Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе Глава первая

Анкета

участника отборочного этапа олимпиады школьников Союзного государства «Россия и Беларусь: историческая и духовная общность»

 

 

Фамилия, имя, отчество _____________________________________

 

Страна____________________________________________________

 

Регион____________________________________________________

 

Учреждение образования_______________________________________________

 

Класс________________________

 

Тема письменной работы____________________________________________________

 

Контактные телефоны_______________________________________

 

Домашний адрес____________________________________________

 

__________________________________________________________

 

e-mail_____________________________________________________

 

Приложение 1

Задания для отборочного этапа олимпиады школьников Союзного

государства «Россия Беларусь: историческая и духовная

общность» в 2016 году

Тексты для написания отзыва

Поэзия

1.Иван Захарович Суриков

У могилы матери

Спишь ты, спишь, моя родная,

Спишь в земле сырой.

Я пришел к твоей могиле

С горем и тоской.

 

Я пришел к тебе, родная,

Чтоб тебе сказать,

Что теперь уже другая

У меня есть мать;

 

Что твой муж, тобой любимый,

Мой отец родной,

Твоему бедняге сыну

Стал совсем чужой.

 

Никогда твоих, родная,

Слов мне не забыть:

«Без меня тебе, сыночек,

Горько будет жить!

 

Много, много встретишь горя,

Мой родимый, ты;

Много вынесешь несчастья,

Бед и нищеты!»

 

И слова твои сбылися,

Все сбылись они.

Встань ты, встань, моя родная,

На меня взгляни!

 

С неба дождик льет осенний,

Холодом знобит;

У твоей сырой могилы

Сын-бедняк стоит.

В старом, рваном сюртучишке,

В ветхих сапогах;

Но всё так же тверд, как прежде,

Слез нет на глазах.

 

Знают то судьба-злодейка,

Горе и беда,

Что от них твой сын не плакал

В жизни никогда.

 

Нет, в груди моей горячей

Кровь еще горит,

На борьбу с судьбой суровой

Много сил кипит.

 

А когда я эти силы

Все убью в борьбе

И когда меня, родная

Принесут к тебе, —

 

Приюти тогда меня ты

Тут в земле сырой;

Буду спать я, спать спокойно

Рядышком с тобой.

 

Будет солнце надо мною

Жаркое сиять;

Будут звезды золотые

Во всю ночь блистать;

 

Будет ветер беспокойный

Песни свои петь,

Над могилой серебристой

Тополью шуметь;

 

Будет вьюга надо мною

Плакать, голосить...

Но напрасно — сил погибших

Ей не разбудить.

 

2.Николай Алексеевич Некрасов

Мысль

Спит дряхлый мир, спит старец обветшалый,

Под грустной тению ночного покрывала,

Едва согрет остатками огня

Уже давно погаснувшего дня.

Спи, старец, спи!., отрадного покоя

Минуты усладят заботы седины

Воспоминанием минувшей старины...

И, может быть, в тебе зажжется ретивое

Огнем страстей, погаснувших давно,

И вспыхнет для тебя прекрасное былое!..

И, может быть, распустится зерно

В тебе давно угасшей жизни силы,

И новой жизнию заглохшие могилы,

Печальный мир, повеют над тобой!

И снова ты проснешься от дремоты,

И снова, юноша с пылающей душой,

Забудешь старые утраченные годы

И будешь жить ты жизнью молодой,

Как в первый день создания природы!

……………………………………..

……………………………………..

Нет! тот же всё проснулся ты,

Такой же дряхлый, обветшалый,

Еще дряхлей без покрывала...

Скрой безобразье наготы

Опять под мрачной ризой ночи!

Поддельным блеском красоты

Ты не мои обманешь очи!..

 

3.Владимир Александрович Луговской

Мальчики играют на горе

Мальчики заводят на горе

Древние мальчишеские игры.

В лебеде, в полынном серебре

Блещут зноем маленькие икры.

 

От заката, моря и весны

Золотой туман ползет по склонам.

Опустись, туман, приляг, усни

На холме широком и зеленом.

 

Белым, розовым цветут сады,

Ходят птицы с черными носами.

От великой штилевой воды

Пахнет холодком и парусами.

 

Всюду ровный, непонятный свет.

Облака спустились и застыли.

Стало сниться мне, что смерти нет —

Умерла она, лежит в могиле,

 

И по всей земле идет весна.

Охватив моря, сдвигая горы,

И теперь вселенная полна

Мужества и ясного простора.

 

Мальчики играют на горе

Чистою весеннею порою,

И над ними,

в облаках,

в зоре

Кружится орел —

собрат героя.

 

Мальчики играют в легкой мгле.

Сотни тысяч лет они играют.

Умирают царства на земле —

Детство никогда не умирает.

 

 

Семен Исаакович Кирсанов

Я бел, любимая

Я бел, любимая.

Я — мел, который морем был

И рыб и птиц имел и побелел.

Я меловой период.

В глубине есть отпечатки раковин на мне.

Моя ладонь, и та

Лишь оттиск допотопного листа.

А ты — начало.

Ты полет стрекоз.

Ты всплеск летучих рыб.

Ты небо первых гроз.

Ты только что начавшаяся жизнь.

Ты радуга, ты первая из призм.

Ты только что открытые глаза.

Ты водопад из золота волос.

Ты вылет первых ос.

 

Юнна Петровна Мориц

Пасека жизни

Ночь прилетает пчёлками звёзд,

Мёдом небесным полна глубина,

Мёдом луны золотится волна,

Мёдом волны отражается мост,

Мёд фонарей в стеклоте пузырей, —

Пасека жизни мёдом полна,

Мёд отражений, свет из окна

В нём отражается!.. Это — она,

Пасека жизни, створчатый воск

С творческих створок,скороговорок

С мёдом небесным — сквозь мрак или морок,

С мёдом луны, что задаром, за так

Пасечник Бог раздаёт человекам,

Жизни волокнам, окнам и рекам,

С творческих створок — сквозь морок и мрак!

 

Проза

Николай Семенович Лесков

Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе Глава первая

Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть, — и чем- нибудь отведет.

Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить; но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами во всех вещах преимущество и тем славиться, — Платов сказал себе:

— Ну уж тут шабаш. До этих пор еще я терпел, а дальше нельзя. Сумею я или не сумею говорить, а своих людей не выдам.

И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:

— Так и так, завтра мы с тобою едем их оружейную кунсткамеру смотреть. Там, — говорит, — такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.

Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый нос в лохматую бурку спустил, а пришел в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки, дерябнул хороший стакан, на дорожний складень богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было.

Думал: утро ночи мудренее.

 

Валентин Петрович Катаев

Сын полка