Стихи, Екатерина Тубянская

Письма прадеду

В моей семье, насколько я знаю, в Великой Отечественной войне участвовали три моих прадеда. Один из них без вести пропал, о другом мало что известно. Наибольшую информацию я знаю об одном.

Моего прадеда звали Султанов Фаррух. Он ушел на войну, как только она началась. Прошел её всю, от начала и до конца.

Мне, к сожалению, мало что известно, о времени, которое он провел на фронте. Как мне рассказывал дедушка, прадед не любил рассказывать об увиденном и о пройденном на войне. Как только ему задавали вопросы, касающиеся войны, он менял тему. Я не в праве осуждать его за это, мне, к счастью, не знакомо чувство потери близких, но рассказывать о потерянных друзьях, об убитых товарищах и о тех ужасах, которые ему пришлось испытать, как и всем участникам войны, нелегко.

Но он справился со всеми испытаниями этого чудовищного периода. Мой прадед дошел до самого Берлина, и принимал участие в параде победы.

Мама рассказывала, что после возвращения домой он работал в милиции. Она с гордостью показывала фотографии деда, сделанные, когда тот собирался на парад. Вся грудь его была обвешана орденами и медалями. К сожалению, я его так и не увидела, он умер в 1994 году, буквально за пару лет до моего рождения.

Но даже, если я не видела его, я все равно безумно горжусь, что у меня был такой прадедушка.

Алиева Гюнай, 1 курс

Мой дедушка был девятилетним мальчиком. когда началась война. Конечно, он в своем возрасте не мог защищать Родину, как настоящий взрослый мужчина. Он делал это по-своему, как умел - помогал матери, пока отец был на фронте. Девять лет - возраст достаточно сознательный, поэтому он хорошо помнит начало войны. Впоследствии, в год своего восьмидесятилетия, он написал книгу под названием "Мой долгий путь к храму. История одной жизни'. Небольшой отрывок из этой книги представлен ниже.

«В один жаркий день из села на полной скорости вдруг вылетели все три имевшиеся в колхозе грузовые машины – полуторка, трехтонка и пятитонка. В их кузовах вплотную стояли молодые ребята, которым было по 20-25 лет. Они кричали: "Началась война! Ждите нас с победой! Их возгласы были в духе "мы их шапками закидаем". Конечно, тогда еще никто не знал, что это закидывание продлится целых четыре года и не шапками, а телами наших солдат. Для нас, как и для всех, началась военная жизнь, только не на фронте, а в глубоком тылу. Конечно, те трудности, которые выпали на мою долго и долю моих земляков, не идут ни в какое сравнение с тем, что пережили наши сверстники в далекой от нас России, особенно в Ленинграде. Да, было трудно, была не по возрасту непосильная работа, не хватало хлеба, норма кукурузно-пшенично-картофельного хлеба была 600 граммов на иждивенца и 1 килограмм на работающего. Убийственной эту норму, конечно, не назовешь. А главное, вокруг леса, где растут орехи, каштаны, дикие яблоки и груши, приусадебные сады. Это создавало, можно сказать, райскую жизнь в сравнении с тем, что происходило за Главным Кавказским хребтом. Фронт был от нас далеко, и только в 1942 году мы видели над фоне темного звездного неба над зубцами гор далекие вспышки проходивших где-то сражений и слышали глухой гул, похожий на грозовые раскаты. Война приходила в наше село либо в виде похоронок, получая которые, женщины, не жалея голоса, оплакивали своих мужей или сыновей, либо в военной форме солдат, вернувшихся домой без ноги, руки, а то и без глаз. Их встречали тоже с плачем, но с примесью радости – все же вернулся живой. Ну а мы продолжали по возможности учиться, работать и радоваться жизни..»

Наверное, в какой-то степени эти люди тоже приближали Победу тем, что не падали духом и верили в нее.

Костенко Александра, 1курс

 

Когда началась Великая Отечественная Война моей бабушке было всего восемь лет, но она помнит всё до мельчайших деталей. Рассказывать она не очень любит о войне, так как очень трудно ворошить такое прошлое, однако я иногда её выводила на эти разговоры...

Она рассказывала многое, начинала всегда свои рассказы с того, что в одно прекрасное утро за завтраком по обычаю слушали радио и именно там услышали сообщение о войне. Буду рассказывать от первого лица.

Мама плакала, папа начинал собирать вещи, я была ещё очень маленькая, поэтому не сразу поняла какая беда пришла в наш дом.
Папу забрали на фронт, мы остались с мамой и тремя сёстрами в деревне. Первое время папа писал нам письма, а через некоторое время связь с ним была утеряна, позже мы узнали, что он погиб.. Не было ни дня, чтобы мама бы не плакала по отцу.

Наступали голодные времена, мы выживали как могли, летом было хорошо: варили супы из крапивы, собирали ягоды и грибы, пытались сажать что-то в огородах, зимой было сложнее, однако справлялись.

С холодами бороться было легче, у нас в деревне лес был, оттуда древесину и брали для печей. Четыре года войны длились вечность. Я вспоминаю своё детство крайне редко, наверное потому, что его у меня не было...

Боронина Анастасия, 1 курс

 

Дорогой прадед, к сожалению, я никогда не видела и не знала тебя лично. О тебе мне рассказала моя бабушка. Я понимаю, что пишу это письмо в один конец, понимаю, что никогда не получу ответа, но это письмо поможет сохранить память о тебе. Мне известно, что тебя зовут Иванов Евгений Владимирович, родился ты в 1910 году в г.Борисоглебске в Воронежской области, по профессии был механиком. Когда ты ушел на войну, дома остались твои маленькие сыновья — Вова, Толик и Витя — с матерью. Всю войну ты служил в танковых частях в звании старшего лейтенанта. Воевал на Курской дуге и даже на моей родине под Сталинградом, значит, был в самых горячих точках. Бабушка рассказала мне, что на Курской дуге твоя военная часть попала в окружение. По жестким законам военного времени попавшие в плен или окружение бойцы могли быть переданы военному трибуналу и расстреляны. Слава Богу, тебя эта участь миновала!

В боях ты был контужен и ранен, а твой младший брат Михаил даже горел в танке, но войну вы прошли до конца. Ты дошел до Праги. Вернулся с орденами и медалями. Получил награды: орден Славы, Красного Знамени, за оборону Сталинграда.

Ты не любил рассказывать о войне, я понимаю, что это было очень тяжело, ведь на твоих глазах погибали друзья, боевые товарищи, страдания и ужас войны оставили след в сердцах каждого. То немногое, что ты рассказывал своим детям о Сталинграде: "Дым. Огонь. Мертвые тела русских и немецких солдат повсюду. Весь город был в руинах, такие разрушения Европу не постигли". Так же мне известно, что где-то под Сталинградом пропал без вести твой старший брат Иван.
В настоящее время один мой родственник возглавляет поисковый отряд, который ведет раскопки в местах Сталинградской битвы. Даже через десятки лет они находят бойцов, узнают их имена и, по возможности, находят родственников. Кто знает... Может, когда-нибудь он найдет и твоего пропавшего брата…

Я хочу сказать тебе, что безмерно благодарна за твой пройденный военный путь, я горжусь, что ты мой прадед.

Буйволова Кристина, 1 курс

Дорога жизни

В тот день я сидела в читаль­ном зале библиотеки на кафед­ре иностранных языков гото­вилась к экзамену по методике математики. Около двух часов пошла в общежитие на улице Желябова, 27, Меня удивила ти­шина, безлюдность коридоров, лестниц. Встречаю однокурсника:

— Сергей, где все? Почему так тихо?

— Ты не слышала?

— Что?

— Война!

Прибежала в комнату. Девчата наперебой рассказывают:

— Германия нарушила Договор о ненападении!

— Сегодня ночью самолеты бомбардировали наши города Киев, Минск, Одессу, Житомир, Вильнюс...

— Молотов по радио говорил: «Враг будет разбит»...

— Девчата! Наверно, Сталин выступит.

Это было в воскресенье, 22 июня 1941 года.

В тот день все были возбуж­дены, никто ничего не делал. Мы —патриотки—были уверены, что война — временное явление, что Красная Армия даст достойный отпор врагу. Репродукторы не выключали ни в комнатах, ни на улицах. Ждали радостных вес­тей. Каждое новое сообщение слушали, затаив дыхание.

