Общая характеристика институциональных изменений

Глава 6. Институциональные изменения

В данной главе будут рассмотрены вопросы институциональных изменений, — объяс­нения их возникновения, динамики, влияния на ход экономических процессов и т.п. Пер­вый параграф главы посвящен в основном понятийному аппарату изучения институ­циональных изменений, второй — характеристике конкретных механизмов, посредст­вом которых институциональные изменения возникают и закрепляются в практике взаимодействия экономических агентов.

При изучении материалов главы важно помнить, что теория институциональных из­менений находится в настоящее время в стадии становления, особенно та ее ветвь, которая исследует процессы крупномасштабных институциональных трансформа­ций, затрагивающих базовые компоненты институциональной среды, - таких как из­менение типа экономической системы общества, социально-экономические реформы и т.п. Поэтому в данной главе основное внимание уделяется «малым» институциональ­ным изменениям, преимущественно на уровне институциональных соглашений, уровень изученности которых как в теории, так и в плане прикладного анализа существенно выше.

Общая характеристика институциональных изменений

П

онятие институциональных изменений. Действуя в соответст­вии с известным им правилом, индивиды, тем не менее, сплошь и рядом в одной и той же ситуации ведут себя по-разному. Причин этому может быть достаточно много: не все адресаты правила знают его достаточно хорошо; даже твердо зная «формулу» правила, они неодинаково понимают содержание правила; формулировка правила имеет достаточно общий характер, не фиксируя жестко, какое именно поведение должно иметь место в регулируемой ситуации; даже при жесткой и однозначной формулировке описания должного поведения, индивиды могут совершать случайные ошибки, не воспринимаемые гарантом нормы как отклонения, влекущие за собой санкцию; серьезное нарушение пра­вила может быть не замечено гарантом и, стало быть, не повлечет за собой на­казания, и т.д.

Иными словами, выполняемое правило всегда отличается от его идеальной мо­дели, как зафиксированной в знаковой форме, так и содержащейся в памяти лю­дей. Можно ли на этом основании сказать, что правила и соответствующие им постоянно изменяются! Такое утверждение будет неверным: ведь из того, что люди, начинающие изучать иностранный язык, часто ошибаются, вовсе не сле­дует, что изменяются, например, правила произношения. Изменение правил, тем самым, — процесс, отличный от ошибок и неточностей, допускаемых инди­видами при следовании этим правилам.

Для того, чтобы достаточно четко определить, что представляют собой инсти­туциональные изменения, удобно воспользоваться «формулой» правила, приве­денной в главе 1 учебника. Напомним, что, в соответствии с ней, в составе опи­сания любого правила может быть выделено:

• Описание ситуации Е, характеризующее условия приложения нормы, т.е.

определяющее, когда индивидам следует действовать в соответствии с дан­ным правилом;

• Характеристика индивида I, или адресата нормы, позволяющая определить,
какие типы индивидов должны придерживаться правила;

• Определение предписываемого действия А, или содержания нормы, указы­
вающее, какие именно должны, могут или не должны совершать адресаты
правила в соответствующих ситуациях;

• Описание санкции S за неисполнение предписания А, позволяющее адресату
нормы определить, какие издержки он понесет, не выполнив А;

• Характеристика гаранта нормы G, т.е. субъекта, применяющего санкции к
нарушителю правила; такая характеристика позволяет адресату нормы более
точно определить ожидаемые издержки от нарушения правила и принять
более обоснованное решение о следовании (или не следовании) ему.

Исходя из этого,

изменением правила будем называть изменение какого-то одного или не­скольких из его компонентов

Таким образом, изменение правила — это не изменение в поведении, которое может быть вызвано самыми разными, в том числе случайными причинами, а изменение описания компонентов правила, позволяющих индивидам принимать решения о своих действиях.

Сказанное не означает, что изменения в поведении индивидов, стремящихся следователь правилу, включая случайные, ненамеренные отклонения от предпи­сываемого порядка действий, не могут привести к изменениям правила в стро­гом смысле этого слова. Напротив, именно такие отклонения чаще всего и вы­зывают действительные изменения в правилах.

