из Росии[3] в Константинополь

Константин Багрянородный

Об управлении империей [1]

Глава 9. О росах[1], отправляющихся с моноксилами[2]

из Росии[3] в Константинополь

 

[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии[4] в Константинополь моноксилы являются[5] одни из Немогарда[6], в котором сиделСфендослав [7], сын Ингора[8], архонта [9]Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда[10]. Итак, все они спускаются рекою Днепр[11] и сходятся в крепости Киоава[12], называемой Самватас [13]. Славяне же, их пактиоты [14], а именно: кривитеины, лендзанины и прочие Славинии[15] - рубят в своих горах[16] моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство... снаряжают их [17]. И в июне месяце[18], двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотомросов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы [19], тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр [20]. Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски "Не спи". Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росскиУлворси, а по-славянски Островунипрах, что значит "Островок порога". Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает "Шум порога", а затем так же – четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росскиАифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов [21]. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов [22] в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по ею сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росскиВаруфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росскиЛеанди, а по-славянски Веручи, что означает "Кипение воды", и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росскиСтрукун, а по-славянски Напрези, что переводится как "Малый порог". Затем достигают так называемой переправы Крария [23], через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии [24], и пачинакиты[25] на пути к Херсону[26]. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы, - насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий[27]. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми. От этого острова росы не боятся пачинакита[28], пока не окажутся в реке Селина[29]. Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырех дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий[30]. Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трех дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье этой реки является, как сказано, заливом и простирается вплоть до моря, а в море лежит остров Св. Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают. Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, дни приходят в реку, называемую Аспрос[31], и, подобным же образом отдохнувши и там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросит моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. ОтСелины же они не боятся никого, но, вступив в землю Булгарии, входят в устье Дуная[32]. От Дуная они прибывают в Конопу[33], а от Конопы– в Констанцию[34]... к реке Варна[35]; от Варны же приходят к реке Дичина [36]. Все это относится к земле Булгарии[37]. От Дичины они достигают области Месемврии [38] - тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание.

Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты[39] выходят со всеми росами[40] из Киава и отправляются в полюдия, что именуется "кружением" [41], а именно - в Славиниивервианов[древлян], другувитов[дреговией], кривичей, севериев[северян] и прочих славян[42], которые являются пактиотамиросов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию[Византию].

КОММЕНТАРИИ К ГЛАВЕ 9

Основное содержание главы 9 - описание водного пути из Киева в Константинополь с краткими упоминаниями северной части Днепровского пути (от Новгорода до Киева) и этнополитической ситуации в Древнерусском регионе. Описание Днепровского пути распадаетсяна два раздела: собственно описание пути (9,3-104) и повествование о "полюдиях", т.е. о формах взимания дани "росами" с подвластных им славянских племен (9, 104-113) - то, что названо у Константина "образом жизни росов".

 

[1]Для Константина народ "росов" тождествен со скандинавами, хотя эксплицитно это не находит выражения. Император последовательно противопоставляет росов славянам (славяне –пактиотыросов, что повторено дважды, росы исключены из перечней славиний; наконец, "росские" названия порогов имеют прозрачную скандинавскую этимологию.

 

[2] В узком смысле слова моноксилы (однодеревки) - долбленки, т.е. лодки, выдолбленные из одного бревна. Однако, судя по дальнейшему описанию, собственно долбленки использовались, по-видимому, в качестве килевой части более сложных конструкций типа поздней русской набойной ладьи-насада с наставными бортами из планок, пригодной для морских плаваний. Суда с клинкерной обшивкой использовались и викингами. Выделение в Русской Правде четырех типов судов - морских ладей, набойных ладей, стругов и челнов - указывает на разнообразие видов кораблей в зависимости от характера плавания (по морю или рекам) и его целей (торговые, военные) (см.: Воронин Н.Н. Средства и пути сообщения // История культуры Древней Руси. М.; Л. 1948. Т. 1. С. 282-288).

