I. Проблема и методика исследования

Называние предмета является одним из сложнейших процес­сов речи. Эта проблема в свое время привлекла внимание многих крупнейших физиологов и лингвистов, психологов и неврологов, таких, как И. М. Сеченов, А. А. Потебня, Л. С. Выготский, К- Гольдштейн, Г. Хэд и др. Вопрос о механизмах и природе нару­шения называния приобрел особую остроту в патологии, прежде всего в случаях нарушения номинативной функции речи при ло­кальных поражениях мозга. Многие десятилетия он решался в неослабевающей дискуссионной борьбе.

Разные области знания изучают процесс называния предметов в разных аспектах. Нас интересуют природа и механизмы про­цесса актуализации слова-наименования. Мы сделали попытку по­дойти к этой проблеме со стороны патологии процесса называния, используя с этой целью нейропсихологический метод исследова­ния. Нам представляется, что, изучая распад номинативной функ­ции речи, мы можем понять интимную сторону процесса называ­ния, обычно скрытую от глаз исследователя, и тем самым попы­таться найти ответ на вопрос о природе и механизмах наруше­ния называния, подтвердить или отвергнуть гипотезу о связи назы­вания и его нарушения с интеллектуальной сферой человека. Такой интимной стороной речи является ее поуровневое строение, с одной стороны, и взаимодействие речи с другими психическими процессами — с другой.

Процесс называния по своим механизмам отличается от про­цесса порождения фразы: перед субъектом стоят разные речевые задачи, потому и механизмы их выполнения также разные. Про­цесс поиска и нахождения нужного слова при порождении фра-зы — процесс вторичный, подчиненный основному процессу про­граммирования высказывания, грамматическому структурирова­нию, а также и кинетической организации речевого акта; важ­ное место в стратегии поиска слова занимают и контекстные связи слова. Выбор нужного слова происходит здесь на основе сукцес-сивных синтезов, синтагматических связей.

Когда же субъект произносит слово-наименование, то вер-бально-фразового контекста, как правило, нет,— субъектом произ­носится лишь одно слово. Нахождение нужного слова-наимено-

вания протекает в этом случае, как выбор слова из ряда других слов, не связанных грамматически и синтаксически, но, по всей вероятности, объединенных на основе семантических связей. Про­цесс выбора здесь выступает как первичный процесс, и протекает он уже на основе симультанных синтезов, т. е. когда слова всплывают не последовательно, выстраиваясь в цепочку, как в пер­вом случае, а одновременно. Из всплывшей в сознании целой группы слов нужно выбрать одно слово, и процесс выбора слова для реализации процесса называния в этом случае протекает внутри парадигматических связей речи.

Каков механизм «всплывания» нужного слова? Есть ли у него «внутренний» вербальный контекст, и если он имеется, то в ка­кой связи находятся слово и контекст? Только ли на уровне речи происходит рождение — актуализация слова-наименования или имеется его связь с другими, в частности, гностическими процессами? Какова стратегия поиска слова? Вот тот далеко не полный круг вопросов, всякий раз возникающий в связи с пробле­мой называния.

Задачами одной из экспериментальных работ автора и яви­лись: анализ связей предметно отнесенного слова с другими словами, анализ взаимодействия речевой деятельности с гности­ческими процессами, анализ стратегии поиска.-

Объектом исследования мы сделали амнестическую афазию, нередко встречающуюся в клинике очаговых заболеваний при поражении области, включающей в себя заднюю часть нижне­височной зоны и задне-височно-теменную область коры левого полушария. Центральным симптомом этой формы афазии явля­ется нарушение актуализации слова-наименования. Это нару­шение речи возникает при поражениях задних височно-темен-ных отделов мозга, которые в основно.м обеспечивают- выбор слов в процессе порождения речи, в отличие от передних отделов мозга (задне-лобных), обеспечивающих сукцессивную организа­цию речевого акта, создание замысла и программирование устного высказывания {А. Р. Лурия).

