Глава 2. Внимание и отбор

Многие интересные и продуктивные направления психологических исследований начинались с анализа обыденных и привычных ситуа­ций, не вызывающих, как правило, никаких вопросов у человека, ко­торый попадает и действует в них. В области исследований мотива­ции здесь достаточно упомянуть 3. Фрейда, впервые обратившегося к анализу ошибочных действий (оговорок, описок и т.п.) человека и других мелочей повседневной жизни, лежавших за пределами науч­ных интересов его современников (Фрейд; 1989). В исследованиях па­мяти можно назвать ситуацию распространения слухов, сплетен или игры в испорченный телефон. Последняя в Англии называлась рус­ским скандалом и была положена Ф. Бартлеттом, по совету Н. Винера, в основу плодотворного метода последовательных репродукций (Bartlett, 1932; 1958). Для Л.С. Выготского анализ таких несерьезных форм поведения как бросание жребия, завязывание узелка на память и счет на пальцах послужил отправным пунктом разработки концепции раз­вития и метода исследования высших психических функций (Выгот­ский, 1983).

В психологии внимания такого рода ситуация сравнительно не­давно получила специальное название застольной беседы или, в бук­вальном переводе с английского, вечеринки с коктейлем. Впрочем, ее описание как существенной именно для изучения внимания человека встречается уже в работах У. Джеймса[19]. "Все формы усилий внима­ния были бы пущены в ход тем лицом, которое мы представим себе за обедом со своими гостями, настойчиво слушающим соседа, который дает ему нелепый и неприятный совет, в то время как все окружаю­щие гости весело смеются и разговаривают об интересных и возбуж­дающих предметах" (Джемс, 1902, с. 175). В другом месте он использу­ет подобный пример в качестве иллюстрации функциональной сути внимания как процесса отбора и, более того, действия его механиз­мов. У. Джеймс пишет: "Мы знаем, что можем быть внимательными к голосу собеседника среди гвалта других разговоров, незамечаемых на­ми, хотя они объективно намного громче, чем та речь, к которой мы прислушиваемся. Каждое слово пробуждается дважды, и не столько благодаря чтению по губам говорящего, сколько уже до того, внутри, благодаря иррадиации прежде водпринятых слов и туманному возбу­ждению со стороны всех процессов, связанных с "предметом бесе­ды" (James, 1890/1990, с. 292, курсив автора). Еще одним примером избирательности внимания может быть восприятие содержания и смысла трудной, интересной лекции. Если вы сосредоточены на словах лектора, то не замечаете уличных шумов и звуков, доносящихся из ко­ридора, жужжания ламп дневного света, шорохов и покашливания присутствующих, духоты или, напротив, сквозняков в аудитории и что приходится сидеть в неудобной позе на краешке стула.

Идеи У. Джеймса легли в основу современных теорий внимания, а вечеринка с коктейлем стала исходной для постановки исследователь­ских задач и создания новых методов изучения избирательности вос­приятия. При анализе этой ситуации можно выделить два важнейших для когнитивных психологов аспекта внимания. Во-первых, человеку легко удается отобрать интересующий его разговор и непре­рывно слушать его, не отвлекаясь на все остальное. Работа внимания в этом смысле представлена как аспект его избирательности или со­средоточенности, а изучение соответствующих механизмов получило название исследований селективного или фокусированного внима­ния. Во-вторых, неотобранные голоса остаются потенциально доступ­ными восприятию субъекта и какая-то информация может быть замечена за пределами выбранного направления внимания. Так, если в компании произносят его имя или начинают рассказывать анекдот, он невольно осознает эти события. Это означает, что вни­мание в какой-то степени распределено на все, что происходит во­круг. Известно также, что чем больше мы увлечены беседой, т.е. чем больше интенсивность нашего внимания в одном направлении, тем меньше вероятность отвлечения и степень внимания по всем дру­гим направлениям. Изучение этого интенсивностного аспекта про­водится по линии исследований распределения внимания. В ситуации вечеринки он отступает на второй план в силу непроизвольности и, как следствие, скрытости работы соответствующих механизмов. В спе­циальной литературе такая работа внимания получила название мо­ниторинга, то есть непрерывного и непреднамеренного контроля и обнаружения определенных событий, происходящих во внешней и внутренней средах организма. К ситуациям распределения внимания в строгом смысле относят такие, когда человек намеренно пытается уде­лить внимание двум и более источникам информации; например, при­слушиваться к речи собеседника и, одновременно, следить за ком­ментарием и показом футбольного матча по телевизору.

В лабораторных условиях указанные существенные моменты вече­ринки были воспроизведены и тщательно исследованы английским ин­женером-акустиком Колином Черри, работавшим в то время по спе­циальному заказу в Массачусетском Технологическом Институте (Cherry, 1953). Анализ ситуации привел К. Черри к предположению о возможных характеристиках стимуляции, используемых перцептивной системой для выделения и удержания какого-то одного сообщения в потоке других. Сообщения могут различаться по направлению ис­точника звука, особенностям голоса (громкости, высоте, тембру), тем­пу, синтаксису, теме или содержанию. Кроме того, слушатель может использовать зрительную информацию о жестах и мимике говорящего. Первая задача исследования заключалась в проверке этого предполо­жения. Необходимо было ответить на три вопроса: действительно ли перечисленные характеристики значимы для процесса отбора интересующей информации; в какой степени значим а каж­дая из них; сколь полон этот перечень. Таким образом, независимо от це­лей самого К. Черри, соответствующее экспериментальное исследование оказалось направленным на изучение аспекта селективности внимания. Вторая задача заключалась в анализе судьбы неотобранных сообщений. К. Черри поставил вопрос: отвергаются ли эти разговоры полностью, и если нет, то в какой степени они воспринимаются слушателями, полностью со­средоточенными на восприятии одного, отобранного сообщения. Следова­тельно, здесь его работа попадает в русло изучения интенсивностного аспекта внимания, а точнее — мониторинга.

Для решения указанных задач К. Черри разработал методику, ставшую образцовой для экспериментальных исследований селективно­го внимания. Испытуемому одновременно предъявляют два сообщения. Основные варианты предъявления показаны на рис. 2.1.

а) б) Рис. 2.1.Варианты предъявления стимуляции в методике избиратель­ного слушания: а — бинауральное; б - дихотическое.

При бинауральном предъявлении (рис. 2.1а) оба сообщения (А и Б), записанные на разные дорожки магнитофона, подаются одновре­менно в правое и левое ухо. При дихотическом предъявлении (рис 2.16) первое сообщение (А) подается в правое ухо, а второе (Б) — в левое ухо испытуемого. В зависимости от цели эксперимента это могут быть записи текстов, списков слов, цифр или отдельных звуковых сигналов. Также может варьироваться инструкция. Испытуемый дол­жен прислушиваться только к одному (А или Б), релевантному, задан­ному каким-то отличительным признаком сообщению с целью его без­отлагательного вторения, обнаружения целевых слов, последующего буквального воспроизведения или ответа на вопросы по его содержанию. Он отчитывается об услышанном после каждого предъявления или непрерывно повторяет вслух все элементы реле­вантного сообщения по ходу предъявления. Последняя версия извест­на в литературе под названием методики вторения (shadowing)[20].

