Другие концепции интеллекта 3 страница

прилагательных, то в результате получается определенный список личностных черт. Он будет таким же, как при исследовании лексической гипотезы, когда прилагательные обсуждались как черты реальных людей.

Итак, в 60-е годы существовало три гипотезы о связях личностных прилагательных. Первая гипотеза: выделяемые параметры отражают реальные характеристики людей и «оседают» в языке. Вторая: эти связи — результат подспудно существующих в сознании людей представлений. Они, по крайней мере частично, основываются на картинах, созданных воображением, на стереотипах и особенностях суждений. Третья гипотеза: параметры измерения являются языковыми феноменами и основываются на семантическом различии (сходстве).

В статье 1955 г. Кронбах невольно пришел к выводу, что точность человеческих суждений имеет очень важное значение. Суждение изучалось как феномен, который мог быть объяснен в результате анализа имплицитных теорий рассуждающего человека, а не поведения тех, о ком выносилось суждение. В модели Кронбаха этот элемент — источник расхождения суждений, он и привлек много внимания /см. Kenny и Albright, 1987; Kenny, 1991/. Рассуждающий человек подвержен влиянию случайности /см., например, NisbettHRoss, 1980/, и, как показало множество исследований, он плохо справляется со статистикой на интуитивном уровне, допускает ошибки в интеграции различных сведений /см., например, Hogarth, 1987/. В последнее время произошли некоторые изменения. Фандер /1987/ разграничивает погрешность и заблуждение. Он указывает на то, что подверженность суждений случайным влияниям не так уж велика, поскольку в условиях повседневной жизни суждения обычно достаточно точны, а при определенных обстоятельствах даже вполне точны.

Семин /1990/ пришел к выводу, что вопрос окончательно не решен и что все три гипотезы имеют силу, т.к. каждая подкреплена данными. Этот автор предложил точку зрения «умеренного конструктивизма». Все гипотезы вписываются в одну систему. Эта система — общая и для непрофессионалов и для психологов социальная действительность. План символической реальности также является отчасти общим для обеих групп, поскольку и у непрофессионалов и у пси-

хологов общий социальный и культурный фон. Задача психолога — пролить свет на связи, существующие между житейскими представлениями (уровнем обыденного сознания) и теоретическим осмыслением личностных свойств. Семин /стр. 170—171/ мимоходом отмечает, чтов психологии связи между здравым смыслом и теориями личности в силу единого (общего) социального и культурного фона носят более тесный характер, чем в естественных науках. Вполне возможно поэтому, что социокультурные различия /например, различия между социальными классами/ менее значимы для достижения высокого статуса в физике, чем в медицинской, юридической и общественной науках. Последние дисциплины требуют от исследователя определенной степени общности социального и культурного фона. Таким образом, Семин допускает наличие общей основы для научной психологии и житейских представлений и признает функции и вклад обоих в понимание различий между индивидами. Другие социальные конструктивисты признают различия между «обыденным сознанием» и научной психологией, но считают их равносильными, т.к. каждая социально-культурная группа создает свою социальную действительность, общую для ее членов, и имеет свое представление об этом кусочке реальности. В результате этого стали оспариваться претензии научной психологии на достоверное понимание человеческого поведения. Поскольку, согласно мнению социальных конструктивистов, функция сохранения социальной идентичности связана с построением общей действительности, труды специалистов по теории личности рассматриваются в качестве призванных поддерживать и даже усиливать их идентичность, а не открывать нечто новое о людях. Этот вывод сторонников направления социального конструктивизма — серьезный повод для спора с представителями социальных наук.

5.1.2. Личностные прилагательные: лексическая гипотеза и пятифакторная модель

Хотя психологическое изучение личности, опирающееся на анализ параметров личностных прилагательных, является предметом споров и обсуждений, анализ такого рода параметров недавно стал популярным. Хорошо известны

1 80

исследования под названием «Большая пятерка», для обсуждения которых даже были организованы отдельные научные симпозиумы по этой теме. Такое название выбрано потому, что во многих странах исследования выявили очень сходную структуру, состоящую из пяти параметров, на основе суждений людей о себе и тех, кого они знают. Таким образом, исследователи считают, что пятифакторная модель содержит в себе весьма емкое значение и достаточно полно передает основные значения прилагательных, с помощью которых люди описывают себя и других.