На нашем третьем курсе физико-математического факульте­та Ленинградского педагогиче­ского института имени А. И. Гер­цена училось много юношей. Они досрочно сдали экзамены и по­шли в армию. Ha четвёртом кур­се училась группа студентов-лет­чиков. Они занимались в инсти­туте и тренировались летать на самолётах в аэроклубе Осоавиахима (до 1948 так называлось ДОСААФ). Здоровые, красивые были ребята. 1 июля они ушли защищать Родину,

Много девушек эвакуировалось из Ленинграда, кто как смог. Большая же часть осталась в го­роде¹. Несколько человек пошли работать на 3-ю мебельную фаб­рику у Охтинского моста для выполнения военного заказа. Из деревянных заготовок мы скола­чивали ящики для мин. Работали в две смены по 11 часов в сутки весь июль. На работе уста­вали, тяжело было в ночную сме­ну. Почти ежедневно около шести часов утра налетали немецкие самолёты, бомбардировали город, но даже тогда работа в цехе не прекращалась.

В один из дней я с подругой была на Московском вокзале. Там творилось что-то невообра­зимое: женщины и дети, стари­ки и военные метались по пер­ронам, в залах ожидания, у касс и вагонов были толпы. Неожи­данно к нам обращается воен­ный:

— Девушки, вы не в Черепо­вец?

— Мы почти, череповецкие, но не едем.

— Билеты не можете купить? Я вам куплю в воинской кассе, только отвезите, пожалуйста, мою дочку к бабушке в Чере­повец.

— С удовольствием помогли бы вам, но мы не едем, рабо­таем, нам нельзя.

Кто тогда мог подумать, что предстояло пережить ленинград­цам.

С первого августа на нашем курсе начались занятия по про­грамме четвёртого курса. Было решено ускоренно пройти основ­ные дисциплины и отправить вы­пускниц по направлениям на ра­боту в школы. Например, мето­дику физики преподавал профес­сор Петр Алексеевич Знамен­ский (тот самый, задачник кото­рого был в средней школе ста­бильным) всего 40 часов вместо двух семестров. Очень часто занятия прерывались по сигналу воздушной тревоги. Мы с пре­подавателем уходили в бомбо­убежище и продолжали слушать лекцию там.

В середине августа все сту­денты вместе с некоторыми преподавателями выехали на обо­ронные работы на Лужском на­правлении. Сошли с поезда, про­шли небольшое расстояние, в ле­су устроили временное жилье — шалаши из срубленных мелких деревьев и кустов. Принялись за работу: рыли противотанковый ров, очень глубокий и широкий. Там же работали студенты Ле­нинградского университета. Еже­дневно над нами пролетали эс­кадрильи немецких бомбовозов бомбить Ленинград, По пути они обстреливали нас, но мы успе­вали убегать в лес. Пострадав­ших не было.

Как-то ночью всех подняли по тревоге, погрузили в товарные вагоны и медленно повезли, а куда—никто не знал. Уже хо­дили слухи, что мы отрезаны (но не окружены) немцами. С часты­ми остановками паровоз, нако­нец, привез нас в Ленинград.

В институте возобновились за­нятия. Еще чаще город подвер­гался бомбежке. К бомбардиров­кам прибавился артиллерийский обстрел, от которого гибло мно­го людей. Однажды снаряд по­пал в общежитие, в комнату, где жили шесть девушек нашего кур­са. Все было разбито, и только по счастливой случайности никто не погиб, так как все были на занятиях в институте.

В начале сентября налетело очень много самолётов, бросали фугасные и зажигательные бом­бы, сильно обстреливали из ору­дий. Весь город был в огне и дыму. Потом стало известно, что сгорели продовольственные скла­ды имени Бадаева. Радио принес­ло печальное известие: немцы захватили Мгу, Колпино, Шлис­сельбург. Ленинград окружён!

Как же так? Что случилось, по­чему наша Красная Армия от­ступает? Эти вопросы были в глазах каждого, но никто не смел их произнести.

Уже чувствовалось приближе­ние голода: получали по карточ­кам 200 граммов хлеба в день и скудный обед в столовой. Так прошли сентябрь и половина октября. Во второй половине ок­тября наш четвёртый курс сда­вал экзамены. На физмате сда­вали два экзамена вместо пяти: математический анализ и историю ВКП (б).Закончили по ускоренной про­грамме курс, а выехать на ра­боту было уже невозможно: Ле­нинград в блокаде. Опять не­сколько девушек пошли работать на мебельную фабрику, но ра­бота была уже другая. На ог­ромном дворе фабрики мы укладывали в штабеля рейки, де­ревянные заготовки и отходы. Работали в одну дневную смену по 8 часов. Бригадир к нам от­носился внимательно, по-отече­ски доброжелательно. Как-то раз мы пришли, а бригадира нет... Все рейки, заготовки сложили и не знали, что делать дальше. Но вот пришёл бригадир. Мы его не узнали: так он сник, помрач­нел, не разговаривал. Сел в кон­торке, взялся руками за голову и не шевелился. Мы боялись к нему подойти, спросить, что слу­чилось. Кто-то сказал: «Сын по­гиб...».

...На дворе было большое скопление лесоматериалов. Поэ­тому во время обстрелов и бом­бежек работницы по очереди дежурили. На моих глазах упала «зажигалка», и дежурившая жен­щина смело схватила ее щипца­ми и потушила в песке.

Часто бомбили и обстреливали Охтинский мост, но, к счастью, ни одна бомба не попала. И мост стоял, как исполин. Выходя с фабрики, смотрели в ту сторону и радовались, что он невредим.

Работать было с каждым днём всё трудней. Городской тран­спорт не работал. Идти пешком на работу от общежития до фаб­рики не хватало сил. По рабочим карточкам мы получали в день по250 граммов хлеба и больше ничего.. Общежитие не обогрева­лось, стёкла разбиты, по кори­дорам «гулял» ветер. Вышел из строя водопровод. Воду носили с Невы или топили снег. Люди умирали с голоду сотнями, тыся­чами ежедневно. К Новому году по карточкам получили, кроме хлеба, по 20 граммов сахара, по пачке папирос. (Никто из нас, не курил). Говорили, что про­дукты сбросили с наших само­лётов.

Новый 1942 год мы всё-таки встречали. В холодной комнате одетые во все зимнее: пальто, платки, валенки, (у кого они бы­ли), «накрыли» стол. Пытались за­вести патефон, но не смогли: он так замерз, что только, шипел.

На другой день девушки стали расходиться кто куда, лишь бы найти тёплое помещение и сог­реться. Я тоже решила пойти и племяннице в общежитие инсти­тута иностранных языков. Оно находилось около Смольного. Там в общежитии были печи, в них жгли всё, что могло гореть..

С 1 января работа на фабри­ке была прекращена, Январь был самым трудным месяцем: мороз, по карточкам давали 125 грам­мов хлеба. Чтобы меньше ходить и стоять в очереди, брали на два дня 250 граммов. Хлеб очень плохой, чёрный, вязкий, как гли­на. У нас хватало силы воли эти 250 граммов не съесть сразу, а распределить на четыре раза.

Как-то подошла моя очередь идти в магазин. С трудом иду по тропинке в снегу к Смольно­му. Чувствую, что силы уходят. Думаю: только бы не упасть в снег. Еле-еле добрела до там­бура магазина и потеряла сознание. Когда очнулась, то услы­шала голоса:

— Вставайте, женщина! Вста­вайте!

— Замёрзнете!,.

Помогли подняться. Нащупала в кармане хлебные карточки мо­их подруг, успокоилась. Вот где вспомнила военного на Москов­ском вокзале, который предла­гал мне купить билет до Чере­повца, чтобы уехать домой.

30 января пошла в институт. Медленно передвигаюсь по сне­гу, обхожу завалы из кирпича. Холодно! Встречные ленинград­цы закутаны в тряпье, худые, постаревшие.

— Трите нос! Нос побелел! — говорят.

У института встречаю одно­курсницу. Спрашивает:

— Где ты была? Торопись, мы уезжаем.

Получила документы, верну­лась в общежитие к племянни­це. «Хорошо бы нам ехать вдвоём», — подумала. Но каждое место было на учёте, и о её вы­езде не приходилось мечтать.

1 февраля началась эвакуация людей по льду Ладожского озе­ра. 2 февраля эвакуировали нас —выпускников пединститута име­ни А. И. Герцена. На физмате нас осталось 40 человек из 190, учившихся до начала войны.

