В строительстве Римляне применяли в ос-новном четыре архитектурных ордера: тосканский (заимствованный у этру-сков), дорический, ионический и коринфский. Римские храмы напоминают гре-ческие своей прямоугольной формой и использованием портиков, но, в отличие от греческих, были грандиознее и, как правило, воздвигались на высоких по-диумах (прямоугольные платформы с лестницей). В V−IV вв. до н.э. в римском строительстве применялся главным образом мягкий вулканический туф. В позднереспубликанский период широко использовался обожженный кирпич и мрамор. Во II в. до н.э. римскими строителями был изобретен бетон, что вызва-ло повсеместное распространение арочно-сводчатых конструкций, преобразовавших всю античную архитектуру.
Общая характеристика архитектуры времени ранней Республики. Направленные прежде всего к захвату новых земель и рабов бесконечные войны, которые вела римская рабовладельческая Республика сперва в Италии и затем за ее пределами, не могли не отразиться и на архитектуре этого периода. Среди немногих оставшихся от этого времени памятников видное место занимают военно-инженерные сооружения,-общегородская римская стена и военная дорога нового, рассчитанного на долговечность типа. Рост города Рима, помимо возведения стены, вызвал и постройку первых крупных капитальных сооружений городского благоустройства: водопровода и канализации.
Среди общественных сооружений этого времени сооружения неутилитарные, в частности культовые, стоят на втором плане. Римская республика была еще недостаточно богата, чтобы тратить слишком крупные средства на роскошь и на парадную архитектуру. То же самое следует, повидимому, сказать и о массе римских рабовладельцев, дома которых, насколько можно судить, например, по дому Хирурга, имеют еще довольно скромный характер.
Недостаточность дошедших до нас архитектурных памятников ранней Республики не дает данных для построения более широкой и детальной картины развития архитектуры этого периода по отдельным векам и различным районам. Даже об архитектуре самого Рима этого времени нам приходится во многом ограничиваться предположениями, основанными на вероятной ее аналогии с сохранившейся архитектурой Помпей.
В качестве ясно прослеживаемых композиционных черт архитектурных памятников этого периода следует отметить развитие стройной осевой композиции и использование террасного построения архитектурного комплекса. Эти композиционные черты приобретут в дальнейшем важное значение в общем развитии римской архитектуры.
Ранние храмы Рима.
Храмовая архитектура первых веков Республики была, по существу, такой же этрусской, как и архитектура царского Рима. Древний храм Юпитера Капитолийского по-прежнему господствовал над городом и оставался его самым крупным сооружением. Капитолийский храм несколько раз реконструировался, причем его декорация все обогащалась; так, при реконструкции в 296 году до н. э. терракотовая квадрига на его фронтоне была заменена бронзовой. Несмотря на непрерывные войны с соседями, в это время было построено несколько новых храмов, сильно, однако, уступавших по размерам грандиозному Капитолийскому. Такие не дошедшие до нас храмы, как первоначальные храм Сатурна и храм Диоскуров на Форуме (497 и 484), храм Аполлона на Марсовом поле (431), храм Конкордии, по всей вероятности, были небольшими ареостилями (т. е. храмами с широко раздвинутыми колоннами), с деревянным антаблементом, покрытым терракотой; по схеме плана они представляли собою, большею частью, обычные древнеиталийские или этрусские храмы простильного типа. Повидимому, в это время начали появляться и новые схемы планов. Раннереспубликанский храм Согласия (Конкордии), построенный на Римском Форуме в 367 г., повидимому, получил своеобразную плановую схему уже в это время. Храм Весты на Форуме, круглый в плане, вероятно, был построен в той же традиционной деревянной технике, что и прямоугольные храмы. По преданию, он сооружен одновременно с основанием города, но, вернее всего, в своем первоначальном виде он относится к VI веку до н. э.
Состояние города. Обо всех этих храмах, украшавших ранний республиканский Рим, мы знаем, в общем, весьма мало; о самом же городе, в частности о его жилых кварталах в этот период, мы знаем, однако, еще меньше. Город Рим, как нам известно, слагался постепенно и потому не мог иметь такого правильного плана, каким отличался сразу построенный город у Марцаботто, хотя и не исключено предположение о правильной разбивке некоторых отдельных его частей. Надо полагать, что какие-то отдельные районы были заняты домами и садами богатых людей» так как объединение в одних и тех же районах массового народного жилища с отдельно стоящими особняками, повидимому, было вообще не в обычаях Древней Италии. По преданию, город имел канализацию уже при этрусских царях; но она могла быть тогда лишь системой открытых сточных канав, которые лишь позднее были перекрыты сначала деревом, потом сводом небольшого пролета. При восстановлении Рима после галльского разгрома жителям было предоставлено самим отстраивать свои сожженные дома. Никакого плана, никаких жестких правил застройки, повидимому, не было. Поэтому при новой застройке не могли быть выправлены недостатки старой; новая стихийная застройка сохранила основные линии прежних улиц и площадей, кое-где еще стеснив или искривив их. Узкие, кривые, небрежно замощенные булыжником улицы, дома из дерева и сырца, отсутствие мер против пожаров и паводков — все это создает мало привлекательную картину Рима IV—III веков. Некоторая регулировка города началась позднее, во II веке до н. э., но только Римской империи удалось, хотя бы частично, придать городу правильный характер.