Синдром амнестическои афазии характеризуется тем, что на­рушение называния предметов, как правило, протекает на фоне относительно сохранных других видов речи — устной (импрессив-ной и экспрессивной) и письменной (чтения и письма).

Именно эта изолированность одного симптома речевого на­рушения от других речевых дефектов и вызвала у многих иссле­дователей интерес к этой форме патологии речи.

Клиническая картина амнестическои афазии была описана еще в XIX столетии, ею занимались многие³ крупнейшие невро­логи и психологи (Вернике, Лихтгейм, Хэд, Гольдштейн и др.), поставившие ряд вопросов, которые обсуждаются до настоящего времени. Главным вопросом, интересовавшим всех исследовате­лей, является вопрос о природе и механизмах нарушения называ­ния при amnesia verbalis. Мы также остановимся на этом спорном

вопросе о природе и механизмах первичных нарушений называ­ния при амнестическои и акустико-мнестической афазиях.

Крупнейшие неврологи XIX столетия при объяснении природы амнестическои афазии и механизмов нарушения называния стояли на позициях узкого локализационизма, с одной стороны, и ассо-ционизма — с другой. Так, Вернике, Лихтгейм, Куссмауль и др. считали амнестическую афазию следствием нарушения связей между «центрами» моторных и сенсорных образов слова и «цент­ром понятий», а Клейст и Хеншен полагали, что нарушение номи­нативной функции речи есть результат распада «центра памяти слов».

Исследователи более позднего периода (первой четверти XX века) подходили к трактовке амнестическои афазии с позиции гештальтпсихологии и рассматривали ее как следствие нарушения «категориального» мышления; именно поэтому, по их мнению, у больных с амнестическои афазией нарушается оперирование со словом как с символом.

Наиболее распространенной в свое время была теория К. Гольд-штейна, который относил процесс называния, в отличие от фразо­вой речи, к абстрактному виду деятельности. Он писал, что у больных «...слова перестают быть абстрактными символами идей, утрачивается абстрактная установка», и далее: «Мы пришли к заключению, что трудности нахождения слов у этого типа больных есть только выражение нарушения абстрактного»¹. Он считал, что нарушения в назывании предметов (объектов, явлений) у больных с амнестическои афазией являются следствием массивного рас­стройства мышления, выражением нарушения абстрактного мыш­ления и даже личности больного в целом. К. Гольдштейн считал, что психика этих больных нисходит на более низкий уровень, а их мышление становится конкретным, оно лишается катего-риальности. *

Позиция отечественных исследователей в этом вопросе про­тивоположна взглядам К. Гольдштейна. Так, Л. С. Выготский полагал, что у этих больных скорее нарушен путь от абстрактного к конкретному, чем наоборот. Исследования А. Р. Лурии² пока­зали, что де'фекты называния являются следствием нарушения избирательности в системе вербальных связей. А. Р. Лурия писал, что у больного при задаче назвать данный предмет (явление, объект) всплывает одновременно несколько альтернатив, которые становятся равновероятными; нарушение выбора слов из несколь­ких, всплывших в сознании больного А. Р. Лурия и считал основ­ным механизмом нарушения называния при амнестическои афазии.

В. М. Коган выводит амнестические расстройства из дезорга-

'Goldstein К. Language and Language disorders.— N. Y., 1948.— P. 258.

² См.: Лурия А. Р. Высшие корковые функции человека.— М., 1969.

низации связей внутри речевой системы. Эта дезорганизация, по его мнению, возникает при затруднениях либо в области словесно-наглядных представлений, либо в области значений сло­ва. Основным механизмом нарушения называния В. М. Коган считает жесткую направленность больного на один тип связей с предметом, неумение переключиться с одного способа поиска на другой.

