Нейропсихология восприятия 4 страница

Каждый больной исследовался индивидуально. Сначала ему предъявлялся исходный набор стимулов в прямом положении, состоявший из 40 изображений, предъявляемых по одному, и сменявшихся экспериментатором со скоростью одно изображение в 3 с. Затем следовали тестовые серии, состоявшие из 24 пар изображений, предъявляемых также в прямом положении. В каждой паре испытуемый должен был просто указать на изображение, которое имелось в исходной серии. (...)

Затем пациент подвергался той же процедуре с другим набором стимулов, за исключением того, что весь набор предъявлялся в перевернутом положении.

Все пациенты вместе с контрольной группой таким образом были протестированы на узнавание в четырех условиях — рассматривание лиц и зданий в прямом и перевернутом положениях. (...)

Дальнейший анализ показал, что группа больных с поражениями задних отделов правого полушария имела худшие показатели, чем больные с другими односторонними поражениями и также нормальные контрольные испытуемые по тесту на прямое положение лиц; однако пациенты с другими односторонними поражениями имели худшие показатели по сравнению с группой больных с поражениями задних отделов правого полушария и с нормальными контрольными испытуемыми при узнавании перевернутых лиц.

Диссоциация выполнения заданий на узнавание лиц в прямом и перевернутом положениях у больных с поражениями задних отделов правого полушария и больных с прочими односторонними поражениями приводит к мысли о том, что у больных с поражениями задних отделов правого полушария имеет место дефект, специфичный для восприятия лиц, предъявляемых прямо. Поскольку эти больные выполняли задание хуже, чем остальные в случае прямого предъявления лиц, но лучше в случае перевернутого предъявления, то эти результаты представляется трудным объяснить нерелевантными различиями между группами больных такими, как интеллект, возраст или степень поражения.

Два других факта также привели к предположению о существовании у больных с поражениями задних отделов правого полушария дефекта, специфичного для узнавания лиц. Во-первых, показатели теста со зданиями не выявили подобной диссоциации в выполнении больными с поражениями задних отделов правого полушария и больными с прочими односторонними поражениями; больные с поражениями задних отделов правого полушария имели сниженные показатели по обоим вариантам этого теста, хотя различия и не были статистически значимыми. Во-вторых, результаты всех обследованных пациентов показывают, что во всех группах испытуемых, за исключением группы больных с поражениями задних отделов правого полушария, имели место те же соотношения показателей, что и у нормальных молодых испытуемых в предыдущем исследовании (R.K.Yin, 1969): для прямого положения узнавание лиц было более легким, чем узнавание зданий, однако узнавание перевернутых лиц было более трудным, чем узнавание перевернутых зданий. Группа больных с поражениями задних отделов правого полушария имела минимальные различия показателей узнавания прямых лиц и зданий; при узнавании перевернутых изображений имелось больше ошибок узнавания зданий, чем узнавания лиц.

Результаты показали, что поражения правой задней области мозга приводят к дефектам узнавания прямо расположенных лиц, которые не проявлялись у больных с другими односторонними поражениями и у нормальных контрольных испытуемых. То, что эта недостаточность была специфичной для узнавания лиц, было показано, во-первых, диссоциацией между тестом на прямое предъявление и другим тестом, в котором использовались такой же материал и та же процедура, за исключением того, что в этом тесте лица предъявлялись перевернутыми. При выполнении этого теста результаты больных с поражениями задних отделов правого полушария были лучше, чем соответственно больных с прочими односторонними поражениями. Во-вторых, сравнительное тестирование при помощи другого типа материала, изображений различных зданий со схожей архитектурой, не влияло на выполнение таким образом, каким влияло на выполнение заданий, использующих лицевой материал.

