Анна Вырубова (Танеева) - подруга императрицы

Мысли вслух.

 

Веранда дома А. Вырубовой в Царском Селе

Имп. Александра Федоровна и А. Вырубова. 1910 г.

 

О семье последнего царя Николая II много пишут и достаточно известно о их жизни, о взаимной любви супругов, о дружбе и воспитанности детей и даже о их жестокой смерти. Но также хотелось бы узнать о тех людях, которые их окружали, которые жили рядом, воспитывали детей, лечили и, наконец, просто дружили с венценосным семейством. Одной из таких подруг, была Анна Танеева, в замужестве Вырубова, под этой фамилией вошедшая в историю.

Познакомились они у старшей сестры Государыни Императрицы Александры Федоровны Елизаветы Федоровны, которая была замужем за Великим Князем Сергеем Александровичем.

Зимой 1903 года Анна была назначена городской фрейлиной, но дежурила только на балах и выходах при Государыне. Это дало возможность ближе видеть и уже официально познакомиться с Императрицей. Служба Ани «временной фрейлиной» продолжалась очень недолго, но императрица запомнила молодую, бесхитростную, искреннюю девушку. Это было то, в чем она так нуждалась. Между Анной и Государыней сразу установились простые, дружеские отношения.

Анна была удостоена чести несколько раз совместно с царской семьей путешествовать на «Штандарте», где царскую семью окружали только самые близкие к ней люди. По словам Вырубовой: «Государь сказал мне, прощаясь в конце плавания: «Теперь вы абонированы ездить с нами», а императрица Александра Федоровна произнесла: «Благодарю Бога, что Он послал мне друга»». В результате этой поездки «началась моя дружба с государыней, дружба, которая длилась двенадцать лет». Таким преданным другом Анна и осталась при ней, не фрейлиной, не придворной дамой, а просто другом Государыни Императрицы Александры Федоровны. Аня Танеева окончательно стала «своей» в замкнутом мирке царской семьи. Она подружилась со старшими дочерьми – Ольгой и Татьяной, которые росли без подруг. Она забавлялась с младшими – Марией и Анастасией. Она узнала о неизлечимом заболевании наследника.

Но столичный бомонд, крайне ревниво следивший за появлением новых фаворитов, сразу же невзлюбил её и пошли всяческие наговоры, чудовищные слухи, главной задачей которых было не достоверность, а вбросить в народ компромат на царскую семью. Главной их целью было опорочить репутацию не только императрицы Александры Федоровны, но всей Императорской фамилии. Александра Федоровна рассказывала, как с первых дней ее приезда в Россию она почувствовала, что ее не любят, и это было ей вдвойне тяжело, так как она вышла замуж за Государя только потому, что любила его, и, любя Государя, она надеялась, что их обоюдное счастье приблизит к ним сердца их подданных. Их свадьба бала сразу после похорон Александра III и как вспоминает сама Царица: «Так я въехала в Россию. Государь был слишком поглощен событиями, чтобы уделить мне много времени, и я холодела от робости, одиночества и непривычной обстановки. Свадьба наша была как бы продолжением этих панихид — только меня одели в белое платье». Своей подруге, графине Рантцау (фрейлине Принцессы Прусской), она писала: «Я чувствую, что все, окружающие моего мужа, не искренни и никто не исполняет своего долга ради России; все служат ему из-за карьеры и личной выгоды, и я мучусь и плачу целыми днями, так как я чувствую, что мой муж очень молод и неопытен, чем все и пользуются». Государыня Императрица Александра Федоровна была прежде всего жена, она любила своего мужа, своих детей, воспитывала их в труде и заботе к ближним. Как пишет А.А.Вырубова: «Княжны они были воспитаны на английский манер: спали в больших детских на походных кроватях, почти без подушек и мало покрытые. Холодная ванна по утрам и теплая каждый вечер. Великие Княжны выросли простые, ласковые, образованные девушки, ни в чем не выказывая своего положения в обращении с другими. Одевались они просто, но со вкусом. Летом почти всегда в белом. Золотых вещей у них было немного. Двенадцати лет они получали первый золотой браслет, который никогда не снимали. По бриллианту и жемчугу два раза в год на день рождения и день ангела».