Джон /1990/ обобщил множество исследований личностных прилагательных. В большинстве из них при анализе основных компонентов и варимакс-вращении было обнаружено пять факторов. Варианты прилагательных описываются с помощью ортогональных, независимых компонентов (факторов). Каждый компонент (фактор) «привлекает» существенную часть разновидностей, первый фактор — самую значительную часть, второй — поменьше и так далее. Ниже приведены эти компоненты (факторы) с несколькими главными, соответственно, высоко положительно или высоко отрицательно нагруженными прилагательными (они указаны в скобках) /см. John, 1990, стр. 80; N.B.: отрицательно нагруженные мы здесь не называем, т.к. это могло бы ввести читателя в заблуждение/:

• Фактор 1. Экстраверсия, энергетика, энтузиазм /разговорчивый, самоуверенный, активный, энергичный нетерпеливый, откровенный, доминирующий, сильный, энтузиаст; тихий, замкнутый, застенчивый, молчаливый, склонный к уединению и реакциям ухода/.

• Фактор 2. Готовность к согласию, альтруизм, расположение /сочувствующий, добрый, понимающий, мягкосердечный, отзывчивый, обладающий душевной теплотой, великодушный, доверчивый, помогающий, способный прощать, приятный; придирчивый, холодный, недружелюбный, враждебный, жестокосердный, недобрый, без-

■ жалостный, неумолимый, неблагодарный/.

• Фактор 3. Добросовестность, ответственность /организо
ванный, основательный, систематичный, умелый, обяза
тельный, надежный, заслуживающий доверия, совестли-

вый, пунктуальный, практичный, осмотрительный, старательный, предусмотрительный; небрежный, беспорядочный, поверхностный, безответственный, неряшливый, ненадежный, забывчивый/.

• Фактор 4. Нейротизм, склонность к отрицательным эмоциям, невротичность /уравновешенный, спокойный, уверенный в себе, не поддающийся волнениям; напряженный, тревожный, нервный, угрюмый, беспокойный, обидчивый, подверженный страхам, чувствительный, исполненный жалости к себе, неуравновешенный, склонный к перепадам настроения, занимающийся самобичеванием, унылый, эмоциональный/.

• Фактор 5. Открытость, оригинальность /широкие интересы, богатое воображение, умный, оригинальный, проницательный, любознательный, утонченный, артистичный, способный, изобретательный, наблюдательный, искренний, остроумный, находчивый, знающий, логичный, культурный/.

Количество и содержание этих факторов основываются частично на эмпирических данных, а частично на договоренности между исследователями. Короче говоря, многие исследователи более или менее согласны, что эти пять факторов дают достаточно полную и глубокую картину личностных характеристик. И тут ничего не меняет тот факт, что есть решения с большим или меньшим количеством факторов. Это возможно, потому что не существует единственно приемлемого решения для измерений с помощью личностных прилагательных.

Например, Шмелев и Похилько /1993, стр. 11/ упоминают 15 кластеров после варимакс-вращения 1650 личностных прилагательных из русского языка. К этим кластерам относятся следующие: альтруизм, интеллект, энергия, добросовестность, эмоциональная уравновешенность, прагматизм, справедливость, честность, консерватизм, тщеславие, бюрократизм, предприимчивость, лень, оригинальность. Позже авторы перегруппировали кластеры в соответствии с упомянутой пятифакторной моделью.

Второй пример — ранняя голландская версия, включавшая в себя семь факторов /Hofstee, Brokken & Land, 1980/.

