Ор­га­ни­за­ция бо­го­слу­же­ния

Пер­вая кни­га Па­ра­ли­по­ме­нон до­бав­ля­ет новые факты о деяниях Да­ви­да в Ие­ру­са­ли­ме: ус­т­ро­е­нии ле­вит­ско­го и свя­щен­ни­че­с­ко­го слу­же­ния при Хра­ме, раз­де­ле­нии семей свя­щен­но­слу­жи­те­лей на 24 че­ре­ды с тем, что­бы каж­дая че­ре­да не­сла свое слу­же­ние в хра­ме оп­ре­де­лен­ное ко­ли­че­ст­во вре­ме­ни. По­это­му, ког­да мы читаем, что свя­щен­ник За­ха­рия был из Ави­е­вой чре­ды (Лк. 1:5), вспоминаем, что это рас­пре­де­ле­ние сохранилось еще со вре­ме­н Да­ви­да.

Кро­ме то­го, из чис­ла ле­ви­тов он поставил су­дей и учи­те­лей по тер­ри­то­рии царства и, на­ко­нец, ис­пол­нил пред­пи­са­ние Мо­и­се­я о пре­до­став­ле­нии 48 го­ро­дов ле­ви­там и выделении из них 6 го­ро­дов-убе­жищ (Чис. 35:6-7). Де­ло в том, что не­ко­то­рые го­ро­да, ука­зан­ные Мо­и­се­ем в ка­че­ст­ве го­ро­дов-убе­жищ, до вре­ме­ни Да­ви­да во­об­ще не при­над­ле­жа­ли из­ра­иль­тя­нам, по­это­му толь­ко при нем ста­ло воз­мож­ным окон­ча­тель­но ис­пол­нить это ука­за­ние.

Грех Да­ви­да. Рож­де­ние Со­ло­мо­на

Когда царство Давида упрочилось и он находился на вершине славы, процветания и благополучия, произошла по­учи­тель­ная ис­то­рия с Вир­са­ви­ей, же­ной Урии Хет­те­я­ни­на (2 Цар. 11 гл.). Она всем из­ве­ст­на, на ее пе­ре­ска­зе я не бу­ду ос­та­нав­ли­вать­ся. Важно отметить, что это произошло в мо­мент про­цве­та­ния, по­коя и сла­вы – самый опасный в духовном плане момент жизни как человека, так и общества.

По­сле то­го, как Да­вид всту­пил в пре­ступ­ную связь и ус­т­ро­ил убий­ст­во Урии через посредство Ио­а­ва, он был об­ли­чен про­ро­ком На­фа­ном через прит­чу об ов­це бед­ня­ка (2 Цар. 12:1-10). Ког­да Да­вид про­из­нес суд, то На­фан объ­я­вил ему, что суд этот он про­из­нес сам на се­бя. По­ка­яв­ший­ся Да­вид был про­щен, но про­рок ска­зал: «Как ты этим де­лом подал по­вод вра­гам Гос­по­да ху­лить Его, то ум­рет ро­див­ший­ся у те­бя сын» (2 Цар. 12:14). Весь­ма на­зи­да­тель­но то, как вел се­бя Да­вид пе­ред ли­цом это­го на­ка­за­ния. Ког­да ре­бе­нок за­бо­лел, Да­вид мо­лил­ся, ле­жа на зем­ле, и по­стил­ся, и от­ка­зы­вал­ся есть, и так про­дол­жа­лось семь дней до тех пор, по­ка ре­бе­нок не умер. Слу­ги бо­я­лись со­об­щить об этом Да­ви­ду, опа­са­ясь, что ес­ли он так оп­ла­ки­вал бо­лезнь, из­ве­с­тия о смер­ти он не пе­ре­не­сет. До­га­дав­шись о ги­бе­ли мла­ден­ца, Да­вид спро­сил об этом, ему от­ве­ти­ли; по­сле это­го он, к удив­ле­нию всех слу­жи­те­лей, встал, одел­ся, по­шел и по­мо­лил­ся в ски­нии, по­сле че­го вер­нул­ся до­мой и сел­ за тра­пе­зу. Ког­да его спро­си­ли о стран­но­с­ти та­ко­го по­ве­де­ния, он ска­зал, что до это­го мо­мен­та бы­ла на­деж­да на то, что Гос­подь сми­лу­ет­ся и со­хра­нит жизнь ре­бен­ку, но сей­час, как ска­зал Да­вид: «я пой­ду к не­му, а он не воз­вра­тит­ся ко мне», по­это­му те­перь нет нуж­ды по­стить­ся и се­то­вать. За­ме­тим, Да­вид не пе­ре­ста­ет на­де­ять­ся на ми­ло­сер­дие Бо­жие да­же по­сле вы­не­се­ния стро­го­го при­го­во­ра и не роп­щет, ког­да его на­деж­да ос­та­лась тщет­ной. В уте­ше­ние ему, от Вир­са­вии ро­дил­ся вто­рой сын, ко­то­рый по­лу­чил имя Ие­ди­диа, то есть «воз­люб­лен­ный Бо­гом» или Со­ло­мон – «ми­ро­лю­би­вый» (2 Цар. 12:15–25).

