Виды лексической информации 2 страница

Хотя стиль материально воплощается в тексте, но отождествлять эти два понятия нельзя. Стиль — это лексико-грамматическое единст­во в многообразии текстов, которое оказывается характерным для определенной категории текстов. А раз это так, то при классификации текстов должна учитываться их принадлежность к тому или иному функциональному стилю. Конечно, жесткая текстовая классификация вряд ли возможна. Речетворчество многослойно. Речевые стили взаимовлияют друг на друга и взаимопроникают. Есть переходные и периферийные стилевые реализации. Однако в каждом тексте есть нечто определяющее, составляющее его специфику. Это и позволяет подразделять тексты на классы. В детальной классификации неизбеж­но появятся подклассы, виды, подвиды и т. д.

Итак, принимая во внимание функции языка и стили языка и ре­чи, целесообразно выделить шесть основных функционально-стиле­вых типов текстов:*

* Тот факт, что дифференциация текстов сопряжена с большими трудностями, под­тверждается существованием многих, иногда даже противоречивых классификаций. В статье Катарины Райс «Классификация текстов и методы перевода» («Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике». М., 1973. С. 202—228) перечисляются следующие классификации текстов, принадлежащие различным авторам: I — а) тех­нические тексты и тексты естественных наук, б) философские, в) литературные; II — а) информационные, документальные и научные, б) общественно-политические, в) художественные; III — а) прагматические, б) литературные (художественные); IV — а) прагматические, б) эстетико-художественные, в) лингвистические, г) этнографиче­ские; V — а) религиозные, 6) литературные, в) деловые, г) официальные; VI — а) религиозные, б) художественные, в) стихотворные, г) детская литература, д) дра­матургические, е) кинофильмовые, ж) технические. Сама Катарина Райс предлагает свое деление: а) тексты, ориентированные на содержание (сообщения прессы, репортажи, коммерческие тексты, официальные документы, учебная и специальная литература, отчеты, трактаты, гуманитарные, естественнонаучные и технические тексты и т. п.); б) тексты, ориентированные на форму (художественная проза, поэзия, эссе, жизнеописания и т. п.); в) тексты, ориентированные на обращение (реклама, агитация, проповедь, пропаганда, полемика и т. п.); г) аудио-медиальные тексты (радио- и телепередачи, сценические произведения, все тексты, которые сопровождаются внеязыковым оформлением, исполнительским, музыкальным, декоративным и т. п.).

 

1. Разговорные тексты. Они могут подразделяться на разговорно-бытовые, разговорно-деловые и др. Разговорные тексты выполняют, функцию общения, реализуются в устной диалогической форме и ори­ентируются на взаимную коммуникацию ради каких-нибудь целей.

2. Официально-деловые тексты, к которым относятся великое множество государственных, политических, дипломатических, ком­мерческих, юридических и тому подобных документов. У них ос­новная функция сообщения. Как правило, они существуют в пись­менной форме, которая в некоторых видах документов бывает срав­нительно жестко регламентированной.

3. Общественно-информативные тексты. Они содержат самую различную информацию, проходящую по каналам массовой комму­никации, газетам, журналам, радио и телевидению. Их главная функ­ция — сообщение. Эти тексты могут быть тенденциозными и рассчи­танными на определенное воздействие, на обработку общественного мнения. Однако функция сообщения остается у них основной, форми­рующей типологию текста. Форма этих текстов чаще всего письменная. На радио и телевидении письменные тексты ретранслируются в устной форме. Нечто подобное происходит и с ораторской речью, когда она воспроизводит письменный оригинал.

4. Научные тексты, имеющие много подтипов, видов и подви­дов, в зависимости от областей знаний и назначения. Среди них вы­деляются, прежде всего, тексты специальные, рассчитанные на про­фессионалов, и научно-популярные, предназначенные для массового читателя. Всем им присуща функция сообщения и ориентация на логически последовательное, объективное и доказательное изложе­ние содержания. Научные тексты реализуются главным образом в письменной форме. На конференциях, съездах, симпозиумах и т. п. их форма может быть устной.

