательно, но поспешил переправить беспокойные толпы «западных варваров» (как их называли византийцы) через Босфор в Малую Азию. Там крестоносцы вскоре потерпели сокрушительное поражение от сельджуков — войско бедняков перестало существовать.

Первый Крестовый поход

Рыцарское воинство

Рыцарские армии во главе с герцогами и графами выступили в поход немного позже бедняков. Им нужно было время, чтобы всерьез подготовиться, распродать или заложить часть своего имущества, отдать необходимые распоряжения на время своего отсутствия. Церковь брала под свою охрану семьи и собственность крестоносцев.

В Первый Крестовый поход собрались воины из различных областей Франции, Лотарингии, Италии и других земель. Важную роль играли рыцари из областей, когда-то покоренных норманнами, — Южной Италии и герцогства Нормандия. Общего руководителя у крестоносцев не было.

Появление у границ Византии сильной армии этих заносчивых и не очень дисциплинированных «помощников» доставило немало беспокойств императору Алексею I Комнину. Без столкновений крестоносцев с императорским войском не обошлось. Однако в конце концов василевс нашел общий язык со всеми вождями «воинов Христовых». Дорога на Восток была им открыта.

Христос во главе рыцарского войска. Миниатюра (XIII в.)

Победы

После тяжкого пути через плоскогорья Малой Азии крестоносцы добрались до знаменитого с античных времен города Антиохии. Гарнизон в Антиохии был небольшой, но сама крепость не без оснований считалась неприступной.

Штурм города. Миниатюра (XII в.)

Семь месяцев осаждали европейцы Антиохию, неся тяжелые потери, голодая и страдая от болезней. Только предательство открыло им в конце концов путь в город. Но всего через несколько дней после того, как ворвавшееся в Антиохию воинство разгромило и разграбило ее, крестоносцы из осаждавших превратились в осажденных. Огромное войско сельджуков окружило Антиохию. Но везение и тут не оставило «воинов Христовых».

Священное копье

Когда дело казалось уже почти проигранным, когда исчерпав все запасы продовольствия, западные рыцари стали есть отловленных на улицах Антиохии кошек и собак, а некоторые под покровом ночи бежали к ближайшей гавани, случилось чудо, от которого крестоносцы воспряли духом. Апостол Андрей, якобы являвшийся в видениях одному из участников похода, указал место, где закопана священная реликвия — наконечник копья, которым был пронзен распятый на кресте Иисус. Когда священное копье было найдено, воодушевление охватило христианское воинство, и оно, выйдя из стен города, обратило в бегство осаждавших сельджуков. Правда, некоторые сразу же заподозрили, что «чудо» было хорошо организовано — один священник закопал какое-то сарацинское копье, а потом подсказал, где его искать. Сомнение усиливалось и тем, что многие видели точно такую же реликвию в одном из константинопольских храмов. Как бы то ни было, но крестоносцы одержали под Антиохией победу, придавшую им новые силы.

Пройдя вдоль побережья моря и занимая портовые города, крестоносцы к своей неописуемой радости вплотную приблизились к главной цели своего похода. Июньским утром 1099 г. спустя три года после начала похода они увидели стены Иерусалима. Но стены эти еще предстояло брать приступом. Они не пали сами собой при появлении «воинов Христовых», как те в глубине души надеялись. После осады и нескольких безуспешных попыток овладеть городом 15 июля 1099 г. Иерусалим был взят и... тотчас же разграблен. Крестоносцы устроили жесточайшее избиение десятков тысяч мусульман. Иудеи были сожжены живьем в их синагоге. Кровь потоками текла по узким улочкам священного города. Память об этом диком побоище долго жила в мусульманском мире и влияла на отношение к христианам.

Рыцарь-крестоносец. Миниатюра (XIII в.)

Европейцы на Востоке

Крестоносцы покрыли завоеванную Палестину и часть Сирии замками и создали несколько собственных государств. Первое из них появилось еще до штурма Антиохии. Главным из государств европейцев в Восточном Средиземноморье считалось Иерусалимское королевство. Всем этим небольшим государствам приходилось постоянно воевать с мусульманскими властителями. Нередко ссорились христиане и между собой. Благодаря постоянному притоку рыцарей из Западной Европы христиане 200 лет удерживали свои владения на Ближнем Востоке. Со временем едва ли не главной боевой силой крестоносцев становятся новые военные организации — рыцарские ордены.

Духовно-рыцарские ордены

Возникшие со временем в Палестине духовно-рыцарские ордены сильно отличались от обычных монашеских орденов, скажем, бенедиктинцев или клюнийцев. Если главным делом «обычных» монахов на Западе были молитва и труд, то для членов духовно-рыцарских орденов самым важным стала война. Они давали обеты безбрачия, бедности, послушания и клялись до конца жизни с оружием в руках бороться против «врагов христианской веры».

