Глава 5. Ориентирующая настройка души. 7 страница

В приведенном ниже Случае мой пациент завершил свою предыдущую жизнь в качестве голландского художника, жившего в Амстердаме. Он умер от пневмонии в молодом возрасте в 1841 году — как раз в то время, когда он получил признание за свои живописные работы. Мы только что воссоединились с его духовной группой, и мой Субъект разразился громким смехом.

Случай 21.

Д-р Н.: Почему Вы смеетесь?

СУБЪЕКТ: Я вернулся к моим друзьям, и они устроили мне тут такую головомойку!

Д-р Н.: Почему?

СУБЪЕКТ: Потому что на мне мои причудливые туфли с пряжками и ярко-зеленый вельветовый жилет с желтой окантовкой, и большая, экстравагантная шляпа с широкими полями — ведь я был художником.

Д-р Н.: Они подшучивают над Вами из-за того, что Вы спроецировали себя в этом наряде?

СУБЪЕКТ: Вот именно! Я так гордился своей одеждой, и я действительно привлекал к себе внимание как художник среди завсегдатаев амстердамских кафе. Мне нравилась эта роль, и я играл ее хорошо. Мне не хочется с ней расставаться.

Д-р Н.: Что происходит дальше?

СУБЪЕКТ: Вокруг меня — мои старые друзья, и мы беседуем о глупости жизни. Мы подшучиваем друг над другом по поводу того, как драматично все там, на Земле, и с какой серьезностью все мы относимся к нашим жизням.

Д-р Н.: Вы и Ваши друзья не считаете, что это важно — серьезно относиться к жизни на Земле?

СУБЪЕКТ: Видите ли, Земля — это одна большая сцена — и мы все знаем это.

Д-р Н.: И Ваша группа единодушно разделяет это мнение?

СУБЪЕКТ: Конечно, мы видим себя актерами в огромном спектакле.

Д-р Н.: Сколько существ в Вашей первичной группе в духовном мире?

СУБЪЕКТ: (пауза) Ну, мы работаем с... некоторыми другими...нонас пятеро, особенно близких друг другу.

Д-р Н.: Как они Вас зовут?

СУБЪЕКТ: Л... Лемм — нет не так, Оллем... это я.

Д-р Н.: Хорошо, Оллем, расскажите мне о Ваших близких друзьях.

СУБЪЕКТ: (смеется) Норкросс... он самый забавный... во всяком случае, он самый горластый.

Д-р Н.: Является ли Норкросс лидером Вашей группы?

СУБЪЕКТ: Нет, он просто самый шумный. Мы все здесь равны, но у каждого из нас есть свои особенности. Норкросс — грубовато-резкий и самоуверенный.

Д-р Н.: На самом деле? Тогда как бы Вы охарактеризовали его поведение на Земле?

СУБЪЕКТ: О, он ведет себя довольно беспринципно, бессовестно — но не опасно.

Д-р Н.: Кто в Вашей группе самый спокойный и скромный?

СУБЪЕКТ: (лукаво) Как Вы угадали? Это Вило.

Д-р Н.: Делает ли его это качество менее эффективным членом Вашей группы?

СУБЪЕКТ: С чего Вы это взяли? У Вило всегда имеются интересные мысли относительно всех нас.

Д-р Н.: Приведите пример.

СУБЪЕКТ: Когда я жил в Голландии, одна пожилая голландская пара после смерти моих родителей усыновила меня, и у них был прекрасный сад. Так вот, Вило напоминает мне о моем долге перед ними, потому что их сад пробудил во мне интерес к живописи и способность видеть жизнь глазами художника... а также указывает на то, как я мог бы использовать, но не использовал свой талант.

Д-р Н.: Высказал ли Вило еще какие-то замечания?

СУБЪЕКТ: (печально) Он говорит, что мне следовало бы меньшее пить и шататься повсюду, а больше рисовать. Что мое искусство... начало трогать людей... (Субъект расправил плечи) но лично я не собирался посвящать все свое время этому занятию!

Д-р Н.: Уважаете ли Вы мнение Вило?

СУБЪЕКТ: (глубоко вздохнув) Да, мы знаем, что он — наша совесть.

Д-р Н.: Итак, что же Вы ему говорите?

СУБЪЕКТ: Я говорю: «Хозяин постоялого двора, подумай о своих, собственных делах — ты тоже успел повеселиться».