Е. Д. Маркова, исследуя клинику и патофизиологию наруше­ния называния при амнестической афазии, обнаружила, что в ос­нове этого дефекта лежит нарушение межанализаторных связей, так как, по ее мнению, трудности в назывании возникают при подаче сигнала как через слуховой, так и зрительный и тактиль­ный анализаторы.

Таким образом, в противоположность К. Гольдштейну многие исследователи видят причину нарушения номинативной функции речи при амнестической афазии в патологии речевой сферы, а не абстрактной интеллектуальной деятельности.

При описании конкретных механизмов нарушения процесса называния исследователи также стоят на разных точках зрения: одни из них указывают на связь нарушения называния с зритель­ным предметным гнозисом, другие выводят нарушения называния из дефектов памяти на слова, третьи — из снижения абстрактного мышления и т. д.

По мнению С. Н. Давиденкова¹, при «оптической» амнестичес­кой афазии зрительного возбуждения оказывается недостаточно для появления словесного образа. Шеллер наблюдал нарушение зрительных предметных представлений у описываемых больных.

A. Р. Лурия² указывает на нарушение связей зрительного образа и словесных обозначений как на возможный механизм нарушения называния при амнестической и акустико-мнестической.афазии.

B. М. Коган^, наоборот, отрицает связь нарушения называния предметов с гностическими процессами. Е. П. Кок⁴ относит нару­шение называния предметов к явлениям вторичного порядка по отношению к предметному гнозису; но в то же время вслед за К. Гольдштейном она продолжает считать, что в основе расстрой­ства абстрактности по отношению к какому-либо объекту лежит избирательное нарушение г.нозиса.

Из весьма краткого анализа подходов разных исследователей к проблеме природы и механизмов нарушения называния видно, насколько сложна эта проблема и что до сих пор остается много открытых вопросов.

Конкретной задачей нашего эксперименталь­ного исследованияи явился вопрос о природе и механиз-

' См.: Давнденков С. Н. Материалы к учению об афазии. Симптома­тология расстройств экспрессивной речи//Записки Харьковского ун-та.— 1915.

См.: Л урин А. Р. Высшие корковые функции человека.— М., 1969.

³ См.: Коган В. М. Восстановление речи при афазии.— М., 1962.

⁴ См.: Кок Е. П. Зрительные агнозии.—Л., 1967.

ш мах нарушения актуализации слова-наименования при амнести-Ш'ческой афазии. Целью исследования явилось изучение в¹ вопроса о наличии или отсутствии, связи процесса нарушения I называния с нарушением наглядно-образного мышления.

Прежде чем сформулировать рабочую гипотезу, мы обрати­лись к литературе интересующего нас вопроса. Сначала мы I попытались уяснить психологическую структуру процесса назы-I ванин.

Ученые выделяют в процессе опознания несколько звеньев. ¹ Так, Б. Ф. Ломов считает основными составляющими этого про­цесса формирование перцептивного образа, сличение этого образа с системой «эталонов», хранящейся в памяти, и выбор из них гого, который соответствует образу; В. Ф. Рубахин придает су-| щественное значение анализу признаков объекта при формирова- I нии его образа в процессе восприятия. Процесс называния эта I группа исследователей склонна более всего связывать с выделе-I нием существенных признаков объекта, хотя они указывают, что в. целом называние является результатом «срабатывания» всех звеньев, но непосредственно называние связано с выделением характерных признаков предмета. „

Итак, слово имеет чувственную основу, а процесс называния I связан с процессом опознания, 'и прежде всего с выделением характерных признаков объекта. Обозначающее слово выделяет в объекте (явлении) существенное, обобщает его и тем самым I вводит явление (объект) в систему. Как же все это проявляется [ при нарушении речи? В литературе по афазии всеми авторами от-| мечается характерная особенность амнестической афазии, заклю-I чающаяся в том, что больные затрудняются прежде всего в на-г хождении тех слов, которые обозначают предметы. Слова же, | обозначающие признаки, качества, предметов, актуализируются | значительно легче. Об э^гом свидетельствует и наша собственная | практика.