Самый древний рыцарский орден назывался орденом госпитальеров. В Иерусалиме еще до Крестовых походов был «госпиталь (т. е. приют) святого Иоанна Иерусалимского», где заботились о больных и бедных паломниках. Из братьев, несших службу в приюте, впоследствии и вырос орден.

Иногда его еще называют орденом иоаннитов. После того как мусульмане вновь отвоевали Палестину, госпитальеры перебрались сначала на остров Родос, а спустя несколько веков — на Мальту. Отсюда происходит еще одно название этого братства — Мальтийский орден. Он намного пережил Крестовые походы. Еще российский император Павел I провозгласил себя великим магистром мальтийцев. В некоторых европейских странах братья ордена и сейчас оказывают нуждающимся медицинскую помощь — теперь это обычная благотворительная организация.

Владения крестоносцев на Ближнем Востоке

Второй рыцарский орден, чья задача первоначально заключалась в охране идущих к Иерусалиму паломников, называют обычно орденом тамплиеров (можно перевести как храмовников). Название возникло оттого, что первые рыцари разместились в Иерусалиме на Храмовой горе, где, по легенде, когда-то стоял знаменитый храм царя Соломона. (К тому времени мусульмане уже давно построили на этой горе мечеть.)

Не меньше, чем военными подвигами, храмовники были известны своей деловой смекалкой. Тамплиеры, как и другие рыцарские ордены, получали по всей Европе щедрые дары. К тому же они «давали деньги в рост», т. е. занимались ростовщичеством. О богатствах тамплиеров ходили легенды. Богатство, похоже и погубило орден в начале XIV в...

Третий крупный духовно-рыцарский орден был посвящен Святой Деве Марии. Большинство рыцарей в нем были из Германии, поэтому братство часто называли Немецким, или в латинской форме Тевтонским, орденом. Орден недолго оставался в Палестине. В начале XIII в. его призвали венгерские магнаты для борьбы с половцами, а затем он переместился в Восточную Прибалтику. Туда немецких рыцарей пригласил один польский герцог, потерявший надежду собственными силами защититься от набегов языческих литовских племен пруссов. Примерно за полвека орден завоевал всю страну пруссов, а также некоторые польские земли и создал там собственное государство.

Замок тамплиеров Крак де Шевалье в Сирии

Уже Первый Крестовый поход в Палестину показал, насколько влиятельной силой в Западной Европе стала католическая церковь. Крестовые походы привели к перемещению больших масс людей из Европы на Ближний Восток, где возникло несколько христианских государств.

Вопросы

1. Какие группы населения Западной Европы участвовали в Крестовых походах и что их влекло в эти опасные экспедиции?

2. Могли ли состояться Крестовые походы до клюнийской реформы? Ваши аргументы.

3. Назовите государства, основанные крестоносцами на Ближнем Востоке.

Из «Книги назидания» Усамы ибн-Мункыза (1095—1188)

У франков, («Франками» автор называет всех европейцев в государствах и армиях крестоносцев.) да покинет их Бог, нет ни одного из достоинств, присущих людям, кроме храбрости. Одни только рыцари пользуются у них преимуществом и высоким положением. У них как бы нет людей, кроме рыцарей. Они дают советы и выносят приговоры и решения... Такое постановление, после того как рыцари окончательно утвердят его, не может быть изменено или отменено ни королем, ни кем-нибудь из предводителей франков, и рыцарь у них — великое дело...

Я расскажу кое-что о делах франков и об их диковинном уме, В войсках короля (Иерусалимского)... был всадник, пользовавшийся большим почетом, который прибыл из их страны, совершая паломничество, и возвращался туда. Он подружился со мной, привязался ко мне и называл меня «брат мой». Между нами была большая дружба, и мы часто посещали друг друга. Когда он собрался возвращаться по морю в свою страну, он сказал мне: «О, брат мой, я отправляюсь в свою страну и хотел бы, чтобы ты послал со мной своего сына». А мой сын был в то время при мне и было ему от роду 14 лет. «Пусть он посмотрит на наших рыцарей, научится разуму и рыцарским обычаям Когда он вернется, он станет настоящим умным человеком».

Мой слух поразили слова эти, которых не мог бы произнести разумный; ведь даже если бы мой сын попал в плен, плен не был бы для него тяжелее, чем поездка в страну франков.

Я ответил моему другу: «Клянусь твоей жизнью, то же было и у меня в душе, но меня удерживает от этого лишь то, что его бабушка — моя мать — очень его любит и не позволила ему выехать со мной, пока не заставила поклясться, что я приведу его к ней обратно» — «Значит, твоя мать еще жива?» — спросил франк. «Да», — сказал я. «Тогда не поступай против ее желания», — сказал он...

Все франки, лишь недавно переселившиеся из франкских областей на Восток, отличаются более грубыми нравами, чем те, которые обосновались здесь и долго общались с мусульманами.