Дальнейшее исследование дефектов лицевого узнавания, видимо, должно иметь дело с диссоциацией узнавания прямо предъявленных и перевернутых лиц: прямо предъявленное лицо имеет некоторые характеристики, которых, очевидно, недостает перевернутым лицам. Тем не менее вопрос о том, являются ли подобные характеристики действительно свойственными только лицам или же они могут до некоторой степени принадлежать и другим зрительным паттернам, остается невыясненным.

В целом представленные данные указывают на то, что общее ухудшение различения и припоминания зрительных объектов не объясняет плохих показателей у больных с поражениями задних отделов правого полушария по тестам на узнавание лиц.

В.Л.Деглин, Г.Г.Ивашина, Н. И. Николаенко Роль доминантного и недоминантного полушарий мозга в изображении пространства1

Большинство исследователей считает, что правое полушарие обеспечивает собственно перцептивный, а левое полушарие — исполнительный компонент рисования (M.Piercyet а!., 1960; Е.К. Warrington et a/., 1981 и др.). Так, при очаговых поражениях правого полушария отмечаются затруднения в изображении целостной формы, фрагментарность рисунка, ошибки в изображении пропорций, смещения частей изображения относительно друг друга (J.McFie, 1975; Н.Нёсаеп, M.Albert, 1978 и др.); одновременно в рисунках таких больных обнаруживается усиленная разработка деталей изображения. При очаговых поражениях левого полушария в рисунках сохраняется форма изображаемых предметов и правильные пространственные взаимоотношения, но уменьшается или исчезает детализация изображения — рисунок становится «сверхупрощенным» (G.Arrigoni, Е. De Renzi, 1964 и др.). Мало изучен и не ясен вопрос об особенностях изображения объема и перспективы. Имеются лишь отрывочные сведения об их нарушениях при поражениях правого полушария. В целом утрата или расстройство пространственных отношений в рисунке относится к признакам поражения правого полушария; на этом основании постулирована «доминантность правого полушария» для этого вида деятельности. По существу, открытым остается вопрос о значении левого полушария в изображении пространственных отношений.

Основная цель настоящей работы состояла в исследовании роли правого и левого полушарий мозга и их взаимодействия в изображении пространства. С этой целью мы сопоставляли пространственные характеристики рисунков трехмерных объектов по представлению, выполненных при угнетении правого или левого полушария мозга.

Для анализа пространственных построений нами был использован подход, разработанный Б.В.Раушен-бахом (1980). Известно, что существует два различных способа проекции пространства на плоскость: изображение видимой геометрии предметного мира и изображение объективной геометрии. К изображениям видимой геометрии относятся рисунки, в которых создается иллюзия трехмерности пространства — объема и глубины. Этот способ используется обычно в изобразительной практике для передачи видимой формы предметов. Поскольку геометрия предмета изменяется в зависимости от ракурса, то изображение видимой геометрии является и отображением перцептивного пространства, пространства восприятия. Принципиально другой способ проекции пространства — изображение геометрии объективного пространства, в котором утрачивается иллюзия трехмерности. Этот способ при-

¹ Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга / Под ред. Е.Д.Хомокой. М.: Наука, 1986. С.58—70.

меняется в основном в практике технического черчения для передачи объективных форм предметов без каких-либо искажений. Воспроизведение объективных свойств пространственного объекта требует привлечения максимально полной и априорно известной о нем информации и так или иначе приводит к потере непосредственной наглядности обычного зрительного восприятия. Следовательно, такой подход позволяет понять, какое пространство — объективное или перцептивное — изображает рисующий, что он считает более важным: «знаю» или «вижу» (Б.В.Раушенбах, 1980).

Для анализа материала мы применили также и иной подход, позволяющий определить, с одной стороны, степень реалистичности изображения, выраженности в нем целостного зрительного образа и, с другой стороны, степень схематичности, отображения понятия в рисунке. В литературе имеются данные (В.С.Мухина, 1981), что уже в детских рисунках выявляются не только графические образы (зрительные образы предмета), но и схемы, обобщающие черты обозначаемого предмета, и условные знаки, не имеющие ничего общего с обозначаемым предметом (знаки письменной речи). При анализе рисунков по представлению, выполненных взрослыми, студентами художественного училища (Г.Г.Ивашина, 1974), оказалось, что большинство рисунков хорошо знакомых трехмерных предметов (дом, шкаф, табурет) сделаны схематично; они скорее только «называли» предмет. Иначе говоря, эти изображения по своему характеру больше приближались к рисункам-понятиям, чем к рисункам-образам.