 

[3] Термин Poсиа как обозначение территории восточнославянского государства, соответствующее летописным наименованиям "Русь" и "Русская земля", впервые в византийской литературе встречается в сочинении Константина "О церемониях"

 

[4] Деление Руси на "внешнюю" и "внутреннюю" проводилось самими византийцами; таким образом, внутренняя Росия" - ближайшие к Византии земли в Приднепровье, "внешняя Росия" - отдаленная Новгородская земля.

 

[5] Нижеследующий перечень древнерусских городов, поставляющих моноксилы росам, последовательно называет центры, лежащие на Днепровском пути, от самого северного - Новгорода - по мере их приближения к Киеву. Это выделение части Днепровского пути к северу от Киева перекликается с выделением Константином "внешней", т.е. дальней Росии. Особый интерес представляет синтаксическое выделение Константином первого центра – Новгорода: "одни из Немогарда,... другие из крепости Милиниски, из Телиуцы..." Именно он (в отличие от Любеча и др.) играл первостепенную роль в функционировании Невско-Днепровского пути и был крупнейшим средоточием ремесла и международной торговли. В скандинавских памятниках и в XII-XIII вв. сохраняется представление о Новгороде как столице Руси. Это сообщение Константина весьма важно как свидетельство сложения на Руси к середине Х в. сети поселений, связанных едиными внешнеэкономическими и политическими целями.

 

[6] Общепринята интерпретация топонима *Немогардас как Новгорода Великого.

 

[7] Сведения о том, что Святослав "сидел" в Новгороде, сохранились только у Константина. Это известие - раннее подтверждение традиции сажать на новгородский престол сына великого киевского князя (ср.: Владимир Святославич, Ярослав Мудрый и др.), которое согласуется с фактом относительной самостоятельности Новгорода, - что, возможно, повлияло на выделение "внешней Росии".

 

[8] Киевский князь Игорь, сын Рюрика. Имя - скандинавского происхождения: Игорь Ingvarr (в раннесредневековой Швеции имя Ингвар было распространено в династии конунгов из рода Инглингов). Игорь правил, по сообщению Повести временных лет, с 912 г. Сведения о его гибели во время полюдья летописец помещает под 6453 г.; поскольку Константин говорит о начале полюдья в ноябре, гибель Игоря, видимо, произошла в ноябре 944 г. Благодаря походам на Константинополь в 941 г., а затем в 944 г. (Игорь дошел только до Дуная), о чем рассказывают как Повесть временных лет, так и византийские источники (византийские источники о походе 944 г. не сообщают), Игорь был хорошо известен в Византии.

 

[9] Архонт - здесь обычный титул киевского князя в официальных документах византийской канцелярии.

 

[10] Общепринята идентификация топонимов:

Mилиниска – Смоленск;

Телиутца – Любеч;

Чернигога – Чернигов;

Вусеград – Вышгород.

 

[11]Однодеревки проходили значительную часть пути "из варяг в греки" от Новгорода к Днепру, видимо, по описанным в летописи артериям (Волхов - Ильмень - Ловать). Днепровский путь, по данным нумизматики, начинает функционировать позже Волжского. На этом пути расположены все русские города, упомянутые Константином (Чернигов находился на его ответвлении). Путь служил в Х в. не только главной внутригосударственной магистралью, связующей два основных центра, Новгород и Киев, и все подчиненные Киеву земли (по Днепру возвращаются в Киев дружины росов после полюдья), но через Русь связывал Скандинавию и Прибалтику с Византией. Основные сведения, которыми располагал Константин, касаются южной (ниже Киева) части Днепровского пути (в отличие от Повести временных лет, где наиболее подробно характеризуется его северный участок, особенно на водоразделе Днепра, Западной Двины и Волги). Император чрезвычайно подробно осведомлен о стоянках на этом отрезке пути (Витичев, о. Хортица и др.), о порогах (вплоть до внешнего вида) и т.п. Детальность описания, подчас доступная только очевидцу, вероятно, указывает на то, что информатор или автор этой части гл. 9 был лично знаком с участком от Киева до Константинополя.

