Проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного

Взаимодействия

А.Р.Лурия предисловие к книге Э. Г. Симерницкой «доминантность полушарий» ¹

Вопрос о совместной работе левого и правого полушарий в осуществлении сложных форм психической деятельности человека является в настоящее время едва ли не наиболее дискутируемым в нейропсихологии.

Начиная с известного открытия Брока, считалось, что левое (доминантное у правшей) полушарие связано с речью и оно обеспечивает протекание сложных форм психической деятельности человека, в которых речь играет решающую роль. Функция правого (субдоминантного у правшей) полушария оставалась неясной, и лишь отдельные разнообразные факты указывали на его тесную связь с осуществлением не связанных с речью процессов, и в первую очередь с мозговой организацией процессов восприятия.

Однако за последние десятилетия накопилось большое число клинических и психологических фактов, которые заставляют пересмотреть это, в основном верное, положение.

Применяя значительно более точные методы исследования (к которым относятся введение амитала натрия в левую и правую сонные артерии, позволяющее на короткий срок избирательно исключать из работы левое или правое полушарие, метод изучения дихотического слуха, дающий возможность точно оценивать доминантность полушарий, и др.), удалось установить, что доминантность левого полушария у правшей вовсе не столь абсолютна, как это считалось раньше. Было показано, что существует парциальная доминантность левого полушария и что люди, у которых левое полушарие доминантно по функциям речи, могут проявлять признаки доминантности правого полушария по другим показателям. Было обнаружено также, что диапазон людей, занимающих промежуточное место по степени доминантности левого полушария, значительно шире, чем это предполагалось, и что значительная часть людей, которые считают себя правшами, на самом деле должна быть отнесена к ним лишь частично.

Эти факты заставили коренным образом изменить, казалось бы, прочно устоявшиеся взгляды. Возникли новые проблемы, подлежавшие исследованию там, где многое представлялось ранее достаточно ясным.

Нет нужды говорить о том, что правильное решение вопроса о степени доминантности полушарий имеет огромное практическое значение и что установление степени доминантности полушария определяет ту уверенность, с которой нейрохирург может оперировать на том или ином полушарии, не рискуя нарушить нормальное протекание высших психических процессов.

Исследование функциональной роли обоих полушарий в осуществлении сложных форм психической деятельности имело, однако, и более глубокое, теоретическое значение.

¹ Лурия А.Р. Предисловие // Симерницкая Э.Г. Доминантность полушарий. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. С.5—6.

Факты, которые были получены за последние годы, показали, что мы должны отказаться от упрощенных представлений, согласно которым одни (речевые) процессы осуществляются только левым (у правшей) полушарием, в то время как другие (неречевые) — только правым полушарием.

Психологический анализ показал, что практически все психические процессы являются сложными по их функциональной организации, ибо они могут совершаться на разных уровнях (непроизвольном и произвольном, неосознанном и осознанном, непосредственном и опосредствованном). Это позволяет достаточно обоснованно предполагать, что существует тесное взаимодействие обоих полушарий, причем роль каждого из них может меняться в зависимости от задачи, на решение которой направлена психическая деятельность, и от структуры ее организации.

Факты показали, что даже в речевых процессах есть такие уровни организации, для осуществления которых участие правого полушария представляется необходимым, и что в процессах зрительного восприятия можно выделить такие уровни организации, которые не могут быть обеспечены участием одного лишь правого полушария.

В прежних работах нашего коллектива этот новый подход был представлен лишь фрагментарно. К тем данным, которые продолжают полностью сохранять свою актуальность, относятся факты, говорящие о том, что поражения правого полушария значительно чаще сопровождаются нарушением непосредственного осознания человеком своего дефекта (симптом, известный в клинике под названием «анозогнозии»); к ним относятся и факты, указывающие на значительные отличия в структуре нарушений зрительного восприятия, возникающих при поражениях левого и правого полушария.

Эти знания существенно пополнились после анализа тех изменений психических процессов, которые возникают при перерезке мозолистого тела. Материалы, полученные впервые Сперри и его сотрудниками, позволяли изолированно наблюдать ту роль, которую играет каждое полушарие в осуществлении сложных форм психической деятельности человека; они дали мощный толчок к дальнейшему развитию исследований в этой трудной области науки.

Предлагаемая книга Э.Г.Симерницкой — первый итог ее многолетних исследований в этой области. Издание включает и обзор данных, позволяющих объективно оценивать степень доминантности левого полушария у отдельных людей, и те данные, которые дают возможность оценить роль каждого из полушарий в протекании сложных форм психической деятельности, включая и деятельность речевую.

