История исследований древнейшего человека

Лекция 8

 

Теперь, дорогие друзья, мы, наконец, переходим от теории религиоведения, от теории изучения к изучаемому предмету. Мы с вами начинаем, разумеется, с доисторических религий, религий до истории. Сами понятия история и до истории достаточно укоренившиеся, но при этом далеко не все понимают, их смысл. Что такое исторический, что такое доисторический? Есть ещё категория, которая мне очень нравится, «внеисторический». Но на неё многие очень обижаются, говорят: «Как же это мы вне истории?»

Но чтобы понять, что такое исторический, надо понять очень простую вещь. История – это письменная история. Исторические народы – это народы, имеющие письменность, которые записывают свои деяния в той или иной форме. Поэтому доисторические народы – это общества до того времени, когда было изобретено письмо. Это строго и формально соблюдается. Доисторические народы – это дописьменные народы. А внеисторические народы – всего-навсего народы внеписьменные, народы, которые и сейчас живут без письменности. Сейчас многим народам миссионеры придумали письменность, естественно. В XIX-XX веках почти всем народам придумали письменность, но далеко не все народы сами этой письменностью пользуются или уж, по крайней мере, совсем недавно не пользовались. Поэтому внеисторическими народами являются очень многие, практически все народы русской Сибири. Хотя у них есть письменность на основе кириллического алфавита, но это всё письменность, не ими созданная и даже не ими заимствованная, а созданная для них миссионерами. Также большинство народов Африки, племена Азии в отличие от исторических народов Азии, народы Австралии и Океании – это внеписьменные народы. Вот так определяются эти термины в строгом смысле, и так они и будут употребляться у меня.

Религия доисторического человека – это не только предмет научного исследователя сам по себе, но и предмет серьёзного богословского спора в прошлом. Не сейчас, хотя рецидивы его среди не очень образованной части ревнителей «не по разуму» возникают и в настоящее время. А вот в XIX веке спор вокруг древнего человека и уж тем более веры древнего человека был одной из самых напряжённых тем и интеллектуальных, и салонных дискуссий. Этот спор имел вот какой смысл. Надо было доказать, как я вам уже говорил, что религия – это относительное понятие, что религии когда-то не было. Если её когда-то не было, значит, её когда-то и не будет. В XIX веке интеллектуалы жили стремлением разоблачить религию, доказать, что её время прошло. Но чтобы доказать, что её время прошло, надо было показать, что её когда-то не было.

Уже известный вам Фридрих Максимилиан Мюллер в 70-е годы в своих лондонских лекциях говорил: «Каждый день, каждую неделю, каждый месяц, каждый квартал наиболее широко читаемые журналы теперь соперничают друг с другом в рассказах о том, что прошло время религии, что вера – это галлюцинация или инфантильная болезнь, что боги, наконец, разоблачены и лопнули как мыльный пузырь». Напомню, что сам Максимилиан Мюллер – глубоко верующий и благочестивый лютеранин. Но он отмечал ситуацию общественного сознания, которая в его время доминировала в Европе. Кстати, обратите внимание: сейчас нет этого сознания. Сейчас никто подобным образом в журналах не пишет. Скорее, наоборот: к вере большой пиетет. Это говорит, что время изменилось, и в этом аспекте, безусловно, не к худшему, так что лучшим нам надо воспользоваться.

В этом убеждении, что религия – это временное явление, было очень важно и человека поставить вне бога, разорвать его связь с Богом, разорвать представление о том, что человек – образ и подобие Божие. Если Бога нет, то понятно же, он не образ и подобие Божие, но надо же сказать, образ и подобие чего он, с чего же он связан, потому что место не может быть пустым. Человек должен найти свою связь или с Богом, или с остальным тварным миром. И ведь, по сути говоря, человек есть то, что связано и с тем, и с другим, да? Христианское богословие, христианская антропология ясно говорит о том, что человек – это двуприродное существо. Он соединён и со всем тварным миром - это прямо говорится в рассказе о его творении, что «и создал Бог человека из праха земного», то есть, он такое же творение, как и всё остальное. Но разница в том, что он и образ Божий. Это говорится так: «И вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». То есть, в человеке присутствует и тварное, и божественное начала. Он, если угодно, и образ твари, и образ Божий.

Так вот, как раз в XVIII-XIX веках, в эпоху Просвещения, борьба с Богом приводит к тому, что отсекается человек как образ Божий и говорится только о том, что он – образ твари. И поскольку тогда естественные науки набирали своё значение, свой вес, надо было не просто сказать, что он образ твари. Надо было ясно и чётко сказать, что он произошёл из животного мира, что он не создан Богом, а есть результат процесса естественного развития животного мира и, понятно же, наиболее близкого к человеку по внешнему облику существа (как потом оказалось, не только по внешнему облику, но и генетически) – человекообразной обезьяны. Именно в конце XVIII – начале XIX века начинают произносить до этого совершенно невероятную и невозможную вещь, оказавшуюся в итоге не такой невероятной и невозможной, что человек произошёл от обезьяны. Об этом впервые в 1809 году в своей книге «Философия зоологии» пишет Жан-Батист Ламарк.

Не надо забывать, что «Философия зоологии» издаётся в революционной Франции, потому что наполеоновская Франция – это, безусловно, Франция революционная. Наполеон соотносится с Французской революцией так же, как Сталин с революцией 1917 года. То есть, он во многом изменил революционным принципам, но он остался дитя революции. И трёхцветный флаг наполеоновской Франции, и лозунги наполеоновской Франции (Liberté,Egalité, Fraternité) – всё это от революции. И безбожие Наполеона тоже от революции. Не надо забывать, что наполеоновская армия – это армия безбожная, и борьба традиционных христианских государств с Наполеоном – православной России, католической Австрии и лютеранской Пруссии – была именно борьбой союза христианских народов против, как его называли, «корсиканского чудовища», против безбожной богоборческой власти. Поэтому, когда Наполеон приходил в Австрию, в Германию или в Россию, он церкви превращал в конюшни, мощи святых разорялись, попирались. В последнем «Церковном календаре» вы прочтёте довольно известные факты о том, как русские, московские священники спасали от Наполеона мощи царевича Дмитрия из Архангельского собора Московского Кремля, которые, естественно, как и многие другие мощи должны были быть уничтожены Бонапартом. Так что вот эта книга Жана-Батиста Ламарка – тоже, если угодно, научное продолжение этого общего богоборческого процесса.

