Личностно-центрированная теория Карла Роджерса

В то время как Келли полагал, что люди формируют гипотезы и в результате аналитической деятельности изобретают полезную систему конструктов, Карл Роджерс сфокусировал внимание на значениях чувств, переживаемых каждым человеком. Как мы уви­дим в главе 3, фрейдисты отстраняются от эмоциональных пере­живаний как простых побочных продуктов какого-то более фунда­ментального неосознанного конфликта, а психолог, изучающий личные конструкты, будет рассматривать эмоции как интересный показатель эффективности системы конструктов. Для Роджерса субъективное переживание реальности являлось гораздо более ин­тересным источником данных. Согласно взглядам Роджерса, пси­хологически здоровый индивидуум — это человек, который нахо­дится в гармонии со своими эмоциональными переживаниями. Он «прислушивается» к своим эмоциям и может выразить свои под­линные чувства открыто и без искажений.

Роджерс считал, что личность человека может быть лучше все­го понята при тщательном, углубленном понимании того, как люди воспринимают мир, и наиболее продуктивным способом получе­ния этого знания является подробное клиническое интервью. Из сказанного вы могли понять, что по образованию Роджерс был клиническим психологом, его теория развивалась постепенно в период с 1940 по 1980 гг., и основополагающие принципы разра­ботанного им подхода были с энтузиазмом восприняты консуль­тантами и клиническими психологами, которые верили, что глу­бокое, полное сопереживания изучение мыслей и чувств челове­ка — наиболее ценный способ познания его сущности.

Роджерс говорил: «В моих взаимоотношениях с людьми я об­наружил, что в течение длительного времени бесполезно действо­вать, изображая кого-то, кем я на самом деле не являюсь» (Rogers, 1967, р. 16). Это подразумевает, в частности, что человеку следует выражать эмоции, признаваться в чувствах слабости и неуверен­ности и избегать принятия на себя социальных ролей такого типа, как деспотичный начальник на работе, послушная семейному долгу жена или «интеллектуал» в общении с соседями. Он также верил, что открытая искренняя взаимосвязь между индивидуумами дает исключительно плодотворный опыт обеим сторонам, и его метод терапии предполагает в первую очередь создание безопасной под­держивающей обстановки, в которой клиент чувствует себя доста­точно комфортно, чтобы снять любые барьеры и понять свои под­линные чувства по отношению к себе и другим. Для Роджерса те­рапия не связана с образом терапевта, «работающего» с клиентом (в противоположность такой методике, как поведенческая тера­пия, при которой одни виды поведения вознаграждаются, а дру­гие наказываются); вместо этого клиенту предоставляется простран­ство и поддержка, чтобы он мог выразить словами свои мысли и чувства и в конечном счете выработать свои собственные решения. Наиболее важное понятие в теории Роджерса — это образ Я (self)- Это понятие пришло из клинических исследований, в кото­рых клиенты используют выражения типа: «Я сегодня не в своей тарелке», подразумевая, что у них имеется унифицированное ос­мысленное представление о себе, которое может быть осознанно изучено и оценено. Оно известно как «Я-концепция». Клиничес­кие исследования, предпринятые Роджерсом, в дальнейшем при­вели его к убеждению, что его клиенты в основном стремятся по­знать свой подлинный образ Я, т.е. изменить поведение, которое, по их ощущениям, было им навязано и продиктовано требования­ми других.

Мне кажется, что опыт многих клиентов свидетельствует о том, что во время терапевтического общения, которое было им обеспечено, каж­дый из них задавался одним и тем же вопросом. В основе любой про­блемной ситуации, на которую жалуется человек, будь то проблемы с учебой, женой, работодателем или со своим собственным неконтроли­руемым эксцентричным поведением, или с чувством страха, лежит по­иск ответа на ключевой вопрос. Мне кажется, что в конечном счете каж­дый человек спрашивает: «Кто я на самом деле? Каким образом я могу войти в контакт со своим подлинным Я, которое кроется за моим вне­шним поведением? Как я могу стать самим собой?».