Добрались пешком до Фин­ляндского вокзала, где форми­ровался эшелон, Позаботился о вывозке из ок­руженного города нас — выпускниц — депутат Ленсовета, доктор наук, профессор психологии и педагогики С. Л. Рубинштейн. Выехал с нами, как руководитель группы, профессор психологии Шардаков. В холод­ные вагоны дачного поезда на­бились и студенты, и горожане. Среди всего запомнилась убитая горем женщина, Она прижима­ла к себе грудного ребенка и время от времени бережно по­качивала его. Ребенок был мертв. Запомнился её неподвижный взгляд, устремлённый куда-то в пространство.

Помню, как во сне, бескрай­ную снежную равнину озера, маленький автобус и мороз. Мо­роз, мороз, мороз! Много гру­зовиков шло навстречу нам, в Ленинград, с продуктами, бое­припасами, бензином. Проехали примерно половину пути, и ав­тобус встал. Случилась серьёзная поломка. Шофёр не смог почи­нить автобус в условиях ледовой дороги. Из города шли пустые грузовики. Одну из машин шо­фёр остановил. В кабине были два красноармейца-водителя. Они поняли наше положение, сказали:

— Садитесь в кузов!

Но мы так окоченели, так обес­силели, что не могли выйти из автобуса. Только с помощью красноармейцев вставали и пе­реходили к грузовику. Они же нас на руках поднимали и «гру­зили» в кузов. Когда все 20 че­ловек кое-как разместились, гру­зовик поехал дальше.

Проехали по озеру оставшую­ся часть пути до станции Жихарево. Те же красноармейцы по­могли перейти из кузова в сто­ловую. Там было много ленин­градцев, приехавших раньше нас. Добрые люди, работники столо­вой, отогрели нас и дали немно­го поесть. Через несколько часов каждой дали немного хлеба и две пачки крупяных концент­ратов, посадили в вагоны поез­да и повезли на восток через Вологду.

Поезд больше стоял, чем дви­гался. От станции Жихарево до станции Шекона ехали шесть су­ток. По дороге на станциях (иногда полуразрушенных) снабжали нас кипятком и питанием. Многие совершенно обессилели. Тося Тихомирова в пути скон­чалась. Ехала она в другом ва­гоне, мы не могли даже попро­щаться с ней. Меня ждала та же участь. Поэтому я обратилась с просьбой к профессору Шардакову разрешить мне не ехать в Новосибирск по направлению, а сойти с поезда на станции Шексна. В 60-ти километрах от станции жили мои родители и старшая сестра в деревне Кусово Петровского сельсовета Ки­рилловского района. Профессор Шардаков не только разрешил, а доброжелательно сказал, что это даже лучше для меня, чем ехать в Новосибирск.

В Шексне я никого не знала: стояла и думала, к кому обра­титься, как добраться до роди­телей. Они о моём выезде ни­чего не знали, да и не знали, жива ли я. Связи не было с июля 1941 года. Подошли два красно­армейца. Вид старушки в мои 23 года привлёк их внимание. Узнав, что я из блокадного Ле­нинграда, очень внимательно от­неслись ко мне; взяли чемоданчик и проводили в райисполком. Провели прямо в кабинет к пред­седателю (очень жаль, что не знаю его фамилии, как и тех красноармейцев). При виде ме­ня он встал из-за стола, выслу­шал моих добрых сопровожда­ющих, усадил на стул, дал какое-то указание девушке-секре­тарю, а сам стал звонить на пункт приёма льна, где могли быть лошади из Кирилловского райо­на. Там оказалась три лошади с Уломы. Девушка-секретарь при­несла полбуханки хорошего хле­ба. Это для меня тогда было бо­гатством.

Колхозники заехали за мной, помогли одеть тулуп и усадили в повозку (дровни с креслами). Ехали морозной ночью. Мужичок-возница всё время беспоко­ился, не замёрзла, ли я, а вер­нее, жива ли.

Ехать в Кусово им было не по пути. На рассвете приехали в де­ревню Титово, остановилась по­кормить лошадей. В доме, куда вошли на огонёк, пожилые хо­зяева оказались очень добрыми. Они когда-то знали моих роди­телей. Обогрели, накормили го­рячей картошкой (какой она бы­ла вкусной!), напоили чаем с морковной заваркой и хлебом с солью (сахара не было). Хозяин оказал, что из Титова можно че­рез село Петровское сообщить моим родителям, чтобы присла­ли за мной лошадь.

Отдохнув, я пошла в сельсо­вет, позвонила в село Петров­ское. Дежурный в Петровском сельсовете Давыд Толстов, услы­шав, что я еду из Ленинграда, очень быстро сообщил моим родителям. Часа через 2—3 за мной приехала сестра. (В то вре­мя она была бригадиром в кол­хозе 17-й МЮД»). Родители ме­ня не узнали. Когда сказала: «Па­па, это я!», — у него покатились крупные слёзы по щекам и бо­роде, В таком волнении отца никогда не видела. Так поразил его мой вид. Спасибо им всем троим — маме, отцу и сестре, что вернули меня к жизни. Здоровье было очень подорвано голодом. Родные не очень верили в вы­здоровление, боролись за жизнь мою, ночами сидели у кровати. Спасибо фельдшеру Талицкой больницы Николаю Максимовичу Шабалову. Он осмотрел и уди­вился моей худобе, дал полезные советы, чем и как лечить, какую диету соблюдать. Посте­пенно, благодаря хорошему ухо­ду организм окреп, я выздоро­вела.

В августе 1942 года я обрати­лась в Кирилловское роно с просьбой предоставить работу в школе. Так пришла на работу в Волокославинскую среднюю школу учителем математики и фи­зики 8—10 классов,

1 сентября начала первый учеб­ный год. Вместе со мной тогда начали работать учитель литера­туры Зоя Ивановна Бабайкина и учитель химии Полина Григорьев­на Нетленнова (Стулава). Все трое закончили пединститут име­ни А. И. Герцена в октябре 1941 года в условиях блокады и вы­ехали из Ленинграда по «Доро­ге жизни» в начале февраля 1942 года.

Обучаясь в институте на раз­ных факультетах, мы друг друга не знали. Встретились и позна­комились в Волокославинской школе. Очень дружно работали под руководством опытных учителей: директора школы Алек­сандры Ивановны Лебедевой, за­вуча старших классов Галины Ле­онидовны Чичериной (Терциевой). Мне большую помощь ока­зал в преподавании в 10-х клас­сах учитель-пенсионер Павел Алексеевич Алексеев.

Коллектив учителей в трудные военные голодные и холодные годы много работал, обучая и воспитывая учащихся трудолюби­выми патриотами. Такие учителя, как 3. И. Бабайкина, П. Г. Стулова, математик В. К. Иванова (Душинова), историк А. С. Беляшова, по немецкому языку С. А. Степина (Маракасова), физик К. И. Елебин, учителя начальных клас­сов Л. М. Ермушина, В. П. Май­орова, В. И. Сиротина и многие другие отдавали все силы обучению и воспитанию дружного коллектива учащихся. Ребята не только хорошо училась, но и ве­ли вместе с учителями большую агитационно-массовую работу среди населения. В каникулы рабо­тали на колхозных полях, заго­товляли дрова для школы.

Часто вспоминаются мои пер­вые выпускники: Таня Балдина, ныне Т. В. Церковницкая, преподаватель культпросветучилища в Кириллове, пенсионер, тоже кончила наш пединститут имении А. И. Герцена; Валя Бабайкина, учитель русского языка и лите­ратуры; Лида Бакатова, учитель биологии в Волокославине; Шура Голованова, математик в Вологде; Соня Аминова, химик в Ленинграде; Надя Ганичева, врач в Ленинграде; Рита Ерошкина, Валя Разина, Нина Живарева, все трое учителя; Шура Хабзрина, заслуженный врач Якутской АССР; Дуня Игнашина, врач; Клава Михайлова, директор Сусельской школы, пенсионер; Поля Морозова, Шура Шадрунова, Ле­ня Кузнецов, Поля Быкова, Толя Пахомов и многие, многие другие.

В. ТОРПАКОВА. г. Николаев.

Редактор А. В. ПЛЕХАНОВ.

(Газета "Новая жизнь", выпуск от 18 июля 1987г.)

 

Уважаемая Татьяна Георгиевна!

Посылаем материалы для музея о выпускнице инстистутаТорпаковой Валентине Ильинечне. Благодарны Вам и Виктору Александровичу за оказанную помощь.

