Марко на Радио Нова, 19 сентября 2016

Английский текст здесь: https://dazedtranslations.wordpress.com/

Первое выступление Поэтов в Индии было сравнимо по масштабу с Ледяным Дворцом Хельсинки (Helsinki Ice Hall) – 5000 человек остались снаружи.

 

Радио Нова (РН): Мы будем играть (транслировать) кое-что из репертуара Поэтов в программе «Вечер на Радио Нова» довольно скоро – новый материал. Как это тебе, Марко? Давай начнем с простого вопроса.

Марко: Рад это слышать.

 

РН: Скоро мы услышим от вас новую музыку, ребята, так что как бы ты описал группу в музыкальном плане, здесь и сейчас? Отличается ли группа от той, которой она была пару лет назад?

 

Марко: Да, я думаю, что Поэты действительно отличаются от тех, которыми мы были пару лет назад. Я очень счастлив от того, каким получился новый альбом, и в то же время у меня такое ощущение…. Что же люди скажут о нём? Мы немножечко в беспорядке/спешке, потому что у нас был этот новый проект, ммм… впервые за историю существования группы мы пригласили продюсера «со стороны» для работы над целым альбомом. И до этого мы всегда хотели быть теми, кто будет контролировать всё происходящее. Так что мы хотели продолжать движение (развиваться) как артисты немного по-другому в этот момент времени, и несколько отойти от привычных точек зрения на то, что мы обычно делаем. И спросить профессионала о том, как это, вообще-то, должно быть сделано.

 

РН: Это был лёгкий процесс?
Марко: Нет. Было весело, и мы очень многое обрели (многому научились?), но это было совсем нелегко.

 

РН: Какие сложности возникали?

Марко: конечно, когда думаешь о том, что мы сделали это… На альбоме 10 песен, но мы, вообще-то, написали их в два раза больше. И ненужные надо было вычеркнуть, при том, что в процесс вовлечен новый человек, кто-то, с кем ты никогда раньше не общался – и есть группа, с которой ты 15 лет проработал. И довериться новому человеку и отпустить все свои старые установки, когда дело доходит до написания музыки – вот это было достаточно серьёзным испытанием для всех, принимавших участие в процессе. К счастью, наш продюсер был, и, вообще-то, по-прежнему является очень талантливым дипломатом. Благодаря этому, работать над проектом от начала до конца было хорошим опытом, хотя это было непросто.

РН: А что делать в ситуации, когда есть продюсер, ответственный за содержание нового альбома в той же степени, что и фронтмен группы? За кем остаётся последнее слово?

Марко: мы решили по поводу взаимопонимания с самого начала: ты будешь принимать решения, если возникнет конфликт, или если половина группы думает одно, а другая половина считает по-другому. Чтобы эта «да-нет» дискуссия не тянулась слишком долго. Потому что иногда такое случается. Так что решения принимаются в рамках этого, но у каждого всегда есть шанс вынести свою точку зрения на всеобщий суд и сказать, пока мы всё еще работаем над альбомом, что это неправильное направление (не так, как должно быть). Но в конце, решение твоё и я приму его. Это по-прежнему чьё-то видение, кто-то его обдумывал, и за этим стоит чья-то логика, если заглянуть глубже внутрь. Когда ты это понимаешь, то, возможно, тебе немного проще понять и принять то, что мы поступили так или иначе именно по этой причине. В этом смысле, как фронтмен группы, я переложил принятие решений на продюсера. И потом, я всегда могу сказать, что это его вина, если мне что-то не понравится.

 

РН: Это был одноразовый эксперимент, или это станет обычной практикой? Ты уже о таком думал? (ты уже заглядывал мысленно в будущее так далеко?)