Дело в том, что отклонения от предписанного порядка действий могут прино­сить их субъектам неожиданные выгоды, — большие, чем те, на которые рас­считывал индивид, принимая решение следовать правилу. Причинно-следственная связь между произошедшим отклонении в поведении и получен­ной выгоды может отразиться в памяти индивида и, при некотором числе ее по­вторений, может трансформироваться в новое «индивидуальное правило», от­личающееся от исходного в каком-то из компонентов: ситуации, содержании нормы и т.п. Новая успешная практика через различные каналы передачи ин­формации может распространиться на всех индивидов, оказывающихся адреса­том «старого» правила, в описании которого, содержащемся в их памяти, соот­ветственно, произойдет изменение. Это последнее и будет означать, что изме­нилось не только поведение, — изменилось и регулирующее его правило.

Если же

a) произошедшее отклонение в поведении не принесло его субъекту
осознанных им выгод (или привело к чистым убыткам),

b) либо потери от наказания превысили такие выгоды,

c) либо информация об успешном отклонении не распространилась среди
потенциальных адресатов нормы,

то приведенная последовательность событий не будет иметь места, так что из­менение в правиле не произойдет.

Поскольку любой институт представляет собой совокупность как минимум двух правил, сказанное выше об изменениях в правилах поведения полностью отно­сится (с соответствующими дополнениями) и к изменениям в институтах, т.е. к институциональным изменениям. Рассмотренная цепочка событий, приводящая к изменению в правиле, может относиться не только к адресатам, но и к гаран­там института, т.е. затрагивать и механизм принуждения следованию норме.

Мы рассмотрели только один из возможных путей, ведущих к возникновению институциональных изменений, — путь, не связанный с активным поиском ин­дивидами способов максимизации полезности или прибыли. Для того, чтобы охарактеризовать другие возможные пути, необходимо прежде очертить разно­образие самих институциональных изменений.

К

лассификации институциональных изменений. Можно выде­лить три основных группы классификационных признаков, позволяющих охарактеризовать институциональные изменения: (1) локализация инсти­туционального изменения в системе институтов экономики — общие классифи­кации; (2) характер влияния институционального изменения на поведение эко­номических агентов или экономическую систему — функциональные, или внеш­ние классификации; (3) характер изменения института — морфологические, или внутренние классификации.

Первые две группы классификаций характеризуют институциональные измене­ния как элементы процессов функционирования и развития экономики, послед­няя — как элементы относительно обособленной системы, отдельного экономи­ческого института. Тем самым, в совокупности эти группы классификаций по­зволяют достаточно полно описать разнообразие институциональных измене­ний.

Мы рассмотрим здесь только две из всех возможных классификаций. Во-первых, речь пойдет о введенном Д. Нортом разделении институциональных изменений на дискретные и инкрементные:

«Под дискретными изменениями я понимаю радикальные изменения в формаль­ных правилах. Обычно они происходят в результате завоеваний или революции... Инкрементные изменения означают, что участники акта обмена пересматри­вают свои контрактные отношения с тем, чтобы получить некоторый потен­циальный выигрыш от торговли (по крайней мере, для одной из сторон обме­на)»¹²⁶.

Поясняя последнее из этих понятий, Норт пишет: «...необходимо отметить важную осо­бенность институциональных изменений. Она состоит в том, что эти изменения имеют почти исключительно инкрементный характер. Так, рассматривая арендное право эпохи феодализма и майората, мы видим, что оно развивалось путем постепенного изменения рамок, заключавших в себе взаимодействие меняющихся в течение веков формальных и неформальных ограничений и механизмов, обеспечивающих соблюдение правил. Соглашение между землевладельцем и кре­постным отражало почти полное господство первого над вторым; но периферийные изменения в институциональной системе вследствие сокращения численности населения в XIV веке измени-

¹²⁶ Норт, Д. (1997), Институты, институциональные изменения и функционирование экономи­ки, М.: Начала, с. 116.

ли соотношение сил в пользу крепостных. Это постепенно привело к тому, что землевладельцы стали сдавать крепостным участки в аренду, появились копихолды (арендные права, зафиксиро­ванные в копии протокола феодального суда, — примечание переводчика) и в конце концов — обычная аренда за плату»¹²⁷. «Хотя формальные правила можно изменить за одну ночь путем принятия политических или юридических решений, неформальные ограничения, воплощенные в обычаях, традициях и кодексах поведения, гораздо менее восприимчивы к сознательным чело-

веческим усилиям».

