Лекции.Орг


Поиск:




Глава двадцать девятая. Священное сказание о славной победе Давида над нечестивым Голиафом




Глава 17 Первой книги царств подробно описывает единоборство Давида с Голиафом: «Филистимляне собрали войска свои для войны и собрались в Сокхофе. что в Иудее, и расположились станом между Сокхофом и Азеком в Ефес-Даммиме.

А Саул и израильтяне собрались и расположились станом в долине дуба и приготовились к войне против филистимлян.

И стали филистимляне на горе с одной стороны, и израильтяне на горе с другой стороны, а между ними была долина. И выступил из стана филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа; ростом он — шести локтей и пяди. Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его — пять тысяч сиклей меди; медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его; и древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа. И пред ним шел оруженосец. И стал он и кричал к полкам израильским, говоря им: зачем вышли вы воевать? Не филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами, и будете служить нам. И сказал филистимлянин: сегодня я посрамлю полки израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем. И услышали Саул и все израильтяне эти слова филистимлянина, и очень испугались и ужаснулись» (1 Царств, глава П. Стихи 1-11).

Внесем некоторую ясность в описание Голиафа. Его чешуйчатая броня весила, как сказано, 5000 сиклей меди — более 80 килограммов, и копье около 600 сиклей железа — около 10 килограммов. Всего, следовательно, он нес на себе почти 90 килограммов, и это ещё не всё его вооружение. Этот гигант, имевший, кроме того, более трёх метров роста, не должен нам казаться необыкновенным после того, как мы встречались уже с исполинами в книге Бытие.

Правда, в наши дни больше не бывает людей такого сложения; устройство человеческого тела таково, что чрезмерный рост не мог бы не отразиться самым пагубным образом на всех функциях организма и просто сделал бы гиганта слабым и почти неспособным защищаться, Вольтер иронически говорит, что Голиафа надо рассматривать как чудовище, специально выведенное богом для того, чтобы послужить возвеличению неприметного Давида.

«Три старших сына Иессеевы пошли с Саулом на войну... Давид же был меньший. Трое старших пошли с Саулом, а Давид возвратился от Саула, чтобы пасти овец отца своего в Вифлееме» (первая книга царств глава 17, стихи 13-15).

Довольно странно, что этот Давид, которого царь сделал своим оруженосцем, в самый разгар войны бросает свои обязанности для того, чтобы отправиться пасти каких-то овец.

«И выступал филистимлянин тот утром и вечером и выставлял себя сорок дней. И сказал Иессей Давиду, сыну своему: возьми для братьев своих ефу сушеных зерен и десять этих хлебов и отнеси поскорее в стан к твоим братьям; а эти десять сыров отнеси тысяченачальнику и наведайся о здоровье братьев и узнай о нуждах их.

Саул и они и все израильтяне находились в долине дуба, и готовились к сражению с филистимлянами. И встал Давид рано утром, и поручил овец сторожу, и, взяв ношу, пошел, как приказал ему Иессей, и пришел к обозу, когда войско выведено было в строй и с криком готовилось к сражению. И расположили израильтяне и филистимляне строй против строя. Давид оставил свою ношу обозному сторожу, и побежал в ряды, и, придя, спросил братьев своих о здоровье. И вот, когда он разговаривал с ними, единоборец, по имени Голиаф, филистимлянин из Гефа, выступает из рядов филистимских, и говорит те слова, и Давид услышал их. И все израильтяне, увидев этого человека, убегали от него, и весьма боялись. И говорили израильтяне: видите этого выступающего человека? Он выступает, чтобы поносить израиля. Если бы кто убил его, одарил бы того царь великим богатством, и дочь свою выдал бы за него, и дом отца его сделал бы свободным в Израиле.

И сказал Давид людям, стоящим с ним: что сделают тому, кто убьет этого филистимлянина и снимет поношение с израиля? ибо кто этот необрезанный филистимлянин, что так поносит воинство бога живого? И сказал ему народ те же слова, говоря: вот что сделано будет тому человеку, который убьет его» (первая книга царств глава 17, стихи 16-27).

Из этого места Библии совсем не заметно, чтобы Давид рвался в бой, движимый любовью к родине. Им больше руководила жажда наживы. «И сказал Давид Саулу: пусть никто не падает духом из-за него; раб твой пойдет и сразится с этим филистимлянином. И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей.

И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним, и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство бога живого. (Не пойти ли мне и поразить его, чтобы снять поношение с израиля? Ибо кто этот необрезанный?)

И сказал Давид: господь, который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого филистимлянина. И сказал Саул Давиду: иди, и да будет господь с тобою» (первая книга царств глава 17, стихи 32-37).

Царь Саул был ошеломлен, и так было бы с каждым на его месте, до такой степени рассказ этого юнца невероятен. Представьте себя на минуту свидетелями этого приключения: лев или медведь хватают овцу из стада старика Иессея и удаляются с добычей. В это время пастушонок бросается вдогонку за похитителями и отбивает у них овцу, нанося им удары руками и ногами куда попало и хватая их прямо за челюсти.

Что за картина! Найдёте ли вы где-нибудь, кроме Библии, подобные подвиги?

О Тартарен, о барон Мюнхгаузен и прочие классические врали, вас, очевидно, воспитала Библия!

Ещё из описания жизни Самсона мы узнали, что лев водился в Палестине. Это уже и тогда было сюрпризом для читателя. Но с Давидом мы встречаем в Палестине и медведя. Натуралисты утверждают, что там, где живёт медведь, не водится лев, и наоборот. Плевать на натуралистов! Значит, их наука врёт. О «божественный голубь»! Тебе остается только поведать нам о медведях, живущих на экваторе, и львах северного полюса.