Целью настоящего исследования является выяснение того, как отражаются в рисунках наглядно-чувственные пространственные отношения (т.е. видимая геометрия) и знание пространственных свойств объектов (т.е. объективная геометрия).

методика и испытуемые

Обследовано 45 больных, из них 20 — с маниакально-депрессивным психозом (депрессивные синдромы) и 25 — с шизофренией без грубого дефекта личности, проходивших курс лечения с применением право- и левосторонней электросудорожной терапии. Использовалось передневисочно-задневисочное расположение электродов (Л.Я.Балонов, В.Л.Демин, 1976 и др.). Клинические и электрофизиологические исследования показали, что для односторонних припадков характерны: очаговое начало, асимметричность поз тонической судороги, асинхронное развитие клинических судорог, кратковременность и малая глубина комы; избирательность подавления функций кортикальных звеньев сенсорных систем раздражавшегося полушария; доминирование дельта-ритма в ЭЭГ раздражавшегося полушария и быстрое формирование альфа-ритма в ЭЭГ интактного полушария. Эти и другие данные свидетельствуют, что после одностороннего припадка функции раздражавшегося полушария угнетены, тогда как функции интактного быстро восстанавливаются и могут быть даже реципрокно усилены.

У всех больных право- и левосторонние припадки в курсе лечения чередовались. Все больные были пра-ворукими; большинство — мужчины (30 человек) в возрасте 20—45 лет. Каждый больной обследовался в обычном состоянии (контроль) и в условиях угнетения каждого из полушарий — в период, когда восстанавливалось называние предметов и ориентировка в месте и во времени. Больным предлагали нарисовать «по представлению» дом, стол, куб; движущийся троллейбус, мост через реку, рельсы, уходящие вдаль, два дома — один вблизи, другой вдали, и др. Всего получено около 2000 рисунков после 100 правосторонних и 90 лсвдсторонних припадков

В задачи исследования входило: 1) выявление в рисунках признаков видимой и объективной геометрии и 2) экспертная оценка соотношения образа и понятия в рисунках, выполненных одними и теми же больными в разных состояниях.

изображение формы предметов

Хотя наши испытуемые не имели специальных навыков рисования, на рисунках, выполненных ими в обычном состоянии, грубых искажений формы предметов обычно не наблюдалось; фрагментарность изображения была относительно редка. Изображаемые предметы были правильно ориентированы относительно горизонтальных и вертикальных направлений.

При угнетении левого полушария форма изображаемых предметов также грубо не нарушалась; по сравнению с контролем однако наблюдалась тенденция к построению целостных завершенных форм. В то же время изображения формы объектов в этом состоянии отличаются упрощенностью; испытуемые не рисуют такие детали дома как трубы или окна на чердаке (рис. 1).

Рис. 1. Рисунки дома больных К-ва и С-ва; рисунки одного и того же больного: 1 — в обычном состоянии (контроль); 2 — в состоянии угнетения правого полушария; 3 — левого; в схемах под рисунками заштриховано угнетенное полушарие

Для рисунков, выполненных в состоянии угнетения правого полушария, характерно различное по выраженности искажение формы изображаемых предметов, разрушение их пространственной структуры. Это проявляется в виде смещения частей объекта относительно друг друга, разъединения формы изображения на отдельные не связанные друг с другом фрагменты (рис. 1, 2). Так, больные рисуют только крышу дома и отдельно от нее лестницу, которая по их словам, «ведет в этот дом» (рис. 2). Грубо нарушаются и пропорции отдельных частей изображаемого предмета (трубы дома на рис 1), теряется ориентация рисунка на вертикальные и горизонтальные направления, и изображаемые предметы приобретают наклонное положение (рис. 2).

