Западный социализм с Восточной спецификой

 

Ответ на вопрос, кто будет следующим президентом России, страна получила еще несколько месяцев назад. Ответ на гораздо более важный вопрос, каким будет экономический курс при новом президенте, остается открытым: в качестве программы свежеизбранный президент Дмитрий Медведев предъявляет пресловутый «План Путина» и твердит о преемственности. Еще одна «зацепка» – деятельность Медведева на посту первого вице-премьера, пресловутые «приоритетные национальные проекты», которые он не только курировал, но и придумал.

Завершение восьмилетнего электорально-политического периода в России, как и в США, совпало с циклическим кризисом, который грозит мировой экономике. Причем, поскольку локомотивом замедления мировой экономики выступают США, основным вопросом для других стран является степень влияния американских проблем на весь прочий мир, а основная задача правительств – снизить эту степень влияния на национальные экономики, чтобы преодолеть кризис с минимальными потерями. При этом оптимисты уже сейчас говорят о том, что рецессия в США не приведет к глобальной рецессии: рост таких стран, как Китай, Россия, Индия, Бразилия, продолжится за счет внутренних источников и вытянет мировой ВВП. В качестве примера приводится рецессия 2001 года, когда темпы роста экономики Китая практически не замедлились.

Как бы там ни было, но единственный шанс развивающихся экономик стать локомотивами мирового роста – максимально уйти от модели, ориентированной на экспорт. Поскольку главными потребителями до сих пор остаются американцы, замедление их экономики снижает платежеспособный спрос во всем мире. И ни предпринятая ФРС серия снижения ставок, ни обещанные президентом Бушем налоговые послабления не могут заставить американского потребителя залезать еще глубже в долги для того, чтобы и дальше наращивать потребление.

Впрочем, даже если бы спрос в США начал восстанавливаться, существующая модель себя изжила. Если раньше Америка занимала на мировом рынке свою нишу, поставляя новые, революционные технологии, сейчас она просто надувает кредитный пузырь, пользуясь традиционными представлениями о том, что ничего надежнее долгосрочных казначейских облигаций еще не придумано. Однако вялотекущая девальвация доллара вызывает все большее недовольство со стороны крупнейших стран – кредиторов США, тех самых бурно развивающихся потенциальных локомотивов мирового роста, накопивших огромные валютные резервы, которые размещены преимущественно в американских долговых бумагах.

Перегрызть пуповину

Самыми, пожалуй, популярными темами в Азии являются в настоящее время смена модели роста и пересмотр ориентиров во внешней торговле. Основная ставка при этом делается на Китай. КПК вот уже несколько лет видит своей задачей уход от роста экономики за счет экспансии относительно дешевых товаров в развитые страны. Эта модель вынуждала искусственно поддерживать низкий обменный курс юаня, скупая иностранную валюту, прежде всего доллар. По сути, все последнее десятилетие Китай развивался, завоевывая мировые рынки поставками в кредит, откладывая встречный спрос и накопив почти 1,5 трлн долл., размещенных в долговых бумагах развитых стран. Фактически это был отложенный спрос, который китайцы готовы начать реализовывать. С китайским рынком, насчитывающим более 1 млрд потенциальных потребителей, не может сравниться ни один другой потребительский рынок мира. Реализовать этот потенциал могли бы, по замыслу китайского руководства, программы борьбы с бедностью, государственные инвестиции, на которые решено было пустить часть накопленных международных резервов, и, наконец, превращение юаня в основную сначала региональную, а со временем и мировую валюту. К реализации всех перечисленных задач КПК уже приступила, и нынешняя рецессия в США, которая, по косвенным признакам, уже началась, может стать последним толчком к смене мирового лидера в сфере потребления.

Рыночная попытка

В России задача снизить зависимость экономического роста от мирового спроса (или мировых цен) на энергоносители была продекларирована едва ли не основной целью после кризиса 1997—1998 годов, вылившегося в обвал нефтяных цен в мире и дефолт и девальвацию в стране. Не случайно всю последнюю пятилетку экономические власти докладывают о том, что основным источником роста российской экономики являются уже не высокие цены на традиционные товары российского экспорта – нефть, газ, металлы и удобрения, – а внутренний спрос. Правда, при этом часто упускается из виду, что основным источником этого спроса является постоянно растущий приток в страну иностранной валюты в виде экспортной выручки и инвестиций, которые так или иначе неразрывно связаны с мировой конъюнктурой.

Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что еще в начале нового века правительству удалось выстроить систему, снижающую зависимость экономики от нефтяного экспорта. Прогрессивная шкала налога на добычу полезных ископаемых и экспортных пошлин на нефть помогла накопить довольно большие резервы в виде Стабилизационного фонда, практически расплатиться по внешнему госдолгу – об этом сегодня говорится очень много. Однако изначально не менее важной целью тех нововведений было создание системы искусственного снижения рентабельности нефтянки и стимулирование перетока капитала из этой отрасли в другие. По сути, до 2003 года правительство пыталось рыночными методами создать в стране более сбалансированную экономику. Понимая, что одного выравнивания рентабельности в отраслях недостаточно, власти активно работали над инвестиционной привлекательностью. На это была направлена и налоговая реформа, предусматривавшая не только сокращение налогового бремени, но и серьезное упрощение налоговой системы, и не совсем удачная попытка дебюрократизации, и совсем уж провалившаяся административная реформа.