Вот пример грубости франков, да обезобразит их Бог. Однажды, когда я посетил Иерусалим, я вошел в мечеть аль-Акса. Рядом с мечетью была еще маленькая мечеть, в которой франки устроили церковь. Когда я заходил в мечеть, а там жили храмовники — мои друзья, они предоставляли мне маленькую мечеть, чтобы я в ней молился.

Однажды я вошел туда, произнес: «Господь велик» и начал молиться. Один франк ворвался ко мне, схватил меня, повернул лицом к востоку и крикнул: «Молись так!». К нему бросились несколько человек храмовников и оттащили его от меня, и я снова вернулся к молитве. Однако этот самый франк ускользнул от храмовников и снова бросился на меня. Он повернул меня лицом к востоку и крикнул: «Так молись!». Храмовники опять вбежали в мечеть и оттащили франка. Они извинились передо мной и сказали: «Это чужестранец, он приехал на этих днях из франкских земель и никогда не видал, чтобы кто-нибудь молился иначе, как на восток». — «Хватит уж мне молиться»,— отвечал я и вышел из мечети. Меня очень удивило выражение лица этого дьявола, его дрожь и то, что с ним сделалось, когда он увидел молящегося по направлению к югу.(В сторону Мекки.)

Я видел, как один франк пришел к эмиру Му'ин ад-Дину, да помилует его Господь... и сказал: «Хочешь ты видеть Бога ребенком?». — «Да», — сказал Му'ин ад-Дин, франк пошел впереди нас и показал нам изображение Мариам, на коленях которой сидел маленький Мессия, да будет над ним мир. «Вот Бог, когда он был ребенком», — сказал франк. Да будет превознесен Всевышний Бог над тем, что говорят нечестивые, на великую высоту!

У франков нет никакого самолюбия и ревности. Бывает, что франк идет со своей женой по улице. Его встречает другой человек, берет его жену за руку, отводит ее в сторону и начинает разговаривать, а муж стоит в сторонке и ждет, пока она кончит разговор. Если же разговор затянется, муж оставляет ее с собеседником и уходит...

Я присутствовал в Табарии при одном из франкских праздников. Рыцари выехали из города, чтобы поиграть копьями. С ними вышли две дряхлые старухи, которых они поставили на конце площади, а на другом конце поместили кабана, которого связали и бросили на скалу. Рыцари заставили старух бежать наперегонки. С каждой из этих старух двигалось несколько всадников, которые их подгоняли. Старухи падали и подымались на каждом шагу, а рыцари хохотали. Наконец, одна из них обогнала другую и взяла этого кабана в награду...

Мы вошли в дом одного рыцаря. Это был один из старожилов, которые сюда прибыли во время первых походов франков... Нам принесли прекрасно накрытый стол, чисто и хорошо приготовленные кушанья. Рыцарь увидел, что я воздерживаюсь от еды (Мусульмане опасались съесть за столом европейца что-либо нечистое, например свинину.) и сказал мне: «Ешь, ублаготвори свою душу. Я сам не ем ничего из франкских кушаний и держу египетских кухарок, я ем только то, что ими приготовлено, и в моем доме не бывает свиного мяса». Я стал есть, но был осторожен, а потом мы ушли. Однажды я проходил по рынку и ко мне привязалась какая-то женщина. Она что-то бормотала на их языке, и я не понимал, что она говорила. Вокруг нас собралась толпа франков, и я убедился в своей гибели. Вдруг приблизился этот самый рыцарь... Он увидел меня, подошел ко мне и сказал, обращаясь к женщине: «Что у тебя с этим мусульманином?». — «Этот человек убил моего брата Урса!» — воскликнула она... Рыцарь закричал на нее и сказал: «Этот человек купец, он не сражается и не принимает участия в бою». Он прикрикнул на собравшихся, и те рассеялись. Тогда рыцарь взял меня за руку и пошел со мной. Мое спасение от смерти было следствием того, что я у него поел.

Вопросы

1. Что помимо войны сводило вместе мусульман и христиан в Палестине? Какие связи завязывались между ними?

2. Какие обычаи друг у друга не понимают или не хотят понимать мусульмане и христиане в Палестине?

3. Какие основания у автора высокомерно относиться к «франкам», считать их грубыми и некультурными людьми?

4. Чему научились у мусульман европейцы, пожившие какое-то время в государствах крестоносцев?

5. Объясните поведение братьев ордена тамплиеров в приведенной ибн-Мункызом сценке. Почему они разрешали молиться у себя мусульманину, почему извинялись за поведение новичка-«франка»?

§ 26. Англия и Франция: слишком тесные объятия

Над кем властвует король?