изображение видимой геометрии пространства (объема и глубины)

Для передачи трехмерности пространства на плоскости используются такие средства, как сдвиг

Рис. 3. Рисунки куба больных Т-на и Д-ва

удаленных частей объекта вверх к линии горизонта; уменьшение размеров по мере удаления от наблюдателя (перспективные сокращения); заслонение удаленных частей объекта ближними (перекрытие).

В контрольных рисунках испытуемые обычно применяют сдвиг удаленных частей изображаемого предмета вверх, и реже — перспективные сокращения. Чаще всего предметы передаются в аксонометрической проекции — без перспективных сокращений. Нередко встречаются и случаи, когда испытуемые не применяют перекрытия, т.е. изображают невидимый контур (рис. 1—3) или дают плоскостное изображение предмета (рис. 1).

При угнетении левого полушария испытуемые предпочитают изображать объем предметов: объемность появляется в рисунках и тех предметов, которые в контроле изображались плоскими (рис. 1—3). Перспективные сокращения также редки, как и в контроле. Неожиданным оказалось то, что только в этом состоянии в значительной части рисунков появляется так называемая обратная перспектива — расширение размеров удаленных частей предмета (рис. 1, 2, 4).

При угнетении левого полушария заметно сглаживается и стремление к передаче дальнего пространства. На рисунках «рельсы уходящие вдаль» и «дома вблизи и вдали» перспективные сокращения размеров становятся нерезко выраженными (рис. 5, 6); испытуемые рисуют оба дома — ближний и дальний — рядом

Рис. 4. Рисунки стола больных Леж-на, С-й и А-ва

и мало отличающимися по размерам. Более того, размеры «удаленного» дома могут превышать размеры «ближнего», что приводит к эффекту обратной перспективы и при изображении целостного пространства. При создании иллюзии глубины значительно реже, чем в контроле, используются диагональные направления. Так, в контрольных рисунках «дома вблизи и вдали» и «рельсы, уходящие вдаль» обычно располагаются по диагонали, а при угнетении левого полушария ведущим становится направление, близкое к вертикали, когда точка схода перемещается к центру (рис. 5, 6).

При угнетении правого полушария стремление передать объем исчезает — даже те предметы, которые в контрольных рисунках изображались объемными, теперь передаются как плоские (рис. 2, 4, 7). Наряду с утратой объемности изображения чрезмерно усиливаются перспективные сокращения при изображении целостного пространства что создает в рисунках утрированную иллюзию глубины (рис. 5, 6). Такая иллюзия, вероятно, подчеркивается и более частым использованием в соответствующих рисунках диагональных направлений.

Таким образом, изображение видимой геометрии пространства при угнетении левого или правого полушария нарушается по-разному. При угнетении левого полушария, т.е. в условиях относительно изолированного функционирования правого полушария, облегчается передача объемности предметов и обнаруживается тенденция к использованию обратной перспективы, что характерно для естественного восприятия ближних областей пространства. Одновременно с этим вытесняется стремление к отображению отдаленных областей пространства. При угнетении правого полушария, т.е. в условиях относительно изолированного функционирования левого полушария, страдает передача объемности предметов, но вместе с тем становится утрированным отображение дальнего пространства за счет чрезмерной выраженности перспективных сокращений.

