Гуманистическое противостояние бихевиоризму

Позитивизм был окончательно преодолен западной культурой лишь к середине XX в. Меняется методологический климат эпохи. Всё боль­шую популярность (особенно после Второй мировой войны) получают такие менее рациональные философские системы, как феноменология и экзистенциализм. В этих системах обращается внимание на необходи­мость для человека в каждый момент своей жизни делать выбор, гово­рится об «обреченности человека на поиск смысла» (М. Мерло-Понти), о том, что «человек всегда натыкается только на свою ответственность» (Ж.-П. Сартр).

И именно к середине XX в. группой психологов был объявлен пря­мой протест бихевиоризму. Великие люди и блестящие имена: А. Маслоу, Р. Мэй, Г. Оллпорт, К. Роджерс, В. Франки, Э. Фромм... Чаще всего их относят к школе гуманистической психологии. Впрочем, сторонни­ков этой школы объединяет не столько единый подход к психологичес­ким проблемам, сколько психотерапевтическая практика, общая эти­ческая направленность и ориентация на личностное развитие, личностный рост человека. Человек создает себя сам, говорят гуманис­ты XX в. Он сам решает свои проблемы, сам строит свою судьбу (пси­хотерапевт может только помочь ему стать тем, кем он способен стать)-Академические американские психологи — убежденные бихевиористы — их не понимали и не принимали. Тогда они вынужденно пошли в на­ступление.

Бихевиоризм удалил из психологии сознание, а вместе с ним уда­лил осознание человеком себя и необходимую для принятия решения свободу выбора. Человек в бихевиоризме развивается только под воз­действием среды, он не имеет никакой возможности самоизменения, саморазвития. Бихевиорист уверяет, что он по заказу способен сделать из любого ребенка музыканта, ученого или бандита. Это неправда, отве­чают гуманистически ориентированные психологи. (Правда, как мудрые специалисты, понимающие проблемы других людей, они, конечно жe, говорят не столь резко. Например, так: 99% того, что написано по так называемой теории научения, просто неприменимо к развивающемуся

человеческому существу). Жизнь человека - процесс постоянного вы­бора, и только сам человек несет за него ответственность.

С этой точки зрения идет и неприятие позиции функционали­стов. Человек не стремится достичь приспособления, равновесия со сре­дой. Это опасное заблуждение, утверждает В. Франкл. «Люди, жажду­щие лишь достижения равновесия, снижения напряжения, явно патологичны», — замечает К. Гольдштейн. «В их интересах нет ничего созидательного, они не способны переносить страдание», — добавляет Г. Оллпорт. Человек — это созидательное существо, направленное к возможно более полной реализации самого себя, к выявлению и разви­тию своих возможностей и способностей, к достижению своего пред­назначения, к поиску смысла собственного существования. Как психо­терапевты, они знают и понимают справедливость слов Ф. Ницше: «Тот, кто имеет зачем жить, может вынести почти любое как».

В. Франкл поясняет это примерами из своей психотерапевтичес­кой практики (и из своих переживаний в концентрационном лагере)'. Так, он пишет: «Однажды пожилой практикующий врач консультировал­ся у меня по поводу своей серьёзной депрессии. Он не мог пережить потерю своей супруги, которая умерла два года назад и которую он любил больше всего на свете. Но как я мог помочь ему? Что я мог сказать? Я отказался вообще от каких-либо разговоров и вместо этого поставил перед ним вопрос; «Что было бы, доктор, если бы вы умерли первым, а жена ваша осталась бы в живых?» — «О, — сказал он, — для неё это было бы ужасно, как бы она страдала!» После этого я заме­тил: «Видите, доктор, каким страданием ей бы это обошлось, и именно вы заставили бы её так страдать. Но теперь вы платите за это, остав­шись в живых и оплакивая её». Он не сказал ни слова, только пожал мне руку и молча ушел. Страдание каким-то образом перестает быть стра­данием в тот момент, когда обнаруживается его смысл — как, напри­мер, смысл жертвенности».

