И внутригосударственного права 5 страница

--------------------------------

<1> Пункт 3.4 Постановления Конституционного Суда РФ от 9 июля 2012 г. N 17-П // СЗ РФ. 2012. N 29. Ст. 4169.

 

Надо сказать, что ФКЗ "О Конституционном Суде РФ" предъявляет к ходатайствам о разрешении спора о компетенции больше требований, чем к запросам о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора. В частности, стороны спора должны исчерпать иные способы его разрешения. Если же Суд все-таки примет к рассмотрению спор о компетенции, предметом которого будет акт ратификации или утверждения международного договора, ему, по всей видимости, придется глубоко исследовать Венскую конвенцию о праве международных договоров.

Чаще всего Конституционный Суд обращается к международным источникам при рассмотрении жалоб граждан или объединений граждан, Уполномоченного по правам человека и запросов судов и Генерального прокурора РФ, в которых оспаривается конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле. Суд не обязан этого делать, да и заявители не всегда ссылаются на такие источники. Однако Суд то и дело приводит в своих решениях международные договоры или даже акты международных организаций, вне зависимости от того, рассматривает он обращение по существу или нет, нередко используя такие источники для выявления конституционного смысла положений законов.

Особо следует отметить, что Конституционный Суд начал ссылаться на положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. еще до ее ратификации Россией, а на практику Европейского суда по правам человека - до того, как было вынесено первое постановление по жалобе против России. В дальнейшем между Конституционным Судом и Европейским судом по правам человека установился диалог, в ходе которого первый, применяя правовые позиции и доводы второго в подкрепление выводов, сделанных на основе Конституции, стал проводником этих позиций и доводов в российскую правовую систему и правоприменительную практику.

В январе 2000 г. Конституционный Суд вынес Определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки, утверждавшей, что ее конституционное право на судебную защиту нарушается ст. 79 ФКЗ "О Конституционном Суде РФ", согласно которой решение Суда является окончательным и не подлежащим обжалованию. Жалоба не упоминала каких-либо международных актов, однако Суд счел нужным аргументировать свою позицию ссылкой на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. И далее Суд высказал некоторые соображения в отношении содержания права на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, предусмотренного ч. 3 ст. 46 Конституции РФ. Напомним, что условиями осуществления этого права является наличие международного договора, в котором участвует Россия, и исчерпание всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты.

Следует отметить, что жалобщица настаивала на принятии решения Судом, даже если он откажется рассматривать ее жалобу по существу, сочтя ее обращение не соответствующим требованиям закона, который предоставляет заявителю право обращаться к Суду с таким требованием. Суду нередко приходилось сталкиваться со случаями, когда жалобы граждан явно не предназначены для их рассмотрения по существу и преследуют цель добиться хоть какого-нибудь решения Конституционного Суда. Рост числа таких жалоб, совпавший по времени с присоединением России к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, мог создать впечатление, что просвещенные жалобщики рассчитывали таким образом поскорее выполнить условие исчерпания национальных средств правовой защиты, чтобы далее обращаться в Европейский суд по правам человека.

В решении по этой жалобе Суд разъяснил, что конституционное судопроизводство не обязательно является тем самым средством правовой защиты, исчерпание которого создает предпосылку для обращения в межгосударственный орган. Иными словами, такое исчерпание уже могло наступить или же наступит впоследствии вне связи с каким-либо действием Конституционного Суда <1>.

--------------------------------

<1> Определение от 13 января 2000 г. N 6-О // СЗ РФ. 2000. N 11. Ст. 1244.

