О взаимодействии полушарий головного мозга в процессах письма 7 страница

Очень изменчива картина расположения третичных борозд. Все вышесказанное создает неповторимость и своеобразие макроскопического строения лобной области новорожденного человека и свидетельствует о наличии макроскопических признаков индивидуальной вариабельности мозга уже у новорожденного человека.

Интересным фактом является то, что у новорожденного человека уже выявляются основы латеральной асимметрии лобной области мозга. Так, при сопоставлении строения основных лобных борозд и извилин в левом и правом полушарии наблюдаются выраженные особенности их топографии, протяженности, глубины и т.д. Так, например, в левом полушарии мозга новорожденного ребенка (Ag-190) лобные борозды имеют довольно типичное строение. Нижняя лобная борозда окаймляет нижнюю лобную извилину на всем ее протяжении.

В правом полушарии мозга новорожденного ребенка (Ag-190) отмечалось атипичное расположение нижней прецентральной и верхней прецентральной борозд, которые выходят на дорсальную поверхность полушария и занимают месторасположение верхней и средней лобных борозд. Верхняя и средняя лобные борозды развиты в правом полушарии этого мозга слабо и несколько сдвинуты на латеральную поверхность. Нижняя лобная борозда очень короткая, окаймляет нижнюю лобную извилину только частично сверху и сливается с нижней прецентральной бороздой. Ее передний конец очень близко подходит к нижней прецентральной борозде, но не сливается с ней.

В левом полушарии мозга новорожденного ребенка восходящая ветвь сильвиевой борозды по своей протяженности равна ramus horizontalis fissura Sylvii. Эти ветви отходят от сильвиевой борозды, образуя общий ствол.

В правом полушарии мозга новорожденного ребенка восходящая ветвь сильвиевой борозды короче горизонтальной ветви сильвиевой борозды. В отличие от левого полушария обе ветви отходят от сильвиевой борозды самостоятельно, не образуя общего ствола.

В отличие от левого полушария в правом полушарии мозга новорожденного ребенка диагональная борозда развита хорошо, и верхний конец соединяется с нижней лобной бороздой.

Отмечаются значительные особенности в строении триангулярной и оперкулярной извилин мозга новорожденного ребенка. В левом полушарии триангу-лярная и оперкулярная извилины имеют типичное строение и хорошо выражены. В правом полушарии оперкулярная извилина более широкая и разделяется четко диагональной бороздой на две части. В связи со слабым развитием нижней лобной борозды передняя граница триангулярной извилины условная, в отличие от левого полушария того же мозга.

В результате проведенного исследования было выявлено, что в постнатальном онтогенезе во всех изученных мозгах у детей 4 лет, 7 лет, 12 лет жизни и взрослых строение правого и левого полушарий различаются по топографии, строению, степени протяженности, разветвленности и глубине борозд и извилин. Так, было отмечено, что в левом полушарии изученных мозгов наблюдается наиболее типичный вариант расположения основных трех лобных борозд: берхней лобной борозды, средней лобной борозды и нижней лобной борозды. Часто встречаются большие различия во взаимосвязи нижней лобной борозды с прецентральной бороздой в правом и левом полушариях. В левом полушарии изученных мозгов восходящая ветвь и горизонтальная ветвь имеют, как правило, общий ствол, отходя от сильвиевой борозды. В правом полушарии восходящая ветвь и горизонтальная ветвь часто являются самостоятельными бороздами. Триангулярная извилина в левом полушарии мозга человека обычно лучше выражена.

Также были установлены особенности топографии и формы полей 44 и 45 лобной области мозга ребенка в постнатальном онтогенезе. Поле 44 лежит на наружной поверхности полушария и занимает оперкулярную часть нижней лобной извилины, которая располагается между восходящей ветвью сильвиевой борозды и нижней прецентральной бороздой. Поле 44 граничит каудально с полем 8, кпереди поле 44 отделяется восходящей ветвью сильвиевой борозды от поля 45, кверху поле 44 граничит с полем 8 и 9 нижней лобной борозды, книзу поле 44 граничит в основном с инсулярными полями и полем 47.