Но, дорогие друзья, поскольку наша лекция – это религиоведение в широком смысле слова, вы должны понять, что эта идея происхождения человека от обезьяны – идея не случайная. Она появилась не просто потому, что отсекли образ Божий и остался образ звериный, образ животный, тварный, и вот соответственно Жан-Батист Ламарк предлагает научную концепцию. Как всегда облекая это в наукообразные и красивые формы, он гипотетически пишет о том, что когда-то обезьяна могла встать на задние ноги, потому что она из лесов оказалась в саванне, а коль она встала на задние ноги, она обрела прямохождение, руки – передние лапы – освободились и они смогли заняться делом, трудом, глаза обрели способность к зрению на большое расстояние, потому что они больше не были обращены к земле, черты лица изменились, потому что морда больше не смотрела в землю, а смотрела теперь на дальний горизонт. Это достаточно ничего не означающие фразы – красивые, но, с точки зрения науки, совершенно бессмысленные. Но за этим стояла целая глубокая философия, которая до сего дня далеко не преодолена и даже очень многими далеко и не понята.

В чём же суть этой философии? Учение о происхождении человека от обезьяны – это один из аспектов эпохи Просвещения. Вы помните, я вам уже много раз говорил о том, что эпоха Просвещения наследует эпохе Ренессанса. Там были свои ходы, до этого была эпоха пороков, католическая реакция, но в общем она наследует Ренессансу. Главное в эпохе Просвещения – это убеждение в том, что человек – это абсолютная ценность и абсолютное мерило самого себя. Но человек эмпирически данный, то есть, человек падший. Об этом, конечно, не говорится, но идея грехопадения в эпоху Просвещении убирается, забывается, о ней не говорят. О Боге говорят очень мало, в самом отвлечённом плане, как о неком Перводвигателе, Первопричине. Отсюда – философия деизма, что Бог как бы толкнул мир, создал мир, и дальше он пошёл сам. Пройдёт ещё совсем немного времени, и Лаплас уже в те же самые наполеоновские времена создаст картину мира вообще без Бога. И как вы помните, именно он, когда Наполеон спросил его: «А где же в вашей космогонии место Творца?», ответил: «Я не нуждаюсь в этой гипотезе, Ваше Величество».

Так вот, идея абсолютного достоинства человека начинает утверждаться в Ренессансе, и достигает своего апогея в эпоху Просвещения. И как ни странно, дорогие друзья, в эпоху Просвещения она даёт в области общественно-политической два, казалось бы, абсолютно противоположных явления. Она даёт абсолютную монархию и всеобщее равенство – эгалитаризм, результатом которого через некоторое время явилось то, что мы называем политической демократией. Одна и та же идея – достоинство обезбоженного человека. Почему?

Очень многим нашим православным по очень неглубокому рассуждению идея абсолютизма жутко нравится, а идея эгалитаризма очень многим не нравится. На самом деле они все происходят из одного корня, и их не было до эпохи Просвещения – ни той, ни другой. Дело в том, что абсолютизм возникает как убеждение в том, что один человек может управлять государством и обладать для этого абсолютно всеми возможностями, качествами и силами. Ему не нужен никакой контроль, потому что он – совершенное существо. Естественно, христианское представление о падшести человека не позволяет считать абсолютного монарха совершенным существом. Он такой же, как и все, и эмпирическая история знает, сколь плохими были абсолютные монархи и в России, и в той же Австрии, и в той же Пруссии. Но с точки зрения Просвещения человек – абсолютная ценность, и поэтому один человек может управлять всем обществом, все остальные же должны ему повиноваться.

Это, кстати говоря, идея, абсолютно не соответствующая церковным представлениям об организации жизни и власти. Вспомните, что организация церковной жизни по 34-ому Апостольскому правилу – это соборное управление. И соборы, по Апостольским правилам, должны созываться не реже двух раз в год. И общение на соборе есть образ общения Святой Троицы. Это прямо говорится в 34-ом Апостольском правиле, и это понятно. Все люди несовершенны, поэтому епископы контролируют друг друга, народ в какой-то степени контролирует епископов, говоря им «аксиос» или «анаксиос». И таким образом взаимный контроль людей друг за другом обеспечивает некоторую стабильность общества, которое всегда может сорваться в пропасть.

Но как раз эпоха Просвещения это отрицает. Человек самодостаточен, грешный человек может быть совершенным, поэтому абсолютная монархия.

А другая сторона – всеобщее равенство и демократия. Если все люди хороши, как они есть, понятно, что они должны сами собой управляться, что они сами могут избирать себе власть, они выберут себе самое лучшее. И две концепции, рождённые просвещением, и приводят мир к тому конфликту, который в итоге разрешается полосой революций и тоталитарных режимов в XIX-XX веках. По сути, если говорить о нашей истории, и декабристы – убеждённые в идее всеобщего равенства, и царь Николай I – убеждённый рыцарь абсолютизма – были детищем XIX века.

Но какое же отношение это имеет к происхождению человека от обезьяны? А самое прямое. Если человек – образ Божий, то его несовершенство есть грех. Если человек – это только порождение обезьяны, только порождение животного мира, то его несовершенство – это естественная особенность всего живого. Все живые существа борются за существование, едят друг друга, сильны утверждаются над слабыми. Весь животный мир так существует, и человек как представитель животного мира существует точно так же. Следовательно, если угодно, зоологический закон утверждается также, как ни странно, идеей Просвещения. С одной стороны, идея Просвещения говорит о том, что просвещённый человек совершенен, а с другой стороны любое несовершенство оправдывается естественным происхождением человека. В этом глубокий внутренний парадокс этой странной и страшной на самом деле эпохи, которая именно сейчас привела человечество уже к полному тупику и из которого кажется (ну по крайней мере, раз начинаем сознавать), мы можем выбраться. Нынешняя эпоха – это не столько эпоха постмодерна, сколько эпоха конца этого просвещенческого периода христианской и постхристианской истории.

Так вот, значит, человек произошёл от обезьяны и, следовательно, всё можно. Всё естественное возможно. Нравственное и религия – это лишь необходимая внешняя рамка, чтобы держать в узде малокультурные группы общества. Поэтому все просвещенческие государи, сами будучи или мало-, или вовсе неверующими людьми (Екатерина Великая, Фридрих Великий), хранили религию для народа и внешне соблюдали все обряды, поскольку считали, что для народа полезна вера, это – узда. До сих пор осталось довольно много людей, которые думают так же.

