Донаучный этап развития экономических учений 5 страница

 

К. Маркс, считавший себя продолжателем учения не только А. Смита, но и Д. Рикардо, особо резко критиковал последнего и всех тех, кто разделял положение Ж. Б. Сэя о невозможности экономических кризисов. В своей теории общественного воспроизводства К. Маркс доказывал неизбежность периодических (циклических) кризисов перепроизводства. Он, кроме того, считал неприемлемыми трактовки экономических кризисов как кризисов недопотребления, как это следовало из трудов Т. Мальтуса, социалистов-утопистов, а также С. Сисмонди, П. Прудона и некоторых других экономистов.

 

Наряду с Д. Рикардо экономические взгляды Ж. Б. Сэя получили определенное одобрение и отражение в трудах Т. Мальтуса. В частности, популярная на значительном протяжении XX в. теория издержек производства Т. Мальтуса практически целиком зиждется на положениях выдвинутой немногим ранее него Ж.Б. Сэем теории трех главных факторов производства: труда, капитала и земли. Это еще раз говорит о полярности “извлечений”, сделанных последователями творческого наследия А. Смита. Так, если Д. Рикардо, социалисты-утописты, С. Сисмонди, К. Маркс и некоторые другие экономисты, следуя “заветам” А. Смита, единственным источником стоимости товара (услуги) считали труд, то другая и также значительная часть экономистов различных школ и течений экономической мысли приняла в качестве исходной аргументацию Сэя–Мальтуса, в соответствии с которой стоимость товара складывается из издержек собственника-предпринимателя в процессе производства на средства производства (фактор “капитал”), на заработную плату (фактор “труд”) и на ренту (фактор “земля”).

 

В результате последователи Смита–Рикардо стали усматривать происхождение прибыли и ренты как вычет из стоимости труда рабочих, как эксплуатацию труда капиталом и антагонизм классов. Последователи Сэя–Мальтуса, также считавшие себя смитианцами, и стоимость товара, и доходы классов общества увидели в совместном труде и мирном сотрудничестве представителей этих классов. Но только в конце XIX в. маржиналисты второй волны в лице А. Маршалла и других ученых доказали тупиковую сущность и теории трудовой стоимости, и теории издержек производства, поскольку в их основе лежит затратный принцип.

 

Однако, что касается теории стоимости Ж.Б. Сэя, то к вышесказанному следует добавить, что у него на этот счет, как и у его учителя А. Смита, имелись несколько определений. Причем и здесь Ж.Б. Сэй не столько повторял своего кумира, сколько импровизировал в поисках новых “открытий”. Например, памятуя положение А. Смита, что любой товар имеет два неразрывных свойства – меновую стоимость и потребительную стоимость – Ж.Б. Сэй “оттенил” особое значение взаимосвязи полезности и ценности предметов (товаров). В этой связи он писал, в частности, что “ценность есть мерило полезности” предмета. Тем самым Ж.Б. Сэй допускал возможность измерения стоимости не только количеством затраченного труда, но и степенью полезности продукта труда.

 

Одновременно большое значение в создании стоимости товара Ж.Б. Сэй придавал предложенной им же теории трех факторов производства. Труд, земля и капитал, по его мнению, участвуя в процессе производства, оказывают услуги по созданию стоимости. Триединая формула, вытекающая из теории трех факторов Ж.Б. Сэя, в соответствии с которой фактор “труд” порождает заработную плату как доход рабочих, фактор “капитал” порождает прибыль как доход капиталистов, а фактор “земля” – ренту как доход землевладельцев, по сути своей явилась своеобразной интерпретацией взглядов А. Смита. Речь идет о том, что, заимствовав у А. Смита идею о влиянии классовой структуры общества на происхождение и распределение различных видов доходов, Ж.Б. Сэй как бы “уточнил”, что вышеназванные факторы (“труд”, “капитал”, “земля”) имеют самостоятельное значение в создании доходов рабочих, капиталистов и землевладельцев.