Д-р Н.: Вило был владельцем постоялого двора?

СУБЪЕКТ: «Да, в Голландии. Занимался своим делом, причем, я мог бы добавить — ради выгоды.

Д-р Н.: Вам кажется, что Вило вел себя как-то не так?

СУБЪЕКТ: (раскаивающимся тоном) Нет... на самом деле, нет... мы все знаем, что он понес убытки, помогая этим бедным людям на дороге, которые нуждались в пище и крове. Его жизнь была благом для других.

Д-р Н.: Я полагаю, что из-за телепатической связи Вам трудно настаивать на своих аргументах, так как вся правда здесь известна каждому?

СУБЪЕКТ: Да, все мы знаем, что Вило прогрессирует — проклятье.

Д-р Н.: Вас беспокоит то, что Вило, возможно, быстрее продвигается, чем остальные?

СУБЪЕКТ: Да... есть такое... (Субъект затем вспоминает более раннюю жизнь с Вило, когда она путешествовали по Индии вместе как братья).

Д-р Н.: Что будет с Вило?

СУБЪЕКТ: Он скоро покинет нас — мы все знаем это,— чтобы общаться с другими, которые также покинули свои группы.

Д-р Н.: Сколько душ покинуло Вашу изначальную группу, Оллем?

СУБЪЕКТ: (долгая пауза, и затем уныло) О... пара душ ушла... мы, в конечном итоге, догоним их... но не сейчас. Они не исчезли, мы просто не часто видим их энергию.

Д-р Н.: Назовите других членов Вашего ближайшего окружения в группе, помимо Вило и Норкросса.

СУБЪЕКТ: (оживившись) Дабри и Трайньен — эти двое знают, как развлечься!

Д-р Н.: Какая наиболее отличительная особенность Вашей группы?

СУБЪЕКТ: (с удовольствием) Приключение! Волнение! Среди нас есть настоящие первопроходцы, новаторы. (Субъект радостно продолжает.) Дабри только что завершил бурную жизнь морского капитана. Норкросс был свободно перемещающимся торговцем. Мы живем на полную катушку, потому что нам дарована способность брать от жизни то, что она предлагает.

Д-р Н.: Вы сейчас превозносите себя, Олем.

СУБЪЕКТ: (защищаясь) А что в этом плохого? Наша группа состоит не из осторожных фиолетовых (душ), как Вам известно!

Д-р Н.: Что было у Трайньена в его прошлой жизни?

СУБЪЕКТ: (бурно реагирует на вопрос) Он был епископом! Верите ли? Какое лицемерие!

Д-р Н.: Почему?

СУБЪЕКТ: Какой самообман! Норкросс, Дабри и я говорим ему, что его решение быть служителем церкви не имело ничего общего с добродетелью, милосердием или духовностью.

Д-р Н.: И что же душа Трайньена, отвечая, ментально проецирует в качестве самозащиты?

СУБЪЕКТ: Он говорит нам, что приносил утешение многим людям.

Д-р Н.: Что же Норкросс, Дабри и Вы отвечаете ему?

СУБЪЕКТ: Что у него «крыша едет». Норкросс говорит ему, что он хотел денег,— иначе он был бы простым священником. Ха! Это отличает его, и я говорю то же самое. Догадываетесь, что Дабри думает по поводу всего этого?

Д-р Н.: Нет, расскажите мне.

СУБЪЕКТ: Гм! Что Трайньен прибрал к рукам большой город с богатым собором — из которого куча денег перекочевала прямо в большие карманы Трайньена.

Д-р Н.: А Вы что сказала Трайньену?

СУБЪЕКТ: Ну, я обратил внимание на роскошные одежды, которые он носил, ярко красные — самые нарядные одежды,— его епископское кольцо, которое он любил, и все золото и серебро, окружавшее его. Я также упомянул о том, что ему нравились лесть и низкопоклонство со стороны паствы. Трайньен ничего не может скрыть от нас — ему хотелось легкой, беззаботной и сытой жизни.

Д-р Н.: Пытается ли он объяснить свои мотивы, побудившие его выбрать эту жизнь?

СУБЪЕКТ: Да, но Норкросс упрекает его. Он указал Трайньену на то, что он соблазнил юную девушку в ризнице. (Весело) Да, это действительно произошло! Какое утешение для прихожан! Мы знаем Трайньена таким, каков он есть на самом деле — он отъявленный мошенник!