Небольшие храмы III и II вв. нередко имели своеобразную конфигурацию с портиком на трех сторонах и с задней стеной целлы, выступающей в стороны и замыкающей боковые портики (так называемый италийский план). Форма эта развилась в храмах Древней Италии 1 и применялась наравне с примитивным простилем и с периптером. Периптер в Италии почти всегда переработан так, что передний портик глубже и значительнее остальных, а расстановка колонн очень широка. Таким образом, независимо от того, имеет ли более поздний римский храм форму простиля, или храма с портиком на трех сторонах, или даже периптера, у него всегда, как и у этрусского храма, передний фасад выделен уже самой постановкой колонн. Значение переднего фасада подчеркивается также примыканием целлы к задней кромке подия и лестницей, которая ведет на подий только с переднего фасада — опять-таки по древнейшему идущему от этрусков композиционному принципу. Примером такого храма и свидетельством широкого распространения соответствующего типа вплоть до южной Италии может служить так называемый эоло-дорический храм в Пестуме.Его задняя стена замыкает боковые портики, подий имеет доступ только с передней стороны. Однако при наличии этих чисто италийских черт пестумский храм отличался от других храмов того же времени более тесной постановкой колонн, которая сближает его с греческими образцами 2. В первые века Республики обычной была расстановка храмов, аналогичная архаической планировке Селинунта и Посейдонии; два-три и даже четыре храма ставились параллельно и настолько близко друг к другу, что комплекс должен был производить впечатление единой тесно связанной группы, хотя храмы отличались друг от друга и по плану, и по ордеру.
Форум Голиториум. Примерами таких комплексов в самом Риме являются три храма на Овощном Рынке (форум Голиториум) и четыре храма на современном Ларго Арджентина. Все они многократно перестраивались и дошли до нас либо в фундаментах (Ларго Арджентина), либо в более поздней редакции, быть может, повторяющей архаические формы древнейших построек (форум Голиториум;). Из трех храмов на Овощном рынке, крайний к югу — дорический, два другие — ионические. Ионический, крайний к северу, имеет характерную италийскую композицию плана с продолженной задней стеной целлы. Размеры его невелики: 15X6,5 м — внутри целлы, 24 X 15 м — по стилобату. У маленького дорического периптера (20 X 11м по стилобату) главный фасад подчеркнут очень глубоким портиком. Все три храма стоят на подиях, на которые доступ возможен только с одной, восточной стороны.
Ларго Арджентина. Сходна, но менее жестка планировка священной площадки на Ларго Арджентина: все четыре храма обращены на восток и имеют подъем по ступеням только оттуда. Однако они поставлены не так тесно, как в предыдущем комплексе. Самый древний из храмов, храм С (вероятно, III век до н. э.), имеет характерный италийский план; по существу, это простейший простиль, лишь с добавлением портиков по боковым сторонам. Подий очень высок и увенчан простым, строгим профилем. Тот же характер носят профили на алтаре, которыми была отмечена реставрация храма во II веке до н. э.; здесь верхний профиль повторяет нижний, как в памятниках Этрурии.
Чрезвычайно интересен по плану соседний круглый храм В, дошедший до нас в перестроенном виде. Первоначально — это был круглый периптеральный храм с лестницей только перед входом, как в более поздних римских круглых храмах (см. храм в Тиволи, стр. 84). Благодаря отсутствию круговых ступеней, обычных в греческих храмах, даже центральный план приобретает, таким образом, в Италии осевую направленность. Позднее, но все еще в республиканское время, к круглому храму спереди был добавлен четырехколонный портик, чем еще сильнее была подчеркнута его главная ось. В этой, еще довольно примитивной композиции, сложившейся постепенно, можно проследить на одном конкретном памятнике зарождение и развитие схемы Пантеона с ее чисто римской идеей— сочетать центральный план целлы с осевым построением всего памятника. Храмы Ларго Арджентина пользовались большим почитанием в Риме в течение многих веков; они были сохранены и включены в планировку театра Помпея с его портиками, которые примыкали к храмам. В императорское время они, повидимому, были закрыты общим портиком и охранялись как реликвия далекого прошлого. До нас не дошло ни одного письменного упоминания об этих храмах; они поэтому остаются безыменными и обозначаются буквами.