5. Художественные тексты, охватывающие все жанровое раз­нообразие художественной литературы, литературной критики и публицистики. У них две основные взаимосвязанные текстообразующие функции: воздействия и эстетическая. В таких текстах особое значение приобретает форма изложения. В литературе во­площается не только и не столько рациональное, сколько художест­венное и эстетическое познание действительности. От того, как и в какой форме материализуется содержание, зависит эстетическая ценность произведения и уровень эмоционально-экспрессивного воздействия на читателя. В художественных текстах используются единицы и средства всех стилей, но все эти стилевые элементы включаются в особую литературную систему и приобретают новую, эстетическую функцию. Конечно, художественные тексты следует подразделить на виды, например, соответствующие литературным жанрам. У каждого из видов окажется своя художественная, языко­вая и функциональная специфика.

6. Религиозные сочинения. Их содержание, характеристики отли­чаются особым своеобразием. Основное место среди них занимают канонические книги Священного писания, апокрифы. Жития святых, проповеди, теологические сочинения. Переводы библейских книг имеют многовековую историю. Библейские переводы связаны с экзе­гетикой — разделом богословия, трактующем многозначность неко­торых текстов Библии и библейской лексики, уточнением текстов.

3. проблема эквивалентности и тип переводимого текста

С эквивалентностью перевода оригиналу происходит нечто по­добное заключению врачей в справках общего характера. Врачи пи­шут: «Практически здоров», т. е. пациент может работать, хотя тео­ретически у него Бог знает какие хвори. Так и с переводческой экви­валентностью. Переводчик-профессионал всегда добьется практиче­ской информационной эквивалентности перевода подлиннику, но в теоретическом плане она, эта эквивалентность, весьма различна. Можно заранее утверждать, что любой перевод никогда не будет абсолютно идентичен каноническому тексту оригинала. Эквива­лентность перевода подлиннику всегда понятие относительное. И уровень относительности может быть весьма различным. Степень сближения с оригиналом зависит от многих факторов: от мастерства переводчика, от особенностей сопоставляемых языков и культур, эпохи создания оригинала и перевода, способа перевода, характера переводимых текстов и т. п. Нас будет интересовать последний из названных факторов. Но прежде разберемся в терминах. В теории и практике перевода оперируют такими сходными понятиями, как эквивалентность, адекватность и тождественность. В ши­роком плане эквивалентность понимается как нечто равноценное, равнозначное чему-либо, адекватность — как нечто вполне равное, а тождество — как нечто обладающее полным совпадением, сходст­вом с чем-либо. Видимо, эта меньшая семантическая категоричность слова «эквивалентность» и сделало его предпочтительным в совре­менном переводоведении.* Хотя, конечно, понятия адекватности, тождественности, полноценности и даже аналогичности остаются в том же семантическом поле, что и термин «эквивалентность» и ино­гда дублируют друг друга. На наш взгляд, под эквивалентностью, в теории перевода следует понимать сохранение относительного ра­венства содержательной, смысловой, семантической, стилистиче­ской и функционально — коммуникативной информации, содержа­щейся в оригинале и переводе. Следует особо подчеркнуть, что эк­вивалентность оригинала и перевода — это прежде всего общность понимания содержащейся в тексте информации, включая и ту, кото­рая воздействует не только на разум, но и на чувства реципиента и которая не только эксплицитно выражена в тексте, но и имплицитно отнесена к подтексту. Эквивалентность перевода зависит также от ситуации порождения текста оригинала и его воспроизведения в языке перевода. Такая трактовка эквивалентности отражает полноту и, многоуровневость этого понятия, связанного с семантическими, структурными, функциональными, коммуникативными, прагматиче­скими, жанровыми и т. п. характеристиками. Причем все указанные в дефиниции параметры должны сохранятся в переводе, но степень их реализации будет различной в зависимости от текста, условий и способа перевода.

* См. Латышева Л. К. Разноязычные тексты как объект отождествления в переводе //Текст и перевод. М., 1988. С. 24.

