Драматической композицией мы называем такую динамическую структуру, которая возникает на основании драматургического столкновения и выражается в динамике сценической борьбы.

Другими словами, построить драматургическую композицию – значит расставить эмоционально смысловые и динамические акценты на всех этапах развития сквозного действия спектакля. При этом главный эмоционально-смысловой акцент поставить на кульминацию действия.

Сразу оговоримся, что мы ведём речь о действенных композициях, то есть, мы исследуем область зрелищных искусств. Поэтому, прежде всего, разберёмся с главным «виновником торжества», с действием. Что нам нужно знать. Первое – структуру исследуемого объекта, то есть структуру действия.

Второе – те связи и взаимоотношения, в которые оно вступает с себе подобными элементами в общей композиции.

 

О действии или всё, или ничего. Ничего в том смысле, что столько сказано, что добавить казалось бы нечего. Каждый день в каждом театре, как отче наш произносится молитва во славу его величества ДЕЙСТВИЯ! Все клянутся его именем. Все гордятся причастностью к нему. Но все ли правы? Нет не в том смысле, что клянутся, а в том, что верны ему искренне и истинно. То есть, понимаем ли мы действие до конца так, как того требует профессия. Наша профессия – профессия лицедеев в широком и благородном смысле этого слова, то есть всех тех, кто посвятил себя искусствам лицедейства в тех или иных формах и видах. Мы все, кто на сцене, подданные его величества ИСКУССТВА, которое в нашем случае творится на глазах у многих и многим посвящается. Мы делаем жизнь. Мы её выдумываем так, чтобы наша ложь, казалась правдой. Но только в случае, если мы умеем врать искренне, то есть, действуя от лица других людей, мы создаём великое и вечное! И в этом нам помогает только ДЕЙСТВИЕ, которым мы или владеем, или оно наказывает нас ложью за нелюбовь, за неуважение к себе. Уважать своё искусство, значит, в совершенстве владеть теми тайнами, которые составляют его основу. Главная тайна нашего искусства – ДЕЙСТВИЕ. Постичь её – задача каждого профессионала.

Подходы к пониманию могут быть самыми разнообразными, но одно неоспоримо – действие в основе, а всё остальное от лукавого. От лукавого творца. И не случайно каждый творящий клянётся в истинности только своего профессионального колдовства (в хорошем смысле этого слова). Ибо искусство сродни волшебству и то, что делается по наитию, порой бывает истинней любых измышлений мудрецов. Но мерило всему опять же действие в его первозданной чистоте, свободное от идеологического насилия и баголепного поклонения, действие как чистый родник наших творческих устремлений и намерений. Свободный активный порыв - вот в чём его смысл. В действии мы выражаем все свои устремления и желания. Мы в действии потому, что оно наше порождение и наше детище в той мере, в какой произведение художника может быть от него свободным. Во всех искусствах художник и его творение разделены, а в нашем - НЕТ. Мы единое целое со своим произведением. И это накладывает отпечаток на всё наше творчество. И если мы измышляем наши творения, то они, эти придуманные нами уродцы мстят нам своей помпезной лживостью.

А действие никогда не предаст, оно будет вам верно всегда, если вы любите его и уважаете.

У действия свои законы существования. Они эти законы изучены и изложены. Но поскольку эти изложения делались разными авторами, по различным поводам, то истинный портрет действия получился фрагментарным, неполным и незавершённым. Попытаемся восполнить пробелы и нарисовать картину с той степенью наполненности, на какую мы сегодня способны. Прежде всего, действие, как его определяет психология – это оперативный приём, направленный на достижение какой-то цели. Не подвергая сомнению данное определение, попробуем уяснить себе, какую ценность оно представляет для нас, людей профессионально занимающихся лицедейством. Даже в слове лицедейство большую его часть занимает слово «действо».

Итак – оперативный приём. Что за этим стоит? (кстати, в переводе с итальянского «опера» - значит дело). А за «оперативным» стоит именно дело, которое мы осуществляем для того, чтобы чего-нибудь достичь. Мы голодны, наша цель насытится. Для этого мы совершаем массу дел: готовим пищу, накрываем стол. Если очень голодны, то и не накрываем, даже вилку не ищем, а начинаем жадно поглощать пищу и т.д. Короче, цель оправдывает средства. Но это скорее о предлагаемых обстоятельствах, о которых мы ещё поговорим. А сейчас о действии. Если это приём, то какой? Приём, приспособление, при помощи которого мы достигаем своей цели, которую порой и сформулировать-то не в состоянии. Но Природа одарила нас этой чудодейственной способностью ставить и достигать своих целей. Она дала нам для этого множество «устройств»: руки, ноги, голову, глаза, уши и т.д. Другими словами, она, Природа, дала нам нас для того, чтобы мы себя могли обеспечивать всем необходимым. Она научила нас действовать в тех условиях, которые она, Природа, нам определила. Мы начали действовать и достигли того, чего мы достигли. Если бы мы бездействовали, то эти строки не только писать, читать бы некому было. Но мы не бездействовали, мы хотели и делали. Делали всё, чтобы выжить, что и произошло. Другими словами, мы проявляли свою волю.

