Психология предъявления для опознания

Предъявление для опознания - следственное действие, в котором свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый в результате восприятия предъявленных ему объектов и их сравнения с мысленным образом лица или предмета, воспринимавшегося ранее, приходит к выводу о их тождестве, сходстве или различии.

Обилие следственных и судебных ошибок, связанных с добросовестным заблуждением опознающих, и ряд экспериментальных исследований давно уже привели к чрезвычайно критической оценке результатов предъявления для опознания. Один из дореволюционных авторов писал, что лучше совершенно игнорировать опознание, исключить достоверность акта предъявления, чем базировать на нем обвинение1.

«Опознание является наиболее ненадежной формой показаний», - предостерегает М. Хаусе. «Необходимо относиться с величайшей осторожностью и сомнением к утверждениям об опознании даже со стороны самых убедительных и надежных свидетелей», - вторит ему другой автор2.

Предостережения эти правильны, но они в значительной мере были порождены тем, что предъявление для опознания производилось ранее в рамках осмотра, допроса или очной ставки, процедура которых не содержала специальных гарантий, обеспечивающих получение надежных результатов.

На основе обобщения передового опыта наша правовая теория разработала и рекомендовала практике эффективные приемы использования опознания как средства получения доказательств3.

Психологическая характеристика предъявления для опознания основана на анализе двух основных процессов: усвоения отличительных признаков определенного объекта и использования данных признаков для выделения этого объекта из других, ему подобных. Первый процесс психологи называют формирующим и относят его к стадии усвоения, второй - опознавательный - они относят к стадии распознавания4.

Первая стадия в основном доследственная. Усвоение отличительных признаков завершается созданием мысленного образа человека или предмета, который лишь позднее будет представ

1 В.И. Громов. Предъявление личности. Журнал Министерства юстиции, 1914, апрель, стр. 7.

2 М. Хаусе. От доказательств к убежденности. Спрингфильд, 1954.

3 Г.И. Комаров. Опознание на предварительном следствии. Госюриздат. 1955; П.П. Цветков. Предъявление для опознания в советском уголовном процессе. Госюриздат, 1962.

4 М.С. Шехтер. Некоторые теоретические вопросы психологии узнавания.

«Вопросы психологии», 1963, № 4. 258.

лять интерес для следствия. Вторая целиком входит в содержание рассматриваемого следственного действия, но, как будет показано ниже, не исчерпывает его.

Как в той, так и в другой стадии центральное место принадлежит отличительным признакам, которые в криминалистике именуют идентификационными, ибо именно по ним отождествляют тот или иной объект.

Все предметы обладают характерными внешними чертами, свойствами, проявлениями и действиями, позволяющими отличать один предмет от другого. Явность, доступность, непосредственная наблюдаемость признака придает ему характер приметы. При распознании первостепенную роль играет именно эта сторона признака, которая может не отражать сущности предмета, быть в известном смысле случайной, но важной для его индивидуализации.

Признаки бывают различной степени специфичности. Одни характеризуют класс объектов, другие - род, вид, группу и т.д. При этом различаются признаки постоянные, присущие всем предметам данной совокупности, и непостоянные, присущие лишь части их.

Признаки могут быть специфичными, если они присущи всем предметам данной группы и только им, и неспецифичными, когда они свойственны всем предметам данной группы, но не только им. В анализе и классификации признаков возможна дальнейшая все более дробная спецификация. Она имеет значение для групповой идентификации, определения групповой принадлежности объектов.

В юридической литературе иногда высказывается мнение о том, что опознание по родовым, видовым, групповым признакам не имеет силы доказательства. С этим нельзя согласиться, ибо установление сходства также может иметь значение улики. Зачастую объект удается отнести к такой узкой группе, что в практической ситуации это означает почти его индивидуализацию. Например, опознание человека по монгольскому типу лица в местности, где таких людей больше нет. Установление различия по групповым признакам приобретает еще более решающее значение.

Но, конечно, наиболее предпочтительным для расследования является установление индивидуального тождества или его отсутствия. Такое отождествление происходит на основе опознавательных, отличительных признаков или примет, которые

характеризуют своеобразие данного объекта (вещи, человека), индивидуальные черты.

В психологии опознания отличительные признаки подразделяются на: а) достаточные и необходимые и б) достаточные, но не необходимые. Совпадение достаточных и необходимых признаков того и другого объекта во всех случаях является основанием для положительного вывода об их тождестве, а несовпадение требует бесспорного вывода о различии.

