Трения между Реформацией и гуманизмом

 

Хотя, как мы только что видели, гуманизм внес решающий вклад в развитие Реформации, тем не менее, существовали трения между гуманизмом и обоими течениями Реформации. В этой связи можно выделить для комментариев пять областей.

1. Отношение к схоластическому богословию. Гуманисты, швейцарские реформаторы и виттенбергские реформаторы без колебаний отрицали схоластику. Однако причины, по которым это делалось, были различными. Гуманисты отрицали схоластику из-за ее непонятности и тяжеловесности изложения: они требовали более простого и выразительного богословия. Аналогичные устремления были и у швейцарских реформаторов. Однако виттенбергские реформаторы (особенно Лютер и Карлстадт) без труда понимали схоластическое богословие: их отрицание схоластики основывалось на убеждении в ее коренной ошибочности. В то время, как гуманисты и Цвингли отрицали схоластику за ее несоразмерность, виттенбергские реформаторы считали ее серьезным препятствием на пути к реформированному богословию.

2. Отношение к Писанию. Все три направления считали Писание ключом к реформированию Церкви, как свидетельство христианской веры и практики в их первоначальной форме. Для гуманистов авторитет Писания основывался на его красноречии, простоте и древности. Однако швейцарские и виттенбергские реформаторы основывали авторитет Писания на концепции "слова Божьего": Писание рассматривалось как воплощение повелений и обещаний Божьих, что позволяло ему занять положение выше любого чисто человеческого документа. Фраза "sola scriptura" "одним Писанием" выражает основополагающую веру Реформации в то, что по вопросам христианской веры и практики не следует обращаться ни к одному источнику, кроме Писания. Трения существовали и между швейцарскими и виттенбергскими Реформаторами; первые рассматривали Писание, в первую очередь, как источник нравственного руководства, в то время как последние относились к нему как к свидетельству милостивых обещаний спасения, даваемых Богом верующим.

3. Отношение к Отцам Церкви. Для гуманистов писатели патристического периода представляли простую и понятную форму христианства, чей авторитет основывался на их древности и красноречии в целом гуманисты придавали более или менее одинаковое значение всем Отцам Церкви ввиду того, что все они относятся приблизительно к одному и тому же периоду древности. Эразм, однако, рассматривал некоторых Отцов как имеющих особое значение: в начале 1500-х гг. он выделял Оригена (греческого Отца Церкви третьего века, известного неортодоксальностью своих взглядов столько же, сколько изысканностью своих творений). Однако, начиная с 1515 г., он решил сделать выбор в пользу Иеронима. Его новое предпочтение объясняется его текстуальными исследованиями Нового Завета, приведшими к опубликованию в 1516 г. греческого издания Нового Завета. Иероним ранее проделал обширную работу над текстами Писания, и новый интерес к нему Эразма, видимо, объясняется этой причиной. Такое эразмианское отношение к Отцам Церкви присутствовало и в швейцарской реформации.

Виттенбергские реформаторы Лютер и Карлстадт, однако, отдавали первенство Августину. В оценке Отцов Церкви гуманисты использовали два критерия: древность и красноречие. Отсюда и предпочтение, отдаваемое Эразмом Оригену и Иерониму. Виттенбергские реформаторы, однако, использовали в оценке Отцов ясно выраженный богословский критерий: надежность в толковании Нового Завета. На основании этого критерия предпочтение отдавалось Августину, а к Оригену реформаторы относились с некоторой подозрительностью. Гуманисты не были готовы использовать богословский критерий в оценке относительных достоинств Отцов Церкви, усиливая, таким образом, напряженность между двумя движениями.

4. Отношение к образованию. Поскольку период Реформации стал свидетелем рождения ряда новых религиозных идей (или, по крайней мере, идей, которые были новы для большинства людей шестнадцатого века, даже если реформаторы и утверждали, что это более старые идеи), как для виттенбергской, так и для швейцарской Реформации было важно предпринять крупную программу по религиозному образованию. Гуманизм был, по существу, образовательным и культурным движением, основанным на реформе свободных искусств, в результате чего большинство гуманистов начала шестнадцатого века были профессиональными педагогами. Поэтому интересно отметить, что большинство севороевропейских гуманистов поддержали дело Реформации не обязательно потому, что они поддерживали ее религиозные идеи, а в связи с ее образовательными идеалами. Реформаторы уделяли основное внимание тому, какие богословские идеи преподавались, рассматривая образовательные методики лишь как средство к достижению цели, в то время как профессиональных гуманистических педагогов волновали, в первую очередь, методы преподавания, а не то, что преподавалось.