Литературные данные указывают на еще одно существенное I обстоятельство: на наличие тонких дефектов предметного оптиче-щркого гнозиса, нередко имеющих место в синдроме амнестической W афазии. На -практике мы нередко встречались с подобного рода I симптомами, сопровождающими амнестическую афазию.

И наконец, анатомо-морфологические данные свидетельствуют f о наличии связей задне-височных, нижне-геменных отделов коры В мозга с затылочными отделами.

Все это дает основание поставить вопрос: связан ли дефект ¥ актуализации предметно отнесенного слова с нарушениями чув-1 ственного уровня речи и формирования предметных образов? к В связи с этой общей задачей исследования нами был сформули- V рован и ряд конкретных з <г^:д а ч.

1. Исследовать, нарушается ли формирование перцептивного | образа в процессе восприятия больными конкретных предметов ■ (объектов, явлений и т. д.) и их изображений, или нарушается

образ-представление, хранящийся в долговременной образной памяти?

2. Нарушается ли речевая организация зрительной перцепции и формирование образов-представлений или собственно гностиче­ский процесс?

3. Нарушается ли процесс опознания предмета и в каком из звеньев в структуре этого процесса?

Ответы на эти вопросы приблизят нас и к пониманию природы и механизмов нарушения называния: оно нарушится как номина­тивная функция речи или как один из видов интеллектуальной деятельности?

Мы предположили, что при амнестической и акустико-мнести-ческой афазии нарушается гнозис, зрительно-предметный образ-представление, что затрудняет опознание предмета, которое ле­жит в основе актуализации нужного слова.

В зависимости от топики поражения мозга, от формы афазии нарушаются разные уровни опознания. При исследуемых формах афазии страдает вычленение существенных признаков предмета (объекта, явления) и опознание „происходит на уровне глобаль­ного, целостного образа.

В случае если нарушается звено выбора характерных опозна­вательных признаков предмета (объекта, явления), то страдает процесс избирательности, селективности при выборе нужного слова.

Для проверки гипотезы мы провели эксперимент, который состоял из двух частей. В I части мы исследовали способность больных к выделению существенных признаков: а) целого класса объектов и 6} отдельных объектов класса — при условии их зри­тельного восприятия или зрительного представления.

С этой целью были использованы два метода — метод рисо­вания предметов и метод классификации- стилизованных картинок (изображающих животных). Нас интересовал вопрос: а) нару­шено ли у больных выделение характерных признаков отдельных объектов и б) если нарушено, то каких — обобщенных, харак­терных для целого класса объектов ил^ частных, характерных для отдельных объектов класса?

В I части было проведено четыре серии опытов с использо­ванием метода рисования. *

1. Рисование конкретного предмета по слову-наименованию данного предмета.

2. Дорисовывание частей названного предмета до его целого изображения. В наших опытах требовалось дорисовать петуха, курицу, цыпленка. Больному давался схематический рисунок головы и туловища (части, общие у цыплёнка, петуха и кури­цы). Дорисовывание фактически выливалось в вычленение и акту­ализацию на уровне образов-представлений тех признаков. которые являются характерными для цыпленка, петуха и ку­рицы.

3. Дорисовывание данных элементов до любого объекта це­лого класса, название которого (класса) давалось. Больному в инструкции говорилось, что надо дорисовать до любого предста­вителя овощей (фруктов, мебели).

4. И наконец, в следующей серии проверке подвергалось на­личие у больного зрительных предметных образов и возможность их актуализации при дорисовывании данного абстрактного эле­мента до любого конкретного предмета.

Было исследовано 20 больных с амнестической и акустико-мнестической афазией, 20 здоровых испытуемых и 25 детей до­школьного и младшего школьного возраста.

§ 2. НАРУШЕНИЕ ПРЕДМЕТНЫХ ОБРАЗОВ У БОЛЬНЫХ