 

Марко: Я не имею ни малейшего понятия, что произойдёт. Частично это также вопрос денег. С одной стороны, это был интересный процесс. Ты узнаёшь что-то новое о себе, о своей музыке, другие методы работы и другие точки зрения. В этом смысле это было интересно и было бы здорово сделать это еще раз. И Стефан Боман – тот, кто подключился к процессу, и он интересный/классный парень, так что было бы классно сотрудничать с ним снова. Но потом, нанять продюсера «со стороны» с уровнем продаж альбомов сегодня… Это очень большой вызов. Это большое вложение в создание нового альбома. Так что зависит от того, насколько успешным был предыдущий сезон, так сказать. Как много концертов мы играем, и где. Как много альбомов мы продаём, сколько эфирного времени/ротации на радиостанциях мы получаем, и так далее. Такой процесс задействует суммы денег, которые заставляют нас думать о том, что же делать со всем этим дальше.

 

РН: Я не знаю, не покажется ли тебе следующий вопрос невежливым, но… пусть будет. Теперь, когда мы перешли к той части, которая касается денег и бизнеса: откуда поступают доходы Поэтов? Что за…

 

Марко: Как невежливо! (смех) Как ты можешь быть таким невежливым? Ты получишь невежливый ответ. Это всё – сеансы массажа, которые мы даём между концертами (смех)

 

РН: Я делаю то же самое.

 

Марко: Что, серьёзно? Правильно, это хорошо, это хорошо. Фан-сервис.

 

РН: Никто сейчас не продаёт рубашки. Это всё – массажи в комнате за кулисами. Но я серьёзно подозреваю, что у вас ситуация такая же, как и у других групп. Доход приносят выступления. Это правда?

 

Марко: Да, я думаю, что в данный момент для каждого артиста это выступления. Кончено же, ты также продаёшь те футболки и прочее. Но хорошо оплачиваемые концерты – это место, где ты зарабатываешь деньги. Потом, есть области рынка, в которых ты новичок – и такие выступления не приносят денег. Так что есть такие ситуации, когда у тебя нет ротаций на радио, продаж альбомов, выступления не приносят денег. Футболки могут дать тебе кое-что, и потом всегда есть эти сеансы массажа…. Но мы стараемся достичь баланса: мы получаем выгоду в одном месте, не слишком – в другом месте, и мы пытаемся получить опыт/образование из всего этого, чтобы закончить в плюсах.

 

РН: Наверное, это что-то вроде благословения и проклятия одновременно, если на это посмотреть, потому что вы, ребята, очень популярны в России, Индии и так далее. Люди знают ваши песни наизусть и тому подобное. Но они также, наверное, наихудшие страны, если говорить о пиратстве.

 

Марко: в каком-то смысле это правда. Если бы я спросил публику, у кого из них есть наш альбом, все руки поднялись бы вверх. И если бы я спросил, кто его, собственно, купил…. Вообще-то, если бы я спросил, кто его скачал, снова было бы множество поднятых рук, так что… Никто не покупает альбомы, но каждый знает каждую песню, которую мы написали. Для музыканта это как… ну, это круто, с одной стороны, но…

 

РН: Как ты относишься к фанам, которые страстно любят группу и знают о тебе всё-всё, но когда они получают доступ к твоей музыке, и это то, что является твоей работой, и они просто грубо игнорируют это…

 

Марко: Я думаю об этом с точки зрения фанатов. Я не думаю, что это грубое игнорирование, это просто культура, которая существует на данный момент в отношении музыки. И для меня это как… Я как раз недавно заглядывал на один сайт с раздачами, посмотреть, как часто скачивают нашу музыку. Чисто из интереса. Первых десять песен, которые высветил этот сайт, были скачаны приблизительно 20 миллионов раз. Мы не получили за это ничего. И это в каком-то смысле заставляет тебя думать, что если бы мы получили за это хотя бы что-нибудь, предстоящий тур выглядел бы совершенно по-другому – размах и так далее. Иногда это заставляет задуматься. Но потом, мир таков, каков он есть, и отталкиваясь от этого утверждения как от стартовой точки, ты делаешь то, что делаешь (свою работу).

 

РН: Кстати, как так получилось, что вы стали настолько популярными в Индии? Как на практике вышло, что вы так к ним ворвались?