Д-р Н.: Приводит ли Трайньен какие-нибудь доводы в свое оправдание?

СУБЪЕКТ: (Субъект становится спокойнее) Ну, как обычно. Ему вскружило голову то, что девочка нуждалась в нем, у нее не было семьи, и он сам чувствовал себя одиноко, будучи вынужденным как священнослужитель соблюдать целибат. Он говорит, что, уйдя в церковь, он пытался убежать от обычной жизни, которую все мы выбираем,— и что он влюбился в девушку.

Д-р Н.: И как Вы, Норкросс и Дабри теперь относитесь к Трайньену?

СУБЪЕКТ: (сурово) Мы думаем, что он пытается следовать по стопам Вило (как прогрессирующей души), но он потерпел не удачу. Его благочестивые намерения просто не сработали в его ситуации.

Д-р Н.: Оллем, Ваши слова об усилиях Трайньена улучшить себя и измениться кажутся довольно циничными. Скажите мне честно, что вы чувствуете по отношению к Трайньену?

СУБЪЕКТ: О, мы просто дразним его... в конце концов...

Д-р Н.: Вы забавляетесь, но выглядит так, будто вы насмехаетесь над благими намерениями Трайньена.

СУБЪЕКТ: (грустно) Вы правы... и мы все знаем это... но, пони маете... Норкросс, Дабри и я... ну, мы не хотим потерять также и его...

Д-р Н.: Что Вило говорит о Трайньене?

СУБЪЕКТ: Он защищает первоначально благие замыслы Трайньена и говорит ему, что он в этой своей жизни священнослужителя попался в ловушку самоуслаждения. Трайньен жаждал слишком много восторженного внимания к себе.

Д-р Н.: Простите мне мое суждение о Вашей группе, Олем, но мне кажется, что это то, чего вы все, за исключением, возможно, Вило, желаете?

СУБЪЕКТ: Ха, и Вило может быть достаточно самодовольным. Позвольте мне сказать, что его проблема — это заносчивость, и Дабри открыто ему об этом говорит.

Д-р Н.: И Вило отрицает это?

СУБЪЕКТ: Нет... он говорит, что он, по крайней мере, работает над этим.

Д-р Н.: Кто из вас наиболее чувствителен к критике?

СУБЪЕКТ: (пауза) О, я думаю, это мог бы быть Норкросс, но всем нам трудно признавать свои ошибки.

Д-р Н.: Скажите честно, Олем, раздражает ли членов Вашей духовной группы то, что ничего нельзя утаить от других — когда все ваши недостатки прошлой жизни оказываются на поверхности?

СУБЪЕКТ: (пауза) Мы чувствительны к этому, но не воспринимаем это болезненно. Мы все хорошо понимаем. Я хотел доставлять людям эстетическое удовольствие, хотел развиваться через искусство. Но чем я занимался? Я разъезжал по амстердамским каналам и ночи напролет проводил в играх и забавах. Моя изначальная цель осталась в стороне.

Д-р Н.: Если Вы признаетесь в этом Вашей группе, то как они реагируют? Например, как Вы и Норкросс оцениваете друг друга?

СУБЪЕКТ: Норкросс часто отмечает, что я ненавижу быть ответственным за себя и других. Что касается самого Норкросса, то это богатство... он любит власть... но мы оба эгоистичны... хотя я более тщеславен. Ни он, ни я — мы не получаем много «золотых звезд».

Д-р Н.: Как вписывается в Вашу группу Дабри со своими недостатками?

СУБЪЕКТ: Ему нравится контролировать других, осуществляя руководство. Он по своей природе лидер — больше, чем все мы. Он был морским капитаном, пиратом — такая крутая личность. Вам бы не захотелось оказаться у него на пути.

Д-р Н.: Он был жесток?

СУБЪЕКТ: Нет, просто суров. Его уважали как капитана. Дабри был безжалостен по отношению к своим противникам в морских схватках, но он заботился о своих собственных людях.

Д-р Н.: Вы говорили мне, что Вило помогал нуждавшимся путникам, но Вы не очень много рассказали мне о том лучшем, что было у всех вас в ваших жизнях. Был ли кто-нибудь из вас в группе отмечен за бескорыстный поступок?