Как следует из приведенных определений и комментария к ним, Д. Норт факти­чески сближает дискретные институциональные изменения с изменениями в формальных нормах и правилах, относящихся к уровню институциональной среды, а инкрементные — с изменениями институциональных соглашений, ло­кальных (групповых) неформальных норм и правил.

Между тем, такое сближение не вполне точно. Дело в том, что постепенно, ма­лыми отклонениями и «приращениями», могут изменяться не только локальные (формальные и неформальные), но также и «глобальные» правила.

Примером может служить изменение ставки налогообложения на 0,5 процент­ных пункта, или таможенного тарифа на 0,5%, повышение пенсионного возрас­та на полгода, или численности занятых в определении малого предприятия на 2-х работников. Разумеется, эти примеры условны, но условность связана не с невозможностью таких изменений, а скорее с тем, что законодателям свойст­венно вводить более ощутимые изменения количественных параметров правил. Однако в банковской сфере развитых экономик (например, США) изменения учетной ставки процента на 0,1 процентный пункт является вполне нормальной практикой.

С другой стороны, дискретным изменением можно считать заимствование неко­торого нового обычая, ведущее к определенным экономическим последствиям.

Для России в качестве такового может выступать вхождение в обиход Дня святого Ва­лентина, что обусловило производство отечественными предпринимателями соответствующих атрибутов.

В этой связи нужно обратить внимание на некоторую неотчетливость, расплыв­чатость самого разграничения дискретных и инкрементных институциональных изменений. Ведь в строгом смысле слова постепенно могут меняться только не­которые количественные (измеримые) свойства, качественные же параметры меняются дискретно, скачками. Постепенность качественных изменений, — ти­па тех, что приведены в примере Д. Норта относительно формирования аренд­ных отношений, — будет действительно постепенностью лишь при некотором «огрубленном» видении процесса. Как только мы увеличим наши различитель­ные способности, то сразу увидим, что непрерывный, инкрементный процесс изменений разбивается на отдельные дискретные сделки, каждая из которых по какому-то параметру будет отличаться от другой, сходной по ее объекту, сделки или договоренности.

Во-вторых, важным для характеристики реально происходящих институцио­нальных изменений является их деление на спонтанные и целенаправленные. Спонтанными называются такие институциональные изменения, которые осу­ществляются, — возникают и распространяются, — без чьего-либо предвари­тельного замысла и плана. Так, если в приведенном выше примере случайного

¹²⁷ Там же, с. 115-116.

¹²⁸ Там же, с.21.

отклонения от нормы, принесшего выгоды ее нарушителю, такое отклонение не нанесет никому ущерба (не встретит противодействия) и распространится среди членов группы, налицо будет спонтанное институциональное изменение. Целе­направленные институциональные изменения, напротив, возникают и распро­страняются в большем или меньшем соответствии с некоторым осознанно раз­работанным планом. Обычно, на уровне экономики в целом, «автором» подоб­ного плана является государство в лице некоторого органа законодательной или исполнительной власти, или же политическая оппозиция действующей власти; внутри экономических организаций автором такого плана выступает руково­дство, и т.п. Формирование целенаправленных институциональных изменений называется институциональным проектированием.

По признаку происхождения институциональных изменений, кроме двух на­званных «чистых» типов, можно выделить еще и смешанный тип, когда само новое правило появляется незапланированно, а его распространение осуществ­ляется вполне сознательно целенаправленно.

Примером здесь может служить формирование новых законов в рамках системы общего права, когда новое правило — прецедент — возникает в связи с решением суда по новому кон­кретному конфликтному случаю, а «внедрение» этого правила в массовую практику обеспечива­ется механизмами судебной ветви государственной власти. Другой пример — спонтанное воз­никновение некоторой эффективной практики действий в бизнесе (best practice) и ее распро­странение через различные бизнес-ассоциации или, в России, систему Торгово-промышленных палат.

С

хема институциональных изменений. Очерченная в начале этой главы теоретическая схема изменения правила, вызванного случайными обстоятельствами, является, конечно, далеко не единственно возможным способом возникновения институциональных изменений. Хорошо известны си­туации целенаправленного, сознательного изменения правил поведения: разра­ботка и принятие новых законов, согласованное изменение параметров контрак­тов и т.п.

Поэтому проблема разработки общей схемы институциональных изменений, ко­торая вобрала бы в себя все разнообразие фактических и возможных путей их возникновения, была в центре исследований, посвященных тематике институ­циональных изменений.

