Особенности политической коммуникации в Древнем Риме

О политической коммуникации в Риме периода Царства и Ранней республики (753–146 до н. э.) известно крайне мало, и сведения эти во многом легендарные. Все же можно сказать несколько слов о ее особенностях.

Прежде всего в Риме, в отличие от Греции, никогда не существовало демократии: римское общество изначально отличалось неравноправием разных слоев населения. Поэтому вся политическая история Рима представляла собой непрекращающуюся борьбу за права тех, кто был ими обделен по сравнению с другими. Сначала это была борьба патрициев, потомков первых римских поселенцев, основавших город вместе с легендарным Ромулом, и плебеев, появившихся в Риме позднее. Затем — собственно римлян и их «союзников» — латинов или италиков, населявших другие города Апеннинского полуострова. Наконец, жителей Рима и Италии, с одной стороны, и населения прочих провинций Римской империи — с другой.

Единственное, что могло сплотить противоборствующие слои римского общества, — это совместное противостояние внешним врагам, приоритет интересов государства над интересами отдельной личности. Классическая формула S. P. Q. R. (Senatus populusque Romanus), т. е. «сенат и римский народ» выражала общеримскую идеологию, согласно которой государственные интересы ставились гораздо выше интересов индивидуума. Столь высокая степень этатизма предрасполагала население Рима к постоянному политическому участию, поэтому политическая составляющая жизни римлян была доминирующей, и от нее зависели экономика страны, ее культурная жизнь, а также и коммуникация.

Главными органами власти Древнего Рима были народное собрание и сенат, который изначально и вплоть до падения Римской империи формировался из патрициев (в отличие от выборных органов власти Древней Греции). Именно из их состава выбирались сначала цари, а затем и консулы. Плебеи поначалу вообще не считались полноправными гражданами, однако их упорная борьба привела к тому, что уже в начале V в. до н. э. была введена должность народных трибунов, которые имели право созывать народное собрание и налагать вето на законопроекты. В IV в. плебеи сумели даже добиться того, чтобы один из двух консулов избирался от плебеев. В результате плебс перестал считаться «второсортным» сословием и приобрел не меньшее влияние, чем патриции. А власть народных трибунов была так велика, что даже представители патрицианских родов не брезговали баллотироваться в народные трибуны. Наиболее известны имена братьев Гракхов — выходцев из патрицианского рода, ставших народными трибунами во II в. до н. э. А в I в. до н. э. Публий Клавдий Пульхр (Publius Claudius Pulcher), потомок знатнейшего патрицианского рода, даже перешел из патрициев в плебеи (сменив свою фамилию на Клодий) и, став народным трибуном, соперничал по популярности с самим Юлием Цезарем (Gaius Julius Caesar). Аристократия активно сопротивлялась введению народными трибунами всяких новых государственных должностей, на которые сами же трибуны имели право назначать угодных им лиц. Для римской знати более предпочтительным было избрание должностных лиц народным собранием, управлять которым патриции со временем научились весьма виртуозно.

Народное собрание представляло значительную политическую силу в Риме в период и республики, и ранней империи (период Принципата, 30 до н. э. — 284 н. э.). Те, кому удавалось обратить общественное настроение в свою пользу, могли диктовать Риму свою волю. Поэтому в Древнем Риме нередко прибегали к таким методам, как подкуп, угрозы, шантаж и т. д. Даже самые выдающиеся политики, обладавшие и высоким авторитетом, и красноречием (например, Юлий Цезарь), не надеясь только на них, обеспечивали себе победу подкупом и сговором с противниками. Эта практика, безусловно, уже и тогда вызывала порицание: так, Цицерон (Cicero) заявляет, что покупка мнения или результатов голосования за деньги заслуживает кары, а достижение успеха с помощью красноречия — похвалы. Тем не менее практика и прямого подкупа, и завуалированного, например в виде организации гладиаторских боев или раздачи народу еды перед выборами, применялась политиками регулярно.