 

[12] Столица Древнерусского государства и резиденция великого князя со времен" обоснования там Олега (882 г.), согласно Константину, - местопребывание "архонта Росии" и "всех росов", скорее всего, дружины великого князя. В городе изучены культурные напластования Х в. и одновременный некрополь, включающий дружинные гробницы

 

[13] Название *Самватас встречается только в этом сочинении Константина.

 

[14] *пактиотос: союзник, участник похода. Кроме того, сообщение Константина, что славяне спускались с однодеревками по Днепру в Киев весной, одновременнноcросами, возвращающимися из полюдья и продавали здесь однодеревки, свидетельствует и о союзнических, а не только о даннических отношениях. Вероятно, они также вступали в разноплеменные дружины киевского великого князя. Договорные отношения между скандинавами и славянами предполагаются уже начиная с призвания варягов для правления "по ряду". Это сообщение Константина обусловило интерпретацию названия "русь" как социального термина.

 

[15] Кривичи – племенное объединение восточных славян, занимавших, согласно Повести временных лет, верховья Днепра, Западной Двины и Волги, с племенными центрами в Полоцке, Смоленске и Изборске.

Термин *Склавинии впервые употреблен в византийских источниках в отношении поселившихся на Балканах славян в VII в. (у ФеофилактаСимокатты). Означал как район расселения славянского племени или племенного союза, так и особую догосударственную социально-политическую организацию славян, позволявшую им регулировать внутренние отношения, отстаивать независимость от внешних сил и организовывать военные предприятия. Во главе каждой Славинии стоял вождь ("архонт" или "рикс"), окруженный родоплеменной знатью; в VIII - начале IX в. Славинии на Балканах (в том числе и в окружении владений империи) проявили тенденцию к превращению в государственные образования. Константин, видимо, понимает термин и как место расселения племени (или союза племен), и как совокупность населения племени, и как особую общественную структуру, которая подчинена внешней силе (росам) и является в целом ее данником. О том, что Славинии на Руси в Х в. представляли собой крупные племенные образования (княжения), можно судить по свидетельствам летописи о восстании древлян против Игоря, упоминанию своего княжения "в Деревех" и др.

 

[16] Сообщение Константина о "горах", в которых рубят моноксилы, неясно. В северной части Днепровского пути, откуда доставляются моноксилы в Киев, т.е. на участке Новгород - Вышгород, есть лишь одна возвышенность – Валдайская на водоразделе Днепра – Западной Двины –Ловати– Волги: "Оковский лес" (см.: Алексеев Л. В. "Оковский лес" Повести временных лет // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 5-11); не исключено, что именно эту возвышенность имел в виду император.

 

[17] Константин выделяет три этапа постройки и снаряжения моноксил. Первый, вероятно, состоял в выдалбливании стволов деревьев для будущей лодки, разведении бортов и ряда других операций. Часть работы выполнялась на месте, в Славиниях. Затем заготовки, по словам императора, сплавлялись по Днепру к Киеву, где их оснащали веслами, уключинами и пр. При этом, как указывает автор, использовалось снаряжение старых, видимо, пришедших в негодность лодок. Можно предполагать, что здесь наращивались борта и устанавливались мачты. Третий этап - переоснащение моноксил - проходил в конце Днепровского пути в устье Днепра.

 

[18] Наилучшие погодные условия плавания по Черному морю - в июне и июле. Осенью росы должны были покинуть Константинополь, чтобы успеть к ноябрю - времени полюдья - вернуться в Киев

 

[19] *Витетсев идентифицируется с летописным Витичевым. Витичев охранял Днепровский брод, чем, вероятно, объясняется его особая роль среди других сторожевых крепостей, отмеченная Константином. Сбор моноксил в Витичеве, а не Киеве Д. Оболенский объясняет тем, что здесь караван поджидал суда, идущие из Переяславля, стоящего на р.Трубеж, которая впадает в Днепр в 50 км ниже Витичева. Переяславль не упомянут Константином, при том, что в договорах Руси с греками Х в. он назван третьим после Киева и Чернигова центром Русской земли. Витичев был местом сбора русских войск вплоть до XII в. На Днепровском пути в середине Х в. это была последняя крепость, подчиненная "росам", что и делало ее последним возможным пунктом для сбора моноксил.