 

В переводоведении нередко встречается тезис о том, что главным определяющим принципом эквивалентности текста является комму­никативно-функциональный признак, который складывается из ра­венства коммуникативного эффекта, производимого на реципиентов оригинального и переводного текстов.* С этим постулатом можно было бы согласится с некоторыми оговорками и пожеланиями. Од­нако при трактовке коммуникативно-функциональной эквивалент­ности утверждается, что, создавая текст на языке Б, переводчик, строит его таким образом, чтобы получатель на языке Б воспринял его так же, как и получатель на языке А. Иными словами, в идеале сам переводчик не должен привносить в текст сообщения элемент своего собственного восприятия, отличного от восприятия этого сообщения тем получателем, которому оно было адресовано. На самом деле восприятие переводчика и любого из получателей речи не способно оказаться одинаковым в силу самых различных лично­стных, культурных и социальных причин. Переводчик, например, художественной литературы, воспринимает текст не как некий неиз­вестный среднеарифметический носитель языка, а как данный ре­цептор, как конкретный служитель «высокого искусства» перевода. И конечно же, он не подгоняет свой перевод под восприятие двух абстрактных существ: заграничного читателя икса и отечественного книголюба игрека. Потому что у этих иксов и игреков восприятие не может быть клонированным. Оно обязательно в чем-то различно. И к тому же подлинный смысл, например, художественного произве­дения никогда не исчерпывается полностью и что приближение к нему бесконечный процесс.

* См., например: Латышев Л. К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. М., 1988, глава 2.

 

Цель перевода состоит не в подгонке текста под чье-то воспри­ятие, а в сохранении содержания, функции, стилевых, стилистиче­ских, коммуникативных и художественных ценностей оригинала. И если эта цель будет достигнута, то и восприятие перевода в язы­ковой среде перевода будет относительно равным восприятию ори­гинала в языковой среде оригинала. Преувеличение роли коммуни­кативно-функционального фактора в переводе приводит к размыванию внутреннего содержания, информативной сути самого текста оригинала и перевода, к замещению сущности объекта реакцией на него со стороны воспринимающего субъекта. Определяющим становится не сам текст, а его коммуникативная функция и условия реа­лизации.

Коммуникативно-функциональная эквивалентность является по­нятием относительным, одним из важных, но не основных компо­нентов понятия переводческой эквивалентности.

Следует решительно подчеркнуть, что главное в любом переводе — это передача смысловой информации текста. Все остальные ее виды и характеристики, функциональные, стилистические (эмоциональ­ные), стилевые, социолокальные и т. п. не могут быть переданы без воспроизведения смысловой информации, так как все остальное со­держание компонентов сообщения наслаивается на смысловую ин­формацию, извлекается из нее, подсказывается ею, трансформирует­ся в образные ассоциации и т. п.

Известно, что перевод материализуется в двух формах, устной и письменной. Уровень эквивалентности устных и письменных пере­водных текстов весьма различен. Вначале рассмотрим сферу устного перевода,* который обычно, подразделяется на последовательный (включая абзацно-фразовый) и синхронный. Наиболее сложным для достижения эквивалентности является синхронный перевод. Сама сущность этого вида перевода не позволяет добиться высокой сте­пени эквивалентности. Ведь при синхронном переводе устная пере­водная речь порождается почти одновременно с восприятием устно­го сообщения на языке оригинала. Именно темпоральный (вре­менной) фактор влияет, прежде всего, на снижение уровня эквива­лентности. Синхронист запаздывает в передаче смысла по сравне­нию, с речью оригинала, возникает так называемая «синфазность», фазовый сдвиг. С другой стороны, переводчик обязан закончить пе­ревод в тот же временной отрезок, что и оратор. Неизбежность фа­зового сдвига и темпорального (временного) ограничителя обязыва­ет переводчика изыскивать возможность для линейных (горизон­тальных) синтаксических трансформаций, для словесного уплотне­ния (спрессовывания, свертывания) передаваемой информации и сокращения семантической избыточности, если она есть в сообще­нии оратора. Под линейными синтаксическими трансформациями понимается, например, употребление слова вместо фразеологизма, или вместо глагольного оборота, или превращение сложноподчи­ненного предложения в сложносочиненное или в самостоятельное предложение, или снятие местоименных повторов и т. п. Все это позволяет получить необходимый резерв времени для синхронного перевода. Для этих же целей используют приемы уплотнения ин­формации, т. е. передачи ее меньшим объемом лексических единиц, и сокращения семантической избыточности, если оратор грешит употреблением характерных для него и в принципе засоряющих его речь вводных слов и выражений. Конечно, переводчик-синхронист экономит время и на так называемом вероятностном прогнозирова­нии, т. е. умении предугадывать смысл фразы по ее начальным лек­сическим единицам, ключевым словам, а также благодаря увеличе­нию темпа собственной речи по сравнению с речью оратора. Это важный прием, хотя и сопряженный с определенным риском. Ис­следователи подсчитали, что если синхронисту приходится говорить в ритме 150—200 слов в минуту, то неизбежны пропуски и ошибки. Следует упомянуть также, что при синхронном переводе теряются личностные характеристики речи оратора, тембр и модуляции голо­са, экспрессивность интонации и т. п.