При решении первой задачи своего исследования К. Черри ис­пользовал вариант бинаурального, то есть смешанного предъявления. Релевантное и нерелевантное сообщения представляли собой про­заические отрывки разного содержания, прочитанные и записанные на магнитофон одним и тем же диктором. Записи уравнивались по гром­кости. Отсюда видно, что К. Черри сохранил в лабораторных условиях только одну группу различительных характеристик релевантной и нерелевантной стимуляции, а именно, вероятности перехода от одно­го элемента к другому, обусловленные содержанием, грамматиче­ской структурой и темпом высказываний. Голоса же были идентичны, их направления совпадали, а зрительная информация исключалась полностью. От испытуемого требовали подробного отчета о содержа­нии релевантного сообщения, которое подавалось чуть раньше нереле­вантного. Ему разрешалось прокручивать одну и ту же запись столько раз, сколько понадобится для полного и безошибочного отчета. Общее количество проб или время прослушивания одной записи служили по­казателями успешности селекции релевантного сообщения. Оказа­лось, что восприятие релевантного текста при этих условиях хотя и возможно, но, в отличие от обычной ситуации, происходит с большим трудом. Так, чтобы лучше сосредоточиться, испытуемые часто закрывали глаза. Полное разделение сообщений достигалось лишь путем многократного (от 20 до 25 раз) прослушивания. Интерес­но и то, что решение задачи облегчалось, если испытуемым давали возможность по ходу опыта делать и использовать записи.

Итак, в данном эксперименте была показана важная роль физиче­ских признаков стимуляции (направления, интенсивности, высоты звука) в процессах ее селекции. При разделении сообщений испы­туемые, по-видимому, опирались на вероятности перехода от одного элемента сообщения к последующему. Под вероятностью перехода обычно имеют ввиду частоту следования какого-то слова за другим словом. Эта частота определяется грамматикой и синтаксисом данного языка, устойчивостью употребления определенных словосочетаний. Возможность отбора на основании вероятности перехода была устранена в дополнительной серии проб с предъявлением сообщений, составленных из газетных штампов. Примером сообщения, состоящего из словесных клише такого рода, может быть следующий отрывок речи на митинге: "Дорогие друзья! Я счастлив встретиться с вами здесь и сейчас, чтобы выразить огромную обеспокоенность текущим положением в стране и решительный протест против внутренней и внешней политики, направ­ленной на развал экономики и государства. Товарищи, хватит ходить вокруг да около — мы находимся на грани разорения. Поставлены на кар­ту жизнь и благополучие всего трудового народа. Коррумпированные круги правительственной администрации вкупе с мафиозными структура­ми рыночной экономики безнаказанно воруют и вывозят награбленное за пределы нашего многострадального отечества". Вероятность перехода меж­ду словами внутри штампа очень велика, тогда как между штампами она резко падает. Содержание релевантного сообщения здесь всегда, не­зависимо от числа повторных прослушиваний, перемешивалось с содер­жанием нерелевантного. Испытуемый как бы выхватывал словосочета­ния то из релевантного, то из нерелевантного сообщения. Отсюда следует не только то, что вероятности перехода по праву вошли в исходный список характеристик, значимых для решения задачи селекции, но и то, что этот перечень был полным.

Исследование восприятия нерелевантного сообщения (вторая задача, поставленная К. Черри) проводилось с помощью процедуры вторения в условиях дихотического предъявления. Инструкция на вторение дава­лась в данном случае для контроля непрерывности внимания испытуе­мого к релевантному источнику. По релевантному каналу, например, с правого наушника подавался обычный текст, который нужно было от­четливо повторять вслух с отставанием не более чем на 2-3 слова. Нере­левантное сообщение, идущее с другого наушника, также начиналось с какого-то текста, но могло без предупреждения измениться по своему характеру. Где-то в середине, вместо текста подавали звуковой тон или меняли голос диктора с мужского на женский; запись прокручивали в обратную сторону или читали текст на иностранном (немецком) языке. Затем продолжали подачу первоначального текста. После эксперимента неожиданно для испытуемого задавали вопросы относительно нерелевант­ного канала.

Наблюдение и регистрация ответов показали, что инструкция вторения, т.е. непрерывного отслеживания релевантной стимуляции выполня­ется довольно легко. После небольшой тренировки в предварительных опы­тах испытуемые вторили без промедления и безошибочно (правда, бес­цветным и монотонным голосом). Эти результаты еще раз подтвердили решающее, для успеха селекции, значение фи­зического признака стимуляции, в данном случае пространственной на­правленности. Испытуемые эффективно отбирали релевантное сообще­ние. Вместе с тем, как следовало из отчетов, нерелевантная информация не отвергалась полностью. В частности, они замечали звуковой тон и смену голоса. В то же время, они ничего не могли сообщить о содержании текстов нерелевантного канала и, как правило, не замечали смену языка и поряд­ка воспроизведения. Иногда, после обратного предъявления текстов, испытуемые сообщали, что слышали какую-то речь, в которой было что-то странное. На основании этих данных К. Черри пришел к выводу, что вос­приятие нерелевантных сообщений ограничивается грубыми физическими характеристиками.

Несмотря на то, что общая цель работ К. Черри лежала за пределами психологии, его вклад в становление нового направления психологии, позже названного когнитивным, оценивается очень высоко. Наиболее весо­мым он оказался для психологии внимания. Методики, созданные К. Черри, полученные им факты и выводы легли в основу многих исследований, поток которых не прекращается и по сей день. Работы К. Черри были за­мечены и использованы Д. Бродбентом и, особенно, Э. Трейсман, при разработке первых в истории когнитивной психологии моделей переработ­ки информации вообще и моделей вниманий, в частности.

Теории ранней селекции.

В период между мировыми войнами, как уже говорилось в главе пер­вой, фундаментальные поиски в области психологии внимания свелись к минимуму, а местами практически прекратились. Господствующие в то время школы психоанализа, бихевиоризма и гештальтпсихологии если и обсуждали внимание, то очень редко, в чисто полемическом ключе, мимоходом, в иных терминах и, как правило, не ставили специальных задач его экспериментального исследования.

В то же время понятия и методы психологии внимания широко ис­пользовались в прикладных работах. Во время Второй мировой войны и сразу после нее многие психологи принимали участие в решении задач проектирования и эксплуатации сложной военной техники. Ана­лиз взаимодействия человека с техническими системами потребовал ново­го, общего языка описания. Им стал язык теории информации. Человека и, в частности, работу центральной нервной системы рассматривали по ана­логии с техническими устройствами коммуникации. Одной из первых метафор такого рода стала метафора радио. Приемник настроен на опреде­ленную станцию, выделяет и усиливает слабый сигнал на фоне помех и сообщений других станций, без потерь перекодирует полезную информацию из одной формы в другую. Главной при этом является функция селекции. Данная мета­фора легла, по мнению П. Врона, в основу первого этапа исследований потока информации (Vroon, 1987). Этот этап завершила модель системы переработки информации, разработанная английским психо­логом Дональдом Бродбентом. Следует заметить, что первые варианты своей модели автор описал в виде механических устройств (Broadbent, 19576).

Исходным положением модели является идея, что центральная нервная система человека представляет собой канал передачи ин­формации с ограниченной пропускной способностью (емкостью). Получено много фактов, говорящих о том, что возможности человека в этом смысле ограничены. Сюда относятся, прежде всего, данные об ин­терференции двух одновременных деятельностей, результаты исследо­ваний психологического рефрактерного периода и характеристик объ­ема непосредственного запоминания. Согласно Д. Бродбенту, канал ограниченной емкости может передавать за единицу времени лишь небольшое количество информации (порядка 10 бит в с.). Превышение этого предела приводит к резкому увеличению числа ошибок. На ос­новании экспериментальных данных, полученных самим Д. Бродбентом и его предшественниками, была построена модель передачи ин­формации у человека (Broadbent, 1958). На рис. 2.2 приведен один из первых вариантов этой модели. Д. Бродбент выделяет две стадии пере­носа информации. Стимуляция от многих источников, показанных стрелками в левой части рисунка, поступает на первую, обозначенную буквой S (от англ. Storage — хранилище), стадию переработки. Все поступающие сообщения могут пройти ее одновременно и беспрепятственно. Вторая, более поздняя стадия Р (от англ. Perception — восприятие) может в данный момент пропус­тить без ошибок и потерь только одно сообщение. Здесь возможна лишь последовательная, поочередная переработка других, одновре­менно поступающих сообщений. Эту стадию иногда отождествляют с механизмом сознания. Таким образом, эффективная работа системы в целом предполагает отбор одного сообщения или канала информации среди многих других в пункте перехода от первой стадии ко второй.