Хочу объяснить, почему воспоминания оказались опубликованными в нашей районной газете. В 1987 году Валентина Ильинична приезжала в Кириллов. Это моя бывшая учительница. Состоялась встреча через сорок с лишним лет. Мы вспоминали былое. Она рассказала о том, о чём прежде никогда не говорила. Эти воспоминания вызывали у неё такое волнение, что и теперь без слёз она не могла говорить. В годы войны во время эвакуации Валентина Ильинична работала в Волокославинской средней школе нашего района. Её здесь помнят. Вот тогда мы и попросили её разрешения опубликовать этот рассказ в местной газете.

После беседы с Вами мы были в архиве института, хотели получить там справку о том, что Валентина Ильинична действительно в дни Блокады находилась в Ленинграде и принимала участье в оборонных районах вместе со своими однокурсниками. Недавно ей исполнилось 70 лет, и нам хотелось на основании полученной нами справки сделать возможным получение ею памятного знака "Жителю блокадного Ленинграда". Заведующая архивом разыскала нужные документы и сказала, что Тарпокову В.И. можно представить к награждению медалью "За оборону Ленинграда". Нам кажется странным, что для этого, оказывается, необходимо личное заявление представляемого к награде. Мы сомневаемся, что Валентина Ильинична согласится писать заявление-просьбу о том, чтоб её наградили. Мы уверены, что воспоминания и факты, в них изложенные, говорят о том, что она имеет право быть представленной к залуженной награде. Это было бы для неё приятным и волнующим сюрпризом.

Из воспоминаний бывшей учительницы Волокославинской школы В. И. Торпаковой

С уважением Церковницкая (Балдина)Татьяна Васильевна.

Стихи, Екатерина Тубянская

И все-таки его ни с чем нельзя сравнить,
Такого сонного, но вместе с тем взрывного...
Его возможно только лишь любить,
Такого скромного, такого озорного...

Он вдохновляет нас, он нам дает покоя...
Он заставляет мыслить, верить и любить!
Родной мой город! Что ж это такое?
Мою привязанность к тебе нельзя остановить!

Он так суров, но вместе с тем так ласков, нежен,
Он грандиозен, красочен и мил.
И отпечаток в нашем сердце неизбежен
Его немеркнущих, отчаянных чернил.

Им можно только восхищаться вновь и вновь,
И предаваться сумрачным и солнечным объятьям.
В поступках выражать огромную любовь,
Любовь к нему и ко своим гражданским братьям.

И, если мне когда-то, где-то доведется,
Плести ажурный холост уходящих дней,
То от разлуки мое сердце разорвется,
И без твоих дворцов, и без твоих камней.

И без твоих заботливых, сияющих проспектов,
Я не смогу творить, стремиться, достигать!
Ты - вдохновитель музыкантов и поэтов,
Других пристанищ и не стану я искать.

Я признаюсь тебе в любви и в восхищении!
Ты мне награда, гордость мне и свет...
Ты моих быстрых дней живое украшение,
Другого города такого в мире нет!

.................................................................

И все-таки его ни с чем нельзя сравнить,
Не подобрать, не выдумать другого!
Его возможно только лишь любить,
Такого скромного, такого озорного...

24.02.2015

 

Я хочу превратиться в птицу,
Чтоб куда-нибудь полететь,
Ненадолго покинуть столицу,
На огромный мир посмотреть!

"Ты лети, наша птица, в страны",
-говорят мне прохожие здесь,
Где пустыни есть, где океаны,
Принеси нам оттуда весть.

Хорошо, полечу я в страны,
На другие материки,
Посмотрю, как живут игуаны,
И другие еще зверьки!

Люди будут со мной прощаться
И махать мне рукой вслед,
Желать будут мне постараться,
Облететь весь белый свет.

Я слезу опущу на город,
Помашу ему длинным крылом!
А потом! а потом! сквозь холод,
Оглянусь я тихонько кругом!

Я взгляну на страны просторы,
Какие деревья! Цветы!
Как музыканты и танцоры!
Ведь нет подобной красоты!

Другие позабуду страны,
Зачем мне сейчас туда?
Лишь Россия залечит раны!
Лишь Россия - моя звезда!

Пролечу над Байкалом глубоким,
Чуть водичку задев крылом,
Я послушаю пенье сороки,
Насладясь озерским ветерком!

А потом прилечу обратно,
Громко встретят друзья меня,
Ну и спросят потом деликатно,
Как наш мир? Как там наша Земля?

Я на них посмотрю сквозь слезы,
Вспоминая свой дальний путь,
Вспоминая сады, березы,
Вдохновения полную грудь…

Вспоминая резные рамы,
В деревеньке на Вятке-реке,
Златоглавые, светлые храмы
И речной ветерок вдалеке.

И скажу: "Посмотрите сами!
Лишь глаза бы пошире открыть!
Разводите дворы руками,
Не спешите, прошу вас, жить!"

Вы послушайте шорох листьев
И подпойте весенним скворцам!
Посмотрите, как пишет кистью
Вдохновение Россия творцам!

Я хочу превратиться в птицу,
Чтоб куда-нибудь улететь,
Ненадолго покинуть столицу,
На огромный мир посмотреть!

Превращусь, превращусь я в птицу,
Но не буду по миру летать,
Сколько жизнь моя будет длиться,
Столько буду Россией дышать!
25.11.2014

Как я люблю твою дождливую усталость,
Твой необычно-сказочный, раскованный закат,
И крыш домов навязчивую слабость,
И долгих улиц нескончаемый парад!

Ты неожиданностью свежих тротуаров
Листаешь календарь забытых маяков,
Под шум несчастных, одиноких ресторанов
Ты связываешь судьбы чердаков.

Своим нежданным полуночным светом
Вонзаешь ты надежду в юные сердца,
И своим светлым, бархатным заветом
Ты выпускаешь свет из-под венца...

Ты провожаешь одинокие туманы,
Как посетивших наш старинный бал
И воскрешаешь вновь забытые романы,
Которые почти никто не забывал.

Ты искушаешь необдуманные цели,
Обменивая скорость на покой,
Ты допускаешь полуночные метели,
Прогулки до утра по Моховой...

И, разрешая радуге проснуться,
Тихонько просишь подождать за дверью дождь,
Ты позволяешь человеку улыбнуться
И на секунду отличить от правды ложь.

И ничего прекрасней не бывает,
Чем набережных пенье в унисон,
Пусть каждый третий не подозревает,
Какой гармонией он в Петербурге окружен!

Любите Петербург, как любите Россию!
Он каждому родной, хоть раз кто здесь бывал,
И нету в мире никого счастливей,
Того, кто здесь родился и мечтал!
1.06.2014

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО СОЛДАТА

Я с тобою, моя ненаглядная Саша,
Я с тобою, мой ангел родной!
Заварилась смертельная каша,
Не смогу возвратиться домой!

Не смогу больше вместе с тобою
Прогуляться вдоль быстрой реки,
Не смогу собирать под горою,
Первоцветы весны – васильки!

Не смогу я затапливать баню,
Смастерить табурет не смогу,
В перестрелке буду я ранен,
Но не сдамся стальному врагу.

Смерти бродит моей отражение,
Скоро даже дышать не смогу..
Завтра, Сашенька, будет сражение,
В нем пристрелят меня, я умру!

Я умру... Но навеки жив буду,
Пока любите с дочкой меня,
Никогда ваших глаз не забуду,
Светлый взор в синем небе храня.

Я умру, но умру не напрасно,
Как десятки советских солдат,
В небе станет когда-нибудь ясно,
Разорвется фашистский канат.

С неба будем смотреть мы, как дети
На взорвавшийся смотрят снаряд,
Будет мир! Будет счастье на свете!
Снова выпустим мы голубят!

Будет снова товар в магазине,
Буду в школу детишки ходить,
Но до этой счастливой картины,
Не дано мне, Сашуля, дожить!

Я прощаюсь с тобой, моя радость,
Горьких слез я держать не могу,
Я роняю слезинку, как слабость,
На последнюю строчку свою...
9.05.2014

Зеленый свет, притихший крик.
С войны вернулся фронтовик.
В обугленном сиянье взгляда
Есть долгожданная отрада!

Он был убит проклятым немцем,
И тяжело справлялось сердце.
Но он не умер. Он воскрес!
Не смог покинуть братских мест.

Ушел он в бой еще ребенком,
Но не вернулся похоронкой,
Вернулся бравым офицером,
Уйдя на фронт одним из первых.

