Консерватизм и неоконсерватизм

Консерватизм (франц. conservatism от лат. conservo охраняю, сохраняю), совокупность разнородных идейно-политических и культурных течений, опирающихся на идею традиции и преемственности в социальной и культурной жизни. В ходе истории консерватизм приобретал различные формы, но в целом для него характерны приверженность к существующим и устоявшимся социальным системам и нормам, неприятие революций и радикальных реформ, отстаивание эволюционного, самобытного развития общества и государства. В условиях социальных перемен консерватизм проявляется в осторожном отношении к слому старых порядков, восстановления утраченных позиций, в признании ценности идеалов прошлого. Впервые термин «консерватизм» употреблен Ф. Шатобрианом; обозначал концепции, выражающие идеологию аристократии периода Французской революции кон. 18 в. (Э. Берк, Ж. де Местер, Л. Бональд). В период утверждения капитализма консерватизм на Западе противостоял либерализму и социализму.

В качестве идеологии сформировалось как реакция на «ужасы Французской революции» (памфлеты Эдмунда Бёрка (1729-1797)). Противостоит либерализму, требующему экономических свобод и социализму, требующему социального равенства. В список основателей консерватизма, помимо Бёрка, входят француз, иезуит Жозеф де Местр (1753-1821) и австрийский канцлер Клеменс Меттерних (1773-1859).

В целом же консервативное видение человеческой природы с его принципом «антропологического пессимизма» занимает некое срединное положение между излишним оптимизмом либеральной антропологии и гипертрофированным коллективизмом леворадикального толка с его полным пренебрежением к интересам личности. В условиях формирования новой эпохи в человеческой истории консервативные мыслители, и европейские, и отечественные, ставили пред собой достаточно серьезную задачу - разработать или даже заново идейно реанимировать незыблемые универсальные принципы общественного порядка, на которых должен стоять мир, одновременно соответствующий природе человека и гарантированный от его слабостей и недостатков. Они стремились выработать своего рода интеллектуальное противоядие против крайностей, свойственных человеческой природе, прежде всего в области политики, где человек чувствует себя более всего самодостаточно и независимо от каких-либо внешних факторов, время от времени воспроизводя старую «прометеевскую» попытку заменить Разумом Историю. Тем самым, напомнив о важности познания вечного в человеке и мире для того, чтобы избежать необратимых и гибельных для человеческой цивилизации последствий, представители как европейской, так и отечественной консервативной традиции преподнесли своим оппонентам своеобразный урок реализма в понимании как природы человека, так и природы общества, которое было и продолжает оставаться неизбежной средой существования этого человека. Полякова Н.В. Антропология российского консерватизма // Александр Иванович Введенский и его философская эпоха. - СПб., 2006, с. 252-265

Труды основателей консерватизма, ключевые идеи

В своей работе «Размышления о революции во Франции» Э. Бёрк - английский политический деятель и публицист - пишет, что правительство не создано посредством естественных прав, которые могут существовать и существуют независимо от него. Правительство - изобретение человеческого разума, призванное удовлетворять человеческие желания Бёрк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию, в письме, предназначенном для парижского дворянина, написанном достопочтенным Эдмундом Бёрком. - М.:Полиздат,1993..

К. Маннгейм даёт описание бюрократическому консерватизму и консервативному историзму как важнейшим социально-политическим течениям XIX и XX веков. Бюрократии всегда свойственно стремление гипостазировать собственную сферу деятельности в соответствии со своими социально обусловленными воззрениями и не замечать того, что область администрации и упорядочения определенных функций является лишь частью всей политической действительности. Бюрократическое мышление, не отрицая того, что политика может быть наукой, отождествляет ее с наукой управления. При этом вне сферы внимания остается иррациональная среда, а когда она заставляет вспомнить о себе, ее пытаются ввести в колею «повседневной государственной жизни».

Социальной основой исторического консерватизма было дворянство и все те слои буржуазной интеллигенции, которые по своему духовному и реальному значению занимали в стране господствующее положение, но при этом постоянно сохраняли известную напряженность в своих взаимоотношениях с консерваторами бюрократического толка. В формировании этого типа мышления сыграли большую роль немецкие университеты, прежде всего круги университетских историков, где этот образ мыслей еще поныне сохраняет свое значение.