Рис. 2.2. Схема потока информации: ранний вариант модели Д. Бродбента (Broadbent, 1958, Fig. 5, p. 216). S - Стадия сенсорной, параллельной переработки; Р - стадия перцептивной, последовательной переработки.

Прежде чем перейти к изложению развернутой модели ранней селекции, необходимо пояснить значение термина "канал". В технике под каналом обычно подразумевают физическую, обладающую оп­ределенными свойствами систему, по которой проходит или передается информация. Типичным примером здесь может послужить телефон­ный кабель. В физиологии каналами стали называть нервные пути, идущие от рецепторных органов (напр., уха или глаза) в централь­ную нервную систему. В психологии канал определяется как про­водник или путь переноса сенсорных сообщений такого класса, кото­рый может быть отвергнут или отобран для дальнейшей переработки. В ранней модели Д. Бродбента каналы образуются на стадии сен­сорной параллельной переработки. Так, внутри слуховой модальности могут быть выделены каналы мужского и женского голосов; каналы информации, идущей слева или справа; каналы тихой и громкой речи и т.п. В пределах канала зрительной модальности можно выделить каналы восприятия, заданные пространственными признаками (на­правление и удаленность источника стимуляции), цветом, яркостью и т.д. Заметим, что в широком смысле под каналом имеют в виду объ­екты селекции. Точное определение канала предполагает знание мес­та отбора на линии переработки информации или продуктов работы системы на предвнимательной стадии. Во многих случаях указание на определенные источники стимуляции дает достаточные основания для различения возможных каналов. Однако, не следует забывать, что строгое определение каналов представляет собой проблему.

Вопрос о месте и механизме селекции в системе переработки ин­формации стал главным предметом последующих теоретических дис­куссий и экспериментальных исследований внимания. Д. Бродбент предположил, что селекция происходит рано, уже на стадии сенсорно­го анализа стимуляции. Механизмом селекции является особое, на­званное фильтром устройство, блокирующее нерелевантные источни­ки информации. Отбор релевантного сообщения происходит на основе физических признаков. В ситуации перегрузки входной ин­формацией в канал ограниченной пропускной способности (стадия Р) могут пройти только те стимулы, которые обладают каким-то об­щим физическим признаком: направлением, интенсивностью, тоном, цветом и т.д. Отвергнутая информация сохраняется на ранней стадии S в течении нескольких секунд и, при условии быстрого переключения фильтра на нее может быть также переработана на стадии Р. Эти идеи Д. Бродбент разрабатывал на основании данных собственных экспе­риментальных исследований. Наиболее значимыми и широко извест­ными являются опыты на расщепленный объем памяти (Broadbent, 1954).

Испытуемому дихотически предъявляли последовательности, со­стоящие из трех пар цифр. Одна из пары цифр подавалась на одно ухо. Одновременно с ней, но на другое ухо, подавалась вторая цифра. Цифры предъявлялись со скоростью одна пара в секунду. Предъявле­ние трех пар занимало поэтому около 2.5 сек с интервалами между па­рами в 0.5 с. Сразу после предъявления испытуемые отчитывались, за­писывая в любом порядке цифры, которые они слышали. Оказалось, что при этих условиях они воспроизводили все 6 цифр только в 65 % проб, причем в подавляющем большинстве случаев поканально. Так, если им предъявляли пары 7-9; 2-4 и 3-5, то чаще всего они отве­чали последовательностью 7-2-3-9-4-5 или 9-4-5-7-2-3. Ответ же типа 7-9-2-4-3-5, то есть с чередованием каналов, не встречался нико­гда. Увеличение длины последовательностей до 4-х пар привело к паде­нию продуктивности.

Испытуемых другой группы просили отчитываться в порядке дей­ствительного поступления трех пар цифр. Правильными считались полные ответы, в которых ни одна из цифр последующей пары не была записана прежде цифр предыдущей пары. Отчет о цифрах внутри пары считался правильным при любом расположении ее цифр. Так, для вышеприведенного примера одним из вариантов правильного ответа будет 9-7-2-4-5-3. Скорость подачи пар варьировали.

Рис. 2.3. Зависимость воспроизведения пар цифр от интервала между ними (Broadbent, 1954, Fig 1, p. 19)

Количество правильных ответов показано на графике рис. 2.3 в виде процента от общего числа проб данной скорости (интервала между парами). Как видно из графика, продуктивность решения задачи на высоких скоростях предъявления (интервалы 0.5 си 1.0 с) лежит в диапазоне от 15 до 20%. По сравнению с данными испытуемых первой группы (65 %), она снизилась более чем в три раза. Испытуемые вто­рой группы лучше справлялись с задачей на низких скоростях предъявления материала, то есть когда интервалы между парами цифр увеличивались до 1.5 с и 2.0 с. Но даже при этих условиях, как видно из графика, показатель продуктивности меньше, чем у испытуе­мых, отвечавших свободно и поканально. В другом эксперименте на правое ухо предъявляли шесть цифр (7-3-6-4-5-4), а на левое — две цифры (1-2), инструктируя испытуемых сначала воспроизвести мате­риал с правого наушника, а затем с левого (Broadbent, 1957a). Если эти две цифры поступали на левое ухо одновременно с двумя по­следними элементами, поступающими на правое ухо (5—1,4-2), то ис­пытуемые воспроизводили их гораздо чаще, чем при условии одно­временного предъявления с первыми элементами шестерки цифр (7-1, 3-2). Так, при скорости предъявления один элемент (или пара) в 0.5 с было 44% правильных ответов (7-3-6-4-5-4-1-2) при условии пар в конце ряда и 28 % — при условии пар в начале. Выводы этих и многих других исследований Д. Бродбент обобщил и представил в виде схемы потока информации, опубликованной в книге "Восприятие и коммуни­кация" в 1958 г. Эта схема приведена на рис. 2.4.

Подобно модели, показанной на рис. 2.2, здесь сохраняется пред­ставление о двух основных стадиях переработки информации. На первом этапе одновременно, то есть параллельно, перерабатывается и хранится в течении непродолжительного времени (около 2 с) вся входная информация. Анализ стимуляции на данной стадии заключа­ется только в выделении физических признаков, различающих от­дельные каналы поступления информации. Именно поэтому испытуе­мые К. Черри замечали в нерелевантном канале звуковой тон и сме­ну голоса. Предшествующий фильтру блок кратковременного хра­нения сырых сенсорных данных не следует отождествлять с открытой позже и тщательно изученной подсистемой кратковременного запоми­нания уже опознанной стимуляции. В ранней модели Д. Бродбента этой подсистеме кратковременной памяти скорее соответствует канал ограниченной пропускной способности, а буферное хранилище на стадии параллельной переработки можно сравнить с сенсорными ре­гистрами (иконическим и эхоическим) трехкомпонентных теорий памяти (см., напр., Аткинсон, 1980).

