Протоколы обвинительного процесса Жанны д'Арк

Жанна д'Арк – одна из самых известных фигур Столетнейвойны (1337-1453). Ко времени вступления на престол короляКарла VII (1422) Франция оказалась в критическом положении – всясеверная Франция была оккупирована англичанами, армия была крайнеослабленной, вставал вопрос о независимости французскогогосударства. Ключевым моментом стала осада англичанамиОрлеана (1428). Взятие этой крепости открывало им почтибеспрепятственное продвижение на юг. В этот момент и появиласькрестьянская девушка Жанна д'Арк, уверявшая, что слышит голосасвятых, которые побуждали ее к военному подвигу и обещали ей своюпомощь. Жанне удалось убедить в своей освободительной миссиивоенных, она получила военный отряд и, поддерживаемая опытнымивоеначальниками и народной верой, нанесла несколько пораженийангличанам. Осада Орлеана была снята. Слава и влияние Жанны выросли чрезвычайно. По ее настояниюКарл торжественно короновался в Реймсе. Предпринятая, однако,Жанной попытка штурма Парижа кончилась неудачно. Жанна д'Арк была захвачена в плен в 1430 г. и преданацерковному суду. По настоянию англичан она была обвиненав колдовстве, признана виновной и сожжена в Руане 30 мая 1431 г.Через 25 лет ее дело было пересмотрено, она была признана невинноосужденной, а в 1920 г. причислена к лику святых. Протоколы обвинительного процесса представляют большойинтерес в связи с чрезвычайной политической важностью дела. Онитакже дают яркое представление о том, как воспринималидействительность и судьи, и обвиняемая. Выверено по изданию: Хрестоматия по истории средних веков.Т.II. М., Издательство социально-экономической литературы, 1963.Под редакцией С.Д.Сказкина. СТР. 21 февраля. Первое публичное заседание 428 Первое увещевание Жанны...Стремясь исполнить в этом процессе с милостивой помощьюИисуса Христа, дело которого защищается, долг нашего служениязащите и возвеличению католической веры, мы¹ стали прежде всегомилостиво убеждать часто упоминаемую Жанну, тогда сидевшую переднами, а также требовать от нее, чтобы для ускорения настоящегодела и для очищения собственной совести она говорила толькоправду относительно того, о чем ее будут допрашивать по вопросуверы, не прибегая к уловкам и хитростям, которые мешают изложениюистины.. Требование дать клятву Затем, согласно нашей обязанности, мы потребовали судебнымпорядком от этой Жанны, чтобы она дала в должной форме,прикоснувшись к св. Евангелию, клятву, что будет говорить, как 429выше упомянуто, правду относительно того, о чем ее будутспрашивать. Эта же Жанна ответила на это следующим образом: «Я не знаю,о чем вы хотите меня спрашивать. Возможно, вы будете у меняспрашивать то, о чем я вам не скажу». Когда же мы ей сталиговорить: «Вы поклянетесь говорить правду относительно того, чтобудут у вас спрашивать касательно веры и что вам будет известно»,она снова ответила, что относительно отца и матери и того, чтоделала, после того как направилась во Францию², она охотнопоклянется; но что об откровениях божьих она никогда никому неговорила и не открывала их, кроме как одному Карлу³, которогоона называет своим королем; и она не открыла бы этого, даже еслибы ей грозили отрубить голову, так как откровения она получилачерез видения, т.е. свой тайный совет, с тем чтобы она никому ихне открывала; и по истечении ближайшей недели она твердо будетзнать, должна ли она это открывать. И снова, и многократно мы, вышеупомянутый епископ, убеждалии требовали от той же Жанны, чтобы она соизволила дать клятву втом, что будет говорить правду по вопросам, затрагивающим нашуверу. Эта же Жанна, преклонив колени, возложив обе руки на книгу,т.е. на миссал, клятвой обязала себя говорить правду относительнотого, что будут спрашивать у нее касательно вопроса веры и чтоона будет знать, не выставляя при этом ранее упомянутого условия,т.е. того, что никому не скажет и не откроет ей сделанныеоткровения. Первый допрос после клятвы Затем после такой клятвы мы у этой же Жанны спросили о ееимени и прозвище. На это она ответила, что на родине ее зовутЖаннета, а после того как пришла во Францию, прозвана Жанной.Относительно своего прозвища она сказала, что она его не знает.Далее на вопрос о месте рождения ответила, что родилась в деревнеДомреми, которая сливается с деревней Грю, и что в деревне Грюнаходится главная церковь. Затем на вопрос об имени отца и матери ответила, что отцазовут Жаком д'Арк, мать же – Изабеллой. На вопрос, где ее крестили, ответила, что в деревне Домреми. На вопрос, кто были ее крестные отцы и матери, ответила, чтоодну из крестных матерей зовут Агнессой, другую – Жанной, еще 430одну – Сивиллой; из крестных же отцов одного зовут Жаном Ленге,другого – Жаном Баррей; у нее было много и других крестныхматерей, как это она слышала от матери. На вопрос, какой священник ее крестил, ответила, что, какона думает, господин Жан Мине. На вопрос, жив ли он, ответила, что, как она думает, да.