В этом контексте гипотеза Ламарка оказалась исключительно положительно воспринятой. Казалось бы, чисто научная концепция оказалась концепцией идеологической, потому что она оправдывала очень многое, оправдывала практически всю конструкцию мировоззрения XIX века. Именно антропоцентризм падшего человека, что и есть идея Просвещения, с обязательностью требует оправдания его поражённости грехом и смертью. Если человек совершенен, но это смертный человек, то чем это можно оправдать? Это можно оправдать только его происхождением из животного мира, только его обезьяньими предками. Вот это идеологический фон, на котором в XIX веке развивается реальное изучение древнего человека.

С другой стороны, церковь в то время как раз в ответ на это делала акцент на том, что человек и животный мир не имеют ничего общего, что человек – это образ Божий, что сходство с обезьяной – это, если угодно, игра Бога или врага рода человеческого, и самое главное, она настаивала на том, что у человека не было никакой возможности для эволюции. Какая эволюция? Мир возник 7500 лет назад! Какая там эволюция, какое развитие, из какой обезьяны в человека? Вы что?

Вот, собственно, так и установились позиции: одни – противники эволюции, противники животного происхождения и сторонники божественной природы человека, другие – сторонники эволюции, сторонники животного природы человека. И между ними, казалось бы, непроходимая грань. Но аргументом в этом споре явились научные данные, что очень важно, потому что весь XIX век – это век науки. И эти чисто философские умозаключения ничего бы не стоили, если бы они не были чем-то подтверждены, в смысле какой-то фактической базой. И эта фактическая база, естественно, находится.

Всегда люди находили какие-то грубые каменные орудия, которые непонятно кто делал. Но на это не обращали большого внимания, да и не всегда их умели отличить от обычных камней. Когда в XVIII веке, особенно во второй его половине, эта научно-исследовательская база развивается и начинаются более точные научные изыскания, тогда на эти находки начинают обращать внимание. В 1797 году английский исследователь Джон Фрир объявил о том, что в местечке Хоксли (Суффолк, Англия) он нашёл несколько обработанных камней в слое нетронутой гальки на глубине 2,7 м вместе с костями ископаемых и ныне не живущих в Англии животных. Глубина 2,7 м – это очень большая глубина. Нетронутая, то есть, нераскопанная раньше галька говорит о том, что много тысяч лет назад какие-то существа обрабатывали камни, и эти камни потом были засыпаны приморской галькой, и тогда в Англии жили иные, чем сейчас, животные. Сказать, когда это было, невозможно, но ясно, что речь идёт о каком-то, как его назвали, «ископаемом человеке».

Подобных находок в XVIII – начале XIX века было много. Они были описаны, и в итоге французский исследователь-любитель Жак-Буше де Ферт, сам проводивший раскопки в районе Аббевиля во Франции, в 1847 году издаёт книгу, обобщающую эти исследования. Эта книга является, в общем-то, первым фундаментальным исследованием по артефактам доисторического человека. Напомню, что артефакт – это произведение человеческих рук, это искусственное создание, в отличие от натуральных предметов. Эта книга, изданная в 1847 году, называется «Древности кельтские и допотопные» (Antiquités celtiques et antédiluviennes). Он ещё наивно думал, что эти камни принадлежат кельтам, то есть, довольно позднему времени. Это уже племя индоевропейское, поздно (скажем, за 4000 лет до де Перта) пришедшее во Францию. И он думал, что более ранние принадлежат допотопным людям. Он всё это понимал ещё так.

Но в чём достоинство этой книги, кроме огромного собранного материала? Он замечает, что эти орудия имеют разную степень качественности обработки: есть более качественные, есть менее качественные – более грубые. И он замечает, что более грубые, как правило, находятся на более глубоких уровнях, и с орудиями разной степени грубости соседствуют кости разных животных. Поэтому он делит этот доисторический или, как он его называл, «допотопный» период на три эпохи: самая древняя – эпоха пещерного медведя, следующая – эпоха мамонта и шерстистого носорога, и третья эпоха, самая близкая к нам, - эпоха северного оленя, который, понятно, в его время во Франции уже не водился, но в ту эпоху он ещё водился.

Эта книга Буше де Перта вызвала очень большие споры. Опять же, не забудем, когда она вышла. Она вышла накануне Второй французской революции, свержения монархии Луи-Филиппа. То есть, это был также и политический акт. Он этой своей книгой доказывал, что есть какой-то доисторический примитивный человек. Но будучи сам человеком верующим и осторожным, он говорил о допотопном человеке. Книга его не говорила о том, что «человек произошёл от обезьяны». А в том, что есть эволюция техническая, никто, собственно, и не сомневался. Но сторонники естественного происхождения человека от обезьяны тут же объяснили это так: древнейшие орудия эпохи пещерного медведя – это орудия человека, который только-только произошёл от обезьяны. Вот видите, какие они грубые, тяжёлые, примитивные по сравнению с развитыми орудиями более поздней эпохи.

Эти споры продолжались и после выхода книги, и, как это часто бывало, точку поставили и благочестивые, и в то же время научно вполне корректные англичане. В 1859 году Лондонское королевское научное общество, заслушав доклады двух своих представителей двух археологов – Джона Эванса и Джозефа Приствича, подтвердило верность исследований Буше де Перта. И в 1860 голу английский учёный Чарльз Лайель на основании этого публикует книгу «Геологические свидетельства древности человека» (The Geological Evidence of the Antiquity of Man).

Мы можем сказать, что к 1860 году было научно доказано, что был какой-то древний человек, который постепенно развивался и который делал эти орудия. Но что это был за человек? Был ли этот человек такой же, как мы? Или это был другой человек? Если человек произошёл от обезьяны, понятно, что он и анатомически должен был быть ближе к обезьяне. А если этот человек просто был ещё технически несовершенен, но уже был сотворён таким, как сотворение человека нарисовано в Сикстинской капелле, то понятно, что он физически ничем не мог отличаться от нас.