В то время как на востоке Европы набирали силу молодые монархии — Польша, Чехия и Венгрия, Германская империя шла к вершине своего могущества, а крестоносцы сражались в Сирийской пустыне с мусульманами, Франция переживала тяжелые времена. Бывшее Западно-Франкское королевство распалось на десятки независимых друг от друга самостоятельных владений — больших и мелких княжеств. При передаче этих княжеств по наследству они порой делились между наследниками на части, переходили из рук в руки при заключении браков между разными династиями. Юг Франции стал до того самостоятельным, что там и слышать не хотели о короле. На севере потомков Гуго Капета, графа Парижского, на словах признавали королями, но мало кто их действительно слушался. Собственные владения королей того времени (королевский домен) простирались узкой полосой от Парижа — на севере до Орлеана — на юге. Герцоги Нормандии, Бургундии, Бретани, Аквитании имели каждый намного больше земель и людей, чем их король. Не уступали королю силами и некоторые графы, например графы Анжу, Тулузы, Блуз. Да и в самом домене засели в крепких замках сильные сеньоры, не боявшиеся короля.

Первые успехи

Король Людовик VI по прозвищу Толстый (1108—1137) вместе со своим верным помощником Сугерием, аббатом главного монастыря Франции Сен-Дени (т. е. св. Дионисия), всю жизнь потратил на то, чтобы навести порядок в королевском домене. Ему удалось укротить многих дерзких баронов и разрушить их замки. А в самом конце жизни Людовик VI добился, как всем тогда казалось, невероятной удачи. Он смог женить своего 17-летнего сына и наследника Людовика VII (1137—1180) на 15-летней Альеноре, ставшей после неожиданной смерти отца единственной наследницей огромного Аквитанского герцогства.

Из жизни королей

Блестящий двор Аквитанских герцогов был известен всей Европе своей изысканностью и богатством. Дед Альеноры — герцог Гильом IX — был одним из самых известных поэтов своего времени. Но не поэтические увлечения аквитанцев манили Капетингов: от брака Людовика VII и Альеноры владения французского короля могли вырасти сразу раз в пять. Веселая свадьба в Бордо' сулила французской монархии скорое величие.

Но на самом деле все оказалось куда сложнее. Через несколько лет после женитьбы сердце молодого короля было тронуто страстной проповедью знаменитого аббата монастыря Клерво Бернара, призывавшего христиан вновь идти с оружием в руках в Палестину. И Людовик VII в 1147 г. отправился во Второй Крестовый поход. Он не хотел расставаться с очаровательной и жизнерадостной королевой и взял ее с собой. Поход был неудачен, а душа Людовика VII омрачилась ревностью. Ему показалось, что Альенора слишком много внимания уделяла блистательному Раймонду, князю Антиохийскому...

Держава Плантагенетов в XII в. и собственные владения (домен) французских королей

Вскоре после возвращения из Святой Земли Людовик VII, несмотря на искреннюю привязанность к жене, решил с ней развестись. На разводе настаивал и тот же Бернар Клервосский, считавший, что королева дурно влияет на монарха. Развод Людовика VII и Альеноры стал событием, имевшим тяжелые последствия для Французского королевства. Альенора забрала с собой изрядную часть приданого — обширные аквитанские земли. По дороге из Парижа в Бордо разведенной королеве приходилось то и дело спасаться от отрядов знатных сеньоров, каждый из которых решил во что бы то ни стало похитить Альенору и жениться на ней. Спустя время Альенора отдала свою руку сопернику своего бывшего мужа Генриху, графу Анжу (на западе Франции) из рода Плантагенетов. Генрих оказался счастливым наследником сразу нескольких знатнейших семейств, и спустя некоторое время в его руках оказались огромные владения: многие западные французские земли, часть Аквитании и, самое главное, герцогство Нормандия. Более того, Генрих был внуком короля Вильгельма Завоевателя и потому в 1154 г. к нему законным образом перешла... английская корона.

Анжуйская держава

Король Англии Генрих II Плантагенет мог считать себя во Франции большим хозяином, чем французский король. Огромные владения Генриха II, простиравшиеся по обе стороны Ла-Манша, получили у историков название Анжуйской державы.

Непростое наследство ожидало в Англии Генриха II. Со времени битвы при Гастингсе прошло 90 лет, но англосаксы продолжали считать нормандских королей и баронов чужеземными завоевателями. Чтобы упрочить свою власть, нормандцы по всей стране выстроили крепкие замки, самым известным из которых был Тауэр, как бы грозно нависший над Лондоном. Нормандские бароны получили большие владения, в которых трудились покоренные англосаксы. Так что у крестьян были свои основания питать к нормандцам неприязнь. Она усиливалась и из-за того, что пришельцы говорили на языке, непонятном англосаксам. Постоянная опасность восстаний англосаксов заставляла баронов теснее сплачиваться вокруг короля, тем более что в Нормандии привыкли к строгому послушанию своему герцогу.