Среди политических приемов, самым эффектным, несомненно было провозглашение себя защитником народных интересов: под таким лозунгом чаще всего приходили к власти консулы и народные трибуны, обладавшие блестящим ораторским даром и умевшие увлекать за собой массы. Можно охарактеризовать подобный стиль как патерналистский, т. е. создание политиком себе имиджа отца, заботящегося о своих детях (римском народе). Так, Тиберий Гракх (Tiberius Gracchus), став народным трибуном, провел через сенат закон о земельной реформе, при этом трижды нарушив римскую «конституцию», но его поддержал народ, и знати пришлось пойти на уступки; не имея возможности справиться с Гракхом «парламентскими методами», сенаторы организовали его убийство (133 до н. э.). Политические деятели доносили свои «предвыборные программы» до народа с помощью надписей на стенах или публичных выступлений как во время собраний, так и в другие дни.

Другим весьма эффективным способом являлось создание репутации удачливого полководца: ратные успехи свидетельствовали о том, что полководцу покровительствуют боги и, следовательно, Рим под его властью будет процветать. В результате во главе Рима становились эффективно действовавшие правители и полководцы, что было особенно важно в период V–III вв. до н. э., когда Риму приходилось вести тяжелые войны на собственной территории. Но впоследствии при поддержке армии и народа военачальники становились полновластными диктаторами, например, Гай Марий (Gaius Marius), Корнелий Сулла (Lucius Cornelius Sulla Felix), Юлий Цезарь (Gaius Julius Caesar) и Гней Помпей (Gnaeus Pompeius Magnus) в I в. до н. э. Наиболее ярко порочность этой практики проявилась в эпоху так называемых солдатских императоров: первые римские монархи («августы») хотя бы формально избирались и утверждались сенатом, но в 235 г. н. э. трон занял Максимин Фракиец, который даже не соизволил получить одобрение сената, будучи поддержанным одной только армией, которая его боготворила.

После установления императорской власти роль народного собрания в Риме начала постепенно падать, и в эпоху Домината, т. е. когда императоры добились абсолютной власти (начало этой эпохи традиционно связывается с вступлением на трон Диоклетиана в 284 г. н. э.), собрание полностью утратило свои полномочия. Тем не менее народ оставался весьма грозной силой, с которой вынуждены были считаться и политики и правители. Римские политики еще лучше, чем их греческие предшественники, осознавали опасность, исходящую от неконтролируемой толпы. Цицерон пишет: «… сила народа бывает гораздо более дика и необузданна, а ведь она, когда у народа есть вожак, иногда бывает более мягкой, чем при отсутствии вожака. Ведь вожак помнит, что он действует на свою ответственность, народ же, в порыве своем, опасности не сознает». Даже в период Домината, когда императоры, казалось бы, уже могли не считаться с общественным мнением, они нередко старались расположить к себе народ, предоставляя ему «хлеб и зрелища». Римский историк IV в. Аммиан Марцеллин (Ammianus Marcellinus) подробно описывает политику императора Юлиана (Julianus) (355–363 н. э.): он смягчал преступникам наказания, уменьшал налоги и предпринимал другие действия, которые сегодня назвали бы популистскими. В результате в его владениях снизился авторитет правоохранительной системы, сократились поступления в казну, но народ и армия всецело поддерживали своего императора.

Важной составляющей имиджа императоров являлась преемственность от выдающихся правителей прошлого. Так, например, император Септимий Север (Septimius Severus) назвал своего сына Бассиана (Septimius Bassianus известен под прозвищем Каракалла, правил в 211–217 н. э.) Антонином (Antoninus) — в честь династии, представителями которой были великие императоры II в. н. э. Адриан (Hadrianus) и Марк Аврелий (Marcus Aurelius). Все римские императоры начиная с Констанция Хлора (Constantius Chlorus, отца Константина I Великого (Constantinus)) а за ними — и базилевсы ранней Византии носили имя Флавиев в честь прославленной династии I в. н. э. Провозглашение себя наследником (а иногда и прямым потомком) великой династии придавало императору в глазах народа легитимность и повышало его авторитет. Несоответствие же поведения императора представлению о нем в народе нередко влекло за собой трагические последствия: так, император Коммод (Commodus) (180–192 н. э.), сын почитавшегося народом Марка Аврелия, был убит за то, что участвовал в гладиаторских боях, позоря образ императора.