Споры переместились в эту плоскость, но им было дано недолго идти так безосновательно. Более того, уже к тому времени, когда вышла книга о геологических свидетельствах древности человека, была совершена та находка, которая положила начало изучению самого доисторического человека, а не его орудий. В 1856 году в Северной Германии, близ впадения реки Дюссель (от этой реки происходит название города Дюссельдорф) в реку Рейн, в долине Неандер, которая так или иначе известна каждому из вас, немецкий учитель Иоганн Карл Фульрот находи какие-то древние и не похожие на современные человеческие кости. Отсюда неандерталец, потому что неандерталец происходит от немецкого слова Neandertal («долина Неандер»). Нашёл, конечно же, не он сам. Нашли мальчишки в меловом карьере, в котором добывался строительный камень и в котором довольно часто находили разные кости ископаемых животных. А было известно, что учитель Фульрот – любитель всяких древностей, потому что в то время была мода не только на ископаемого человека, но и на древних ископаемых животных. Древние ископаемые животные тоже доказывали, что мир создан не в шесть дней и не семь с половиной тысяч лет назад. И как вы знаете, опять же, французский учёный Кювье как раз доказывал, что происходит эволюция. Но он говорил о катастрофической эволюции мира – поэтому одни виды животных и растений сменяют другие.

Так что, когда мальчишки принесли Фульроту эти кости, вернее, сообщили о том, что они их нашли и он побежал их смотреть, то он, конечно, знал, что вокруг идут споры о том, что такое мастер орудий эпохи пещерного медведя, какой это человек – это наш современный обычный человек, только менее культурный, или же это полуобезьяна. Тогда учителя были достаточно образованными людьми, и он сам, осматривая эти кости, понимает, что кости эти явно человеческие, но явно не современного человека – не homo sapiens. Есть целый ряд характерных анатомических отличий: затылочный бугор, иная форма прикрепления сустава и так далее. Впоследствии будет понято, что это свидетельствует о намного большей мышечной массе неандертальца, чем современного человека, поэтому мышцы должны были крепиться к специальному выступу на костях, которого у современного человека нет. И заранее расскажу вам великую и интересную тайну, что форма черепа иная и мозг большего объёма, чем у современного человека. Мозг неандертальца примерно на 200 кубиков больше, чем мозг современного человека. Если мозг современного человека в среднем 1400 см­­³, то у неандертальца – 1600 см³. Но при этом затылочные доли, затылочные анализаторы, которые связаны с органами чувств, развиты больше, чем лобные доли. Восприятие развито сильнее, чем у современного человека, аналитика развита слабее, чем у современного человека – вот так можно это в двух словах сказать. Но это будет исследовано намного позже. По находке в долине Неандер всё это сказать было ещё нельзя.

Фульрот, сам не доверяя себе, приглашает своего друга, знаменитого врача-анатома, изучавшего человека, Шаафгаузена. Он, осматривая этот скелет, также приходит к выводу, что это, безусловно, не homo sapiens, не современный человек, и весной 1857 года на съезде естествоиспытателей в городе Бонне в Германии делает доклад о находке переходного звена между обезьяной и человеком, которое все давно ждали и которое все искали.

Что тут было! Опять же, я вас погружаю в контекст. Дело в том, что Германия конца 50-х годов была удивительной страной. С одной стороны, эта страна была глубоко культурная. С другой стороны, это страна разделённая. В-третьих, это страна, в которой в безобразном положении до Наполеона, то есть, до начала XIX века, находилась католическая церковь. Она действительно абсолютно выродилась, епископы церкви превратились в «духовных князей», которые думали только о своих охотах, любовницах, богатствах, но отнюдь не о богослужении, об окормлении и всём прочем. Поэтому народ очень сильно отошёл от веры. Но после наполеоновских войн начался религиозный ренессанс. Появились монашеские ордена, которые, осудив этих епископов, осудив эту практику католической церкви, заново начали поднимать духовное состояние народа и добились очень многого. С другой стороны, учитель был главным врагом этого процесса и был сторонником Франции и просвещенческого либерализма – не просвещенческого абсолютизма, а просвещенческого egalité.

Поэтому в Германии началась буря по поводу этого доклада об этой находке. Одни говорили: «Вот и всё! Вот этот человек! Что вы спорите? Это же явно не современный человек! Он явно ближе к обезьяне анатомически!» И профессора доказывали это. С другой стороны говорили: «Да нет! Это случайность! Случайная находка! Это вообще какой-то русский казак – упал во время кампании 1813-1814 года, [когда, вы помните, при Александре I войска дошли до Парижа]. Это русский казак спьяну свалился в карьер и помер и вот, через сорок лет его кости нашли. Русские же все такие!» Был такой аргумент! Но этот аргумент был отметён довольно быстро – не благодаря любви к русскому человеку, а благодаря тому, что кости были окаменевшими. Окаменение костей, то есть, замещение костной ткани обычным известняком, происходит за несколько тысяч лет. То есть, ясно, что это кости, по крайней мере, римского времени, не позже. Значит, «казак» умер намного раньше. Но спор о том, кости ли действительно ископаемого человека другого вида или же кости какого-то больного человека, продолжался.

С одной стороны, он уже был описан в 1861 году, опять же, английским учёным Кингом по всем правилам анатомии как новый вид homo, новый вид человека: homo neanderthalensis – «человек неандертальский» – в отличие от homo sapiens. А с другой стороны, светило номер один в области анатомии, берлинский профессор Рудольф Вирхов, который при этом был человек верующий и благочестивый, в 1872 году публично заявил, что исследование этого скелета, этих останков привело его к выводу, что это действительно человек древний, умерший несколько тысяч лет назад, но совершенно обычный homo sapiens, но болевший с детства рахитом, а в старости страдавший подагрой, поэтому его, бедного, всего так перекалечило. Я думаю, что никто его не заставил – в то время это было невозможно, Германия не была государством тоталитарным. Он сам себя заставил, его вера заставила.

Тогда эти споры были на слуху. Это было не узкое сообщество – спорила вся просвещённая Европа, спорила Россия! Вспомните замечательное стихотворение Алексея Константиновича Толстого о происхождении человека, о дарвинизме! Помните, да? «По мне шматина глины не знатней орангутанга». Ты, мол, говоришь, что недостойно человека происходить от обезьяны, а по мне – он говорит – шматина глины не знатней орангутанга. Это если человек произошёл из праха земного. То есть, это был очень серьёзный мировоззренческий спор.