Да­вид в этот пе­ри­од сво­ей жиз­ни об­ла­дал тра­ди­ци­он­ной в вос­точ­ном по­ни­ма­нии пол­но­той по­че­та, бо­гат­ст­ва и знат­но­с­ти. В ча­ст­но­с­ти, у не­го бы­ло мно­го жен и мно­го де­тей. Со­ло­мон от­нюдь не был са­мым стар­шим из них, по­ми­мо не­го еще бы­ло не­сколь­ко сы­но­вей, ко­то­рые име­ли го­раз­до боль­ше прав на пре­стол. По край­ней ме­ре, еще трое име­ли пе­ред ним пер­вен­ст­во стар­шин­ст­ва. Правда, следует заметить, что выражение «право на престол» здесь употреблено не в строгом смысле слова. Переход власти по наследству практиковался у окружающих Израиль народов. Но в самом Израиле монархия находилась в стадии становления. И Саул, и Давид были выборными царями и порядок наследования престола не был определен, что позволяло претендовать на царство не только сыновьям, но и видным военачальникам, каковым некогда был и сам Давид.

Ис­то­рия Авес­са­ло­ма

Пер­вый и са­мый стар­ший из цар­ских сы­но­вей Ам­нон по­гиб, совершив пре­ступ­ле­ние про­тив своей се­с­т­ры Фа­ма­ри (2 Цар. 13 гл.). За это преступление он был убит сво­им бра­том Авес­са­ло­мом. То, что Авес­са­лом убил Ам­но­на свя­за­но, по-ви­ди­мо­му, не толь­ко с же­ланием ото­мстить за се­с­т­ру, но и с намерением тем са­мым из­ба­вить­ся от со­пер­ни­ка, по­сколь­ку по­сле это­го убий­ст­ва он ста­но­вил­ся са­мым стар­шим сы­ном. Здесь мы ви­дим вто­рое по­след­ст­вие гре­ха Да­ви­да с Вир­са­ви­ей. Нрав­ст­вен­ное раз­ло­же­ние сре­ди сы­но­вей од­ной из при­чин име­ло грех их от­ца.

Сам Авес­са­лом по­сле со­вер­шен­но­го им убий­ст­ва бе­жал за пре­де­лы цар­ст­ва Да­ви­да, в Гес­сур, и про­жил там три го­да. По­сле че­го, по хо­да­тай­ст­ву Ио­а­ва (напомню, что Ио­ав и Авес­са бы­ли пле­мян­ни­ка­ми Да­ви­да, сы­но­вь­я­ми его се­с­т­ры и таким образом Авес­са­лом при­хо­дил­ся Ио­а­ву дво­ю­род­ным бра­том), Да­вид воз­вра­ща­ет Авес­са­ло­ма в Ие­ру­са­лим. Од­на­ко не встре­ча­ет­ся с ним, показывая, что тот на­хо­дит­ся в опа­ле.