Не менее, чем собственный имидж, заботило римских политиков и создание плохой репутации политическим противникам, которая нередко означала конец политической карьеры. Весьма показателен пример с так называемым заговором Катилины в 63 г. до н. э. Цицерон, бывший тогда консулом, обвинил патриция Луция Сергия Катилину (Lucius Sergius Catilina) в попытке захвата власти и вынудил его покинуть город; никаких доказательств у Цицерона не было, и все свои обвинения консул построил на репутации Катилины как человека неуравновешенного, распущенного и склонного к применению силы. Напротив, высокая репутация деятеля могла очистить его в глазах народа от обвинений: когда тот же Цицерон попытался обвинить в заговоре и Юлия Цезаря, ему это не удалось, поскольку тот успел расположить к себе народ раздачами хлеба, устройством празднеств и собственным красноречием. Позже в Риме стали распускать слухи, что супруга Цезаря изменяет мужу (что не могло не сказаться на репутации и самого супруга), но он блестяще пресек эти сплетни знаменитой фразой: «Жена Цезаря вне подозрений». На репутации сыграл в свое время и император Нерон, в правление которого, сгорел Рим: он обвинил в поджоге первых римских христиан, использовав общественное недоверие к ним, возникшее из-за их тайных сборищ, использования непонятных символов и пр.; в результате сотни христиан погибли в тюрьмах и на цирковых аренах.

Распускание слухов, клевета, шантаж приобрели в Древнем Риме такой массовый характер, что в I в. до н. э. были даже приняты специальные законы: эдикты консулов Октавия (Octavia) и Галла Аквилия (Aquilia), предусматривавшие наказание соответственно за «metus» (угрозы) и «dolus» (обман, мошенничество). Но это не уничтожило порочную практику, и впоследствии эти средства использовались не менее широко.

В III–IV вв. бурно расцвела практика обвинения в «оскорблении величества»: доносчики нередко обвиняли в нем своих политических противников и личных врагов, а поскольку под такое обвинение можно было подвести какие угодно действия, то жертв доноса очень часто казнили за самые незначительные проступки. Если же государство признавало кого-либо виновным, этого человека не могли спасти ни репутация, ни влиятельные друзья. Так, вышеупомянутый диктатор Сулла в 82 г. до н. э. ввел так называемые проскрипции: в общественных местах вывешивались списки лиц, которых сенат признавал врагами римского народа, и убийство таких лиц не только не наказывалось, но даже и поощрялось материально — половина имущества казненного переходила его убийце.

Проскрипции стали одним из первых публичных обнародований государственных решений. Но еще больше известны первые римские «газеты»: в 59 г. до н. э. консул Юлий Цезарь издал указ о вывешивании для всеобщего сведения протоколов сенатских заседаний (Acta senatus), и вскоре в общественных местах стали появляться сообщения о постановлениях сената, указах консулов и иных политических решениях. По инициативе того же Юлия Цезаря стала выходить и менее официальная «газета» — «Acta diurna publica populi Romani» («Ежедневная ведомость римского народа»): в ней сообщались новости о войнах Рима, празднествах и иных событиях, представлявших интерес для населения. «Акты сената» довольно скоро пали жертвой цензуры: уже третий император Тиберий (Tiberius) (14–37 н. э.) запретил их выпуск, усмотрев в сообщениях «газеты» критику в свой адрес. «Ежедневная ведомость» продолжала выходить вплоть до падения Римской империи, постепенно превращаясь в «желтую прессу»: в ней стали появляться пикантные анекдоты, сообщения о браках и разводах известных лиц, публичные дискуссии по разным вопросам и пр. Интересно, что эту газету переписывали в большом количестве экземпляров и даже распространяли по провинциям.

Местами публичного общения в Риме являлись помимо форума развлекательные заведения, в первую очередь термы (бани), в которых римляне встречались, развлекались спортивными играми, обменивались последними новостями, а политические деятели или крупные торговцы даже заключали союзы и сделки. Вероятно, эта традиция была позаимствована римлянами из Греции, где общественные бани также являлись традиционным местом встреч и общения.