Поле 45 располагается на наружной поверхности полушария, занимает триангулярную извилину, которая отграничивается сзади восходящей ветвью сильвиевой борозды, книзу горизонтальной ветвью сильвиевой борозды, кверху нижней лобной бороздой. Поле 45 граничит сзади с полем 44, спереди — с полем 9 и 10, сверху с полем 9, книзу с полем 47.

Результаты наших исследований показали, что топография поля 45 в левом и правом полушарии изученных мозгов различна. Так, в некоторых исследованных мозгах поле 45 располагается несколько ближе к лобному полюсу и как бы сдвинуто в ростральном направлении в отличие от правого полушария.

Проведенные детальные исследования объема поля 44 и 45 в левом и правом полушарии мозга человека показали разницу этих объемов в правом и левом полушарии в различные возрастные периоды.

Изучение объема полей 45 и 44 новорожденных детей показали, что они различаются в левом и правом полушариях. Так, объем поля 45 в правом полушарии мозга одного из новорожденных равняется 0,674 см 53 0, а в левом полушарии — 0,600 см 53 0, в мозге другого новорожденного ребенка в правом полушарии объем поля 45 равняется — 0,356 см 53 0, в левом полушарии — 0,369 см 53 0. Это свидетельствует о гетерохронии развития речедвигательного поля 45 мозга в правом и левом полушариях мозга к моменту рождения.

Анализ размеров поля 44 показал, что его объем в правом полушарии больше, чем в левом, а именно в мозге первого исследованного новорожденного ребенка в правом полушарии объем поля 44 равняется 0,327 см 53 0, а в левом полушарии — 0,303 см 53 0, в мозге второго новорожденного ребенка в правом полушарии равняется 0,556 см 53 0, в левом полушарии — 0,325 см 53 0.

Подводя итоги, можно сказать, что в правом полушарии по сравнению с левым полушарием: в мозге Ag-192 общий объем зоны Брока равняется 0,683 см 53 0, в левом полушарии — 0,672 см 53 0, в мозге Ag-90 — в правом полушарии — 1,230 см 53 0, в левом полушарии — 0,925 см 53 0.

У 2-летнего ребенка также была установлена яркая асимметрия объема поля 45 в левом и правом полушариях. Так, объем поля 45 мозга 2-летнего ребенка (Ag-40) равняется в левом полушарии 3,010 см 53 0, а в правом полушарии 3,840 см 53 0. Объем поля 44 в мозге 2-летнего ребенка в правом полушарии равняется 0,932 см 53 0, а в левом полушарии — 0,999 см 53 0. Таким образом, было установлено значительное увеличение объема поля 44 и 45 и всей области Брока у 2-летнего ребенка по сравнению с новорожденным. Именно к 2 годам у детей начинают формироваться впервые в постнатальном онтогенезе речевые функции, ребенок начинает произносить первые слова и первые предложения. Это является очень важным этапом в формировании и развитии речи младенца.

Проведенные исследования размеров речедви-гательных полей 44 и 45 у ребенка в возрасте 7 лет показывает дальнейшее увеличение объема речедвигательного центра в правом и левом полушарии. Интересной особенностью является превалирование объема поля 45 в левом полушарии по сравнению с правым. Так, объем поля 45 мозга семилетнего ребенка Ag-25 составляет 4,010 см 53 0, а в правом полушарии — 3,920 см 53 0. У другого исследованного семилетнего ребенка объем поля 45 в левом полушарии равняется 3,272 см 53 0, а в правом полушарии — только 2,928 см 53 0.

Такое интенсивное развитие поля 45 в левом полушарии и превышение его объема по сравнению с правым полушарием коррелирует, по-видимому, с интенсивным развитием речевых функций ребенка и подростка.