Вероятно, первой здесь была концепция Харольда Демсетца, объясняющая из­менения институтов, — прежде всего, правомочий собственности, — измене-

129 -г-*

ниями в относительных ценах экономических ресурсов. Возникновение или не возникновение исключительных прав рассматривалось этой теорией под уг­лом зрения сопоставления издержек и выгод от исключения индивидов из дос­тупа к тому или иному имуществу, с одной стороны, и внутренних издержек со­вместного управления имуществом группой индивидов, с другой стороны. Иными словами, фактором, объясняющим институциональные изменения, в этой концепции выступает эффективность, понимаемая как прирост стоимости или богатства в обществе. Государство и политические процессы трактовались в ней как пассивные факторы, молчаливо принимающие любые изменения, обу­словливающие рост чистой общественной выгоды.

¹²⁹ Demsetz, Harold (1967), Toward a Theory of Property Rights, 57 American Economic Review, 347-359.

Как утверждал в своей статье X. Демсетц,

«права собственности развиваются для того, чтобы интернализировать экс-терналии, и тогда, когда выгоды от интернализации становятся больше, чем издержки на нее. Возрастающая интернализация в основном является резуль­татом изменений в экономических ценностях, тех изменений, которые возни­кают из развития новых технологий и открытия новых рынков, и с которыми плохо согласованы старые права собственности... При данных предпочтениях сообщества.., возникновение новых правомочий собственности, частных или государственных, будет ответом на изменения в технологиях и относитель­ных ценах»¹³⁰.

Приведенные положения явились выводом из анализа возникновения частной собственности на землю среди индейцев-охотников в восточной части Канады.

Т. Андерсон и П. Хилл применили тот же подход для объяснения эволюции исключи­тельных прав на землю, воду и скот на Великих Равнинах американского Запада¹³¹. Они ис­пользовали графическую модель, включающую функции предельных издержек и выгод от инве­стирования в спецификацию и защиту прав собственности и позволяющую определить опти­мальный уровень деятельности по установлению исключительных прав (Рис. 6.1):

Рисунок 6.1. Равновесный уровень деятельности по формированию исключительных прав собственности

Выгоды и издержки

редельные издержки

дельные выгоды

Деятельность по спецификации прав собственности

Вертикальная ось на этом рисунке отражает количественные меры такой дея­тельности по спецификации и защите прав собственности как устройство оград. Снижение цены исключения доступа к ресурсу посторонних вследствие изме­нений в технологии исключения, — а именно, изобретение колючей проволоки в 1874 году, — привело к сдвигу вниз функции предельных издержек и, при прочих равных условиях, к росту оптимального объема деятельности по специ­фикации и защите прав собственности. Кривая предельной выгоды, отражаю­щая производный спрос на такую деятельность, сдвигается вверх, когда возрас-

¹³⁰ Ibid., 350.

¹³¹ Anderson, Тепу L. and Hill, Peter J. (1975), The Evolution of Property Rights: A Study of the
American West, 18 Journal of Law and Economics, 163-179.

тает стоимость имущества и, следовательно, когда увеличивается вероятность посягательств на него со стороны посторонних лиц.

Еще одним примером применения характеризуемого подхода к объяснению ин­ституциональных изменений может служить объяснение периода в экономиче­ской истории, получившего название неолитической революции, суть которой заключается в постепенном переходе от охоты и собирательства к оседлому земледелию. Поскольку такой переход неизбежно сопровождался спецификаци­ей прав собственности на землю, Д. Норт назвал ее также первой экономиче­ской революцией¹³². Движущей силой изменений в модели Норта - Томаса вы­ступает дтографическое давление. Пока растения и животные имеются в дос­таточном числе и сравнительно доступны, издержки установления исключи­тельных прав собственности на эти ресурсы превышают потенциальные выго­ды, вследствие чего данные природные ресурсы остаются в общей собственно­сти, доступ к ним является свободным. Однако, по мере роста населения в усло­виях постоянной ресурсной базы и возникновения конкуренции между его от­дельными группами, режим открытого доступа к пищевым ресурсам ведет к снижению результатов охоты и собирательства. С течением времени оседлое земледелие постепенно становится более привлекательным, чем охота, хотя оно и требует более дорогостоящего установления исключительных прав и их защи­ты от посягательств со стороны посторонних. Норт и Томас теоретически пока­зали, что первые сообщества оседлых земледельцев основывались на исключи­тельных правах коммунальной собственности на землю, причем система обы­чаев и табу ограничивали стимулы к сверхэксплуатации земли внутри каждого сообщества (земледельческой общины).