Когда в 1904 году началась японская война, Императрица решила лично пройти курс сестер милосердия военного времени с двумя старшими Великими Княжнами и Анной, а для практики поступили рядовыми хирургическими сестрами в первый оборудованный лазарет при Дворцовом госпитале. Государыня, Великие Княжны и Анна Вырубова присутствовали при операциях, как каждая операционная сестра, подавали стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносили ампутированные ноги и руки, перевязывали гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны. Вот что пишет об этом А.А.Вырубова: «Началось страшно трудное и утомительное время. С раннего утра до поздней ночи не прекращалась лихорадочная деятельность. Вставали рано, ложились иногда в два часа ночи. Когда прибывали санитарные поезда, Императрица и Великие Княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь, с 9 часов иногда до 3 часов дня. Во время тяжелых операций раненые умоляли Государыню быть около. Вижу ее, как она утешает и ободряет их, кладет руку на голову и подчас молится с ними. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, старались дотронуться до ее серого сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, поддержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами».

Наследник был очень живой, любил игры и забавы мальчиков, жизнь его была одна из самых трагичных в истории царских детей. Он был прелестный, ласковый мальчик, самый красивый из всех детей. Частые страдания и невольное самопожертвование развили в характере Алексея Николаевича, жалость и сострадание ко всем, кто был болен, а также удивительное уважение к матери и всем старшим.

Государь всем существом своим любил Родину и никогда не задумался бы принести себя в жертву на благо России, доверял каждому, в частности, и всему русскому народу, в целом. Кроме того министры зачастую не только не исполняли его волю, но действовали именем Государя без его ведома и согласия, и о чем он узнавал только впоследствии.

О его любви к России говорит и тот факт, что в самый трудный час во время Первой мировой войны, когда русская армия отступает, неся большие потери в территории и в живой силе, летом 1915 года Государь принимает на себя обязанности главнокомандующего русской армией, переместив великого князя Николая Николаевича на кавказский фронт. Мария Федоровна, мать Николая II, просила его отказаться от такого решения, справедливо полагая, что теперь все неудачи на войне будут приписывать не русской армии, не России, а лично Николаю II. В своем дневнике Государь написал, что разговор с матерью был еще тяжелее, чем с министрами, и что они расстались, не поняв друг друга. «Если бы вы знали, как мне тяжело не принимать деятельного участия в помощи моей любимой армии», — говорил неоднократно Государь.

Опасения Марии Федоровны были не напрасны. В это время в России уже ходили неблагоприят-ные слухи о царской семье. Преданные своими же родственниками, оклеветанные людьми, которые в глазах всего мира назывались представителями России. А.Вырубова пишет: «Их Величества были глубоко оскорблены злодеянием, и если они раньше чуждались Великих Князей, расходясь с ними во взглядах, то теперь их отношения совсем оборвались. Их Величества ушли как бы в себя, не желая ни слышать о них, ни их видеть» и дальше о сестре Императрицы: «Великая Княгиня, бывшая нашим другом в детстве, холодно отнеслась ко мне, отказываясь выслушать доводы Государыни о нелепых слухах, касающихся Распутина, и я убеждалась, что враги Государыни стараются уронить ее престиж, очернив меня, беззащитную, что было весьма легко сделать. С горестью я замечала возрастающие недоразумения между сестрами, понимая, что разные лица были тому причиной».

Именно в Москве начался антагонизм и интриги против Государыни. «Распутиным воспользовались как поводом для разрушения всех прежних устоев; он как бы олицетворял собой все то, что стало ненавистным русскому обществу, которое, как я уже писала, утратило всякое равновесие; он стал символом их ненависти. И на эту удочку словили всех — и мудрых и глупых, и бедных и богатых. Но громче всех кричала аристократия и Великие Князья, и рубили сук, на котором сами сидели», - пишет в своей книге А. Вырубова. Во время всех этих тяжких переживаний, нужно было как никогда быть вместе, всей большой семьей, которая насчитывала семья Романовых, но увы, на самом деле они только грызутся между собой. Друзья и родные, которым они больше всего доверяли, оказались соучастниками в низвержении престола. Семья последнего царя Николая II стала невинной жертвой своих родственников и подданных.

Революция в стране во время Первой мировой войны, отречение Государя! И только несколько придворных остаются преданными Их Величествам! Среди которых и Анна Вырубова. Она не только была подругой Государыни, она, как и сама Государыня, сначала была оклеветанная, а потом и осужденная. «Как часто я видела в глазах придворных и разных высоких лиц злобу и недоброжелательность. Члены Императорской фамилии и высшего общества, которые знали меня с детства, танцевали со мной на придворных балах, знали долгую, честную и беспорочную службу моего дорого отца, — все беспощадно меня оклеветали, выставляя меня какой-то проходимкой, которая сумела пролезть к Государыне и ее опутать» - из воспоминаний А.Вырубовой. Родители Анны тоже испытывали презрение со стороны знакомых, они неоднократно получали дерзкие письма, с ними стыдились идти по улице, чтобы люди не подумали, что и она принадлежит к «немецкому шпионажу».