Из известного Голландского словаря было отобрано 8690 прилагательных. После некоторого отсеивания были проанализированы 1203 прилагательных. Они были разбиты Гольдбергом на 42 группы. Прилагательные каждой группы были подвергнуты факторному анализу. Это привело к 143 факторам с по меньшей мере двумя прилагательными, нагрузка которых была выше, чем 0,40. Следующий шаг — исключение чистых синонимов и объединение прилагательных в 96 триад. Эти прилагательные были подвергнуты факторному анализу, и авторы получили следующие семь факторов: 1. Интроверсия/ склонный к теоретическим размышлениям, замкнутый, скрытный/; 2. Готовность к согла-сию /энтузиаст, любезный/; 3. Старательность /трудолюбивый, бережливый, следующий долгу/; 4. Стабильность /независимый, уверенный, выражающий недовольство/; 5. Культура /банальный, невоспитанный, грубый/; 6. Агрессия /вспыльчивый, агрессивный, неотесанный/ и 7. Способность к развитию /развивающийся, готовый к переменам, консервативный/.

Первая же последующая попытка анализа этих личностных прилагательных, взятых из голландского языка, осуществлялась иначе, чем признанная позднее более правильной пятифакторная модель. Броккен и Смит /1984/ добавили еще три фактора к упомянутым семи: 8. Депрессия /депрессивный, унылый, замкнутый/; 9. Непостоянство /неустойчивый, капризный, неуравновешенный/ и 10. Поверхностность /обычный, обывательский/. Третий пример из совсем недавней работы — анализ свободных описаний родителями их детей /Kohnstamm, Halverson, Havill & Mervielde, 1993/. Эти авторы начали с пятифакторной модели, но добавили девять других факторов. Эти факторы связаны со специфической выборкой детей. К ним относятся: независимость, зрелость в соответствии с возрастом, болезнь и дефекты развития, ритм еды и сна, поведение, свойственное полу, успеваемость в школе, умение и желание контактировать с другими, взаимоотношения с родителями и менее определенные остальные факторы.

На основе выборки детей, которых описывали родители и учителя, Ван Лайшут и Хазелагер /1992/ выявили пять факторов: готовность к согласию, эмоциональная устойчи-

вость, отношение к работе, динамичность и мышление. Тер Лаак /1979, 1994/ проанализировал суждения учителей об учениках. Факторный анализ 36 прилагательных и описаний поведения дал четыре фактора: общительность, инициатива, нарушения в поведении, отношение к работе. Для определения точности учительских суждений за шестнадцатью учащимися велось наблюдение в классе. Суждения о нарушениях поведения коррелировали с реальными наблюдениями. Связь суждений с наблюдаемым отношением к работе проявилась в меньшей степени. Для двух других факторов корреляции были незначительны. Интерпретируя эти результаты, можно сказать, что учительские наблюдения за поведением точны, поскольку это входит в функциональные обязанности педагогов.

В 1988 г. Де Раад обнаружил те же самые пять факторов, что и в известной модели, работая с прилагательными из голландского языка. Он пытался распространить ее не только на прилагательные, но и на существительные и глаголы /DeRaad, 1992/. Анализ 755 существительных дал четыре фактора, интерпретируемых как экстраверсия, добросовестность, готовность к согласию, открытость, понятливость (интеллект). Моделью служили известные пять факторов. Глаголы /п = 543/ дали два фактора: готовность к согласию и эмоциональную уравновешенность. Это не было существенным подкреплением пятифакторной модели, и автор отказался от такого рода исследований.

Джон /1990, стр. 89/ создал таблицу, в которой пытался упорядочить несколько теорий личности в единый конструкт и подвести его под пятифакторную модель. Попытка сделать это означала, что он по меньшей мере допускает подведение теорий под структуру личностных прилагательных, выявленных в ответах выборки людей. Эта структура как таковая является общей составляющей суждений, призом базального уровня.