Рис. 2.4. Схема потока информации: итоговый вариант модели Д. Бродбента (Broadbent, 1958, Fig. 7, p. 299)

Дальнейшая переработка с целью опознания объектов или анализа значения вербального материала происходит на второй стадии, то есть в системе P с ограниченной пропускной способностью. Фильтр защищает эту систему от перегрузки, перекрывая входы всех, кроме одного, релевантного, каналов стимуляции. Это объясняет, почему испытуемые К. Черри не опознавали слова нерелевантного канала. Д. Бродбент подчеркивает, что речь идет только об информационной пе­регрузке P системы. Одновременная переработка нескольких стимулов также возможна, если их появление высокопредсказуемо. Автор до­пускает возможность одновременной глубокой переработки не­скольких сообщений при условии неполной загрузки канала ограни­ченной емкости. В этих ситуациях стимуляция поступает в него, ми­нуя фильтр. Если же требования к переработке информации повы­шаются, то система P начинает работать в режиме перегрузки, па­раллельная идентификация стимуляции нескольких каналов оказыва­ется невозможной и включается фильтр, пропускающий разные сооб­щения поочередно. Опознанная информация поступает на систему ответа, показанную в виде двух блоков в правой верхней части рис. 2.4 и блок долговременного хранения, показанный в правой нижней части. Кроме того, она может возвращаться благодаря петле повторе­ния на раннюю стадию и вновь прокручиваться на стадии Р. Еще одна петля обратной связи идет с хранилища на фильтр. По этой связи про­исходит гибкая настройка фильтра в соответствии с полученной ин­струкцией и только что опознанной информацией. Фильтр обла­дает также устойчивыми, как бы встроенными, программами или прави­лами функционирования. Так, независимо от условий, он будет пере­ключаться на внезапные и движущиеся стимулы и, наоборот, отклю­чать стимулы повторяющиеся и монотонные.

Работу модели, показанной на рис. 2.4, можно пояснить на примере интерпретации результатов вышеописанного эксперимента на рас­щепленный объем памяти (см. с. 58-59). Система выделяет по при­знаку направления два источника (правый и левый) звуковой сти­муляции, но она не может успешно решить задачу одновременного опо­знания цифр каждой пары. Об этом говорит сравнительно низкий про­цент полных и правильных ответов испытуемых. При последователь­ном предъявлении шести цифр этот процент был бы намного выше, по­скольку средний объем непосредственной памяти на этот материал лежит в пределах от 7 до 9 элементов. В опытах Д. Бродбента, если цифры пар были идентичны, число правильных ответов повышалось с 65 до 93 %. Особенно показательным в этом отношении является резкое падение продуктивности при инструкции попарного воспроизведения предъявленного материала. Факт поканального воспроизведения цифр говорит о том, что в системе Р вначале перерабатывалась инфор­мация, идущая с одного уха, а затем — с другого. Сначала, по признаку направления, фильтр отбирает и пропускает один канал. Информация другого канала сохраняется в кратковре­менном хранилище и может быть пропущена фильтром и переработана после восприятия цифр первого канала. Увеличение времени за­держки цифр на сенсорной стадии (в опытах с предъявлением двух цифр одного канала спаренно с начальными и конечными цифрами другого канала) приводило к уменьшению вероятности их воспроизве­дения. Это говорит о том, что информация на стадии S может быть бы­стро потеряна. Так же объясняется снижение продуктивности при уве­личении числа пар с трех до четырех. Более успешное попарное вос­произведение при медленной подаче можно объяснить переключения­ми фильтра с одного канала на другой в паузах между предъявле­ниями пар. Время переключения составляет, по оценкам Д. Бродбента, около одной трети секунды.

Итак, внимание, по Д. Бродбенту, выполняет функцию селекции и представляет собой специальный механизм (фильтр), расположенный на ранней стадии приема и переработки информации. Поэтому дан­ную теорию внимания называют моделью ранней селекции. Модель фильтра была встречена с большим интересом психологами-экспериментаторами и получила широкое признание среди психологов-практиков (см. Приложение 4).

В конце 50-х годов произошел резкий скачок в числе публикаций, посвященных психологии внимания. Основные положения модели ранней селекции подтверждались в исследованиях зрительного и бимодального восприятия, а также при изучении роли различных физических признаков в отборе информации.

Вместе с тем появился ряд фактов, не укладывающихся в эту модель. Отметим, что уже в работе К. Черри была показана возмож­ность разделения двух сообщений, полностью уравненных по физиче­ским признакам. В опытах с вторением релевантного канала, отобран­ного на основании физического (пространственного) признака в ситуа­ции дихотического предъявления, иногда наблюдался прорыв инфор­мации с нерелевантного источника. Первые факты такого рода были получены в экспериментах Н. Морея (Moray, 1959). С одной сторо­ны, их результаты полностью подтверждали существование ранней блокировки нерелевантного сообщения. Н. Морей предъявлял по не­релевантному каналу вперемешку семь слов, 35 раз каждое. После­дующая проверка при помощи чувствительной методики узнавания ни­каких мнемических следов этих слов не обнаружила. Если в сообще­ние нерелевантного канала включались команды типа "Остановись" или "Переключись на другое ухо", то они не слышались и не выпол­нялись. Эти данные говорили о том, что нерелевантная стимуляция как бы наталкивается на барьер или шлагбаум, стоящий на пути в системы памяти и ответа. Неожиданный результат был получен тогда, когда команды нерелевантного сообщения начина­лись с имени испытуемого, например: "Джон Смит, переключись на другое ухо". Примерно в одной трети таких проб испытуемые либо выполняли команду, либо сообщали впоследствии, что слышали ее, но не подчинились, так как думали, что их нарочно пытаются отвлечь и сбить с выполнения задания. Наблюдались также единичные случаи, когда испытуемый заметил идущее по нерелевантному каналу назва­ние страны, которую он посетил недавно, и книги, с автором которой он был знаком лично.

Позже в исследованиях Н. Морея были получены данные, говорящие о влиянии длительной практики на эффективность восприятия со­держания нерелевантного канала. Дополнительно к задаче вторения релевантного сообщения, перед испытуемым ставилась задача обна­ружения целевых цифр, встречающихся как в релевантном, так и не­релевантном материале. Неопытные испытуемые замечали в сред­нем только 8 % цифр, предъявленных по нерелевантному, то есть не-вторимому каналу, тогда как самому Н. Морею удалось обнаружить 67 % таких целей. Дж. Андервуд объясняет столь значительную разни­цу практикой Н. Морея, участвовавшего в качестве испытуемого в экспериментах на дихотическое прослушивание тысячи раз (Under-wood, 1974).

В опытах на расщепленный объем памяти также были получены новые данные, труднообъяснимые с точки зрения теории ранней селек­ции. В дипломной работе Дж. Грея и Э. Уэддерберн варьировался в ид материала, предъявляемого на правое и левое ухо (Gray, Wed-derburn, 1960). Например, на левое ухо подавали последовательно: "мышь", "пять", "сыр" и параллельно на правое — "три", "ест", "че­тыре". Испытуемых просили сразу после прослушивания воспроиз­вести весь предъявленный материал. Они знали, что могут услышать три слова и три цифры, но одну группу дополнительно предупреж­дали, что слова образуют какую-то осмысленную фразу. Оказалось, что испытуемые, особенно предупрежденной группы, предпочитают отчитываться не поканально, как это было в экспериментах Д. Бродбента с чисто цифровым материалом, а группируя свои ответы по значению. В их ответах среди цифр нередко встречались слитные сло­восочетания, например: "мышь ест", "ест сыр" и "мышь ест сыр". Следует отметить, что продуктивность такого воспроизведения в це­лом не уступала, а у испытуемых предупрежденной группы даже пре­восходила продуктивность поканального воспроизведения.

Указанные факты, хотя и с трудом, но все еще можно было объяс­нить, не прибегая к существенному пересмотру теории ранней селекции. Так, осознание собственного имени, предъявленного по нерелевантному каналу, Д. Бродбент объяснял дополнительной и постоянной настройкой фильтра на определенные, специфические для данного слова, частотные характеристики. Более серьезную и аргументирован­ную критику он находил в работах Энн Трейсман (Treisman, 1960; 1964). Среди многочисленных фактов, ею полученных, особенно значи­мыми в плане дальнейшей разработки теории фильтра оказались сле­дующие.