5. Отношение к риторике. Как мы уже видели, гуманистов интересовало устное и письменное красноречие, поэтому, риторика изучалась как средство достижения этого Реформаторов же, как в Германии, так и в Швейцарии, волновало распространение их религиозных идей посредством письменного (например, знаменитое "Наставление в христианской вере" Кальвина) и устного (например, в проповедях - восемь виттенбергских проповедей Лютера являются отличным примером) слова. Риторика была средством для распространения идей Реформации. Недавние исследования, например, показали, под каким сильным влиянием риторики находился стиль Кальвина. Поэтому как гуманисты, так и реформаторы высоко ценили риторику, но по разным причинам. Для гуманистов риторика способствовала красноречию; для реформаторов она способствовала делу Реформации. Вновь мы сталкиваемся с поверхностным сходством, скрывающим существенные различия.

На основании наших рассуждений, приведенных выше, можно сделать вывод о том, что швейцарское крыло Реформации находилось под значительно большим влиянием гуманизма, чем ее виттенбергское крыло. Однако даже в Виттенберге новая программа по изучению Библии и творений Августина многим представляется вдохновленной гуманизмом. Для нас не составляет труда найти различия между Лютером и Карлстадтом, с одной стороны, и гуманистами - с другой. Однако в то время такое различие провести было практически невозможно. Для большинства сторонних наблюдателей Лютер и Эразм участвовали в одной и той же борьбе.

Есть один знаменитый пример этого непонимания Лютера гуманистами. В 1518 г Лютер участвовал в знаменитом Гейдельбергском диспуте, в ходе которого он изложил свои радикально антигуманистические и антисхоластические богословские взгляды. Среди слушателей был молодой гуманист Мартин Букер, который впоследствии стал ведущим реформатором города Страсбурга. Букер с энтузиазмом писал своему корреспонденту гуманисту Беату Ренану, объявляя о том, что Лютер лишь повторил взгляды Эразма, но в более сильной форме. Внимательное изучение письма показывает, что Букер не понял ни одного из пунктов позиции Лютера. Позиция Лютера на Лейпцигском диспуте 1519 года, отраженная, например, в его критике папской власти, широко рассматривалась как гуманистическая и привела к тому, что он стал предметом восхищения гуманистических кругов. Однако эта позиция не была строго "гуманистической" в полном смысле этого слова, она отражала реформационные идеи, начинавшие получать широкое распространение в евангелических кругах по всей Европе.

В полной мере расхождения между гуманизмом и Реформацией стали очевидны в 1525 г. В этом году и Лютер, и Цвингли написали работы, направленные против Эразма, причем оба сосредоточили свое внимание на концепции "свободной воли". С точки зрения обоих реформаторов, учение Эразма об абсолютной свободе человеческой воли вело к преувеличенно оптимистичной концепции человеческой природы. После опубликования "Комментария об истинной и ложной религии" Цвингли и работы "О рабстве воли" Лютера напряженность, которая всегда существовала между гуманизмом и Реформацией, стала очевидной для всех

 

Для дальнейшего чтения:

 

О гуманизма вообще, см:

Paul О Knsteller, (Пол О Кристеллер) "Renaissance Thought and Its Sources (Мысль эпохи Возрождения и ее источники) (New York, 1979)

"The European Diffusion of Italian Humanism" (Распространение итальянского гуманизма в Европе) in "Renaissance Thought II Humanism and the Arts (New York 1965), pp69-88

Ahster E McGrath (Алистер Е МакГрат) "The Intellectual Origins of the European Reformation" (Интеллектуальные истоки европейской Реформации) (Oxford 1987) рр 32-68

James DTracey (Джеймс ДТрейси), "Humanism and the Reformation" (Гуманизм и Реформация), in "Reformation Europe A Guide to Research", ed Steven E Ozment (St Louis, 1982), рр ЗЗ-57

Roberto Weiss (Роберто Вайсе), "The Renaisance Discovery of Classical Antiquity (Открытие классической древности в эпоху Возрождения) (Oxford 1988)