 

Попутно Суд исправил допущенную им несколькими годами ранее оплошность, но и допустил новую. В одном из своих решений, вынесенных в мае 1996 г., Суд воспроизвел формулировку ч. 3 ст. 46 Конституции, снабдив ее некорректным комментарием: "Каждый вправе обратиться в установленном порядке в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, а значит, и обжаловать в них решение Конституционного Суда" <1> (выделено нами. - Авт.). Решения Конституционного Суда не могут быть обжалованы в межгосударственных органах уже в силу того, что обращение туда возбудит не национальную конституционную, а иную процедуру, и основана она будет не на Конституции РФ и ФКЗ "О Конституционном Суде РФ", а на международном договоре, будь то Международный пакт о гражданских и политических правах или Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Да и сама Конституция РФ оперирует термином "обжалование" лишь применительно к национальной, но не к международной процедуре.

--------------------------------

<1> Определение от 22 мая 1996 г. N 62-О // Официальный сайт: www.ksrf.ru.

 

В рассматриваемом же решении Суд был более точен в формулировках, записав, что оспариваемое положение Закона "не препятствует обращению в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека".

В марте 2000 г. Конституционный Суд огласил Постановление по жалобе группы граждан на нарушение их избирательных прав Законом Оренбургской области "О выборах депутатов Законодательного Собрания Оренбургской области". В обоснование своей позиции заявители обратились как к Конституции РФ, так и к Международному пакту о гражданских и политических правах. Суд не ограничился простой констатацией международно-правового аргумента в жалобе, а пошел дальше. Разложив право на свободные выборы, как оно предусмотрено п. "b" ст. 25 Пакта, на составляющие его элементы или принципы, Суд заявил, что "конституционно обоснованным может быть признан только такой механизм организации и проведения выборов, который гарантирует соблюдение указанных демократических принципов" <1>. Тем самым с помощью международного договора Суд разъяснил содержание достаточно сжатого текста Конституции.

--------------------------------

<1> Пункт 3 Постановления от 23 марта 2000 г. N 4-П // СЗ РФ. 2000. N 13. Ст. 1429.

 

Особенно примечательна эволюция подхода Конституционного Суда к проблеме смертной казни. Конституция РФ допускает возможность установления федеральным законом такой меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни впредь до ее отмены. При этом лицу, обвиняемому в совершении такого преступления, должно предоставляться право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 20). Вступая в Совет Европы в 1996 г., Россия обязалась подписать Протокол N 6 об отмене смертной казни к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в течение одного года после вступления (что было сделано), а еще через два года его ратифицировать (чего так и не произошло). Кроме того, с момента вступления в Совет Европы Россия обещала Парламентской ассамблее установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров.

Конституционный Суд своими средствами и без видимой связи с обязательствами России перед Советом Европы установил мораторий уже на само вынесение смертных приговоров. Постановлением, принятым в феврале 1999 г., запрещалось назначение наказания в виде смертной казни впредь до образования на всей территории страны работоспособных коллегий присяжных заседателей <1>. Отпущенный на это законом срок должен был истечь 1 января 2007 г., но законодатель продлил его еще на три года. И если бы до 1 января 2010 г. Россия не ратифицировала Протокол N 6, а коллегии присяжных были образованы во всех субъектах Федерации, суды, строго говоря, были бы вправе вновь выносить смертные приговоры. Во избежание появления противоречивой правоприменительной практики в отношении возможности назначения наказания в виде смертной казни после введения судов с участием присяжных заседателей на всей территории страны Верховный Суд РФ обратился к Конституционному Суду с просьбой разъяснить смысл предписаний его Постановления с учетом новых условий.

--------------------------------

<1> Постановление от 2 февраля 1999 г. N 3-П // СЗ РФ. 1999. N 46. Ст. 867.