Храм в Габиях. Сходный по плану своей целлы с храмом С на Ларго Арджентина, храм в Габиях (III или начало II века до н. э., рис. 37) резко отличается от описанных выше комплексов общей планировкой своего священного участка, расположенного на возвышенной площадке. Переднюю часть этого участка занимал театр, ступени которого по греческой системе вырублены в скале. Храм, приподнятый на подий, размером в плане 23,9X17,8 м, высотой 1,79 м, возвышался на фоне невысокого дорического портика, который с трех сторон обрамлял заднюю часть священного участка. Небольшие колонны портика (d=40 см) имели гладкие стволы и капители с тремя ремешками под широким эхином. Колонны самого храма, с каннелюрами и с дорожками, были, надо думать, коринфскими или ионическими. Подий из четырех рядов блоков прикрыт на высоту средних двух рядов ортостатами. Верхний и нижний профили подия (рис. 38) очень сходны между собой по рисунку и высечены в блоках одной и той же высоты. Такое повторение профиля в перевернутом виде, отмеченное нами в алтаре на Ларго Арджентина, идет от Этрурии (см., например, подио-алтарь в Марцаботто, рис. 29). Блоки верхнего ряда кладки подия заходят хвостами под стены целлы, стены целлы сложены без тычковых рядов и имеют толщину одного ложка (60 см), поэтому блоки стен для устойчивости скреплены штырями как в горизонтальном, так и в вертикальном направлении. В небольшой целле, размером 13,52X8,37 м, задняя часть была выделена какими-то столбиками с вделанной между ними каменной решеткой. Широкая расстановка колонн и найденные терракоты говорят о деревянном антаблементе.
Самый храм, с его упирающимися в продолженную заднюю стену боковыми портиками и с доступом только спереди (италийский план), с его терракотовым убором и большими интерколумниями, построен в древне-италийской, этрусской манере. Вместе с тем, портик участка, с его небольшими дорическими колоннами, представляет как бы перистиль эллинистической площади, разорванный из-за включения театра в ее композицию.
Сближение театра, портика и храма само по себе было свойственно и греческому ансамблю. Однако постановка храма на одной оси с театром, трактовка театра в качестве парадного подхода к высоко
поднятому на подий храму, наконец, строго симметричное решение всего ансамбля, всеми способами подчеркивающее главную ось храма, — все это черты специфические для Италии, позволяющие считать маленький храм в Габиях одним из первых, самостоятельных произведений новой римско-италийской архитектуры.
Саркофаг Сципиона. Более полное представление о стиле, который слагался в III веке, можно составить себе по саркофагу Сципиона Бородатого, консула 298 г., составляющему один из экспонатов Ватиканского Музея. Саркофаг извлечен из семейной гробницы Сципионов (около Аппиевой дороги), которая недавно изучена и реконструирована. Первоначальная камера гробницы III века имеет прямоугольную форму с двумя очень тяжелыми пилонами; их размеры вытекают из непрочности породы, в которой, по этрусскому обычаю, высечено все сооружение. Этрусская по принципу и по схеме гробница Сципионов лишена, однако, всякой внутренней архитектурной обработки. Фасад из тесаного камня, прикрывший верхнюю часть скалы, вместе с перекрытым аркой входом, относится уже к расширению и переустройству гробницы во II веке до н. э., когда был добавлен ряд помещений сбоку от главной камеры. По главной оси камеры стоял высеченный из серого камня саркофаг Сципиона Бородатого. Простой и строгий саркофаг украшен прекрасным триглифным фризом с розетками в метопах и увенчан ионическим карнизом с зубчиками. Широкое нижнее поле архитектурно не расчленено; на нем высечена стихотворная эпитафия. Крышка саркофага переходит в ионические волюты, которые как бы вырастают из листьев, трактованных суховато и сдержанно; это завершение подчинено монументальному по формам, хотя и незначительному по абсолютным размерам, триглифному фризу, который сохраняет ведущее место в композиции. Чтобы понять более зрелый характер нового римского архитектурного стиля, достаточно сравнить саркофаг Сципиона с одновременными, или даже несколько более поздними, этрусскими саркофагами. Мотив замещения триглифов сходными членениями, свойственный и архитектуре восточного эллинизма, доведен в этрусских саркофагах до карикатуры. Мастер саркофага Сципиона совершенно иначе разработал ту же тему; перед его взором должны были стоять не местные этрусско-эллинистические образцы, а строгие произведения Греции классического периода. Саркофаг трактован как алтарь, его композиция спокойна, стиль строг и сдержан. Этому стилю суждено было найти более полное выражение в сооружениях Республики II—I веков до н. э.