 

Следовательно, согласно Ж.Б. Сэю отвергается всякая мысль о возможности в условиях ничем не ограниченной свободной конкуренции предпринимателей эксплуатации факторов производства и классов общества. Ж.Б. Сэй и его ученики, таким образом, пытались вывести весьма упрощенное положение о гармонии экономических интересов всех слоев общества, основывая свои суждения на идее А. Смита о том, что личный интерес “экономического человека”, направляемый “невидимой рукой”, обязательно совпадает с общественным.

 

Вопрос о пропорциях, если можно так выразиться, в которых созданная главными факторами производства стоимость общественного продукта распределяется на доходы владеющих этими факторами классов общества, по мнению Ж.Б. Сэя, самостоятельного значения не имеет.

В частности, доходы предпринимателя, по определению Ж.Б. Сэя, представляют собой “…вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство”. Как и Т. Мальтус, он был убежден, что положение “низших классов” непременно улучшается, и поэтому ради пополнения “высших классов” сам “…рабочий класс больше всех других заинтересован в техническом успехе производства”. Что же касается “производителей”, то и среди них каждый должен быть заинтересован в благополучии другого.

 

Индивидуалистическая школа Дж.С. Милля

 

Джон Стюарт Милль – один из завершителей классической политической экономии и “признанный авторитет в научных кругах, чьи исследования выходят за пределы политической экономии”.

 

Джеймс Милль – известный экономист, ближайший друг Д. Рикардо – следил за воспитанием сына. Поэтому младшему Миллю уже в 10 лет приходилось делать обзор всемирной истории и греческой и латинской литературы, а в 13 лет он написал историю Рима, продолжая одновременно изучение философии, политической экономии и других наук.

 

Свои первые “Опыты” по политической экономии Дж.С. Милль опубликовал, когда ему было 23 года, т.е. в 1829 г. В 1843 г. появилась его философская работа “Система логики”, которая принесла ему известность. Главный же труд (в пяти книгах, как у А. Смита) под названием “Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии” был издан в 1848 г. Сам он о своих “Основах” отзывался весьма скромно. В одном из писем он писал: “Я сомневаюсь, что в книге существует хотя бы одно мнение, которое нельзя представить как логический вывод учения Д. Рикардо”. Практическая деятельность Дж.С. Милля была связана с Ост-Индской компанией, в которой он занимал высокий пост вплоть до её закрытия в 1858 г. В период 1865–1868 он был членом парламента. После смерти жены, помогавшей ему в подготовке многих научных работ, Дж.С. Милль переехал во Францию, где в Авиньоне провёл последние 14 лет своей жизни (1859–1873), не считая периода его членства в парламенте.

 

Принимая во внимание признание самого Дж. С. Милля в теоретико-методологическом плане, он действительно во многом близок со своим кумиром Д. Рикардо. Как видно уже из книги I пятикнижья, Дж.С. Милль принял рикардианский взгляд на предмет политической экономии, выдвинув на первый план “законы производства” и “законы распределения”. Причём в последней главе книги III автор “Основ...” почти повторяет своих предшественников по “школе”, указывая, что в экономическом развитии нельзя не считаться с “возможностями сельского хозяйства”.

 

В области методологии исследования у Дж. С. Милля очевидно как повторение достигнутого классиками, так и существенное поступательное продвижение. Так, в седьмой главе книги III он солидаризируется со сложившейся концепцией “нейтральности” денег, и в ряде последующих глав этой книги несомненна его приверженность количественной теории денег. Отсюда через недооценку функции денег как меры ценности товарного запаса Дж.С. Милль следует упрощенной характеристике богатства. Последнее, на его взгляд, определяется как сумма покупаемых и продаваемых на рынке благ.