Толь­ко че­рез два го­да Да­вид, на­ко­нец, при­ми­ря­ет­ся с Авес­са­ло­мом, впро­чем, се­бе на бе­ду, по­сколь­ку че­с­то­лю­бие Авес­са­ло­ма бы­ло вы­ше всех род­ст­вен­ных чувств. Пользуясь изменением своего положения, Авес­са­лом на­чи­на­ет при­вле­кать к се­бе серд­ца из­ра­иль­тян. Бу­ду­чи очень кра­си­вым внеш­не и, ви­ди­мо, че­ло­ве­ком оба­я­тель­ным, он, си­дя у во­рот, встре­чал­ тех, кто шел к ца­рю ра­ди су­да или ра­ди ре­ше­ния ка­ких–то во­про­сов, и го­во­рил: «де­ло твое до­б­рое и спра­вед­ли­вое, но у ца­ря не­ко­му вы­слу­шать те­бя… О, ес­ли бы ме­ня по­ста­ви­ли су­дь­ей в этой зем­ле! ко мне хо­дил бы вся­кий, кто име­ет спор и тяж­бу, и я су­дил бы его по прав­де… Так по­сту­пал Авес­са­лом со вся­ким Из­ра­иль­тя­ни­ном, при­хо­див­шим на суд к ца­рю, и вкра­ды­вал­ся Авес­са­лом в серд­це Из­ра­иль­тян» (2 Цар. 15:3–6), – еще од­на ва­ри­а­ция на те­му Ка­и­на и Ха­ма. На­ко­нец, при­об­ре­тя до­ста­точ­ное ко­ли­че­ст­во при­вер­жен­цев, Авес­са­лом, вый­дя из Ие­ру­са­ли­ма и при­дя в Хе­в­рон, объ­яв­ля­ет се­бя ца­рем. Если вникнуть в слова Авессалома, то, возможно, выбор именно этого города – старой столицы – должен был символизировать возврат к патриархальной простоте нравов в противоположность «официальному быту» Иерусалима. Да­вид ока­зы­ва­ет­ся к это­му со­вер­шен­но не го­то­вым и не хо­чет ве­рить, что это дей­ст­ви­тель­но так, но ког­да он по­лу­ча­ет под­тверж­де­ние, то вы­нуж­ден с бли­жай­ши­ми со­рат­ни­ка­ми и слу­га­ми пеш­ком сроч­но бе­жать из Ие­ру­са­ли­ма (2 Цар. 15 гл.).

В бег­ст­ве Да­ви­да из Ие­ру­са­ли­ма и в дей­ст­ви­ях Авес­са­ло­ма от­кры­ва­ют­ся очень яр­кие про­ро­че­с­кие чер­ты. Нач­нем с то­го, что, хо­тя бы­ло мно­го раз­ных до­рог, Да­вид ухо­дит из Ие­ру­са­ли­ма че­рез по­ток Ке­д­рон, че­рез го­ру Еле­он­скую. На этой го­ре он уз­на­ет о том, что его бли­жай­ший со­рат­ник и со­вет­ник Ахи­то­фел пе­ре­шел на сто­ро­ну Авес­са­ло­ма, и там Да­вид мо­лит­ся: «Гос­по­ди, Бо­же мой, раз­рушь со­вет Ахи­то­фе­ла» (2 Цар. 15:31). Параллель с Геф­си­ман­ской мо­лит­вой Хри­с­та.