 

В Определении, вынесенном 19 ноября 2009 г. <1>, Конституционный Суд констатировал длительное действие в России "комплексного моратория" на применение смертной казни, который включает в себя временный запрет на приведение в исполнение смертных приговоров (он начал действовать с момента принятия России в Совет Европы) и на само их вынесение (со дня подписания Россией Протокола N 6). Второй компонент комплексного моратория был подкреплен внутренним конституционно-правовым актом - Постановлением Конституционного Суда 1999 г., запрещавшим назначение наказания в виде смертной казни впредь до повсеместного образования коллегий присяжных заседателей. Комплексный мораторий также был подкреплен устойчивой практикой самого Конституционного Суда по жалобам лиц, осужденных к смертной казни, практикой судов общей юрисдикции, а еще до сформирования первого компонента - практикой Президента по осуществлению помилования. Суд также пошел на неоднозначный шаг, признав Протокол N 6 - нератифицированный международный акт - "существенным элементом правового регулирования права на жизнь", тем самым интегрировав его в отечественную правовую систему. Следует исходить из того, что это мнение не создает общего правила для всех договоров, когда-то подписанных Россией, но по разным причинам не ратифицированных. В данной ситуации качество правового регулятора признано за Протоколом N 6 исключительно в силу того, что он оказался составной частью комплекса национальных и международных мер, направленных на осуществление конституционной цели - удаление смертной казни из перечня мер наказания.

--------------------------------

<1> Определение от 19 ноября 2009 г. N 1344-О-Р // СЗ РФ. 2009. N 48. Ст. 5867.

 

Что касается вынесения Конституционным Судом заключения в связи с процедурой отрешения Президента от должности, то, если когда-нибудь ему придется решать такую задачу, маловероятно, чтобы он обратился к международному праву, хотя иностранные аналогии могут оказаться полезными.

Остаются дела о толковании Конституции РФ. Здесь вероятна ситуация, когда Суду придется заняться поиском и анализом применимых норм международного права.

Решая редкие дела об абстрактном, т.е. не возникающем в связи с рассмотрением конкретного вопроса права, толковании Конституции, Суд не часто обращается к международно-правовым аргументам. Да и заявителей по таким делам пока мало интересовали те положения Конституции, в которых упоминаются общепризнанные нормы и принципы международного права или международные договоры Российской Федерации.

Одним из исключений стал запрос Думы Чукотского автономного округа о толковании ст. 69 Конституции РФ, которая гласит: "Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации".

Заявитель просил, среди прочего, разъяснить, каковы права коренных малочисленных народов в соответствии с международным правом; имеют ли общепризнанные принципы и нормы международного права приоритет по отношению к нормативным правовым актам Федерации и ее субъектов; каков порядок применения таких принципов и норм. В кратком решении, вынесенном в декабре 1996 г., Суд отказал заявителю в рассмотрении его запроса, сказав, что, "отвечая на поставленные вопросы, Конституционный Суд Российской Федерации был бы вынужден, по сути, сформулировать конкретные правовые нормы, которые определяли бы правовой статус коренных малочисленных народов, их права и т.д., что явилось бы вторжением в компетенцию законодателя" <1>.

--------------------------------

<1> Определение от 26 декабря 1996 г. N 106-О // Официальный сайт: www.ksrf.ru.

 

В то же время Конституционный Суд, не подменяя собой законодателя, может делать подсказки или даже давать инструкции законодателю, основанные на международном праве.

В Постановлении по делу о конституционности указов Президента в связи с событиями в Чечне, вынесенном в 1995 г., Суд упомянул Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г. Он не анализировал сам документ, однако недвусмысленно указал законодателю, что совершенствование законодательства, регулирующего применение вооруженных сил, должно осуществляться с учетом Протокола <1>. А в Постановлении по жалобе нескольких граждан на нарушение их прав применением одной из статей ГПК РФ Суд обязал законодателя внести изменения в Кодекс для того, "чтобы гарантировать возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений в случаях установления Европейским судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский суд по правам человека" <2>.

--------------------------------

<1> Постановление от 31 июля 1995 г. N 10-П // СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3424.

<2> Постановление от 26 февраля 2010 г. N 4-П // СЗ РФ. 2010. N 11. Ст. 1255.