(Rogers, 1967, р. 108)

Познавая себя, люди становятся менее склонными к самоза­щите, более открытыми по отношению к своим собственным ус­тановкам и чувствам и могут воспринимать других людей и собы­тия в их подлинном виде, не прибегая к стереотипам. Кроме того, это описание совпадает с точкой зрения Келли на использование конструктов пропозициональным, а не предопределяющим спо­собом. Человек также начинает любить себя и перестает бояться своих эмоций.

Сознание, вместо того чтобы созерцать череду опасных и непред­сказуемых импульсов, из которых только некоторым может быть по­зволено увидеть дневной свет, становится достойным членом обще­ства импульсов, чувств и мыслей, которые, как обнаруживается, впол­не самоуправляемы, когда не сдерживаются страхом. (Rogers, 1967, р. 119)

Познав свое собственное Я, человек становится гораздо менее зависимым от взглядов и мнений других. Значение теперь приоб­ретает лишь то, что кажется правильным ему, а не то, что может получить одобрение со стороны других. Считается, что «безуслов­ное позитивное отношение» имеет колоссальную важность, по­зволяя человеку изучать самого себя. Под этим подразумеваются такие отношения с другим, которые дают человеку ощущение, что он — именно тот, кого ценят и любят. Эта любовь будет сохра­няться, какие бы шокирующие поступки он ни совершал (или признался в этом в ходе исследования своей Я-концепции). Это отношение не обусловлено тем, как человек ведет себя.

Уточняя образ Я, мы можем перечислить несколько других его типов: «Я такой, каким был по окончании школы» или «Я такой, каким я хотел бы быть». Иногда бывает полезно посмотреть, в чем же эти воспоминания и идеалы отличаются от текущего представ­ления о себе. Эта тема обсуждается в главе 12.

Задание для самопроверки 2.6

Что такое «Я-концепция»? Как она может быть обнаружена?

Приведенные выше представления имеют приложение к тера­пии, и Роджерс (Rogers, 1959) перечислил несколько условий, которые необходимо соблюдать, если терапевт намерен помочь клиенту исследовать свою Я-концепцию. К числу этих требований относятся следующие:

• клиент и терапевт пребывают в психологическом контакте, образно говоря, они настроены на одну и ту же волну;

• поведение клиента не согласуется с его (или ее) образом Я (ситуация, известная как «состояние не конгруэнтности»), что приводит к возникновению чувства тревоги;

• терапевт конгруэнтен — это значит, что образ Я терапевта абсолютно точно отражает то, как он себя ведет;

• терапевт обнаруживает безусловное позитивное отношение к клиенту;

• терапевт.проявляет сочувственное понимание внутренней структуры отношений клиента — это значит, что он (или она) может ощущать чувства человека;

• клиент воспринимает безусловное позитивное отношение и сочувственное понимание терапевта — терапевт успешно передает клиенту свое безусловное позитивное отношение и эмпатию.

Таким образом, в роджерсовской терапии терапевт иногда бу­дет обнаруживать свои собственные чувства по отношению к кли­енту, причем даже в том случае, когда они могут оказаться весьма негативными. Однако необходимо особо позаботиться о том, что­бы клиент осознал, что это не более чем впечатление, произведен­ное клиентом на терапевта, которое не свидетельствует о том, что с клиентом происходит что-то не так.

Роджерс верил, что манера поведения людей соответствует их образу Я. Например, некто, считающий себя застенчивым и склон­ным к уединению, будет стараться, чтобы манера его поведения полностью совпадала с этой позицией. Это выглядит почти так, как если бы человек использовал Я-концепцию в качестве подо­бия дельфийского оракула, т.е. как советчика, который должен указать человеку в моменты сомнений, как себя вести. Другими словами, человек пытается гарантировать себе, что его поведение будет конгруэнтно его образу Я. В случаях возникновения неконгру­энтности (например, когда кто-то, считающий себя скромным, затевает шумную ссору) рождаются в высшей степени неприят­ные чувства напряжения и тревоги. В действительности эти чувства настолько тягостны, что человек может попытаться исказить ре­альность (например, уверяя себя, что он оказался невинной жер­твой чьей-либо агрессии), устраняя таким способом любую не­конгруэнтность между образом Я и собственным поведением. Про­блема состоит в том, что такие искажения затрудняют человеку восприятие своего подлинного Я: для индивидуума гораздо лучше в ходе длительной работы признать и принять свое поведение, нежели использовать «зашиты» такого рода.