Характерным для исторического консерватизма является то, что он понимает значение иррациональной среды в жизни государства и не стремится устранить ее административными мерами. Исторический консерватизм отчетливо видит ту не организованную, не подчиняющуюся точным расчетам сферу, где вступает в действие политика. Можно даже сказать, что он направляет все свое внимание на подчиненные волевым импульсам, иррациональные сферы жизни, внутри которых, собственно говоря, и происходит эволюция государства и общества. Маннгейм К. Идеология и утопия //Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 7-164.

Вернувшись к революции во Франции, можно рассмотреть взгляды А. де Токвиля на эти события. В его изображении революция выглядела лишь разрушительной, хотя и закономерной. Она имела в своём развитии две отчётливо разнящиеся фазы. Первая из них - когда французы, казалось, стремились полностью уничтожить своё прошлое; вторая же - когда они попытаются частично заимствовать из этого прошлого. В результате появилось много законов, свойственных Старому режиму.

А. де Токвиль замечает и настрой народа в виде зародившихся страстей: жестокой и неискоренимой ненависти к неравенству и стремлении жить не только равными, но и свободными Токвиль А. де. Старый порядок и революция. - М.: Московский философский фонд, 1997..

По аналогии с западными идеологами религиозный философ-монархист Иван Александрович Ильин пишет о революции в России как о катастрофе в истории страны, по сравнению с которой Смута бледнеет и меркнет. Смута была брожением; народ перебродил и опомнился. Революция использовала новую смуту и брожение и не дала народу ни опомниться, ни восстановить своё органическое развитие. Смута была органическим бунтом и дезорганизованным разбоем. Революция оседлала бунт и государственно организовала всеобщее ограбление. Смуту никто не замышлял: она была процессом отчаяния, всенародного грехопадения и социальным распадом. Революция готовилась планомерно, в течение десятилетий; в известных слоях интеллигенции она стала традицией, передававшейся из поколения в поколение.

Россия в начале XX века имела две опасности: войну и революцию. Войну ей сознательно навязала Германия, чтобы остановить её рост; революцию в ней сознательно раздули революционные партии, чтобы захватить в ней власть. После Смуты Россия была разорена, но она сохранила свой национальный лик. Революция исказила его, отменила даже её имя и превратила её в мировую язву, грозящую всем народам.

Поэтому русская революция есть величайшая катастрофа - не только в истории России, но и в истории всего человечества, которое теперь слишком поздно начало понимать, что советский коммунизм имеет европейское происхождение; он был задуман европейскими социалистами и атеистами и осуществлён международным сообществом людей, сознательно политизировавших уголовщину и криминализировавших государственное правление.

Революция подготавливалась людьми сильной воли, но скудного политического разумения. Эти люди, по слову Достоевского, ничего не понимали в России, не видели её своеобразия и её национальных задач. Они не знали своего отечества. Они не понимали, что западные демократии держатся на многочисленном и организованном «среднем сословии» и на собственническом крестьянстве и что в России нет ещё ни того, ни другого. Они видели только сравнительную бедность и нравственную удобособлазнимость русского народа. И никому из них в голову не приходило, что народ не привыкший к политической свободе, не поймёт её и не оценит.

Революция была безумием для русского крестьянства, промышленного пролетариата, но наибольшим безумием революция была для русской интеллигенции, уверовавшей в пригодность и даже спасительность западноевропейских государственных форм для России и не сумевшей выдвинуть и провести необходимую новую русскую форму участия народа в осуществлении государственной власти. Безумие русской революции возникло не просто из военных неудач и брожения, но из отсутствия политического опыта, чувства реальности, чувства меры, патриотизма и чувства чести у народных масс и у революционеров. Люди утратили органическую национальную традицию и социально-политическое трезвение. Ильин И. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России, статьи 1948 - 1954 годов. - М.: Рарог, 1992.

Для нас близки идеи И.А.Ильина как соотечественника. В целом, я считаю, что они правдивы, точны и объективны.