Э. Трейсман дихотически предъявляла один и тот же текст, но со сдвигом в несколько секунд. Испытуемых просили внимательно от­слеживать, то есть вторить, сообщение, идущее по релевантному каналу (например, поступающее в правое ухо). Если вторимое сообще­ние опережало нерелевантное более чем на 10с, то испытуемый ни­чего не мог сказать о содержании нерелевантного текста. При по­степенном уменьшении интервала запаздывания нерелевантного тек­ста относительно релевантного до 5-6 с он внезапно останавливался, восклицая: "Они же одинаковые!". Если же испытуемый вторил текст, идущий позади нерелевантного, то также замечал их идентич­ность, но при сдвиге в 1-2 с, то есть при интервале, значительно меньшем, чем в первом случае.

На основании этих результатов Э. Трейсман пришла к выводу о различной временной емкости систем хранения информации на сенсор­ной (предвнимательной) и перцептивной стадиях. Данные сенсорной переработки, в отличие от уже опознанного материала, сохраняются в другом месте и в течение более короткого периода. Факты осознания идентичности релевантного и нерелевантного сообщений можно объ­яснить сравнением их физических характеристик, оставаясь при этом в рамках ранней модели Д. Бродбента. Однако, Э. Трейсман обнаружила их и в тех случаях, когда сообщения совпадали только по языку и содержанию. Испытуемые замечали идентичность сдвинутых сообще­ний, зачитываемых разными дикторами, и, более того, если один и тот же текст подавали на разных языках испытуемым, хорошо владею­щим этими языками. Отсюда следовало, что сообщения сравнива­ются на поздней стадии опознания материала, предполагающей вы­деление и знание характеристик и значения слов, а не простых зву­ков. В других опытах давали инструкцию на вторение текста, идущего по релевантному каналу (например, с правого наушника), и игнориро­вание другого текста, предъявленного по нерелевантному каналу (с левого наушника). В середине каждой пробы неожиданно для испы­туемых тексты менялись местами: продолжение текста, поступающе­го до этого момента на правое ухо, предъявлялось через левый на­ушник, а ранее нерелевантный текст теперь продолжался уже по ре­левантному каналу, т. е. через правый наушник. Сразу после перекре­ста процесс вторения релевантного канала иногда нарушался - происходило вторжение одного-двух слов, идущих по нерелевантному каналу. Например:

...СИДЯ ЗА ОБЕДЕННЫМ / три ВОЗМОЖНОСТИ...

...позвольте нам рассмотреть эти / СТОЛОМ с головой...

В первой строке данного примера отпечатаны слова, идущие по релевантному каналу, а во второй — по нерелевантному. Наклонной линией обозначен пункт перекреста сообщений. Испытуемый должен был воспроизвести все слова только верхней строки. На самом деле он воспроизвел слова, напечатанные заглавными буквами. Как видно из данного примера вместо слова "три" он сказал более подходящее по контексту слово "столом". Испытуемые не замечали перекреста сооб­щений и не осознавали свою ошибку; им казалось, что они, строго следуя инструкции, повторяют только те слова, которые идут с реле­вантного канала. Этот эффект отсутствовал, если релевантный текст был бессвязным, т.е. представлял собой случайный набор слов. Вторжений не было также в тех пробах, где нерелевантный текст в момент перекреста полностью прекращался. Полученные результаты говорили о том, что отбор может осуществляться не только по физи­ческим признакам, но и по каким-то другим, в том числе семантиче­ским характеристикам сообщений.

На основании данных собственных исследований и других мате­риалов экспериментальной критики модели фильтра Э. Трейсман приступила к пересмотру первой, сформулированной Д. Бродбентом, концепции ранней селекции. Основные идеи такого пересмотра она представила в виде так называемой модели "аттенюатора", пока­занной на рис. 2.5. Согласно этой модели, после анализа всей посту­пающей стимуляции на первой сейсорной стадии оба сообщения по­ступают на фильтр. Основываясь на определенном физическом при­знаке, фильтр ослабляет (аттенюирует) интенсивность нерелевантных сигналов (пунктирная линия) и свободно пропускает сигналы релевант­ного канала. Как выяснилось позже, это предположение подкрепляют данные психофизиологических исследований. Вызванные потенциалы на невнимаемое сообщение гораздо слабее, чем на внимаемое. М. Айзенк, обсуждая эту модель, специально приводит и подчеркивает этот факт (Eysenck, 1993). Как нерелевантная (пунктирная линия), так и релевантная (сплошная линия) стимуляция могут быть переработаны вплоть до анализа значения: релевантная как правило, а нерелевант­ная иногда. Э. Трейсман предположила, что каждое знакомое слово хранится в системе долговременной памяти в виде словарной единицы. Вероятности перехода от какого-то слова к другим словам неодинако­вы и отражают грамматические и семантические связи, характерные для данного языка. Опознание данного слова в стимульном материа­ле, происходящее по ходу его переработки после фильтра, приводит к активации, то есть возбужде­нию определенной словарной единицы. В том случае, если сигнал не ослаблен фильтром, ее возбуждение достигает порогового уровня, и эта словарная единица как бы вспыхивает, временно понижая пороги других единиц, с нею связанных. Таким образом происходит предвос­хищающая настройка единиц словаря, соответствующая контексту уже воспринятого сообщения. Без такой настройки восприятие и по­нимание речи будет нарушено. Например, если при разговоре с ино­странцем на русском языке, вы неожиданно перейдете на его родной язык, то на какой-то момент приведете его в полное замешательст­во.

Рис. 2.5. Модель ранней селекции Э. Трейсман (Treisman, 1960, Fig 1, p. 247)

Пороги некоторых слов или групп слов могут быть постоянно низкими. К ним относятся особо значимые для данного испытуемого или аффективно окрашенные слова, сигналы опасности и т.п. Э.Трейсман допускает также возможность стойкого повышения поро­гов словарных единиц определенных категорий, ссылаясь при этом на факты, полученные в исследованиях перцептивной защиты. "Понятие перцептивной защиты было предложено для описания феномена, со­стоящего в неспособности воспринять или передать словами материал, который испытуемый рассматривает как неблагоприятный..." (Брунер, 1977, с. 55). К фактам перцептивной защиты относится, например, повышение порогов опознания угрожающих и нецензурных слов. На рис. 2.5. словарные единицы показаны в виде кружочков, находя­щихся внутри блока "Словарь". Черными кружками обозначены сло­варные единицы с пониженными порогами. Один из них соответст­вует собственному имени. Другие же поясняют случай вторжения сло­ва нерелевантного канала в вышеописанном эксперименте с перекре­стом сообщений (см. с. 64-65). Слово, воспринятое по релевантному каналу накануне переключения текстов (словарная единица А), сни­жает пороги единиц В и С, вероятность следования которых за сло­вом А велика. Это воздействие показано пунктирными стрелками, идущими от А к В и С. Слово С действительно предъявлено после перекреста в сообщении, которое прежде было релевантным. Но те­перь сигнал снизу на его активацию будет ослаблен. Тем не менее, словарная единица С вспыхнет благодаря контекстуальному пони­жению порога ее активации. Параллельно слову С перерабатывается слово, идущее по релевантному неослабленному каналу. Соответст­вующая словарная единица (на рис. 2.5. она не показана) вспыхнет независимо от величины порога ее активации, так как переработка произошла без ослабления снизу. Возникает ситуация неопределенно­сти, при которой возможны как правильный, так и ошибочный (втор­жение) ответ либо отсутствие какого-либо ответа. Последнее также наблюдалось в опытах Э. Трейсман — сразу после перекреста испы­туемые иногда пропускали слова как нерелевантного, так и релевант­ного источников.