Уйдя на фронт одним из первых,
Он самым смелым был из смелых,
Вернулся в дом, лишившись рук,
Он победил фашистский круг!

Он отстоял село как мать
За сына может постоять!
Ни на секунду не забыл,
Чему отец его учил.

Вбежал он в дом, крича: "Я дома!"
Вот долгожданная истома!
Всплакнула мать: "Ты мой герой!
Вернулся, родненький, живой!"
9.05.2014

***
Душа терзалась в пустоте,
Но предана была мечте.
Мы верили, что победим,
Врагу наш город не сдадим!

Еду мы детям отдавали,
И по неделям голодали,
Но наши жгучие сердца
Боролись честно до конца!

Сквоь злые пули Ленинграда,
Кричит душа моя:"Не надо!
Не надо слез, не лейте кровь..
Я знаю, победит любовь!"

Без хлеба, света и тепла,
Блокада прорвана была!
Навек бессмертен подвиг твой,
Наш город, Ленинград - герой!
Январь 2014.

«От героев былых времен»

АБУГОВА А.Б. - доцент кафедры методики, ветеран труда, ветеран математического факультета.

Конец 1943 года. Идет война. Город в блокаде. В здании Ленинградского института расположен госпиталь. И в этих условиях институт объявляет набор - для обеспечения нормальной работы средних школ нужны учителя.

Пришли первые студенты и на физико-математический факультет - на I, II, III курсы. Их еще немного. Это в основном студенты различных вузов, оставшиеся в городе, а также те, кто уже работал в школе, но не имел необходимого образования. Занятия вечерние, студенты приходят после тяжелого рабочего дня. Учиться трудно, ведь многое забыто. Весь факультет помещается на третьем этаже третьего корпуса.

Город еще затемнен, на электроэнергию лимит, освещение тусклое.

В помещениях холодно, на занятиях приходится сидеть в пальто. Добираться до института - тоже не легко - транспорта мало по Невскому еще хо­дит трамвай - основной вид городского транспорта. Но желание учиться заставляет забыть обо всех этих трудностях. Помогает и теплая дружес­кая атмосфера, царившая на факультете - преподаватели и студенты ста­раются помогать друг другу.

Организатор жизни факультета - Сергей Евгеньевич Лялин - декан и заведующий кафедрой методики преподавания математики. Он привлекает к работе на факультете лучшие научные силы города - профессора Г.М.Фихтенгольца, профессора В.А.Тарковского, профессоров и многих других.

Для методической работы приглашаются отдельные учителя города.

В 1944/45 гг. на факультете открывается дневное отделение. Памятен день 27 января 1944 года. Все на Дворцовой площади - салют в честь освобождения Ленинграда от блокады. Мы впервые с начала Великой Отечественной войны увидели наш город.

1944/45 учебный год - настроение приподнятое, радуют успехи на всех фронтах. И вот долгожданная Победа! А с нею и первый выпуск тех студентов физмата, кто начал в трудные блокадные дни.

Вскоре возвращаются сотрудники и студенты, эвакуированные в уральский городок Кыштым, расширяется прием на факультет, возобновляет работу заочное отделение физмата. Постепенно жизнь института входит в нормальное русло.

БОХАН К.А. - выпускник ЛПИ 1939 года, капитан, член КПСС с 1943 года. Кандидат физико-математических наук, доцент кафедры математического анали­за, более 30-ти лет работал в нашем институте, из них II лет в должности декана факультета математики. Им на­писано более 30-ти научных и учебно­-методических работ.

С начала Великой Отечественной войны и до 1946 года – в рядах Советской Армии. В 1941 году прошел курсы воентехников при Артиллерийской академии имени Ф.Э.Дзержинского и участвовал в обороне Москвы в должности начальника артснабжения 992-го противотанкового полка.

Освобождал территорию Белоруссии, города Минска, Вильнюс, участвовал в боях за Кенигсберг. Закончил боевой путь в Маньчжурии, под Харбином, после разгрома японской Квантунской армии.

В 1947 году окончил аспирантуру ЛГПИ, через год защитил кандидатскую диссертацию. С 1950 года – доцент кафедры математического анализа. Около 10 лет был деканом математического факультета.

Награжден двумя орденами Красной звезды.
Ветеран войны и труда.

Свой боевой путь начал в октябре 1941 года в битвах по обороне Моск­вы. Первое боевое крещение получил под Серпуховом, на реке Оке, в 90 километрах от Москвы. Приехали ночью и заняли позиции вдоль реки. Не успели окопаться, как огневым налетом из минометов и огнеметов была полностью разбита и сожжена одна из батарей 85мм орудий. Пушки, тягачи, машины и люди - все сгорело. В этом бою, впервые пришлось посмотреть смерти в глаза, погиб­ли многие товарищи, но атаки немцев были отбиты.

Позже я участвовал в боях по освобождению Белоруссии, своего родного города - Орши. Много пришлось пережить - дом, в котором когда-то жил, был пуст. Родителей угнали в концлагерь Дахау, погибли три брата. Сам был кон­тужен.

Орша была взята и многие участники этой битвы были награждены пра­вительственными наградами.

Далее фронтовые дороги привели в Прибалтику, где я участвовал в бо­ях по освобождению Вильнюса, Каунаса, Вирбалиса. Вместе с боевыми товари­щами прошел в ожесточенных боях Восточную Пруссию и закончил войну в Евро­пе, участвуя в штурме Кенигсберга.

За время боев был награжден двумя орденами "Красной Звезды" и де­вятью медалями.

Но и это не было концом моего пути. Закончил войну на дальнем Востоке в борьбе с японскими самураями.

В настоящее время я на пенсии, но продолжаю работать почасовиком на факультете повышения квалификации преподавателей математики педву­зов страны.

ЕГОРОВА И.А. - доцент кафедры математичес­кого анализа, ветеран труда.

День Победы я встретила уже опять в Ленинграде, а до этого были длинные и трудные дни вдали от родного города.

Лето 1941 года я, как и все герценовцы, остававшиеся в городе, продолжала вести занятия со студентами, нести дежурство ПВО в институте и на всей его территории. Во дворе перед главным корпусом были вырыты щели для укрытия и при каждой воздушной тревоге надо было направлять в эти щели всех, кто находился поблизости на тер­ритории института и на набережной Мойки. По ночам дежурила обычно в третьем корпусе; помню эти сумеречные летние ночи, пустые ауди­тории и длинный коридор, по которому ходила взад и вперёд, помню гнетущую тревогу за всех нас, за страну. В двадцатых числах августа неожиданно выяснилось, что Ленинградская консерватория, где мой отец был профессором, срочно эвакуируется. Пришлось мне расстаться с институтом и я уехала с семьёй в эвакуацию. Эшелоны Консерватории и Малого театра проехали последними из Ленинграда под обстрелом нем­цев. В Ташкенте, где мы оказались, было очень тяжело и голодно, но была работа, которая помогала жить, главным образом, морально. Я ста­ла преподавать в Московской Бронетанковой Академии, которая была в это время там. Работы было очень много: я и читала лекции по высшей математике и практические занятиям и ездила проводить занятия со слушателями в лагерь под Ташкентом и продолжала преподавать в Академии, когда она вернулась в Москву. После снятия блокады Ленинграда мы, естественно, рвались в Ленинград, но, хотя институт прислал мне вызов, вернуться удалось только в январе 1945 года. После войны за работу по подготовке военных кадров я была награждена медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-45г.г.»

По возвращении в Ленинград я с радостью и энергией включилась в институте в работу кафедры математического анализа. Все мы видели, что победа близка и холод и трудности в работе преодолевались с подъёмом. Ничего, что чернила замерзали в аудиториях, что все были в пальто и шапках, что окоченевшие пальцы не удерживали мел - приближалась весна и Победа! Кафедра математического анализа потеряла в войну нескольких своих сотрудников: погибли в Ленинграде от голода прф. Ю.В.Икор­ников, доц. В.Н. Комаров, асс. Сазонов; погибли на фронте два аспиран­та ЛГУ, которые вели на кафедре математического анализа нашего института практические занятия - Я.Озерский и Е. Цветков - оба прекрасные то­варищи и многообещающие математики (я с ними училась в Университете 5 лет в одной группе). Фактически из довоенного состава кафедры остались только проф. Г.М. Фихтенгольц, Б.З. Вулих и я.

Декан физмата нашего института проф. 3.3.Вулих умер от истощения, когда его в декабре 1941 г. вывозили из Ленинграда на Большую Землю.