Так вот, в этом споре Рудольф Вирхов поставил жирную запятую. Но именно запятую. Всё дело в том, что в 1887 году, через 15 лет после Вирхова, в пещере Бек-о-Рош около местечка Спи в Бельгии три учёных – Марсель де Пюи, Жан Фрэпон и Макс Лоэ – обнаружили несколько скелетов людей, больных рахитом и подагрой. Находка усугублялась тем, что рядом с этими несчастными были найдены каменные орудия, которые Буше де Перт определял как орудия эпохи пещерного медведя, то есть, грубо обработанные каменные орудия, и найдены были кости этого пещерного медведя и других животных, которые сейчас даже близко к Бельгии не существуют и вообще вымерли, типа шерстистого носорога.

После находки в Бек-о-Рош осенью 1887 года споры о том, казак ли это, больной подагрой, или вымерший человек, прекратились. Но возник новый! Дело в том, что к тому времени новые скелеты, новые находки позволили лучше исследовать останки и всем стало ясно, что это, конечно, не homo sapiens. Споры до сих пор идут. Одни учёные говорят, что это неандерталец – это подвид homo sapiens, другие говорят, что нет, это особый вид рода homo. Но в любом случае ясно, что это человек, что это, безусловно, никакое не промежуточное звено, не обезьяночеловек, а это самый настоящий человек. По всем анатомическим параметрам это человек, но не homo sapiens, а другой вид человека с некоторыми анатомическими отличиями от homo sapiens. Поэтому, с одной стороны, победили сторонники эволюции, но с другой стороны, они не нашли самого желанного: они не нашли того, кто является переходным звеном между обезьяной и человеком. Хотя и тогда сторонники происхождения человека от обезьяны всё равно ликовали, указывая на более толстые кости, большую мышечную массу неандертальца, почему-то игнорируя больший объём мозга, но при этом указывая, что у него была тяжёлая нижняя челюсть. Ну и что? Как будто у многих людей нет тяжёлой нижней челюсти! Эти люди указывали перстом и говорили: «Смотрите! Это же существо, которое внешне похоже на человека, делало орудия! Разве мы можем представить себе, что такое существо есть образ Божий? Конечно, нет! Это же обезьяна, но только похожая внешне на человека. Посмотрите, человек – это Сикстинская капелла! Всё такое красивое, там Давид, Микеланджело…А это какой же человек? Ясно же, что это не человек! Конечно, у него и религии никакой быть не может! Он жил самым примитивным образом!» Как писал в это время (1882 год) уже вам знакомый Герберт Спенсер, «их ум не был способен к догадкам и обобщениям, критическому анализу воспринимаемого [откуда он это знал?] и вряд ли мог иметь понятия, выходящие за пределы образов, получаемых непосредственно органами чувств, а тем более подниматься до таких высоких абстракций, как религия – она им попросту была не нужна». Откуда это знал Герберт Спенсер, это он нам, наверно, скажет при медиумическом сеансе – почему она была им не нужна и почему не могло подниматься их сознание. Но за доказательством того, что в это верили очень многие, не надо далеко ходить. Пойдите в наш Исторический музей в городе Москве и посмотрите на картину конца XIX века «Жизнь примитивного стада» и увидите всё это. Там какие-то люди рвут на части какое-то мясо, кто-то кого-то тащит в кусты явно с дурными целями. И всё это на фоне диких стад людей, бегущих за животными. Ну понятно: живут абы как.

Но не все думали так. В той же Англии благочестивые учёные не могли отрицать эти все находки. Нет, они есть. Но никто не доказал, что они вели такой образ жизни! Поэтому в английских журналах конца XIX века появлялись совершенно умилительные картинки жизни доисторического человека. В хорошо сшитых шкурах сидит хорошо промытый шампунем старец с бородой, с длинными белыми волосами. В пещере там горит огонь, положены шкуры как в хорошем английском коттедже, присобачены рога убитого оленя к стене. И он, положив руку на голову хорошо вымытого белокурого мальчика в шкуре, видимо, рассказывает о Боге, показывая пальцем горé. Вот две картинки: с одной стороны, дикое стадо, с другой – благочестивый старец. И на самом деле, если положить руку на сердце, археологический материал позволял делать обе реконструкции.

Но и этим всё не ограничилось. То, что неандерталец – человек, но не совсем такой, как homo sapiens, было определено. Имел ли он веру или не имел, был ли он склонен к нравственным поступкам или нет, этого, естественно, никто тогда сказать не мог. Это был чистый домысел того же Спенсера и иже с ним. Но в это время близкий друг и последователь Дарвина, немецкий учёный Эрнст Геккель, пишет книгу «Естественная история сотворения мира». Сейчас эта концепция опровергнута. Совершенно ясно, что такой эволюции видов, как пишут Геккель и Дарвин не было. Вообще непонятно, как это происходило. Сейчас есть разные на этот счёт теории, но сейчас никто не верит в то, что птицы появлялись из млекопитающих путём постепенной эволюции, и никаких переходных звеньев никто не нашёл. Эрнст Геккель был помешан на переходных звеньях. Между птицей и пресмыкающимся должна была быть полуптица-полупресмыкающееся. После этого прошло полтора века, но так её никто археологически и не обнаружил, потому что археоптерикс, якобы первая птица, это уже птица, это уже не пресмыкающееся. Он также был убеждён, что есть переходное звено между обезьяной и человеком.

«Не получилось с неандертальцем, получится с другим», - твёрдо решил один из последователей Эрнста Геккеля, молодой голландский аптекарь, врач, Эжен Дюбуа. Он решил действительно найти то, что англичане называли missing link – потерянное звено между обезьяной и человеком и тем окончательно доказать, что человек произошёл от обезьяны.

Эжен Дюбуа думал недолго. Ясно было, что, поскольку современные человекообразные обезьяны живут в тропических странах, и без одежды удобнее ходить в тропических странах, то явно, что и обезьяночеловек тоже должен был жить в тропических странах, а не там, где холодно. Также было ясно, что без паспорта можно было поехать только в одну тропическую страну – в колонию Голландии, Нидерландскую Ост-Индию, нынешнюю Индонезию. Чтобы не хлопотать, Эжен Дюбуа просто нанимается врачом в компанию, которая работает в Нидерландской Ост-Индии, и в 1887 году отправляется на остров Суматра. И там он начинает поиски. На Суматре он ничего не находит. Он перебирается на Яву и продолжает свои раскопки. Представьте себе, что и Суматра, и Ява – это не какой-нибудь там остров Пасхи. Каждый остров – это целый материк, это гигантские острова. Суматра по величине равна примерно половине Европейской части России! Это огромные территории, причём гористые, с лесами, с людоедами, которые до сих пор там существуют.

