Заклинка БКГР - больших кормовых горизонтальных рулей

 

За мои 20 лет службы подводником естественной заклинки рулей по техническим причинам ни разу не было. Наверное, настоящая заклинка была у американской лодки "Трешер" в 1963 году, когда она провалилась за предельную глубину и погибла. Однако, к такой неожиданной вводной готовятся и, как минимум, раз в год на практике отрабатывают этот маневр при сдаче курсовой задачи. Называется БУ-2 - боевое упражнение номер два.

У горизонтальных рулей, по сути, два положения: "погружение" и "всплытие". Заклинка опасна в обоих положениях: ударишься об дно или раздавит, либо "вслепую" выскочишь наверх, столкнешься с кем-нибудь и опять же утопнешь. Хрен редьки не слаще. Чаще учатся бороться с заклинкой на погружение. Оно и понятно... Главная задача при этом - снизить скорость до инверсионной (когда лодка не слушает рулей), отвести опасный дифферент продуванием оконечных ЦГБ и своевременным снятием с них пузыря. Все просто, нужно только все делать вовремя.

После завершения "подвига" с дизелем скромно ушли на глубоководные испытания. Ничего особенного - погружение на рабочую глубину и работа на ней определенное время после доковых ремонтных работ. Для "Барса" это почти полкилометра, для "Барракуды" - еще больше, для "Плавника-Комсомольца" аж километр! Тем не менее, глубоководные прошли буднично, спокойно, без эксцессов. Учениями сильно не увлекались, хотя это была любимая забава комдива. Отрабатывали элементы подводного и надводного плавания, проверяли работоспособность устройств и систем... Учения по живучести планировались на время возвращения в базу. Снятый старпом исчез в собственной каюте, а по ночам навещал медблок доктора - псориаз... Жалко мужика - ведь легко мог командиром стать.

Комдив понимал, что выход не заладился, и приутих, свирепствовал только на разводах вахты. Когда почти все элементы организации плавания были отработаны и настало время поворачивать оглобли, комдивушка встрепенулся, ожил и неожиданно вспомнил про заклинку.

— Командир, ГКП готов отрабатывать БУ-два?

— Так точно! - бодро отрапортовал командир и добавил. - Механик, как?

Что тут скажешь? Методически - неверно. Сначала надо собрать участников, опросить, проинструктировать, объявить меры безопасности, предупредить экипаж... Но задирать комдива больше не хотелось.

— Всегда готовы. Объявите по кораблю, или давайте я...

— Внимание по кораблю! Отрабатывается заклинка БКГР в составе ГКП под руководством командира дивизии. Возможны большие дифференты, - понеслось по полусонным отсекам.

Механик лихорадочно инструктировал боевой пост-25, оператора пульта общекорабельных систем (ОКС). Дело в том, что он в первый раз заступил на самостоятельную вахту в составе первой смены, лейтенант, только допустился к самостоятельному управлению. Его учитель, прикомандированный капитан-лейтенант, в первый раз не прибыл в ЦП по тревоге, и механик ему это простил. Нет, лейтенант не был новичком - часто прикомандировывался дублером на выходы в море, работал под наблюдением, в конце концов - это его заведование. Но - одно дело щелкать кнопками в базе под наблюдением, и совсем другое - самостоятельно, в море и со всей ответственностью. Эта ответственность давила, и лейтенант работал "в оба глаза", то есть смотрел двумя глазами сперва на мнемосхему, затем на шифр-координатные кнопки, а затем - на исполнительные. А надо "вполглаза" - один глаз должен не уходить с мнемосхемы и задающей линейки, и только второй глаз должен контролировать руки. Впрочем, все это было бы ерундой, если бы пульт ОКС "Молибден" не давал залипухи. Очень редко, но перебрасывал линейки вниз: ты задаешь ему одно, а он сам перебрасывется на другое. Подавали это дело в ремонт, как замечание, но "гражданские спецы" затребовали полный ремонт только через тридцать тысяч часов наработки и плюс ко всему - почти пуд шила. Раньше спирт лился неиссякаемой рекой, даже при Горбачеве, а теперь родник иссяк и едва сочился тоненькой струйкой. Короче, ни регламента, ни ремонта не провели.

И вообще, подводники-атомщики этот маневр не любят. Особенно, интенданты - из-за больших дифферентов. Наш - тоже. Не от страха, а из-за того, что всегда что-то падает, разбивается, разливается...

Пришел каплей-гуру и плюхнулся на запасную сидушку.

— Садись на штатное, сейчас заклинка рулей будет, - попросил механик.

— (имя-отчество), зачем обижать допущенного оператора? Пусть крещение получает боевое...

— Ну что, готовы? - вызывающе изрек комдив, предварительно пошептавшись с боцманом-рулевым и закрыв своей тучной адмиральской фигурой указатели рулей и дифферента на пульте движения "Корунд".

— Механик? - занервничал командир-он-же-старпом.

— Готовы!

— Турбине вперед сто двадцать. Погружаться на глубину сто пятьдесят метров с дифферентом три градуса на нос.

Началось... Рули ушли на погружение, лодка понеслась вперед и вниз, набирая скорость до 17 узлов. И "вдруг" начала дифферентоваться на нос. Боцман молча защелкал ключами на пульте, имитируя переход на резервные виды питания - положено так.

— Боцман! Что с рулями?

— Заклинка БКГР на погружение - пятнадцать градусов!