Дальнейшее развитие и экспериментальная разработка модели аттенюатора пошли по линии уточнения и обогащения представлений о новом пороговом виде селекции информации. Это было необходимо, потому что первая версия модели не прояснила вопроса ограниче­ний переработки нерелевантного сообщения, а лишь сдвигала их вглубь, на стадию перцептивного анализа. Э. Трейсман провела серию экспериментов по методике вторения в ситуации бинаурального предъявления двух сообщений, читаемых одним и тем же женским голосом, то есть нерелевантный и релевантный каналы были полностью уравнены по физическим признакам. По релевантно­му каналу, который начинался несколько раньше нерелевантного, все­гда зачитывались отрывки из романа Дж. Конрада "Лорд Джим". Со­держание же нерелевантного канала варьировалось от опыта к опы­ту. Здесь могли быть другие фрагменты из того же романа, тексты по биохимии, тексты на иностранном языке, известном и неизвестном испытуемому, бессмыслица с фонетической структурой английского языка. Оказалось, что при этих условиях вторение релевантного сооб­щения, хотя и возможно, но происходит с ошибками и с большим тру­дом. Продуктивность вторения зависела от характера содержания нере­левантного материала. Так, легче было отслеживать релевантный текст, если параллельно подавался текст по биохимии, а не отрывки из того же романа; испытуемым со знанием иностранного языка нереле­вантный текст на этом языке мешал больше, чем испытуемым, его не знающим. Тем, кто надеется спокойно почитать книгу в заполненном пассажирами поезде, Э. Трейсман советует найти место в вагоне рядом с японцами или эскимосами. Интерференция минимальна, если нерелевантный текст читается другим голосом. Так, при чтении нерелевантных отрывков из того же романа мужским голосом, испы­туемые правильно отслеживали 74% релевантного материала, тогда как при чтении женским голосом — только 31%. Различение сооб­щений по вербальным признакам давало гораздо меньший абсолют­ный и относительный выигрыш: если по нерелевантному каналу шел роман на иностранном языке, известном испытуемым, то правильно воспроизводилось 42% элементов вторимого сообщения. У испытуе­мых, не знавших иностранного языка, показатель продуктивности поднялся, но не намного — всего лишь до 55%. По сравнению с усло­вием физического различения выигрыш здесь примерно в 4 раза мень­ше. На основании сравнительного анализа показателей интерферен­ции при различных условиях Э. Трейсман выдвинула гипотезу о ста­диях, на которых возможны различение и селекция сообщений и об от­носительном весе разных признаков (физических, фонетических, грамматических, семантических) в процессе селекции.

Селекция может произойти внутри системы идентификации слов, причем не на каком-то одном, фиксированном уровне, а в ряде пунк­тов последовательной переработки. Как релевантная, так и нереле­вантная стимуляции поступают на входы анализаторов, специализи­рованных на различении определенных характеристик стимулов. Анализаторы образуют сложную и гибкую перцептивную систему, организация которой меняется в зависимости от требований задачи и условий ее решения. Каждый анализатор в то же время выполняет функцию тестирования, то есть сортировки поступающих входов на релевантные и нерелевантные. Система тестов схематически может быть представлена в виде дерева, последние ветви которого как бы входят в словарь — каждая к определенной словарной единице. Крите­рий отбора любого теста плавает по измерению его спецификации. Его значение зависит от постоянных ожиданий субъекта и меняется в со­ответствии с текущими. Положительное решение о дальнейшей пере­работке может быть вынесено и для сигнала, ослабленного на стадии физической фильтрации. Экономия в работе перцептивных механиз­мов заключается в уменьшении количества тестов-анализаторов, необ­ходимых для опознания входной стимуляции.

Подчеркнем два главных отличия данной модели селекции от модели фильтра Д. Бродбента. Во-первых, на ранней стадии анализа стимуляция нерелевантных каналов не блокируется полностью, а лишь ослабляется. Во-вторых, вводится группа механизмов селекции в канале ограниченной емкости, то есть на стадии восприятия. Селек­ция происходит до момента полной идентификации, и для подавляю­щей части нерелевантного материала довольно рано. Нерелевантная стимуляция может быть переработана и в большей степени, а в ис­ключительных случаях — и полностью, но только в той ее части, которая соответствует настройкам ряда механизмов опознания. Не­смотря на указанные отличия, модель Э.Трейсман сохраняет основные идеи Д. Бродбента относительно функции, места и механизма отбора: селекция нужна для предотвращения перегрузки системы восприятия, происходит главным образом на ранних стадиях переработки стиму­ляции и осуществляется путем фильтрации.

Д. Бродбент во многом согласился с экспериментальной критикой Э. Трейсман, Н. Морея и других авторов и в конце 60-х годов изменил свои представления о механизмах селекции. Схема потока информа­ции в целом осталась прежней. Основные блоки и их взаимное распо­ложение не изменились. Но на основании новых эмпирических данных Д. Бродбент уточняет, дополняет и, отчасти, пересматривает ранние предположения о процессах, происходящих в этой системе (Broadbent, 1971). Если раньше фильтр полностью блокировал нереле­вантный источник стимуляции, то теперь он отсеивает только часть информации, потенциально доступной из этого источника. Процесс ранней фильтрации понимается теперь как полная сенсорная переработка релевантного, то есть обладающего ключевым признаком канала, и лишь частичный (по меньшему числу физических призна­ков) анализ нерелевантного канала. Таким образом, Д. Бродбент фак­тически соглашается с гипотезой Э. Трейсман относительно ослабления нерелевантного канала, но трактует его не столь механистически: дело не в изменении интенсивности носителя, а в процессах и степени пере­работки информации на ранней стадии.

Кроме того, расширяется представление о процессе селекции в целом. Дополнительно к фильтрации вводятся процессы классифика­ции и категоризации. Процесс классификации происходит на выходе канала ограниченной емкости. Он заключается в настройке систе­мы в пользу определенных ответов. Третий, и последний, процесс се­лекции Д. Бродбент называет категоризацией. Он включает в себя как настройку входа системы, так и ее выхода. Настройка выхода, подобно процессу классификации, означает увеличение склонности к ответу или группе ответов определенного вида. Настройка входа заключа­ется в сокращении количества различаемых признаков. Экономия, то есть разгрузка канала ограниченной емкости, получается при действии любого из трех указанных механизмов селекции. Более всего эффективна стратегия фильтрации. Процессы же классификации и особенно категоризации менее эффективны, но зато чаще использу­ются в повседневных ситуациях. Общая стратегия переработки ин­формации может включать в себя комбинацию фильтрации и, на­пример, классификации.

Данные исследований, противоречащие его ранним представлени­ям, Д. Бродбент объясняет важным, но ранее не учитываемым раз­личием экспериментальных инструкций. В опытах на перцептивную селекцию фильтрацию можно рассматривать как установку субъ­екта на стимул, а процессы классификации и категоризации — как установку на ответ. Конкретно, установка на стимул возникает при инструкции типа: "Слушайте женский голос и повторяйте все, что будет сказано этим голосом, несмотря на любые другие звуки, кото­рые вы услышите". Установка на ответ может быть задана инструкци­ей: "Слушайте эту разноголосицу и повторяйте каждую из услы­шанных цифр". Первая инструкция указывает источник стимуляции, определяющий ответы, но не их класс или категорию. Вторая же инст­рукция указывает на класс или словарь возможных ответов, но не оп­ределяет конкретный источник. Развитие своей концепции Д. Бродбент видел в привлечении аппарата теории обнаружения сигналов с це­лью построения количественной, математической модели процессов селекции.

