Контроль посредством экспериментальных схем

 

План эксперимента задает форму контроля независимой переменной: предъявляются ее разные условия одному и тому же испытуемому или группам испытуемых – и одновременно условия фиксации первичных показателей зависимой переменной. При последующей обработке данных на основе первичных показателей могут быть предложены вторичные показатели, разрабатываемые с целью укрупнения единиц анализа эмпирических данных. Так, переход от матриц переменных к матрицам их интеркорреляций позволяет осуществлять те или иные процедуры сокращения размерности данных. Иногда сложность процедур обработки данных ошибочно рассматривается как критерий того, что имело место экспериментальное исследование.

Экспериментальный контроль, кроме управления НП, означает также контроль побочных, смешивающихся или сопутствующих переменных. Смешения НП с ними представляют угрозы валидности эксперимента. Рассмотрение факторов задачи, последовательности задания уровней НП, времени, состава групп и др. в качестве управляемых переменных не обязательно переводит их в статус независимых. Иными словами, экспериментальный контроль включает не только управление НП, но и формы контроля других переменных. Такие формы контроля, как контроль несистематической изменчивости, контроль систематических смешений и разных видов сопутствующего смешения, подробно представлены в учебнике Р. Готтсданкера и здесь не рассматриваются. Важно, однако, отметить, что не следует смешивать решение следующих вопросов: 1) имел ли место результат действия НП, т.е. вывод об экспериментальном эффекте; 2) имела ли место именно подразумеваемая в гипотезе каузальная зависимость, т.е. вывод об исследуемой зависимости. Экспериментальные схемы лишь частично служат основанием ответов на эти вопросы.

Обобщение относительно вида установленной зависимости, т.е. решение вопроса о том, что установлена именно представленная в гипотезе связь, а не какая-то другая, зависит от оценки внутренней и операциональной валидности эксперимента. Контроль угроз внутренней валидности со стороны тех или иных источников смешений или ненадежности данных рассматривается в отношении к конкретным экспериментальным схемам [16, 32]. Введение уровней вторичной НП для уточнения эффекта действия первичной НП означает переход к факторным схемам и служит как улучшению внутренней, так и повышению внешней валидности экспериментов. Другими словами, контроль посредством экспериментальных схем охватывает и управление НП и учет всех «третьих» переменных (кроме НП и ЗП) как оснований предпочтений тех или иных планов.

Гипотезы с одним отношением, т.е. формулирующие каузальную зависимость между одной НП и показателем ЗП, проверяются при использовании так называемых истинных экспериментальных планов (по Кэмпбеллу), или интраиндивидуальных и межгрупповых схем сравнений (по Готтсданкеру). В любом учебнике по планированию можно обнаружить пробел, который следовало бы заполнить характеристиками нормативов содержательного планирования. Нет рецептов для формулирования «правильных» гипотез (знание литературы и проницательность исследователя не означают здесь обязательного успеха), но есть возможность оценить степень учета исследователем тех азов, без которых гипотеза не может считаться достаточно обоснованной и имеющей вид собственно экспериментальной.

 

Тонкости разработки кросс-индивидуальных схем и так называемых «блоков» связаны с желанием проконтролировать влияние таких составляющих экспериментальной ситуации, как вид экспериментальной деятельности или фактор задачи, порядок предъявления разных уровней НП, неодновременность попадания данных в ту или иную группу результатов, возможность возникновения факторов «фона» и т.д.

 

Контроль типа переменных

 

Определение типа переменных с точки зрения соответствия их реальным условиям, рассматриваемым теоретическим конструктам или мысленно моделируемым схемам взаимосвязей между переменными позволяет исследователю прогнозировать возможности обобщений как выводов об экспериментальной зависимости за пределами экспериментальной ситуации. Цель любого психологического эксперимента – обобщение за его пределами. Перенос рассматриваемой зависимости на другие условия, другие виды деятельности человека, другие ситуации, другие виды переменных означает определенные требования к внешней валидности эксперимента. Обобщение на другие группы испытуемых связано с контролем того обстоятельства, насколько хорошо представленные в эксперименте выборки испытуемых репрезентируют, или представляют, те более широкие группы людей либо те популяции (группы людей, отвечающие определенному критерию их сходства), на которые осуществляется перенос зависимости. Способ отбора испытуемых в группы или из популяции определяет допустимые границы обобщений. Применительно к межгрупповым экспериментальным схемам следует учитывать связь внешней и внутренней валидности исследования именно благодаря возможностям использованных схем отбора или подбора испытуемых в группы.

Обобщение на те уровни НП, которые реально не использовались в эксперименте, также может иметь отношение к оценке его внешней валидности. Так, обобщение на другие популяции можно представить как обобщение на другие уровни НП, если критерий отличия групп лежал в основе межгрупповых сравнений. Более тесно проблемы переноса закономерностей на другие ситуации, популяции или виды деятельности связан, как отмечалось, с учетом уровней дополнительных переменных.

