Анита, — согласилась она и снова дотронулась до меня, взяла за руку. 1 страница

Мне удалось сохранить улыбку, но теперь она выглядела напряженной. Боже, была ли его семья одной из тех, что меня так раздражают? Семья Ричарда была именно такой. Я смирилась с тем фактом, что мама Ричарда обнимает меня, касается, но мне это никогда не начнет нравиться. С мужчинами было проще из-за норм морали. Но мать Ричарда и его сестра обе были любительницами прикосновений. Фу…

 

Джейсон запустил руку вокруг моей талии и притянул меня к себе. Либо он понял мое беспокойство, либо усилилось его собственное. В любом случае я не возражала. Джейсону можно было меня трогать.

 

Мать Джейсона взяла его свободную руку и повела нас в сторону палаты, из которой она только что вышла. Мне не нравилось, что она вела его за ручку, как маленького. Но я шла, во-первых: я и вправду была его подругой, во-вторых: ее муж умирает, так что, возможно, она и заработала право держать сына за руку.

 

Из палаты вышла женщина, волосы которой были почти такими же черными, как мои собственные. Она была высокой и широкоплечей, но скорее из-за широкой кости. Она носила джинсы и футболку с надписью. Увидев нас, она радостно завопила:

 

— Джейсон!

 

Следующее, что я успела уловить — она уже обнимает Джейсона. Она чуть не задушила его, прижав к своей широкой груди. Разница в росте была значительной в ее пользу.

 

Джейсон отодвинулся настолько, чтобы сказать:

 

— Анита, это моя сестра — Джулия.

 

Сестра? Никто в моей семье не обнимал моего брата вот так. Когда Джулия меня обнимала, я поняла, что в этих объятиях нет ничего сексуального. Она просто была одним из восторженных здоровяков. Я была той же высоты, что и Джейсон, так что получила все возможные доказательства. Милостивый Боже, даже семья Ричарда меня так не раздражала.

 

Джейсон рассмеялся и взялся меня спасать.

 

— Ты ее задушишь, сестренка.

 

Джулия отпустила, но руки с моих плеч не убрала.

 

— Это так прекрасно, снова тебя видеть, мой маленький братец. И не думаю, что ты привел бы в семью девушку, не будь у вас все серьезно. — Она снова обняла меня, не так сильно, но мне все равно захотелось убежать подальше от нее.

 

Ее футболка пестрела эмблемой «Браунинг и Шуйлер, работаем с Центральным парком и несколькими предприятиями». Она была желтого цвета, который большинству людей не идет, но на ней он смотрелся прекрасно, благодаря ее загару и цвету волос. Ее загар был почти таким же темным, как у Ричарда, так что она походила на индейскую девушку.

 

Я задалась вопросом, была ли Джулия единокровной сестрой Джейсона.

 

— Вы управляете центром озеленения? — спросила я, надеясь отвлечь ее от объятий.

 

— Я и мой муженек, Брайен. Он остался управлять магазином, так что я смогла приехать к отцу. — Свет погас в ее карих глазах. Это было как увядание цветка от нехватки влаги, как только появится хорошая новость, она сразу же воспрянет духом.

 

— Сестрица, дай Аните свободу, — попросил Джейсон сквозь смех. Он взял меня за руку и отвел подальше от сестры.

 

Она ответила ему усмешкой. Хорошо знакомой мне усмешкой. Это было совершенно другое лицо, но усмешка на нем была Джейсона.

 

Я обвилась вокруг хорошо знакомой талии Джейсона с мыслями облегчения. Незнакомцы затискали меня, ах.

 

— Привет, Джейсон. — В дверях стояла женщина, настолько похожая на Джулию, что просто не могла не быть второй из сестер. На ней был бирюзовый деловой костюм с юбкой цвета белой ракушки. Более консервативная версия того, что был на мне. Держу пари, она пистолет не носит.

 

— Роберта, привет. Это Анита. — Он пошел ей навстречу, и она приготовилась с нами встретиться. Я напряглась, ожидая нового объятия, но вместо этого она протянула мне руку. У нее было хорошее, но не слишком сильное рукопожатие. Ощущалось, что она редко это делает. Я выдала ей благодарную улыбку за то, что она не пошла на больший контакт.