За­тем Да­вид ухо­дит даль­ше от Ие­ру­са­ли­ма, и человек по имени Се­мей идет по скло­ну хол­ма, ки­да­ет кам­ни в Да­ви­да, зло­сло­вит его и кри­чит: «Ухо­ди, убий­ца и без­за­кон­ник! Гос­подь об­ра­тил на те­бя всю кровь до­ма Са­у­ло­ва, вме­с­то ко­то­ро­го ты во­ца­рил­ся, и пре­дал Гос­подь цар­ст­во в ру­ки Авес­са­ло­ма, сы­на тво­е­го; и вот, ты в бе­де, ибо ты – кро­во­пий­ца»(2 Цар. 16:7–8). Авес­са пред­ла­га­ет Да­ви­ду не­мед­лен­но пой­ти и убить это­го че­ло­ве­ка, од­на­ко Да­вид ему за­пре­ща­ет и го­во­рит: «Ос­тавь­те его, пусть он зло­сло­вит, ибо Гос­подь по­ве­лел ему зло­сло­вить Да­ви­да… Мо­жет быть, Гос­подь при­зрит на уни­чи­же­ние мое, и воз­даст мне Гос­подь бла­го­стию за те­пе­реш­нее его зло­сло­вие» (2 Цар. 16:10–12). Пре­по­доб­ный Еф­рем Си­рин про­во­дит здесь па­рал­лель с тем, как Гос­подь в Геф­си­ман­ском са­ду за­пре­тил апо­с­то­лу Пе­т­ру при­бег­нуть к ору­жию для Его за­щи­ты, а Се­мея упо­доб­ля­ет свя­щен­ни­кам и книж­ни­кам, ко­то­рые ху­ли­ли Ии­су­са Хри­с­та, из­не­мо­гав­ше­го под бре­ме­нем кре­с­та [59, c. 170].

Об­ра­тим вни­ма­ние на со­вет­ни­ка Да­ви­до­ва – Ахи­то­фе­ла. Ког­да Авес­са­лом за­ни­ма­ет Ие­ру­са­лим, око­ло не­го ока­зы­ва­ют­ся два преж­них со­вет­ни­ка Да­ви­да: до­б­ро­воль­но пе­ре­шед­ший к не­му Ахи­то­фел (кста­ти, дед Вир­са­вии) и Ху­сий, друг Да­ви­да. По­след­не­го сам Да­вид по­про­сил не ид­ти с ним, а вер­нуть­ся к Авес­са­ло­му для то­го, что­бы по­ме­шать Ахи­то­фе­лу да­вать свои со­ве­ты. Ахи­то­фел дей­ст­ви­тель­но был ис­кус­ным со­вет­ни­ком и пред­став­лял со­бой ве­ли­кую опас­ность для Да­ви­да как че­ло­век дав­но его знав­ший и способный не­о­пыт­но­го и мо­ло­до­го Авес­са­ло­ма на­ста­вить на весь­ма вер­ные по­ли­ти­че­с­кие и во­ен­ные ре­ше­ния. Так и про­изо­ш­ло. «И ска­зал Ахи­то­фел Авес­са­ло­му: “Вы­бе­ру я 12 ты­сяч че­ло­век, и вста­ну, и пой­ду в по­го­ню за Да­ви­дом в эту ночь. И на­па­ду на не­го, ког­да он бу­дет утом­лен и с опу­щен­ны­ми ру­ка­ми, и при­ве­ду его в страх; и все лю­ди, ко­то­рые с ним раз­бе­гут­ся; и я убью од­но­го ца­ря, и всех лю­дей об­ра­щу к те­бе. И ког­да не бу­дет од­но­го, ду­шу ко­то­ро­го ты ищешь, тог­да весь на­род бу­дет в ми­ре”. И по­нра­ви­лось это сло­во Авес­са­ло­му и всем ста­рей­ши­нам Из­ра­и­ле­вым»(2 Цар. 17:1–4). Это очень на­по­ми­на­ет из­ве­ст­ный со­вет Ка­и­а­фы (Ин. 11:50).