В этом разделе показано, что индивидуальные различия описываются и истолковываются в обыденной жизни. «Здравый смысл» иногда противостоит теории личности, в то же время теории далеко не всегда открывают что-то новое. Известный путь изучения имплицитных личностных теорий связан с анализом личностных прилагательных. В

этом русле преимущественно исследуются три гипотезы относительно тех параметров личности, которые выявляются в результате анализа прилагательных. Несмотря на нерешенность вопроса о параметрах личностных прилагательных, изучение их расширяется. Эти исследования в большей или меньшей степени исходят из лексической гипотезы, В результате были выделены пять параметров или факторов. Они проявились во многочисленных исследованиях, проведенных в разных странах, и хорошо объясняют все разнообразие суждений. Хотя имеются исследования, выявившие большее число факторов, сложилось общее мнение, что для описания суждений людей в личностных прилагательных приемлемы эти пять. Джон /1990/ даже подвел несколько теорий личности под пятифакторную модель.

5.1.3. Последние разработки в русле пятифакторной модели

В последнее время исследователи все чаще прибегают к модели пяти факторов. Возможно, это только начало. Коста и Маккрай /1992/ предложили использовать пять факторов для оценки личностных нарушений. Маршалл, Уортман, Викерс, Казулас и Хервиг /1994/ соотнесли пять факторов со шкалами здоровья. После такого анализа провели их повторную интерпретацию в свете пятифакторной модели. Большинство психологических конструктов, связанных со здоровьем, по-видимому, определяются одним большим фактором, который интерпретируется как «оптимистический тип психической регуляции» /надежда, оптимизм, самоуважение, внутренний контроль/. Иногда выявляются два меньших фактора: «выражение беспокойства» и «подавленность и склонность к интроспекции». Авторы попытались установить связь этих двух конструктов с методикой Коста и Маккрая. Больший по величине фактор здоровья был связан с факторами экстраверсии, нейротизма и готовности к согласию. Не было корреляций с открытостью и добросовестностью. Годфредсен, Джонс и Холланд /1993/ соотнесли опросник Коста и др. /1992/ с шестью профессиональными типами модели Холланда. Социальные и пред-принимательские профессиональные интересы

!84

коррелировали с фактором экстраверсии. Исследовательские и художественные интересы были связаны с фактором открытости, а обыденные интересы — с фактором добросовестности. В конце концов Шавер и Бреннан /1992, стр. 543/ установили, что люди с так называемым надежным типом привязанности менее невротичны и экстравертиро-ваны, чем люди с ненадежным типом привязанности. У первых был также более высокий показатель по фактору готовности к согласию, чем у людей, избегающих привязанностей. Не было связей между типом привязанности и фактором открытости.

Модель пяти факторов — описательная методика, и люди пользуются ее параметрами. Если люди пользуются этими характеристиками, значит они несут определенную функцию в их ежедневных взаимодействиях. Функциональная интерпретация приписываемых черт состоит в том, что они применяются потому, что эти характеристики служат достижению целей. Этот человек может внести оживление в группу людей /экстраверсия/. Этот привлекателен в качестве друга /готовность к согласию/. Другому можно доверить важное задание, ему свойственны чувство долга и ответственности /добросовестность/. А этот — эмоционально уравновешенный, легко переносит'напряжение, его настроения не подвержены неожиданно резким изменениям в зависимости от трудностей /эмоциональная стабильность/. И, наконец, есть люди — хорошие советчики, открытые, понимающие других людей и мир в целом /открытость, культура/.

Эти факторы, с точки зрения их типа, можно отнести к факторам Терстоуна. Предполагается, что задания связаны с одним фактором. Но Де Раад, Хендрикс и Хофсти /1992/ обнаружили, что эта простая структура совершенно не подходила. Они обратили внимание, что многие задания имели существенные нагрузки по двум факторам и незначительное количество — по одному или трем. Это означает, что интерпретация по одному фактору является грубой. Они повторили круговое вращение, которое уже было использовано Виггинсом /1982/, а еще раньше Гуттманом для тестов интеллекта /см. Guttman & Schlesinger, 1969/. Гуттман описал круговое движение векторов при анализе тестов интеллекта и определял корреляции по расстояниям на гра-