Но вы знаете, авантюристам везёт. На острове Ява, в местечке Тринил на реке Соло в 1891-1892 годах он находит искомое. Невероятно, но факт! Он находит то, что ищет! Он находит верх черепной коробки, два зуба и бедренную кость человека, вернее, существа, которое бесконечно более далеко отстоит от homo sapiens, чем неандерталец. Радостный Эжен Дюбуа тут же публикует книгу. В 1894 году он издаёт книгу под названием «Питекантроп прямоходящий: человекоподобная переходная форма с острова Ява». То, что он ходит прямо, можно было определить, что он ходит прямо. С лёгкой руки Эжена Дюбуа слово питекантроп (обезьяночеловек, от греческого питекантропос) до сегодняшнего дня входит в школьный лексикон. Но, как мы скоро узнаем, в серьёзной науке это слово уже не употребляется.

Чтобы проверить находку и публикацию такого удачливого научного авантюриста, Голландская королевская академия в 1907 году организует научную экспедицию на реку Соло. Эта научная экспедиция находит ещё несколько фрагментов скелетов питекантропа, тем самым совершенно подтверждая находку Эжена Дюбуа, находит кости животных, ныне вымерших, и, исходя из этого – из костей животных, из глубины слоя (тогда лучше не умели) – определяет возраст этих находок в 500-600 тысяч лет. То есть, этот человек жил 500-600 тысяч лет назад.

Ликуют сторонники происхождения человека от обезьяны. Наконец-то найдено переходное звено! Но беда заключается в том, что королевская академическая экспедиция, исследовав эти останки, заявила, что это не обезьяночеловек. Это примитивный, но человек. В большем количестве находок нет характерных обезьяньих особенностей скелета. Это тоже человек, и его начинают называть не питекантроп, а homo erectus – «человек прямой»: прямостоящий, прямоходящий. Это тоже, безусловно, другой вид, но это другой вид того же рода homo, то есть человек.

Споры о том, как жил человек в эту эпоху, человек неандертальский (про homo erectus будет чуть позже) – с чисто промытыми шампунем бородами или же стадом, которое занимается людоедством и свальным грехом – в какой-то степени были разрешены тоже в начале ХХ века. Честь их разрешения принадлежит швейцарскому немцу Отто Хаузеру. В 1908 году – эта дата очень существенна – около деревни Ле-Мустье во Франции, на берегу реки Везер (это средняя Франция) Отто Хаузер обнаруживает, как ему кажется, захоронение неандертальца. Он тоже поехал во Францию заниматься, в первую очередь, поисками костей доисторических животных. Он нашёл довольно много и, когда сезон уже кончался, была осень 1908 года, шли дожди, рабочие сообщили, что под скальным навесом найдены какие-то кости, вроде бы неандертальца, находящиеся вроде бы в копанной яме, то есть, в специально выкопанной, как мы сейчас сказали бы, могиле. Это было настолько потрясающе! Если есть могила, значит, есть религия! Не будет же человек, живущий стадом, могилы делать! Значит, есть религия. Отто Хаузер был умным человеком и, когда он увидел эту находку, не стал даже её раскапывать. Он разослал телеграммы 72 крупнейшим учёным Европы, занимающимся древним человеком, палеонтологией, с призывом немедленно приехать, чтобы вскрыть могильник и провести экспертизу публично. Шли дожди, была осень. Приехали два человека. Конечно, оба были немцами, потому что все другие слишком любили сами себя. Но этого оказалось достаточно. В присутствии трёх учёных было совершено раскрытие первого захоронения неандертальца.

О том, что такое захоронение неандертальца, я вам буду подробно говорить, наверно, через лекцию, но важно то, что это было, безусловно, захоронение. То есть, никаких сомнений не было, что специально, преднамеренно тело умершего человека было положено в специально выкопанную яму, этому телу была придана специальная поза, вместе с ним были специально положены некоторые предметы. То есть, это, безусловно, захоронение. Коли захоронение, то религия, то вера, то определённый духовный мир. Значит, это уже не животное.

Должен вам сказать, что неандертальских захоронений к сегодняшнему дню найдено уже около 80. Причём это 80 точек, где были захоронения, а скелетов, естественно, значительно больше, потому что есть захоронения нескольких людей. В нескольких местах найдены даже целые фамильные склепы. Но понятно же, что с того времени – а по нынешним данным археологии со времени самых ранних неандертальских захоронений прошло 150 тысяч лет, а самые поздние сделаны где-то 36 тысяч лет назад. То есть, вы представляете себе, сколько прошло времени. И ведь вы знаете, что грунт не всегда сохраняет кости так долго. Кислые грунты уничтожают кости – они разлагаются полностью. Поэтому должны были быть хорошие, подходящие для сохранения, для окаменения костей природные условия. И, кроме того, палеонтологи не раскопали ведь всю Евразию! Копали же в совершенно определённых местах!

Находки неандертальских захоронений сейчас в очень широком диапазоне: самое восточное – это местечко Тешик-Таш на Тянь-Шане (нынешний Узбекистан), а самые западные – это Англия и Испания. Сюда включаются Крым и Кавказ. То есть, это очень широкое поле, где найдены захоронения неандертальца. В настоящее время споры о том, что это действительно захоронения, прекратились.

Последними, кто упирались и спорили, были, конечно же, советские учёные. Для советских учёных все самые примитивные версии концепции о происхождении обезьяны от человека, то есть, человека от обезьяны (это оговорка не такая уж случайная – я вам позже скажу, почему) были очень нужны по одной простой причине. Как вы помните (многие из вас, кто помоложе, не помнят), марксизм утверждает, что труд сделал из обезьяны человека, и религия – это поздняя форма сознания, возникающая при классовом расслоении для того, чтобы позволить высшим классам управлять низшими классами, и она требует уже достаточной абстрактности мышления, которое возникает у человека далеко не сразу – человек движется от простого к сложному. Вот такова была марксистская модель, и поэтому найти религию в безусловно бесклассовом обществе, где и в помине не было никакого государства, и которое, по марксистским убеждениям, было ещё вполне животным, в котором даже не было семьи (а уже есть религия?), это что-то невозможное. Значит, религия действительно очень древнее явление, религия не зависит от классовых форм сознания? Марксисты на это пойти не могли. Если так, то значит, вся теория о том, что сознание вторично относительно практики, относительно дела, и, соответственно, религиозное сознание – это очень поздний продукт уже далеко зашедшего социального развития человека, вся эта модель абсолютно опровергается. Поэтому в нашей стране спорили с пеной у рта.