О североевропевском гуманизме, см:

Albert Hyma (Альберт Хима), "The Brethren of the Common Life" (Братья общей жизни) (Grand Rapids, 1950)

R. R. Post (P. P. Пост) "The Modern Devotion Confrontation with Reformation and Humanism" (Современная религиозность Конфронтация с Реформацией и Гуманизмом) (Leiden, 1968)

Lewis W Spitz (Льюис У Спитз), "The Religious Renaissance of the German Humanists (Религиозное возрождение германских гуманистов) (Cambridge Mass 1963)

Об Эразме, см:

Roland H Bainton (Роланд Х Байнтон), "Erasmus of Christendom (Эразм христианства) (New York, 1969)

James McConica (Джеймс Мак-Кониха), Erasmus (Эразм) (Oxford 1991)

Margaret M Philipps (Маргарет М Филлипс) Erasmus and the Northern Ranaissance (Эразм и северный Ренессанс) (London 1949)

James D Tracey (Джеймс ДТрейси). "The Politics of Erasmus A Pacifist Intellectual and His Politics] Milieu " (Политика Эразма Интеллектуал-пацифист и его полнтическая среда) (Toronto, 1979).

Об английском гуманизме, см.:

В Bradshaw and E Duffy (eds) (Б Брадшоу и Е. Даффи (ред), "Humanism, Reform and Reformation" (Гуманизм, реформа и Реформация) (Cambridge, 1989).

A. G. Chester (А. Г. Честер), "The New Learning. A Semantic note" (Новая ученость. Семантическая заметка), Studies in the Renaissance 2 (1955), pp. 139-147.

J. M. McConica, "English Humanists and Reformation Politics" (Английские гуманисты и политика Реформации) (Oxford, 1965).

Roberto Weiss, "Humanism in Fifteenth-Century England" (Гуманизм в Англии в пятнадцатом веке), 3rd edn (Oxford, 1965)

Об образовательных методах реформаторов, см.:

Gerald Strauss (Джералд Страусе), "Luther's House of Learning Indoctrination of the Young in the German Reformation" (Учебный дом Лютера. Знакомство молодежи с доктринами германской Реформации) (Baltimore, 1978.)

 

Содержание

 

СХОЛАСТИКА И РЕФОРМАЦИЯ

 

Схоластика являлась, вероятно, одним из наиболее презираемых интеллектуальных движений в истории человечества. Так, английское слово "dunce" ("глупец, тупица") происходит от имени одного из величайших схоластических писателей Дунса Скота. Схоластические мыслители - "школяры" - часто представляются искренне, но бесцельно спорящими о том, сколько ангелов могут уместиться на острие иглы. Несмотря на то, что именно этот спор никогда не имел места, хотя его результат был бы весьма занимателен, он отражает отношение к схоластике большинства людей, особенно гуманистов, в начале шестнадцатого века: она состояла из бесцельных, бесплодных рассуждений о тривиальных вещах. Эразм провел в конце пятнадцатого века несколько семестров в Парижском университете, где преобладала схоластика. Он подробно описал все то, что вызывало у него такое отвращение в Париже: вши, плохое питание, грязные туалеты и утомительные споры, которые занимали схоластов. Мог ли Бог стать не человеком, а огурцом? Может ли Он изменить прошлое и превратить проститутку в девственницу? Хотя за этими дебатами стояли серьезные вопросы, язвительный ум Эразма перенес внимание с этих вопросов на фривольный и грубый способы, при помощи которых они обсуждались.

В связи с этим большинство учебников о Реформации считает себя в праве полностью пропустить схоластику, не объясняя, что это, и почему она имела фундаментальное значение для виттенбергской Реформации. Целью настоящей главы является рассмотрение этих двух вопросов.

Мы начнем с попытки дать определение слову "схоластика".