Первый раз А. Вырубову арестовали 21 марта 1917года, - «Окруженный офицерами, в комнату вошел с нахальным видом маленького роста бритый человек (Керенский А. Ф.), крикнув, что он министр юстиции и чтобы я собиралась ехать с ним сейчас в Петроград». Ее поместили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, где она пробыла до середины июня 1917 года. В своих воспоминаниях Анна Вырубова пишет: «Трубецкой бастион — самая ужасная тюрьма в России: если я до сих пор жива и после останусь жить, то это великое чудо, которое Бог совершил надо мной. Все те насмешки и угрозы, которые я постоянно выносила, почти невозможно восстановить в памяти, но жизнь наша была медленной смертной казнью»!!!

Потом еще месяц в Арестном Доме, где она была единственной женщиной. В Арестном Доме Анна наблюдала восстание большевиков. Вот что она вспоминает, - «Произошло это ночью 3 июля. Чувствовалось что-то страшное и стихийное: тысячами шли они, пыльные, усталые, с озверелыми, ужасными лицами, несли огромные красные плакаты с надписями «Долой Временное правительство! Долой войну!» и т. д. Матросы, часто вместе с женщинами, ехали в грузовых автомобилях, с поднятыми на прицел винтовками. Наш караульный начальник объявил, что если они подойдут к Арестному Дому, то караул выйдет к ним навстречу и сдаст оружие, так как все караульные на стороне большевиков».

Через месяц после освобождения, 24 августа 1917 года Анну, как контрреволюционерку, высылают в 24 часа за границу. И снова новые испытания. Сначала в дороге, потом пять суток под арестом на яхте «Полярная Звезда» в Гельсингфорсе, - «Толпа требовала самосуда, ворвались делегаты на яхту, обходили наши конуры и нашли, что мы слишком хорошо содержимся».

И новый ужас ареста. 30 августа 1917 года А. Вырубову помещают в тюрьму Свеаборгской крепости, которая расположена на нескольких маленьких островах в заливе, недалеко от Гельсингфорса. Об этом своем заключении Анна пишет: «Мысль о новом заключении (на месяц до 28 сентября) была ужасна. Большой опасности мы подвергались при смене караула, пока не назначили комиссара наблюдать за солдатами. Юные офицеры боялись солдат больше нас, так как солдаты грозили покончить с ними самосудом. Один из них, посмелей, раза два спас нам жизнь, уговорив солдат, когда они решили с нами покончить. Если Гельсингфорский совет не сразу нас уничтожил, то, думаю, из-за того, что мы числились арестованными Керенского, которого они ненавидели».

В Петрограде состоялся «Съезд Советов», на котором приказали освободить всех заключенных Временного правительства. Вырубовой пришло извещение, что она препровождается к главе Петроградского Совета Л.Д. Троцкому. «В 9 часов утра мы приехали в Петроград. Поехали в Смольный. Очутились в огромном коридоре, по которому бродили солдаты. На следующий день все газеты были полны статьями: пошли легенды, которые окончились рассказами, что я заседаю в Смольном, что меня там видели «своими» глазами, что я катаюсь с Коллонтай и скрываю Троцкого и т. д. Варианты на эту тему, как прежде о Распутине, слыхала повсюду. Так кончилось мое второе заключение: сперва «германская шпионка», потом «контрреволюционерка», а через месяц «большевичка», и вместо Распутина повторялось имя Троцкого», -из воспоминаний.

В третий раз А.Вырубову арестовали 7 октября 1918 года по доносу в ЧК. О своем новом заключении Вырубова пишет: «Трудно было привыкнуть к вечной ругани, часто доходившей до драки, — и все больше из-за еды. Меняли все, что было: рубашки, кольца и т. д. на хлеб, и крали все, что могли, друг у друга. По ночам душили друг друга подушками, и на крик прибегали надзирательницы. С кем только не встретишься в тюрьме! Так как все тюрьмы были переполнены, то часто, чтобы отделываться от них, расстреливали их целыми партиями без суда и следствия: судить невиновных было излишним трудом». В ноябре ее отпускают, но уже как заговорщицу против ЧК арестовывают летом 1919 года. Не найдя фактов заговора, отпускают, но не надолго, 23-го сентября 1919 года ее арестовывают, как заложницу за наступление белой армии. Анна чувствовала, что это последний арест, который закончится расстрелом. 7 октября 1919 года ее, в сопровождении охранника, переводят в Москву. По дороге, оказавшись на Михайловской площади, где нужно было пересаживаться на другой трамвай, случилось, как пишет сама Анна, чудо, ей удалось скрыться в толпе людей, находящейся на остановке, и убежать от охранника.