Роджерс предполагает, что каждый индивидуум «имеет одну базисную тенденцию и стремление — актуализировать, поддержи­вать и усиливать свой жизненный опыт» (Rogers, 1951). Самоакту­ализация — это понятие, которое характеризует, по сути, то, каким образом каждый из нас реализует свой человеческий потен­циал. Мы учимся узнавать, принимать и любить свое подлинное Я, мы можем создавать глубокие взаимосвязи с другими, мы мо­жем быть чувствительными к нуждам окружающих и смотреть на других как на индивидуальностей (избегая стереотипов) и мы мо­жем научиться освобождаться от требований конформности. Это понятие (предложенное Абрахамом Маслоу) в высшей степени абстрактно, и совершенно не ясно, каким образом оно может быть оценено или изучено. Тем не менее идея о том, что по мере взрос­ления мы становимся мудрее, чувствительнее, более тесно взаи­модействуем со своим истинным Я и меньше беспокоимся по по­воду внешних требований, действительно имеет определенную интуитивную привлекательность. Не совсем понятно, однако, что же на самом деле представляют собой «базисная тенденция и стрем­ление»; не бесспорно, но они могут быть просто побочными про­дуктами приобретения по мере взросления большего опыта и зна­ния других людей.

 

Оценка

Довольно трудно оценить теорию Роджерса, поскольку она в большей степени представляет философский взгляд на личность, нежели формальную, конкретную психологическую теорию. Это произошло потому, что она развивалась в результате использова­ния скорее частного, чем общедоступного знания. Теория вырос­ла из собственного опыта Роджерса как терапевта и человека, а не из формальных эмпирических данных, которые могут быть не­зависимо и тщательно исследованы. Например, было бы трудно показать, что Я-концепции не существует. Время от времени мы все думаем о наших коллегах по работе, членах семьи, серийных убийцах и кабинетных министрах и предпринимаем некоторые попытки понять, почему они используют в своей деятельности различные эксцентрические способы (Келли сказал бы, что мы пытаемся истолковать их поведение). Поскольку это так, то было бы чудом, если бы мы никогда не думали о самих себе. Легкое удивление вызывает осознание того, что моя Я-концепция «ин­тегрирована», т.е. осознание того, что я воспринимаю себя как отдельного индивидуума, поскольку это именно то, что я есть. Таким образом, можно было бы доказать, что все мы вынуждены иметь интегрированную Я-концепцию в большей степени, чем это описывал Роджерс.

Большинство из того, что Роджерс говорит по поводу развития Я-концепиии и поиска подлинного образа Я, определенно воспри­нимается многими людьми как истина. Однако не следует считать, что это правильно. Немало людей всякий раз, когда они покупают лотерейный билет или делают ставку на лошадь, заранее уверены, что они имеют хороший шанс выиграть в будущем. Необходимо иметь больше эмпирических доказательств, чтобы проверить эти утверждения; мы рассмотрим некоторые из них в главе 12.

Следующая проблема связана с источником данных. В теории Роджерса (так же как и в теории Келли) присутствует абсолютное доверие к самоотчету. Между тем мы знаем, что люди иногда до­вольно плохо судят о своих чувствах. Когда на лекции я попросил студентов поднять руки, если они считают, что обладают чувством юмора выше среднего уровня, по крайней мере, около 80% из них сделали это, хотя следовало бы ожидать 50%, если бы студенты были способны точно оценить эту характеристику. Если человек не осознает базисную черту такого типа, можем ли мы быть уверены в том, что он будет в состоянии представить себе на что похож его «подлинный образ Я»?

Несмотря на это, теория Роджерса обладает большой силой. Как и теория личных конструктов, разработанная Келли, она имеет очень большие перспективы. Она ставит своей целью объяснить функционирование целостной личности, а не сосредоточивается только на одном или на двух ее аспектах. Она также выдвигает ряд весьма специфических предложений по поводу необходимых ус­ловий для терапевтических воздействий, и эмпирические иссле­дования показывают, что ощущение клиентом теплоты, безуслов­ного позитивного отношения и эмпатии действительно является решающим фактором, определяя успех некоторых форм психоте­рапии (Truax, Mitchell, 1971). Однако проблема заключается в том, что многие понятия определены весьма нечетко; точная оценка «эмпатии» и «подлинности» — не тривиальная задача, и между пациентами нет единого мнения по поводу того, что означают эти понятия (Bachelor, 1988). Тем не менее некоторые аспекты этой теории могут быть проверены экспериментально, например, пред­положение, что психическое здоровье характеризуется степенью согласованности образа Я и опыта.