Гуманистические психологи не приняли и абсолютный детерми­низм психоанализа, хотя многие из них начинали как практикующие пси­хоаналитики. Человек для них — существо, самостоятельно детерми­нирующее свое поведение. Здесь ими вводится ряд синонимичных терминов: самоактуализация, самореализация и т. п. По А. Маслоу, «самоактуализация — это труд ради того, чтобы сделать хорошо то, что человек хочет сделать»²— «Человека делает человеком его способность

¹ Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990; Франкл В. Поиск смысла жизни и логотерапия,// Психология личности. Тексты. М., 1982, с, 118-126.

²Маслоу А. Самоактуализация. // Психология личности. Тексты. М., 1982, с. 113.

создавать самого себя», — говорит Э. Фромм. В этом, продолжает он, были убеждены многие философы и мистики Востока и Запада. Чело­век не должен плыть по течению внешних обстоятельств или глубин­ных неосознанных внутренних желаний. Только он сам сознательно мо­жет найти свой личный смысл бытия и осознать свое предназначение в жизни. Никто за него это сделать не сможет,

Человек сам выбирает не только свой путь, но даже ту помощь, которая оказывается для него полезной. И снова — пример из психоте­рапевтической практики. Рассказывает К. Роджерс; «Я работал с очень интеллигентной матерью, у которой сын был маленьким чудовищем, Причина, очевидно, лежала в отвержении мальчика в прошлом, но на протяжении многих бесед я не мог помочь ей осознать это. Я старался привлечь её внимание к этой теме. Я мягко приближал ее к тем обстоя­тельствам, о которых она мне сама рассказала, с тем, чтобы она увидела их смысл. Но всё было напрасно. Наконец я сдался. Я сказал ей, что, кажется, мы оба старались, но потерпели неудачу и что нам лучше все­го расстаться. Она согласилась. На этом мы завершили беседу, попро­щались, и она пошла к двери. Затем она обернулась и спросила: «А взрослых вы консультируете?» Получив утвердительный ответ, она ска­зала: «Хорошо, тогда помогите мне». Она подошла к стулу, с которого только что встала, и начала выплескивать свое отчаяние по поводу замужества, запутанных отношений с мужем, своего смятения и неудач.

Всё это так отличалось от стереотипной «истории болезни», которую она преподнесла ранее! Тогда и началась настоящая психотерапия, и в конечном счете она была очень успешной». Роджерс из многих подоб­ных случаев сделал, как он говорит, очень важный вывод для своей дальнейшей работы: клиент, т. е. человек, пришедший за помощью к психотерапевту, знает, хотя и не всегда ясно осознает, какие проблемы для него являются существенными, в каком направлении надо идти. Поэтому, продолжает Роджерс, в процессе психотерапии лучше опи­раться на клиента, когда выбираешь, куда двигаться и что делать '.

Психологи-гуманисты вернули в психологию проблемы, которые раньше из нес активно изымались как ненаучные: поиск смысла жизни, Путь личностного развития, личная ответственность. И это было смелым выбором. Ведь авторитетный для многих из них З. Фрейд говорил: «Когда человек задает вопрос о смысле и ценности жизни, он нездо­ров». Будучи в первую очередь практиками, они включали в свои прак­тические технологии элементы, заимствованные и у функционалистов,

' Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М., 1994, с. 53.

и у бихевиористов, и у гештальтистов, и у мистиков Востока. Каждый, кто беседовал с ними или читал их мудрые книги, чувствовал, что он стал чуть лучше, нравственно чище, что он общался с людьми, достиг­шими подлинных духовных высот. Психологи-гуманисты всё время ищут и зачастую находят экспериментальное подтверждение своих идей.