* Подробный анализ особенностей устного перевода см.: Миньяр-Белоручев Р. К. Последовательный перевод; М., 1969; Чернов Г. В. Теория и практика синхронно­го перевода. М., 1978.

 

Синхронный перевод может осуществляться и с листа, когда пе­реводчик, не только слушает оратора, но и видит переданный ему текст выступления.

Еще один тип устного перевода — это последовательный, кото­рый выполняется пофразно или поабзацно и может сопровождаться стенографическими записями переводчика или пометками о ключе­вых понятиях. Однако у всех этих видов устного перевода сохраня­ется сходная с собственно синхронным переводом неполнота экви­валентности.

Итак, эквивалентность устного перевода оригиналу следовало бы определить как редуцированную относительную эквивалентность.

Каков же характер эквивалентности у письменного перевода книжных и вообще печатных текстов? Ранее была предложена клас­сификация письменных текстов, которые чрезвычайно разнообразны по жанрам, стилям, функциям и т. д. Их характер определяет подход и требования к переводу и степень его эквивалентности оригиналу.

Следует также напомнить, что в отличие от устного письменный перевод делается при постоянном обращении к подлиннику. Сверка перевода с оригиналом может быть многократной. Если переводчик не слишком ограничен во времени, он может прибегать к помощи различных словарей, справочников, энциклопедий и т.п. В процессе перевода он творчески раскрепощен. Его ограничивает лишь обяза­тельство перевести иноязычный текст с наибольшей информацион­ной точностью.

Принимая во внимание предложенную рабочую классификацию текстов, попытаемся кратко охарактеризовать степень относитель­ной эквивалентности, свойственную различным типам текстов.

При бытовом общении в переводе разговорных текстов, как пра­вило, нужды не бывает. В сфере делового общения уровень относи­тельной эквивалентности устного перевода связан с параметрами, о которых шла речь выше.

Официально-деловые тексты полностью ориентированы на пере­дачу содержания. Их форма в большинстве случаев бывает стерео­типной. Обращения, зачины текста, последовательность изложения, концовки документов в каждом языке подчиняются строгим прави­лам риторики и изобилуют языковыми штампами.

В языке перевода сохраняется композиция оригинала, но сами языковые штампы могут отличаться по внутренней форме, совпадая по содержанию. В европейских языках высока культура и стандар­тизация письменной переписки. В современном русском языке го­раздо меньше устоявшихся риторических штампов. Поэтому при переводе иногда приходится прибегать к дословному изложению. Прием дословного перевода нередко используется в дипломатиче­ских документах, где каждое слово особенно значимо. Неосторож­ное употребление слова может послужить поводом для различных толкований и даже дипломатических осложнений.

Относительность эквивалентности названных текстов определя­ется различиями в языковых клише, в риторических структурах, возможностью появления элементов буквализма и стилистической нейтрализации текста перевода, а также несовпадением характери­стик нейтрального стиля в различных языках.