 

Определение "схоластики"

 

Можно утверждать, что само слово "схоластика" было изобретено гуманистическими писателями, стремившимися дискредитировать движение, которое оно представляло. Фраза "Средние века" была также придумана, в основном, гуманистами шестнадцатого века, такими, как Вадиан и Беат Ренан, для пренебрежительного обозначения скучного периода застоя между древностью (классическим периодом) и современностью (Ренессансом). "Средние века" рассматривались как не более чем интермедия между культурным величием древности и его возрождением в эпоху Ренессанса. Аналогичным образом термин "схоластика" (scholastic!) использовался гуманистами с таким же пренебрежением по отношении к идеям средневековья. В своем стремлении дискредитировать идеи средневекового периода, чтобы придать еще большую привлекательность своему обращению к классическому периоду, гуманисты мало интересовались различиями между разнообразными типами "схоластики" - такими, как томизм и скотизм. Таким образом, слово "схоластика" является одновременно уничижительным и неточным, однако историк не может избежать его использования.

Как можно определить схоластику? Как и для гуманизма, для схоластики трудно найти точное определение, способное отдать должное всем основным ее школам. Возможно, следующее определение окажется полезным: схоластика - это средневековое движение, процветавшее в период с 1250 по 1500 гг., которое уделяло большое внимание рациональному подтверждению религиозной веры. Таким образом, термин "схоластика" относится не к конкретной системе взглядов, а к конкретному способу организации богословия - высокоразвитому методу представления материала, делающему тонкие различия и пытающемуся достичь исчерпывающего взгляда на богословие. Становится понятным, почему, с точки зрения гуманистических критиков, схоластика выродилась в не более чем логическое педантство.

Когда так называемые "Темные века", наконец, закончились, в Западной Европе, была подготовлена почва для возрождения во всех областях академической деятельности. Восстановление в некоторой степени политической стабильности во Франции в конце одиннадцатого века способствовало возрождению Парижского университета, который быстро получил признание интеллектуального центра Европы. Ряд богословских школ был учрежден на левом берегу Сены и на Иль де ла Сите под сенью только что построенного Собора Парижской Богоматери. В богословском споре стали преобладать две темы: необходимость систематизировать и расширить христианское богословие и необходимость показать присущую разумность этого богословия. Хотя большая часть раннего средневекового богословия была всего лишь повторением взглядов Св. Августина, все больше голосов раздавалось в пользу систематизации и углубления его мыслей. Но как это можно было сделать? Срочно была нужна теория метода. На основании какой философской системы можно было показать рациональность христианского богословия?

Ответом на эти вопросы стало повторное открытие Аристотеля в конце двенадцатого и начале тринадцатого веков. [1] К ок. 1270 г. Аристотель был признан "философом философов". Его идеи стали господствующими в богословском мышлении, несмотря на яростное противодействие со стороны наиболее консервативных кругов. Благодаря влиянию таких писателей, как Фома Аквинский и Дунс Скот, идеи Аристотеля были признаны наилучшим средством установления и развития христианского богословия. Таким образом, идеи христианского богословия были скомпонованы и систематизированы на основании предположений Аристотеля. Точно так же рациональность христианской веры доказывалась, исходя из аристотелевских идей. Так, некоторые из знаменитых "доказательств" бытия Божия, составленных Фомой Аквинским, основаны на принципах аристотелевской физики, а не христианского богословия. [2]

Рассмотрите, например, его довод о движении. На основании аристотелевской аксиомы Фома Аквинский утверждает, что то, что движется приводится в движение чем-то другим. Каждое движение имеет свою причину. Вещи не просто движутся - они приводятся в движение. (Дунс Скот не согласился с этим; ангелам, утверждал он, были доступны независимые средства движения). Каждая причина движения должна, в свою очередь, также иметь причину. А эта причина должна также иметь причину. Таким образом, утверждал Фома Аквинский, в основе известного нам мира лежит целый ряд причин движения. Если этот ряд причин не является бесконечным, то в его начале должна существовать одна первопричина. От этой первопричины, в конечном итоге, происходят все движения. Она является источником этой великой цепи причинности, отражение которой мы видим в поведении окружающего мира. Из того факта, что все находится в движении, Фома Аквинский приходит к выводу о существовании одной первопричины всего движения, а Этот Первичный Недвижимый Движитель, заключает он, и есть Сам Бог. Однако, как указывали его позднейшие критики, это рассуждение основывается на рискованном предположении, что Первичный Недвижимый Движитель идентичен христианскому Богу. Этим критикам, в число которых мы можем включить и Мартина Лютера, казалось, что боги Аристотеля и Бог христианства коренным образом отличаются.