Нормандские герцоги — английские короли, естественно, старались, чтобы и в Англии их власть не стала слабее. Еще Вильгельм Завоеватель объявил, что вся земля в стране — его. Он раздавал земли баронам так, чтобы у каждого из них владения были разбросаны в разных концах Англии, а не лежали единым большим массивом. Чтобы лучше узнать завоеванную страну, нормандцы провели земельную перепись — первую в средневековой Европе. Поскольку на вопросы уполномоченных короля требовалось отвечать только правду, «как на Страшном суде», то и готовая перепись получила название «Книга Страшного суда» (1086).

Чтобы бароны не забрали слишком много власти, нормандские короли сохранили англосаксонские судебные собрания в графствах и сотнях, на которые издавна делилась Англия. Но в каждом графстве был и королевский представитель — шериф. Со временем было создано центральное казначейство (Палата шахматной доски), куда шерифы привозили из своих графств собранные ими подати, штрафы и другие королевские доходы. Здесь все эти деньги учитывались и распределялись.

Королевский талант

У Генриха II Плантагенета был вкус к власти и настоящий талант правителя. Чтобы прочно связать между собой столь различные земли, как в Анжуйской державе, талант, безусловно, требовался. Генрих II, казалось, никогда не отдыхал. Он постоянно разъезжал по своим бескрайним владениям, везде старался сам навести порядок, появлялся всюду нежданно-негаданно, чтобы застать врасплох нерадивых управителей. Король всеми силами старался еще более укрепить свою власть. Он требовал безоговорочного подчинения своей воле. Порой Генрих II отдавал самые неожиданные приказания, по нескольку раз на дню их меняя только для того, чтобы проверить, готовы ли его придворные, не раздумывая и без ропота, выполнять любые капризы государя.

Зарождение суда присяжных

Генрих II рассылал всюду своих судей, к которым могли обращаться все свободные люди. Прибыв в какую-нибудь местность, королевский судья вызывал к себе двенадцать "достойных, честных и заслуживающих доверия" людей. Они должны были под присягой назвать судье всех известных им в этих краях воров, убийц и прочих преступников. Среди двенадцати всречалось немало и свободных крестьян. Из этого новшевства Генриха II впоследствии вырос суд присяжных. В современном суде присяжных, правда, двенадцать избранных "достойных" людей не выдают преступников, а решают, виновен или нет человек, представший перед судом.

В особенно сложных случаях тяжба передавалась в придворный королевский суд. Дело рассматривалось порой долго, а двор всё время разъезжал вслед за не знавшим покоя королём. Одному ходотаю по делу о наследстве пришлось проехать вместе с королевским двором из Англии до Аквитании, потом обратно в Англию и там ещё изрядно поколесить по стране, прежде чем он дождался приговора, к счастью, благоприятного для него.

Архиепископ-мученик

Казалось, что никто не в состоянии противостоять несгибаемой воли короля. И уж меньше всего ждал Генрих II сопротивления от своего давнего друга и верного помощника Томаса Бекета, канцлера королевства. Король желал, чтобы во главе английской церкви стоял послушный ему человек. Поэтому он уговорил Бекета, не имевшего раньше никакого отношения к духовенству, принять духовный сан. Однако не успел Томас Бекет стать в 1162 г. архиепископом Кентерберийским, как переменился до неузнаваемости. Из блистательного придворного, купавшегося в роскоши, он превратился в строгого монаха, погруженного в молитвы и богоугодные дела. И самым неприятным для Генриха II сюрпризом стало то, что новый архиепископ начал неистово отстаивать самостоятельность церкви, неподвластность ее королю. Гнев короля был таков, что Томасу Бекету пришлось на шесть лет покинуть Англию. Но изгнание только ожесточило архиепископа. «Неужели же нет никого, кто освободил бы меня от этого попа!» — воскликнул Генрих II, когда узнал, что Томас, вернувшись в Англию, принялся яростно обличать своих врагов. Слово короля было услышано привыкшими к повиновению придворными, и они прямо у алтаря Кентерберийского собора умертвили Бекета.

Это святотатство вызвало бурю негодования. Начались волнения. Папа наложил на Англию интердикт. Впервые в жизни Генриху II пришлось склонить голову и смиренно принести покаяние. Но смута в королевстве продолжалась. Против деспотичного короля восстали даже его сыновья, которых подговаривал к неповиновению французский король. Мятеж во Франции попробовала поднять и Альенора, но была заточена в тюрьму. С трудом удержался Генрих II на пошатнувшемся троне. Чтобы замолить тяжкий грех убийства Бекета, он обещал отправиться в Крестовый поход, но умер в 1189 г. Обещание отца выполнил его сын — Ричард Львиное Сердце.

Вопросы

1. Женитьба и развод французского короля перекроили европейские границы. Как вы думаете, часто ли подобное случалось в средневековой Европе?

2. Почему король во Франции оказался слабее многих герцогов и даже некоторых графов?

3. Какими способами старались не допустить усиления баронов английские короли?

4. Попробуйте объяснить, почему произошла резкая перемена в характере и взглядах Томаса Бекета?

