Калб Лузе. Базилика. Ок. 500 г. Общий вид

трехнефные базилики с атриумом, партерами и полукруглой апсидой (базилика во Вравроне). К торцам нартекса примыкали симметричные прямоугольные помещения, одно из которых служило диаконником. Нартекс открывался в центральный неф тройной армадой на колоннах интерколумнии разделявших нефы колоннад были забраны парапетами. В центральном нефе находился амвон, вдоль стены апсиды шли скамьи для клира.

Отделение пространства нефов парапетами связано со спецификой богослужения, когда центральный неф занимали священнослужители, а молящиеся помещались в боковых нефах. Кроме осевого движения к апсиде, оказывалась важной ориентация от крайних нефов к среднему. Поперечные перспективы становились существенными, и вскоре они начали подчеркиваться и усложняться. Сокращение площади для верующих потребовало устройства обширных хор. К этому следует добавить другие особенности базилик: большую ширину центральных нефов, их хорошую освещенность окнами, идущими над аркадами второго яруса, группировка аркад в обоих ярусах и группировки окон, сложные и обширные трансепты. Все это создало небывалую самостоятельность и богатство пространственных композиций многих греческих памятников (Ахиропойитос и св. Дмитрий в Салониках).

Свидетельством замечательного расцвета греческой архитектуры является грандиозная базилика св. Леонида в Лехаоне, пригороде Коринфа; общая длина комплекса 186 м. (см. с. 590). По одной оси расположены {582} большой прямоугольный двор, полукруглый атриум, нартексы. Нефы (ширина цен-

Базилика св. Дмитрия. V в. Интерьер. Салоники {583}

трального — 15 м.) завершались на востоке трехчастным трансептом и огромной полуциркульной апсидой. Сложность пространственных отношений в интерьере увеличивали колоннады в нартексе и трансепте, полы нефов, вимы, крыльев трансепта находились на разных уровнях. По углам квадратной вимы возвышались четыре мощные опоры, которые, возможно, поддерживали арки с деревянным куполообразным завершением. Замечательным совершенством отличались все резные мраморные детали храма — капители, карнизы; полы были инкрустированы мрамором, конху апсиды покрывала мозаика.

Подобная архитектура была, очевидно, свойственна всем крупным городам на побережье Эгейского моря, ей близки эфесские храмы — Марии (ок. 400 г.) и Иоанна (середина V в.). Влияние этого искусства определило и одну из лучших построек в Египте — церковь св. Мины в Абу Мина.

В V—VI вв. замечательными постройками украсилась Равенна. В этом городе, бывшем в V в. сначала столицей западной части Римской империи, а затем столицей государства остготов, переплелись разнообразные художественные традиции. С Миланом, бывшей столицей, связаны кирпичная техника кладки стен, расчленение фасадов пилястрами, типы ранних построек (мавзолей Галлы Плацидии, православный и арианский баптистерии, базилика с трансептом Санта-Кроче). Однако постепенно здесь распространялись формы, обычные в искусстве Греции,— трехнефные базилики без трансепта с граненой апсидой, с примыкающими к нартексу дополнительными симметричными помещениями.

Колонны равеннских храмов завершаются капителями с импостами, из-за этого сами колонны оказываются ниже и не имеют столь монументального характера, как колонны римских базилик. Они легко включаются в волнообразное движение широких аркад, подчиняющееся общему ощущению гибкости и подвижности каменной оболочки здания. Частые и большие окна боковых нефов усиливают подобный характер композиции, подчеркивают равномерной освещенностью ширину пространства, что также оказывается ближе к постройкам Салоник, нежели Рима (базилики Сан-Джованни, 424, 434 гг.; Сант-Аполлинаре Нуово, 490 г. и др.). Все равеннские постройки были украшены мраморными облицовками, мозаичной и рельефной декорацией, сохранившейся, к счастью, в некоторых из них до наших дней.

Общий подъем архитектуры в конце V столетия сопровождался постепенным превращением Константинополя в ведущий художественный центр. Огромное строительство IV—V вв. в новой столице носило большей частью светский характер. Вокруг города поднялись тройные стены с многочисленными башнями, создавался ансамбль большого императорского дворца и дворцов к северу от ипподрома, возникали и получали архитектурные акценты ансамбли улиц (триумфальная арка Феодосия I). Огромный размах имели, очевидно, инженерные работы, связанные с постройкой укреплений, акведуков, цистерн. Во всех сооружениях применялась техника сводостроения из плинфы, стены складывались из чередующихся рядов камня и плинфы на растворе. Подобная техника со II— III вв. была традиционна для прибрежных районов Малой Азии (Пергам, Эфес), оттуда она и пришла в новую столицу. {584}

Студийская базилика. 463 г. Интерьер.