Таким образом, мы с полной уверенностью можем констатировать:

Действие с одной стороны определяется наличием цели, а с другой характеризуется волевым происхождением. То есть, если мы хотим, делаем, а не хотим, не делаем. Всё от нашей воли зависит.

Итак, ЦЕЛЬ и ВОЛЯ. Вот те два параметра, которые характеризуют действие. Независимо от того жизненное это действие, или сценическое. В структуре действенного акта эти два фактора определяющие. Без них действие не может возникнуть. Но коль скоро мы заговорили о действии сценическом, то необходимо оговорить, чем же жизненное действие отличается от сценического. Как говорится, структурно они абсолютно идентичны. Но раз существуют два вида действия, то отличия должны иметь место.

В жизни как бывает. Мы что-то делаем. Едим, например. А за нами наблюдают, а мы это, если не видим, то хотя бы чувствуем. И ведём себя соответственно, сплошная скромность. А если мы знаем, что за нами не наблюдают, то руки и об занавеску можем вытереть. Так бывает в жизни. В поведении отражается весь человек, все его предпочтения, его воспитание, его желания, его эмоциональные состояния. На сцене точно так же, с той только разницей, что мы знаем исход нашего действия, его драматург предопределил. Мы знаем, что, несмотря на все наши усилия, мы все равно по сюжету пьесы остались в дураках. В жизни мы порой не обращаем внимания, как проявляются наши эмоции в ходе действования, а на сцене эта сторона становится превалирующей. То есть, в жизни акцент стоит на оперативной функции действия, а на сцене действие нас интересует в большей степени как ВЫРАЗИТЕЛЬ ОТНОШЕНИЙ действующего лица. К.С.Станиславский говорил, что отношение на сцене – это всё. Нам интересен герой пьесы своими отношениями и их изменениями по ходу действия, а не тем чего он добился в процессе развития сюжета. Чего он добился, мы уже знаем. А вот как он будет реагировать – это интересно. В этом неуёмном любопытстве коренятся истоки режиссёрской трактовки того или иного сценического образа. Историю Гамлета-принца датского знают все, а вот как у этого режиссёра Гамлет отреагирует на известие о смерти отца – интересно уже не одному поколению зрителей на земле.

Действие двулично: оно и оперативный приём, оно же и выразитель отношений действующего лица. В этой универсалии великая тайна и сила действия.

 

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

Кстати, о размере действия.

То есть, какими единицами оно измеряется?

Можно ли сказать, большое это действие или маленькое.

И нужно ли нам знать это?

Очевидно, нужно, раз мы задаёмся подобными вопросами.

На пути к каждой цели стоят препятствия. И мы должны их преодолеть, прежде, чем достигнем того, чего мы хотим.

Действие неотделимо от препятствий

и они, и только они определяют его параметры.

Сколько преодолений на пути к цели – вот вопрос,

который должен задать себе каждый,

кто начинает анализировать поведение своего персонажа.

И вот количество-то этих препятствий

и будет определять размер нашего действия.

 

 

А теперь к основному – к структуре действенного акта. Хотя понятие «действенный акт» - это тавтология, акт и есть действие, но так уже сложилось в нашей профессии - имя действию акт, а сам акт всегда действенен.

Но почему мы начинаем действовать, почему мы стремимся реализовать те или иные стоящие перед нами цели, какая воля движет нами для их достижения? Всё это вопросы, которые имеют только один ответ. Нами движет потребность. И процесс удовлетворения этой потребности и есть процесс действования, возникающий лишь тогда, когда наша потребность сталкивается с реальными обстоятельствами. Как говорится, процесс пошёл. Возникла цель. Мы устремились к ней. Но, лишь, тогда, когда наша жгучая неудовлетворённость столкнулась с возможностью удовлетвориться. Если таковой возможности нет, целеполагание не осуществляется, или осуществляется как гипотетическое рассуждение на тему, а неплохо бы…