Из сочинения «О жизни короля Людовика Толстого» аббата Сугерия

Священный долг королей — мошною рукою обуздывать дерзость тиранов, которые раздирают страну бесконечными войнами, тешатся грабежами, губят бедный люд, разоряют церкви и столь предаются неистовству, что, если давать ему волю, оно зажигает их все большей и большей яростью... Пример тому — Томас Марль, человек отчаянный. Дьявол ему сопутствовал, как бывает это с безумцами, чьи успехи неизменно приводят их к гибели. В то время как Людовик VI был занят... войнами, тот, не страшась наказания церковного, разорял и, как хищный волк, пожирал округа Ланский, Реймский и Амьенский, не давая при этом ни малейшей пощады ни клиру, ни народу. Все истреблял, все губил, отнял также два лучших селения у монастыря св. Иоанна Ланского. Неприступные замки Креси и Ножан, как если бы они были его собственные, укрепил достойными удивления валами и высочайшими башнями и, сделавши из них как бы гнездо драконов и вертеп разбойников, немилосердно предавал всю почти округу грабежу и пожару. Измученная его неистовством, собралась церковь французская на обшем соборе в Бовэ, чтобы произнести здесь... постановление о (его) осуждении... По просьбе и жалобам сего великого собора король немедленно двинул против него свое войско. В сопровождении клира, к которому всегда относился он со смиренным почтением, направился король к крепчайшему замку Креси и внезапно захватил его могучей рукой своих воинов или, скорее, (рукой) Божией. Приступом взявши крепкую башню, как если бы она была хижиной крестьянина, привел в расстройство преступников... и без милосердия их уничтожил.

Из песни неизвестного автора времен Второго Крестового похода (1147—1149):

Судьба вас, рыцари, хранит: Вас шлет Господь, чтоб пали в прах И турок, и альморавид, Что зло творят о сих порах. Владенья Бога враг крушит. Нас жгут недаром боль и страх: Был людям тайный смысл открыт Деяний Божьих в тех краях. Кто с Людовиком в бой идет, Да не страшится преисподней: Он душу Раю отдает, Где реют ангелы Господни. Взята Эдесса силой зла, И христиан кручина ест: Все храмы сожжены дотла, Замолкни хор и благовест. О, рыцари, пора пришла Оружье взять и сняться с мест, (Альморавид — имеется в виду араб.) Тому отдайте в дар тела, Кто ради вас взошел на крест. Кто с Людовиком в бой идет; Да не страшится преисподней: Он душу Раю отдает, Где реют ангелы Господни. Пример вам будет Людовик — Он многих многим превзошел, Богат и властию велик, И выше всех его престол. Снял мех он, к коему привык, И град, и замок пуст и гол. К тому с мольбою он приник, Кто ради нас на крест взошел. Кто с Людовиком в бой идет, Да не страшится преисподней: Он душу Раю отдает, Где реют ангелы Господни.

Из «Истории аббатства Кройланд» аббата Ингульфа (1109)

В первое время нормандцы отнимали многие поместья по одному словесному приказанию короля (Вильгельма), без всякого указа, представляли только его меч или шлем, или рог, или чашу. А иногда предъявляли одни только его шпоры, лук или даже только его стрелу. Но это было только в начале его правления, в следующие же годы такой способ завладения изменился. Нормандцы выказывали такое презрение к англосаксам, что лишали их мест, как бы ни были они достойны, между тем как чужеземцам всякой иной нации давали их с удовольствием. Они презирали самый язык англов до того, что законы и постановления английского короля писались на галльском языке, и даже в школах дети выслушивали уроки грамоты и грамматики не на английском, а на галльском языке. Даже самый английский шрифт в грамотах и во всех книгах был изгнан и заменен галльским.

Вопросы

1. С чьей помощью борется Людовик VI с непослушными сеньорами в своем домене?

2. Чем объясняет аббат Сугерий суровые действия короля против Томаса Марля, «человека отчаянного»? В своих ли собственных интересах поступает король, по мнению аббата?

3. Какой образ короля Людовика VII создает певец-крестоносец? Что в этом портрете короля представляется явным преувеличением?

4. Средневековые короли часто вручали, своему послащу в качестве своеобразного знака его полномочий перчатку со своей руки или же предметы, названные в хронике аббата Ингульфа. Как вы можете объяснить этот обычай?

Три кретоносца

И снова на Восток

Для христиан дела в Палестине шли особенно тяжело с тех пор, как Египет и Сирия были объединены под властью великолепного полководца султана Солах ад-Дина (в Европе его называли Саладином).