Константинополь

В V—VI столетиях продолжал оформляться Большой императорский дворец в Константинополе, основанный еще в IV в. Константином и состоявший из многочисленных отдельных зданий и ансамблей.

Все его парадные помещения, следуя традиции римских императорских дворцов, размещались во втором этаже. Главным залам часто предшествовали или просто соседствовали с ними находившиеся в одном уровне открытые террасы, огороженные решетками (илиаки). Внизу, с одной или нескольких сторон илиаков, устраивались открытые обширные площади с фонтанами — фиалы. Фиалы предназначались для большого количества народа и имели иногда ступени для размещения участников церемоний; илиаки служили местом торжественного выхода императоров. Илиаки и фиалы соединялись открытыми лестницами, внутри же дворца для связи между этажами часто служили закрытые винтовые лестницы.

Дворцы состояли из огромного количества помещений, в том числе терм, ипподромов, были здесь и сады с изящными павильонами; достаточно напомнить, что огромный столичный ипподром был одновременно и частью Большого дворца. Постройки могли группироваться вокруг перистильных дворов, один из которых, сооруженный в VI столетии, окруженный портиками с замечательными мозаичными полами, был раскопан в наше время. Для перехода из одного комплекса зданий в другой устраивались одно- и двухъярусные переходы. {585}

Размеры и масштаб построек поражали воображение. Позже, в XIV столетии, Стефан Новгородец записал: «Ту же есть двор нарицается: палата правоверного царя Константина; а стены его велики, выше городных стен, великому граду подобны под гипподромием стоят, при море» 1.

Вход во дворец вел через торжественную купольную залу — Халке, перестроенную и украшенную при Юстиниане. Она имела бронзовую позолоченную кровлю. Внутри своды украшали мозаичные композиции на темы военных побед Юстиниана, в куполе были изображены василевс и Феодора, окруженные синклитом и празднующие триумф над побежденными вандалами и готами. Стены и пол покрывали мраморные плиты.

Центром дворца во второй половине VI в. стала выстроенная Юстином II тронная «золотая» палата — Хрисотриклиний. Она имела вид перекрытого куполом восьмигранника, каждая грань которого широкой аркой открывалась и соединялась с прилежащим сводчатым помещением. Восточное имело форму апсиды, в которой был установлен императорский трон.

Строительство дворца стало школой мастерства для константинопольских зодчих. Здесь оттачивалось их искусство возведения сводов, формировалось умение мыслить сложными пространственными структурами, здесь выкристаллизовывалась особая художественная выразительность гибкой и подвижной архитектурной формы, облаченной в драгоценные сверкающие одеяния из мозаик, мрамора, порфира, серебра и т. п.

Мы очень мало осведомлены о церковном строительстве V в. в Константинополе. Сохранился лишь один, хотя и весьма значительный, памятник — базилика Студийского монастыря 463 г. Недлинной трехнефной базилике предшествует окруженный портиками квадратный атриум, колоннады нефов имели в промежутках парапеты, хоры обходили центральный неф с трех сторон — с боковых и с западной, полукруглая внутри апсида была снаружи граненой. Перекрывавшийся плоским потолком центральный неф, скорее всего, не имел верхнего ряда световых проемов и был темнее боковых, залитых в двух этажах светом, идущим из часто поставленных огромных окон. Парапеты и хоры с трех сторон превращали центральный неф из осевой в срединную часть здания.

Стремление к выделению среднего пространства и превращению его в центральное соединялось в Константинополе с вниманием к сводам — к их идейному истолкованию и в конструктивном отношении. Чрезвычайно показателен комплекс символических представлений в описании сотворения мира Василием Великим. В «Беседах на Шестоднев» он уподобляет мир храму, возводимому богом для человека. Прежде всего, это сводчатая постройка, и купол с его безупречным, вечно «длящимся» круговым очертанием есть центр ее. Оболочка такого здания легка и невесома, «яко дым», она кажется висящей, не оказывающей давления на опоры — «в руце божией концы земли». Строгая целесообразность мироздания, по Василию Великому,— результат божественного замысла.

Представление о подобном здании, структуре и выразительности его форм оказалось определяющим для последующей эволюции византийской архитектуры. В начале VI в. перед зодчими была поставлена задача со-{586}здания купольного храма, символизирующего мироздание и воплощающего