 

Марко: На самом деле, я не знаю ответа на этот вопрос. Сначала мы попали туда благодаря университетам. А у них там очень яркая университетская культура. Так что если ты звезда в одном университете, это распространяется на другие. И если каждому нравится то, что ты делаешь, это становится большим явлением.

РН: То есть, люди из университета послушали Поэтов, и это распространилось на остальное население?

 

Марко: Ага.

 

РН: Вообще, есть ли звукозаписывающая компания, которая взяла на вооружение такую стратегию в этой стране? Что когда ты пытаешься стать популярным в Индии, ты в первую очередь отправляешь свою музыку в университеты.

 

Марко: Я не знаю – возможно, после того, как я рассказал об этом вслух. Вообще-то есть аналогичный случай. Если я правильно понимаю, «Dave Matthews Band». Они стали действительно популярными, играя в университетских кругах. С этого всё началось.

 

РН: Каким для тебя был момент в жизни, когда ты понял, что вы, ребята, теперь мегапопулярны в Индии? Это было конкретное выступление или какой-то другой сигнал, после которого ты увидел, что у вас там огромное количество фанов?

 

Марко: Это было одно из выступлений, возможно, самое первое, которое у нас было там много лет назад. Концерт был рассчитан на 3500 человек, и все билеты были проданы. Кроме того, снаружи собралось еще 5000 человек. Так что, получается, наше первое выступление там собрало около 8500 человек.

 

РН: Столько же, сколько в Ледовом Дворце Хельсинки, или даже немного больше.

 

Марко: Да, чуть больше. Ледовый Дворец Хельсинки рассчитан на 7000 зрителей, так что…. И это было так: «о, я вижу!». А потом ты думаешь о выпуске новостей, культурный блок. Они говорят что-то о новом сингле Бритни Спирс – и что Поэты приезжают в страну. Вот это твой уровень на первом приезде. И это заставляет тебя думать, о, здорово, даже так! Очень приятно!

 

РН: Как ты возвращаешься в Финляндию после такого? Чувствуешь ли какую-то двойственность ситуации? Потому что в Финляндии 8000 билетов на ваш концерт не раскупают в мгновение ока.

Марко: В Финляндии ситуации с большими выступлениями – это, в основном, фестивали, а еще есть клубные выступления. Это то, какая сейчас финская музыкальная жизнь. В последних несколько лет наметилось определенное развитие в сторону того, что у финских артистов должна быть своя собственная арена или концерты масштаба ледового дворца. Я думаю, это принесло больше понимания того, какова эта площадка для игр на глобальном уровне. Ну, ты можешь быть знаменит в какой-то части мира, но эта известность просто не достигает другой части мира. И очень зависит, в какой части рынка ты популярен, например, знает ли о тебе кто-либо в Европе. Кто-то может быть знаменитым в США – а здесь в течение длительного времени никто о них не знает. Это может занять 10 лет напряжённой работы, прежде чем ты сможешь выйти за рамки своей сферы рынка/ниши.

 

РН: Так что бы ты сказал/посоветовал группам вроде Softengine или My First Band, которые обе из Финляндии, но поют по-английски. Они, кажется, борются с фактом, что в Финляндии им не к чему стремиться, и пытаются решить вопрос, как стать популярными в других странах. И сто процентов вокруг них есть люди, которые говорят им: «как просто это будет с такой музыкой, как вы пишете!», но что бы ты сказал этим группам? Ведь есть еще множество других таких же, я уверен.

 

Марко: Да, есть еще множество других, точно. Что сказать… Я думаю, во всём, что бы ты ни делал, ты должен хотеть это делать. Или не должен – но, в любом случае, это было бы здорово. Если ты начал делать что-то, что тебе нравится, тогда даже если тебе придётся сражаться с некоторыми сложностями, это по-прежнему стоит делать, потому что это экологично по отношению к тебе самому – делать что-то, что тебе нравится. И перед каждым, кто будет следовать этому правилу, я готов снять шляпу, потому что иногда эта дорога становится слишком каменистой. На ней множество участков, где тебе приходится бежать в гору, и это заставляет тебя задыхаться.