«Первая экономическая революция была революцией не потому, что она перевела ос­новную экономическую деятельность людей из сферы охоты и собирательства в сферу оседлого земледелия. Она была революцией потому, что этот переход обусловил фундаментальное изме­нение человеческих стимулов. Это изменение стимулов явилось следствием различий в правах собственности, присущих упомянутым двум системам. Когда существуют общие права собст­венности на ресурсы, нет стимулов к использованию более совершенных технологий и обуче­нию. Напротив, исключительные права собственности, которые вознаграждают их владельцев, обеспечивают прямые стимулы повышать продуктивность и производительность, или, в более общих терминах, приобретать больше знаний и новых технологий. Это те изменения в стиму­лах, которые объясняют быстрый прогресс человечества в последние десять тысяч лет в проти­воположность его медленному развитию в течение сотен тысяч лет как сообщества собирателей и охотников»¹³³.

Отличительной чертой названных и других пионерных работ по экономическо­му объяснению возникновения институциональных изменений было убеждение в том, что с изменением внешних условий формируются те институты, которые обеспечивают возможность экономического использования этих внешних изме­нений (в знаниях, технологиях, численности населения и т.п.).

Иными словами, предполагалось и обосновывалось, что вновь возникающие ин­ституты обеспечивают большую экономическую эффективность, способст­вуют созданию стоимости. Второй момент, характерный для этих концепций, заключался в том, что институциональные изменения как бы автоматически следуют за изменениями условий экономической деятельности, не предполагая активных действий государства и других организованных социальных групп.

¹³² North, Douglass С. and Thomas, Robert Paul (1977), The First Economic Revolution, 30 Economic
History Review, 229-241.

¹³³ ftid., 240-241.

Легко видеть, что оба указанных момента первоначальных теорий институцио­нальных изменений могут быть опровергнуты примерами из реальной действи­тельности. Такие опровержения и соответствующая критика немедленно по­следовали после публикации упомянутых работ.

Ответом на критику послужила базовая модель институциональных изменений, сформулированная Д. Нортом и опубликованная в 1990 г.¹³⁴. Эта модель пред­лагает следующую логику институциональных изменений:

(1) изменение в уровне знаний ведет к появлению новых технологий;

(2) новые технологии меняют относительные уровни цен на ресурсы;

(3) новые уровни цен создают стимулы у владельцев потенциально возрас­
тающих в стоимости ресурсов к трансформации прав собственности на
них;

(4) новые уровни цен ведут также к появлению правил, позволяющих мак­
симизировать ценность использования таких прав;

Вместе с тем, ненулевые трансакционные издержки на политическом рынке препятствует тому, чтобы реализовались все полезные для создания стоимости потенциально возможные институциональные изменения

Эта базовая схема институциональных изменений была впоследствии дополнена другими исследователями рядом важных моментов. Они не изменили общую ее логику, однако позволили более полно объяснять наблюдаемые изменения, а также формировать более надежные гипотезы относительно возможных направ­лений будущих институциональных изменений.

К числу наиболее важных из таких дополнений следует отнести:

1. Указание на возможность возникновения индуцированных институциональ­
ных изменений, когда внешние факторы меняются в одной сфере, а институ­
циональные изменения появляются в другой (В. Раттен и Ю. Хайами¹³⁵);

2. Возможность возникновения в связи с осуществлением институциональных
изменений эффекта безбилетника, связанную с тем, что институты во мно­
гом схожи с общественными благами (Д. Найт¹³⁶);

3. Необходимость учета того обстоятельства, что выгоды от возможного инсти­
туционального изменения, позитивно влияющего на создание стоимости, бу­
дут получать одни экономические агенты, а издержки на его осуществление
должны будут нести другие, что может воспрепятствовать его появлению (Г.
Лайбкеп¹³⁷).

С учетом этих и других дополнений и уточнений, схема институциональных из­менений Д. Норта позволяет связать их не только с внешними шоками, но и с внутренними стимулами к изменению правил, которые возникают у тех заинте-

¹³⁴ Норт, Д. (1997), Институты, институциональные изменения и функционирование экономи­
ки, М.: Начала.