Если же совпадают только достаточные, но не необходимые признаки, то их наличие подтверждает правильность опознания, но отсутствие отнюдь не свидетельствует об обратном.

Например, потерпевший запомнил характерные черты лица грабителя и особенности его одежды. Признаки внешности преступника - это достаточные и необходимые признаки для его опознания. Признаки же одежды могут быть достаточными, но не необходимыми, ибо их совпадение иногда дает основание для положительного вывода, но отсутствие еще не означает, что субъект опознан неправильно.

Отличительные признаки могут быть двоякого рода: элементарные и сложные. Сложный признак - это комплекс, система, совокупность определенных признаков. При опознании дробные свойства признака зачастую не замечаются человеком, поскольку они обнаруживаются одно за другим столь быстро, что создается единое слитное впечатление. Весь комплекс воспринимается как один отличительный признак.

Каждый объект обладает самыми разнообразными признаками, и люди их воспринимают избирательно, вследствие чего одна и та же вещь или человек могут быть опознаны по различным признакам. Это не всегда учитывают на практике, выражая сомнение в случаях, когда опознающие указывают в одном и том же объекте различные признаки, по которым они распознали предъявленную им вещь или человека.

В процессе усвоения признаков объекта происходит формирование образа, создание мысленной модели, используемой в качестве эталона для будущего опознания.

Важную роль при этом играют объективные условия, в которых воспринимался объект Как изменяются возможности восприятия в зависимости от его длительности, положения наблюда

теля, расстояния до объекта, его освещенности, какое влияние оказывают атмосферные явления - все это должно быть учтено при оценке результатов последующего опознания.

Не последнюю роль здесь играют и субъективные факторы, физическое и психическое состояние воспринимающего, его переживания и отношение к объекту восприятия, направленность восприятия и т.д.

Однако наиболее пристального внимания заслуживают закономерности формирования мысленного образа такого объекта опознания, каким является человек.

В восприятии облика человека на первый план выступают те особенности его внешности, которые приобретают для воспринимающего наибольшее значение в данной ситуации, либо несут наиболее значимую информацию о свойствах, намерениях и действиях этого человека, либо по объективным причинам доминируют в его облике. В ситуациях, которые становятся предметом расследования, это обычно бывают рост,, возраст, телосложение, движения, речь, черты лица. В психологической литературе имеются данные, подтверждающие, что наибольшую информативную нагрузку несут именно эти признаки внешности и их-то чаще всего выделяют, воссоздавая образ воспринятого человека. При словесном описании они выполняют роль опорных признаков, с которыми связываются другие элементы внешности.

В оценках и описаниях примет отмечаются значительные колебания, вызванные индивидуальными различиями опознающих. Так, установлено, что при определении роста высокие люди недооценивают рост невысоких, а для невысоких характерна тенденция к преувеличению роста других. Многое зависит от оценки собственного роста, и ее нужно выяснить при допросе, ибо зачастую определение роста происходит путем сравнения.

По этой же причине возникают отклонения при описании роста и телосложения нескольких участников расследуемого события. Если, предположим, грабителей было двое, из которых один худой, а другой средней комплекции, то второго зачастую называют толстым. Причем это происходит не только в силу стремления более ярко обозначить каждого, но и в силу известного явления контраста. В некоторых случаях имеет значение и фон восприятия. Известны опыты, при которых в зависимости от того, в

какой точке экспериментальной комнаты находился воспринимаемый субъект, он казался то необычно высоким, то низким.

Одежда (расцветка, фасон) меняет впечатление о фигуре. Что же касается описания цветов, то обилие неточностей в этой части показаний давно уже привлекло внимание психологов.

Большую сложность представляет точная оценка возраста человека, ибо возрастные признаки менее определенны, чем иные черты внешности. Установлению действительного возраста даже при благоприятных условиях восприятия мешают физическое состояние человека, его настроение, а также одежда, очки, прическа. Эксперименты показывают, что точность оценки возраста тем выше, чем моложе воспринимаемый субъект. В отношении людей среднего и преклонного возраста такие оценки весьма приблизительны1.

Кроме статических признаков внешности, существуют динамические признаки, проявляющиеся в процессе жизнедеятельности людей - особенности походки и речи. Они основаны на динамическом стереотипе и весьма индивидуальны, но из-за ограниченности чувственного аппарата не всегда различимы. Тем не менее практика подтверждает возможность опознания людей по динамическим признакам. Только при этом должна быть учтена и нейтрализована возможность сознательного изменения в момент опознания особенностей походки или речи. Опознаваемым нельзя сообщать, что их в этот момент наблюдают или прослушивают.