Наконец, настал долгожданный день Победы! Все сотрудники института сбегались на стихийно возникший митинг в колонном зале института клуба, все обнимались, текли слёзы радости. Потом все вышли на улицу. Помню, как стояли у Казанского собора возбуждённые, счастливые, пели песни и крупными хлопьями летел мокрый снег (весна и в 1945 г. ещё была холодной). Потом влились в радостные демонстрации по улицам Ленинграда.

Начиналась мирная жизнь!

ЗАЙЦЕВ ИВАН ПЕТРОВИЧ в 1941 году окончил физмат ЛГПУ им.Герцена. В годы войны – доброволец полит. Батальона им.Жданова. В г.Череповец прошел подготовку в военном училище и с июля 1941 года находится на фронте. Воевал под Новгородом и Старой Руссой. Был тяжело ранен и демобилизован. В послевоенные годы работал директором школы.

ЗАЙЦЕВА О.В. - старший преподаватель кафед­ры методики математики.

Начало войны совпало с празднованием окончания средней школы (в то время выпускные экзамены начинались в конце мая и кончались к 20 июня), а так как 17 лет мне исполнялось толь­ко в июле месяце, то ни о каком фронте нельзя было и думать.

Весь комсомольский актив независимо от возраста занимался под­готовкой госпиталей, оборонительными работами, позднее рыли траншеи и так далее. Из нашей семьи двое были на фронте (брат и сестра), на мои плечи легла обязанность помогать родителям, то есть снабжение водой, очереди за продуктами были моей обя­занностью. Добровольцами в армию девушек в блокадном Ленингра­де не брали. Таким образом, до прорыва блокады Ленинграда надо было работать, чтобы жить и помогать фронту. После прорыва блока­ды в Ленинграде начался призыв девушек с 18-ти летнего возраста в действующую армию: зенитчицами, аэростатозаградителями, санинструк­торами, радистами и др. - в основном в армию противовоздушной обо­роны Ленинградского фронта (это не отряды МПВО, которые действовали внутри города).

Меня призвали в июне 1943 года и направили в отдельный радио­батальон воздушного наблюдения оповещения и связи. В то время - это был батальон снабженный секретной радиолокационной техникой, созданной в 1942 году.

Чем занимались? Обнаруживали летящие аппараты (независимо свои или чужие) и об их количестве, направлении движения оповещали по радио все подразделения фронта: артиллеристов, зенитчиков,летные части. Работали круглосуточно с редкими выключениями для профилактического ремонта. Систематическое наблюдение давало воз­можность устанавливать нахождение вражеских прифронтовых аэродро­мов. Была ли это передовая или тыл? Всегда передовая, так как вы­лет самолета обнаруживали за 200 км от места дислокации станции, но непосредственно отражать вражеские наземные атаки не приходи­лось, и о результатах своей работы узнавали не сразу. Было ли тя­жело? Очень. Ведь кроме самой работы в боевой машине все "обслу­живание" как техники так и людей ложилось на тех же радистов, опе­раторов, электромехаников: выработка электроэнергии (в спец машине в полевых условиях зимой и летом), зарядка аккумуляторов, снабже­ние водой, дровами и охрана всей территории и техники, так что 24 часа расписаны по минутам. Однако одной работой долго на прожив­ешь, праздники отмечали как положено концертом самодеятельности и танцами. А "наркомовские" 100 грамм, выдаваемые на праздник, девицы "не принимали" и курить тоже не курили (вместо папирос нам выдавали по 100 гр. конфет).

Это кинорепортеры почему-то видели фронтовичек пьющих водку и лихо курящих самокрутки, - такими "разбитными" натурами. Возможно это послу­жило тому, что многие из девушек, бывшие в армии, долгое время не охотно говорили об этом (ведь не очень приятно, если тебя причисляют к кругу "разбитных").

День победы я встретила в Ленинграде (в апреле 1945 г. меня на­правили на работу в штаб армии), о мире сообщили нам в 6⁰⁰ утра и с 9-го мая нам девушкам не надо было более ходить на круглосуточные дежурства.

Это был радостный день, день возвращения к нормальной жизни.

Демобилизовались 29-го июля 1945 года, а 15 сентября уже учились снова на первом курсе физико-математического факультета.

К.В.ЛАЩЕНОВ родился в 1919 году. Выпускник ЛГПИ 1947 года. Ныне – кандидат физико-математических наук, доцент кафедры математического анализа. В Советскую Армию призван в июле 1941 г. Всю войну провел на Ленинградском фронте в должности помощника командира взвода 36-й стрелковой дивизии, 78-го стрелкового полка. Июль 1943 г. – комсорг Военно-Музыкального училища, воспитанник Красной Армии (Ленинград). Имеет награды: медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «250 лет Ленинграда».

Великая Отечественная война застала меня студентом 3-го курса физико-математического факультета педагогического инсти­тута им. А.И.Герцена. Весь период войны находился в войсках Ленинградского фронта. Принимал участие в боях при обороне Ленинграда, в оборонительных и наступательных операциях на Карельском перешейке и в районе города Тихвина. Награжден II медалями. В первые дни войны вместе с группой студентов наше­го факультета был направлен в район Красного села на строитель­ство оборонительных рубежей и сооружений г.Ленинграда, а уже в середине июля 1941 г. был призван в ряды Советской Армии. После недолгой военной подготовки в учебном батальоне в кон­це августа 1941 г. был направлен в пехотный стрелковый полк, находившийся в то время на Карельском перешейке. В звании сержанта был назначен командиром отделения. Здесь наши войска в это время вели тяжелые оборонительные бои с финскими войска­ми. В начале сентября 1941 г. наступление финских войск было остановлено на рубеже государственной границы 1939 г.- на ли­нии Сесторецк - Белоостров. В конце октября 1941 г. наша часть была переведена в район правого берега Невы, левый берег был уже занят фашистскими войсками. В один из обстрелов наших по­зиций разорвавшийся фашистский снаряд в близи траншеи, где я находился с двумя солдатами, чуть заживо не похоронил нас. К счастью я был только легко контужен. В зиму 1941-1942 гг. наши истощенные солдаты часто погибали не только от непрерывного обстрела, но и от голодной дистрофии. В начале 1942 г. по Ла­дожской “Дороге жизни” нашу часть переправили в район г.Тихвин, а летом того же года после выполнения боевой операции снова вернулись на северную оборонительную линию Карельского перешей­ка. Обе наши переправы через Ладожское озеро были подвергнуты налету фашистской авиации, и это не обошлось без жертв. Летом 1944 г., когда началась наступательная операция наших войск на Карельском перешейке, где финны создали три мощные оборонительные полосы, наша часть вела наступление на правом флан­ге - в направлении ст. Раупта, Волкярви. В это же время я был принят в члены КПСС. В конце июня 1944 г. наши войска при поддержке Балтийского флота овладели г.Выборгом.

В феврале 1945 г. по распоряжению Политуправления Ле­нинградского фронта я был назначен комсоргом одного Военно­го Училища в Ленинграде, а в ноябре того же года демобилизо­вался и сразу вернулся на свой факультет для продолжения учебы. После окончания института поступил в аспирантуру, за­щитил диссертацию и 1950 г. работаю на факультете.

ЛЕСОХИН М.М. кандидат физико-математических наук, доцент кафедры алгебры.

В годы войны – сын полка 42-й армии Ленинградского фронта, боевой санитар. В 1943 году, когда М.М.Лесохину было 10 лет, он участвовал в обороне Ленинграда. Позже в освобождении Прибалтики. В Литве после разгрома Курляндской группировки немцев награжден значком «Отличник санитарной службы».

В 1956 году окончил физико-математический факультет ЛГПИ им.Герцена. В настоящее время доцент кафедры алгебры.

В 1943 году я, девятилетним мальчишкой, фактически остал­ся беспризорным в блокадном Ленинграде (мать - на фронте, отец - тяжелобольной). Санитарки и сотрудники медсанбата (полевая почта 09438), помещавшегося около Витебского вокзала, пригрели и подкармливали меня. Когда отец умер, я совсем поселился у них. В медсанбате я чем мог помогал раненым, санитаркам, медсестрам, научился заворачивать порошки, гото­вить простейшие лекарства. Меня поставили на довольствие, сшили форму, выдали сапоги.

Начальник аптеки капитан Клепиков занимался со мной арифметикой, русским языком и особенно любимой им геогра­фией.