Ре­а­ли­за­ция пла­на Ахи­то­фе­ла су­ли­ла ги­бель Да­ви­ду и его лю­дям. Бог не оставил их, и Ху­сию уда­ет­ся от­го­во­рить Авес­са­ло­ма от по­доб­ных дей­ст­вий. Тог­да Ахи­то­фел по­ни­ма­ет, что по­сколь­ку Авес­са­лом его не по­слу­шал­ся, не по­гнал­ся за Да­ви­дом и не убил его сра­зу, то де­ло его про­иг­ра­но. Со­от­вет­ст­вен­но, про­иг­ра­но и де­ло са­мо­го Ахи­то­фе­ла. «И уви­дел Ахи­то­фел, что не ис­пол­нен со­вет его, и осед­лал ос­ла, и со­брал­ся, и по­шел в дом свой, в город свой, и сде­лал за­ве­ща­ние до­му сво­е­му, и уда­вил­ся, и умер» (2 Цар. 17:23). Это един­ст­вен­ное ме­с­то в ка­но­ни­че­с­ких кни­гах Вет­хо­го За­ве­та, где го­во­рит­ся о по­доб­ном са­мо­убий­ст­ве[24], по­это­му оно зна­чи­тель­но и ука­зы­ва­ет на смерть Иу­ды. Соб­ст­вен­но, об­раз Ахи­то­фе­ла здесь тол­ку­ет­ся как изо­б­ра­же­ние са­та­ны, ко­то­рый вло­жил в серд­це Иу­ды по­гу­бить Хри­с­та, и са­мо­го Иу­ды, ко­то­рый пре­дал сво­е­го Гос­по­ди­на и Учи­те­ля [59, с.169].

О том, что все это вос­ста­ние было де­лом ди­а­воль­ским, сви­де­тель­ст­ву­ет не толь­ко то, что Авес­са­лом кле­ве­тал на от­ца, но и то, что он при жиз­ни по­ста­вил се­бе па­мят­ник (2 Цар. 18:18). Зна­чит, не ис­ка­ние спра­вед­ли­во­с­ти, а имен­но гор­дость бы­ла при­чи­ной его дей­ст­вий. Ка­кой ра­зи­тель­ный кон­траст по срав­не­нию с дей­ст­ви­я­ми Да­ви­да по от­но­ше­нию к Са­у­лу. При­том что Да­вид был по­ма­зан­ни­ком, а Авес­са­лом – нет.

По­сле то­го, как Да­ви­ду уда­лось уй­ти за Иор­дан, он со­брал во­круг се­бя вер­ных лю­дей, организовал их в вой­ско и дал сра­же­ние вой­скам Авес­са­ло­ма. Сво­им во­е­на­чаль­ни­кам и во­и­нам он дал ука­за­ние со­хра­нить жизнь Авес­са­ло­ма, при­ве­с­ти его жи­вым. Не­смо­т­ря на это, Ио­ав, ко­то­рый имел для это­го пол­ную воз­мож­ность, хлад­но­кров­но Авес­са­ло­ма убил. Уз­нав об этом, Да­вид был до край­но­с­ти огор­чен и плакал о по­гиб­ше­м сы­не (2 Цар. 18:33). Од­на­ко свою скорбь Да­вид вы­нуж­ден был скрыть по тре­бо­ва­нию Ио­а­ва, ко­то­рый за­явил, что царь, ока­зы­ва­ет­ся, боль­ше за­бо­тит­ся о сво­их вра­гах, чем о дру­зь­ях, и в тот день, ког­да одер­жана по­бе­да, царь ус­т­ра­и­ва­ет день скор­би. Тем са­мым он за­став­ля­ет Да­ви­да вый­ти, при­вет­ст­во­вать на­род и по­з­д­рав­лять его с по­бе­дой.