Теории поздней селекции.

Параллельно и в полемике с теориями раннего отбора в когнитивной психологии возникает и разрабатывается альтернативный взгляд на место селекции в последовательности процессов переработки инфор­мации. В 1963 году вышла статья, авторы которой, английские пси­хологи Диана Дойч и Антони Дойч выступили самым решительным и определенным образом против теорий ранней селекции Д. Бродбента и выдвинули свою, альтернативную гипотезу позднего отбора информации (Deutsch, Deutsch, 1963). Эта гипотеза основыва­лась на тех же экспериментальных фактах, что и модель Э. Трейсман, а также на результатах исследования эффектов общей, неспеци­фической активации, в частности, явлений привыкания.

Привыканием называют постепенное уменьшение и исчезновение первоначального ответа при многократном предъявлении стимула, вызывающего этот ответ. Данные исследований привыкания и ориен­тировочной реакции говорят о том, что механизм фильтрации мо­жет работать на основании продуктов сложной переработки стимуля­ции вплоть до уровня значения. Авторы ссылаются на эксперименты Е.Н. Соколова, в которых наблюдалось привыкание к группам слов, сходных по значению, но различающихся по звучанию, а в ответ на последующее предъявление слов с другим значением возникала ориен­тировочная реакция. Отметим, что нейрофизиологическая модель привыкания, предложенная Е.Н. Соколовым, имеет более широкие объяснительные возможности. В соответствии с этой теорией, по мере воздействия стимуляции в нервной системе формируется ее нейрофи­зиологическая копия (нервная модель) в виде характерного паттерна нервных импульсов, которые, при взаимодействии с актуальной сти­муляцией приводят к ослаблению активации ретикулярной форма­ции. Ретикулярная формация активируется при разбалансировке стимула и его нервной модели (Соколов, 1958; 1969). Активация же ретикулярной формации, по общему мнению, является одним из ос­новных компонентов физиологического механизма внимания. Внима­ние должно усиливаться в ответ на любую новизну в релевантном и нерелевантном канале. Под активацией (arousal) обычно имеют вви­ду состояние возбуждения центральной нервной системы в целом. В контексте обсуждения особенностей восприятия собственного имени авторы гипотезы поздней селекции ссылаются на исследование, обна­ружившее специфическую реакцию испытуемого на свое имя в со­стоянии сна, то есть при низком уровне общей активации, и считают этот факт проявлением работы того же механизма селекции, что и в эксперименте Н. Морея, но при других условиях.

Д. Дойч и А. Дойч, поставили под сомнение существование меха­низма ранней фильтрации. По их мнению, ограничения в системе переработки лежат гораздо ближе к выходу, а именно — на стадии осознания, принятия решения и ответа. Селекция происходит после семантического анализа всех знакомых стимулов. В целом, модель Дойчей напоминает модель Э. Трейсман (рис. 2.5), если исключить из нес аттенюатор и провести входные линии прямо к словарю. Однако работу словаря или сам процесс опознания они описывают иначе. Каж­дый сигнал или канал перерабатывается полностью по всем признакам, независимо от того, было или не было на него направлено внимание. Комбинация определенных признаков активирует соответ­ствующую единицу словаря. Решающее значение для последующего отбора имеет степень этой активации. Диана и Антони Дойч предпо­лагают, что она пропорциональна важности данного стимула для орга­низма. Оценка происходит автоматически на основе прошлого опыта. Кроме того, в определенный момент времени степень активации опре­деляется инструкцией, контекстом и другими факторами, подобными тем, которые рассматривались в модели Э. Трейсман.

Проблема заключается не в восприятии стимуляции, а в оперативном и быстром отборе наиболее значимых сигналов. Выбор единицы, самой важной среди множества других, может проводиться путем попарно­го сравнения по параметру важности. Однако, такой способ селекции выглядит громоздким, неэкономичным и потому маловероятен. Пояс­няя это и предлагая свое решение проблемы, Д. Дойч и А. Дойч про­водят следующую аналогию. Предположим, что перед нами постав­лена задача определения самого высокого из группы мальчиков. Мы отводим в сторону двоих, ставим рядом и сравниваем рост, опуская на головы горизонтальную планку. Мальчика, получившего оценку "выше", мы таким же образом сравниваем по росту со следующим чле­ном группы, и снова выбираем из этой пары того, кто получил оценку "выше". Так мы действуем до тех пор, пока все дети не пройдут под планкой. В итоге самым высоким в группе будет признан мальчик, ни разу не получивший оценки "ниже". Второй возможный способ от­бора заключается в измерении роста каждого ребенка обычным обра­зом, т.е. при помощи вертикальной стойки с делениями. После опре­деления абсолютных числовых оценок роста всех мальчиков и срав­нения этих оценок, отбирается максимальная. Этот способ, по мнению авторов, не менее трудоемок, чем предыдущий. Поэтому они предла­гают третий способ. Нужно поставить всех детей под одной горизон­тальной планкой и, медленно опуская ее, сразу определить мальчи­ка, голова которого соприкоснется с этой планкой. О контакте он скажет сам. Если этого ребенка вывести из строя, то планка опустит­ся на самого высокого среди оставшихся. Если поставить в строй новую группу детей, где окажется более высокий мальчик, то план­ка поднимется. При такой процедуре касаться доски будет только самый высокий и, чувствуя контакт, он скажет: "Выбери меня".

Подобный механизм селекции действует, по мнению авторов, на выходе системы опознания. Текущее состояние единиц распознаю­щего устройства они изображают в виде модели, приведенной на рис. 2.6. Как видно из рисунка, рядоположенно, но в различной степе­ни, может быть активировано несколько единиц (а, b, с, d). Согласно Дойчам, отбирается наиболее важная единица b. Уровень ее актива­ции задает порог (пунктирная линия 1) для всех других, одновремен­ных с b, сигналов. Переход отобранного стимула на следующую ста­дию переработки зависит от уровня общей активации центральной нервной системы. Три таких уровня показаны в виде сплошных гори­зонтальных линий: X — для состояния сна, Y — для состояния дрёмы и Z — для состояния настороженного бодрствования. Эти линии не следует прямо соотносить с осью специфической активации, на кото­рой откладывается значение сообщений. Для правильного прочте­ния диаграммы сплошные линии лучше представить как последний барьер на пути уже отобранного сообщения к системам долговременной памяти, осознания и ответа. В состоянии бодрствования (линия Z), как видно из рисунка, этот барьер перешагивают все наличные сооб­щения, а в состоянии дремы (линия Y) его достигают три из четырех. Отобрано же и передано на дальнейшую переработку при этих условиях будет только одно сообщение (b). В состоянии сна (линия X) это сооб­щение хотя и отбирается, но далее не передается. Если среди текущих сообщений появятся сигналы более важные, то они смогут перейти на стадию ответа и в состоянии сна. Так происходит, например, в случаях восприятия спящим собственного имени или когда мать просыпается при тихом плаче своего ребенка. В заключение стоит отметить, что по­сле отбора, согласно Дойчам, наступает качественно новый этап осоз­нания поступающей информации. Именно поэтому авторы называют свою модель селекции теорией внимания.

Рис. 2.6.Модель селекции А. Дойч и Д. Дойч (Deutsch and Deutsch, 1963, Fig. 1, p. 85).

Гипотеза Дойчей легла в основу ряда исследований, направленных на проверку предположения о полной переработке нерелевантных со­общений. Вскоре появились новые данные, говорящие в ее пользу и, со временем, их число стало неуклонно расти. О некоторых, наиболее важных фактах такого рода, будет сказано ниже, в следующем разде­ле данной главы. Здесь же стоит привести результаты одной из пер­вых, проведенных Э. Лоссон, работ этого направления (Lawson, 1966a).