Впрочем, сама гуманистическая психология всё же не стала есте­ственной наукой. Гуманисты чувствовали себя пионерами, первопро­ходцами, которые открывают новые, ещё неизведанные земли. Кропот­ливый труд экспериментаторов — хоть этот труд и составляет, по их мнению, хребет науки ' — на этом этапе развития психологии не так важен, А в итоге нанесенный ими удар по бихевиоризму оказался от­нюдь не смертельным. Бихевиористы вполне могли продолжать экспе­риментировать. Прислушаемся, с точки зрения естественной науки, к тому, что говорят гуманисты.

Ключевое понятие для этого направления — самоактуализация. Но что, собственно, должно актуализироваться? Самоактуализация, по Маслоу, — это процесс постоянного выбора: лгать или оставаться чест­ным, поступать в университет или не поступать, пойти на вечеринку или остаться дома и т. п. Выбор, подчеркивают гуманисты, существует всегда. Даже обреченный на смерть человек свободен по-разному чув­ствовать и вести себя при её приближении. Самоактуализация означает, что человек прислушивается к самому себе, а не к голосу мамы, папы, государственной власти или традиции. «Само слово «самоактуализа­ция, — продолжает А. Маслоу ², — подразумевает наличие Я, которое может актуализироваться. Человек — это не tabula rasa и не податли­вый воск. Он всегда уже есть нечто, по меньшей мере некоторая стерж­невая структура. Человеческое существо есть уже как минимум опреде­ленный темперамент, определенный биохимический баланс и т. д. Имеется собственное Я, и то, что мной иногда называлось «прислуши­ванием к голосу импульса», означает предоставление возможности это­му Я проявляться». Сходное мнение высказывает и К. Роджерс ³: чело­век в процессе самоактуализации движется к пониманию самого себя и своего опыта, он открыт этому опыту, хорошо приспосабливается к ме­няющимся условиям, у него возрастает стремление жить настоящим, он не боится своих чувств, доверяет своему организму и всем организ­мом выбирает направление движения при психологической свободе дви­гаться куда угодно...

' Ср. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб, 1997, с. 18.

² MacлoyA. Ук- соч., с. 112.

³См. Роджерс К. Ук. соч., с. 237-247.

Итак, Я или организм каждого человека знают, что ему нужно. Сознание может либо вести его по этому правильному пути, либо уво­дить с этой дороги. В этом заключается свобода выбора. Если бы созна­ние не мешало человеку, если бы он пользовался «даром свободного неискаженного осознания», он бы обязательно двигался правильно, при­слушиваясь к голосу организма или внутреннего импульса. Любопыт­но, что если заменить термин «внутренний импульс» словами «Боже­ственное откровение», то текст гуманистов будет по существу тождественен текстам христианских и восточных мистиков. Иными сло­вами, гуманисты буквально обожествляют некое «организмическое» чувство, присущее человеку от природы. При этом сами они отнюдь не обязательно религиозны '.

Гуманисты много и красиво рассуждают о достойной любви и уважения светлой (положительной) природе, присущей человеку от рождения, о созидательности этой природы, её творческом начале. (То же самое, лишь с более выразительными эпитетами, говорят хри­стиане о Боге...) Гуманисты говорят: человек всегда должен прини­мать решения сам, доверяя самому себе, а не ориентироваться на мнение мамы, палы, друзей, власти и т. п. (Христиане пересказывают слова Христа: «Кто любит что-либо иное, кроме Меня, и кто привязан к отцу, К матери или каким-либо другим вещам, тот недостоин Меня» ²). Гуманисты учат: человек должен жить настоящим, ситуацией «здесь-и-теперь», которая фактически понимается ими как вневременная, поскольку «теперь» не может быть расчленено на более мелкие временные куски, нe измеряется в микросекундах, а обозначает длящееся, не прекращающееся мгновение ³. (Христиане тоже говорят, что Бог живет вне вре­мени и пространства, т. е. для него любая ситуация есть всегда ситуаци я «здесь-и-теперь».) Сходство тем более усиливается, что сами христиане говорят о том, что Бог — внутри человека, а не вне его ⁴. И

¹ Например, А. Маслоу «ненавидел религию и сомневался в Боге». В этом, отмечают биографы, во многом повинна его набожная мать, постоянно угрожавшая сыну божьим наказанием— см.Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб, 1997,с.480.

² Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения. М., 1991,с. 74..

³ В этом тонкость уговора Фауста с Мефистофелем: как только Фауст захочет «остановить мгновение», т. е. время, он должен будет отдать свою потерявшую время душу Мефистофелю, для которого времени как процесса вообще не существует — ибо ангел, хоть и падший, живет в вечности, во вневремениости.

⁴ «Что такое моя жизнь? — спрашивает Мейстер Экхарт. — Это то, что движимо ' изнутри меня. Тот, кто движим извне, не живет... Если человек принимает решение или приемлет что-либо оттого, что исходит извне, он заблуждается. Не должно ни бояться господа, ни думать, что он вне тебя, но надо думать, что Он есть мы сами и то, что в нас самих». — Цит, по: Фромм Э. Психоанализ и этика. М., 1993, с, 204.

217

не случайно А. Маслоу в качестве характерной особенности гуманистичес­кой психологии называет ресакрализацию—восстановление духовности '.

И проблема, решение которой не могут найти гуманисты, хорошо известна теологам. Бог, как известно, — всемогущий, всезнающий и всеблагой. Он предопределяет путь каждого человека, желает ему блага и может сделать так, чтобы человек наверняка избрал правильный путь. Почему же человек не всегда идет по этому, предначертанному ему пути? Природой человека, обсуждают гуманисты, заранее предопределено, к чему он предназначен. Однако требуются огромные усилия, чтобы че­ловек понял это свое предназначение, актуализировал его и тем самым пошел правильным путем. Вот для этого, — пишет Роджерс, — соб­ственно, и нужна психотерапия, чтобы «человек стал своим организ­мом — без самообмана, без искажений»².

Но как человек может узнать, действительно ли он правильно, без самообмана, «стал своим организмом»? Прежде всего, он не должен проверять свой взгляд на себя какими-то внешними достижениями — это, по Э. Фромму, «неплодотворные ориентации характера». Нельзя объективизировать свою оценку ни количеством того, что ты имеешь (что бы это ни было: деньги, знания, любовницы — неважно), ни тем, как к тебе относятся другие люди, ни полнотой достигнутой власти, ни ценой (в том числе в виде социального статуса), которую дают тебе на рынке, ни жертвенностью, с которой ты относишься к любимому чело­веку... Что же такое плодотворная ориентация характера?

«Плодотворность — это человеческая способность использовать свои силы и реализовать заложенные в человеке возможности... Плодо­творность означает, что человек воспринимает себя как воплощение своих сил и как «творца»; что он ощущает себя единым со своими си­лами и в то же время что они не скрыты и не отчуждены от него» ³. Нечто похожее утверждает и А. Маслоу. Зрелые самореализовавшиеся люди, уверяет он, тратят значительно меньше времени и энергии на борьбу с собой, они меньше нуждаются в других людях, они свободны от стереотипов, открыты собственным эмоциям. Для таких людей «сомнение, напряжённость, неуверенность, предполагаемая необходимость выполнять принятое решение — всё, что для большинства людей является мукой» лишь приятный стимул, интересное испытание, взлёт, а не падение ⁴. Вес

' Маслоу А. Новые рубежи развития человека. // Хрестоматия по гуманистиче­ской психотерапии. М., 1995,с. 158.

²Роджерс К. Ук. соч., с. 148.

³См. Фромм Э. Психоанализ и этика. М„ 1993.

⁴Маслоу А. Психология бытия. М.-Киев, 1997, с. 172-179.