 

“Основы политической экономии” стали учебником для нескольких поколений экономистов Европы. Как утверждается в предисловии, Дж.С. Миллем была поставлена задача написать обновленный вариант “Богатства народов” А. Смита и “Начал” Д. Рикардо с учётом возросшего уровня экономических знаний и идей современности

 

Стоимость, цена и деньги

 

К теории стоимости Дж.С. Милль обратился в третьей книге пятикнижья. В первой её главе, рассмотрев понятия “меновая стоимость”, “потребительская стоимость”, “стоимость” и некоторые другие, он обратил внимание на то, что стоимость (ценность) не может возрасти по всем товарам одновременно, так как стоимость представляет собой понятие относительное. В четвертой главе книги III автор “Основ...” повторяет тезис Д. Рикардо о создании стоимости трудом, требующимся для производства товарных благ, заявив при этом, что именно количество труда “имеет первостепенное значение” в случае изменения стоимости.

 

Богатство, по мнению Милля, состоит из благ, обладающих меновой стоимостью как характеристическим свойством. “Вещь, за которую ничего нельзя получить взамен, как бы полезна или необходима она ни была, не является богатством... Например, воздух, хотя и является абсолютной необходимостью для человека, на рынке никакой цены не имеет, так как его можно получить практически безвозмездно”. Но как только ограничение становится ощутимым, вещь сразу же приобретает меновую стоимость. Денежным выражением стоимости товара является его цена.

 

Стоимость денег измеряется количеством товаров, на какие их можно купить. “При прочих равных условиях стоимость денег меняется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества понижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает её в совершенно одинаковой пропорции... Это – специфическое свойство денег”. Значимость денег в экономике начинает ощущаться лишь тогда, когда денежный механизм даёт сбои.

 

Непосредственно цены устанавливаются конкуренцией, которая возникает из-за того, что покупатель старается купить дешевле, а продавцы – продать дороже. При свободной конкуренции рыночная цена соответствует равенству спроса и предложения. Напротив, “монополист может по своему усмотрению назначить любую высокую цену, лишь бы она не превышала той, какую потребитель не сможет или не захочет уплатить; но сделать это не может, только ограничив предложение”.

 

В длинный период времени цена товара не может быть ниже издержек его производства, так как никто не хочет производить себе в убыток. Поэтому состояние устойчивого равновесия между спросом и предложением “наступает только тогда, когда предметы обмениваются друг на друга соразмерно их издержкам производства”.

 

Капитал и прибыль

 

Капиталом Милль называет накопленный запас продуктов труда, возникающий в результате сбережений и существующий “путём его постоянного воспроизводства”. Сами сбережения понимаются как “воздержание от текущего потребления ради будущих благ”. Поэтому сбережения растут вместе с нормой процента.

 

Производственная деятельность ограничивается размерами капитала. “Каждое увеличение капитала приводит или может привести к новому расширению производства, причём без определённого предела... Если существуют способные к труду люди и пища для их пропитания, их всегда можно использовать в каком-либо производстве”. Это одно из основных положений, отличающих классическую экономическую науку от более поздней.

 

Милль признаёт, однако, что развитию капиталов присущи другие ограничения. Одно из них – сокращение доходов на капитал, которое он объясняет падением предельной производительности капитала. Так, увеличения объема продукции сельского хозяйства “…никогда нельзя добиться иначе, чем посредством увеличения затрат труда в пропорции, повышающей ту, в которой возрастает объем сельскохозяйственной продукции”.

 

В целом при изложении вопроса о прибыли Милль стремится придерживаться взглядов Рикардо. Возникновение средней нормы прибыли приводит к тому, что прибыль становится пропорциональной используемому капиталу, а цены – пропорциональными издержкам. “Чтобы прибыль могла быть равной там, где равны затраты, т.е. издержки производства, вещи должны обмениваться друг на друга пропорционально издержкам их производства: вещи, у которых издержки производства одинаковы, должны иметь и одинаковую стоимость, потому что лишь таким образом одинаковые затраты будут приносить одинаковый доход”.

 

Существует, по мнению Милля, и более специфический вид прибыли, похожий на ренту. Речь идет о производителе или торговце, имеющем относительные преимущества в деле. Поскольку его конкуренты не имеют таких преимуществ, то “…он сможет поставлять на рынок свой товар с издержками производства меньшими, чем те, которыми определяется его стоимость. Это... уподобляет обладателя преимущества получателю ренты”.