 

Классический, но очень хорошо наложенный грим выделял ее глаза, так что они казались на лице единственным ярким пятном. Это было хорошее качество. Роберта была такой же высокой, как и Джулия. Кости ее лица были слишком широкими, чтобы делать его красивым. Она умела пользоваться косметикой, чтобы показать вам то лицо, которое вы бы хотели увидеть. Она была красива почти мужской красотой, иначе и не скажешь.

 

Волосы Джулии были небрежно подстрижены на уровне плеч, Роберта распустила свои аккуратным ореолом ниже плеча.

 

— Вы и впрямь его подруга? — спросила она.

 

Я выдала совершенно ошеломленный взгляд.

 

— Почему вы спрашиваете?

 

Айрис подошла, коснувшись руки Роберты.

 

— Ты грубишь.

 

— Нет, просто не хочу расстраивать отца. — Она вновь посмотрела на меня. — Вы действительно подруга Джейсона или только приехали сюда, чтобы мама не волновалась?

 

Я посмотрела на Джейсона. Я старалась понять, как ответить на этот вопрос, не солгав. Я не думала, что кто-нибудь из них наберется смелости, чтобы его задать.

 

— Вы бы привели в дом девушку, которая не является вашей подругой?

 

— Я привожу домой только тех приятелей, с которыми трахаюсь, но кроме них, нет.

 

— Джейсон, — его мать сказала это таким тоном, каким выговаривают обычно за непослушание.

 

— Почему ты так черства, Бобби? — спросила Джулия.

 

— Меня зовут Роберта, — ответила та, будто пыталась в одно это слово вложить очень многое, — и я не черствая. Я просто хочу внести ясность. Отец увидит, если ты лжешь, Джейсон, и это будет для него большим ударом, чем правда.

 

Администратор пожала нам руки и направилась в сторону лифта. Петерсон и его помощник заняли свои места перед палатой. Молодой охранник явно с большим бы удовольствием направился следом за администратором в лифт. Петерсон принял безразличный вид, работа есть работа.

 

Темные глаза Роберты посмотрели на мужчин и перешли снова к Джейсону.

 

— У тебе уже есть собственные телохранители, будто ты член семьи Саммерлендов.

 

— Роберта! — Айрис одернула ее. Одно только слово, но оно прокатилось по внезапно установившейся тишине раскатом силы, наличие которой я и не подозревала в миссис Шуйлер. Под этой изящной внешностью был сильных характер. Приятно это сознавать.

 

Роберта посмотрела на мать, взглядом почти таким же недобрым, каким смотрела на Джейсона. Мне начало казаться, что Роберта пыталась спровоцировать любого. Иногда горе настолько сильно, что заставляет вас выплескивать эмоции на случайных людей.

 

— Скажи папе правду, Джейсон, — сказала она более мягким, но все еще напряженным голосом.

 

— И какова же правда, Роберта? — спросил он, и его голос стал пустым и недружелюбным. Не знаю, слышала ли я когда-нибудь такой тон от него. Между ним и его сестрой не было ни капли любви.

 

— Что ты гей, Джейсон.

 

Он рассмеялся, но это было не смешно.

 

— Ты и отец еще со средней школы считаете так. Я не знаю, почему у вас сложилось такое мнение. Мама попросила меня привезти с собой мою девушку, если она у меня такая имеется, чтобы отец смог умереть с миром. Ведь нельзя же позволить ему умереть, считая, что его единственный сын гомосексуалист, да?

 

— Он просто догадывался об этом.

 

Я подняла руку.

 

— Я могу вставить словечко?

 

Джейсон сказал:

 

— Да.

 

Она:

 

— Нет.

 

— Да, — настоял Джейсон.

 

— Я — его близкая подруга, Роберта. Вчера ваша мама вызвала его. Я бросила все, чтобы сесть в самолет и прилететь сюда вместе с Джейсоном. Я не стала бы этого делать, если бы он не был для меня так важен.

 

Она посмотрела на меня взглядом, очень близким к гневному. Я никак не могла понять, что питает этот гнев.

 

— У него всегда было много подружек-шлюшек.