Характер относительной эквивалентности общественно-информативных текстов, воспроизводимых в устной форме, соответствует степени редуцированности, о которой упоминалось в начале этого раздела.

Другое дело газетные и журнальные публикации. Как правило, для них характерно использование значительного числа привычных клише, стереотипных фраз, газетных штампов, политических терминов и понятий, социальных реалий и т. и. В некоторых публикациях используются придуманные журналистами оценочные слова, обыг­рываются жаргонные и просторечные слова и выражения.

В этом случае переводчик стремится прежде всего передать точ­ный социально-политический смысл таких публикаций и их общест­венную направленность. Для этого ему приходится «корректиро­вать» стиль подлинника под газетно-журнальный стиль языка пере­вода. Исследователи отмечают, что переводчик производит различ­ные синтаксические трансформации рематематического характера, подыскивает устоявшиеся в языке перевода соответствия. Все это свидетельствует о том, что у таких переводов эквивалентность так­же относительная, но ее уровень близости к оригиналу более высо­кий, чем при устном переводе. Отличия между оригиналом и пере­водом возникают за счет разницы в стиле газетно-журнальных пуб­ликаций и пояснительных экспликаций в переводе. В этих случаях даже словный объем перевода и оригинала может заметно разли­чаться. Переводы часто оказываются многословнее оригинала.

Степень относительной эквивалентности научных текстов зависит от их типов и видов. Замечено, что чем более формализован научный текст, а это происходит прежде всего в естественных науках, тем более эквивалентен его перевод оригиналу. Переводы неко­торых трудов по математике, химии или биологии, состоящих из стереотипных фраз, которые вводят соответствующие формулы, оказываются почти тождественными оригиналу. При переводе науч­ных трудов главное — передать мысль, логику мысли, суть научной доктрины, последовательность рассуждения. Для этого нередко при­ходится в переводах менять синтаксический строй фраз оригинала, снижать эмоциональную тональность, если она есть в оригинале.

Иногда уровень эквивалентности в переводах специальных тру­дов снижается за счет описательной трактовки терминов или даже неточностей в их понимании. В переводческих школах западных университетов введены курсы терминологии по избранной специа­лизации. Но и они не спасают от ошибок особенно в сфере гуманитарных наук. Гуманитарии весьма охотно занимаются терминотворчеством, когда этого следовало бы избегать. Часто в зависимости от научной школы, научного направления, даже от отдельного иссле­дователя один и тот же объект означают различными терминами. Переводчику приходится прибегать к амплификациям, разъясняя суть термина, или переводить термин дословно или транскрибиро­вать его. Итак, уровень относительной эквивалентности переводов научной литературы обуславливается некоторыми грамматическими трансформациями, логическими и терминологическими уточнения­ми и разъяснениями, которые зависят от характера научного труда и прагматических требований к переводу.

В художественном переводе (особенно стихотворном) свои осо­бые законы эквивалентности оригиналу. Перевод может, как уже говорилось, лишь бесконечно сближаться с подлинником. И не более. Потому что у художественного перевода есть свой творец, свой язы­ковой материал и своя жизнь в языковой, литературной и социальной среде, отличающейся от среды подлинника. Художественный пере­вод порождается подлинником, зависит от него, но в то же время обладает относительной самостоятельностью, так как становится фактом переводящего языка. Поэтому освоение одного и того же произведения в разных культурах имеет свою специфику, свои от­личия, свою историю. Таким образом, не только оригинал и перевод различаются характером осмысления, социальным значением и ре­путацией, но и разноязычные переводы одного и того же литератур­ного источника. Но есть и другие причины относительной эквива­лентности художественного перевода подлиннику. Они вызваны своеобразием восприятия оригинала переводчиком, разносистемно-стью языков, различиями социокультурной среды. Проявится и ин­дивидуальность переводчика, определяемая его художественным восприятием, талантом, своеобразием отбора языковых средств. Эти обусловленные индивидуальностью переводчика черты не имеют никакого отношения к авторскому стилю оригинала, не соотнесены непосредственно с текстом подлинника. Их парадокс в том, что они нежелательны, но неизбежны. Это элементы переводческого стиля. Проблемы стиля переводчика теоретически еще не осмыслены в переводоведении, хотя отдельные высказывания на этот счет уже имеются.