 

Причину прибыли Милль объясняет так же, как Смит и Рикардо: “Прибыль возникает не вследствие обмена..., а вследствие производительной силы труда... Если продукт, производимый всеми трудящимися страны, на 20 % больше продукта, потребляемого трудящимися в виде заработной платы, то прибыль составляет 20 %, каковы бы ни были цены”.

 

Получаемая капиталистом прибыль должна быть достаточной для трёх видов выплат. Во-первых, для награды за воздержание, т.е. за то, что он не потратил капитал на собственные нужды и сохранил его для производственного употребления. Эта величина должна быть равной ссудному проценту, если владелец капитала предоставляет другому вести дело.

 

Если владелец капитала применяет его непосредственно, то он вправе рассчитывать на больший доход, чем ссудный процент. Разница должна быть достаточной для платы за риск и за искусное управление капиталом. Общая прибыль “…должна предоставить достаточный эквивалент за воздержание, возмещение за риск и вознаграждение за труд и искусство, необходимое для осуществления контроля за производством”. Эти три части прибыли могут быть представлены как процент на капитал, страховая премия и заработная плата за управление предприятием.

 

Если бы общая величина прибыли оказалась недостаточной, то “капитал изъяли бы из производства и непроизводительно потребляли бы до тех пор, пока вследствие косвенного эффекта от сокращения его количества... норма прибыли не возрастет”. Такого рода “изъятия” капитала осуществляются в денежной, а не в вещественной форме. “Когда предприниматель обнаруживает, что вследствие либо чрезмерного предложения его товара, либо некоторого сокращения спроса на него, товар сбывается медленнее или за меньшую цену, он сокращает масштабы своих операций и не обращается к банкирам или другим финансистам с просьбами о предоставлении ему новых ссуд... Напротив, какое-то переживающее подъем дело открывает виды на прибыльное применение, и... предприниматели обращаются к финансистам с просьбами о предоставлении им больших кредитов”. Этим подготавливается почва для последующего понимания капитала как денежного, а не вещественного запаса.

 

Теория денег, кредита и кризисов

 

В книге III рассматривается также теория денег. Здесь Дж.С. Милль показывает свою приверженность количественной теории денег, в соответствии с которой увеличение или уменьшение количества денег влияет на изменение относительных цен товаров. По его мнению, при прочих равных условиях стоимость самих денег “меняется обратно пропорционально количеству денег: всякое увеличение количества понижает их стоимость, а всякое уменьшение повышает ее в совершенно одинаковой пропорции”.

 

Далее, как видно из десятой главы, цены товаров регулируются прежде всего количеством находящихся в обращении в данный момент денег, поскольку золотой запас настолько велик, считает он, что возможные изменения издержек на добычу золота за тот или иной год не могут сразу повлиять на корректировку цен. При этом упоминавшийся выше тезис автора “Основ...” о “нейтральности” денег сводится к высказыванию, согласно которому в “общественной экономике нет ничего более несущественного по своей природе, чем деньги, они важны лишь как хитроумное средство, служащее для экономии времени и труда. Это механизм, позволяющий совершать быстро и удобно то, что делалось и без него, хотя и не столь быстро и удобно, и как у многих других механизмов, его очевидное и независимое влияние обнаруживается только тогда, когда он выходит из строя”.

 

Сущность денег Милль анализирует, исходя из простой количественной теории денег и теории рыночного процента. Он подчеркивает, что одно лишь увеличение количества денег не ведет к росту цен, если деньги припрятываются в запасы, или если увеличение их количества соразмерно увеличению объёма сделок (или совокупного дохода).

 

Норма процента подвержена изменениям из-за изменений в спросе и предложении ссудных фондов независимо от нормы прибыли. Однако в точке равновесия рыночная норма процента должна сравняться с нормой прибыли на капитал. Поэтому в конечном итоге норма процента определяется реальными силами.