После снятия блокады наша часть (в составе 42-й армии Ленинградского фронта) двинулась на запад и с боями мы прош­ли по Ленинградской области, Латвии, и в 1945 году участ­вовали в окружении Курляндской группировки немцев, которая капитулировала 8 мая 1945 года. В связи с окончанием войны с Германией начальник медсанбата подполковник медицинской службы Кухтиков поблагодарил меня за службу перед строем и вручил значок "Отличник санитарной службы".

После окончания войны с Германией наш медсанбат был отправлен на Японский фронт. В поезде раненный солдат пода­рил мне на память рисунок. 1 сентября мы прибыли в Хабаровск, а 2 сентября кончилась война с Японией. Кончилась и моя военная эпопея.

МИХИН ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ в 1938 г. поступил на физмат ЛГПИ им.Герцена, окончил в 1947 г.

Воевал под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, прошел с боями Украину и Молдавию, воевал в Болгарии и Румынии, Югославии и Венгрии, Австрии и Чехословакии. Трижды был ранен. Награжден 6-ю Орденами и медалями.

ПАРФЁНОВ В.И. - участник Великой Отечественной войны, подполковник в от­ставке, председатель комитета ДОСААФ ин­ститута.

Светлый весенний день 9 мая 1945 года навсегда останется яркой и незабываемой страницей в летописи нашего социалистического государ­ства.

В огне ожесточенных сражений против немецко-фашистких захватчи­ков советский народ отстоял честь, свободу и независимость своей со­циалистической Родины, защитил дело Октября, внес решающий вклад в ос­вобождение народов Европы от фашистского порабощения, в спасение мировой цивилизации.

В Великой Отечественной войне проявили наши славные Вооруженные Силы, войны которых проявили беспримерную храбрость и величайшую стойкость в жестоких битвах с врагом. Значительный вклад в победу внесли бойцы народного ополчения, партизаны и подпольщики.

Бессмертный трудовой подвиг совершил советский народ в тылу, обес­печивая фронт всем необходимым для борьбы с захватчиками.

В памяти нашего народа навсегда останется чувство глубокой благо­дарности всем, кто не щадя своих сил, обеспечил разгром ненавистного врага.

Мне довелось участвовать в Керченско-Феодосийской десантной операции. Ночью 28-го декабря 1941 года наша часть, на крейсере "Таш­кент", скрытно подошла к берегу, занятой фашистами, Феодосии. Немец­кое командование не предполагало, что русские могут осуществить такой дерзкий десант и поэтому спокойно спали предвкушая встречу нового,

1942-го года. Но осуществить эти торжества им не удалось. Проведен­ные нами ночные бои вынудили немцев бежать в нижнем белье, было зах­вачено много пленных солдат и офицеров во главе с генералом.

На улицах города было брошено большое число немецкой техники и боеприпасов.

Утром 29-го декабря завязались бои на окраине города и в его при­городах. Немцы подтянули свежие силы, в бой вступили немецкие самоле­ты. Бои приняли ожесточенный характер, полегло много и наших бойцов. Командование нашей части приняло решение - провести разведку боем с целью выявления и уничтожения артиллерийских батарей и пулеметных точек противника. Возглавить эту разведку довелось мне, в то время я испол­нял должность помощника начальника штаба дивизии по разведке. Ре­зультаты разведки существенно облегчили продвижение наших войск. В одном из боев я был тяжело ранен и эвакуирован в тыл.

В весенний и очень радостный день 9-го Мая 1945 года я был на Красной Площади в Москве. Описать происходившее на площади невозможно. Совершенно незнакомые люди обнимали и целовали друг друга, выкрикива­ли слова благодарности нашей Коммунистической партии и никем и никог­да непобедимой Армии, дарили друг другу цветы. До позднего вечера на площади пели песни и танцевали....

10-го мая, рано утром, уезжая из Москвы, я прошел по Красной пло­щади и увидел валяющимися много различных мелких предметов, особенно много оторванных пуговиц.

Весна студенческая

Весна в самом разгаре, а главный конкурс весны уже отгремел. Для нашего факультета этот конкурс принес самые приятные плоды.

Творческое объединение "Part of Peace" в конкурсе всех талантливых студентов «Студенческая весна - 2015» принесла факультету математике первое место. Но мало кто знает, какой путь ребята прошли до своего триумфа.

Так получилось, что именно наш факультет узнал тему конкурса одним из первых. В этом году организаторы конкурса хотели посмотреть, как современная молодежь относится к такой теме как «70-летие ПОБЕДЫ». Как только нам сказали тему, у многих ребят появилась улыбка на лице, улыбка счастья и гордости.

Конечно же, перед тем как начать репетировать, где-то неделю мы думали, что и как у нас будет. Тема не простая, даже сложная. Нужно было взвесить все за и против и выбрать самую лучшую идею. Идей было много, и они были разнообразны. Но все-таки мы подумали, что грустных и глубоких номеров будет достаточно. Мы решил вспомнить различные военные песни. Выбор песен был отдельным этапом нашей работы. Ведь все знают военные песни. Даже если ты не знаешь песни полностью, все равно подпоешь любую из них. Наш выбор остановился на песнях более известных и более озорных. Мы решили сыграть на контрасте. Первая часть нашего номера состояла из веселых военных песен, которые знают все, а вторую часть мы сделали глубже и посвятили ее современности и воспоминаниям.

Каждая наша репетиция проходила как на одном дыхании. Те самые песни, которые мы выбрали, нам помогли, и, хоть у нас были солисты, на каждой репетиции мы обходились без них. Весь коллектив пел песни даже тогда когда танцевал. И для нас стало проблемой то, что петь на самом конкурсе должны только солисты. Каждый из участников хотел подпевать.

Наш номер мы репетировали кусочками, и полный рисунок видели только его постановщики, а остальные ребята могли только предполагать что будет в итоге. И грубо говоря, итоговый вариант они увидели за день до отборочного тура. И мне кажется, они были в шоке. Они не осознавали, что из того балагана, который был на репетициях, мог получиться такой душевный, веселый, но в тоже время глубокий и серьезный номер.

После отборочного тура наш номер потерпел маленькую редактуру. И многие ребята очень из-за этого расстроились. Нас попросили поменять последнюю песню, но не из-за того, что она плоха, а из-за того, что организаторы захотели вырезать ее из нашего номера и сделать отдельный номер. Мы были приятно удивлены, но, в то же время, нам нужно было в кратчайшие сроки поменять концовку в основном нашем номере. Мы долго подбирали замену, но все-таки мы нашли песню, которая подойдет, и своим выбором мы были довольны, так что наш номер не сильно поменял свою суть.

В итоге номер после редактуры зажил заново, что ему и помогло выиграть в конкурсе.

Зорин Юрий, 1 курс

НЕ ВОШЕДШЕЕ

Блокадный дневник

Фрагменты. Кажется, полтора года (второе полугодие второго класса и весь третий класс) я учился во вторую смену.

Утром с десяти часов по радио были детские передачи. Помню «Клуб знаменитых капитанов», в котором поначалу не было ни одного русского капитана (Крузо и Гулливер, Дик Сенд и Немо, Гаттерас и Мюнхаузен и т.д.). Когда после войны стали бороться с космополитизмом, то в этот клуб добавили Саню Григорьева из «Двух капитанов» Каверина.

Очень интересна была «Лесная газета» Виталия Бианки. С нетерпением ждали очередной передали серии «Амулет» (автор – Катерли, наверное кто-то из предков современной Нины Катерли) о приключениях современных детей в Древнем Египте и других древних странах, куда их отправляет какой-то амцулет.

И для детей и для взрослых по радио была серия передач «Разучим песню». Разучивали новые, только что созданные песни. Сначала пели всю песню. Потом по куплетам медленно диктовали текст, чтобы слушатели могли его записать. Затем пели каждый куплет, приглашая слушателей петь вместе. И, наконец, снова пели всю песню. Перечислю некоторые запомненные мною песни.

«Заветный камень» Мокроусова. Она была написана, и её разучивали ещё до того, как освободили Севастополь (его освободили 9 мая 1944 года). Поэтому тогда пели «Взойдёт на утёс черноморский матрос….», а потом стали петь «Взошёл на утёс черноморский матрос….».

«Вечер на рейде», «На солнечной поляночке…» и «Соловьи» Соловьева-Седого, про смуглянку-молдаванку (не помню автора), о том, как освобождали города и «на последней улице название прочли….». Последний куплет был: «С боем взяли мы Варшаву…», а заканчивался он «На Берлин!». Эту песню пел Утесов.