 

Впрочем, можно по-разному оценивать подсказку, данную Конституционным Судом правоприменителю в Определении, вынесенном 28 июня 2012 г. по жалобе гражданина, жаловавшегося на нарушение его прав рядом положений УПК РФ и ссылавшегося на заключение Комитета по правам человека по его же индивидуальной жалобе.

Признав, что соображения Комитета по конкретной жалобе, адресованные России, не равнозначны по своему правовому весу постановлению Европейского суда по правам человека, Конституционный Суд заявил, что "принятие Комитетом по правам человека соображений, содержащих адресованное Российской Федерации предложение о проведении повторного судебного разбирательства, является достаточным поводом для вынесения прокурором постановления о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств, если выявленные Комитетом нарушения положений Международного пакта о гражданских и политических правах не могут быть исправлены в другом порядке, а их устранение необходимо для обеспечения правосудности вступившего в законную силу приговора (определения, постановления) суда и восстановления прав и законных интересов граждан и иных лиц". Подсказка или намек законодателю усматриваются в другом пассаже данного решения, которым "не исключается право федерального законодателя иным образом урегулировать механизм правового, в том числе уголовно-процессуального, реагирования на соображения Комитета по правам человека, принятые по индивидуальным сообщениям находящихся под юрисдикцией Российской Федерации лиц и констатирующие нарушение Российской Федерацией какого-либо из прав, закрепленных в Международном пакте о гражданских и политических правах" <1>.

--------------------------------

<1> Определение от 28 июня 2012 г. N 1248 // Официальный сайт: www.ksrf.ru.

 

Конституционному Суду приходилось уточнять свою трактовку международного права.

Так, в июле 1997 г. он принял решение по запросу судьи одного из областных судов, которая утверждала, что применение ряда положений Уголовно-процессуального кодекса в рассматриваемом ею деле нарушит не только Конституцию, но и п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. В соответствии с этим положением никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он был уже окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом. Конституционный Суд отказал в принятии запроса к рассмотрению по существу, однако заявил: "Если обнаруживается, что какая-либо норма противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права или международным договорам Российской Федерации, при рассмотрении конкретных дел надлежит применять правила соответствующих международных актов" <1>.

--------------------------------

<1> Определение от 3 июля 1997 г. N 87-О // Официальный сайт: www.ksrf.ru.

 

Напомним, что второе предложение ч. 4 ст. 15 Конституции РФ наделяет приоритетом применения по отношению к внутреннему закону лишь международные договоры. Из приведенной выдержки из решения Суда видно, что он несколько произвольно воспроизвел конституционный текст, однако все-таки подтвердил приоритет не вообще международно-правовых принципов и норм, но именно "международных актов".

Позднее, в феврале 2001 г., Конституционный Суд высказал мнение о том, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, являясь составной частью ее правовой системы, имеют приоритет перед законом, устанавливающим отличные от них правила, и подлежат непосредственному применению судами общей юрисдикции" <1>. Тем самым Суд недвусмысленно распространил приоритет применения на общепризнанные принципы и нормы международного права, явно удалившись от текста Конституции.

--------------------------------

<1> Определение от 8 февраля 2001 г. N 78-О // Официальный сайт: www.ksrf.ru.

 

Четырьмя годами позже Конституционный Суд указал, что общепризнанные нормы международного права "являются составной частью правовой системы Российской Федерации и подлежат исполнению наряду с федеральными законами" <1>, тем самым вернувшись к изначальному и буквальному пониманию первого предложения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

--------------------------------

<1> Постановление от 3 февраля 2005 г. N 2-П // СЗ РФ. 2005. N 7. Ст. 603.