Ни хрена ж себе, заломил, при семнадцати узлах! Ладно... Длинный звонковый сигнал заклинки и команды:

— Пульт, турбине реверс! Боцман, все исправные рули - на всплытие!

— Заклинка БКГР на погружение, - начал объявлять командир вместо отстраненного старпома.

Дифферент десять градусов на нос, надо давать пузырь в нос.

— 25-й, открыть кингстоны ЦГБ! (Есть открыть кингстоны ЦГБ!)

Механик - одним глазом на тахометр, дифферентометр и "Корунд", другим на "Молибден". Задана линейка кингстонов. Оператор ткнулся носом в исполнительные кнопки "Пуск" и "Стоп". Хрена ль на них смотреть?! Смотрел бы лучше на мнемосхему! Открылись кингстоны носовой группы ЦГБ. Само по себе открытие всех сорока кингстонов - "сороконожка" - восемнадцати цистерн уже процентов на двадцать снижало скорость. Из почти идеально обтекаемого, как дирижабль, корпуса лодки вдруг в днище выдвигается почти на полметра сорок тарелок кингстонов.

Но, Господи! что это?! Несмотря на то, что скорость уже упала до десяти узлов, а турбина отчаянно билась на полном заднем ходу, тормозя лодку, дифферент опять резко пошел на нос...

Пятнадцать градусов, и еще растет...

Бабах! что-то упало внизу. Снова - дзинь! бах! трах! - посуда в кают-компании и на камбузе. На мнемосхеме системы погружения-всплытия зияли рваные мнемознаки продувания средней и кормовой групп ЦГБ! Оператор все еще давил исполнительную кнопку "Пуск", не отводя от нее глаз.

— Твою мать!!! "Молибден" линейку сбросил, не видишь, что ли?! - вскинулся каплей-гуру, по образному выражению комдива - инструктор по вождению танков в пустыне.

— 25-й! Стоп дуть среднюю и кормовую группы ЦГБ! Открыть клапана вентиляции средней и концевой групп! - скомандовал механик.

— Бля-а... "Молибден" линейку сбросил!.. - прозрел-таки лейтенант.

— Двадцать пятый!!!

— Есть стоп дуть, открыть клапана вентиляции ЦГБ, - лейтенант начал отрабатывать команду.

Двадцать градусов на нос.

Бабах! Трах! Тарарах! - все незакрепленное двигалось в нос и падало. НЭМС отчаянно цеплялся за невзрачный пульт громкоговорящей связи, стараясь удержаться на месте. Комдива мотнуло на переходе, и он всей массой навалился на дверь к гидроакустикам, отбросив назад кого-то из них, испуганно выглянувшего из рубки.

— Мех! Мех! Ну что там у тебя? Где реверс?! - вскочил и заплясал у перископа командир - танцующий Шива.

Двадцать пять на нос!

Скорость же всего семь узлов, но лодку тащит вверх воздух в кормовой и средней группах ЦГБ. Естественно, дифферент будет расти, так можно и подшипники турбины задрать... Этого только не хватало!

— НЭМС, что там у них с реверсом? - полу-грозно, полу-жалобно запросил адмирал.

— А хрен их знает, товарищ комдив, что у них тут творится!..

Лейтенант, снимая пузыри, по инерции открыл клапана вентиляции ВСЕХ ЦГБ... теперь давать пузырь в нос для сброса дифферента нельзя, пока снова не закроешь клапана вентиляции, иначе стравишь весь воздух за борт. Вот навалилось!..

Двадцать семь градусов на нос...

Все, что могло упасть, уже попадало. В лодке воцарилась жуткая тишина. Все подсознательно чувствовали, что это уже никакая не тренировка ГКП.

— Пульт, стоп турбина. 25-й, закрыть клапана вентиляции носовой группы, продуть нос. (Есть закрыть... есть продуть!)

Скорости почти нет, лодку с таким жутким дифферентом выбросит на поверхность...

— Командир! Что происходит?! Вы что здесь, все охренели?!

Это бывший верный слуга партии и делегат 27-го съезда, преодолев на карачках наклонную плоскость, вопрошал и взывал к разуму. Говорят, что, начиная где-то с пятнадцати градусов, в спину сидящего в каюте зама как бы с упреком начали стучать, падая, отдельные тома классиков марксизма-ленинизма. Мол, твое место не в каюте, а на ГКП, в группе документирования команд и докладов... При двадцати градусах на пол грохнулось все теперь ухе никому не нужное наследие марксизма-ленинизма, и замуля на четвереньках пополз в ЦП стеная и приговаривая:

— Съ…вать надо отсюда, пока не поздно…. идиоты, со своей боевой подготовкой…. И т.д. и т.п.

Наконец-то, закрыты клапана вентиляции, начала продуваться носовая группа цистерн главного балласта. Дифферент остановился где-то на двадцати восьми и начал отходить. Лодка стремительно всплывала. Глубина двести метров.

— 25-й, стоп дуть. Открыть клапана вентиляции носовой группы.

— Может, рано еще?

— Делай, что говорю!

— Есть открыть!..

— Пульт, турбине вперед тридцать. Товарищ командир, лодка одержана на глубине сто пятьдесят метров, на ходу пять узлов с дифферентом ноль при тренировке по заклинке рулей и сбое в системе "Молибден".

— Мех, что было-то?