Свежесть и новизна подхода, тщательность исследований и осторожность тех выводов, которые делает автор, позволяют думать, что книга Э.Г.Симерницкой будет принята с большим вниманием, которого она заслуживает.

Нет оснований сомневаться и в том, что она послужит значительным стимулом для продолжения дальнейших исследований в этой сложной и важной области нейропсихологии, которая имеет одинаково большое значение как для теории психологической науки, так и для клинической практики.

А.Р.Лурия, Э.Г.Симерницкая о функциональном взаимодействии полушарий головного мозга в организации вербально-мнестических функций¹

1. исходные положения

За последние десятилетия интерес к нейропси-хологическому анализу функций субдоминантного (правого) полушария резко возрос, и в последнее время число публикаций, посвященных этому вопросу, составляет почти треть публикаций по нейропсихологии.

Такое положение обусловлено двумя причинами. С одной стороны, почти все, что мы знаем о функциональной организации большого мозга человека и его роли в высших психических процессах, было связано с исследованием функций доминантного (левого) полушария, и такое положение, оставляющее без должного анализа вторую половину большого мозга, естественное для первого этапа развития нейропсихологии, стало совершенно нетерпимым для последующих этапов развития этой науки.

С другой стороны, мощный толчок к изучению функций правого полушария дали исследования больных с расщепленным мозгом, впервые позволившие сделать предметом экспериментального анализа ту роль, которую играет изолированное участие правого полушария в протекании сложных форм психической деятельности.

Большая часть этих исследований исходит из того положения, что есть строгое разделение функций между обоими полушариями и что работа левого полушария связана прежде всего с речью, в то время как правое полушарие несет неречевые функции и связано с наглядными, перцепторными процессами. Такое утверждение лишь воспроизводит классические предположения Х.Джексона (1884), не прибавляя к ним чего-либо существенно нового.

Положение о том, что водораздел между левым и правым полушарием идет по линии речевых и неречевых процессов, не возбуждает никаких сомнений. Однако такое положение, оставаясь бесспорным, еще недостаточно для полной психологической характеристики функций доминантного и субдоминантного полушария.

Дело в том, что представление о речевой функции левого и неречевой функции правого полушария сложилось в тот период, когда сама психологическая наука была еще недостаточно зрелой и сама речь рассматривалась как одна из психических функций человека, стоящая в ряду других функций, таких, как восприятие, представление и действие, и когда теория взаимодействия речи и других форм психической деятельности еще не была достаточно разработана.

Однако за последние десятилетия положение дел существенно изменилось.

Физиология человека. 1975. №3. Т.1.С.411—417.

Трудами большого числа авторов (особенно важное место среди которых принадлежит советским психологам Л.С.Выготскому и связанным с ним исследователям) было показано, что речь наряду с предметной деятельностью составляет основу для построения всех высших форм произвольной сознательной деятельности, переводя психические процессы на высший уровень и обеспечивая наиболее сложные формы переработки информации, с одной стороны, и организации произвольного, сознательного действия — с другой (Л.С.Выготский, 1956; А.Н.Леонтьев, 1959; А.Р.Лурия, 1969 и др.).

Такой подход к роли речи в организации психической деятельности человека существенно изменяет классические взгляды и заставляет связывать с доминантным (левым) полушарием не только самый факт осуществления речевой деятельности, но и тот уровень организации психических процессов, который генетически связан с овладением языком и переходом к опосредованным речью формам поведения. Одновременно с этим при характеристике тех функций, которые выполняются при участии субдоминантного (правого) полушария, такой подход заставляет иметь в виду не только наивно понимаемые «неречевые» процессы, но и неречевые формы и уровни организации всех психических (в том числе и речевых) функций.

Такой подход существенно изменяет и расширяет те проблемы, которые возникают при анализе функций левого и правого полушария.

При анализе функций левого полушария он заставляет обрагить особое внимание на состояние высших, опосредованных форм деятельности, организованных в систему логических кодов, носящих сознательный характер и доступных произвольной регуляции.

При анализе функций правого полушария он заставляет с особым вниманием отнестись к непосредственно протекающим, чувственным формам психической деятельности, не организованным в систему предметных или логических кодов, составляющих «фоновые» компоненты для любых сознательных процессов и не столь доступных для сознательной, произвольной регуляции.