 

В целом можно констатировать существование обширной практики Конституционного Суда РФ в отношении международного права. С самого начала своей деятельности Суд регулярно упоминает международные договоры или делает ссылки на общепризнанные нормы и принципы международного права, не всегда уточняя, какие именно нормы и принципы он имеет в виду. Однако, обращаясь к норме международного права, он не часто анализирует ее с той основательностью, с какой он исследует норму Конституции или иного внутреннего нормативного правового акта. Конституционный Суд РФ не всегда придает должное значение иерархии источников, приводя в своих решениях в качестве равнозначных универсальные и региональные договоры или обязательные нормы и рекомендации. Суд упоминал в качестве авторитетных источников международные договоры, в которых Россия не участвовала, или решения международных организаций, в которых Россия не состояла.

Итак, Конституционный Суд не применяет, в строгом смысле, международное право, иными словами, не использует его в качестве средства осуществления своих полномочий, не толкует углубленно его нормы. Кодексом для Конституционного Суда является Конституция РФ. Судья Конституционного Суда, принимая присягу, клянется исполнять свои обязанности, "подчиняясь при этом только Конституции Российской Федерации, ничему и никому более" (ст. 10 ФКЗ "О Конституционном Суде РФ"). Тем не менее Конституционный Суд регулярно обращается к международно-правовым аргументам. Выводы Суда основаны прежде всего на Конституции, ее букве и духе, именно ее нормы являются применимым правом, а международное право служит дополнительным доводом, которым Суд пользуется для придания дополнительного веса своему решению. Вместе с тем из практики Конституционного Суда следует вывод о том, что он считает международное право необходимым критерием, которому должны соответствовать законодательство и практика судов, и нередко привлекает его при оценке поставленных перед ним вопросов права.

 

5.6. Реализация норм международного права судами

общей юрисдикции и арбитражными судами Российской Федерации

 

Интернационализация в современном мире экономических, социальных, культурных, политических, иных связей с необходимостью влечет возрастание роли международного права. Причем одна из особенностей современных норм международного права заключается в том, что их эффективность зависит не только от их реализации в сфере межгосударственных отношений, но и от применения указанных норм в сфере отношений с участием субъектов национального права. В Декларации Совещания на высоком уровне о верховенстве права на национальном и международном уровнях, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 сентября 2012 г., была отмечена необходимость усиления поддержки государств, по их просьбе, в процессе национального осуществления соответствующих международных обязательств путем увеличения технической помощи и укрепления потенциала <1>.

--------------------------------

<1> A/RES/67/1.

 

Правовые основы реализации судами общей юрисдикции и арбитражными судами Российской Федерации норм международного права. Основной нормой внутригосударственного права, позволяющей судам общей юрисдикции и арбитражным судам Российской Федерации (далее - суды Российской Федерации, суды) применять нормы международного права при рассмотрении подведомственных им дел, является положение ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, включившей общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации в ее правовую систему. Указанное конституционное положение было конкретизировано в процессуальном, материальном законодательстве, включая законодательство, закрепляющее основы судебной системы Российской Федерации. Так, согласно ст. 3 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" единство судебной системы Российской Федерации обеспечивается в том числе применением всеми судами общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации.

Возможность применения судами Российской Федерации норм международного права предусматривает отраслевое процессуальное законодательство Российской Федерации - Уголовно-процессуальный кодекс РФ (ч. 3 ст. 1); Гражданский процессуальный кодекс РФ (ч. 2 ст. 1), Арбитражный процессуальный кодекс РФ (ч. 3 ст. 3).

Практически все кодексы Российской Федерации, содержащие материально-правовые положения, предусматривают возможность применения норм международного права в соответствующей сфере внутригосударственных отношений: Гражданский кодекс РФ (ст. 7); Кодекс об административных правонарушениях РФ (ч. 2 ст. 1.1); Трудовой кодекс РФ (ст. 10); Земельный кодекс РФ (ст. 4); Семейный кодекс РФ (ст. 6); Жилищный кодекс РФ (ст. 9); Воздушный кодекс РФ (ст. 3).

Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ приняли постановления, касающиеся разъяснения вопросов применения судами общей юрисдикции и арбитражными судами Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" <1>, а также в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" <2> Верховным Судом РФ было разъяснено, что понимается под общепризнанными принципами и нормами международного права, международным договором Российской Федерации, определены юридическая сила и условия действия международного договора Российской Федерации в рамках правовой системы России, а также обращено внимание на особенности толкования международного договора Российской Федерации.

--------------------------------

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 1.

<2> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12.

 

Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" под "общепризнанным принципом международного права" понимается основополагающая императивная норма международного права, принимаемая и признаваемая международным сообществом государств в целом, отклонение от которой недопустимо. В свою очередь, "общепризнанная норма международного права" - это правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного. Приоритетом в применении перед законом пользуются положения не любого международного договора Российской Федерации, а только такого, согласие на обязательность которого было выражено Российской Федерацией в форме федерального закона. Толкование международного договора Российской Федерации должно осуществляться судами в соответствии с правилами, закрепленными в Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 г.

Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ 11 июня 1999 г. было принято Постановление N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" <1>. Указанным Постановлением нижестоящим арбитражным судам Российской Федерации даны разъяснения о принципах толкования международных договоров Российской Федерации; о соотношении двусторонних и многосторонних международных договоров Российской Федерации; о порядке официального опубликования международных договоров Российской Федерации; о соотношении международных договоров Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса РФ по вопросу компетенции арбитражных судов; об оплате государственной пошлины при обращении в суд; о порядке направления поручений арбитражных судов по совершению отдельных процессуальных действий в иностранных государствах; о процессуальных сроках; о легализации; об установлении статуса иностранного лица, участвующего в арбитражном процессе; о выполнении поручений судов иностранного государства и оформлении судебного поручения арбитражного суда в суд иностранного государства.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 1999. N 8.

 

Основные формы реализации норм международного права судами Российской Федерации. Сложившаяся к настоящему времени практика судов Российской Федерации позволяет выделить следующие основные формы непосредственной (прямой) и опосредованной (косвенной) реализации норм международного права: реализация положений международного договора Российской Федерации, содержащего иные правила, нежели закон Российской Федерации (непосредственная реализация); реализация положений международного договора Российской Федерации, содержащих правила, аналог которых отсутствует в национальном праве (непосредственная реализация). В этом случае положения, предусматриваемые источником международного права, дополняют национально-правовое регулирование; закрепление нормы международного права (источника международного права) в качестве юридического факта возникновения внутригосударственных правоотношений (опосредованная реализация); толкование нормы внутригосударственного права с учетом норм международного права, являющихся обязательными для Российской Федерации (опосредованная реализация). Указанные формы реализации норм международного права можно наблюдать практически в любой сфере внутригосударственных отношений, в том числе и в сфере, касающейся выдачи (экстрадиции) лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачи лиц для отбывания наказания.

Один из примеров, когда международным договором Российской Федерации предусматриваются иные правила, нежели законом Российской Федерации, является регулирование правового статуса лица, передаваемого для отбывания наказания в иностранное государство. Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее - УПК РФ) предусматривает, что лицо, осужденное в Российской Федерации, при наличии международного договора Российской Федерации или на основании принципа взаимности может быть передано для отбывания наказания в государство, гражданином которого оно является (гл. 55 УПК РФ). Однако согласно международному договору Российской Федерации лицо может быть передано для отбывания наказания не только в государство, гражданином которого оно является, но и в государство, на территории которого осужденное лицо постоянно проживает. Так, в силу ст. 2 Конвенции о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания от 6 марта 1998 г. "граждане каждой из Договаривающихся Сторон, а также лица без гражданства, постоянно проживающие на ее территории (выделено нами. - Авт.), осужденные к лишению свободы в другой Договаривающейся Стороне, могут в соответствии с положениями настоящей Конвенции передаваться для отбывания наказания Договаривающейся Стороне, гражданами которой они являются или на территории которой постоянно проживают (если являются лицами без гражданства)". Как видно, данный международный договор Российской Федерации предусматривает иные правила, нежели положения УПК РФ.