— Что было, то прошло, товарищ командир... могло быть и хуже. Такие накладки у меня в практике впервые. Давайте дадим отбой и больше не будем лихачить... на плохо подкованной кляче.

— НЭМС, а реверс они, наверное, все-таки не дали, иначе - с чего б такой дифферент?

— Товарищ комдив, я, честно говоря, сам ничего не понял. У меня такое тоже в первый раз... но, наверно, КТО-ТО видел, понимал и контролировал... раз все нормально. Разберемся, товарищ комдив.

В общем, ездить стали еще тише, даже учения Ж-2 провели чисто зибзически, большей частью, по записям. Но теперь уже сама Стихия, Судьба и Случайность - или как их там? - еще раз решили проверить экипаж...

 

Аварийная тревога

 

Ничто не предвещало беды. Все задачи отработаны, все испытания пройдены - завтра в базу. Наверху прилично штормило, и лодка отсиживалась последнюю ночь на глубине. На вахте - вторая боевая смена: в командирском кресле бдительно дремлет адмирал; вахтенный офицер на ногах, в его кресле - помощник вахтенного офицера пишет вахтенный журнал. Остальные сидят строго на своих местах и мужественно борются со сном - третий час ночи. Механик, не раздеваясь, спит у себя в каюте, в соседней каюте - НЭМС, по полной схеме. В каюте механика пульт переговорного устройства и глубиномер.

Вдруг на переговорном устройстве загорается лампочка "ЦП", и - тихий, вкрадчивый голос комдива-два, вахтенного инженер-механика второй смены:

— (по имени-отчеству), у нас тут, вроде бы как, вода в третий поступает...

"Первый заметивший поступление воды в отсек... должен немедленно объявить аварийную тревогу и доложить в ЦП о месте, характере и интенсивности источника..." - пронеслась выдержка из РБЖ ПЛ в голове у механика. Что еще за бред? Что за доклад?! Глубина двести метров. Спокойно, без паники - иначе кранты. Задраются в отсеке и начнут носиться, как стадо парнокопытных в пампасах при наводнении. По готовности номер два там - ни одного толкового бойца.

— Где? Откуда? Кто сказал?

Опять тихонько, по-заговорщиски, вполголоса:

— Матрос Арефьев с четвертой палубы третьего отсека, соединяю!..

— Орехов, ты?

— Я, тащ!.. - и слышен посторонний, отдаленный, ровный такой гул.

— Что там у тебя?

— Тащ! Вода ебошит откуда-то! - еще раз вспомнился образцовый доклад об аварии из "Руководства..."

— Откуда?

— А хрен. его знает, тащ! В корме!

Раз матерится - дело нешуточное...

— Много воды?

— Да нет, тащ...

— Вода сильно поступает?

— Блля-а! Только гул да туман стоит!!!

Вахтенный инженер-механик выкрутил громкость до отказа, чтобы не разбудить адмирала.

Хм... все, как положено. Раз в корме - значит, либо конденсатор, либо маслоохладитель третьей холодильной машины. Механик уже встал и сунул в карман запасные бронзовые вентиляционные пробки, лежавшие в шкафчике секретера. Пробки, что ли, повышибало? Хотя - все поменяли. Так... еще надо ключи и паронитовые прокладки... ладно, на ходу разберемся!

— Орехов! (Я-а, тащ...) Закрывай ручной подпайольный клапан забортной воды на ХМ-три! Знаешь?

— Да-а, тащ!..

— Все, крути, я к тебе!..

И в третий, мимо центрального. В ЦП картина мирная: адмирал спит, но по лицу пробегают тревожные сполохи. Вахтенный инженер-механик привстал и жестом спросил - аварийную тревогу играть? Механик так же, жестом - нет! И - комдива-три ко мне с инструментом! (Ясно, есть!) Все молча, все на жестах и взглядах.

На четвертой палубе третьего отсека, в этой мрачной преисподней - рев и холодный туман. Еще бы! Двести метров - это струя в двадцать атмосфер и высотой в те же двести метров! Матрос уже стоял на карачках и крутил маховик "кляпана". Хлопок по спине: "Молодец, правильно. Шевели ластами!"

Струя с палец толщиной била вниз под углом в сорок пять в кормовую переборку, распыляясь и стекая по ней в трюм. А если бы вверх? Короткого замыкания и пожара не миновать!

— Ну что, Орехов?

— Все, та-ащ, кажись, закрутил...

И, как в подтверждение: "Бр-р-р-р-р!" - ослабевающий звук воды и - исчезло!

— Так, бля... и невозвратник держит. Ну ни хрена ж себе, Орехов, мы отремонтировались!

— Вот это пи...дец, та-ащ!

Механик с матросом сейчас были похожи на волка с зайцем из "Ну, погоди!" после заделки пробоины в трюме. Но курить было некогда и строго запрещено.

— Так... Центральный, где комдив-три?

— Убыл к вам!

— Ага... соедините меня со штурманами и БЧ-7.

— Гиропост на связи... Акустики на связи!

— Говорит командир БЧ-5. Временно отсечена ХМ-три по забортной воде. Машина останавливается, охлаждение переводим на ОПВ. Температура рабочей воды будет расти, но, думаю, что выдержит. Если что - я здесь. Минут через пятнадцать машину снова запустим. Всем все понятно?

— Акустики поняли, передаем на "Омнибус".

— Центральный, а почему? - как всегда, завыделывался гиропост.

— Гиропост, потому что мы на атомной лодке, и под водой, а не в театре юного зрителя, и к вам в третий вода поступала.