К 12 годам преобладание объема речедвигатель-ных полей 44 и 45 и всей области Брока в левом полушарии по сравнению с правым полушарием становится более очевидным и ярким. Так, объем поля 45 в левом полушарии равняется 4,188 см 53 0, а в правом полушарии 3,166 см 53 0. Объем всей рече-двигательной зоны Брока в левом полушарии равняется 6,116 см 53 0, а в правом полушарии — 4,894 см 53 0.

Исследование трех мозгов взрослых людей выявило одну и ту же закономерность значительного

преобладания объемов речедвигательных полей 44 и 45 и всей области Брока в левом полушарии по сравнению с правым полушарием, что, по-видимому, убедительно свидетельствует о ведущей роли рече-двигательного центра левого полушария в формировании речевых функций и ораторского искусства взрослого человека.

Проведенное исследование показывает яркую структурную асимметрию речедвигательных полей 44 и 45 и всей зоны Брока в постнатальном онтогенезе. Очень важным фактом является выявленная гетерохрония развития речедвигательных полей 44 и 45 в левом и

правом полушарии в постнатальном онтогенезе. По-видимому, преобладание размеров речедвигательных полей у новорожденных детей формируется в прена-тальном онтогенезе под влиянием генетических программ. Дальнейшее развитие своеобразия структурной организации разных полушарий мозга человека происходит в постнатальном онтогенезе, и к 7—12 годам выявляется преобладание размеров речедвигательной зоны Брока в левом полушарии, что связано с тем, что именно речедвигательный центр левого полушария участвует в основном в формировании речевых функций человека.

Н.Г.Манелис влияние стереотаксических операций на вентро-оральной группе ядер правого и левого зрительного бугра на мнестические функции¹

Многолетние исследования мозговой организации психических процессов в рамках нейропсихологии привели к представлениям о системном строении и динамической локализации психических функций. Описаны нейропсихологические синдромы, специфичные для поражения различных зон мозга, выделены факторы, лежащие в их основе (А.Р.Лурия, 1969, 1973). Наиболее развиты представления об участии различных корковых зон и роли ряда срединных образований в реализации психических функций (А.Р.Лурия, \976,M.S.Gazz.aniga, 1970). Принцип вертикальной организации функций с необходимостью ставит вопрос относительно специфического участия других подкорковых структур в протекании психических процессов.

К настоящему времени накоплен большой фактический материал относительно участия различных подкорковых структур (в частности, ядер зрительного бугра, базальных ганглиев и др.) в реализации психических процессов. Большинство авторов рассматривает эти образования как обеспечивающие тонус связанных с ними корковых зон. Однако в ряде работ, в частности в работах Н.К.Корсаковой и Л.И.Московичюте, обосновывается предположение относительно специфического вклада этих образований в протекание психических функций (Н.К.Корсакова, Л.И.Московичюте, 1979, 1985). Накоплены факты и относительно латерализации функций на подкорковом уровне. Показано, в частности, что поражение таламических структур левого и правого полушарий приводит к различным нарушениям высших психических функций (Л.И.Московичюте, А.Л.Кадин, 1975). Так, при поражении структур левого зрительного бугра наблюдаются нарушения речи, отсроченного воспроизведения словесного материала и др., тогда как при правостороннем поражении чаще встречаются эмоционально-личностные расстройства, зрительные нарушения, трудности непосредственного воспроизведения материала.

Большие возможности в плане изучения роли глубинных структур мозга предоставляет метод сте-реотаксических вмешательств на различных подкорковых образованиях, в частности ядрах зрительного бугра, субталамической области и ряде других структур, который применяется при лечении больных с гиперкинезами, болевыми синдромами и др.

Разработанные в современной нейропсихологии методы исследования позволяют выявить качественную специфику нарушений психических функций,

¹ Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга / Под ред. Е.Д.Хомской. М.: Наука, 1986. С.150-152.

связанную со стороной поражения (Н.К.Корсакова, Л.И.Московичюте, Э.Г.Симерницкая, 1979;Э.Г.Симер-ницкая, 1975, 1978), а также количественно оценить степень выраженности дефекта, что дает возможность сопоставлять результаты исследования до и после операции (О.А.Кроткова, 1978).