изображение объективной геометрии пространства

Как говорилось выше, изображение объективных пространственных свойств предметов применяется обычно в практике технического черчения; оно предполагает использование ряда условных приемов. К ним относятся: ортогональные проекции (проеци

Рис. 5. Рисунки рельсов, уходящих вдаль: верхний ряд — усредненные параметры «рельсов» по данным статистической обработки рисунков 18 больных в контрольном состоянии, при угнетении правого полушария и при угнетении левого полушария; центральные линии — средние арифметические длины и наклона рельсов; боковые линии — квадратичные ошибки средних; нижний ряд — рисунки больной С-й

Рис. 6. Рисунки больной 3-й (два дома: один — вблизи, другой — вдали):

1 — ближний дом; 2 — дальний дом; в нижнем ряду приведены рисунки, выполненные в двух разных сеансах угнетения левого полушария

рование предмета на плоскость линиями, перпендикулярными к плоскостям проекций, в результате чего изображается только одна сторона предмета), развертки (совмещение в одном изображении ортогональных проекций разных сторон предмета, что приводит к «распластыванию» его на плоскости), сечения (изображение предмета в разрезе, что дает представление о его внутреннем устройстве и позволяет соотнести «внутреннюю» и «внешнюю» геометрии предмета), изображение невидимого контура (что позволяет дополнить информацию о предмете). В контрольных исследованиях применение таких чертежных способов изображения не было систематическим — они использовались лишь частью больных при изображении некоторых объектов. Наиболее распространенными были ортогональные проекции и изображение невидимого контура в рисунках дома, стола, куба; очень редко встречались развертки и никогда — сечения. При угнетении левого полушария чертежные приемы в рисунках встречались зна

Рис. 7. Рисунки троллейбуса больных Б-го и А-ва

чительно реже, чем в контроле. Иногда появлялись ортогональные проекции, крайне редко — изображение невидимого контура. Практически исчезли развертки, никогда не встречались сечения.

При угнетении правого полушария возникала тенденция к чертежным построениям. Она наблюдалась у большинства испытуемых и в гораздо большем количестве рисунков. Расширялся и круг сюжетов, при изображении которых использовались условные приемы. Ортогональные проекции проявлялись при рисовании дома (рис. 1) и при рисовании куба в виде квадрата или ромба (рис. 3), и при рисовании стола во фронтальной проекции (рис. 4) или сверху (рис. 8), при изображении троллейбуса (рис. 7).

Характерным для этого состояния является применение разверток с изображением переднего фасада дома и примыкающих к нему с двух сторон боковых фасадов (рис. 1), с попытками воспроизвести все грани куба, что приводит к его распластыванию (рис. 8), с совмещением проекций стола — вида сверху и вида спереди — в одном изображении (рис. 8). Появляются отсутствовавшие в контроле и при угнетении левого полушария изображения объектов в разрезе (рис. 9).

Рис. 8. Рисунки куба и стола больных С-й и К-ва в условиях угнетения правого полушария: цифры под рисунками — минуты после окончания правостороннего припадка

Таким образом, при угнетении правого полушария, т.е. в условиях относительно изолированного функционирования левого полушария, наряду с ухудшением воспроизведения наглядно-чувственных признаков пространства появляется тенденция к изображению объективно существующих пространственных свойств предметов. При этом используются аналитические приемы технического черчения. Иначе Рис. 9. Рисунок моста через реку больного Б-го: в условиях угнетения правого полушария русло реки изображено в разрезе

говоря, изображается не то, что наблюдатель видит, а то, что он знает о предмете. Напротив, при угнетении левого полушария исчезает стремление к изображению объективно существующих пространственных отношений, но улучшается воспроизведение наглядно-чувственной картины трехмерного пространства.

соотношение образа и понятия в рисунках

Экспертная оценка рисунков по степени выраженности образного или понятийного начала проводилась Г.Г.Ивашиной. Эксперту предъявлялись серии рисунков одного и того же больного, выполненных в обычном состоянии и при угнетении правого или левого полушария мозга. Эксперт не знал, в каком из этих трех состояний выполнялись рисунки. Для получения сравнимых данных при оценке рисунков учитывался уровень изобразительных возможностей каждого испытуемого. Всего проанализировано 128 рисунков 19 больных — рисунки стола, дома, троллейбуса, моста через реку, рельсов, уходящих вдаль.