 

Величину процентной ставки Милль связывает также с действием “закона Юма”, управляющего притоками и оттоками золота в страну и из страны. Он показывает, что приток золота снижает норму процента, даже если это ведет к повышению цен. Как только норма процента падает, краткосрочные капиталы утекают за границу, что выравнивает валютный курс.

 

Центральный банк может защитить свои резервы, повышая учетный процент и способствуя этим росту рыночного процента. Рост нормы процента привлекает капитал из-за рубежа, растет спрос на внутренние векселя, которые становится выгодным менять на золото, и изменение валютного курса происходит в обратном направлении. В итоге происходит его выравнивание.

 

Инфляция, считает Милль, повышает норму процента, когда она вызвана государственными расходами, финансируемыми путем выпуска неконвертируемых в золото бумажных денег. Рост цен снижает реальную величину долгов и потому “работает” в пользу дебиторов и против кредиторов.

 

Затем Милль переходит к рассмотрению природы кредита к его роли в экономике, где проявляет себя глубоким и оригинальным исследователем, а не просто талантливым популяризатором идеи Смита и Рикардо. “Кредит не увеличивает производительные ресурсы страны, но благодаря ему они более полно используются в производительной деятельности”. Источником кредита служит капитал в денежной форме, не имеющей в данное время производительного употребления. Главным инструментом выдачи кредита под процент становятся депозитные банки. При этом банковский кредит будет влиять на цены так же, как повлиял бы на них рост предложения золота.

 

Одновременно Милль попытался, и небезуспешно, найти сферу применения как “банковской школе”, раскритикованной Рикардо, так и “валютной школе”, созданной им. Милль вводит различие между статичным и спекулятивным состояниями рынка. Если рынок статичен, то в нём действует “закон обратного притока”, автоматически создающий преграду для избыточной эмиссии. Однако при спекулятивном состоянии рынка, когда каждый ожидает повышения цен, банковский кредит может беспредельно расти, даже если банки будут руководствоваться только правилом “реальных векселей”. Одновременно Милль защищает спекуляцию товарами как метод выравнивания колебаний цен.

 

Кредит радикально меняет торговую конъюнктуру, расширяя платежеспособный спрос и воздействуя на предложения субъектов. “Когда существует общее мнение, что цена какого-нибудь товара, по всей вероятности, должна повыситься, то торговцы проявляют склонность получать прибыль от ожидаемого роста цен. Уже сама по себе эта склонность способствует осуществлению ожидаемого результата, т.е. росту цен, и если этот рост значителен и идет все дальше, это привлекает других спекулянтов. Они совершают новые покупки, что увеличивает объём выданных ссуд и, тем самым, рост цены, для которого в начале были известные разумные основания, выходит далеко за пределы этих оснований. Спустя некоторое время, рост цены прекращается, и держатели товара, считая, что наступило время реализовать свою прибыль, спешат продать его. Цена начинает падать, владельцы товара во избежание ещё больших потерь устремляются на рынок, а так как при таком состоянии рынка покупателей бывает мало, цена падает гораздо быстрее, чем поднималась”.

 

Малые колебания такого рода происходят и при отсутствии кредита, но при неизменном количестве денег ажиотажный спрос на одни товары уменьшает цены других. При использовании кредита экономические субъекты “…черпают из бездонного, ничем не ограниченного источника. Поддерживаемая таким образом спекуляция может охватить... даже все товары сразу”. В итоге возникает торговый кризис.