Салах ад-Дин (1138—1193) по происхождению курд. Он постепенно возвысился при дворе египетского халифа и после его смерти силой захватил власть в стране. Вскоре Салах ад-Дин завоевал Месопотамию и Сирию и стал самым могущественным из всех мусульманских правителей. Султан объявил джихад — священную войну против крестоносцев. В 1187 г. желтое знамя султана взвилось над покоренным им Иерусалимом, а вскоре и последние остатки Иерусалимского королевства оказались в его руках. Несмотря на то, что христиане вели многолетние войны с Салах ад-Дином, в Европе о предводителе мусульман обычно отзывались с почтением как о благородном, мужественном и великодушном рыцаре.

Захват султаном Иерусалима стал причиной объявления в Европе Третьего Крестового похода (1189—1192). Это предприятие оставило после себя долгую память уже потому, что в нем участвовали сразу три монарха — государи Германии, Англии и Франции. Это были германский император Фридрих I Барбаросса (т. е. «Рыжебородый»), английский король Ричард I Львиное Сердце и король Франции Филипп II Август. Венценосцев разделяли непримиримые противоречия и подчас личная вражда, тем не менее все трое решили по настоянию церкви пуститься в опасный путь.

Император, окружённый воинами, на молитве. Рельеф (XIII в.)

Грозный император

Император Фридрих Барбаросса (1152—1190) по понятиям своего времени был уже глубоким стариком — его возраст приближался к 60 годам. Много лет назад, когда Фридрих был еще не королем, а герцогом Швабским, он уже бывал в Святой Земле в неудачном Втором Крестовом походе. Но куда большую славу приобрел Фридрих в самой Германии. Он — один из самых известных германских императоров, одно имя которого внушало трепет врагам империи. Много лет провел Фридрих I в войнах с папами и североитальянскими городами, при этом удача то сопутствовала ему, то отворачивалась от него...

Фридрих I Барбаросса и его рыцари были полны надежд отвоевать назад захваченный сарацинами Иерусалим. Но по пути в Палестину — в Малой Азии — случилось непредвиденное. В жаркий день император спустился к неглубокой, но бурной речке Салеф и, не снимая лат, зашел в воду, чтобы освежить измученное зноем тело. Все войско ахнуло, увидев, как император внезапно упал навзничь. Из реки вынесли Фридриха уже бездыханным. То ли течение сбило императора с ног, а из-за тяжести вооружения он не сумел подняться и захлебнулся, то ли Фридрих I потерял сознание от солнечного удара, то ли не выдержало тягот похода сердце. Немецкие крестоносцы были охвачены непередаваемым горем. Современники даже утверждали, что некоторые рыцари, «мечась между ужасом и надеждой, кончали с собой, другие же, отчаявшись и видя, что Бог словно не заботится о них, отрекались от христианской веры и вместе со своими людьми переходили в язычество».

Легендарный король...

Легендами окружено имя английского короля Ричарда I Львиное Сердце (1189—1199). О короле слагали песни, в которых воспевали его мудрость, великодушие, благородство и рыцарственность. Прозвище Ричарда I свидетельствовало о его дерзости и неустрашимости в бою.

Правда, приобрел он его после жестокого штурма вовсе не мусульманского, а христианского города Мессина на Сицилии. Ричард I хотел подчинить остров своей власти. С Сицилией ему это не удалось, но зато дальше по пути в Святую Землю флот английского короля неожиданно захватил остров Кипр, принадлежавший византийцам.

Война в Палестине шла тяжело. Несмотря на смелость короля, порой граничившую с безрассудством, крестоносцы не могли похвастаться особыми успехами. И одной из главных причин этого были постоянные раздоры в христианском воинстве. Дело в том, что не все ладилось в отношениях между Ричардом I и третьим коронованным крестоносцем — французским королем Филиппом II.

И его враг

Во Франции с королем Филиппом II (1180— 1223), прозванным впоследствии Августом, связывали свои надежды все, кто мечтал отторгнуть у могущественных Плантагенетов их французские владения. Само рождение Филиппа — долгожданного наследника Людовика VII — вызвало в Париже настоящее ликование.

Одному англичанину, оказавшемуся в уличной толпе в Париже, пришлось услышать в тот день следующие слова: «Слава Богу, теперь в нашем королевстве есть наследник, и от него ваш король испытает бесчестие и разгром, кару и стыд, поражение и нищету!»

Но во время Крестового похода «бесчестье и стыд» приходилось постоянно терпеть самому Филиппу II. У него было мало денег, мало людей, мало кораблей. Зато английский король не упускал случая блеснуть своим могуществом и состоянием. Снисходительный тон Ричарда I по отношению к своему небогатому французскому собрату приводил того в бешенство. Но что ему оставалось делать, если не молча терпеть очередную обидную выходку Ричарда I. Время от времени происходили стычки между людьми обоих королей, да и сами они изрядно интриговали друг против друга уже по пути в Святую Землю. А самое тяжелое оскорбление Ричард I нанес Филиппу II еще на Сицилии, отказавшись жениться на сестре французского короля, хотя и был с ней помолвлен.

