Понтийское и Боспорское царства. 3 страница

Его преемником стал Требониан Галл. Тоже профессиональный военный, могучий, как бык. Он очень гордился своей мускулатурой и первым делом приказал изобразить себя в статуях в чем мать родила. Но Книву такие статуи вряд ли могли впечатлить, с ним пришлось заключить мир и пообещать платить дань. Хотя выполнять договор император не собирался. Он обманывал противника, а сам перебрасывал на Дунай войска из других провинций. Галл пришел к выводу, что надо менять тактику, не обороняться, а наступать. Армию под командованием мавританца Эмилиана он направил на земли соседей. Задача ставилась – покруче устрашить их. Легионеры крушили все на своем пути, сжигали села, истребляли людей. Но для Галла этот успех обернулся… смертным приговором. Солдаты нахапали богатую добычу, славили Эмилиана, объявили его императором, а Галла предали и прикончили.

Ну а если бы он прожил чуть подольше, то понял бы, что его расчеты на устрашение обернулись катастрофическим провалом. Книву разгневало вероломство римлян. А легионеры за Дунаем резали и жгли всех подряд, не разбирая, кто враг, а кто нет. Вся прежняя система дипломатических игр рухнула. Через границу нахлынули вперемешку разъяренные готы, аланы, славяне, роксоланы, языги, бастарны, вандалы. При этом солдаты, геройствовавшие над мирным населением, доблести не проявили. Попрятались по крепостям, а “варвары” беспрепятственно опустошали их провинции. Не осталось у римлян и элементарной порядочности. Едва против Эмилиана выступил другой военачальник, Валериан, как легионы переметнулись к нему, а вчерашнего кумира отправили на тот свет.

Греческие города на Черном море оказались предоставлены собственной судьбе. Риму было не до них. Хлебная торговля, за счет которой они жили, пресеклась. В Ольвии и Пантикапее прекратилось строительство богатых домов и гробниц. Захирели искусства и ремесла. Нимфей и Мирмекий вообще были оставлены жителями [24, 145]. Тирас на Днестре предпочел сдаться, короли вестготов сделали его своей столицей. Около 250 г. пришел черед и Боспорского царства. Здесь у готов тоже нашлись союзники – приазовские герулы. В римлянах и боспорцах они видели поработителей, приняли сторону их противников. А Крымская Скифия под властью Боспора совсем разорилась и обессилела. Готы добили ее и поселились в Крыму сами.

Подступали к Херсонесу, но его опять спасли неприступные стены, город отбился. Работорговцы и знать Пантикапея повели себя иначе. Они струсили и отложились от Рима, признали зависимость от готов. Мало того, открыли им дорогу через Керченский полуостров, передали в их распоряжение флот – тем самым помогли захватить свои же города на Тамани, которые отказывались капитулировать. Но купцы Боспора были уверены, что приняли самое мудрое решение. Их дома остались целыми, не разграбленными, они еще и приобрели неисчерпаемый источник доходов, получили возможность торговать готскими пленниками. В том числе римлянами, но какая разница? Можно в Персию продать или в Среднюю Азию.

На боспорских судах, на легких лодках, остготы и герулы начали выходить в море. А вестготам достались корабли, имевшиеся в Тирасе. Готские эскадры нападали на кавказское побережье, в 257 г. ограбили и сожгли Питиунт (Пицунду), Трапезунд. В 258 г. они выплеснулись в Эгейское море, разорили Халкедон, Никею, Никомедию. Морские набеги повторялись в 262, 264, 267, 269 гг. Не прекращались и сухопутные вторжения. Флотилии готов и их союзников захватывали Афины, Коринф, прибрежные города Малой Азии и эгейских островов, а конные и пешие отряды громили Дакию, Фракию, Македонию, Иллирию.

Казалось, что римлянам приходит конец. Император Валериан проиграл войну с персами, сгинул в плену, и Римская держава совсем надломилась, развалилась на три части. На западе некий Постум провозгласил Галльскую империю. В Риме правил извращенец Галлиен – он даже на монетах распорядился изображать себя в женской одежде с надписью “Галлиена Августа”. А на востоке возникла Пальмирская империя, где царствовала Зенобия, славившаяся умом и красотой. В состав ее империи вошли и некоторые районы будущей России – Крым, Кубань, Кавказ.