 

Айрис и Джулия одновременно рявкнули:

 

— Роберта!

 

Я уставилась на нее с открытым от удивлением ртом.

 

— Спасибо, Бобби, я тоже тебя люблю так же, как и ты меня, — сказал Джейсон.

 

Она обратила этот полный гнева взгляд на Джейсона.

 

— Я знаю, что ты спал с девчонками в школе, но и с парнями тоже. Потому-то ты гей, Джейсон.

 

— Вообще-то это сделало бы меня бисексуалом, Бобби. Ты или папа должны рассказать мне, почему вы так убеждены, что я спал с парнями?

 

— Я тебя видела.

 

— Однажды вечером тебе показалось, что ты видела меня, и ты сказала отцу, который и так считал меня геем. Я сказал это тебе тогда, повторю теперь, меня там не было. Я не знаю, что ты там себе думаешь, но в тот вечер я был с совершенно другим человеком.

 

— С кем? Скажи мне, с кем ты был, и я тебе поверю.

 

— Я обещал ей, что никто и никогда не узнает о том, что произошло, и я сдержу слово.

 

— Неправильный ответ. Я видела то, что видела.

 

Рука Джейсона начала нервно потирать мое бедро, медленно. Он делал это, пытаясь успокоиться, как и все ликантропы. Браунинг в крошечной кобуре у меня на спине заставил его опустить руку до линии моего бедра. Моя талия была занята оружием.

 

— Трогай ее на людях сколько тебе будет угодно, но правды это не изменит.

 

— Слушайте, — вмешалась я, — я не знаю, в какую семейную возню меня втянули, но Джейсон и я любовники.

 

— И со сколькими мужчинами вы его делите?

 

— Ни с одним, — выдохнула я.

 

Она посмотрела на Джейсона испепеляющим взглядом.

 

— У тебя есть эта лгунья.

 

В этот момент Джулия втиснулась между ними.

 

— Бобби, прекрати это. Я знаю, что состояние папы причиняет тебе сильную боль, но делая больно Джейсону, ты его не спасешь.

 

Роберта отвела свой взгляд от нас. Она покачала головой.

 

— Мне стоит уйти.

 

Оно пошла, но не к лифту, она дошла до конца холла, и все мы проводили ее взглядами до угла.

 

— Мне так жаль, Анита, — сказала Айрис.

 

Джулия обняла Джейсона.

 

— Я думаю, что она твоя подружка.

 

— Спасибо, но держу пари, папа согласится с Бобби.

 

Джулия обняла его чуть сильнее, но на ее лице читалась все та же мысль. С Джулией, впрочем, как и с ее матерью я бы с удовольствием сыграла в покер. Насчет Роберты я пока не была так уверена.

 

Из открытой двери послышался густой голос:

 

— Если вы собрались подраться, сделайте это там, где бы я мог вас видеть.

 

Джейсон вздохнул и наклонился ко мне. Он спрятал лицо в линии моей шеи. Он вдохнул аромат моей кожи так, как обычно ныряльщик вдыхает свежий воздух после погружения.

 

Айрис пошла впереди нас, приговаривая:

 

— Фрэнк, все хорошо.

 

Держу пари, Бобби похожа на отца. Мило, мило, мило…

Глава 17

 

Фрэнк Шуйлер занимал большую часть кровати и полусидел, будто они не смогли найти кровать, соответствующую его росту. Даже в таком положении было видно, что в нем росту больше шести футов. Но раку было наплевать на его рост. Грубые лицевые кости, угадывающиеся и в лице Роберты, видимо, были особенностью его скелета. Его глаза казались глубокими коричневыми впадинами. Его голову все еще украшала копна темных волос и такие темные усы. Было очевидно, что он либо сам отказался от химеотерапии, либо врачи решили, что она его уже не спасет.

 

К его рукам и лицу тянулись трубки. Запах смерти тяжело висел, но не такой сильный, как в коридоре. То, что его убивало, не смогло лишить его достоинства, по крайней мере пока.

 

— Джейсон приехал тебя навестить и привел с собой подружку, хорошенькая, правда? — Айрис постаралась разрядить ситуацию счастливым щебетанием, но это не сработало.