Окончательно терпение Филиппа II лопнуло после прибытия крестоносцев в Палестину. Каждый шаг по Святой Земле, любое военное предприятие вызывало бесконечные споры между государями. Наконец под предлогом болезни Филипп II вместе со своим не слишком внушительным войском отплыл в Европу. Ричард продолжал воевать. Чуть ли не по всему мусульманскому Востоку в ту пору матери уговаривали капризничавших младенцев словами: «Не плачь, не плачь, а то король Ричард приедет!». А если под мусульманским всадником вдруг шарахался в сторону конь, наездник недовольно ворчал: «Ну что ты, короля Ричарда увидал?».

Слухи о том, что вернувшийся на родину Филипп затеял опасные интриги против английского королевства, где к тому же свила гнездо измена, заставили Ричарда ускорить мирные переговоры с главным противником — султаном Саладином.

По перемирию с Саладином христиане удерживали узкую полосу земли вдоль морского побережья. Иерусалим оставался в руках мусульман, но они обязывались три года беспрепятственно пропускать в священный город христианских купцов и паломников.

Арест Ричарда I Львиное Сердце. Миниатюра (XIII в.)

Тотчас же Ричард I поспешил в Англию. То ли нарочно, то ли из-за шторма он выбрал не кружной путь морем вокруг Пиренейского полуострова, а прямой — по суше через Германию. Дорога вела по землям врагов английского короля, и Ричард ехал переодетый купцом. Но неподалеку от Вены его опознали и схватили по приказу молодого австрийского герцога Леопольда. В Палестине при штурме города Акра Ричард швырнул в грязь знамя герцога, появившееся на крепостной стене раньше, чем знамя самого Ричарда. Леопольд не забыл этой обиды. Герцог выдал своего пленника германскому императору (сыну Фридриха Барбароссы), и тот два года продержал Ричарда Львиное Сердце в заключении. Родной брат английского короля Иоанн, остававшийся в Англии, явно не торопился собирать назначенный императором большой выкуп. Виновником этого промедления был Филипп П. Он обещал Иоанну денег, если тот не будет вызволять своего старшего брата и государя.

И все же весной 1194г. король Ричард наконец вернулся в Англию, столько лет проведшую без короля. Покарав изменников, Ричард вновь покинул страну. Теперь он отправился на войну в Нормандию, откуда войска Филиппа II начали вытеснять англичан. Военная удача и в Нормандии сопутствовала Ричарду до тех пор, пока при осаде одного замка пущенная кем-то из осажденных стрела не оборвала жизнь этого неутомимого воина. После гибели Ричарда I счастье стало отворачиваться от англичан.

Сладость мести

Филипп II добивался все больших успехов. Интересы его королевства требовали изгнания англичан с французских земель. Но и личная обида жгла короля — он страстно мечтал отомстить заносчивым Плантагенетам за перенесенные унижения. Каких только интриг не затевал Филипп, как только не вредил он англичанам! И в 1214 г. пришел наконец час его торжества. В сражении при Бувине армия Филиппа II разбила куда более многочисленные английские и союзные им имперские войска. Эта победа венчала многолетние изматывающие войны. Филипп шаг за шагом отвоевал несколько французских графств, искони принадлежавших Плантагенетам, а главное — герцогство Нормандию!

Поскольку Филипп II сильно расширил пределы французского королевства, современники присвоили ему прозвище Август. Тогда ошибочно считали, что это слово, взятое из титула римских императоров, переводится с латыни как «расширитель».

Была минута, когда Филипп II собирался уже высадиться в Англии, чтобы добить своих врагов, но планам этим не суждено было сбыться.

Надежная опора

В битве при Бувине очень важную роль сыграло пешее ополчение северофранцузских городов. Оно стойко выдержало удар рыцарской конницы врага. И это не случайность. Города были верными союзниками французских королей в их борьбе за объединение страны. Они помогали монархам деньгами, советами и людьми. А короли взамен нередко поддерживали горожан, даровали городам всевозможные права, объявляли их свободными от власти сеньоров — коммунами. В свою очередь горожане, как, впрочем, и крестьяне, видели в сильном короле защитника от произвола сеньоров, надеялись на то, что он утвердит в стране мир и справедливость.

К середине XIII в. владения французских королей выросли в несколько раз по сравнению со скромным доменом первых Капетингов. Франция наряду со Священной Римской империей и Англией выдвигается в число ведущих государств Западной Европы. И события времен Третьего Крестового похода — похода трех государей — сыграли в этом свою роль.

Вопросы

1. Что позвало в поход столь разных людей, как Фридрих I, Ричард I и Филипп II?

2. Только ли неприятная особенность характера Ричарда I — умение всюду наживать себе врагов — стала причиной его ссоры с Филиппом II Августом?

3. Чтобы собрать деньги на Крестовый поход, Ричард I обложил невиданными поборами всю Англию. Он говорил, что продал бы даже Лондон, если бы нашелся покупатель. Оправданы ли были эти затраты?