предложенные Маслоу характеристики не дают никому возможности оценить свою самореализованность иначе, кроме как с помощью ориен­тации на собственные ощущения. Полноценно функционирующий человек, продолжает Роджерс, «использует абсолютную свободу, когда спон­танно, свободно и добровольно выбирает и желает того, что абсолютно детерминировано»'. Что же тогда мешает человеку сразу пойти предначертанным, «абсолютно детерминированным» путем?

Возможны два варианта решения проблемы. Первый — природа человека генетически задана. Его сознание, всё, что он делает, как раз­вивается, заранее детерминировано внутренними программами, присущими организму, в том числе программами, реагирующими на любые изменения окружающей среды. Второй — человек сам, своим сознанием творит свою историю, его поведение свободно и вообще ничем не предопределено (разумеется, за исключением некоторых важных для жизни, но не существенных для этой истории мелочей). Очевидно, что оба варианта заведомо неверны. Но как их совместить? Нельзя же быть чуть-чуть свободным (это значит — быть несвободным), как и нельзя быть чуть-чуть детерминированным (это значит — быть недетерминированным).

He найдя решения, гуманистические психологи пользуются метафорами. Э. Фромм пишет: «Математическая теория постоянных и переменных величин поможет прояснить нашу точку зрения. Можно сказать, что в человеке, с тех пор как он стал человеком, есть нечто всегда постоянное — природа; но человеку присуще также великое множество временных факторов»². Не более ясен В. Франкл. «Человек, — пишет он красиво, но непонятно, — существо самотрансцендирующее»³, т.е. возвышающееся над объективными условиями, выходящее за пределы собственного опыта. Свобода, по Франклу, — это лишь один аспект человеческого бытия, другой аспект которого - детерминизм. «Как невролог, я ручаюсь, что вполне правомерно рассматривать компьютер как модель, скажем, центральной нервной системы... Да, человек — это компьютер (т. e. жестко детерминированная система — В. А.), но одновременно, он нечто бесконечно большее, чем компьютер — большее в ином измерении».

К. Роджерс более подробно проводит сравнение человека с ком­пьютером, и это сравнение, на мой взгляд, ужасает. Он рассуждает так: если бы человек был полностью открыт своему опыту, он бы правильно строил свое поведение. Именно такого человека можно назвать полно­ценно функционирующим. Такого человека, по Роджерсу, можно срав­нить с гигантской вычислительной электронной машиной. Он так же, как машина, вбирает в себя все многочисленные данные и быстро вычис­ляет, как действовать, чтобы в результате был получен наиболее эконо­мичный вектор удовлетворения потребностей в каждой конкретной ситуации. К сожалению, у большинства из нас есть недостатки, кото­рые приводят к ошибкам в этом процессе. Например, включается ин­формация, которая не относится к данной ситуации, или исключается информация, которая к ней относится, сознание не допускает в обра­ботку определенные пугающие переживания и т. п. Итак, если я пра­вильно понял Роджерса, полноценно функционирующий человек — это хороший (полностью детерминированный) компьютер, а обычный че­ловек — это испорченный компьютер, у которого бывают сбои и нару­шения детерминации. Могу признаться, что в такой интерпретации мне совсем не хочется быть обычным человеком, но ещё менее хочется ста­новиться полноценным.

Гуманисты-психологи много говорят и пишут о роли сознания и осознания в процессе свободного выбора, С одной стороны, как уже говорилось, сознание мешает идти человеку предначертанным путем, но с другой — только через осознание этого предначертания человек может принять правильное решение. Вот мнение Э. Фромма: «Ясное осознание ситуации является решающим фактором при принятии ре­шения в пользу лучшего, а не худшего. При этом речь идет:

об осознании того, что хорошо и что плохо;

об осознании того, какой способ действия в конкретной ситуации подходит для достижения желаемой цели;

об осознании собственных неосознанных желаний;

об осознании реальных возможностей, между которыми есть выбор;

об осознании последствий, которые повлечет за собой решение;

об осознании того, что осознание, как таковое, нам не поможет, если оно не идет рука об руку с желанием действовать, с готов­ностью взять на себя боль и лишения — неизбежные, если дейст­вовать наперекор своим страстям» ³.