Задача настоящей работы заключалась в изучении влияния стереотаксической деструкции вентро-ораль-ной группы ядер зрительного бугра на состояние мнестических функций. Исследовались различные мне-стические процессы, а именно: долговременная память и память на текущие события, непроизвольная и произвольная память. Анализировались объем памяти* на разных уровнях семантической организации материала, непосредственное и отсроченное воспроизведение материала.

Степень выраженности дефекта оценивалась в баллах по принятой в нейропсихологии системе оценок (О.А.Кроткова, 1978): 0 — отсутствие дефекта, 1 — слабо выраженные нарушения, 2 — средняя и 3 — грубая степень проявления мнестических нарушений.

Было обследовано 14 больных до и после стерео-таксических вмешательств на вентро-оральной группе ядер зрительного бугра по поводу различных дискине-зий. У 8 больных операции проведены на структурах левого полушария, у 6 больных — правого.

Нейропсихологическое исследование больных до операции выявило различные нарушения памяти, проявляющиеся в повышенной тормозимости следов в условиях интерференции, сужении объема, трудностях удержания порядка запоминаемых элементов. Семантическая организация материала в большинстве случаев улучшала запоминание. Нарушений долговременной памяти, как правило, не встречалось. В ряде случаев имело место снижение памяти на текущие события.

После стереотаксических операций на структурах левого полушария наблюдалось два типа изменений мнестических функций. Первый состоял в ухудшении памяти в виде повышенной тормозимости следов в среднем на 1—1,5 балла (у 6 человек), снижении произвольной памяти на 0,8 балла (у 4 человек). Второй тип изменений заключался в улучшении мнестических функций: удержание порядка запоминаемых элементов улучшилось в среднем на 1 балл (у всех больных), а непроизвольная память в среднем на 1,2 балла (у всех больных). У 5 больных наблюдалось изменение соотношения продуктивности произвольной и непроизвольной памяти в пользу последней.

После операций на структурах правого полушария также можно было наблюдать два типа изменений. Ухудшение мнестических функций в этом случае выражалось в значительном снижении непроизвольной памяти в среднем на 1,5 балла, однако в отличие от первой группы больных увеличения продуктивности произвольной памяти не наблюдалось, хотя она во всех случаях оставалась выше, чем продуктивность непроизвольной памяти. Наблюдалось также ухудшение непосредственного воспроизведения в среднем на 0,5 балла (у 3 больных). Улучшение мнестических функций проявлялось в увеличении объема и снижении тормозимости следов в среднем на 1 балл (у 4 больных).

Анализируя характер изменений мнестических функций при операциях на левом и правом полушариях, можно видеть, что воздействие на структуры обоих полушарий ведет не только к ухудшению тех сторон мнестической деятельности, которые связаны с работой данного полушария, но и к улучшению

мнестических функций, осуществляемых другим полушарием. Особенно явно этот феномен выражен при воздействии на левое полушарие. Ухудшение произвольной памяти проявлялось одновременно с улучшением непроизвольной памяти, усиление тормозимости следов — одновременно с улучшением удержания порядка запоминаемых элементов. Подобную картину можно расценивать как проявление реципрокных отношений между полушариями. В меньшей степени эта закономерность наблюдалась при воздействии на правое полушарие. При снижении непроизвольной памяти (эффект ухудшения функций правого полушария), отчетливого роста продуктивности произвольной памяти не наблюдалось, хотя снижение тормозимости следов можно объяснить теми же закономерностями реципрокного взаимодействия полушарий.

Таким образом, исследование мнестических функций у больных, перенесших стереотаксическую операцию на глубинных структурах левого и правого полушария, выявили разнонаправленные изменения памяти, как в сторону улучшения, так и в сторону ухудшения, что указывает на существование реципрокных взаимодействий полушарий головного мозга в обеспечении мнестических функций. По имеющимся наблюдениям можно сделать вывод, что этот эффект (по крайней мере по отношению к слухо-речевой памяти) в большей степени выражен при воздействии на левое полушарие.