фиках. Де Раад (1992) описал десять вращений (все комбинации двух факторов из пяти). Круг вращения делится на сегменты. Противоположные полюса векторов, например, в случае комбинации факторов II и 1Y (готовность к согласию и эмоциональная стабильность) располагаются так: 11+ и II- лежат на вертикальной оси, a IY- и IY+ на горизонтальной оси. Промежуточное положение занимают все смешанные виды (II+, IY+; IY+, II-; П+, IY- и др.). Это принцип расположения заданий в круге вращения. Круг помогает интерпретировать комбинации прилагательных и анализировать, что подразумевают под ними люди. Хофсти и Де Раад (1991) проанализировали пример «директора, не восприимчивого к стрессу». Используя скрещивание II и IY, можно было выяснить, что это означает. Имеется ли в виду терпеливый человек (II+, IY+) или нетерпеливый, уравновешенный (IY+, 11+) или сверхчувствительный, авторитарный (II-, IY+) или кроткий, напористый (II-) или миролюбивый. Вращение позволяет добиться более тонких описаний. Они сложнее прямой интерпретации пяти факторов.

Следующая ступень — опросник, основанный на пяти-факторной модели. Такой опросник подготовили Хендрикс, Хофсти и Де Раад /1994/. Он включает короткие предложения, с помощью которых тестируемый должен определить, в какой степени определенное поведение характерно для него. Вот некоторые примеры:

• Фактор 1. Нравится дружеская болтовня, способен хлопнуть собеседника по плечу; склонен к реакциям ухода, отдаления, предпочитает уединение.

• Фактор 2. Понимает слабости других, может многое вытерпеть от других; навязывает свои желания, устанавливает свои порядки.

• Фактор 3. Любит порядок, внимателен к деталям; не рассчитывает своих действий, имеет массу планов.

• Фактор 4 /здесь приводятся только положительные нагрузки/. Легко приходит в волнение, везде видит проблемы.

• Фактор 5. Имеет собственную точку зрения, хочет иметь свободу действий; легко соглашается, повторяет других.

Короткие предложения снабжены пятибалльной шкалой. Испытуемый должен отметить, в какой степени они применимы лично к нему. Используются сто наиболее подходящих фраз, которые сформулированы на житейском языке. Сегмент должен быть заполнен полностью /см., например, фактор 4/. Опросник позволяет получить достаточно тонкую картину.

В этом разделе показано, что можно успешно применять пятифакторную модель и что имеются методологические разработки, которые делают возможным описание личности в нюансах с помощью простой структуры из пяти факторов. Вольф /1992, стр. 284/ доказывает, что модель пяти факторов — большая удача. Он пишет: «...По меньшей мере мы стали что-то получать.» Он называет три причины этого успеха: факторы могут быть сформулированы прямо на обыденном языке. Это неудивительно, поскольку они взяты из словаря. Такие формулировки делают их понятными рядовому человеку. Этот «перевод» опирается в конечном счете на поведенческие характеристики, осознаваемые людьми. Неудивительно, что можно тонко характеризовать человека на языке обыденной жизни. Просто это слишком интересная тема для людей, они предполагают, что обладают знаниями о человеческом характере и способны к взаимодействию. С другой стороны, люди плохо знают себя и других, но им нравится говорить о себе, и только мазохисты выпадают из этого правила.

Безусловно, имеются и критические замечания о модели пяти факторов. Айзенк /1994/ указывает, что модель не носит теоретический характер и довольствуется тремя факторами: экстраверсией, психотизмом, нейротизмом. Критика Кеттела направлена на технику факторного анализа: «Ни один специалист, имеющий опыт в факторном анализе, не разделил бы энтузиазма д-ра Гольдберга относительно пяти факторов» /1995, стр. 207/. Если бы, по его мнению, были использованы достаточно тонкие методы исследования и верификации факторов, включая те, что были направлены на выяснение количества и установление достоверности уникально простой структуры, все бы закончилось теми же чертами личности /стр. 208/. Кеттел ссылается на его собственную теорию личности и 16