Для суждения о степени выраженности целостного образа этих пространственных объектов все рисунки были разделены на три типа. К первому типу относились рисунки, передающие целостный зрительный образ предмета с обычной (повседневной) точки зрения. Рисунки этого типа отличались убедительными деталями и объемностью формы; для отображения глубины пространства в них использовались перспективные построения. В рисунках второго типа изображения предметов достаточно условны. Это, скорее, «рисунки-рассказы», дающие представление о конструкции предметов. В рисунках этого типа допускались ошибки в изображении деталей. Для отображения пространственных отношений применялась аксонометрия. Наконец, в рисунках третьего типа отсутствовал целостный зрительный образ, но давалось понятие о предмете (например, о количестве ножек у стола, колес у троллейбуса). Объемность изображения замещалась плоскостным изображением предметов, а перспективные построения — рисунками в плане (вид сверху), развертками, сечениями, т.е. применением чертежных приемов.

Для «рисунков-понятий» характерны все признаки изображения объективной геометрии предметного мира. Таким образом, по выраженности целостного объемного образа или, напротив, по отображению в рисунке понятия о предмете первый и третий типы рисунков представляют собой два полюса. Переходным является второй тип рисунков, в которых наряду с элементами «образности» начинает отображаться понятие о предмете, своеобразный рассказ о его конструкции.

Анализ результатов экспертной оценки показал, что в контрольных исследованиях наиболее часто встречался второй тип рисунков, в которых совмещаются элементы образности и понятийности изоброжения (табл. 1). Так, в контрольных^рисунках дома (рис. 1) с помощью изображения невидимого контура дается информация о внутреннем устройстве дома вообще; абсолютный признак глубины трехмерного объекта — перекрытие — отсутствует. В контрольных рисунках стола больных Л-на и А-ва (рис. 4). изображения носят условный характер, утрачена материальность предмета, ножки стола не имеют объема. Хотя представление о форме есть, но это, скорее, рассказ о каком-то абстрактном столе. Изображение дается в перспективе с очень далекой точки зрения, либо применяются параллельные проекции (аксонометрия). Расплывчатость зрительного образа обнаруживается в контрольном рисунке больной С-й «рельсы, уходящие вдаль» (рис. 5).

Такой тип «рисунков-рассказов», повествующих о конструкции каких-то абстрактных предметов, нечетко выражающих целостность зрительного образа предмета, становится редким в состояниях угнетения правого и левого полушария.

При угнетении левого полушария большинство рисунков относится к первому типу — изображениям, приближающимся к реалистическому рисунку с натуры, передающим целостный зрительный образ. Так, выполненный при угнетении левого полушария рисунок больной С-й «рельсы, уходящие вдаль», хотя и сделан в перспективе «с птичьего полета», может быть отнесен к разряду «рисунков-образов» (рис. 5). В рисунке больного Л-на (рис. 4) создан «крепкий» цельный образ стола, все части изображаемого предмета соразмерны. Этот рисунок поражает правильностью обратной перспективы; стол нарисован как бы с очень близкой точки зрения. В рисунке больного А-ва (рис. 4) изображение стола выразительнее, несмотря на разные по форме ножки. Как и в остальных рисунках стола (рис. 2, 4), выполненных при угнетении левого полушария, здесь выражен эффект обратной перспективы.