 

[20] Император описывает путь вниз по Днепру, указывая: а) днепровские пороги как места, представляющие особые навигационные сложности (это сочинение Константина содержит единственное в раннесредневековой литературе их описание), и б) места стоянок кораблей направляющихся в Константинополь. Он называет семь днепровских порогов. Ниже следует описание семи крупнейших днепровских порогов, названия которых Константин приводит в греческой транслитерации и в переводе (или с пояснением значения названия) на греческий язык. В пяти случаях из семи Константин предлагает по два названия каждого из порогов на двух языках, которые он называет "росским" и "славянским".

 

[21] О нападениях, печенегов см. также ниже в сообщении о переправе через Днепр (см, коммент. 23-25 к гл. 9): опасность этого участка Днепровского пути неоднократно огмечается и в Повести временных лет: именно здесь погиб па пути из Византии Святослав; киевские князья высылают к порогам охрану для сопровождения "гречников" (купцов, торговавших с Византией) и т.д. В гл. 2 указывается, что торговые отношения "росов" с Византией возможны лишь при условии мира с печенегами.

 

[22] Рабы - единственный вид "товара", упомянутый Константином в связи с экспедицией росов в Константинополь. Видимо, рабов держали в цепях во время пеших переходов у порогов, чтобы воспрепятствовать побегу: о прецедентах бегства рабов от росов в Византии свидетельствуют договоры Руси с греками 911 и 944 гг. Рабы находили сбыт на рынках Константинополя, особенно в середине Х в. Вещи, находящиеся в моноксилах, вероятно, представляют собой товары для продажи в Константинополе. Возможно, кроме рабов, росы везли в Византию икру и дорогую соленую рыбу (семейства осетровых), так как сезонная добыча икры в низовьях Днепра совпадала с временем прохода в Черное море каравана на Константинополь.

 

[23] "Переправу Крария" принято отождествлять с засвидетельствованным с конца XVI в. названием брода "Кичкас", расположенного в 15 км ниже порога Вильный, последнего из днепровских порогов.

 

[24] Обычно считается, что это жители Херсона, возвращающиеся обратно из Руси.

 

[25]Речь идет, следовательно, о печенегах, живших на правобережье Днепра, которые переправлялись на левый берег, чтобы продолжать путь к Херсону.

 

[26] О связях Руси с Херсоном в Х в., преимущественно торговых, можно судить по глиняной таре - остаткам амфор, производимых в Херсоне и встречающихся на древнерусских поселениях по Днепровскому пути вплоть до Гнездова.

[27] Остров Св. Григорий - о. Хортица, лежащий в нескольких километрах ниже брода Кичкас.

 

[28] Необходимо опустить здесь отрицание ("не"), ибо, как следует из дальнейшего, вплоть до р. Селины росы именно боятся печенегов. Поправка устраняет очевидное противоречие в тексте, хотя не снимает полностью сомнений, так как росы боятся печенегов и в районе порогов, а не только начиная от о. Св. Эферий ("от этого острова").

 

[29] Обычно отождествляется с Сулиной, центральным из трех рукавов дельты Дуная.

 

[30] Остров Св. Эферий традиционно отождествлялся с о. Березань напротив дельты Днепра.

 

[31] Река в бассейне Днестра; ее название (*Аспрос - "Белая") было, вероятно, связано с наименованием приднестровского города Аспрокастра (рус.Белгород). Во время написания трактата местность у р. Аспрос контролировалась печенегами.