 

Для торгового кризиса типично “быстрое падение цен после того, как они возросли под влиянием... спекулятивного оживления... Казалось, они должны были бы снизиться только до того уровня, от которого начиналось их повышение, или до того, который оправдывается потреблением и предложением товаров. Однако они падают гораздо ниже, поскольку... когда каждый несет потери, а многие терпят полное банкротство, даже солидные и известные фирмы с трудом могут получить тот кредит, к которому они привыкли... Это происходит потому, что... никто не чувствует уверенности в том, что часть его средств, которую он отдал взаймы другим, возвратится к нему вовремя... В чрезвычайных условиях эти доводы разума дополняются паникой... Деньги занимают на короткий срок и почти под любой процент, а при продаже товаров на условиях немедленного платежа не обращают внимания ни на какую потерю. Итак, во время торгового кризиса общий уровень цен падает на столько же ниже обычного уровня, на сколько он стал выше его в течение предшествовавшего кризису периода спекуляции”. По существу, это первое в истории экономической мысли изложение денежной стороны динамики экономического спада.

 

При этом Милль не согласен с пониманием экономического спада (кризиса), предложенного Сисмонди. По его мнению, было бы большой ошибкой полагать, что кризис является результатом общего перепроизводства. “Это просто последствие избытка спекулятивных закупок... Его непосредственной причиной является сокращение кредита, а средством преодоления – не уменьшение предложения, а восстановление доверия”. В этом отношении Милль – предшественник Кейнса.

 

В условиях конвертируемой бумажной валюты цены не могут долго расти, не вызывая компенсирующего оттока золота. Однако когда бумажные деньги неконвертируемы (нет механизма их обмена на золото), то рост цен может способствовать возникновению спекулятивного бума, что в результате привело к кризису 1825 г., но уже следующий кризис 1847 г. явился результатом резкого роста процентных ставок. Опережая Вальраса, Милль утверждал, что в периоды коммерческих кризисов “реально имеет место избыток всех товаров над денежным спросом, т.е. недостаток предложения денег”.

 

Милль детально рассматривает изменение ставки процента. В период оживления кредит расширяется, а процент уменьшается. В период спада, напротив, ставка процента растет. Однако “…когда несколько лет проходят без кризиса, а новые области предложения капитала не появляются, накапливается настолько значительная масса свободного капитала, ищущего себе применения, что ставка процента существенно понижается”. Образование акционерных компаний с ограниченной ответственностью, напротив, повышает процент. Подписываясь на акции, владельцы свободного капитала “отвлекают часть капитала фондов, питающих ссудный рынок, и сами становятся конкурентами за получение остальных частей этих фондов. Это естественным образом ведёт к повышению процента”.

 

Экономический прогресс и социальные перспективы

 

Первые суждения и трактовки о социализме и социалистическом устройстве общества среди крупных представителей классической политической экономии принадлежит Дж.С. Миллю. Этих вопросов он коснулся в начале первой главы книги II в связи с проблемой собственности. Однако при всей доброжелательности к “социализму” автор “Основ...” принципиально размежевывается с социалистами в том, что социальная несправедливость якобы связана с правом частной собственности как таковой. По его мнению, задача состоит лишь в преодолении индивидуализма и злоупотреблений, возможных в связи с правами собственности. В шестой главе книги IV он даже заявляет, что жизненный идеал нельзя рассматривать как “борьбу за преуспевание”, так как “только в отсталых странах мира увеличение производства является наиболее важной задачей – в более развитых странах экономически необходимым считается усовершенствование распределения”. Наконец, в седьмой главе этой же книги Дж.С. Милль допускает мысль, что “трансформация общества” в сторону самопроизвольного превращения накопленных капиталов в собственность “тех, кто пользуется ими для производства”, могла бы обеспечить “комбинацию, более всего подходящую к организации промышленности”.

 

Идеи активизации участия государства в социально-экономическом развитии общества и связанные с этим реформы охватывают в работе Дж.С. Милля многие проблемы. Так, из 20 и 21-й глав книги III следует, что государству целесообразно ориентировать центральный банк на рост (повышение) банковского процента, поскольку за этим последует прилив в сторону иностранного капитала, усиление национального валютного курса, и соответственно будет предотвращена утечка золота за границу. Далее, в главах 7–11 книги V разговор о функциях британского государства становится гораздо более содержательным. Вначале автор “Основ...” обосновывает нежелательность крупных государственных расходов, затем аргументирует, почему в Англии законные государственные функции выполняются неэффективно, и после этого переходит к вопросам государственного вмешательства.