Далее на вопрос, сколько ей лет, ответила, что, как ей кажется,около 19 лет. Она сказала, кроме того, что у матери выучила Paternoster, Ave Maria, Credo и что приобщилась к вере толькоблагодаря указанной своей матери. Далее на наше требование сказать Pater noster ответила, чтомы можем ее выслушать на исповеди и она скажет нам охотно этумолитву. И когда снова многократно мы стали у нее требоватьэтого, она сказала, что не скажет Pater noster и пр., если мы еене выслушаем на исповеди. Тогда мы сказали, что охотно ей выделимодного или двух нотаблей, родным языком которых являетсяфранцузский язык и в присутствии которых она произнесет Paternoster и пр. На это Жанна ответила, что не скажет им молитву,если они не будут ее выслушивать на исповеди. Запрещение выходить из тюрьмы Исполнив это таким образом, мы, упомянутый епископ,запретили той же Жанне без нашего разрешения выходить из местазаключения, ей предназначенного в руанской крепости, под страхомуличения в ереси. Она же ответила, что не принимает этогозапрещения, сказав далее, что, если она уйдет, никто не сможет ееукорять в несоблюдении или нарушении данного слова, так какпоследнее она никогда никому не давала. Затем стала жаловаться нато, что ее содержат в железных цепях и кандалах. Тогда мы ейсказали, что прежде она много раз пыталась уйти из тюрьмы, ипоэтому для более надежной и верной ее охраны было приказанонадеть на нее железные цепи. На это она ответила: «Это правда,что я прежде хотела и хотела бы и сейчас уйти из тюрьмы, как этопозволено каждому заключенному или арестанту». После этого мы выделили для надежной охраны Жанныблагородного мужа Джона Гриса, телохранителя господина нашегокороля⁴, и с ним Джона Бервойта и Вильяма Тальбота, вменив им вобязанность, чтобы крепко и надежно охраняли эту Жанну, непозволяя никому с ней говорить без нашего разрешения. Эти лица, 431коснувшись св. Евангелия, торжественно поклялись исполнить это. Наконец, в конце заседания, после исполнения всегопредпосланного, мы назначили той же Жанне четверг, следовавшийнепосредственно, с тем чтобы она предстала перед судом в 8 часовутра в парадной зале в конце больших палат указанной руанскойкрепости. 22 февраля. Второе заседание На следующий вопрос о возрасте, в котором она была, когдаушла из отцовского дома, она ответила, что этого она не знает. На вопрос, научилась ли она в юношеском возрастекакому-нибудь ремеслу, она сказала, что научилась шить полотняноеплатье и прясть и не уступает в этом деле любой руанской женщине.Далее она признала, что из страха перед бургундцами она ушла издома отца и отправилась в город Нёшато в Лотарингии к какой-тоженщине, по прозванию Рыжая, у которой находилась около двухнедель; она прибавила далее, что, пока была в доме отца,занималась домашними делами своей семьи и не ходила в поля совцами и другими животными. Далее Жанна созналась, что голос сказал ей, чтобы онаосталась в г. Сен-Дени⁵ во Франции; и сама Жанна хотела тамостаться, но против ее воли сеньоры⁶ увели ее. Если бы, однако,не была ранена, она не ушла бы оттуда; она была ранена впарижских рвах, когда туда отправилась из указанного г. Сен-Дени;но в течение пяти дней она уже оправилась. Далее она призналась,что приказала устроить под Парижем стычку (escharmouche). И когда ее спросили, был ли тогда праздник, она ответила,что, как она почти уверена, тогда был праздник. На вопрос, хорош ли это был поступок, она ответила:«Переходите к дальнейшему допросу». 24 февраля. Третье заседание На вопрос, ходила ли она в юношеском возрасте гулять в поляс другими девушками, она ответила, что, конечно, ходила иногда,но не помнит, в каком возрасте. На вопрос, находились ли жители Домреми на сторонебургундцев или на враждебной им стороне, она ответила, что знала 432только одного бургундца, причем она хотела бы, чтобы ему отрубилиголову, однако только по воле божьей. На вопрос, были ли в деревне Марсей⁷ бургундцы или ихпротивники, она ответила, что были бургундцы. На вопрос, голос ли ей сказал, когда она была уже вюношеском возрасте, чтобы она ненавидела бургундцев, онаответила, что, после того как поняла, что упомянутые голосанаходятся на стороне короля Франции, сама перестала любитьбургундцев. Затем она сказала, что бургундцы получат войну, еслине будут исполнять того, что должны исполнять; и это она знает отуказанного голоса. На вопрос, имела ли она в юношеском возрасте откровение отголоса в том, что англичане должны прийти во Францию, онаответила, что англичане уже были во Франции, когда