Не следует забывать, что иногда переводчик смотрит как бы из будущего на переводимые им творения, что приводит к смещению некоторых акцентов. Еще один источник уменьшения уровня экви­валентности — это вертикальный контекст, различные аллюзии, намеки на другие тексты или ситуации, а также различные символы, реалии и т. п.

Из всего сказанного явствует, что, несмотря на стремление пере­водчика воссоздать (воспроизвести) как можно полнее содержатель­ную, эмоционально-экспрессивную и эстетическую ценность ориги­нала и добиться равновеликого с оригиналом воздействия на читате­ля, ему, переводчику, можно рассчитывать лишь на относительную эквивалентность художественного перевода тексту оригинала. Эк­вивалентность воздействия оригинала и перевода на читателя будут относительными в еще большей степени.

Перевод религиозных текстов связан со сложившейся традицией воссоздания сакральных произведений, для которой характерны ис­пользования богословской терминологии, устоявшихся оборотов и штампов, архаизация текстов, интерпретация символов, аллюзий, введение во многих случаях буквализмов, обусловленных боязнью исказить священный текст и т. п. Эти факторы приводят к различиям в текстах оригинала и перевода и относительной эквивалентности текста на языке перевода.

4. модели процесса перевода

В последние годы появилось немало описаний перевода как про­цесса. Все они гипотетического, предположительного характера, потому что постичь то, что происходит в сознании человека в мо­мент преобразования содержания, выраженного в одной языковой форме, в то же содержание, материализованное в другой языковой форме, не представляется возможным на современном этапе развития наук. Деятельность головного мозга, продуктом которой являет­ся перевод, возможно когда-нибудь будет разгадана усилиями спе­циалистов различных научных дисциплин. Раскрыть эту тайну пы­таются специалисты в области физиологии высшей нервной дея­тельности, биохимии, психофизиологии, физики и других наук. Мо­дели процесса перевода, предлагаемые лингвистами, строятся на основе умозрительных посылок и заключений, самонаблюдений переводчиков и т.п. Когда появляется возможность проверить эти теоретические постулаты жесткой логикой фактов, то некоторые из гипотетических построений оказываются ложными или даже спеку­лятивными. Все сказанное вовсе не является призывом к отказу от попыток моделирования процесса перевода, а лишь свидетельствует о необходимости еще более строгого ответственного и доказатель­ного подхода к созданию подобных схем и описаний. Наиболее рас­пространенными в настоящее время гипотетическими моделями процесса перевода являются: ситуативная, семантическая, транс­формационная, семантико-семиотическая, закономерных соответст­вий, коммуникативно-функциональная, информативная, теория уровней эквивалентности и др. Рассмотрим наиболее распростра­ненные из них.*

* См. описания процесса перевода в соответствующих разделах книг: Комиссаров В. Н. Слово о переводе. М., 1973.Он же. Лингвистика и перевод. М., 1980. Швейцер А. Д. Перевод и лингвистика. М., 1973, Львовская Э. Д. Теоретические проблемы перевода. М.,1985.

 

А. Ситуативная (денотативная) модель, которая строится на при­знании того факта, что неизменной (инвариантной) основой языко­вых единиц оригинала и перевода является соотнесенность этих единиц с предметами, явлениями и данностями самой действитель­ности, с тем, что в лингвистике называют денотатами или референ­тами. В массе своей денотаты едины для всего человечества. Любой текст, отражающий определенную предметную ситуацию, суждения и в конечном счете реальную действительность, формируется путем соотнесенности с самыми разнообразными денотатами. Исходя из этого, перевод понимается как процесс замены материальных знаков денотатов, то есть слов, одного языка знаками другого языка, соот­носимыми с теми же денотатами. Иначе говоря, переводчик воспри­нимает ситуации и суждения в одной материальной форме и вос­производит их в другой, а денотаты остаются неизменными. Но мо­жет случиться так, что какого-либо денотата вообще нет в обществе, которое обслуживает язык перевода. Тогда переводчик прибегает к различным компенсаторным переводческим приемам, чтобы сохра­нить смысл переводимого текста и правильно описать воспроизво­димую ситуацию. Денотативная интерпретация процесса перевода весьма распространена, хотя у нее есть немало противников, и ее объяснительные возможности ограничены.