Зубило вместо скальпеля

Следующим логическим шагом в сложившейся к середине нулевых годов ситуации должно было стать повышение рентабельности в несырьевых отраслях. И правительство двигалось в этом направлении, жестко ограничивая рост государственных расходов и поэтапно снижая налоговое бремя на экономику. Немало усилий было потрачено и на повышение культуры корпоративного управления. Крупные компании одна за другой стали выходить на IPO, причем не только (и даже не столько) в России, для чего им приходилось выстраивать прозрачный бизнес и начинать соблюдать права миноритарных акционеров.

Поворотной точкой в российской экономической политике стало «дело ЮКОСа». Удар, нанесенный разрушением самой успешной компании России по инвестиционному климату в стране, по судебной системе, по другим институтам, перечеркнул львиную долю усилий, предпринятых реформаторами в течение первого срока президента Путина. Двигаться дальше в том же направлении было сложно: практически все нужно было бы начинать с нуля.

Изначально за арестом Платона Лебедева и Михаила Ходорковского, возможно, не было никакой идеологической подоплеки. По крайней мере, резкой смены экономического курса не предполагалось. Однако второй срок Владимира Путина фактически развернул экономическую политику на 180 градусов. Причем курс вырабатывался «с колес». Сохранив в качестве основных задач диверсификацию и модернизацию экономики, ориентацию на стимулирование внутреннего инвестиционного и потребительского спроса, власти кардинально сменили методы достижения этих целей. Вместо рыночного перераспределения экспортных сверхдоходов ставка была сделана на государство. Придворные идеологи достали из пыльных шкафов томики Кейнса, и в результате к настоящему моменту сложилось три основных направления государственной активности, которые, без сомнения, будут продолжены во время правления Дмитрия Медведева.

Национализация нефтегазовых активов, которая может перекинуться на цветную металлургию, призвана максимально сконцентрировать в руках государства доходы от экспорта. Налоговая система, видимо, уже представляется недостаточной. Как ни парадоксально, но эти действия приносят противоположный эффект, что видно из сопоставления эффективности работы государственных и пока еще частных компаний. Несмотря на многочисленные льготы и поблажки, «Газпром» и «Роснефть» лишь стремительно наращивают доходы на собственное содержание и распыляют средства на непрофильные направления бизнеса, что серьезно сказывается на налоговых поступлениях в бюджет. В 2006 году началось серьезное замедление роста добычи нефти и газа. А в нынешнем не исключено и падение добычи. Госкомпании, набравшие кредитов для скупки наследства ЮКОСа, развивать добычу не в состоянии: перед ними (особенно перед «Роснефтью») недвусмысленно маячит угроза дефолта, которую без поддержки государства снять невозможно. Что же касается частных компаний, им вкладываться в развитие нет абсолютно никакого смысла. Особенно после истории с сахалинским проектом.

Второе направление – попытка модернизации экономики за счет государственных инвестиций. Уже в прошлом году были созданы многочисленные госкорпорации и институты развития, получившие деньги из бюджета. По словам министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной, к 2010 году их суммарная капитализация перевалит за 1 трлн руб. Инвестировать они будут по самым разнообразным направлениям: от ремонта ветхого жилья и строительства дорог до развития нанотехнологий, от возведения олимпийских объектов в Сочи до создания оружия нового поколения.

Наконец, третье направление – самое интересное, поскольку занимался им непосредственно сменивший Владимира Путина Дмитрий Медведев. Речь идет о стимулировании потребительского спроса за счет активной социальной политики государства.

Проваленный экзамен

Считается, что именно Дмитрий Медведев, будучи еще главой кремлевской администрации, подал идею разработки приоритетных национальных проектов в социальной сфере, которая впервые была озвучена в послании президента Федеральному собранию в 2004 году. Всего было выбрано четыре направления: доступное жилье, современное здравоохранение, качественное образование и, наконец, эффективное сельское хозяйство. Уже в следующем, 2005 году были разработаны относительно подробные планы действий по каждому из четырех выбранных направлений, в федеральный бюджет 2006 года заложены необходимые средства (138 млрд руб., а с учетом средств внебюджетных фондов и предоставляемых госгарантий это около 180 млрд). Дмитрия Медведева переводят в правительство на должность первого вице-премьера – курировать национальные проекты. Более выигрышную позицию придумать сложно: щедрое финансирование и социальная направленность в случае успеха гарантировали народную любовь и уважение на долгие годы. Однако результаты оказались далеки от заявленных целей, несмотря на то что за два года реализации нацпроектов на них было выделено не 180, а более 430 млрд руб. Вкратце можно сказать, что они, с одной стороны, продемонстрировали крайнюю неэффективность Дмитрия Медведева в качестве менеджера, а с другой – стали лишним доказательством того, что придуманные в кабинетах чиновников схемы при реализации проектов могут привести к ровно противоположным результатам (как, например, это произошло в рамках проекта «Доступное жилье»).