¹³⁵ Ruttan, Vernon W. and Hayami, Yujiro (1984), Toward a Theory of Induced Institutional Innova­
tion, 20 Journal of Development Studies, 203-223.

¹³⁶ Knight, Jack (1992), Institutions and Social Conflict, Cambridge: Cambridge University Press.

¹³⁷ Libecap, Gary D. (1989), Distributional Issues in Contracting for Property Rights, 145 Journal of
Institutional and Theoretical Economics, 6-24.

ресованных групп, которые являются основными получателями выгод от воз­можного изменения правила.

Это означает, что в рамках данной схемы получают объяснения не только те ин­ституциональные изменения, которые улучшают условия создания стоимости, но и те, которые эти условия ухудшают.

Примером таких институциональных изменений выступают, прежде всего, админист­ративные барьеры. Для их строгого определения необходимо обратиться к характеристике влияния различных правил на хозяйственную деятельность. С этой точки зрения правила хозяй­ственной деятельности, являющиеся институтами, могут быть разделены на три группы:

(а) способствующие созданию стоимости, т.е. определяющие оптимальные способы ис­
пользования ресурсов, исключающие те возможные варианты их применения, которые в прин­
ципе могли бы быть выбраны в результате дискреционных решений ограниченно рациональных
субъектов хозяйствования;

(б) перераспределяющие создаваемую стоимость, но не увеличивающие издержки ее
создания более чем на дополнительные трансакционные издержки, связанные с обусловливае­
мым ими процессом перераспределения стоимости;

(в) препятствующие созданию стоимости, либо (в1) путем запрета наиболее эффектив­
ных направлений использования ресурсов, либо (в2) возложением на субъектов хозяйственной
деятельности непроизводительных издержек, имеющих характер перераспределения стоимости,
превышающих позитивные воздействия правила, связанные с его координирующей и ограничи­
тельной функциями.

Более детальное представление о сути административных барьеров дает характеристика правил по соотношению частных издержек экономических агентов, которые должны выполнять правила, и социальных издержек их выполнения, а также соответствующих частных и общест­венных выгод. Очевидно, возможны четыре различных сочетания упомянутых соотношений:

Таблица 6.1. Варианты соотношения частных и социальных издержек и выгод, возникающих в связи с существованием формального правила

 

	чи>чв	чи<чв
си>св	1.1	1.2
си<св	2.1	2.2

Здесь ЧИ — частные издержки, ЧВ — частные выгоды, СИ — социальные издержки, СВ — социальные выгоды.

Из указанных вариантов только формальные правила ведения хозяйственной деятель­ности, относящиеся к типу 2.2, не являются административными барьерами для ведения хозяй­ственной деятельности¹³⁸.

Таким образом, при выдвижении гипотез относительно динамики институцио­нальных изменений необходимо учитывать не только возможность переформу­лирования правила, которое положительно скажется на производстве стоимости, но и последствия такого переформулирования для групп и организаций, полу­чающих выгоды от существования неэффективных правил (см. подробнее по­следний раздел главы).

Т

раектории институциональных изменений. Институциональные изменения, рассматриваемые в количественном аспекте, могут расширять сферу своего охвата, т.е. число экономических агентов, следующих соответствующему правилу, разными темпами.

¹³⁸ Более подробно вопросы теории административных барьеров, а также эмпирического анали­за отдельных конкретных примеров «административного барьеростроительства» изложены в книге: Аузан А.А., Крючкова П.В. (ред.) (2002), Административные барьеры в экономике: ин­ституциональный анализ, М.: ИНП Общественный договор.

ветствующему правилу, разными темпами.

Для одних возникающих или меняющихся институтов, — например, законов о налого­обложении, снижающих налоговое бремя государства, — происходит практически мгновенное увеличение числа их адресатов от нуля до всей совокупности налогоплательщиков; для других, таких как деловые традиции добросовестного исполнения контрактов, привлечение новых сто­ронников из числа бизнесменов может происходить в течение длительного времени, и т.д.

Например, динамика масштабов бартерных операций в российской промышленности, которую можно рассматривать как индикатор числа фирм, широко применяющих эту форму контракта, отражается следующим графиком:

Рис. 6. 2. Динамика дали бартерного оборота в российской промышленности

(1992-2002 гг.)

1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 Источник: Российский Экономический Барометр.