 

— Привет, папа, — сказал Джейсон совершенно пустым голосом.

 

— Зачем ты приехал? — спросил его отец.

 

Джейсон набрался смелости и ответил.

 

— Мама попросила, чтобы я приехал.

 

Его тон все еще был настороженным.

 

— Тебе не стоило заставлять девочку утруждать себя, — проговорил мужчина в кровати голосом глубоким и тихим. — Ты не должен был приводить ее только ради меня, Джейсон. — Его голос был не таким враждебным, как его взгляд. Скорее всего со взглядом он просто не смог справиться.

 

Джейсон выпустил мою ладонь и положил руку мне на талию, вторая рука лежала на моем бедре, чуть ниже моей собственной. Я запустила руку под его пиджак, обнимая за талию и стараясь дать то успокоение, которое могла.

 

— Я буду обнимать Аниту так, как захочу.

 

— Роберта права, малыш, ты можешь тискать ее на публике, если тебе так хочется. Это твое личное дело.

 

— Что же ты считаешь, я делаю не на публике… папа? — спросил мягко Джейсон.

 

— Твоя мать сказала, что ты приедешь со своей девушкой, так что я смогу умереть со счастливой мыслью, что мой сын не… — он приостановился, не закончив предложения.

 

— Какой? — спросил Джейсон мягко, но на грани гнева. Его сверхъестественная энергия начала ползать мурашками по моей коже в том месте, где мы соприкасались. Это не здорово.

 

— Фрукт, — выжохнул Фрэнк.

 

— Фрукт, — повторила за ним я и постаралась не рассмеяться. Но это было один из тех моментов, когда напряжение столь высоко, что вы просто не в состоянии рассмеяться.

 

Он посмотрел на меня так, будто я только что выросла прямо перед ним.

 

— Извините, — сказала я.

 

— Вы считаете, что это забавно, что моя жена попросила вас солгать мне. Лгать мне на смертном одре вы считаете забавным?

 

Я уронила голову на плечо Джейсона.

 

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

 

— На твое усмотрение.

 

Я повернулась достаточно, чтобы заглянуть ему в глаза.

 

— Ты уверен?

 

— Решительно да, — улыбнулся он.

 

Я пожала плечами, все еще обнимая его. Я оглянулась назад, на человека в постели. Я пыталась придумать вежливый способ начать разговор.

 

— Я думаю, что забавно, что вы считаете Джейсона геем.

 

— То, что вы все это время висите на нем, дела не меняет, он — гомо.

 

— Фрукт, гомо, вам даже не хватает духу назвать его гомосексуалистом?

 

— Вам нравится это слово, девонька, прекрасно. Он — гомосексуалист.

 

Мать Джейсона подошла ближе к кровати, но не к мужу. Она постаралась встать где-то между сыном и мужем. Я получила подтверждение, что она не раз в своей жизни видела сцену, подобную этой.

 

— Думаю, я лучше знаю сексуальные предпочтения Джейсона, чем вы, мистер Шуйлер. — Что ж, вполне вежливо.

 

— Папа, — заговорила Джулия от двери, — Джейсон привез Аниту сюда, чтобы познакомить с тобой, это ведь о чем-то говорит?

 

— Это значит, что она будет лгать для него.

 

Джейсон развернулся достаточно, чтобы держать меня только за руку. Он потянул меня к двери.

 

— Пойдем, Анита.

 

— Нет, — проговорила Айрис, хватая его за другую руку.

 

— Папа, — вновь вмешалась Джулия, — он приехал сюда, проделал весь этот путь. Они оба бросили работу, все, чтобы быть здесь. Будь хорошим.

 

— Я умираю, Джулия, у меня нет времени становиться хорошим. Я хочу, чтобы мой сын был мужчиной, а не тем, чем он собрался быть.

 

Плечи Джейсона поникли, будто он собирался принять на себя удар. Это была последняя капля. Этот ублюдок заслуживал любого дерьма, даже смерти.

 

Я все еще держала Джейсона за руку, поворачиваясь к кровати.

 

— Джейсон больше мужчина, чем вы, мистер Шуйлер.

 

Эти впалые глаза впились в меня яростным взглядом.