Было также установлено, что люди, способные признавать на­личие у себя негативных черт (а не искажать их, защищая), склон­ны принимать недостатки других (Suinn, Geiger, 1965) — факт, который интерпретируется в поддержку теории Роджерса. Лично я не совсем уверен в этом, необходимо проверить, действительно ли индивидуумы, обнаруживающие такую склонность, — это те, кто отличается хорошей приспособляемостью. Другими словами, можно предположить, что «готовность к принятию» — это просто личностная черта: некоторые индивидуумы обнаруживают срав­нительно большую готовность к принятию (себя и других) — про­стое объяснение, которое не имеет никакой связи с теорией Род­жерса. Таким образом, чтобы избежать альтернативного объясне­ния, необходимо было бы убедиться в том, что люди, склонные к наибольшему принятию, являются также лучше всего приспособ­ленными, однако, насколько мне известно, исследований такого рода не проводилось. В целом теория Роджерса имеет большое вли­яние и наделена глубоким интуитивным смыслом. Вместе с тем отнюдь не очевидно, что она обязательно верна или может быть экспериментально проверена.

Ответы на задания по самопроверке

2.1. Подход, в соответствии с которым важно стремиться выявлять и изучать присущие каждой личности уникальный взгляд и ин­терпретацию мира, в котором она живет. Например, при ис­следовании динамики семьи психолог, придерживающийся фе­номенологического подхода, будет заинтересован в выявле-нии убежденности ребенка в том, что его мать была жестокой и злой. При этом психолога не особенно будет интересовать, действительно ли мать ребенка была злой.

2.2. Я предполагаю наличие трех главных причин. Первая: разные наблюдатели могут пытаться предугадывать различные послед­ствия и, таким образом, обращать внимание на весьма разли­чающиеся аспекты поведения людей. Вторая: многозначность языка делает возможной ситуацию, когда два наблюдателя мо­гут использовать две различные фразы, на самом деле имея в виду абсолютно одну и ту же характеристику другого человека. Третья: все виды социальных ценностей могут придавать свой оттенок способам, посредством которых мы интерпретируем поведение.

2.3. Келли утверждал, что невозможно понять значение термина, пока не известен противоположный. Слово --хороший» не име­ет смысла до тех пор, пока отсутствует другой термин (напри­мер, «плохой»), который показывает, что означает быть «нехо­рошим». Из этого следует, что, согласно психологии личных конструктов, значение конструкта невозможно вывести только из одного термина.

2.4. Пропозициональные конструкты полезны, потому что они не принуждают людей использовать какие-либо другие имеющи­еся у них конструкты определенным стереотипным образом, что может не соответствовать конкретному индивидууму. Если используются предопределяющие или констеллятивные конст­рукты (например, в утверждении: «Аллан всего лишь студент»), это вынуждает другие системы конструктов приписывать Ал­лану определенные характеристики, вместо того чтобы дать возможность оценить его как личность по каждому из конст­руктов в процессе наблюдения за его поведением. Таким об­разом, система конструктов вряд ли способна очень точно пре­дугадать индивидуальное поведение, что влечет за собой не­приятные эмоциональные последствия, о которых мы поговорим в дальнейшем.

2.5. Индивидуум будет склонен расширить часть своей системы конструктов, если он осознает, что предсказания по поводу некоторых аспектов поведения людей оказываются недостаточ­но точными, а для него важно предугадать эти типы поведения. Я-концепция — это наше представление о собственной лично­сти, способностях, опыте и т.д., соответствующее действитель­ности, а не видоизмененное по требованию общества или на­ших собственных стремлений. Это согласованный мысленный образ типа личности, какоеой каждый из нас является в глуби­не себя. Я-концепция может быть лучше всего исследована в контексте поддержания взаимоотношений с другой личностью.