В последнее время все большее значение криминалисты придают проблеме идентификации людей по речи. К числу индивидуальных особенностей речи относятся характерная для данного человека ее скорость, длина фраз, типичные конструкции предложений, использование прилагательных, наклонений глаголов, употребление жаргонных словечек, метафор, грамматические ошибки и оговорки, расстановка ударений и прочее.

За рубежом имеется ряд публикаций, в которых высказывается мысль о том, что по стилю речи, манере говорить, произношению можно не только судить о месте рождения или прошлого проживания человека и использовать эти данные для розыска, но и опознать преступника.

1 А.А. Бодалев. Восприятие человека человеком. Изд. ЛГУ, 1966, стр. 101-104.

Поскольку характеризующая человека манера речи, а также его голос играют роль опознавательного признака, криминалисты, когда другие способы не эффективны, используя технику, находят нужных людей «по голосу» и по «особенностям речи».

В Западной Германии преступник, похитив семилетнего мальчика, позвонил его отцу и предложил выкупить сына. Отец поставил об этом в известность полицию. Все его последующие телефонные разговоры с вымогателем были записаны на магнитную пленку. Большая группа специалистов по научной фонетике и диалектам, ознакомившись с этими записями, единодушно пришла к выводу, что преступнику около 40 лет, что он не принадлежит к образованным слоям населения, что в его речи преобладает диалект Рейнско-Рурской области. По радио несколько раз передали магнитную запись речи преступника и обратились с призывом к населению помочь установить его личность. Чтобы внимание слушателей не отвлекалось содержанием разговора, а было приковано исключительно к особенностям речи, криминалисты сделали монтаж, включивший в себя повторение одних и тех же фраз и оборотов. Шесть радиослушателей узнали голос и назвали имя человека, которому он принадлежит. Указанный человек действительно оказался искомым преступником1.

Формирование мысленного образа человека или вещи завершается на допросе, который должен предшествовать предъявлению для опознания.

При этом происходит актуализация материала прежних восприятий, он яснее выступает в памяти за счет словесного описания и лучше запечатляется для будущего сопоставления с предъявленным объектом.

Однако описание человека или вещи - задача психологически более трудная, чем его узнавание. Этим объясняется неполнота и неточность показаний о приметах преступника или похищенного имущества. Многие признаки в деталях вообще очень мало поддаются словесному описанию. Как, например, рассказать об особенностях походки или речи, описать тембр голоса, выражение лица? Чаще всего удается передать лишь самое общее впечатление. Зачастую даже описание очень близкого и хорошо знакомого человека неточно, неконкретно.

1 Дело Тильмана. «Вопросы криминалистики», 1963, № 6-7.

Для того чтобы вывести допрашиваемого из этого затруднения и помочь в описании примет, ему специально задаются вопросы, относящиеся к особенностям тех или иных объектов (например, по системе словесного портрета), а также применяются различные средства наглядной демонстрации. Так, потерпевшему, чтобы помочь вспомнить приметы преступника, предъявляются изображения различных признаков внешности людей (рисунки, фотоснимки, диапозитивы) 1.

Важное значение для самого процесса распознавания имеет правильный подбор предъявляемых объектов, которые должны быть однородными, и создание условий, обеспечивающих опознающему свободу выбора, без всякой подсказки и наводящих действий. В настоящее время криминалистикой и уголовным процессом разработана такая процедура предъявления для опознания, которая обеспечивает выполнение этих требований.

В стадии распознавания психологически наиболее значимым является процесс сличения, сравнения предъявленных объектов с представлением об искомом объекте, которое имеется в памяти опознающего.

В психологии сравнение считается важнейшим компонентом познавательной деятельности. Нет такого психического процесса, начиная от простейших ощущений и кончая высшими формами мышления, в которых процессы сравнения не играли бы ведущей роли. Особенно же она велика в процессе отождествления. Отождествление, идентификация и есть отражение в сознании человека тождества (или различия) сравниваемых объектов.