Е. В. Ениколопова динамические характеристики психических процессов и их роль в нейропсихологической диагностике¹

Любая высшая психическая функция, представляющая собой сложную сознательную форму психической деятельности, обладает определенными структурными и динамическими характеристиками (А.Р.Лурия, 1973; Е.Д.Хомская, 1987).

Структурный или операциональный состав деятельности, опирающийся на готовые, хорошо усвоенные системы кодов (речевые, логические, числовые, перцептивные и т.д.), отражает способы реализации того или иного вида деятельности в соответствии с конкретными условиями стоящей перед субъектом задачи.

Динамические характеристики психических процессов являются общими неспецифическими характеристиками, которые могут проявляться при выполнении любого вида деятельности. В Луриевской нейропсихологии традиционно выделяют регуляторные и энергетические аспекты динамических характеристик деятельности. К числу первых относятся процессы, обеспечивающие программирование, выполнение последовательности.операций в соответствии с заданной программой, контроль за полученными результатами. К числу вторых — процессы, обеспечивающие энергетическую или активационную сторону психической деятельности, которая характеризуется такими временными показателями как скорость, длительность, равномерность выполнения, а также продуктивность деятельности и т.д.

Нейропсихологические исследования показывают, что регуляторные и временные характеристики психических процессов связаны с работой структур, входящих, согласно концепции А.Р.Лурия, в I и III структурно-функциональные блоки мозга, в то время как операциональный состав обеспечивается работой II блокамозга(Л..Р../7у/«я, 1973, 1978). Функции лобных долей мозга и их связи с глубинными структурами, составляющие основу III функционального блока мозга, в течение многих лет продолжают оставаться в центре внимания исследователей (D.T.Stuss, D.E.Benson, 1986; A.Damasio, S.W.Anderson, 1995; J.Grafman, 1995).

Одной из наиболее интенсивно разрабатываемых в нейропсихологии проблем является проблема межполушарной асимметрии и межлолушарного взаимодействия. Накоплен большой клинический и экспериментальный материал, который на современном этапе позволяет поставить проблему асимметрии блоков мозга (Е.Д.Хомская, 1995). Подавляющее число публикаций посвящено изучению латеральных различий в нарушении высших психических функций при локальных поражениях отделов мозга, относящихся ко II блоку, и отчасти к III блоку (премоторные отделы).

¹ I Международная конференция памяти А.Р.Лурия, Сб. докладов / Под ред. Е.Д.Хомской, Т.В.Ахутиной. М.: РПО, 1998. С.131—136.

Существенно меньше изучена межполушарная организация I блока мозга (глубинные отделы мозга, расположенные по средней линии) и III (префронтальные отделы) блоков мозга (М.О.Шуаре, 1986; А.В.Семенович, 1995, 1997; Н.К.Корсакова, Л.И.Московичюте, 1985; Л. И.Московичюте, 1997).

Изучение динамических характеристик психических процессов является одним из наиболее адекватных методов анализа латеральных особенностей I и III структурно-функциональных блоков мозга.

Для изучения динамических характеристик психических процессов были разработаны методы исследования особенностей произвольной регуляции и скоростных характеристик разной по содержанию серийной (счетной и вербальной ассоциативной) интеллектуальной деятельности (Е.В.Ениколопова, 1989). Применялись два варианта заданий различной степени сложности. В первом варианте испытуемые выполняли однотипные, постоянно повторяющиеся операции — серийное сложение или простые ассоциации (ответ словом-существительным на слово-стимул или словом-глаголом на слово-стимул). Эти задания представляли собой пример автоматизированной интеллектуальной деятельности, в основе которой лежала относительно простая программа. Второй вариант являлся усложненной программой, предъявлявшей повышенные требования к регуляторному аспекту интеллектуальной деятельности. Испытуемые должны были постоянно переключаться от одной операции к другой (чередовать сложение и вычитание или слова-существительные со словами-глаголами).