личностных факторов или более простой вариант из восьми факторов. Недавно Блок /1994/ суммировал все критические высказывания. Пятифакторная модель явно не волшебная система. Работа по ее теоретическому обоснованию должна продолжаться. Это подтверждают многие полученные данные. Она действительно не дает сведений о движущих силах развития личности, но и не претендует на это. В данном разделе пятифакторная модель берется как утонченный способ организации житейского уровня знаний о личности. Кроме знаний такого рода, в избытке имеются личностные теории и конструкты. Эти теории определяют единицы и их связи в структуре личности, и они послужили толчком к созданию личностных тестов и опросников. Правильно это или нет, но психодиагностика личности опирается больше на те тесты и опросники, которые используются для характеристики и отбора людей.

5.2. Психодиагностика и теории личности

Имеется огромное число различных теорий личности. Ядро личностных теорий, как и теорий интеллекта, составляют попытки операционализации концепций. В этом разделе мы коротко остановимся на некоторых классических теориях личности и конкретных методиках, в большинстве — опросниках.

Большое количество теорий личности вынуждает авторов учебников прибегать к классификации точек зрения. Карвер и Шейер /1992/ предлагают четыре и Макадаме /1990/ — пять направлений /хотя он сам не называет их пятью основными направлениями/. Справедливо назвать следующие: теории личностных черт и качеств /или диспозиций/, интрапсихические теории, психодинамические теории и их многочисленные ответвления, различные объяснительные парадигмы, среди которых информационный подход, феноменологические теории и теории научения. Другие авторы также обращаются к этим направлениям и добавляют несколько отдельных теорий. Первин / 1993, 6-ое издание/ отмечает, кроме перечисленных, работы Фрейда, Роджерса и Келли. Теоретическим направлением он также считает пятифакторную модель. В этой главе пятифакторная модель рассматривается как кон-

центрат «здравого смысла», связывающий сложные данные, полученные с помощью аналитических методик. По мнению Первина, эти знания имеют настолько безусловный характер, что они могут конкурировать с официальными теориями.

Возможность множества классификаций показывает, что общей, принимаемой как закон классификации, не существует. В этой главе рассматривается та часть теорий, которая связана с психодиагностикой личности. Здесь не обсуждаются теории личности. Так, рассматривается только ограниченное количество концепций, именно те, что способствовали разработке диагностических методик.

Первое направление оформилось как теория личностных черт. Относящиеся сюда теории можно считать аналогичными психометрическим теориям интеллекта, т.е. психометрическими личностными теориями или психометрическими теориями, ориентированными на оценку обычного диапазона поведения. Это название приемлемо, хотя психометрия в строгом смысле слова относится к математическим /статистическим/ моделям изучения специфики поведения. Теория черт и теория тестов были объединены их первыми теоретиками — Кеттелом и Айзен-ком. Оба пытались использовать факторный анализ как модель и проверять с его помощью свои гипотезы. Кеттел, выбирая пути теоретического и эмпирического исследования, ссылается как на образец на Спирмена /Кеттел, 1990/.

Второе направление — психодинамическая теория. По сути, это, конечно, не одна теория, но здесь освещаются только некоторые из данной группы теорий, особенно те концепции, которые были плодотворны для диагностики личности. Это направление дает возможность обсудить спорные проективные методики, которые еще популярны. Третьими и последними обсуждаются некоторые процедуры, которые могут быть отнесены к феноменологическому подходу или объяснительной модели. Последняя приближается к интенсивному изучению (диагностике) отдельных случаев, а не различий между индивидами.