Я помню, ещё в книге начала 70-х гг., учебнике для МГУ, написанном такими академиками, специалистами по древнему человеку, как Монгайт, Амальрик, Алексеев, они писали, что все буржуазные измышления о том, что уже неандерталец имел религию, верил в Бога и духов, являются абсолютно неправильными; марксистские учёные твёрдо убеждены, что состояние мозга неандертальца было таковым, что он ещё не мог иметь таких представлений. Но какое состояние мозга необходимо иметь, чтобы иметь такие представления, опять же, никто не доказал. А крупнейший немецкий учёный, специалист по доисторическому человеку Карл Нарр в своей статье в «Энциклопедии религии» по религии палеолита написал, что никто ещё не объяснил, какой формы и структуры должен быть мозг, чтобы знать Бога и любит Его. Я думаю, что это прекрасные слова. Не говоря уже о том, что мозг неандертальца просто был больше мозга современного человека, так что все эти разговоры довольно бессмысленны.

В этой же книге, в учебнике Амальрика и Монгайта, я помню замечательное описание. Факт же захоронений есть, нельзя же сказать, что не хоронили! Но надо сказать, что хоронили без религиозной мотивации. А для чего тогда? И вот там описывается такая замечательная история, абсолютно душещипательная. Жило в пещере первобытное племя – дикарей, людоедов, не знавших семьи, частной собственности и государства. И вот они как-то вечером встали, а один не встал. Смотрят: лежит. Потрогали – уже холодный. Его обложили шкурами, обложили ветками, а он так и не согрелся, а к утру ещё холоднее стал. Его решили оставить в покое – может, придёт в себя. Через два дня стал вонять. Тогда выкопали ямку, закопали его туда, положили – пусть себе там воняет. И оставили. Это пишется в университетском учебнике! Абсурд заключается хотя бы в том, что, безусловно, в неандертальской среде, как и в любой среде, люди умирали постоянно. И понятно, что факт смерти был известен им из поколения в поколение. Другое дело, как они себя с ним соотносили. Поэтому, если человек не движется, умер, значит, с ним надо что-то делать. Наверняка знали, что он будет разлагаться. Если бы не было никаких религиозных интенций, как поступили бы в этом случае люди или звери первобытного стада? Действительно, мешает труп в пещере. Взяли бы за руки, за ноги и выкинули бы куда подальше, отнесли бы в лес, сбросили бы с горы куда-нибудь, чтобы не мешал. И продолжали бы жить вперёд, как многие у нас сейчас. Даже знаете, во многих странах, в том числе, как я знаю, в Канаде, когда умирает больной в больнице, родственники часто отказываются идти посмотреть и попрощаться с умершим. Говорят: вы его сначала похороните, мы дадим столько-то денег вот на такой-то памятник, и приходят уже на могилу, чтобы вообще со смертью не встречаться, а придти на аккуратненькую могилу. Вот это скорее похоже на то, как представляли в этом учебнике отношение к древнему человеку. А неандертальцы с трудом выкапывали могилу, потому что тогда орудия были каменные и примитивные, и выкопать могилу в скальном грунте было очень тяжело. Они пыхтели и старались отдать ей огромное количество времени, но выкапывали могилу для умершего. Наконец, только в 1975 году один из наших академиков, Алексеев, как невероятной смелости факт в специальной научной книге под названием «Первобытное общество» (не в учебнике – не приведи Бог!) признался: «Активная дискуссия вокруг проблемы неандертальских погребений в конце концов закончилась их признанием, так как факты, свидетельствующие об этом, слишком демонстративны».

К концу 30-х гг. окончательно было установлено и то, что находки Эжена Дюбуа на Яве, то есть, так называемого «яванского человека», - тоже находки человека, а не человекообезьяны, и окончательный вывод об этом делает Густав фон Кёнигсвальд, который проводит раскопки в конце 30-х гг. на Яве и говорит, что «человек яванский» принадлежит к подсемейству людей, но к другому роду, чем человек нынешний, homo sapiens.

В это же время останки людей такого же типа, как яванский человек, находит в Китае Пэй Вэнь-чжун – тогда молодой китайский учёный, потом известный профессор, к сожалению, совершенно изувеченный, можно сказать, погибший, в эпоху культурной революции. Он был действительно очень крупным учёным. В 50 км от Пекина, в местечке Чжоукоудянь в 1929 году Пэй Вэн-чжун, работая в составе шведской археологической экспедиции, которую возглавлял шведский археолог Биргер, обнаруживает пещеру, в которой находит более 20 особей так называемого «пекинского человека» или синантропа – «китайского человека». Он описал его ещё как «питекантропа пекинского». Но вскоре к этим существам, как я уже сказал, стали применять понятие homo erectus. «Человек пекинский» - это существо того же типа, что и явантроп. Объём его мозга меньше объёма мозга современного человека, где-то 1100 см³. И самым удивительным в находке Пэй Вэн-чжуна было то, что он обнаружил, что это странное дикое существо пользовалось огнём. В пещерах огромный слой золы! А огонь – это одна из отличительных особенностей человека. Ни одно животное огнём не пользуется, даже такое умное как слон. Никто не пользуется огнём! А все люди, даже самые примитивные, пользуются огнём. Люди могут не пользоваться металлом, не знать керамики, но огнём пользуются все. И то, что синантроп пользовался огнём, - это тоже был поразительный факт.

Опять же, я вам, может быть, на следующей лекции прочту, какие трогательные, душеспасительные истории писали о том, как синантроп научился пользоваться огнём. Это из той же серии, понимаете? У меня просто есть цитаты, я вам притащу в следующий раз. Но смысл примерно такой: конечно, они не умели зажигать огонь. Но как-то раз они ходили там вокруг пещеры, и вдруг началась гроза, ударила молния, вспыхнули сухие кустарники. Они сначала в ужасе убежали, но когда огонь поутих, стали с любопытством подходить. Вдруг выскочили искры, кого-то обожгли. Он заорал, но потом другой подсунул какие-то веточки и они загорелись. Они поняли, что так можно питать огонь и после этого огонь горел в пещере.