Я много бродил по городу, больше всего по островам: Крестовскому, Каменному (он тогда назывался остров Трудящихся, но так его никто никогда не звал), Петровскому. Бывал ли один на Елагином – не помню, а с мамой – бывал. Можно было лазить по местам, которые теперь обнесены высокими заборами. Например, по особнякам и дачам на Каменном острове. Многие из них пустовали. Помню, что ходил по Ботаническому саду, все стекла в Большой оранжереи были выбиты и я лазил по металлическим дорожкам и лестницам под сводом оранжереи. У меня было в полупустом городе какое-то чувство пустоты и свободы (и, как не странно, безопасности).

В конце войны я много стал читать, книги брал в детской библиотеке на Большом проспекте. Читал много Ж.Верна, «Плутонию» и «Землю Санникова» Обручева, «Приключения Карика и Вали» Лагина (так?). О войне – «Радугу» Ванды Василевской (там был фашист – Вернер), «Повесть о настоящем человеке» Н.Полевого (мы эту книгу купили на Невском у книжной лавки писателя).

Я стал собирать марки. Всегда хотелось собрать всю серию, но это было трудно. Были серии марок о типах самолетов, о героях Гражданской войны (Чапаев, Щорс, Лазо, Котовский, Фрунзе), о столицах союзных республик и много ещё других. Приклеивал марки в старый дореволюционный марочный альбомчик, который начинала вести ещё мама в своём детстве.

Была публичная казнь нескольких предателей на площади перед кинотеатром «Гигант» на Кондратьевском проспекте. Их повесили. Я туда не ездил, а кто-то из одноклассников ездил и рассказывал про это.

Бывали праздничные салюты в Ленинграде. Приказ о салютах всегда заканчивался так: «в столице нашей Родины – Москве и в городах-героях Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе». Других тогда городов-героев не было, не говоря уже о Москве: все знали о той панике в Москве и бегстве из неё в середине октября 1941 года, и что Москву спасли сибирские дивизии. А о том, что Москва – город-герой, придумали уже после смерти Сталина те, кто награды любил. Вот паники в Ленинграде никогда за всю войну не было. Бывало ощущение безнадежности: «Все мы пойдём ногами вперёд на Серафимовское» говорили жители Петроградской стороны, но паники не было. Пока на этом и завершу главу про войну. Что-то ещё вспомню – припишу.

Карманный календарь. Сохранился крошечный (7 см х 10 см, 192 стр.) карманный календарь, в котором большая часть страниц – ежедневный дневник. В нём мои и мамины записи с 1 января 1944 года до декабря 1947 года. То, что писал я, выделяю курсивом.

01. 01.44. Исполнен новый гимн Советского Союза.

03.01.44. Взят Новоград-Волынский.

04.01.44. Взята Белая Церковь.

05.01.44. Взят Бердичев.

08.01.44. Взят Кировоград.

12.01.44. Взяты Сарны.

14.01.44. Взяты Мозырь и Калинковичи.

19.01.44. Прорыв обороны немцев под Ленинградом южнее Ораниенбаума. Взяты Красное Село, Ропша, Дудергоф и Петергоф.

20.01.44. Взяты Новгород, Стрельна, Лигово.

21.01.44. Взята Мга.

24.01.44. Взяты Пушкин, Павловск, Саблино.

26.01.44. Взята Гатчина.

27.01.44. Снятие блокады Ленинграда. Салют из 324 орудий. Алёша принят в пионеры.

28.01.44. Взяты Тосно и Любань.

29.01.44. Взяты Новосокольники.

 

01.02.44. Взят Кингисепп. Преобразование Наркоматов Обороны и Ин.дел из Общесоюзных и Республиканские.

03.02.44. Соединение войск 1-го и 2-го Украинского фронта. Взяты г.г. Смела, Шпола, Бобринская, Канев и 300 населенных пунктов.

04.02.44. Закон и формировании республиканских войсковых соединений и о союзно-республиканских Наркоматов Ин.дел.

05.02.44. Взяты Луцк, Ровно, Здолбунов.

07.02.44. Взяты Апостолово и Марганец.

08.02.44. Взят Никополь. Ликвидация Никопольского плацдарма немцев.

11.02.44. Взята Шепететовка.

13.02.44. Взяты Луга, Гдов.

14.02.44. Взята штурмом Котка.

18.02.44. Ликвидация окруженных немецких войск (10 дивизий) в района Корсунь-Шевченковский (52 000 убитых, 11 000 пленных).

22.02.44. Взят Кривой Рог.

25.02.44. взяты Дно и Рогачев.

 

01.03.44. СССР предложил Финляндии мирные условия.

05.03.44. Прорыв фронта на Украине. Взяты Изяслав, Ямполь, Шумск.

09.03.44. Взяты Новый Буг, Хазанка и Староконстантинов. Прервана жел. Дорога Николаев – Долинская.

10.03.44. Взята Умань.

11.03.44. Взят Херсон, Берислав.

16.03.44. Взято Дубно.

17.03.44. Взята Ваппярка.

18.03.44. Взяты Жмеринка, Новоукраинка, Помошная.

19.03.44. Взят Кременец.

20.03.44. Взяты Винница и Могилев-Подольский.

21.03.44. Отказ Финляндии от мирных условий СССР.

22.03.44. Взят Первомайск.

24.03.44. Взяты Гусятин, Чертково.

25.03.44. Взят Проскуров. Оккупация Германии Венгрии.

26.03.44. Взяты Бельцы. Наши войска вышли на гос. границу СССР на р.Прут.

27.03.44. Взят Каменец-Подольский.

28.03.44. Взят Николаев.

29.03.44. Взята Коломыя.

30.03.44. Взяты Черновцы.

31.03.44. Взят Очаков.

 

01.04.44. Продление соглашения с Японией (рыболовной конвенции).

02.04.44. Декларация СССР о переходе границы с Румынией.

05.04.44. Взята Раздельная.

08.04.44. Наши войска вышли на границу Румынии по реке Прут. Взяты г.г. Дороколь, Свет и Ботушаны.

10.04.44. Взята Одесса.

11.04.44. Наши вошли в Крым. Взяты Армянак, Джанкой, Сиваш, Керчь.

12.04.44. Взят Тирасполь. Очищен Керченский полуостров.

13.04.44. Взяты Феодосия и Евпатория, Симферополь.

15.04.44. Взят Тарнополь.

16.04.44. Взята Ялта.

 

10.05.44. Взят Севастополь.

 

06.06.44. Взят Рим. Открытие 2-го фронта. Союзники высадили десант в Северной Франции.

11.06.44. Прорыв финских укреплений на Карельском перешейке. Взяты Терийоки и 80 населённых пунктов.

20.06.44. Взят Выборг.

24.06.44. Прорыв фронта немцев на реке Свирь. Взяты Вознесенское, Свирьстрой и 200 населённых пунктов. Двойной прорыв фронта под Витебском.

25.06.44. Прорыв фронта под Жлобиным (Бобруйское направление). Завершение окружения Витебска.

26.06.44. Взяты Витебск и Жлобин.

27.06.44. Союзниками взят Шербур. Взята Орша.

28.06.44. Взят Могилев, Быков, Шклов, Осиповили, Лепель. Закончено окружение Бобруйска.

29.06.44. Взяты Петрозаводск и Бобруйск.

 

01.07.44. Взят Борисов.

02.07.44. Взяты Вилейки, Красное, Столбцы, Городец.

03.07.44. Взят 01.07.44. Взят Минск.

04.07.44. Взят Полоцк.

05.07.44. Получила медаль «За оборону Ленинграда». Взято Молодечно.

06.07.44. Взят Ковель.

08.07.44. Взяты Барановичи.

09.07.44. Взята Лида.

10.07.44. Взяты Слоним и Лунинец. Союзниками взят Кан.

12.07.44. Взята Идрица.

13.07.44. Взята Вильна.

14.07.44. Взяты Пинск и Волочинск.

16.07.44. Взято Гродно.

18.07.44. Прорыв обороны немцев под Львовом.

19.07.44. Прорыв обороны немцев 1-ым Прибалтийским фронтом. Взято 700 пунктов под городом Остров.

20

---

123Следующая ⇒

Поделиться с друзьями:

---

Дата добавления: 2016-10-23; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 394 | Нарушение авторских прав

---

Лучшие изречения:

© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление