IV. Первые попытки создания Условного театра

 

Первые попытки создания Условного театра по плану, подска­занному М. Метерлинком и Вал. Брюсовым, взял на себя Театр-студия. И так как постановкой трагедии Метерлинка «Смерть Тентажиля» этот первый Театр исканий, на мой взгляд, очень близко подошел к идеальному Условному театру, мне кажется не лишним, раскрыв процесс работы над названной пьесой режиссе­ров, актеров, художников, изложить добытые опыты.

Театр всегда обнаруживает дисгармонию творцов, коллективно выступающих перед публикой. Автор, режиссер, актер, декоратор, музыкант, бутафор никогда идеально не сливаются в коллектив­ном своем творчестве. И не кажется мне поэтому возможным ваг-неровский синтез искусств[120]. И живописец и музыкант должны отмежеваться, первый — в специальный Декоративный театр, где бы он мог показывать полотна, требующие сцены, а не картинной выставки, вечернего, а не дневного освещения, нескольких планов и т. д.; музыкант же должен полюбить только симфонию, ту, образцом которой является IX симфония Бетховена, и нечего ему делать в драматическом театре, где музыке дана лишь служеб­ная роль.

Эти мысли пришли мне в голову потом, когда первые попытки («Смерть Тентажиля») перешли во вторую стадию («Пелеас и Мелисанда»).

Но уже и тогда, когда к работе над «Смертью Тентажиля» только что приступили, меня мучил вопрос о дисгармонии твор­цов; и если нельзя было слиться ни с декоратором, ни с музыкан­том, — каждый из них, естественно, тянул в свою сторону, каж­дый старался инстинктивно отмежеваться, — мне хотелось, по крайней мере, слить автора, режиссера и актера.

И вот тут выяснилось, что эти трое, составляющие основу театра, могут слиться, но при непременном условии, если они приступят к работе так, как это было в Театре-студии, на репети­циях «Смерти Тентажиля».

Пройдя обычный путь «бесед» о пьесе (им предшествовала, конечно, работа над ознакомлением режиссера со всем, что было написано о произведении), режиссер и актер в репетиционной мастерской пробуют читать стихи Метерлинка, отрывки из тех его драм, в которых есть сцены, близкие по настроению к сценам из трагедии «Смерть Тентажиля» (последнюю оставляют, чтобы не превращать в этюд, в экзерсис то произведение, к которому можно

Аркадина — О. Л. Книппер, Треплев — В. Э. Мейерхольд.

Чайка» А. П. Чехова. Московский

Художественный театр. 1898 г.

 

 

Сорин — В. В. Лужский, Треплев — В. Э. Мейерхольд, Нина — М. Л. Роксанова

 

Креон — В. В. Лужский, Тирезий — В. Э. Мейерхольд, мальчик — И. И. Гудков.

Антигона» Софокла. Московский Художественный театр. 1899 г.