5.2.1. Теория личностных черт

Представителем теории черт личности является Кеттел. Он описывает личность как то, что «...предсказывает поведение человека в заданной ситуации. Это положение можно

сформулировать так: R=f(S-P)» /Cartel!, 1965, стр. 25/. R — наблюдаемое поведение; /— знак функции, S — особенности ситуации, Р —личность. Кеттел хотел создать чисто поведенческую теорию. Поведение в определенной ситуации — проявление трех величин: способностей или возможностей, темперамента и мотивов. Их назвали таким образом: «способности как первичная черта личности», «темперамент» и «энергетические факторы». Помимо этого, выделены как релевантные факторы М /настроения, чувства/, которые образуют вторую группу динамических характеристик — мотивационный «источник черт». Остальные компоненты — «ролевые черты» и «состояния». Последние включают в себя «мимолетные настроения». Согласно Кеттелу /1956—1957/ при изучении личности, подверженной ситуативным изменениям, необходимы корреляционный и факторный виды анализа. Были получены данные трех типов: L-данные /т.е. данные, основанные на материалах жизненных наблюдений и документов/, Отданные /полученные с помощью опросников/, Т-данные /полученные с помощью объективных тестов/. Исследовательская программа Кеттела предполагала три пласта: поведение, которое определяло характеристики личности, проявляющиеся во время наблюдения; поверхностные характеристики, которые высоко коррелировали между собой внутри групп, в то время как между группами корреляций не было или они были низкими. И, наконец, «первичные черты», выявляемые и проявляемые с помощью факторного анализа. Их можно считать универсальными детерминантами поведения.

Различаются конституциональные черты, данные индивиду от рождения, и черты, обусловленные окружением. Более того, Кеттел делает различие между свойственными всем и уникальными чертами личности. Созданная им теория носит комплексный характер и включает в себя целый ряд понятий. «16-ти факторный личностный опросник» и дополнительные 12 шкал для клинического анализа патологического поведения вполне применимы для диагностики личности. 16 факторов также были подвергнуты факторному анализу. Факторы второго порядка были получены на основе факторов первого порядка путем вращения корреляционной матрицы первичных факторов «простой структу-

ры». Новое число этих факторов, разумеется, меньше 16. Смит /1988, стр. 707/ сводит 18 факторов к 8. Чтобы избежать ассоциаций с расхожими значениями слов при интерпретации факторов, Кеттел иногда дает им латинские названия.

Кроме этого опросника, было разработано много других личностных опросников /например, Калифорнийский личностный опросник, Gouh, 1968, 1987; Личностный опросник Джаксона, Jackson, 1976; Миннесотский многоаспектный личностный опросник MMPI, Hathaway и MacKingley, 1943, 1967/. Больше всего используется последний. Кеттел /1990, стр. 102/ знаком с этими «дивергенциями» в личностных факторах. Он не принимает их, потому что, по его мнению, эти дивергенции есть следствие устаревших методов факторного анализа, «скудной выборки, недостаточного структурного вращения, отсутствия тестов для целого ряда факторов и т.д.» Он отстаивает свой 16-ти факторный опросник и рекомендует студентам знать его наизусть. «Если студентам это кажется лишним, то они должны вспомнить, что медики запоминают сотни новых названий, что химики знают свыше ста элементов, что астрономы открыли большое количество галактик» /стр. 102/. Кеттел был убежден, что в психологии возможна такая же степень точности, как и в естественных науках. На основе эмпирического исследования он пытался точно предсказывать черты и оценки личности.

Кеттел претендовал на новизну и точность подхода. Он сначала разработал теорию структуры личности, а затем — шкалы измерения черт личности. Шкалы были верифицированы по каждой черте /Кеттел, 1990, стр.101/. Факторы приводятся с «техническими» и «бытовыми» названиями, положительными и отрицательными полюсами. В установлении пределов черт допущена некоторая свобода.

A. Аффектотимия — сизотимия; экстравертированный —
скрытный; кооперативный, добродушный — непокор
ный, критически настроенный.

B. Интеллект; сообразительный — неумный; высокий ин
теллект, проницательность, высоко моральные, выдер
жанные суждения — низкий интеллект, конкретное
мышление, суждения низкого морального уровня.

C. Сила «Я»; эмоциональная устойчивость, отсутствие не
вротических симптомов, реалистичная оценка действи
тельности — эмоциональная лабильность, ипохондрия,
нереалистичное отношение к жизни.

D. Флегматичность; возбужденный — невозмутимый; тер
пеливый, настойчивый, предъявляющий требования —
нетерпеливый, невротичный.