В зависимости от статуса тех или иных переменных по отношению к экспериментальной гипотезе и возможностей управления ими экспериментатором могут быть использованы такие формы контроля, как стабилизация переменных или их максимальное варьирование. Дополнительные переменные, содержательно входящие в формулировку психологической гипотезы как условия проявления каузальной связи между НП и ЗП, обычно поддерживаются на заданном идентичном уровне или начинают выступать в качестве второго фактора (кроме НП), учет изменений которого необходим для заключения о каузальности вывода. Так возникают факторные планы для проверки гипотез с одним отношением (т.е. между одной НП и ЗП).

 

5.2.3. «Эффект экспериментатора» и первичный контроль

 

Психологический эксперимент предполагает взаимодействие исследователя с испытуемым. Общий контекст и мотивация участия в психологическом эксперименте могут быть разными. Обычной для научных исследований является ситуация призыва «добровольцев» (по объявлению, личному приглашению и другим образом). Несколько иной является ситуация «клиента», когда сам испытуемый ищет возможность участия в психологическом эксперименте (для самообследования из-за познавательного интереса), или ситуация комплексной экспертизы в условиях психиатрической клиники. В последнем случае очевидна значимость психологических данных (как данных обследования) в общей жизненной ситуации пациента. При недостаточном уровне интеллектуальной, личностной или поведенческой критичности человека его включенность в выполнение экспериментальных заданий будет иной, чем в обычных условиях актуализации «мотивации экспертизы». Вынужденное участие характеризует, например, целые группы испытуемых, если проводится сравнение разных методов обучения и используются реальные учебные группы.

Сам экспериментатор в разной степени включен в проведение эксперимента и общение с испытуемым. Так, использование прожективных методик, как и других методик толкования, требует от экспериментатора большей личностной включенности во взаимодействие с испытуемым, чем, например, заполнение им опросника или выполнение интеллектуальных тестов. Ситуация психофизического эксперимента вообще ограничивает присутствие экспериментатора заданием инструкции и управлением стимуляцией, в то время как в исследованиях мышления взаимодействие с испытуемым необходимо для организации обратной связи испытуемому, коррекции его ошибок в предположениях или рассуждениях по ходу решения задачи. Иными словами, деятельность экспериментатора включает обеспечение сбора данных. Экспериментатор объясняет цель действий и во многом обусловливает мотивационный уровень принятия задачи испытуемым.

Как отмечал Г. Тэшфелл применительно к социально-психологическому исследованию, эксперимент проходит не в социальном вакууме: испытуемый активно строит предвосхищения относительно ожидаемых от него стратегий поведения или желательных ответов. Испытуемый обязательно выдвигает гипотезы об ожидаемых от него результатах. И чем более неопределенной является для испытуемого ситуация, тем более активно он строит ее образ и отмечает в вербальных и невербальных проявлениях экспериментатора все те признаки, которые сигнализируют ему успешность или неуспешность его деятельности. Эффекты взаимодействий экспериментатора и испытуемого включают, таким образом, как «эффект экспериментатора», так и «эффект испытуемого».

В 1976 г. за рубежом вышли две обобщающие работы: обзорная статья и книга, посвященные «эффекту экспериментатора» [84, 91]. Они стали классикой в обсуждении форм контроля возможных воздействий экспериментатора (и ожиданий испытуемого), влияющих на оценку валидности самых разных исследований – от психофизических до «личностных» и возможности обобщений полученных в них данных. Множество исследований показало влияние таких характеристик экспериментатора на результаты эксперимента, как его пол, возраст, престиж в глазах испытуемого, привлекательность, доброжелательность, враждебность, тревожность, предварительное знакомство с испытуемым и т.д. Какие-то закономерности выявлены в качестве довольно поверхностных (например, возрастание числа рисуемых усатых лиц в присутствии усатого экспериментатора), какие-то могли быть интерпретированы более глубокими взаимосвязями переменных. Так, при решении трудных задач мужчины проявляют большие включенность и старательность, если экспериментатор женщина; при тестировании детей женщины добиваются более высокой результативности, чем мужчины. Было продемонстрировано, что влияние характерологических черт экспериментатора или взаимодействие черт испытуемого и экспериментатора проявляется в основном там, где может быть показана содержательная зависимость между обсуждаемым свойством и базисным процессом.

 

Р. Розенталь назвал «эффектом Пигмалиона» непроизвольное способствование экспериментатора в проявлении именно тех закономерностей, в истинности которых он убежден [91]. Этот эффект наведения испытуемого на нужную стратегию был подтвержден исследованиями невербальной коммуникации (например, улыбка экспериментатора предстала в качестве средства позитивного подкрепления ожидаемых форм поведения) и в так называемых экспериментах на «вербальное обусловливание» (в них неопределенные «гм-м» экспериментатора значимо изменяли частоту подкрепленного таким образом ответа испытуемого). В главе 10 приведен пример учета свойств испытуемых как контролируемой дополнительной переменной, ограничивающей, в частности, податливость испытуемого тем или иным наведениям со стороны экспериментатора.