 

— И как это прикажете понимать?

 

— Это значит, что настоящий мужчина должен быть вежливым. Настоящий мужчина должен быть добрым. Настоящий мужчина любит свою семью и принимает их такими, какие они есть.

 

— Я умираю, у меня есть право быть сукиным сыном.

 

— Держу пари, что вы всегда были жестоким ублюдком.

 

На его лице был ясный взгляд, который я легко прочла.

 

— Я не ублюдок.

 

— О, думаю, что да. Вы умираете, и что же дальше? Все мы когда-нибудь умрем, мистер Шуйлер, просто вам не повезло с тем, когда и как это сделать.

 

— Уведи отсюда свою маленькую потаскуху. Крест на ее шее не меняет того, кем она является, — проговорил он.

 

Рука Джейсона напряглась на моей, увлекая меня за собой. Должно быть, я двинулась к кровати и даже не заметила этого. Мне говорили, что я не имею права носить крест, потому что поднимаю мертвых, но никогда еще мне не говорили, что у меня нет права носить его, потому что я шлюха. Это было новое оскорбление в мою коллекцию. И мне оно очень не понравилось.

 

— Тебе не стоило этого говорить, — заметил Джейсон.

 

— Правильно ли я поняла смысл слова «потаскуха»? — спросила я.

 

— Да, он назвал тебя шлюхой, — ответил Джейсон. Я не смогла уловить его интонацию, но точно это был не гнев, скорее потрясение, будто его отец перешел очередную грань.

 

Джулия и Айрис стояли с открытыми от удивления ртами, будто они были так же потрясены, чтобы говорить.

 

— Фрэнклин, — выдавила, наконец, из себя миссис Шуйлер хриплым, неуверенным голосом.

 

— Любой стриптизер подходит под определение шлюхи, — сказал он, совершенно не каясь.

 

— Так теперь я гомо и шлюха, — резюмировал Джейсон. Теперь он уже не был сердитым, скорее усталым.

 

— Но ведь это так, — проговорил его отец.

 

— Фрэнклин, не делай этого.

 

— Ты приказала ему солгать, Айрис. Ты сказала ему привести сюда свою малышку-подружку стриптизершу, чтобы я умер с миром. Он — траханный гомосексуалист и гробовая подстилка, просто еда.

 

Джейсон отвернулся, его энергия стала утихать, будто он поднял щиты, выключая ее. Мохнатая энергетика питалась эмоциями, и он их выключил. Он закрывался.

 

Я держала его за руку, удерживая в комнате.

 

— Если ты уйдешь сейчас, то ты действительно все то, что он сказал.

 

— Я знаю, — тихо проговорил он.

 

— Если на этом все, мы можем уйти с боем, а не хныча?

 

Он смотрел на меня, изучая мое лицо. И кивнул:

 

— Почему бы нет?

 

Я улыбнулась ему, и я знала точно, что улыбка была не из приятных. Та, что обычно пугала меня в зеркале, но я уже привыкла. Я знала, что она теперь на моем лице. Я повернулась к кровати и мужчине в ней.

 

— Некоторые из моих друзей — стриптизеры, мистер Шуйлер, люди, которых я люблю, тоже. Так что это не то оскорбление, на которое вы рассчитывали. Я — федеральный маршал Анита Блейк. — Я отпустила руку Джейсона, так что смогла вытащить свой значок из кармана под левой рукой. Я подошла поближе, чтобы он смог рассмотреть.

 

— Я этому не верю.

 

Я убрала значок и закатала левый рукав пиджака, так что смогла показать худшие из своих шрамов.

 

— Вот этот рубец на сгибе — вампир грыз меня. Врачи считали, что я никогда не смогу больше пользоваться рукой. Вот этот иссеченный ожег — люди-слуги посчитали, что охотнику на вампиров такой шрам подойдет. А вот эти следы когтей от ведьмы-оборотня.

 

— Так что вы один из федеральных маршалов и охотник на вампиров.

 

— Да, именно так.

 

— А вы знаете, что он трахается с главным кровососом Сент-Луиса.

 

— Вообще-то я точно знаю, что он этого не делает. В окружении Жан-Клода множество мужчин, которых считают его любовниками просто за то, что он появляется с ними на людях. Один из побочных эффектов от того, что ты красив, как мне кажется.