Динь-динь-динь!.. - зазвучал сигнал аварийной тревоги. Ну кто их просил?

Все, доигрались - теперь большой комдив точно проснулся. Я здесь, а комдив-три? Ага, вот он, с ключами идет, успел. А кто будет воевать в центральном? Сейчас они там дел наворочают... И - как в подтверждение:

— Аварийная тревога! Поступление воды в третий отсек! Источник неизвестен! Всплываем в надводное положение аварийным продуванием! Командиру БЧ-5 срочно прибыть на ГКП!

Вспомнили, борцы за живучесть! Хотя - все правильно, все согласно руководящих документов.

— Центральный - третий, четвертая палуба, командир БЧ-5. Поступление воды прекратилось, отсечена ХМ-три по забортной воде, температура рабочей воды контролируется, штурмана и БЧ-7 предупреждены. На устранение неисправности - десять-пятнадцать минут. Прошу дать отбой аварийной тревоги, рекомендую всплыть на безопасную глубину полста метров.

— Механик, говорит комдив. Обстановка ясна?

— Так точно, товарищ комдив! Ситуация под контролем.

— Ну, это хорошо, когда под контролем. Помощь нужна?

— Нет, все на местах, комдив-три со мной, но, возможно, потребуется перемещение по отсекам. Дайте отбой аварийной тревоги.

— Хорошо. Отбой аварийной тревоги! Технические средства - по-походному, аварийный инструмент и средства защиты - на штатные места.

— Все? Смотря для кого. Для нештатной аварийной партии работа только начинается.

— Так, откуда вода? - бодро спросил "тростниковый слон". - Вы разобрались уже?

— А хрен знает. Вроде как, из трубной доски маслоохладителя, но струя била ниже. А ведь вентиляционная пробка наверху, вот, целехонькая, - механик уже просочился к месту событий. - Есть фонарик?

— (по имени-отчеству), я не электрик. Вот личный набор ключей взял, не пожалел.

— (тоже по имени-отчеству), конечно, это сильный поступок, но без фонаря здесь делать не фиг.

— У меня комдив-два взял на зарядку еще перед выходом, и не отдает...

— Все ясно. Орехов, на Пульт - за аварийным фонарем!

— Та-ащ, не дадут!

— Скажи - мне, а не дадут - сам приду. Совсем опупели! Вперед, убью!

Через минуту фонарь на месте.

— Так... что за отверстие? Ха... как будто для второй вентиляционной пробки. А почему внизу? Конструктор этого маслоохладителя - большой дятел. Поэтому мы ее не нашли и не заменили. А на носовой доске есть? Глянь.

— Нет, фактура.

— Ну, все: торцевик на четырнадцать и прокладку...

— (по имени-отчеству), торцевик выдаю, даже без расписки (это тонкий юмор "слона"), а вот с прокладкой - вопрос... Орефьев!

— Я, та-ащ...

— Прокладки где?

— Нет, та-ащ...

— Я же ж тебе приказывал вырезать, и даже ножнички механика дал!

Молчание. То-то я ножницы найти не могу!

— Орефьев, так где прокладки?!

— Та-ащ... нет...

— Орехов! (правильно произносимая фамилия матроса означала гнев и немилость комдива-три) Я тебе передал приказание командира БЧ-5 и ножницы еще перед глубоководными дал, идиот! Где прокладки?!

— Так, все ясно, кончай базар. Пять минут прошло уже! Паронит, ножницы и - вперед!

Очень быстро исчез и вновь появился матрос Орехов - с куском паронита и огромным ржавым тупым тесаком.

— Счас, та-ащ!

— Орехов, ты точно идиот! Этим тесаком будешь себе яйца отрезать. Он же не режет! Где ножницы командира БЧ-5? - заголосил комдив-три.

— Та-ащ... нету!.. Я счас... - и ну рвать и кромсать в клочья паронит. Ни черта не получается!

— О-ре-хов! Где ножницы, идиот? Или хоть что-нибудь поприличнее?

— Та-ащ... я ножницы молодому электрику дал... подстригаться... Он, карась, на разводе за прическу замечание получил...

— Бог мой!!! Я последние пять лет этими ножницами даже ногти не стриг - только жесть да паронит... Бегом на Пульт, и все, что режет - сюда!!!

— Та-ащ...

— БЕГОМ!!! УБЬЮ, СВОЛОЧЬ!!!

Через пятнадцать минут прокладку вырезали и холод на аппаратуру подали. Sur la guerre comme sur la guerre (на войне как на войне).

 

 

Не потонем!

 

“Кабы знать где упадешь,

так соломки бы постелил”
(народная мудрость)

 

Если лодке и экипажу назначена автономка, то она состоится во чтобы не стало. Это значит, что на 99,9% они в нее пойдут и 99%, что они с нее вернуться. Не вернулись лодки и часть экипажей в мирное время холодной войны: Бессонова, Британова, Ванина и полностью
Кобзаря и Лячина. «Курск» поставил точку в холодной войне: воевать России стало нечем и некем.

Общем сложилось так, что в канун 300-летия Российского флота и очередных ельцинских выборов с начала года начали готовить на боевую службу 6-й «Барс» Комсомольской постройки со вторым экипажем. Дело после гибели ПЛА «Комсомолец» неслыханное (экипаж Ванина был вторым). Может этим хотели доказать необратимость реформ в ВМФ, а может и впрямь лучшего экипажа не нашлось. Экипаж в самом деле был неплохой, но… На волне демократической вседозволенности, как минимум 3 экипажа еще молодых, но грамотных и опытных специалистов ушли искать легкого хлеба в бизнесе, на гражданку. Подготовка к автономке сразу не заладилась. При гидравлических испытаниях 1-ого контура реактора (на предельное давление) появилась капельная течь из заглушки осушения реактора. Посчитали за мелочь, докладывать не стали. Не вдаваясь в чертежи, решили подтянуть. Хотели, как лучше, получилось, как всегда…, т.е. течь усилилась. Начали вникать в конструкцию – ужас! Для исправления неисправности надо снимать крышку реактора. Ее на лодках 3-ого поколения, вообще, еще никто никогда не снимал! Но не зря же шутят одесские евреи, что мы русские самая сообразительная нация в мире. Старый опытный технарь – начальник СПТБ-8 на спор, не снимая крышку реактора, устранил неисправность за 3 (три!) дня. За это получил именные золотые часы от командующего…флотилии. Хотя на сэкономленные деньги золотые часы можно было приобрести для всех подводников Рыбачьего. Но график восстановления ТБГ (технической боеготовности) сократился почти на месяц, исходя из того, что расчитан он на 60 суток. Большая часть времени ушла на согласование и объяснение вышестоящим инстанциям, как это можно сделать побыстрее и главное, почти за даром.
Объяснили, согласовали, сделали, но график остался прежним. За месяц предстояло выполнить все запланированные мероприятия, расчитанные на два. Естественно, что безразмерный флотский рабочий день продлился до бесконечности и стал равен суткам. Все ходили, как очумелые с единственной мыслью где-нибудь притулиться, где-нибудь прислониться и…. поспать! Если нижним чинам это с горем пополам как-то удавалось, то командованию корабля и командиру БЧ-5 со своими комдивами – практически никак.

Надо заметить, что командир БЧ-5 был новым, назначенным из другого экипажа: с гонором, с амбициями, но без опыта. Лодка погружалась полчаса и дифферентовалась столько же. Начальство дивизии свирепело, метало громы и молнии, а он только снисходительно улыбался и объяснял молодому, перспективно-спортивному командиру дивизии (уже контр-адмиралу) почему быстрее погрузиться нельзя.

- При старом командире БЧ-5 из этого экипажа лодка погружалась за 5 минут и столько же дифферентовалась! А вы мне тут демагогию разводите.

- Не знаю, как делалось при старом командире БЧ-5, а я делаю все, как положено, согласно инструкции.

Прежний старый командир БЧ-5 (механик) в свои 42 года ожидал повышения в звании с одновременным переводом в Учебный центр ВМФ и уже полгода стоял на штате механика заводской лодки, прекратившей средний ремонт, т.е. откровенно бил баклуши.

Экипаж, особенно нижние чины, тоже суеверничал: «Со “старым дедом” все было проще, как ушел, так началось… Что в автономке будет?»

Естественно, что этот суеверный ропот дошел до дивизионного начальства (нештатные осведомители остались и при демократии). Командир дивизии и флагмех хорошо знали старого механика и, можно сказать, были в дружеских отношениях. А поэтому… Приказ о переводе и присвоении капитана 1 ранга положили под сукно, отловили его в выходной на горнолыжке и этак по-дружески:

- Н….ч, сходи на контрольный выход, помоги своей замене. 40 минут не может лодку

погрузить! И еще улыбается, - начал командир дивизии.

- Да, поторопились мы с его назначением, наша вина. Но списки уже утверждены и ничего не поделаешь. А мне самому надо идти на задачу с другим экипажем. Больше послать некого, опытнее тебя нет, а посылать кого-нибудь просто так для отмазки опасно. В море всякое может быть, сам знаешь, - продолжил НЭМС – старший товарищ и бывший неофициальный наставник старого механика.

- Да, но вы сами сказали, что списки утверждены, а у меня ни ВВК, ни ЛВД не пройдены и я же теперь на другом проекте, на РТМ-е служу, - заартачился дед.

- Но ты же сам говорил, что будешь “резервом Ставки”, когда представление подписали и будешь работать, как работал.

- Так и работал: делал, что приказывали. Вот-вот Приказ должен прийти, я проверял по своим каналам.

- А если не придет, то что будешь делать?

- Не знаю, - опешил старый механик, - сплюньте! Второй год перевожусь с Камчатки на Камчатку в Учебный Центр ВМФ. И грустно, и смешно.

- Ладно, пока нет Приказа, сходи на контрольный выход, а там посмотрим, может и в автономку придется идти. Мы всегда к тебе хорошо относились, но ситуация безвыходная.

- А кем я пойду?

- Представителем штаба от ЭМС, наставником молодого механика. Я ж тебя когда-то учил, помнишь! Будешь первым плавающим преподавателем, если придет Приказ. А он придет скоро.

- И последним! Меня там убьют за такую инициативу.

- Так ведь Приказа еще нет….

Контрольный выход с торпедной стрелой и постановкой мин на заднем ходу с перископа (когда лодка теоретически неуправляема) получился строго плановым, без срывов и задержек. “Как старый Дед пришел, так сразу все и пошло, как по маслу” – заговорили экипажные волхвы. “Надо его в автономку взять – не потонем”

А старый Дед вроде бы ничего и не делал. Посидел-постоял в Центральном при погружении – погрузились за 10 минут. За столько же и отдифферентовались. Никаких команд, никаких умных публичных советов или разносов.

- Ну как сходили? Все нормально? – спросил НЭМС по возвращении.

- Да все нормально. Нормально погрузились, нормально отстрелялись – все знают, все все умеют.

- Ты погружался?

- Нет, только присутствовал.

- И за сколько?

- За 10 минут, но можно и быстрее.

- А почему тогда в прошлый раз так долго?

- Это специфика “Барса” и “Инструкции по управлению”.

- Ну и что ты сделал?

- Поговорил с оператором “Молибдена”, спросил как он ключами щелкает, правша он или левша.

- А это здесь причем?

- Надо чтоб вышел воздух с носовой надстойки. Поэтому при заполнении концевых групп ЦГБ надо “клюнуть носом”, т.е. сначал заполнить носовую группу, а через 3-5 секунд – кормовую и лодка пойдет, как миленькая. А ведь по “Инструкции…” положено одновременно. Поэтому лодка валится на корму, ведь там уже в гондолу УПВ 30 тонн закачено, а после заполнения средней дифферент на корму достигает 1,5 градуса и остается пузырь в носовой надстойке, большинство “гидростатов” закрыто. Все: полчаса обеспечено. Тем более, что правая рука оператора лежит на кляче кормовой группы, а левая – на носовой. У правши правая рука всегда опережает левую – вот и 40 минут. Поэтому я всегда учил своих операторов – сначала носовую, а как пошел дифферент на корму – кормовую. Все. Я этот прием называю “сено-солома”.

- Не знаю. Ты же знаешь, я 10 лет отслужил механиком на “Барсе” и всегда нормально погружались без всякого “сена-соломы”

- Ха, так ваши операторы получили школу от сдаточной заводской команды на ходовых испытаниях и дальше все передавалось по наследству. Поэтому первые экипажи всегда погружаются хорошо, а вторые – не всегда.

- Теперь понял. Вот видишь, не зря сходил!

- Может быть, но это задача флагманов: учить, анализировать, обобщать.

- А знаешь, наверное тебе придется идти на боевую службу, хотя бы на первый этап, суток на 40. К выборам вернетесь. Если все будет нормально, то дальше не пойдешь.

- И кто это все придумал?

- Командир дивизии. Да и экипаж просит, чтобы ты с ними сходил.

- А “Приказ….”?

- “Приказа….” Пока нет, - выпалил Флагмех, - придется идти.

“По местам стоять, корабль к бою и походу приготовить.” – приготовили.

“По местам стоять, к проходу узости. ” – прошли, вышли в море.

“По местам стоять, к погружению, проверке прочного корпуса на герметичность”.

….”Принять главный балласт кроме средней.”… “Заполнить среднюю.”…. “Начата дифферентовка.”… “Продуть балласт по схеме, следовать в точку погружения.”

Продуть балласт – это значит восстановить запас плавучести. Это с одной стороны. С другой стороны – это значит израсходовать запас ВВД, а он у нас самый большой в мире. Поэтому “продувают по схеме”, т.е. не полностью. Такой абсурд может быть только у нас. И все равно до полного пополнения запаса ВВД (иначе никак нельзя) надо работать всеми компрессорами около 4-х часов в надводном положении. Но если бы не было дураков, то были бы мы самой сообразительной нацией в мире? То-то. Поэтому экипажу объявили: “Готовность №2 надводная” и 2 боевых смены рухнули спать. Молодой командир БЧ-5 тоже ушел к себе в каюту осуществлять месячную мечту – поспать хоть пару часиков.

На то, что лодка низко сидит с не полностью продутыми ЦГБ никто особого внимания не обратил. Вентиляцию перевели в “подводное положение”: машинки приводов бортовых захлопок шахт вентиляции застопорили в закрытом положении. До точки погружения оставалось всего полчаса, пора на последний перекур. В подводном положении на лодках данного проекта не курят. Хотя проектом курилка была предусмотрена, но существовала она только на первом “Барсе”, там где командир был курящим. На остальных 6-ти первые командиры оказались некурящими и курилку зарубили. Обычно перед погружением курящего народа в ограждении – не протолкнуться. Даже кто на вахте стоит подменяются на перекур, а тут тишина и безлюдье. Вот уж действительно замордовали экипаж, что даже на последний перекур никто не вышел. Правда внизу в Центральном к старому механику пристал молодой комдив-три с прикомандированным старшиной команды трюмных. Мол, люк ВСК не герметичен.

- Боковой герметичен? – отмахнулся механик.

- Так точно!

- Ну и хрен с ним, в случае чего разберемся в подводном положении. Не возвращаться же на базу – съедят живьем.

- Никто не понимает, и вы не понимаете! Врубитесь, не герметичен верхний люк ВСК, верхний!

- Верхний?! А когда вы об этом узнали?

- При проверке прочного корпуса на герметичность перед дифферентовкой.

- Так, а что же раньше не доложили?

- Докладывали, но никто не врубается. Все, как и вы спрашивают про боковой и машут руками.

Надо отметить, что ВСК имеет аж три люка: боковой – для выхода на ходовой мостик, нижний – для входа в прочный корпус и верхний – для аварийного выхода из ВСК спасшихся уже после ее отстыковки и всплытия.

- Мама родная, а что, его кто-нибудь открывал? – вопрос к КД-три, заведующему ВСК.