В эксперименте варьировалась не только сложность программы, но и скорость выполнения интеллектуальных операций. В одних.случаях скорость выполнения операций задавалась с помощью тахис-тоскопа или магнитофона, т.е. точно дозировалось время, отведенное на выполнение каждой операции (от одной операции в 5 с до одной операции в 2 с). В других случаях были использованы бланковые методики и скорость произвольно регулировалась испытуемыми в соответствии с инструкцией, требующей выполнения заданий в «оптимальном» или «максимально быстром» темпе.

Исследование проводилось на трех группах испытуемых. В первую группу вошли здоровые испытуемые с различным профилем латеральной организации мозга. Вторую группу составили больные, подвергавшиеся воздействию малых доз радиации (ликвидаторы последствий аварии на Чернобыльской АЭС). В третью группу вошли больные с локальными поражениями мозга преимущественно опухолевого генеза.

У здоровых испытуемых на основании показателей моторной, слухо-речевой и зрительной асимметрии определялся профиль латеральной организации мозга (Е.Д.Хомская и др., 1995). Проводилось сравнение двух групп испытуемых. В первую группу вошли испытуемые с выраженными правосторонними признаками асимметрии по всем тестам, т.е. с доминированием левого полушария («правши»). Во вторую группу были отобраны испытуемые с выраженным доминированием правого полушария по тесту дихотического прослушивания и разной степенью доминирования правого полушария по тестам на ведущую руку и ведущий глаз («левши»).

Увеличение скорости предъявления стимулов и усложнение программы выявило различия в успешности выполнения серийной интеллектуальной деятельности между этими группами испытуемых. В группе «правшей» возможности выполнения более сложных программ интеллектуальной деятельности при высоких скоростях предъявления стимулов (рис. I, I, А, Б) к способность к произвольному ускорению (рис. 1, II) выше, чем в группе «левшей». Следовательно, высокие регуляторные и скоростные характеристики серийной интеллектуальной деятельности у здоровых испытуемых связаны с преобладанием признаков правосторонней асимметрии, т.е. с доминированием левого полушария мозга (Е.В.Ениколопова, 1989, 1997).

Все больные предварительно прошли полное ней-ропсихологическое обследование по системе методов, разработанной в школе А.Р.Лурия. Особое внимание уделялось оценке регуляторных и скоростных характеристик различных видов деятельности (двигательной, перцептивной, мнестической, интеллектуальной и т.д.). В настоящей работе анализируются данные, полученные при исследовании праворуких больных.

У ликвидаторов, подвергавшихся воздействию малых доз радиации, были обнаружены три основных типа нейропсихологических синдромов, связанных с поражением: а) диэнцефальных (диэнцефально-стволовых, диэнцефально-лимбических) отделов мозга, б) диэнцефально-лобных (диэнцефально-пре-моторных, диэнцефально-префронтальных структур), в) диэнцефальных и правополушарных структур с акцентом на задние или передние отделы правого полушария (Е.Д.Хомская и др., 1992, 1995, 1997; E.Kosterina et al., 1996). В отличие от синдромов, описанных на материале опухолевой и травматической патологии, данная категория больных характеризовалась относительно мягко выраженной симптоматикой.

Центральное место в нейропсихологической симптоматике занимали признаки дисфункции глубинных структур — диэнцефальных, стволовых, лимбических, которые проявились в нарушении прежде всего временных динамических характеристик высших психических функций, отражающих снижение активационной составляющей деятельности. Это выражалось в снижении скорости, неравномерности выполнения заданий, быстрой истощаемости и в результате — в общем снижении продуктивности серийной интеллектуальной деятельности.

Регуляторные нарушения наблюдались в тех случаях, когда к перечисленным выше признакам дисфункции глубинных структур присоединялись признаки дисфункции передних отделов мозга. Эти нарушения зависели от стороны поражения. Наиболее грубые варианты нарушения функций программирования и контроля наблюдались у больных с симптомами нарушения функционального состояния левой лобной доли.