 

[32] ОтСелины (устье Дуная), согласно Константину, начинается "земля Булгарии", где росы не боятся не только печенегов, но и никого, т.е. прежде всего болгар. Г.Г. Литаврин (Древняя Русь.С. 73-74) в связи с этим предполагает, что право русских торговых караванов останавливаться на землях Болгарии было утверждено специальным болгаро-русским договором, заключение которого следует, видимо, относить к началу правления Ольги (945-946 гг.); не исключено, что на этих стоянках росы совершали торговые сделки и с болгарскими купцами (как на пути к Константинополю, так и при возвращении). Археологические находки древнерусских изделий этой эпохи в Болгарии подкрепляют такое предположение.

 

[33] с. Летя в Северной Добрудже (Румыния). Представляется, что дневной переход от Дуная до Конопы (как и следующий) - самые малые по протяженности (см. также переходы от р. Варны до р. Дичины). Не подтверждает ли это обстоятельство, что остановки росов преследовали не только цели отдыха, но и посещения торговых пунктов на болгарском побережье?

[34] Совр. Констанца в Румынии.

[35] Река Варна - ныне р. Провадия, устье которой находится в районе совр. Варны (античныйОдесос). Название реки считается славянским по происхождению.

[36] Река Дичина - совр. Камчия, ее устье - между Варной и Несебром. Характерная деталь: славянский союз племен (или племя) - "северы" имелся и на Балканах; стоянки росов у Констанции, Дичины и Варны находились в районе расселения славянского племенного союза северов, который как особая Славиния пользовался еще во второй половине VIII в. правами автономии в Первом Болгарском царстве и обладал значительной военной силой.

[37] Замечание "все это относится к земле Булгарии" (второе в небольшом пассаже) позволяет предполагать, что именно р. Дичина (Камчия) служила во время написания труда границей между Болгарией и Византией. Причерноморские города Анхиал (Поморие), Созополь и Месемврия не раз переходили в IX в. из рук в руки. Завоеванные Симеоном, они были возвращены Петром империи по договору 927 г.

 

[38]Совр. Несебр. Г. Г. Литаврин полагает, что здесь оставалась вплоть до возвращения большая часть торговых судов и большинство гребцов и воинов, сопровождавших купеческую флотилию росов. В Константинополь отправлялись лишь товары (может быть, на византийских судах) и купцы (как и послы князя и знати росов), которые в соответствии с договорами 911 и 944 гг. имели право до шести месяцев располагаться в пригороде Константинополя "Св. Мамант" (близ одноименного монастыря на северном берегу Золотого Рога). По приблизительным подсчетам, общая численность росов, прибывавших с одним караваном, составляла не менее тысячи человек, и хотя бы по этой причине (не говоря уже о ясно выраженных в договоре 944 г. соображениях безопасности столицы и ее жителей) в отведенной росам резиденции могла разместиться едва ли десятая часть прибывших.

 

[39] Исходя из множ. ч. термина "архонт", можно предполагать существование нескольких дружин с предводителями-архонтами, собиравшими полюдье, как в случае со Свенельдом и Игорем, взимавшими дань с древлян, или нескольких архонтов в одной дружине. Ср. упоминание "всякого княжья" в Договоре Игоря с Византией 944 г. и "архонтов Росии" в описании Константином Багрянородным приема Ольги.

 

[40] Вероятно, выражение "все росы" соответствует словосочетанию "вся русь" в легенде «О призвании варягов» и в договорах с греками. Еще Б.Д. Греков считал, что "вся русь" означает в данном контексте дружину, собирающую полюдье; ср. замену слов "вся русь" в легенде о призвании варягов (ПВЛ) на выражение "дружина многа" (НПЛ). Фиксация подобного выражения может быть отмечена уже в договоре Олега 911 г., заключенном "от всех иже суть под рукою его сущих Руси". Таким образом, Средины X в. сохраняется традиционное социальное значение слова, наряду этническим.

 

[41] Полюдье означало объезд князем с дружиной подвластных ему территорий целью сбора дани, а позднее и саму дань.

 

[42] Неоднократно отмечалось, что в перечнях славянских племен Константин не упоминает полян - восточнославянское племя (или племенной союз) в Среднем Поднепровье с центром в Киеве. В этом молчании императора видели свидетельство отождествления им полян и росов.

 

[1] Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1991.