СУБЪЕКТ: (сосредоточенно) Могу сказать кое-что о Дабри...

Д-р Н.: Что же?

СУБЪЕКТ: Он совершил одно замечательно дело. Однажды, во время шторма, один моряк упал с мачты в океан и стал тонуть. Дабри обмотал вокруг талии линь и бросился с палубы в воду. Он рисковал своей жизнью, но спас товарища.

Д-р Н.: Когда это происшествие обсуждается в Вашей группе, как вы все отзываетесь о Дабри?

СУБЪЕКТ: Мы хвалим его за то, что он сделал, восхищаясь им в своем уме. Мы пришли к общему заключению, что никто из нас в своих прошлых жизнях не мог сравниться с ним в этом его од ном мужественном поступке.

Д-р Н.: Я понимаю, но все же жизнь Вило, когда он был хозяином постоялого двора и давал кров и пищу людям, которые не могли заплатить ему, может представлять собой проявления бескорыстия в течение более длительного периода, и поэтому более достойна похвал?

СУБЪЕКТ: Само собой разумеется, и мы отдаем ему должное. (Смеется) Он получает больше «золотых звезд», чем Дабри.

Д-р Н.: Достается ли Вам от группы за Вашу последнюю жизнь?

СУБЪЕКТ: (пауза) Как художник, я вынужден был бороться за клиентов, чтобы выжить, но я хорошо относился к людям... это немного... но мне нравилось доставлять удовольствие. Моя группа признала, что у меня было хорошее сердце.

У каждого из моих пациентов своя особая связь с их духовной группой, независимо от их личностных особенностей. Люди склонны думать, что души в свободном состоянии (в духовном мире) не имеют человеческих недостатков. В действительности, я думаю, существует много общего между духовными группами и различными типами человеческой семьи. Например, я вижу Норкросса как непокорного «козла отпущения» для этой группы, и в то же время он ц Оллем являются своего рода «инвентаризаторами» недостатков каждого. Оллем сказал, что Норкросс обычно первый начинает открыто и придирчиво рассматривать любые доводы и аргументы, которые каждый из членов группы приводит в оправдание своих ошибок прошлой жизни. Похоже, что у него меньше всего сомнений в себе и, следовательно, какого-либо эмоционального прикрытия, оправдывающего его поведение. Это может свидетельствовать о его собственной незащищенности, потому что Норкросс, возможно, изо всех сил борется за то, чтобы быть на уровне прогрессирующей группы.

Я полагаю, что сам Оллем мог быть любимцем группы, своего рода «талисманом» (как бывает с младшим ребенком в человеческих семьях) — со всей его клоунадой, самолюбованием и небрежным отношением к серьезным проблемам. Некоторые души в духовных группах, на самом деле, кажутся мне более хрупкими и имеющими больше защиты, чем другие члены группы. Поведение Вило показывает, что он настоящий герой (или старший член семьи) — с его стремлением к совершенству. У меня сложилось впечатление, что Вило наименее вызывающий член группы, в частности потому, что он достиг самого большого успеха в своих недавних прошлых жизнях. Так же как и в семьях, роли между членами духовной группы могут меняться, но, как мне сказали, кинетическая энергия Вило приобретает розовый оттенок, что указывает на достижение им Уровня II.

Д-р Н.: Оллем, считаете ли Вы, что взаимная критика всегда конструктивна?

СУБЪЕКТ: Здесь, конечно, нет враждебности. Мы все получаем своего рода удовольствие, журя друг друга — я допускаю та кое,— но это просто форма... признания того, кем мы, на самом деле, являемся и куда нам следует идти.

Д-р Н.: Могут ли в Вашей группе заставить кого-нибудь почувствовать свою вину в связи с его прошлой жизнью?

СУБЪЕКТ: Это... человеческие средства... и они слишком ограниченны — если принимать во внимание то, что мы чувствуем.

Д-р Н.: Ну, хорошо, коснемся Ваших чувств иначе. Когда Вас критически оценивают, чувствуете ли Вы себя более уверенно, получая отзыв одних членов Вашей группы, и менее уверенно если слышите критику со стороны других?

СУБЪЕКТ: Нет. Мы все очень уважаем друг друга. Самый большой критик сидит внутри нас.