Приведенные примеры говорят о том, что различные институциональные изме­нения проходят разные траектории своего развития. Для описания этих траекто­рий в количественном аспекте, отражающем динамику распространения инсти­туционального изменения в экономике, удобно использовать термин «режим функционирования института».

Выделяются следующие основные режимы функционирования институтов:

• бездействие; при функционировании нормы в этом режиме индивиды знают
о правиле, им известно, как требуется поступать в некоторой ситуации, од­
нако они действуют иначе; в данном режиме могут существовать преимуще­
ственно формальные институты: «бездействующий закон» — вполне типич­
ное, к сожалению, явление для отечественной практики, хотя в принципе
возможен и «бездействующий обычай» — например, если он представляет
собой ритуал, воспроизводимый жителями какой-то местности исключи­
тельно для туристов, т.е. как информационный товар;

• спорадическое действие; данный режим соответствует такой практике, когда
при возникновении некоторой ситуации рассматриваемое правило может
применяться, а может и не применяться; в последнем случае индивиды либо

ведут себя, исходя из другого или других правил, либо же поступают по сво­ему усмотрению, не опираясь ни на какое из правил, известных им и в прин­ципе применимых в этой ситуации;

• систематическое действие; правило, существующее в режиме систематиче­ского действия, оказывается применяемым всегда (или почти всегда), когда в деятельности индивидов возникают ситуации, совпадающие с условиями использования соответствующей нормы.

Всякое институциональное изменение можно рассматривать как разновидность инновации. Это означает, что для институциональных изменений можно ис­пользовать представления об этапах жизненного цикла инновации.

Если наложить разновидности режимов функционирования нового или изме­нившегося института на этапы его жизненного цикла, можно построить соот­ветствующую теоретическую типологию, характеризующую разнообразие тра­екторий институциональных изменений в количественном аспекте последних (см. таблицу 6.2):

Таблица 6.2. Типология траекторий институциональных изменений

(аличественный аспект)

этапы жиз ненного цикла института

 

режимы функционирования	возникно­вение	станов­ление	массовое исполь­зование	замещение	исчезнов ение
бездействие	+				+
спорадическое действие		+		+
систематическое действие			+

В таблице отмечена крестиками наиболее типичная траектория институционального изменения.

Как видно из этой таблицы, режимы функционирования институтов в типичном случае симметрично распределены по этапам их жизненных циклов. Это вполне естественно, поскольку этапы 3 и 4 функционирования одного правила по сво­ему смыслу выступают одновременно этапами 1 и 2 для другого правила, сме­няющего первое в выполнении им его экономических функций.

Понятие траектории развития институционального изменения (или институцио­нального развития) имеет, кроме охарактеризованного количественного, также и качественный аспект. В этом смысле под траекторией понимается последова­тельность изменений, которые претерпевает некоторый рассматриваемый (базовый) институт.

Примером такой траектории может служить последовательное изменение неко­торого закона, осуществляемое в течение нескольких лет путем введения в него поправок. Каждая такая поправка может отражать накапливаемый опыт приме­нения закона, уточняя те или иные из его положений, добиваясь более полного

достижения цели, которую преследовал законодатель, принимая соответствую­щие правовые нормы. Другим примером может служить постепенное изменение какого-то обычая, когда из некогда жестких правил поведения, имевших боль­шое значение для определенной группы, он трансформируется в необязатель­ный, «мягкий» ритуал, а после и вовсе исчезает.

Для всех такого рода траекторий изменения институтов важно различать два существенно разных их типа:

1. траектории, формируемые инкрементными изменениями (именно к ним от­
носятся оба приведенных выше условных примера), и

2. траектории, содержащие определенные «разрывы», скачки или «институ­
циональные шоки», означающие, что бытование исходного института факти­
чески заканчивается, а его функции в экономике начинает выполнять иной
институт (или целая их группа).

В соответствии с классификацией институциональных изменений, траектории второго типа можно охарактеризовать как включающие дискретные изменения. При этом вопрос о том, можно ли здесь говорить об изменениях одного инсти­тута, включающих подобные сдвиги, или же речь должна идти о замещении его другим, остается открытым.

При анализе различных конкретных траекторий институциональных изменений исследователями бьшо подмечено, что как в первом, так и во втором случае воз­никающие изменения имеют не произвольный характер, а подчиняются опреде­ленной закономерности, которая получила название зависимость от траекто­рии предшествующего развития (path dependency