 

РН: Ну, ты только что упоминал, что твоя группа играет вместе уже 15 лет. Да, вы начинаете свой тур из «Чёрного ящика» в ледовом дворце Хельсинки (Helsinki Ice Hall Black Box) 30 числа этого месяца. Я везучий, я могу сказать, что видел ваши концерты два, три или четыре раза, и каждый раз это просто невероятный опыт – наблюдать за вашим живым выступлением.

 

Марко: спасибо.

 

РН: У вас снова очень длинный тур впереди. Когда у вас планируются такие длительные гастроли, и ты знаешь, что вы проведете два месяца в Европе и России, как ты… Ты занимался подобным уже так много лет, есть ли какой-то специфический способ подготовиться к этому?

 

Марко: Да, я думаю, полученный опыт меняет некоторые вещи, когда ты готовишься. Кто-то совсем недавно спрашивал, и я полушутя сказал, что перед туром мне надо пройти терапию. В каждой шутке есть доля правды, мне действительно приходится проделывать определенное количество умственной работы, чтобы вытерпеть то, что придётся постоянно смотреть на одни и те же лица; или спать каждую ночь в другом отеле или в поезде, автобусе или самолёте, в разных часовых зонах и разных городах. Ты начинаешь обращать внимание на то, куда попадаешь, но можешь расслабиться, даже если продолжаешь об этом думать. Это является стартовой точкой – когда ты знаешь, что просто можешь выдержать подобное. Кроме того, есть еще один момент – поорать и пошвырять фарфор в стены. Это мой персональный способ разбираться с такими ситуациями (смеется). Ты можешь вспомнить, как какие-то вопросы решались до этого, и когда ты возвращаешься из тура, есть некоторые вещи, которые тебя в нем не радовали, и мы пытаемся из них избавиться, обсуждая такие моменты.

 

РН: Перед тем, как мы запустим запись… Сейчас – та часть подготовки к туру, когда у тебя совершенно не хватает времени на товарищей по группе, потому что вокруг – все виды беготни и паники?

Марко: Да, сейчас это именно так и есть.

 

РН: Получается, когда вы гастролируете, ты чувствуешь себя легко и расслабленно? Потому что ты наконец-то занимаешься любимым делом вместе с группой, и наслаждаешься этим чувством братского товарищества.

 

Марко: Правда о гастролях… Конечно же, здесь присутствует этот аспект, о котором говорил наш басист – это будто ты на вечном пикнике с парнями. Поход в лес, постройка домика на дереве, потом бои на игрушечных мечах. Но оно не подчиняется жёстко расписанному графику, где указана каждая минута и каждый день. И когда выпадает момент, в котором не происходит ничего важного, каждый немного закрывается в своём собственном мире. Почти у всех – наушники, кто-то занят с ноутбуком, кто-то смотрит комедийное шоу, пока кто-то играет на гитаре. А кто-то играет на гитаре другого. Кто-то спит.

 

Я сплю и ухожу в себя очень часто. Иногда быть отшельником – это здорово. Это то состояние, когда ты нормализуешься и заряжаешь батареи для того, чтобы заниматься еще чем-то в этот же день. У тебя может быть назначено интервью или meet&greet с фанатами, потом выступление, саундчек и так далее. Так что ты пытаешься расслабиться.

 

Общаемся мы в основном после выступления, когда все в восторге, энергия течет рекой и тому подобное. Мы можем открыть несколько бутылок, и вот тогда действительно можно спросить о том, как у кого дела. После того, как мы практически не общались три недели, просто играем на сцене вместе.