«И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его медный шлем, и надел на него броню. И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить; ибо не привык к такому вооружению. Потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом; я не привык. И снял Давид все это с себя» (Первая книга царств глава 17, стихи 38-39).

Не привык к ношению оружия? Ладно! Но тогда, почему стих 18 предыдущей главы воспевает Давида как человека «храброго» и «воинственного»?

«И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против филистимлянина. Выступил и филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел впереди его» (Первая книга царств глава 17, стихи 40-41).

Оруженосец Голиафа? О нем упоминают только полные тексты Библии. Но этот оруженосец упразднен в учебниках «священной истории», и Голиаф представлен там простым пехотинцем. Почему же современная церковь так урезывает «священный» текст? Оруженосец филистимского гиганта вовсе не заслуживает того, чтобы его упраздняли по произволу.

В армиях прошлого времени был солдат, сопровождавший конного офицера и оберегавший его вооружение; в наши дни его назвали бы вестовым. Следовательно, если Голиаф имел оруженосца, значит, он был кавалерийским офицером филистимской армии. Библия говорит в нескольких местах, что филистимляне располагали значительной кавалерией. Но этот неописуемый «голубь-утка» забыл сказать нам, каковы были размеры коня Голиафа. Конь Голиафа тоже должен был быть исполинским. «Священное писание», однако, не говорит, какая страна производила феноменальных жеребцов, способных вынести наездника ростом в три метра. Досадный пропуск!

Вернемся к библейскому тексту.

«И взглянул филистимлянин, и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, белокур и красив лицем. И сказал филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою (и с камнями)? разве я собака? (И сказал Давид: нет, но хуже собаки.) И проклял филистимлянин Давида своими богами. И сказал филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым.

А Давид отвечал филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя господа Саваофа, бога воинств израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам (труп твой и) трупы войска филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть бог в израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает господь, ибо это война господа, и он предаст вас в руки наши.

Когда филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю. Так одолел Давид филистимлянина пращею и камнем, и поразил филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида. Тогда Давид подбежал и, наступив на филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его, и отсек им голову его; филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали.

И поднялись мужи израильские и иудейские, и воскликнули и гнали филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона. И падали поражаемые филистимляне по дороге шааримской до Гефа и до Аккарона.

И возвратились сыны израилевы из погони за филистимлянами, и разграбили стан их. И взял Давид голову филистимлянина и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем» (Первая книга царств глава 17, стихи 42-54).

Стоп! Значит, он имел и шатёр, этот молодой Давид? И голову филистимского гиганта он торжественно отнёс в Иерусалим? Это ещё более странно, ибо в ту эпоху Иерусалим ещё не принадлежал евреям. Мы увидим дальше, каким образом взят был этот город, и именно Давидом, царствовавшим после смерти Саула. Впрочем, нам уже не привыкать к противоречиям в «священном писании».

И вот, «когда Саул увидел Давида, выходившего против филистимлянина, то сказал Авениру, начальнику войска: Авенир! чей сын этот юноша? Авенир сказал: да живет душа твоя, царь; я не знаю. И сказал царь: так спроси, чей сын этот юноша? Когда же Давид возвращался после поражения филистимлянина, то Авенир взял его и привел к Саулу, и голова филистимлянина была в руке его. И спросил его Саул: чей ты сын, юноша? И отвечал Давид: сын раба твоего, Иессея из Вифлеема» (Первая книга царств глава 17, стихи 55-58).

Что еще за нелепая белиберда? Где у него мозги, у этого «божественного вдохновителя» Библии? В предыдущей главе нам рассказали с самыми мельчайшими подробностями, что Саул для успокоения своих нервов пожелал иметь человека, который играл бы ему на гуслях. Один из его слуг достал такого человека: это был Давид, и царь знал его семью. Больше того, Саул послал к Иессею посланца просить старика отпустить сына, который ему очень понравился.

«Голубь» нам сказал также, что Давид часто возвращался от Саула в Вифлеем, в общем, курсировал между царским дворцом и отцовскими стадами. И вдруг ни Саул, ни Авенир, никто из слуг царя не знают, кто такой Давид, борющийся с Голиафом? Музыкант царя, усладитель его слуха, его оруженосец вдруг стал неизвестен никому?!

Что думать о подобной галиматье? Был ли он в трезвом уме, «святой голубь», когда диктовал эту главу? В этом можно усомниться!

Извлечём из рассказа эти выводы и будем продолжать поучительное чтение. Нимало не смущаясь своими противоречиями, «священный» автор повествует, что на этот раз Саул больше не позволял Давиду возвращаться в отчий дом. С другой стороны, Ионафан внезапно воспылал великой дружбой к молодому придворному гусляру, о существовании коего он также, по-видимому, ничего не знал доселе.

«Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу. И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой и лук свой, и пояс свой» (Первая книга царств глава 18, стихи 3-4).

Вот это дружба! Что должны были думать «генерал» Авенир, весь его штаб, придворные и свита, видя, как «цесаревич» раздевается до рубашки и отдаёт свое оружие и все свои одежды победителю Голиафа? К сожалению, Библия забывает привести соображения тех, кто видел это замечательное зрелище.





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-10-23; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 340 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Человек, которым вам суждено стать – это только тот человек, которым вы сами решите стать. © Ральф Уолдо Эмерсон
==> читать все изречения...

818 - | 779 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.008 с.