 

Эти глубокие коричневые впадины смерили меня своим взглядом.

 

— Вы хотите сказать, что он не дает ему свою кровь?

 

— Я думала, мы говорим о сексе.

 

— Это одно и то же.

 

— Если вы считаете, что давать кровь и заниматься сексом — одно и то же, то это вы извращенец, мистер Шуйлер, а не другие.

 

Айрис проговорила «Анита!» таким тоном, будто была моей мамой и пыталась так на меня повлиять.

 

— Нет-нет, не прерывай ее, ведь я сам начал, — остановил ее он, глядя на меня. — Но вы ведь не закончили?

 

— Будь я проклята, если да.

 

Он слегка улыбнулся.

 

— Вы и правда подружка моего мальчика?

 

— Что я должна сделать, чтобы доказать вам и его сестре, что мы с ним встречаемся? Мы любовники, мы друзья, думаю, что могу считаться его подружкой. Только вот слово как-то мелковато, вам не кажется?

 

Он снова улыбнулся.

 

— Думаю, да. — Он потянулся, будто хотел коснуться шрамов, но остановился в нерешительности. Он был не первым, кто хотел их потрогать. Я подвинулась поближе, чтобы ему было удобнее.

 

Кончики его пальцев были грубыми, будто он работал руками. Все затаили дыхание позади меня. Я повернулась и увидела миссис Шуйлер, прикрывающей рот рукой, будто она была удивлена.

 

Джейсон подошел и одернул мой пиджак.

 

— Она видела пистолет.

 

— Пистолет, — проговорила Джулия.

 

Джейсон помог мне с пиджаком, и шрамы снова стали невидимыми. Все, кроме шрама на моей правой руке. Это шрам от ожога поперек ладони в виде креста. Его я получила, когда один злобный старый вамп пытался влезть мне в голову, а кто-то решил сунуть мне в руку в этот момент крест. Вампиру на крест было плевать, но он вплавился в мою ладонь.

 

— Я не выхожу из дома без оружия, — спокойно объяснила я.

 

Джейсон поцеловал меня в щеку, и я отошла и встала рядом с ним.

 

— Я заберу Аниту в гостиницу. Утром мы улетим.

 

— Останьтесь на день или два. — Его отец говорил это почти без эмоций. Но обе женщины, что были в комнате, напряглись, будто эти слова значили совсем не то, что могло показаться.

 

Джейсон спрятал лицо в изгибе моей шеи и вдохнул аромат моей кожи снова, будто ему нужен был новый щит. Я чувствовала, что он пользуется моим запахом, как прикосновением, чтобы успокоиться.

 

— Мы не улетим завтра, но только потому что я хочу кое с кем повидаться. У нас ведь есть работа.

 

— Я хочу увидеть вас завтра, — сказал его отец.

 

Джейсон кивнул.

 

— Думаю, увидишь.

 

Мы добрались до двери, когда его отец сказал:

 

— Достаточно и того, что ты отрезал свои волосы.

 

Джейсон оглянулся, и взгляд его ничего хорошего не обещал.

 

— Если бы я знал, что мне придется сюда приехать, я бы снова их отрастил.

 

— Потому что ты знаешь, что мне нравится стрижка.

 

— Нет, потому что ты считаешь, что когда волосы длинные, я совсем не похож на мальчика. А вот Аните длинные волосы нравятся.

 

— Тогда зачем ты их отрезал? — спросил его отец.

 

— Для разнообразия. Увидимся завтра, папа.

 

— Я буду здесь.

 

Его мать собралась нас проводить, но отец позвал ее:

 

— Айрис, — тон был таким, который не обсуждают. Она помахала нам и сказала:

 

— Пока… Я люблю тебя. — Джейсон не ответил.

 

Джулия проводила нас и обняла каждого по очереди. Джейсон обнимал ее, так что я тоже приложила все усилия.

 

Петерсон и охранник шли за нами. Джейсон взял меня под левую руку, так что я могла касаться его, и руки оставались свободными. Он был чертовски спокоен в лифте, и в холле внизу, и даже, когда мы садились в лимузин.