 

РН: У меня такое ощущение, что когда дело доходит до подобных вещей, в твоей группе всё замечательно. В каждом месте концерта у вас приоритетные пропуска, инфраструктура работает, и…

 

Марко: Если бы вы знали… (смеется). На самом деле, иногда можно увидеть самые разнообразные вещи в такой комбинации, о которой ты никогда бы не подумал, что такое вообще возможно. Ну, например, мы боимся выйти на сцену – а вдруг она взорвётся? Притом снаружи всё выглядит более чем профессионально. Иногда подобные ситуации случаются. Давайте скажем, что пару раз мы с этим сталкивались. Но сейчас у нас очень толковая команда техников, менеджмент тура и всё остальное. Нет надобности задавать много вопросов.

 

РН: И, сколько же грузовиков потребуется? Когда U2 отправляется на гастроли, у них заняты 32 грузовых машины и хорошо больше сотни техперсонала, и так далее. Сколько людей вам нужно, чтобы сделать успешный тур Поэтов?

 

Марко: Наша команда для тура состоит обычно из 12 человек, плюс иногда водитель автобуса. Потом – локально около 20 человек. 30 – и все работает. Нет надобности подключать 200 человек, чтобы выступление произошло. Но это достаточно много людей, если задуматься. Имеются местные техники, водители, кейтеринг (выездные столовые), охрана и так далее. Для тур-менеджера это достаточно большая группа людей, которым ежедневно нужно выдавать указания. И у нас есть знакомые промоутеры и организаторы концертов по всему миру, они знают, что именно нам требуется, когда мы к ним приезжаем, так что…. Но в туре всегда есть новые места, и каждый раз весь этот механизм приходится настраивать заново.

 

РН: Есть ли что-то необычное в вашем концертном райдере?

Марко: Раньше мы указывали там что-то вроде плюшевых игрушек и что-то, что можно бросать со сцены в толпу. Очень часто мы бросаем в публику… презервативы. И это хорошо, людям они нужны. В этом глобальном перенаселении….

 

РН: хороший выбор для Индии.

 

Марко: Индия, да! (смеется). Нет, это не жевательная резинка, мой дорогой друг. Но у нас больше нет никаких особенных запросов. Мы больше сосредотачиваемся на определенных видах пищи и тому подобном. Потому что когда ты катаешься по всему миру с гастролями, иногда очень здорово просто поесть и не очутиться перед тарелкой чего-то, чего ты никогда не видел и даже не слышал – а потом у всех проблемы с желудком, и тогда выступление – это сплошное веселье. Какой-то концерт мы так и отыграли, да.

 

РН: Эта ситуация заставила тебя понервничать?

 

Марко: Да, я тогда здорово нервничал.

 

РН: Можешь ли назвать место выступления или страну, где местная культура просто-таки бросилась тебе в глаза? Что-то, что для тебя как финна по-настоящему экзотичное и странно выглядящее.

 

Марко: Есть много стран, в которых я переживал культурный шок, но, скорее всего, сильнее всего это ощущалось в Индии. Много раз подряд. Там так много вещей, которые радикально отличаются от того, к чему я привык здесь. У нас множество историй о том, как мы впервые поехали туда с концертами. И как что-то вообще может отличаться до такой степени? Нам было реально интересно всё это, и мы пытались выяснить, какой смысл кроется за всем этим (почему все именно так, а не иначе).

 

РН: Было ли что-то такое, что вызвало в тебе неприятие, что-то, что совершенно не вписывается в финскую культуру или перспективу?:

 

Марко: Ну, я бы сказал, что, конечно же… Тишина. Нет, если я буду продолжать мысль, начатую перед этим, даже само по себе огромное количество людей может дать ощущение… Бог мой, что это?! И я не хочу сказать, что те люди не будут тёплыми и дружелюбными, и что там не будет замечательных личностей. Но когда ты на хайвее, и транспорт несется по твоей полосе навстречу тебе…. Ты не совсем понимаешь логику происходящего.

 

Или когда ты останавливаешься на светофоре, и видишь огромное количество детей на улице, которые подбегают к тебе попрошайничать, и у них может отсутствовать глаз или быть отрезана рука, чтобы им подавали больше денег из жалости… Это достаточно серьёзный опыт. Сидишь в салоне, автомобиль не двигается, и ты в машине для посла – а с другой стороны окна шестилетний ребенок, у которого нет рук, продаёт сумочки. Это заставляет тебя думать о том, что ты не знаешь о том, что ты должен делать на самом деле. Или о чем ты должен думать. Но потом, когда мы обсуждаем это и думаем об этом, в разговоре, словно сама по себе, возникает перспектива того, какова ситуация в этом мире и как на самом деле выглядит множество вещей.

 

РН: когда ты смотришь на предстоящий тур, у тебя там указаны несколько очень экзотичных локаций, где вы будете играть. Так, вы играете концерт в Йоэнсуу (Финляндия) а следующий концерт – в Киеве, Украина, и потом в Минске, Беларусь. Киев, где, согласно новостям, не так давно гремели взрывы. Какие ощущения вызывают мысли о том, что вы туда поедете? Ну, например, «о, весело».

 

Марко: Ну, в первую очередь, концертная площадка в Йоэнсуу отличная, там всегда весело! И мне очень нравится туда ездить.

 

РН: Но мы волнуемся за вас!

Марко: (смеется) волнуетесь… о том, что может случиться. Потом мы едем в Киев. Я помню момент, когда ситуация с Украиной была очень неопределенной и новой. Местные СМИ спросили нас о том, что мы думаем о ситуации, и какие были ощущения от визита туда. Первый раз, когда мы приехали во время войны, почти все артисты отменили свои концерты. Я думаю, что исполнителей, приехавших в Киев за всю ту осень, было пять или шесть, и мы были одними из них. Ну… это была ситуация, когда нужно было держать руку на пульсе событий, чтобы видеть, в каком направлении всё движется и можно ли туда ехать. Но эта поездка была потрясающим опытом, потому что мы пытались нести позитивный посыл, воспринимать людей такими, какими они есть. И мы встретили там множество людей, и разговаривали с ними. Взамен мы увидели, насколько благодарными они были за наш приезд. На концерте была непередаваемая атмосфера. С тех пор Киев для нас, как… Ну, последний раз мы давали там концерт на стадионе. Так что, это место поднимает мой дух (lifts my spirits – как в «Lift»), воодушевляет меня. Ты видишь, куда тебя привела твоя работа, видишь, что сделал что-то правильно, преуспел в этом и вырос. И люди получили для себя очень многое из нашей музыки. Для нас, я думаю, Киев – это одно из мест, куда мы всегда вернемся с концертами, когда будем на гастролях. Я действительно больше не считаю, что это опасная часть мира. К этому привыкаешь, или просто перестаешь замечать, я не знаю, что более правильно в моём случае.

 

РН: Мир полон постоянно меняющихся, опасных мест. Когда вы едете в такие локации с концертами, вас спрашивают про ваши политические взгляды? Вы делитесь ими?

 

Марко: Нас действительно об этом спрашивают, и я думал, что даже хотя я очень заинтересован во множестве тем, таких, как, например, права людей, права животных, и много других политических тем…. Я люблю читать газету Helsingin Sanomat, когда это не раздражает меня или не портит настроение до такой степени, что я испытываю из-за этого стресс. Но я вообще-то музыкант. И это не то же самое, что и я просто как человек. Мне интересны множество вещей, и я занимаюсь множеством разных дел, но я не буду лезть на рожон, когда дело дойдёт до политических тем. Как группа, мы больше пытаемся привнести в жизнь какие-то позитивные вибрации и настроение туда, где в них нуждаются. Это самое лучшее из того, что мы можем предложить. Если бы я пытался предоставлять людям какой-то вид терапии…

 

РН: То есть тебя бесполезно спрашивать что-либо о выборах в России?

 

Марко: (смеется) Да, да… Я думаю, я отреагирую как «а?». Кто?

 

РН: Хорошо, вернемся обратно к туру. На подходе – очень солидное выступление в Хельсинки, в Ледовом Дворце. Вы заявляете о своём статусном уровне в Финляндии. Нервничаете?