Такой подход, с первого взгляда лишь немного меняющий в наших прежних представлениях, фактически оказывается имеющим очень существенное значение.

Изучая картины тех нарушений в психической деятельности, которые возникают при поражениях доминантного (левого) и субдоминантного (правого) полушария, мы будем искать различия не только в модально-специфических (сенсорных и двигательных) и не только в предметно-специфических (речевых и неречевых) процессах, но в том способе и уровне организации, которыми характеризуется любая (в том числе и речевая) деятельность человека. Ведь хорошо известно, что гностические и двигательные процессы включают в свой состав различные компоненты, характеризующие их структуру и тот фон, на которых они протекают. В отношении двигательных процессов этот факт был хорошо изучен в классических работах выдающегося советского физиолога Н.А.Бернштейна (1947). Столь же хорошо известно, что и в самой речевой деятельности существуют те же компоненты, проявляющиеся, с одной стороны, в структурных и логико-грамматических формах организации речи, а с другой — в ее фоновых компонентах, в степени ее сознательной произвольно регулируемой организации. В свете сформулированных выше положений мы можем предполагать, что каждая сложная форма сознательной деятельности протекает при участии обоих полушарий и что каждое полушарие вносит в ее протекание свой фактор, обеспечивает свою сторону, играет свою собственную роль в ее протекании (R.E.Ornstein, 1972).

Беспристрастные клинические наблюдения подтверждают это предположение.

Клинике хорошо известно, что познавательные процессы могут страдать при поражении обоих полушарий и что, однако, эти нарушения протекают по-разному, выражаясь при поражениях доминантного полушария в распаде предметного и логического строя перцепторных актов (примером которого являются нарушения числового и буквенного восприятия, распад фонематического слуха и т.д.), в то время как поражения субдоминантного полушария вызывают гностические или парагностические расстройства совершенно иного типа (прозопагнозия, игнорирование левой стороны, анозогнозия и т. д.).

Нам уже пришлось наблюдать и тот факт, что и речевая деятельность может расстраиваться при поражениях обоих полушарий с той лишь особенностью, что при поражениях доминантного (левого) полушария эти нарушения проявляются в распаде парадигматических кодов организации языка (А.Р.Лурия, 1975 и др.), в то время как поражение субдоминантного (правого) полушария может приводить к расстройству фоновых (интонационно-мелодических) компонентов речи и к нарушению непосредственно организованного протекания направленной речевой деятельности, проявляющейся в синдроме «резонерства».

Наконец, мы уже имели случай останавливаться на том факте, что нарушения акта письма могут возникать при поражениях обоих полушарий, с той только разницей, что поражения доминантного (левого) полушария приводят к распаду сознательно организованного процесса письма, оставляя автоматическое письмо относительно менее затронутым, в то время как поражения субдоминантного (правого) полушария приводят к обратным результатам, нарушая фоновые компоненты письма и приводя к распаду его высокоавтоматизированных видов (A.R.Luriaetal., 1970; E.G.Simernitskaya, 1974).

Все это заставляет думать, что сложные формы психической деятельности протекают при участии обоих полушарий, каждое из которых вносит свой собственный вклад в организацию этой деятельности, и что признаки нарушений этих форм психической деятельности, возникающих при поражении левого и правого полушария, следует искать в способах и уровнях их организации, в их осознанности и произвольности.

Легко видеть, что в приведенном выше положении мы не выходим за пределы уже давно сформулированного принципа нейропсихологии, согласно которому каждый вид психической деятельности осуществляется сложной функциональной системой совместно работающих зон мозговой коры и стволовых образований, каждая из которых вносит свой собственный вклад в организацию этой деятельности, и что, анализируя картины, возникающие при локальных поражениях мозга, мы должны заниматься не столько тем, какая функция или какой вид деятельности выпадает, сколько анализом того, какой фактор, участвующий в организации этой деятельности, страдает икак именно изменяется протекание одной и той же формы деятельности при поражениях доминантного (левого) и субдоминантного (правого) полушария.

Особенность предлагаемого сейчас подхода заключается в том, что только что сформулированный принцип относится теперь не к роли отдельных зон коры головного мозга или стволовых образований в строении сложных форм психической деятельности, а к той роли, которую играет в ее организации каждое полушарие.

В дальнейшем мы попытаемся показать, как применяется этот принцип к тем нарушениям гностических, мнестических и сложных интеллектуальных процессов, которые возникают при поражениях доминантного (левого) и субдоминантного (правого) полушария.

2. нарушение произвольного и