Д-р Н.: Чувствуете ли Вы какое-нибудь сожаление по поводу своего поведения в Вашей прошлой жизни?

СУБЪЕКТ: (долгая пауза) Да... Мне жаль, если я обидел кого-нибудь... и... затем каждому здесь становится известно все о моих ошибках. Но мы учимся.

Д-р Н.: И что вы делаете с этим знанием?

СУБЪЕКТ: Обсуждаем между собой... и пытаемся исправиться в следующей жизни.

Д-р Н.: Из Вашего рассказа я сделал вывод, что Вы, Норкросс и Дабри, загружая друг друга, возможно, просто даете выход не которым своим сдерживаемым чувствам относительно своих собственных недостатков.

СУБЪЕКТ: (задумчиво) Мы делаем циничные замечания, но это не так, как бывает у людей. Не имея тел, мы относимся к критике немного иначе. Мы видим друг друга такими, какие мы есть, без негодования или зависти.

Д-р Н.: Я не хочу «тянуть Вас за язык», но мне любопытно, не указывает ли вся эта напыщенность и витиеватость высказываний на скрывающееся за ними чувство собственной неполноценности, бесполезности?

СУБЪЕКТ: Да, это еще один момент. Мы действительно впадаем в уныние и сомневаемся в своих способностях... чтобы противостоять самоуверенности и измениться к лучшему.

Д-р Н.: Итак, для Вас в порядке вещей, сомневаясь в себе, все же делать циничные замечания о мотивах друг друга?

СУБЪЕКТ: Конечно, но мы хотим, чтобы каждый из нас увидел искренность друг друга в работе над своими индивидуальными программами. Иногда гордыня встает на пути и мы используем друг друга, чтобы преодолеть ее.

В следующем отрывке диалога я представляю еще одно духовное явление, относящееся к групповому целительству. Я слышал о различных вариантах этого рода действий, которые подтверждаются высказываниями Субъекта 21.

Д-р Н.: Оллем, пока мы обсуждаем взаимоотношения между членами Вашей группы, опишите мне ту духовную энергию, которая поддерживает Вас в этом процессе.

СУБЪЕКТ: (в нерешительности) Я не уверен,что смогу рассказать Вам...

Д-р Н.: Хорошенько подумайте. Есть ли какой-то еще механизм, с помощью которого отношения между членами Вашей группы приводятся в гармонию разумной энергией?

СУБЪЕКТ: (долгая пауза) А... Вы имеете в виду — конусы?

Д-р Н.: (слово «конус» — необычное для меня, но я знаю, что я правильно понял) Да, конусы. Объясните, что Вы знаете о них в связи с Вашей группой.

СУБЪЕКТ: (немного медленно) Ну, конусы действительно помогают нам.

Д-р Н.: Пожалуйста, продолжайте и расскажите мне, что делают конусы. Я думаю, я слышал об этом раньше, но я хочу узнать Вашу версию.

СУБЪЕКТ: Как Вы знаете, он обладает такой формой, что мы оказываемся внутри него.

Д-р Н.: Какая у него форма? Постарайтесь быть более ясным.

СУБЪЕКТ: Он цилиндрический, очень яркий — он над нами и вокруг нас. Этот конус — узкий вверху и широкий в основании, так что мы все умещаемся в нем, как если бы находились под большой белой чашей,— мы можем плавать под конусом, пользуясь им.

Д-р Н.: Вы уверены, что это не целительский душ, который Вы получили сразу после Вашего возвращения в духовный мир?

СУБЪЕКТ: О нет, там было скорее индивидуальное очищение — исправление полученных на Земле повреждений. Я думал, что Вы знаете...

Д-р Н.: Я знаю. Я хочу, чтобы Вы объяснили, как конус отличается от целительского душа.

СУБЪЕКТ: Конус разбрызгивает энергию вниз, как водопад, через перевернутую воронку, образуя вокруг нас круг и позволяя нам таким образом по-настоящему сконцентрироваться на нашей ментальной схожести и единообразии как группы в целом.

Д-р Н.: И что Вы чувствуете, когда находитесь под конусом?

СУБЪЕКТ: Мы можем чувствовать, что все наши мысли расширяются... затем выстраиваются... и возвращаются назад... наполненные дополнительным знанием.

Д-р Н.: Помогает ли эта разумная энергия единству и сплоченности Вашей группы — я имею в виду более концентрированные размышления?