Это, следовательно, и является сутью схоластики: доказательство рациональности, присущей христианской вере, обращением к философии и доказательством полной гармонии этого богословия с помощью подробного рассмотрения взаимосвязи между его отдельными элементами. Труды схоластов были длинными и аргументированными, часто основывались на тщательно оговариваемых различиях. Так, Дунс Скот, известный как "доктор проницательности", вынужден был выделить целых пятнадцать значений латинского слова "ratio", (разум) чтобы подтвердить свои взгляды на его роль в богословии.

Выдающийся средневековый историк Этьен Гилсон точно описал великие схоластические системы как "соборы ума". Каждая философская система стремилась охватить реальность в полном ее объеме, рассматривая вопросы логики, метафизики и богословия. Доказывалось, что все имеет свое логическое место во всеобъемлющей интеллектуальной системе. Ниже мы кратко остановимся на основных типах схоластики, встречавшихся в средние века. Однако, мы прежде должны рассмотреть среду, в которой процветала схоластика.

 

Схоластика и университеты

 

По очевидным причинам, влияние схоластики сильнее всего ощущалось в средневековых университетах. В отличие от гуманизма пятнадцатого века, который процветал в университетах и пользовался огромным влиянием в обществе, схоластика имела очень ограниченную сферу влияния. Гуманизм обращался к миру образования, искусства и культуры, в то время как схоластика могла, в лучшем случае, обратиться (на плохой латыни) к тем, кто интересовался диалектикой. В век, когда риторика и диалектика считались взаимоисключающими, превосходящее обращение первого практически гарантировало отвержение второго. В конце пятнадцатого века во многих университетах началось противостояние между гуманизмом и схоластикой. [3] Венский университет, имевший фундаментальное значение для развития швейцарской Реформации, стал свидетелем такого гуманистического бунта против схоластики в последнее десятилетие пятнадцатого века. В начале шестнадцатого века многие студенты стали избегать университеты, в которых традиционно преобладала схоластика, отдавая предпочтение учебным заведениям с гуманистическими учебными программами. Так, на заре шестнадцатого века влияние схоластики стало постепенно уменьшаться даже в ее академических оплотах.

Хотя схоластика как академическая сила находилась в упадке, остается признанным фактом, что богословская программа Мартина Лютера была реакцией на схоластическое богословие. В то время как схоластика представляла собой ничтожную интеллектуальную силу в Швейцарии, она была еще очень сильна в Германии, в частности, в Эрфуртском университете, где получил свое образование Лютер. Ранняя деятельность Лютера как богословского реформатора проходила в университетском контексте, в борьбе с академическими оппонентами. Как мы уже видели, швейцарские реформаторы были гуманистами, стремившимися реформировать жизнь и нравы современной им Церкви, которым не нужно было обращать внимание на схоластику. Лютер же был вынужден вступить в диалог с крупнейшей интеллектуальной силой своего времени - со схоластикой. Швейцарские реформаторы могли позволить себе смеяться над схоластикой, поскольку она не представляла для них угрозы. Однако Лютеру суждено было непосредственно столкнуться с ней.

Это еще раз подчеркивает различия между швейцарской и виттенбергской Реформациями, чьим совершенно различным контекстам часто остаются не уделяют должного внимания. Цвингли начинал, - реформируя город (Цюрих); Лютер начинал, реформируя богословский факультет университета (Виттенбергского). Цвингли начинал, отвергая жизнь и нравы дореформационной цюрихской Церкви; Лютер начинал, отвергая конкретную форму схоластического богословия. Первоначально Цвингли не испытывал необходимости предлагать реформу доктрины Церкви, в то время как для Лютера доктринальная реформация была существенной частью его программы реформ. В последующей главе мы рассмотрим реакцию Лютера против схоластического богословия. Сейчас мы обращаем наше внимание на типы схоластики, которые существовали в период позднего средневековья.

 

Типы схоластики

 

Перед тем, как продолжить изложение, необходимо принести читателю наши извинения. Оказалось невозможным еще более упростить нижеприводимый материал. Мой опыт преподавания истории Реформации подсказывает мне, что в процессе объяснения ведущих идей схоластики многих читателей охватит ощущение явной скуки. (Это в большой степени объясняет, почему гуманизм оказался столь привлекательным во время Реформации.) Однако чтобы понять богословские мысли Лютера, необходимо постараться уловить хотя бы основы двух крупнейших направлений позднеередневековой схоластики.