Эксперименты Э. Лоссон выглядят поучительными, поскольку дают представление о тех трудностях, с которыми сталкивается исследова­тель, попытавшийся разрешить альтернативу ранней и поздней селек­ции. Рабочая гипотеза автора опиралась на общий момент моделей Э. Трейсман и Дойчей — предположение о существовании хранилища словарных единиц, активируемых входной стимуляцией. Тот же словарь участвует не только в восприятии речи, но и в ситуации сво­бодного порождения высказываний. В первой части исследования ис­пытуемого просили в течение 1 мин. непрерывно, с привычной ско­ростью, говорить на любую выбранную им тему или же, если ему "не хватало пороха", на темы, заданные карикатурными рисунками. Па­раллельно, в качестве нерелевантного источника, моноурально предъ­являли отрывки прозы или последовательности слов на английском или датском языке. Этот материал был записан и воспроизводился одним и тем же диктором, монотонным голосом, в одном темпе и, на­сколько это возможно, с одинаковой интенсивностью. В опытах участ­вовали трое испытуемых, одинаково хорошо владевшие англий­ским и датским языком. Следовательно, у них было как бы два сло­варя. Ожидалось, что скорость порождения речевых высказываний (число слов, произнесенных за 1 мин.) будет зависеть от типа (со­держания и языка) нерелевантного материала и, более того, среди про­изнесенных слов появятся слова нерелевантного слухового входа. По характеру этой зависимости Э. Лоссон надеялась выяснить, на каком этапе отвергается или ослабляется нерелевантный источник инфор­мации. Однако, вариации темпа речевой продукции при разных усло­виях систематических тенденций не обнаружили; вторжения слов не­релевантного слухового входа не было вообще, и никто из испытуе­мых не осознавал, что именно и на каком языке им подавали на слух. Эти данные, казалось бы, говорили в пользу теории ранней селекции — активация словарных единиц, соответствующих нере­левантному входу, либо отсутствовала, либо была незначительной.

Э. Лоссон продолжила исследование, используя в качестве нереле­вантного материала списки эмоционально значимых слов. На первой минуте испытуемому предъявляли отрывок из романа Дж. Конрада "Счастливчик Джим" (условие 1); на второй минуте прокручива­ли последовательность слов "нежный и милый и счастливый ласкать и обнимать и" непрерывно вплоть до 60 с (условие 2); на третьей минуте — последовательность слов "злобный и жестокий с яростью и ужас и гнев" (условие 3). В контрольной серии опытов, проведенной с другой группой испытуемых вслед за обычной прозой (условие 1к) также в те­чение 1 мин. прокручивалась последовательность эмоционально ней­тральных слов "большой и пустой и маленький петь и ходить и" (ус­ловие 2к). При всех условиях испытуемые, как и в первой части исследования, свободно говорили на темы, заданные картинками. После каждой пробы проводился тест на узнавание слов, в кото­ром последовательно предъявляли ряд, состоящий из случайно ото­бранных и перемешанных 4 произнесенных слов, 4 слов, поданных на слух, и 4 слов, не появлявшихся в данной пробе. Испытуемого просили припомнить и дать ответ прозвучало или нет каждое из слов этого ряда в предшествующей экспериментальной пробе. Оказалось, что общее число произнесенных слов от условий не зависело; вторжений слов нерелевантного входа, как и раньше не было. Однако, тест на узнава­ние показал, что испытуемые припоминают эмоционально значимый материал гораздо чаще, чем нейтральный, и почти с тем же успехом, что и произнесенные слова. Так, они опознали в качестве бывших в эксперименте для условий 1 (проза), 2 (эмоционально положительные слова) и 3 (эмоционально отрицательные слова) соответственно 20, 19 и 18 произнесенных слов; 4, 18 и 16 слов, поданных на слух; 3, 5 и 0 не появлявшихся слов. Можно подумать, что эффект лучшего припоми­нания эмоционально значимого материала обусловлен его многократ­ным повторением. Но данные контрольных опытов не подтвердили это предположение. Число узнанных произнесенных слов составило здесь 20 и 23, поданных на слух — 1 и 3, и не появлявшихся — 1 и 0 для ус­ловий 1 к (проза) и 2к (эмоционально нейтральные слова) соответст­венно. В заключении Э. Лоссон пишет, что хотя полученные ре­зультаты не позволяют сделать каких-либо выводов относительно места селекции в системе переработки информации, в целом они скло­няют чашу весов в сторону теории позднего отбора.

Основные идеи Д. Дойч и А. Дойч использовал американский психо­лог Дональд Норман в своей теории внимания, которую также от­носят к моделям поздней селекции (Norman, 1968). Он по-своему раз­рабатывает положение о решающей роли прошлого опыта в оценке зна­чимости всей поступающей информации и последующем отборе на ста­дию внимательной переработки. С другой стороны, он придает особое значение эффектам установки механизма селекции согласно данным текущей переработки в канале ограниченной емкости, на которых подробно останавливались Э. Трейсман и Д. Бродбент. В плане общей методологии Д. Норман неоднократно подчер­кивал, что изучение внимания неразрывно связано с исследованием других когнитивных процессов. Так, уже с античных времен, особен­но часто указывают на тесную связь внимания с памятью. Главной областью интересов Д. Нормана была память, и именно в ней он нашел основу объединения различных взглядов на природу селек­ции. Структура памяти занимает центральное положение в его мо­дели селекции и внимания, представленной на рис. 2.7.

Рис. 2.7 Модель селекции и внимания Д. Нормана (адапт. Norman, 1968, Fig. I, p. 526)

Согласно этой модели, вся стимуляция, попадающая в органы чувств (Сенсорные входы), проходит стадию первичной автоматиче­ской переработки. Сначала физические сигналы переводятся (пере­кодируются) в физиологическую форму. На второй фазе путем раз­личных операций и трансформаций извлекаются специальные, чис­то сенсорные признаки всех сигналов. Эту часть первичного анализа Д. Норман называет физиологической и на схеме обозначает блоком "Переработка". Выходы с этого блока представляют собой сырые сенсорные образы поступающих сигналов. Собственно психологиче­ские процессы их интерпретации начинаются на третьей фазе стадии автоматического анализа. Каждый из сенсорных выходов (Oj, Oj, Ok) автоматически находит соответствующую ему репрезентацию (i, j, k) в системе "Память". Д. Норман описывает этот процесс, сравнивая его с поиском значения иностранного слова в словаре. Мы знаем, как пи­шется это слово, и по начальным буквам сначала приблизительно, а затем точно определяем его место в словаре, то есть страницу, стол­бец и строку. Продолжая эту аналогию, можно пояснить следующий существенный момент данной модели. Каждое слово, указанное в словаре, обычно имеет несколько возможных переводов. Выбор того или иного варианта требует дополнительной информации. При пере­воде мы, как правило, опираемся на контекст, в котором встретили неизвестное слово. В модели Д. Нормана этот дополнительный вход в словарь обеспечивается работой особого блока "Уместность". Как видно из рисунка, несколько репрезентаций (i, h, g) памяти получают входы (πi, πh, πg) с этого блока, но последние сходятся с сенсорными входами только в случае репрезентации слова i (заштриховано). На фи­зиологическом языке говорят, что репрезентация с таким комбиниро­ванным входом будет активирована больше, чем остальные. На сле­дующем этапе (Селекция) происходит отбор сигнала с максималь­ной активацией его репрезентации в системе памяти. Стрелками пока­зано, что каналы информации с отдельных, возбужденных в данный момент репрезентаций поступают в блок селекции, после которого остается только один канал. Он поступает на дальнейшую переработку в механизм ограничен