На самом деле всё, опять же, совсем не так. Совершенно очевидно, что ни синантроп, ни homo erectus вообще не были первыми, кто овладел огнём, и что есть уже как минимум около десятка находок – это удивительно, об этом мы будем говорить на следующей лекции – которые свидетельствуют о том, что огонь разводился кем-то более миллиона лет назад. По крайней мере, есть 10 кострищ с такой датировкой. Сейчас мы можем более точно датировать время разведения костра по данным радиоуглеродного и гелий-аргонного анализа.

То есть, мы можем сказать, что синантроп вполне уже владел огнём. Надо сказать, что homo erectus был первым человеческим существом, которое расселилось по всему миру, и синантроп был одной из его региональных форм. До этого человек жил только в Африке. Homo erectus – первое существо, которое расселилось и в Европу (самая ранняя находка в местечке Шилак в Центральном массиве во Франции), и в Азию. По всему Старому свету расселился homo erectus в промежутке между 1,6 млн. и 200 тыс. лет назад.

Но самое удивительное то, что в Африке ещё до homo erectus жил другой человек, но уже ни в коем случае не обезьяна. К настоящему времени этот человек описан, его именуют homo habilis (человек умелый). Он жил в Африке 2,5 – 1,5 млн. лет назад. Главное место, где он был обнаружен, - это так называемая Олдувайская стоянка в нынешней Танзании (Серенгети). Представьте себе: 2,5 млн. лет назад обитал человек, который уже изготавливал различные орудия. Что такое 2,5 миллиона лет и мы? Вот если мы представим себе всё это время от Олдувайской стоянки 2,5 млн. лет назад до сегодняшнего дня как сутки, то вся письменная цивилизация будет в этих сутках всего 3 минутами. То есть, между нами и началом письменной цивилизации 3 минуты, а между нами и Олдувайской стоянкой – 24 часа. Можете себе представить временной масштаб! А между открытием Колумбом Америки и нами – 17 секунд. А между нами и Олдувайской стоянкой – 24 часа!

В завершение нашей лекции могу сказать, что одним из современных людей, которые чувствовали всю значимость открытия древнего человека и видели в древнем человеке человека, был как раз Отто Хаузер. Отто Хаузер, как в общем-то небогатый учёный, найдя эти останки неандертальца – это был неандертальский юноша, решил их продать какому-нибудь богатому музею. Он смог продать их в Берлинский музей за очень большую тогда сумму в золоте. Эту сумму в золоте он положил в какой-то банк, который полностью разорился во время первой мировой войны, и он потерял практически всё. Но Отто Хаузер на это не обозлился и решил, наверно, что на чужой жизни своего богатства не построишь. До начала второй мировой войны этот уже немолодой учёный, всякий раз приезжая по научным или частным делам в Берлин, приходил к стенду, где были выставлены останки этого неандертальца и клал букет красных роз на стекло его скелета. Он в нём видел человека! Он так же поступил с каким-то своим умершим другом. Опять же, должен сказать, что этот скелет постигла печальная судьба. Во время бомбардировок Берлина в 1944 году он, как и многие другие части натуральной коллекции Берлинского музея, погиб. Этого скелета юноши из Ле-Мустье ныне нет.

Таким образом, дискуссия о том, произошёл человек от обезьяны или не произошёл, в некотором роде продолжается. Мы теперь знаем практически наверняка развитие человека на протяжении даже не полутора и не двух с половиной, а примерно 6-8 миллионов лет. Мы знаем теперь из генетического анализа, что, по всей видимости, где-то от 8 до 6 млн.лет назад такое существо, которой сейчас условно называется обезьяной рамапитек, уже обладало многими генетическими человеческими чертами. Современный исследователь из Кембриджского университета Дэвид Ламберт пишет: «Сходство зубов, челюсти и строения черепа с человеческими привело многих специалистов к выводу о том, что рамапитек ходил на двух ногах, пользовался орудиями труда и являлся прямым предшественником той эволюционной линии, от которой произошёл человек». Появившаяся около 4 млн. лет назад (по крайней мере, известная нам) так называемая «южная обезьяна» - австралопитек, жившая в Африке, уже по мнению практически всех специалистов являлась по своей деятельности человеком. Хотя найдены, конечно, немногочисленные кости, и по ним мы не можем судить о духовном мире, но найдены орудия. «Преглациальные [это значит существовавшие до ледникового периода] австралопитеки Восточной и Южной Африки, по всей видимости, существенно опережали в использовании и создании орудий современных шимпанзе, и у нас остаётся всё меньше оснований пренебрежительно относиться к их умственным способностям». Это утверждалось в 1970 году в «Кембриджской древней истории» - наиболее уважаемой исторической книге, компендиуме по истории, который имеется в мире.

Какой же вывод из этого следует? Я вам сказал, что оговорка «обезьяна произошла от человека» - не столь уж оговорка. Действительно! Генетический анализ в настоящее время позволяет по крайней мере ставить вопрос о том, что современные человекообразные обезьяны – горилла, шимпанзе, в меньшей степени орангутан (то, что англичане называют не monkey, а ape, потому что это другое существо, в отличие от примитивных обезьян) – имеют такое количество генетически общих черт и с современным человеком, и с человеком ископаемым, что можно предположить, что это тупиковые ветви развития доисторического человека в раннюю его эпоху – в эпоху австралопитека и рамапитека. То есть, одни человеческие, вернее, человекообразные сообщества пошли путём создания орудий и фактически постепенно стали тем, чем мы являемся, а другие не пошли этим путём и остались тем, чем они являются сейчас. На форме жизни, деятельности и даже скелете современных человекообразных обезьян, как считают многие специалисты по древнему человеку, имеются явные следы вырождения относительно рамапитека и австралопитека. Таким образом, как вы видите, мы здесь с вами стоим перед первой интересной реальностью тупиковой формы развития.

И перед нами теперь встаёт следующий вопрос. Мы должны с вами понять: то древнее существо, которое сделало первые орудия – не важно, когда: два с половиной миллиона лет назад, три миллиона лет назад или только полтора (но никак не позже), был ли это австралопитек или homo habilis – почему оно их сделало? Почему оно пошло путём, прямо противоположным пути всего остального животного мира? Почему оно решило не приспосабливаться под среду как все животные, а приспосабливать среду под себя? Ведь искусственное орудие, как вы понимаете, сколь бы примитивным оно ни было, это средство приспосабливания среды под себя. А поняв этот вопрос, мы сможем ответить на вопрос о религиозности древнейшего человека. Но об этом мы поговорим в следующий раз.