При отождествлении далеко не безразлично, насколько сопоставимы сравниваемые объекты. Наиболее предпочтительно, чтобы заподозренный объект предъявлялся для опознавания в натуре. Опознание по фотоснимку всегда менее желательно. Фотография, даже удачная, отражает многокрасочную действительность в черно-белом цвете или неточно передает оттенки цветов, уменьшает пропорции, запечатлевает объект в статике, изображает его плоско, при этом неизбежно искажается и утрачивается много существенных признаков.

1 Получила распространение так называемая система «Айденти-Кит», которая используется для создания изображения человека путем выбора и составления портрета из отдельных частей лица различной формы, применяется также «фоторобот», используется помощь художников.

Однако это не значит, что опознание по фотоснимкам, допустимое, когда объект нельзя предъявить в натуре, не может дать положительных результатов. Такое опознание успешно применяется в следственной практике.

Узнавание имеет различные психологические механизмы. Различают два вида узнавания: симультанное и сукцессивное.

Симулътанное (синтетическое) узнавание - это воспризнание увиденного объекта с первого шага, одним маршем, в результате мгновенного совпадения образа наблюдаемого предмета с эталоном, хранящимся в памяти.

Сукцессивное (аналитическое) узнавание происходит дифференцирование, путем последовательной проверки, выявления и сличения признаков предъявленного объекта с чертами мысленного образа.

Имеются экспериментальные данные о том, что более надежным является первый вид. Если быстрого и автоматического узнавания не происходит, включается сознательное осмысленное припоминание и развернутое сопоставление примет, в итоге которого наступает санкция узнавания или неузнавания'.

Интересно, что по некоторым данным при синтетическом опознании даже хорошо знакомого предмета опознающие в своих отчетах указывают не те признаки, по которым фактически произведено опознание. Видимо, справедливо предположение Сеченова, что интересующий нас процесс подчас «происходит в тайниках памяти, вне сознания, следовательно, без всякого участия ума и воли»2.

Процесс узнавания еще недостаточно изучен. Эта проблема привлекла к себе пристальное внимание многих специалистов в связи с разработкой запоминающих устройств, опознающих автоматов, электронных переводчиков и механических исполнителей командной информации.

Но даже то, что сегодня нам известно, указывает на расхождение между данными психологии и взглядами юристов. Считается, что опознание, не основанное на предварительном описании искомого объекта и на указании признаков, по которым он опознан,

1 М.С. Шехтер. Изучение механизмов симультанного узнавания. Доклады Академии педагогических наук, 1961, № 2 и № 5; 1963, №. 1.

2 И.М. Сеченов. Избранные философские и психологические произведения стр. 355-356.

не имеет доказательственного значения. Таким образом, перечеркивается или снижается ценность наиболее надежного вида узнавания, когда один человек опознает другого потому, что «просто его хорошо знает», но затрудняется объяснить, как он его узнал.

Между тем узнавание нередко является самоочевидным непосредственным знанием, которое сохраняет определенное значение даже и в тех случаях, когда опознавший не может указать отличительных признаков, послуживших опорой для опознания (хотя не подлежит сомнению, что при оценке и проверке доказательственного значения такого знания центр тяжести будет находиться уже не в нем самом, а в других доказательствах по делу).

Во всяком случае полностью сбрасывать со счета полученные таким путем данные нельзя. Неспособность описать предмет не исключает возможности его безошибочного опознания так же, как правильное описание не обеспечивает возможности опознания.

Специфическим признаком узнавания является чувство зна-комости. В зависимости от степени этого чувства различается и уверенность суждений опознающего. Однако словесный отчет об этой уверенности не всегда отражает ее действительный характер, а сама уверенность не всегда отражает действительное совпадение искомого и предъявленного объекта.

По вопросу о значении той или иной степени уверенности опознающего высказываются весьма противоречивые суждения. Ряд зарубежных авторов полагают, что «уверенность, с которой свидетель узнает обвиняемого, не характеризуется быстротой, а колебания нельзя рассматривать как признаки ошибки»1.

Высказана и иная точка зрения. «Продолжительность процесса узнавания обратно пропорциональна уверенности узнавания». «Время оценки при узнавании является как бы критерием правильности показаний испытуемого о субъективной уверенности»2. Эти и подобные им неясности в проблеме опознания представляют обширное поле деятельности для дальнейших исследований.

1 Т. Богдан. Курс судебной психологии. Бухарест, стр. 416-417.

2 Н.А. Рыбников. Опыт экспериментального исследования узнавания и репродукции. Труды психологического института, т. I. вып. 1-2, М., 1914, стр. 77, 126.