У тех же больных в состоянии угнетения правого полушария большинство рисунков относилось к третьему типу, в котором отсутствует передача целостного зрительного образа предмета, и применены условные приемы изображения. Это «рисунки-понятия», в которых выражено знание предмета: изображение всех ножек стола при ортогональной его проекции (рис. 4 больного А-ва), развертка сторон дома (рис. 1) и куба (рис. 8), представление о внутреннем строении русла реки (рис. 9). Подчеркнуто выраженное значение предмета сочетается с распадом целостного зрительного образа (рис. 1, 2, 7, 8). Схематичность, абстрактность изображения сочетается с излишней детализацией, разработкой и диспропорциональным увеличением размеров несущественных деталей (рис. 1, 2). В рисунке троллейбуса больного А-ва (рис. 7) предмет нарисован как бы по описанию, а не по визуальному представлению. Рисующий знает, что должны быть окна, а какие они, не представляет и рисует их как в деревенской избушке. При угнетении правого полушария в рисунке больной С-й «рельсы уходящие вдаль» (рис. 5) отображается понятие о том, что рельсы должны сходиться на горизонте, т.е. в дальнем пространстве; на рисунке они «сходятся», как на стрелке, в пределах зоны явного видения, т.е. в ближнем пространстве. Шпалы «врезаны» в рельсы, как у столярного изделия, и в то же время рельсы не имеют толщины. Создается впечатление, что так мог нарисовать человек, которому не очень точно рассказали о том, что такое рельсы и как они выглядят. При угнетении правого полушария в рисунке «дома вблизи и вдали» также прослеживается стремление отобразить понятия прямой перспективы, организующей единое пространство. По объяснению больной линии, соединяющие дома (рис. 6), «нужны, чтобы уменьшить дом, который дальше».

Особый интерес представляет трансформация одного и того же сюжета по мере восстановления функций правого полушария (рис. 8). На ранних этапах угнетения — на 7-й минуте после припадка — схематическое изображение существенной части предмета дается в ортогональной проекции (стол в виде прямоугольника); это, по существу, символ, иероглиф предмета. Позже — на 40-й минуте — изображение дополняется ортогональной проекцией другой стороны стола, в результате чего возникает развертка (совмещение ортогональных проекций стола сверху и спереди); это обобщенное понятие «стол», выраженное с помощью чертежных приемов. Не случайно, что такие рисунки-схемы дополняются поясняющими надписями (рис. 1, 2, 8). Еще позже изображение начинает приближаться к реалистическому (рис. 8, 54-я минута).

В целом результаты экспертной оценки свидетельствуют о том, что при угнетении левого полушария в рисунках облегчается, по сравнению с контролем, передача целостного объемного образа предмета, тогда как при угнетении правого полушария реалистическое отображение целостной пространственной структуры объемного предмета и глубины пространства замещается рисунками-понятиями, схемами, символами, условным обозначением предмета.

заключение

Анализ рисунков пространственных объектов, выполненных в период, когда функции одного из полушарий подавлены, позволяет оценить роль правого и левого полушарий мозга в изображении пространства.

Реконструкция особенностей изображения пространства, проведенная по рисункам, выполненным в период угнетения каждого полушария, показывает, что правое полушарие содержит набор механизмов, обес Таблица 1

Частота рисунков различного типа в контроле, при угнетении правого и левого полушарий, %

Тип рисунка	Контроль (а)	При угнетении	(Р)
правого полушария (б)	левого полушария (в)	а и б	бив	айв
	25±7	2±2	60±8	0,001	0,001	0,01
	39±8	16±5	19±6	0,05	Недост.	0,05
	36±8	82±5	21±6	0,001	0,001	Недост.

печивающих наглядно-чувственное отображение пространственных отношений, или, иными словами, отображение перцептивного пространства. Это — механизм стабильности ориентации объектов в пространстве, механизм константности формы объектов, механизм стереоскопичности зрения. Однако действие этих механизмов распространяется на ближнее пространство, пространство, в котором находится наблюдатель. Это именно то пространство, в котором осуществляется его практическая деятельность. Пространственные построения, отражающие видение дальних областей пространства — сильные перспективные сокращения, — не типичны для рисунков, создаваемых в условиях изолированного функционирования правого полушария. В этих рисунках перспективные сокращения сглаживаются, дальнее пространство приближается к переднему плану, адекватно отображается наглядно-чувственная геометрия ограниченного пространственного локуса, в центре которого находится человек.