СУБЪЕКТ: Да.

Д-р Н.: (намеренно с вызовом) Если честно, Оллем, мне бы хоте лось знать, не «промывает» ли этот конус Ваши первоначальные мысли? В конце концов, различные доводы и разногласия между Вами и другими членами Вашей группы — это то, что составляй Вашу индивидуальность.

СУБЪЕКТ: (смеется) Нас не «промывают»! Вы что, ничего не знаете о жизни после жизни? Это дает нам больше коллективного понимания, необходимого для совместной работы.

Д-р Н.: Всегда ли доступен этот конус?

СУБЪЕКТ: Он есть, когда нам это нужно.

Д-р Н.: Кто управляет конусом?

СУБЪЕКТ: Те, кто присматривают за нами.

Д-р Н.: Ваш Гид?

СУБЪЕКТ: (разражается смехом) Шейтоу? Я думаю, он слишком занят, объезжая свой участок.

Д-р Н.: Что Вы имеете в виду?

СУБЪЕКТ: Мы думаем о нем как о цирковом мастере, или помощнике режиссера — для нашей группы.

Д-р Н.: Принимает ли Шейтоу активное участие в Ваших групповых дискуссиях?

СУБЪЕКТ: (мотает головой) На самом деле, нет — Гиды, как правило, не вмешиваются во все это. Нас на какое-то время пре доставляют самим себе, и это хорошо.

Д-р Н.: Вы думаете, есть какая-то особая причина, по которой Шейтоу отсутствует?

СУБЪЕКТ: (задумавшись) Ну, ему, возможно, надоело наше топтание на месте. Хотя ему нравится изображать себя мастером церемоний.

Д-р Н.: Каким образом?

СУБЪЕКТ: (хихикая) Неожиданно, в разгаре наших горячих дебатов являться перед нами, разбрызгивая вокруг себя голубые искры и выглядя подобно фокуснику, который при этом играет роль всемогущего арбитра!

Д-р Н.: Фокусник?

СУБЪЕКТ: (все еще смеясь) Шейтоу появляется в длинных, сапфирово синих одеждах и в высокой остроконечной шляпе. Со своей развевающейся белой бородой он выглядит просто великолепно, и мы действительно восхищаемся им.

Д-р Н.: Я представил себе духовного Мерлина.

СУБЪЕКТ: Восточный Мерлин, если хотите. Иногда очень загадочный. Ему нравится выходить (на сцену) при полном параде, особенно когда мы готовимся выбирать другую жизнь. Он знает, как высоко мы ценим его представление.

Д-р Н.: При всей этой театральности — мне бы хотелось знать, имеет ли Шейтоу как Гид серьезную эмоциональную связь с Вашей группой?

СУБЪЕКТ: (посмеиваясь над моими словами) Послушайте, он знает, что мы — сумасбродная, дикая компания, и он играет на этом, сам являясь нонконформистом. Но он всегда очень мудр.

Д-р Н.: Шейтоу снисходительно потакает Вашей группе? Кажется, он не очень ограничивает вас в вашей экстравагантности.

СУБЪЕКТ: Шейтоу добивается от нас результатов, потому что он не деспотичный зануда и не досаждает поучениями. Это не прошло бы в нашей компании. Мы уважаем его.

Д-р Н.: Как вы относитесь к Шейтоу: как к консультанту, который приходит только однажды, чтобы понаблюдать за вами, или как к вашему активному попечителю?

СУБЪЕКТ: Он внезапно появляется, чтобы задать тему для наших дискуссий. Затем он уходит и через некоторое время возвращается опять, чтобы посмотреть, к какому решению мы пришли по той или иной проблеме...

Д-р Н.: Приведите мне пример главной проблемы Вашей группы.

СУБЪЕКТ: (пауза) Шейтоу знает, что мы чересчур отождествляем себя с актерами, играющими разные роли на Земле. Он акцентирует наше внимание... на том, что мы поверхностны. Он хочет, чтобы мы шли из нашей внутренней глубины — из себя,— а не наоборот.

Д-р Н.: Значит, его наставления серьезны, но он знает, что все вы любите все время забавляться?

СУБЪЕКТ: Да, и поэтому, я думаю, Шейтоу с нами. Он знает, что мы упускаем возможности. Он помогает нам понять те затруднительные ситуации, в которые мы попадаем, и выводит на поверхность то лучшее, что есть в нас.

Д-р Н.: Из того, что Вы рассказали мне, я сделал вывод, что Ваша духовная группа действует как своего рода мастерская, руководи мая Вашим Гидом.

СУБЪЕКТ: Да, он поднимает наш боевой дух и поддерживает нас в нашем продвижении.

В отличие от учебных классов или терапевтических групп на Земле, в духовном мире, как я узнал, учителя-консультанты не являются активными лидерами групп на постоянной основе. Хотя Шейтоу и его ученики представляют собой колоритную семью душ, в ней есть много такого, что типично для всех первичных духовных групп. Руководящая роль Гида носит больше характер родительской опеки, чем диктаторского вмешательства. В данном случае, Шейтоу является направляющим советником, а не «собственником» группы, и он также не представляется грозным для членов группы. Это сопереживающий Гид, который тепло принимает молодые души и поддерживает их энергичные, мужеские наклонности. Я завершу этот случай несколькими вопросами о группе как о едином духовной целом.

Д-р Н.: Почему члены Вашей группы имеют, преимущественно, мужскую направленность, воплощаясь на Земле?

СУБЪЕКТ: Земля — это планета деятельная, которая вознаграждает за физические усилия. Мы склонны играть мужские роли, чтобы иметь возможность овладевать и управлять ходом событий... чтобы выдвинуться в своем окружении... чтобы получить признание.

Д-р Н.: Женщины также имеют влияние в обществе. Как может Ваша группа рассчитывать на успешное продвижение, не имей дополнительного опыта женских ролей?

СУБЪЕКТ: Мы знаем это, но мы одержимы желанием быть не зависимыми. В действительности, мы часто расходуем слишком много энергии на то, что приносит

небольшой результат, но женские аспекты не слишком интересуют нас в данный момент.

Д-р Н.: Если у Вас нет женских двойников (Вашей пары) в Вашем ближайшем окружении в группе, то где Вы их берете для выполнения своих задач на Земле?

СУБЪЕКТ: Поблизости здесь есть такие души, которые лучше относятся к женским ролям. Я лажу с Джоуси — она была со мной в некоторых моих жизнях; Трайньен привязан к Нияле, и есть другие...

Д-р Н.: Оллем, я бы хотел завершить нашу беседу о Ваших духовных связях вопросом о происхождении Вашей группы. Что Выобэтом знаете?

СУБЪЕКТ: (долгая пауза) Я... не могу сказать Вам... мы просто пришли все вместе в одно время.

Д-р Н.: Ну, кому-то надо было свести всех вас, имеющих схожие качества, вместе. Может, это был Бог?

СУБЪЕКТ: (озадаченно) Нет, пониже Источника... это высшие существа...

Д-р Н.: Шейтоу или другие Гиды, подобные ему?

СУБЪЕКТ: Нет, более высокие, я так думаю... проектировщики... я больше ничего не знаю.

Д-р Н.: Вы говорили, что некоторые члены Вашего сообщества, обогнав в своем продвижении остальных, сократили свое активное участие в жизни группы. Поступают ли к вам новые члены группы?

СУБЪЕКТ: Никогда.

Д-р Н.: Не потому ли, что новичку было бы сложно общаться со всеми вами?

СУБЪЕКТ: (смеется) Ну, мы не настолько плохи! Просто у нас существует довольно сильная ментальная связь друг с другом, и посторонние не могут разделить вместе с нами наш прошлый опыт.

Д-р Н.: Обсуждая свои прошлые жизни, считает ли Ваша группа, что она вносит весомый вклад в улучшение человеческого общества?

СУБЪЕКТ: (задумавшись) Мы хотим нашим присутствием в обществе бросить вызов устоявшимся традициям — поставить под сомнение некоторые базовые установки и допущения. Я думаю мы вносим энергию и мужество своими физическими жизнями—и смех тоже...

Д-р Н.: После того, как Ваша духовная группа завершает дискуссию, необходимую для выявления Ваших дальнейших задач предвкушаете ли Вы новую жизнь?

СУБЪЕКТ: (с жадным интересом) О да! Каждый раз, когда я ухожу, чтобы сыграть новую роль на Земле, я прощаюсь со словами: «До встречи со всеми вами П.С. (после смерти)».