 

Петерсон закрыл дверь. Мы остались одни. Джейсон держался, пока не зашумел мотор, и тут его плечи задрожали. Он прикрыл лицо руками и заплакал. Он рыдал, сотрясаясь всем телом.

 

Я коснулась его плеча, и он вздрогнул. Я попробовала еще раз, и он повалился боком поперек моих коленей, так что я укачивала его, пока он плакал. Я держала его, пока он негромко вскрикивал в судорогах. Его тело понимало, что он выпускает так свое горе, но не кричало вместе с ним. Он рыдал так, как рыдают, когда хотят остаться наедине со своим горем. Чуть больше шума, и вас найдут и начнут расспрашивать, почему вы плачете.

 

Считайте это догадкой, но держу пари, что Фрэнклин Шуйлер думает, что мужчины не плачут, даже в детстве, в отличие от его сына.

Глава 18

 

Рыдания начали стихать, и вот он уже просто лежал у меня на коленях, будто слезы освободили его от всего. Я погладила его по волосам и прошептала то, что все мы шепчем, когда понимаем, что больно очень сильно, но сделать ничего с этим не можем. Мы пытаемся убедить, что все хорошо, хоть и знаем, что хорошо уже не будет никогда.

 

Петерсон открыл нам дверь. Джейсон вытер лицо и сел. Если бы он был женщиной, он спросил бы, видно ли, что он плакал, но он был мужчиной, потому промолчал. Мы вышли, взявшись за руки. Нас снова повели к гаражу. Я даже не заметила этого. Мир сузился до мужчины, рыдавшего у меня на коленях и его горя.

 

Петерсон повел нас к задней лестнице, что значило, что в большом зале есть кто-то, заслуживающий реального внимания прессы и имеющий прямое отношение к Саммерлендам. Прекрасно, мне и так хватило представлений на сегодня. Мне нужно было передохнуть.

 

Петерсон и охранник ждали нас, чтобы открыть дверь карточкой-ключом. Они подождали, пока мы зайдем в комнату. Я почти ждала, что они кинуться проверять, безопасно ли в номере, но они побороли в себе такой порыв. Неосмотрительно с их стороны.

 

— Спасибо, — сказала я.

 

Петерсон вручил мне свою визитку.

 

— Если у вас будут проблемы с прессой, звоните. На этой неделе здесь будет ад. Очень неудачно сложилось, что болезнь вашего друга совпала со всем этим. Губернатор очень серьезно настроен вам помочь и не забудет о вас.

 

— Я ценю все усилия, мистер Петерсон.

 

— Это моя работа, миз Блейк.

 

Я кивнула.

 

— Доброй ночи.

 

— Доброй ночи.

 

Я закрыла дверь, заперев ее, и дождалась щелчка верхнего замка. Я всегда тщательно запираюсь. Да, большинство тех, кто за мной охотился, могли совершенно спокойно пройти сквозь любую дверь, но никогда не знаешь, будет ли плохой парень человеком.

 

Я не ждала плохих парней этим вечером, но оружие было при мне. Но оно всегда со мной.

 

Джейсон прошел в ванную и закрыл дверь. Я услышала, как пошла вода. Я оставила бы его в покое, но я была голодна. Я постучалась.

 

Вода стихла.

 

— Да.

 

— Я хочу заказать еду в номер, ты что-нибудь хочешь?

 

— Я не хочу есть.

 

— Ты должен поесть, Джейсон. — Это была не просто необходимость в еде. Оборотни лучше контролируют себя, если их желудок полон. Один голод подпитывает другой, а если не покормить, обостряет.

 

— Мне ничего не хочется, Анита.

 

— Я знаю. — Я оперлась лбом о дверь. — Мне так жаль, Джейсон.

 

Я услышала, как он отпер дверь и развернулся так, чтобы открывая ее не задеть меня.

 

— О чем ты жалеешь?

 

— Думаю, твой отец и правда ужасен.

 

Он улыбнулся мне настолько горько, что у меня сердце защемило.

 

— Он был со мной таким всю мою жизнь. Я думал, что на смертном одре наступит для него тот момент, когда он сможет измениться, но я ошибся, да?