В 271 г. языги, свевы и вандалы, разметав противостоящие им легионы, ворвались в Италию, а готский король Карнабуд вместе с аланами и славянами – на Балканы. Но в ходе римских междоусобиц власть досталась умелому и толковому воину Аврелиану, а смертельная угроза смогла в последний раз встряхнуть римлян. Аврелиан мобилизовал все силы, вооружил рабов, пообещав им свободу. Племена, разгуливавшие по Италии, были разбиты. В сражениях с ними сформировалась крепкая армия. Император двинулся с ней на Дунай и остановил Карнабуда.

Но Аврелиан был не только воином, а практичным политиком. Оценив ситуацию, он осознал – прочно удерживать северные провинции уже не получится. Приказал оставить Дакию. Гарнизоны из нее выводились, желающее население эвакуировалось. Но многие не ушли. Дакия традиционно являлась местом ссылки, сюда направляли опальных со всех концов державы. Любить Рим им было не за что, а под властью готских королей жилось ничуть не хуже, чем в империи, раздираемой нападениями врагов и гражданскими войнами. Это смешанное население говорило между собой на латинском языке и стало предками румын и молдаван.

Аврелиан принял еще одно спасительное решение. Он разобрался, что некоторые из “варваров” в общем-то не являются для римлян врагами. Они просто не желают подчиняться готам, стремятся уйти от них. Таких он начал пускать на свою территорию и давал им права “федератов”. Они признавались младшими союзниками римлян, сохраняли племенное самоуправление, получали землю для поселения, оплату, а за это должны были охранять границу, выставлять вспомогательные войска. Увидев подобное отношение, к римлянам перешли несколько славянских племен, часть ругов, вандалов. Таким способом император расколол неприятельскую коалицию, прикрыл дунайские рубежи и смог перебросить войска на другие направления.

Он по очереди сокрушил Пальмирскую и Галльскую империи. Богатства, награбленные в собственных усмиренных провинциях, позволили впервые за долгое время потешить гордыню римлян. В 274 г. Аврелиан ублажил их зрелищами сразу трех пышных триумфов: “Дакского” (несмотря на потерю Дакии), “Пальмирского” и “Галльского” [147]. Чтобы число “побежденных народов” выглядело более внушительно, пленных вели, разбив по национальностям: готы, аланы, языги, роксоланы, вандалы и т.п. Ради экзотики в триумфальном шествии выставили каких-то полуголых “амазонок” в мужских штанах, сарматок или славянок. Добавили и жителей Галлии, Востока. Пальмирскую царицу Зенобию провели перед публикой в золотых цепях. После этого ее уморили в темнице, а пленных заставили выпускать друг другу кишки на гладиаторской арене. Достигнув столь выдающихся успехов, Аврелиан при жизни объявил себя “богом”. Но наслаждаться почестями ему не довелось. Его подданные сочли, что все враги побеждены, опасность миновала, и в 275 г. убили Аврелиана.

А уж дальше покатилась настоящая вакханалия цареубийств и переворотов, за 9 лет угробили еще 9 императоров. Эту свистопляску сумел приостановить Диоклетиан. Он ввел суровую диктатуру, драконовскими мерами подтягивал дисциплину. Завоеваний больше не было, казна не пополнялась за счет побежденных, и Диоклетиан обложил все население огромными налогами. Силясь возродить империю, он оглядывался на образцы прошлого. Требовал вернуться к древним римским доброделетям, традиционной языческой религии. И то, и другое было уже нереально. Предательство, разврат, хищничество процветали по-прежнему. Но шел и обратный процесс. Для многих римлян те же предательства и грязь были отвратительны. Несмотря на массовые казни, христиан становилось все больше, к истинной Вере потянулись и солдаты, причем лучшие.

Диоклетиан такого выхода не нашел. Он отчаялся реанимировать былую империю, и у него руки опустились. В 305 г. он отрекся от власти, и Рим опять окунулся в хаос смуты. Победил в ней Константин Великий. В отличие от Диоклетиана, он понял, что надо обращаться не к умершим идеалам, а к новой духовной силе. Когда он поднял на знамени знак Креста, это определило исход борьбы. На его сторону стали переходить воины-христиане, и в 313 г. Константин получил венец императора. Он предоставил христианству статус государственной религии, бросил прогнивший Рим и на месте городка Византий начал строить новую столицу, Константинополь. Перевел сюда только тех чиновников и вельмож, кого выбрал сам, а опорой в возрождении империи сделал Церковь.

Ну а пока в Риме шли свары, племена готов поделили приобретенные территории. В Трансильвании (Западной Румынии) расположилось королевство гепидов, восточнее, от Дуная до Днестра – вестготов, от Днестра до Дона – остготов. Они и впрямь обрели “землю обетованную”: плодородные поля, пастбища, теплое море. Можно было собирать дань с местных жителей, а если захочется – пограбить римлян. До легендарной реки “Танаквисль” – Дона, дошли, с “асами” встретились: ведь асами называли себя аланы (осетины). Идея “священного похода” угасла, готский союз распался, три племени постепенно обосабливались.

Самым сильным из них были остготы. Их королевство было самым большим, их друзьями были аланы, под их властью оживленно торговали города Боспора. В 318 г. на престол остготов взошел Агиульф. При нем выдвинулся его сын Германарих. Решительный, жестокий, он проявил себя лучшим военачальником отца, заслужил высочайший авторитет среди воинов, и Агиульф сделал его своим соправителем. Аммиан Марцеллин писал, что это был “наиболее воинственный монарх, вызывающий испуг соседних наций, благодаря своим многочисленным и различным доблестям”. Германариху масштабов племенного королевства показалось мало, он задумал создать собственную обширную империю.

Начал он с недавних соратников, в 332 г. напал на вестготов и гепидов. Разгромил тех и других, лишил их королей власти и низвел до положения “судей”. Завязались бои с соседними придунайскими племенами. Это вызвало бурный взрыв на римской границе. Побежденные снова пытались уйти от победителей, отступали в империю. Но на ее территории уже проживало много “варваров”. Они вмешались в войну, принимая ту или иную сторону. Остготы старались достать врагов и на чужой земле, лезли во владения императора. А римские полководцы безуспешно старались взять ситуацию под контроль. В 334 г. на Дунай прибыл сам Константин Великий с войсками. Он нанес несколько ударов по готам, охладив их пыл, потом завязались переговоры. По условиям мира остготы обязались не вести войн вблизи границ и не нарушать их, поставлять вспомогательные отряды в римскую армию.

Но Германарих, кроме вестготов и гепидов, уже успел подчинить ругов, вандалов, языгов, германские племена тайфалов и имнискиров. Он не делал различия между вчерашними союзниками и противниками. Подминал всех. Иордан сообщал, что герулы долго не желали покоряться, Германариху пришлось воевать против них несколько раз. Большинство герулов было перебито, их “герцог” Аларих погиб, и лишь тогда остатки племени признали подданство остготам (Иордан был готским автором, и имена давал в германском произношении, а титулом “герцог” обозначал князей). Русское княжество на Дону также было разбито и попало под власть Германариха. Часть местных жителей бежала куда глаза глядят, византийские хроники упоминают, что при дворе Константина Великого служил русский князь-эмигрант.

Агиульф с Германарихом занялись и внутренним устройством государства. В Причерноморье возродилось сельское хозяйство, возобновился экспорт зерна. Теперь здешним хлебом кормился Константинополь. Но порядки в готской державе отличались от погибшей русской. Римских монет этого времени в славянских селениях не найдено. Торговали не славяне, а готские короли, собирая зерно в виде дани. Это приносило большой доход, и властители строго поддерживали мир с Римом, набеги и конфликты прекратились. Многие готы нанимались на службу в империю, оставались там насовсем.

Заинтересовались они и христианским учением. Константин Великий и Церковь считали это важным, назначили к ним епископа Феофила. Но одаренные люди имелись среди самих готов. Один из них, Ульфила, получил образование в Константинополе и стал священником, а потом преемником Феофила. В 340 – 347 гг он составил готскую азбуку и перевел на родной язык Священное Писание. Впрочем, епархия Ульфилы располагалась в Томах (Констанца), на римской территории. В христианство обращались в основном те готы, которые жили в империи или по соседству с ней, на Дунае. Большинство же их оставалось язычниками. Они были многоженцами, за победы благодарили богов человеческими жертвами. Язычниками были и короли остготов, но ссориться с Римом они не желали, и христиан не трогали.

В 350 г. Агиульф умер, Германарих стал править единолично. Он продолжал широкие завоевания. Предпринял наступление на Волынь, в Прикарпатье, к Висле и Неману. Археологи находят тут поселения IV в. со следами поспешного бегства жителей, пожарищами, брошенным имуществом, и опять же – множеством кладов, за которыми хозяева так и не вернулись. Римские и готские историки писали, что здешние славяне отчаянно оборонялись. Собрали общее ополчение, но оно получилось плохо вооруженным и плохо организованным, полки Германариха сокрушили его. Вслед за славянами был покорен ряд литовских племен.

Готы вместе с аланами совершали походы и на север. Добирались до Верхней Волги и Белого озера, победили и обложили данью галиндов, мордву, мерян, чудь, весь. Империя Германариха охватила большую часть Восточной Европы от черноморских степей до северной тайги. Через Боспор к римлянам потекло не только зерно, а драгоценные меха, толпы рабов и рабынь, которых остготы и аланы пригоняли из удачных рейдов. Подвластные племена удерживались в повиновении непререкаемой волей Германариха и силой его оружия. Но хозяйничанье завоевателей вовсе не вызывало к ним симпатий у коренного населения. А оружием умели владеть не только готы…

 

ИМПЕРИЯ ГУННОВ.

В 155 г., в то же самое время, когда готы начинали свой поход из Скандинавии, полыхала жестокая война на противоположном конце Евразии. Предки монголов, сянбийцы, разгромили царство гуннов. Побежденные укрывались в горах, отступали в Китай, а часть их отрядов направилась на запад. Пробилась через владения печенегов в нынешнем Казахстане и в 158 г. вышла к Волге. Переселенцев было немного, 20-30 тыс., и дальше их не пропустили аланы и роксоланы. Но гунны установили дружеские отношения с угорскими племенами Поволжья и Урала, объединили их вокруг себя и создали новое царство.

В III в., когда Причерноморье захватили готы, многие славяне тоже бежали к гуннам. Сохранилась готская лененда, что их короли изгнали из завоеванной страны местных “колдуний”, и те удалились к “злым духам, пришедшим из пустынь Востока” – уходили славянские женщины, чьи мужья и сыновья полегли в боях. Гунны принимали их, разные народы жили вместе, постепенно смешивались, и все становились “гуннами”.

Германарих, расширяя свою империю, около 360 г. взялся покорять поволжские племена. Но поступил он крайне опрометчиво – эти племена были гуннскими друзьями и подданными. Ответные действия не заставили себя ждать. Ближайшими соседями гуннов были аланы, союзники Германариха и участники его походов. На них посыпались нападения. Казалось, аланам нечего бояться – у них имелись каменные крепости, могучая панцирная конница. У гуннов металла не хватало не то что на доспехи, а даже на наконечники стрел, использовали костяные. Но на прежней родине они выработали тактику борьбы с тяжелой кавалерией китайцев. Не принимали лобовых атак, рассыпались, хотя и из боя не выходили, кружились рядом, осыпали стрелами. Когда закованные в железо неприятели и их лошади изматывались, гунны нападали. Захлестывали их арканами, разрушали плотный строй и врубались мечами в ближнем бою, где длинные копья становились лишь помехой.

Война тянулась 10 лет. Крупных сражений не было, но гунны непрерывно наседали на противников, истребляли в стычках. Аланы укрывались по крепостям, брать их гунны не умели. Но в крепости можно отсидеться какое-то время, постоянно жить в ней невозможно. А по степям Северного Кавказа разъезжали гунны, угоняли скот. Наконец, аланы не выдержали. Одни уходили повыше в горы, другие отступили к остготам. Вслед за ними двинул войско царь гуннов Баламбер. По мере побед оно значительно усилилось, улучшилось вооружение, примкнули кавказские племена, враги аланов.

Германарих тоже принялся собирать большую армию из подвластных народов. Но тут-то и аукнулись ему пожарища деревень, перебитые славяне, герулы, финны. Искренних сторонников, кроме аланов, у него не нашлось. К Баламберу перекинулись герулы, перешел князь русов с дружиной. Германарих рассвирепел. Схватил жену князя Сунильду и обрек на жуткую и позорную смерть. Несчастную княгиню вывели в чисто поле, привязали к диким лошадям и разорвали на части. Однако у нее были братья, Сар и Аммий. Когда сестру превращали в кровавые ошметки, им пришлось смолчать. Зато на ближайший прием к королю они явились, спрятав под плащами мечи. Выхватили и пронзили его в бок. Обоих тут же прикончила стража, Германарих остался жив. Но он был уже в преклонных годах, а рана совсем вывела его из строя. Он выпустил из рук управление, и как раз в это время, в 371 г., гунны нанесли решающий удар.

Готы были разгромлены. Короля сумели вывезти на Днепр, в славянские леса. А его обширная империя сразу рассыпалась, как карточный домик. Отпали гепиды, вестготы. Причем у вестготов началась гражданская война. У них захватил власть ярый язычник Атанарих, начал гонения на христиан. А среди вестготов, днестровских и дунайских славян, христиан было уже немало. Их возглавили князь Фритигерн и знатный воин Никита, один из помощников и учеников епископа Ульфилы. Они получили помощь римлян, разбили и изгнали Атанариха. Но с востока, спасаясь от гуннов, хлынули остготы-язычники. Атанарих, вобрав их в свою армию, вернулся и в 372 г. нанес поражение христианам. Раненый св. Никита попал в плен. Его подвергли страшным истязаниям, требуя отречься от Бога, распинали на кресте, и умертвили, бросив в раскаленную печь. Никита Готский был причтен к лику святых, и особенно почитали его не германцы, а славяне – многие из них сражались под знаменами великомученика..

Торжествующего Атанариха гунны поначалу не беспокоили. Их силы были все еще заняты операциями в Причерноморье. Зачищая окрестности и преследуя разбегающихся врагов, они вошли в Крым. Херсонес, принадлежавший Риму, они не тронули. А вот Боспору пришлось расплачиваться за альянс с готами. Мощные стены Пантикапея и Федосии были гуннам не по зубам. Но перепуганные боспорские торгаши открыли ворота без боя. Понадеялись, что под властью Баламбера они смогут продолжать такой же выгодный бизнес, как под властью Германариха. Они крупно просчитались. Гунны и их союзники знали – здесь продавали в рабство их сородичей, здешние рынки политы слезами их братьев, сестер, детей. Города были разграблены и разрушены, а население перебили или угнали в плен.

Добить Германариха было гораздо труднее. В глубине лесов гуннская конница не могла развернуться для массированных ударов, атаки отражались, дороги перекрывались засеками, возводились оборонительные валы. Но король так и не оправился от ран, тяжело болел. И подданные перестали с ним считаться. Славянские племена отказывались служить ему, переходили к гуннам. Баламбер позволил им снова заселить плодородные земли от Днепра до Днестра, откуда их выгнали готы, и возник племенной союз антов. Его название объясняют по-разному. Может быть, “анты” – одна из форм произношения слова “венды”. А может, славяне назвали себя по имени первого вождя, имя Ант в ту эпоху существовало. Германариха предала и германская знать, она группировалась вокруг его внука Амала Винитара и тоже затеяла переговоры с гуннами. В 375 г. король покончил с собой, бросившись на меч. Корону остготов унаследовал Амал Винитар и признал себя вассалом Баламбера.

Теперь за тылы можно было не беспокоиться, и в 376 г. гунны возобновили наступление на запад. А у вестготов не прекращались распри. Атанарих продолжал расправы над христианами. За приверженность Христу казнил даже готскую королеву Гаату с ее приближенными. Племена не ладили и между собой. Вестготы, гепиды, отступившая к ним часть остготов и аланов ссорились, вожди не желали подчиняться друг другу. Перед лицом надвигающейся опасности все же решили действовать вместе, заняли оборону на Днестре. Но своих сил не объединили, расположили армии отдельно. Баламбер этим не преминул воспользоваться. Ночью гуннский отряд переправился через Днестр в незащищенном месте и ударил по тылам. Возникла паника, противники побежали кто куда.

Королевство гепидов предпочло подчиниться Баламберу и вступило с ним в союз. А готы откатились к Дунаю и попросили убежища у римлян. Император Валент согласился, но поставил условие, чтобы все они приняли крещение. Упорствующие язычники ушли в леса и горы. Тех, кто согласился, пропустили через границу. Но привело это к беде. Даже такой властитель, как Константин Великий и даже обращение в христианство не смогли оздоровить империю. Римляне слишком привыкли лгать и лицемерить. Изрядная доля граждан восприняла новую веру настолько же формально, как раньше поклонялась культу императоров. Среди священников всегда находились карьеристы и мздоимцы, готовые отпустить любые грехи. Распутство никуда не делось, его только прекратили выставлять напоказ. Вельможи склочничали и соперничали, чиновники безоглядно хищничали.

Готов разоружили и разместили в лагерях. А правительственные комиссары увидели возможность поживиться за их счет, не завезли продукты. Среди беженцев начался голод, и те же комиссары предложили им за хлеб продавать в рабство жен и детей. Готы возмутились, заволновались. Чиновники смекнули, что дело пахнет бунтом, и решили предотвратить его самым простым способом. Пригласили вождей на переговоры и перебили. Но результатом стало вовсе не успокоение. Вестготы поднялись как один, истребили чиновников и охрану, захватили склады с оружием и пошли по Балканам, все сметая на своем пути. Против них выступил император с армией, но готы призвали соплеменников, оставшихся за Дунаем. И тут-то христиане вполне сошлись с язычниками. Под Адрианополем римлян разгромили, Валент погиб.

Лишь его преемник Феодосий Великий сумел договориться с “варварами”. Предоставил вестготам права федератов и выделил земли для поселения. Северными соседями Римской империи теперь стали гунны. Они повели себя лояльно, границу не нарушали. В знак дружбы Баламбер даже подарил Феодосию разгромленные города Боспора. Впрочем, чрезмерным миролюбием гунны, конечно, не отличались. Они были детьми свой эпохи, ценили лихость и доблесть, а награбленную добычу считали законным и почетным заработком – это было нормальным для воинов всех тогдашних стран и народов. В 395 г. Баламбер повторил маршрут древних скифов, повел гуннов на богатые страны Азии. Они вторглись в Закавказье, пограбили Месопотамию и Сирию.

Но отсутствием царя и его армии решил воспользоваться король остготов Амал Винитар. Иордан писал, что он “с горечью выносил подчинение гуннам” и задумал восстановить в Причерноморье собственное владычество. Опорой гуннов, их верными друзьями являлись анты – в глазах Винитара они были изменившими подданными и виновниками готских поражений. Собрав войско, король напал на них. Первое сражение он проиграл, но потом все же одолел славян и учинил показательную расправу. Распял антского князя Буса с сыновьями и 70 старейшин, “чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных”. Однако гунны умели ценить друзей и заступаться за них. Через год Баламбер вернулся из похода. Он был не только умелым полководцем, но и хитрым дипломатом. Предложил корону остготов другому их вождю, Гезимунду, и от Винитара сразу отпала часть соплеменников. Царь гуннов лично возглавил кампанию против мятежника и разбил его в низовьях Днепра. Винитар пал на поле боя.

А у римлян умер Феодосий Великий – последний император, которому удавалось поддерживать целостность державы и хоть какой-то порядок. Наследниками он оставил сыновей, Аркадий должен был править в Константинополе, а его младший брат Гонорий в Риме и подчиняться старшему. Но оба были полными ничтожествами, их захватили под влияние придворные советники, враждовавшие между собой, и империя фактически разделилась на две, Восточную и Западную. В литературе внедрилось другое название Восточной империи, Византия. Это обозначение условно. Сама Восточная империя никогда так не называлась. Она, как и Западная, носила имя Римской. Но чтобы не было путаницы между двумя одноименными империями, мы тоже будем употреблять термин Византия.

Разделение державы послужило толчком к ее дальнейшему распаду. Со времен Аврелиана, сто с лишним лет, римляне принимали на службу “варварских” федератов, селили их целыми племенами вдоль границ. Из “варваров” состояла и вся армия. Это казалось выгодным, защищают от других “варваров”, чего же еще надо? Но иноплеменники жили в чужой стране, в чуждом окружении. Любить и беречь империю у них не было никаких причин. Как только власть ослабела, они стали выходить из-под контроля. В 399 г. главнокомандующий римских войск на востоке гот Гайна с германскими наемниками взбунтовался и захватил Константинополь, намеревался царствовать сам.

Но правительство обратилось к гуннам, они прислали войска и помогли подавить мятеж. Аркадий не знал, как благодарить спасителей, обещал регулярно платить им субсидии и заключил союз против германских племен, осаждавших империю. У гуннов после смерти Баламбера престол получил Ругила, сын царя от русской княжны. От союза с императором он не отказался, для него это тоже было полезно. Деньги лишними не бывают, и к тому же, он получил хороший предлог увеличить собственные владения. Обезопасить ваши границы? Пожалуйста! Гунны начали продвигаться на запад по долине Дуная. Часть здешних народов – руги, языги, карпы, добровольно признали власть Ругилы. Остальные решили уйти к римлянам.

Но у них и без того было худо. Вчерашние федераты больше не считались с императором. Франки и алеманны, угнездившиеся в Галлии, основали независимые королевства. Собственных граждан Рим разорял огромными налогами, а чиновники еще и гребли в свой карман, поборы вымогались побоями и пытками. Лактанций писал: “Это были картины ужаса, как при нападении врагов… В города сгонялось все городское и сельское население; все площади были забиты толпами людей. Сыновей пытали перед отцами, вернейших рабов перед хозяевами, жен перед мужьями… Ни возраст, ни немощи не находили снисхождения…”

Крестьяне и горожане Галлии восстали. Римские военачальники то усмиряли их, то ссорились и воевали друг с другом. А тут еще вторглись вандалы, аланы, бургунды, свевы, отступающие от гуннов. Правительство Западной империи попыталось использовать их против мятежников и франков с алеманнами. Дало новым переселенцам права федератов и направило их в Галлию, пусть воюют за римские интересы. Как бы не так! Они послали подальше слабого императора Гонория, бургунды отхватили себе королевство на востоке нынешней Франции, а аланы, вандалы, свевы двинулись в Испанию и поделили ее между собой.

А Византию совсем замучили вестготы, поселенные на Балканах. Они избрали королем Алариха, грабили и опустошали Грецию, Фракию, Иллирию. В Константинополе не знали, как от них избавиться, и наконец, придумали – натравить на Западную империю, пускай безобразничают там. В 410 г. Аларих ворвался в Италию. Беспомощный Гонорий заперся в крепости Равенна, а вестготы разоряли его страну, взяли Рим и три дня грабили его. После этого Гонорий поспешил заключить с Аларихом “союз”, выдал за него замуж свою сестру Галлу Плацидию и так же, как византийцы, постарался спровадить вестготов подальше. Разрешил им обосноваться в Испании, которая императору уже не принадлежала. Дескать, отбивайте себе землю у вандалов и аланов. Но это привело к очередным крупным неприятностям. Вестготы прижали вандалов, и те отправились еще дальше, в Северную Африку. Прибрали ее к рукам, выгнали римского наместника, построили флот и принялись пиратствовать на морях.

В Гуннской империи дела обстояли куда более благополучно, чем в Римской и Византийской. Под владычеством Ругилы объединились многие страны от Урала до Рейна. Гунны уважали чужие обычаи, веру. В империи не было никакого национального неравенства и порабощения одних народов другими. Даже тем, кого покоряли оружием, гунны сохраняли самоуправление, племенами руководили свои короли и князья. Римские авторы в один голос отмечали справедливость гуннских царей, честность и неподкупность судей, легкие налоги. И среди римлян хватало таких, кто перебегал к соседям – у них жилось гораздо лучше.

Гунны оставались скотоводами-кочевниками, но в беседах проявляли глубокий ум и эрудицию, красиво одевались. Они носили кафтаны, отороченные мехом, широкие шаровары, мягкие сапоги, волосы зачесывали назад и завязывали “хвостиком”. И даже в Константинополе в это время возникла мода на гуннские наряды и прически [36, 37]. Покойных хоронили под курганами, но в данном отношении гунны были практичными людьми. Зачем тратить массу сил и времени на погребальные сооружения, если их в степи уже понастроили более чем достаточно? Подкапывали ход в чужих, старых курганах, и клали усопших.

Но значительную часть населения империи составили славяне, они тоже гордо именовали себя “гуннами”, и настоящие гунны перенимали их культуру. Римские и германские источники приводят “гуннские” слова – “мед”, “квас”, “страва” (поминки), “гуннское” название Днепра – Вар (древнерусское слово “вода”). Столица империи располагалась в Поднепровье. Ее описал Приск Панийский, побывавший там с посольством. Это был великолепный деревянный город. Дворцы и дома знати украшала искусная резьба, окружали резные заборы “не для безопасности, а для красоты”. Во дворах шелестели тенистые сады, среди цветов и деревьев прятались терема, бани, постройки для прислуги. Приск был восхищен роскошным убранством дворцов, богатой посудой и оружием, рассказывал о праздниках и пышных церемониях. Приехавшего царя встречал большой хор девушек в нарядных платьях, пел хвалебные песни. На многолюдных пирах царило веселье, выступали певцы, поэты, шуты.