- Так точно!

-???? На хрена?!

- Приехал какой-то черт из Владика по воспитательной части и прибыл на пирс благословлять перед автономкой. Командир сыграл “Большой сбор”. Боковой заклинило, не смогли отдраить, а через люк 3-го грузили продукты. Командир приказал открыть и выходить через верхний люк ВСК.

- Ни хрена себе! А дальше?

- Отремонтировали боковой, а верхний задраили и забыли.

- А на герметичность?

- Времени не было и некому. Вот старшину дали из техников только перед выходом. Что делать?

- Или возвращаться в базу….

- Сожрут!!!

- ….или чинить.

- А как?

- А где шипит: по клапану выравнивания давления или по периметру уплотнительной резины?

- Говорит по периметру где-то.

- Наверное что-то попало на зеркало комингса. Отдраить, протереть резину и зеркало, затем смазать чем-нибудь погуще: тавотом, АМС-ом, литолом на худой конец, чудес не бывает.

- А повторно на герметичность проверять будем?

- Естественно. Вот компрессора как сосут, аж в люке стягивает.

- А если не будет держать?

- Ну, тогда в базу, на съедение.

- По команде вы доложите?

- Доложу, запрошу. Отдраивайте, протирайте, смазывайте. Уже меньше полчаса осталось! Я к командиру на мостик, на перекур. Не потонем!

Повеселевшие от снятой ответственности комдив-три со старшиной трюмным энергично занялись люком.

Стармех перекурил на мостике, растолковал все командиру. Командир был молодой, волевой, но не дураком и не паникер, стармех знал его еще с лейтенанта сам уже будучи капитаном 3 ранга.

- Делают? – спокойно спросил командир.

- Делают.

- Кто?

- Комдив-3 со старшиной команды.

- Н….ч, держи меня в курсе.

- Хорошо.

Стармех покурил, посмотрел на кипение работы возле люка и начал спускаться вниз.

- Задержаться наверху!!! Команду такой громкости могли дать только старшему на борту – ЗКД (заместителю командира дивизии). Его выдернули прямо из госпиталя, не залечив геморрой, и “геройский геморройщик” не дрогнул, пошел. Еще бы, светило стать командиром дивизии и словить адмиральскую муху.

- Что, механик, спать уже больше не можешь? – съехидничал старший, хотя по возрасту и выслуге был моложе стармеха. Это слегка задело. К тому же механик считал, что любят много спать люди обреченные и ущербные, а так же бездельники и лентяи, отлынивающие от дела. Себя он (как и все) таковым не считал. Поэтому не стерпел.

- А вы в госпитале поди отоспались впрок.

- Да нет, мне не удалось – геморрой, - обиделся геройский геморройщик.

- Ну, если спать хотите, то могу помочь сон разогнать.

-?????? ЗКД настороженно расширил глаза.

- Верхний люк ВСК негерметичен.

-?????? Глубоко сидящие глаза будущего адмирала расширились еще больше.

- Верхний люк ВСК негерметичен. Еще повторить?

- Верхний??? – спички окончательно выпали из глаз старшего на борту.

- Так точно! – и палец в небо.

- А наш, т.е. их механик знает?

- Должен знать. Механик по заведованию отвечает за прочный корпус и его герметичность.

- А где наш, т.е. их механик. Молодой механик был из бывшего экипажа ЗКД и его выдвиженцем.

- Не знаю где ваш, т.е. их механик. Наверное спит.

“Геройский геморройщик” мгновенно забыл про геморрой и передумал выходить наверх, выражение лица приобрело злобный решительный оттенок.

- Задержаться внизу!!! – и будущий адмирал крысенком сиганул вниз по вертикальному трапу.

Командир БЧ-5 срочно прибыть в Центральный пост!!! – заголосила громкоговорящая связь “Лиственница” по всей лодке голосом “геройского геморройщика”. Стармех тоже передумал спускаться вниз (будить командира БЧ-5) и поднялся снова на мостик еще раз покурить и заодно посмотреть на завершение работ с верхним люком.

- Как думаешь, чудес не будет, все будет нормально? – спокойно поинтересовался молодой командир.

- Думаю, что все будет нормально, но чудеса сейчас начнет творить ЗКД.

- А ты, что ему доложил?! Докладывать старшему дело командира.

- Я ему не докладывал, а только сообщил, чтобы помочь сон разогнать.

- А нахрена?

- Да достал он своими подколками.

- На герметичность же проверять надо?

- Теперь обязательно. Два больших компрессора работают. Задраим люки перед остановкой – отваккуиммируем мгновенно.

- А сравнивать как?

- Лодка продута “по схеме” сидит глубоко и волна – через РКП (устройство для пополнения запаса ВВД перископного положения).

- Логично. Иди вниз: следи, руководи, а я тут покомандую.

“Мостик, Центральный. ЗКД приказал произвести повторную проверку прочного корпуса на герметичность. Прошу добро”, - запросил из Центрального не выспавшийся командир БЧ-5.

- Могут быть чудеса, твою мать!

- Иди быстрее вниз, чудес у нас и так под завязку.

“По местам стоять, к проверке прочного корпуса на герметичность!”: разнеслось по отсекам. “Мостик, в подводной лодке по местам стоять, к проверке прочного корпуса на герметичность. Задраить боковой и верхний люки ВСК”: наращивал темп центральный.