 

Марко: Вообще, в какой-то степени да. Я должен это отметить. Это такое же выступление, как и все остальные, и мы уже не раз давали концерты такого же масштаба до этого. Но это первое выступление в Ледовом Дворце в Финляндии для нас. И оно наше собственное, это не фестиваль или что-то в этом роде, так что для нас это знаковый момент. Посмотрим, как пойдут наши дела с этим концертом. Это здорово – быть в состоянии предоставить финской публике что-то отличное от того, что мы обычно делаем во время маленьких выступлений. В клубных камерных концертах нет ничего плохого, они просто немного другие. Так что, в этом смысле, это будет интересный опыт, я думаю.

 

РН: С нетерпением жду этого выступления. Странно думать, что, как ты сказал, вы уже делали концерты намного большего масштаба. Почему вы ждали 2016, чтобы провести такой в Финляндии?

Марко: я думаю, это… Хм… Обычно суть в том, что ты хочешь делать. С моей точки зрения, я вижу самых разных людей, задействованных в гастролях и так далее, изнутри процесса. Вложить в их головы мысль, что это вообще можно сделать – это также требует длительного процесса. Может быть, именно сейчас – наилучшее время для того, чтобы это сделать, и сейчас люди видят, что это действительно отличная возможность. Может, раньше они думали, что для этой группы в Финляндии больше подходит другой масштаб. И то, как мы обычно работаем в Финляндии, срабатывало раньше, но, возможно, сейчас настал момент для чего-то нового.

 

РН: Если вспомнить о Cheek (финский рэпер), я должен признать, что никогда бы не подумал о том, что увижу его выступление в Ледовом Дворце или Олимпийском стадионе. Я попал на один из его ранних концертов и сказал «это не взлетит». Я признался ему в этом, когда это всё-таки произошло. Но теперь я должен сказать, что я всегда знал, что этот день придёт: Poets of the Fall в Ледовом Дворце Хельсинки! Потому что на том маленьком концерте в Pietarsaari Pihkuri, о котором я говорил тебе раньше….

 

Марко: Да, говорил

 

РН: Стоя там в первом ряду, я сказал одному из моих друзей, что это прекрасно бы смотрелось и в Ледовом Дворце. И сцена, на которой ты тогда стоял, была построена из ящиков из-под пива.

 

Марко: Да, я помню, как стоял на пустых ящиках из-под пива, потому что барабанная установка заняла всё место на той сцене.

 

РН: Это был потрясающий концерт.

 

Марко: Да, запоминающийся. Мне также как-то довелось выступать, стоя на бочке вина. Это и была моя сцена.

 

РН: Скажи, это волнующий момент, даже после того, как мы говорили, что вы уже не раз участвовали в крупных выступлениях? Если напором чувств публики крышу ледового дворца просто снесет, насколько будут вовлечены твои эмоции?

 

Марко: Да, эмоций будет много. Мы увидим, как оно будет, когда выйдем на сцену. Расплачусь ли я так, как иногда плачут артисты в шоу Vain Elämää (финский ТВ-проект, где популярные музыканты исполняют песни друг друга). Может, там еще будет что-то вроде… как бы это сказать… я не знаю. Может, будет приблизительно как «Ух ты, где я оказался!». Доказал ли я себе что-то в этот момент? Вот как, я думаю, это может выглядеть в эмоциональном плане. Я и сам еще не знаю. По отношению ко всему, что сейчас происходит, я словно слегка в тумане. Постоянно возникает что-то новое. Я вспоминаю реакцию Лени Кравитца, когда он начал стремительно набирать популярность. Он сказал, что всё завертелось настолько быстро, что у него не было времени как-то отреагировать, пока всё, собственно, не произошло. Для меня это немного похоже на то, когда у нас вот-вот начнется концертный тур и уже совсем скоро выходит новый альбом. Ты просто бросаешься от одной вещи к другой. И может быть, потом ты сможешь оглянуться и подумать о том, что произошло и как это произошло. И как ты себя по этому поводу чувствовал.

Перевод с англ. на рус. – с любовью для всей поэтоманской тусовки от Вэм;)