Представляют интерес данные, полученные при анализе результатов выполнения серийной счетной и вербальной интеллектуальной деятельности у больных с негрубо выраженными признаками дисфункции диэнцефальных и правополушарных структур мозга (преимущественно передних отделов). Эти больные демонстрировали самые высокие среди всех групп скоростные характеристики деятельности, иногда превышающие нормативные данные, но вместе с тем выраженную импульсивность при включении в задания, а также ошибки, свидетельствующие о трудностях контроля за отдельными операциями и поддержания стабильности в выполнении программы.

Третий цикл исследований проводился на больных с унилатеральными поражениями лобных долей мозга (Е.В.Ениколопова, 1989, 1991, 1992). Расположение, объем и характер очагового поражения мозга были верифицированы методами рентгено-контрастного исследования, компьютерной томографии и на операции. Нейропсихологическое исследование выявило у этих больных отчетливо выраженные синдромы поражения левой или правой лобных долей мозга.

Экспериментальные исследования показали, что у больных с поражением левой лобной доли (как и у больных из группы ликвидаторов) наблюдалось более выраженное снижение регуляторных показателей серийной интеллектуальной деятельности, чем у больных с поражением правой лобной доли. Это проявлялось в более низкой продуктивности интеллектуальной деятельности, в возрастании числа ошибочных ответов и пропущенных операций при увеличении скорости предъявления стимулов (рис. 1, 1), а также в более низких показателях произвольного ускорения интеллектуальной деятельности (рис. 1, II). Независимо от содержательной стороны интеллектуальной деятельности, у больных с поражением левой лобной доли преобладали ошибки в программе, связанные с трудностями переключения, с инертным застреванием на отдельных звеньях программы.

Для больных с поражением правой лобной доли характерны ошибки в наиболее автоматизированных звеньях программы, пропуски операций, отражающие ситуацию временной потери программы, выраженные колебания продуктивности выполнения интеллектуальной деятельности.

Вместе с тем при выполнении более сложных программ, а также при переходе к более сложным семантическим операциям наблюдаются менее выраженные латеральные различия по всем перечисленным выше показателям.

Полученные результаты можно интерпретировать с точки зрения проблемы асимметрии блоков мозга.

Несомненно, левой лобной доле и ее связям с глубинными структурами мозга принадлежит ведущая роль в обеспечении произвольной регуляции деятельности, включающей программирование, обеспечение необходимой последовательности операций и контроль за полученными результатами. Об этом свидетельствуют данные всех трех серий эксперимента. Однако тот факт, что усложнение самих программ и использование семантически более сложных интеллектуальных операции приводит к уменьшению латеральных различий, может свидетельствовать о возрастающей роли правой лобной доли и о необходимости взаимодействия полушарий в процессе выполнения сложных видов интеллектуальной деятельности. Правая лобная доля и ее связи с глубинными структурами мозга вносят свой специфический вклад в обеспечение регуляторных аспектов деятельности.

Таким образом, в работе получены экспериментальные данные об асимметрии III блока мозга, которая была выявлена при анализе регуляторных характеристик серийной счетной и вербальной интеллектуальной деятельности, связанных с функцией программирования и контроля. Экспериментальные доказательства асимметрии I блока мозга на основании результатов, полученных с помощью методики серийной интеллектуальной деятельности, пока недостаточны. В целом вопрос об асимметрии I структурно-функционального блока мозга остается дискуссионным и требует дальнейшего экспериментального исследования.

Оценка состояния регуляторных и энергетических характеристик высших психических функций является важным диагностическим критерием, который используется в разных областях нейропсихологии: при исследовании различных вариантов нормального и патологического старения (Н.К.Корсакова, 1996; Ж.М.Глозман, Д.Таппер, 1994; И.Ф.Ро-щина, 1993), при исследовании индивидуальных различий в развитии высших психических функций у детей (Л.В.Яблокова, Н.Н.Полонская, Т.В.Ахутина, 1998), при оценке процесса восстановления после черепно-мозговой травмы (Н.Н.Привалова, 1995, 1997). Однако вопрос о латеральных особенностях этих характеристик остается пока актуальным.

Результаты настоящего исследования показали, что регуляторные и скоростные характеристики психических процессов являются одними из наиболее 155