Начинаются долгие месяцы скрывания у разных людей, о которых Вырубова пишет с теплотой и благодарностью, - «Как загнанный зверь, я пряталась, то в одном темном углу, то в другом.Так я жила одним днем, скрываясь». Добрые люди кормили ее, пускали на ночлег, т.к. домой возвращаться она не могла, ее разыскивали. Один человек помог обзавестись паспортом: «Он взял у знакомого священника паспорт девушки, которая вышла замуж, потом заявил, что будто потерял его, и таким образом получил для меня новый паспорт, благодаря которому я получила карточки и право на обед в столовой».

В декабре 1920г пришло письмо от сестры,которая жила в Финляндии, настаивавшей на отъезде Анны с матерью, т.к. отец к этому времени умер. Сестра заплатила большие деньги, чтобы спасти их и переправить тайно через границу. «Но как покинуть Родину?», - пишет Вырубова.

Анне и ее матери удалось переправиться в Финляндию. При содействии сестры они получили от города Выборга квартиру и начали жить на новой Родине. В то время в Финляндии проживало много русских эмигрантов, у которых бытовало мнение о ней на основе газетной информации: «любовница Распутина, хитрая интриганка, сумевшая приобрести значительную политическую власть через дружбу с Государыней». Слухи и сплетни не сломили Вырубову, она пережила намного больше испытаний и унижений, выпавших на ее долю. Здесь она возвращает свою девичью фамилию – Танеева. Будучи в Петрограде, она дала обет Богу, что если они с мамой, избегнув опасности, окажутся в Финляндии, то она пострижется в монахини. Отец Ефрем постриг Анну тайно в монахини с именем Мария в Смоленском скиту.

Удивительной судьбы женщина – Анна Танеева, вошедшая в историю под фамилией своего супруга, с которым была несчастна и прожила в браке всего один год, фамилией – Вырубова.

Маршал Г. Маннергейм написал 11 июня 1940 года следующее письмо: "Свыше тридцати лет знаком с Анной Танеевой, с её уважаемыми родителями и многими их родственниками; прошу всех тех, кто окажется в общении с госпожой Танеевой, ставшей инвалидом в результате железнодорожной катастрофы, относиться к ней сочувственно и с пониманием".

Схиигумен Иоанн назвал ее осколком утонувшего корабля.

А что стоят слова, сказанные следователем В.М.Рудневым, возглавлявшим отдел чрезвычайной комиссии, который назывался «Обследование деятельности тёмных сил»: «Много наслышавшись об исключительном влиянии Вырубовой при Дворе и об отношениях её с Распутиным, сведения о которых помещались в нашей прессе и циркулировали в обществе, я шёл на допрос к Вырубовой в Петропавловскую крепость, откровенно говоря, настроенный к ней враждебно. Это недружелюбное чувство не оставляло меня и в канцелярии Петропавловской крепости, вплоть до появления Вырубовой под конвоем двух солдат. Когда же вошла г-жа Вырубова, меня сразу поразило особое выражение её глаз: выражение это было полно неземной кротости. Это первое благоприятное впечатление в дальнейших беседах моих с нею вполне подтвердилось. …Все её объяснения на допросах в дальнейшем, при проверке, на основании подлежащих документов, всегда находили себе полное подтверждение и дышали правдой и искренностью…Г-жа Вырубова всегда просила за всех, поэтому к её просьбам при Дворе и было соответствующее осторожное отношение, как бы учитывались её простодушие и простота».

Монахиня Мария (Танеева)

Умерла Анна Танеева (Вырубова) 20 июля 1964 года в возрасте 80-ти лет, проживши в Финляндии более четырёх десятилетий и похоронена в Хельсинки на местном православном кладбище.

Удивительная женщина, сколько нужно было иметь сил, чтобы вытерпеть все испытания, посланные судьбой. При этом остаться доброй к тем людям, которые унижали и оскорбляли ее. Остаться верной подданной своим венценосным друзьям.

Из письма Государыни Императрицы от 20 марта 1918 г. из Тобольска Анне: «Укоряеми — благословляйте, гоними — терпите, хулими — утешайтесь, злословими — радуйтесь». (Слова о. Серафима Саровского) — вот наш путь с тобой».