¹ Роджерс К. Ук. соч., с. 241.

²Фромм Э. Душа человека. М., 1992, с. 95,

Роль сознания скорее декларируется, чем внятно логически обо­сновывается. Она поясняется яркими примерами из жизни или психотерапевтической практики. Проникновение сознания в собственные внутренние импульсы, организмические чувства и неосознанные желания описывается по существу как мистический процесс. Проблема проверки правильности такого мистического проникновения всерьез не обсуждается. Таким образом, самая важная проблема для мистического незнания отходит на второй (если не на третий) план. Человек, подразумевается, лучше кого-либо другого знает и понимает сам себя, пусть и не осознает этого. Предполагается, к тому же, что в конкретной ситуации именно психотерапевт может помочь человеку осознать, «правиль­но понять» свои собственные чувства. Психотерапевт получает право возможность играть особую роль — на Востоке людей с такой ролью, предварительно прошедших тернистый путь духовного очищения и передающих свое миропонимание другим людям, называют гуру.

Гуманистически ориентированные психологи осознают теоретическую слабость и незавершенность своей позиции. Но, добавляют, она и должна таковой являться, дабы жесткий каркас теории не мешал им в реальном процессе психотерапии проникать в изменчивый мир другого человека. Великолепные книги, написанные гуманистами с художественным блеском, практические успехи, особенно заметные в области групповой психотерапии, где их замыслы и технологии принесли избавление миллионам людей, личная мудрость и духовность основателей гения создали гуманистически ориентированной психологии огромную популярность. К тому же, часть научной массы смогла подхватить развитые в ней технологии и стала активно, «с чувством глубокого личного удовлетворения», их применять.

Это способствовало развитию идей гуманистов в психологическом сообществе. Но это оказалось и весьма опасным. Ведь многим так приятно, не совершая никаких духовных подвигов, действуя согласно заданным предписаниям, вдруг оказаться в роли гуру. Современные психологи-практики, специализируясь на работе с группами и овладев элементами гуманистической технологии, уже не обязательно опираются на воззрения и этическую позицию гуманистов. Они без разбору добавляют к ним любые учения (от бихевиоризма до психоанализа), тем болеее любые способы практической работы — всё, что можно приспособить к потребностям клиентов ¹.

Подведём итог.

¹ См. Рудестам К. Групповая психотерапия. М., 1990.

 

* Гуманисты вернули в психологию проблемы, которые раньше из нее активно изымались как ненаучные: осознание себя и своего предназначения в жизни, смысл жизни, свобода и личная ответственность за свои поступки.

* Осознание своих помыслов — трудная задача. Тем не менее, человек знает, хотя и не всегда ясно осознаёт, какие проблемы для него являются существенными, в каком направлении ему надо идти. Только через осознание этого предначертания человек может принять правильное решение.

* Решение многих личных проблем, исцеление от психических травм зависит от осознания ситуации и самого себя. Осознание играет мощную роль в организации собственного поведения.

* Осознание как таковое не поможет, если оно не идет рука об руку с желанием действовать наперекор своим страстям. Бихевиоризму был нанесен серьёзный урон. Однако гуманисти­ческая психология, со своими не слишком рациональными конструкция­ми, отвоевала у бихевиоризма лишь небольшую область практической деятельности, оставив ему для разработки почти всё поле естественно­научной работы. Она не создала реальной концепции, которая могла бы противостоять исследовательскому азарту бихевиористов. Окончатель­но своего очарования для широкой массы поклонников бихевиоризм лишился только после очередной революции в психологии.