Б. Семантическая модель процесса перевода строится с учетом компонентного анализа содержательных единиц языка и наличия регулярных межъязыковых соответствий. Предполагается, что в процессе перевода в оригинальном тексте вычленяются все элемен­тарные содержательные единицы и их компоненты и им подбирают­ся в языке перевода равнозначные или сходные по содержанию еди­ницы. Таким образом перевод сводится к анализу содержательных компонентов исходного текста, и синтезу смысла в материале языка перевода. Обычное содержание любой речевой единицы рассматри­вается как единство, состоящее из набора элементарных смысловых, стилистических, стилевых и т. п. характеристик, которому подбирает­ся соответствия в языке перевода. При такой трактовке процесс пере­вода осуществляется не столько на уровне слов и предложений, сколько на уровне элементарных содержательных компонентов. Чем выше степень совпадения таких элементарных смыслов в языке ори­гинала и перевода, тем адекватнее перевод. Семантическая модель связана с постулатом о наличии в языках глубинных содержатель­ных категорий и структур, общих для всех языков. Процесс перево­да и начинается с сопоставления этих глубинных смыслов. Конечно, и у этой модели есть немало критиков.

В. Трансформационная модель возникла под воздействием идей трансформативной грамматики, мода на которую, похоже, уже про­шла. При построении этой модели перевод трактуется как преобра­зование текста исходного языка в текст на языке перевода. Перево­дчик воспринимает оригинал, производит в сознании ряд межъязы­ковых трансформаций и «выдает» готовый перевод. Главными ока­зываются операции по преобразованию так называемых «ядерных синтаксических структур», которые, согласно сторонникам этой мо­дели, совпадают в различных языках и характеризуются общностью логико-синтаксических связей и лексического состава. Иными сло­вами, текст оригинала понимается как совокупность исходных структур, которым должны быть соответствия в языке перевода или эти соответствия должны «выводиться» согласно правилам транс­формации. В сознании переводчика оригинальный текст на фазе анализа минимизируется в набор ядерных структур, затем на сле­дующей фазе набор этот замещается эквивалентными структурами языка перевода, которые потом преобразуются в реальный текст перевода, соответствующий оригиналу. Трансформационная модель процесса перевода также подвергалась критике.

Г. В коммуникативной модели, имеющей некоторые разновид­ности, процесс перевода рассматривается как акт двуязычной коммуникации. В нем есть сообщение, его отправитель и получатель, код (язык) и канал связи (письменная или устная речь с учетом жанра этой речи). В упрощенном виде схема следующая: отправи­тель кодирует сообщение и передает его по соответствующему каналу, получатель декодирует его (т.е. осмысляет) и затем пере­кодирует воспринятую информацию с помощью нового кода и пе­редает ее для получателя по тому же или другому каналу с сохра­нением жанровых особенностей исходного сообщения. Схема эта основывается на положениях теории связи, а язык человека рас­сматривается как своеобразный код. Усложняет схему то обстоя­тельство, что получатель-переводчик должен выбирать оптималь­ный вариант из возможных вариантов передачи исходной инфор­мации. Важно и то, что переводчик считается участником процесса коммуникации, выполняющим двойную функцию, получателя и отправителя информации. В коммуникативной модели учитывают­ся отношения, которые в семиотике определяются как синтаксиче­ские, семантические и прагматические. Иными словами, отноше­ния между знаками, между знаком и денотатом, между знаками и коммуникантами. Семантика, ситуация и функция составляют ин­вариантную основу высказывания на языках оригинала и перевода.