 

Экономический прогресс, согласно Миллю, связан с научно-техническим прогрессом, ростом безопасности личности и собственности. Растёт производство и накопление, налоги становятся еще более либеральными, улучшаются деловые способности большинства людей, совершенствуется и развивается кооперация. Все это приводит к росту эффективности, т.е. к снижению издержек производства и уменьшению стоимости (за исключением стоимости продуктов и сырья).

 

Эволюция капитала у Милля близка к теории Рикардо. Норма прибыли уменьшается, постепенно достигая минимума, который все еще побуждает осуществлять накопления и производительно использовать накопленные средства. Движение к минимуму можно замедлить ростом экспорта и вывозом капитала. Этим удаляется часть избыточного капитала, понижающая прибыль; причём капитал не теряется, а используется для создания новых рынков и ввоза дешёвых товаров. Устранение части капитала при повышении прибыли и нормы процента, даёт новый импульс к накоплению. Он полагает также, что тенденция нормы прибыли к понижению ослабляет аргументацию против роста государственных расходов.

 

Конечным итогом рассматриваемого движения является состояние

застоя, когда прекращается борьба за экономическое преуспевание. К состоянию застоя, однако, Милль относится положительно, если он достигается при высоком уровне производства. “Только в отсталых странах мира увеличение производства является наиболее важной задачей. В более развитых странах экономически необходимым считается усовершенствование распределения”. По его мнению, наилучшим существованием для людей является такое состояние общества, когда никто не беден, никто не стремится стать богаче и “…нет никаких причин опасаться быть отброшенным назад из-за усилий других протолкнуться вперёд”. При таком застое ничуть не уменьшится простор для роста всех форм духовной культуры, для морального и социального прогресса, состоящего в обеспечении “…для всех людей полной независимости и свободы действия, кроме запрета на причинение вреда другим людям”.

 

Милль выступает против обычной критики частной собственности, считающей несправедливым право человека на вещи, им не созданные. Например, рабочие на фабрике создают весь продукт, но большая его часть принадлежит другому. Ответ на это возражение состоит в том, что труд на фабрике является всего-навсего одним из условий, которые необходимо объединить для производства товара. Работу нельзя выполнять ни без материалов и оборудования, ни без сделанного заранее запаса средств к существованию для снабжения рабочих во время производства. Все эти вещи являются плодами предшествующего труда. Если бы рабочие имели эти вещи, им не было бы необходимости делить продукт с кем-нибудь, но, поскольку этих вещей у рабочих нет, им следует отдать некоторый эквивалент тем людям, которые располагают этими вещами, как за предшествующий труд, так и за бережливость, благодаря которой продукт этого предшествующего труда... сохранен для производительного использования”. Из сферы частной собственности, должна быть исключена земля (поскольку она не является продуктом труда).

 

Абстрактным коммунистическим идеалам Милль противопоставляет естественную эволюцию капитала, приводящую к тому, что в некоторых случаях произойдет объединение работников с капиталистами, в других – объединение работников между собой. В любом случае возникнет кооперация, предоставляющая всем работникам право на участие в прибылях. Постепенно владельцы капитала будут все больше убеждаться в том, что выгоднее предоставлять свой капитал ассоциациям, чем действовать самостоятельно. Капитал будет предоставляться под все более низкий процент. В итоге “капитал, возможно, будет предоставляться в обмен на обязательства выплачивать его владельцу определённую сумму в течение определённого времени. При помощи такого... способа вся масса накопленного капитала может честно и естественно... превратиться в конечном итоге в общую собственность всех тех, кто участвует в его производительном использовании. Осуществлённая таким образом трансформация капитала... кратчайшим путём привела бы к достижению социальной справедливости и к наиболее выгодной с точки зрения всеобщего блага организации промышленного производства, какую мы только можем себе представить в настоящее время”. Однако при этом надо заботиться о сохранении конкуренции между ассоциациями.