Верхний люк задраили первым, механик-наставник заторопился вниз. В самом узком месте нижнего люка ВСК его чуть не сбросило с трапа мощной струей воздуха. “Что они там с дуру вытяжной вентилятор еще запустили?”: пронеслось в голове у стармеха. “Вот дятлы безмозглые! Ведь лодка сидит ниже крейсерской ватерлинии и наружная захлопка вентиляции в воде. Не потонем, конечно, но хлебнуть воды можно, если так торопиться…” И как в подтверждение затрещали барабанные перепонки в ушах от быстрого снижения давления в лодке.

“Стоп вентилятор!” – скомандовал молодой командир БЧ-5, но стрелка барометра-анероида стремительно уходила в зашкал.

- Останови компрессоры ВВД! Ты что творишь?! – повысил голос наставник.

- А черт, забыли! Двадцать пятый! Стоп компрессора!

Компрессора остановили, когда стрелка барометра уперлась в нижний ограничитель предела.

- Во отваккуиммировались! Поспать не дают, Н….ч. Оказывается верхний люк ВСК не герметичен, - виновато заулыбался окончательно просыпаясь молодой командир БЧ-5.

- Ты зачем вентиляцию трогал? Бортовые захлопки в воде. И почему сливные клапана закрыты? Открой!

“Центральный, “Онега”. Сопротивление изоляции основной силовой сети 380В; 50 Гц ноль! Пригласите на связь старого механика”: доложил комдив-два с командного пункта электро-энергетической системы ПЛ.

- Немедленно играйте учебную тревогу, - вмешался в ход событий “геройский геморройщик”.

- 25-й, “Стоп” кормовое кольцо вентиляции! – так же принял участие в назревающих событиях стармех, но со знанием дела.

“Центральный, “Онега”. Ноль снялся. Что пускали-останавливали?”

- Остановить учебную тревогу для поиска “нуля” – среагировал ЗКД.

- “Онега”, остановили кормовое кольцо вентиляции. В 5-й через вентиляцию попала вода, все “нули” там. “Пульт”, дайте команду в 5-й остановить кондиционеры (УВВ-шки) стоящие на “ручном”, - продолжал командовать и на корню давить назревающие аварийные события стармех-наставник.

“Центральный, 25-й. Наличие воды в сливных клапанах кормового кольца!”

- А какого черта они у вас были закрыты?! – набросился на БП-25 наставник.

- Командир БЧ-5 приказал, - оправдывался оператор 25-го.

-?????? – наставник вопросительно возмутительно посмотрел на уже почти неулыбающегося командира БЧ-5, - Ты хоть понимаешь, что произошло и что могло произойти?! Сиди, осмысливай, а я в 5-й – воду сливать с воздухопроводов и “нули” вылавливать. Мне нужен весь личный состав 5-го отсека и 2-й дивизион. Думаю к погружению успеем разобраться с обстановкой. Как вакуум?

- Стоит, как вкопанный.

- Это хорошо, когда стоит, но по вакууму герметичность люка не определишь. Подменись и сходи сам лично послушай “шипит - не шипит”. Все, я в 5-й.

Стармех-гуру (учитель) растворился в кормовых недрах энергоотсеков, предоставив ГКП во главе с ЗКД разбираться “что это было и что могло произойти”.

А произойти могло следующее.

1. На 2-е или 3-и сутки автономки на ПУ ОКС “Молибден” высветился бы сигнал “Вода в ВСК”. Сначала его могли посчитать за ложное срабатывание датчика, но потом, по мере заполнения вода обязательно дала бы о себе знать отпотеванием нижней части ВСК и появлением через контрольные клапана в крышках нижних люков. Эти клапана должны быть открыты. Скрыть это дело и проходить всю автономку с заполненной (заполняющейся) ВСК вряд ли бы рискнул ЗКД. Все равно потом бы это выяснилось и по головке никого за это не погладили.

2. С момента проверки на герметичность с низкой посадкой с использованием системы вентиляции могло произойти короткое замыкание и пожарчик в 5 отсеке, а так же залить и вывести из строя стойки приборов автоматики ГЭУ (главной энергетической установки) в том же 5 отсеке – аварийная защита турбины или реактора обеспечена. Могла выйти из строя и автоматика испарителя, а ручная работа на нем не предусмотрена. Это, как минимум. Если бы все даже обошлось без человеческих жертв, срыв автономки с позорным возвращением в базу обеспечен. А там расследование, комиссии, взыскания: поиск виновных и наказание невинных, но хватило бы и ЗКД, и командиру, и командиру БЧ-5.

А так все они неплохо продвинулись. При этом “геройский геморройщик” наверное, так до конца и не въехал “что это было и что могло произойти” (даже учебную тревогу не сыграли…), снеся все на козни стармеха-наставника. Все таки забортная вода попала на 3 кондиционера (в районе испарителя) и дистилятный насос испарителя. Два кондиционера удалось восстановить, а дистилятный насос был предусмотрительно прикрыт ДУК-овским мешком.

Молодой командир БЧ-5 после осмысливания всего меньше стал улыбаться, а начальству так и вовсе перестал и…сделал отличную карьеру.

На 2-й этап “старый дед” не пошел. Во-первых, он был уже не нужен, а во-вторых, оказывается, он и так отморячил 40 суток уже 70 суток будучи старшим преподавателем УЦ ВМФ и капитаном 1 ранга. И самое главное – на корабле должен быть один механик, который за все отвечает.

 

07.05.02 г.