голоса сталиприходить к ней. На вопрос, гуляла ли она когда-нибудь вместе с маленькимимальчиками, дравшимися за ту сторону, которой она придерживается,она ответила, что об этом не помнит, но отчетливо помнит, какнекоторые из деревни Домреми, дравшиеся со своими противниками изМарсей, иногда приходили оттуда сильно побитыми и окровавленными. На вопрос, имела ли она в юношеские годы серьезное намерениепреследовать бургундцев, она ответила, что у нее было большоежелание и стремление, чтобы ее король получил свое королевство. На вопрос, очень ли она желала стать мужчиной, когда должнабыла прийти во Францию, она ответила, что прежде она уже говорилаоб этом. На вопрос, водила ли она стадо в поля, она сказала, чтопрежде уже ответила на это и что, после того как стала болеевзрослой и достигла зрелого возраста, обыкновенно не пасла стадо,но, несомненно, помогала гнать его на пастбища и в замок поназванию Остров при угрозе нападения солдат; но она не помнит,пасла ли она в юношеском возрасте стадо или нет. Далее ее спросили об одном дереве, находящемся около еедеревни. На это она ответила, что довольно близко от Домремиимеется дерево, под названием дерево Дам, а другие называют егодеревом Фей (des Faées), возле которого есть источник; и онаслышала, что больные лихорадкой пьют из этого источника иприходят брать воду из него для получения исцеления. И это онасама видела, но не знает, получают ли они от этого исцеление илинет. Далее она сказала, что, как она слышала, больные, когдамогут вставать, идут к дереву на прогулку. И есть еще однобольшое дерево под названием Fagus⁸, откуда берется май⁹ (le 433beau may); и по обычаю это дерево принадлежало господину рыцарюПьеру де Бурлемон. Далее она сказала, что иногда сама ходила тудагулять с другими девочками и делала у дерева гирлянды для иконысв. Марии Домреми. И часто она слышала от стариков (но не отсвоих родичей), что туда сходятся феи. Она слышала от однойженщины, по имени Жанна, жены мэра Обери из той же деревни (duMaire Aubery), которая была крестной матерью самой допрашиваемойЖанны, что она видела там упомянутых фей; но сама допрашиваемаяне знает, правда это или нет. Далее она сказала, что никогда невидела упомянутых фей у дерева, в чем она вроде уверена, но незнает, видела она их в другом месте или нет. Далее она сказала,что видела, как девушки вешали гирлянды на ветвях дерева, и самаиногда там вешала их вместе с другими девушками; иногда ониуносили их с собой, иногда оставляли. Далее она сказала, что,после того как узнала о необходимости прийти во Францию, малоиграла и гуляла и старалась совсем не думать о развлечениях. Иона не знает, плясала ли возле дерева после достижения зрелоговозраста; но иногда она, несомненно, там могла плясать с детьми,причем больше пела, чем плясала. Далее она сказала, что есть тамодна роща, которую зовут Дубовой (le Bois Chesnu), которая виднас порога отцовского дома и находится от него на расстоянии менеечем пол-лье. Она не знает и никогда не слышала, чтобы тамсобирались упомянутые феи, но она слышала от своего брата, что вих родных местах ходит слух о том, что у дерева Фей Жанна приняларешение действовать. Но она сказала, что это не так и о том жепрежде говорила брату. Далее она сказала, что когда пришла ксвоему королю, некоторые спрашивали у нее, есть ли у нее народине какая-то роща, называемая lе Bois Chesnu, так как естьпророчества о том, что около этой рощи должна появиться какая-тодева, которая сотворит чудеса. Но Жанна сказала, что этому она неверила. На вопрос, хочет ли она иметь женскую одежду, она ответила:«Дайте мне ее, я ее возьму и уйду, иначе я ее не возьму. Ядовольна теперешней одеждой, после того как богу стало угодно,чтобы я ее носила». 27 февраля. Четвертое заседание На вопрос, что она больше почитала, свое знамя или меч, онаответила, что гораздо больше почитала, т.е. в сорок раз, знамя,чем меч. На вопрос, кто приказал ей нарисовать на знамени упомянутое 434изображение¹⁰, она ответила: «Я уже достаточно вам говорила, чтоничего не делала, кроме как по указанию бога». Она также сказала,что, когда нападала на противников, сама носила указанное знамя,с тем чтобы никого не убивать; и она сказала, что ни разу неубила человека. На вопрос, какое войско передал ей ее король, когда поручилей действовать, она ответила, что он дал ей 10 или 12 тысяччеловек и что сначала она пошла в Орлеан к замку Сен-Лу, а затемк замку Моста¹¹. На вопрос, под какой крепостью это случилось, что онаприказала своим людям отступить, она ответила, что не помнит. Онасказала также, что через сделанное ей откровение была весьмауверена в снятии осады с Орлеана; и об этом же она сказала своемукоролю, прежде чем туда пришла. На вопрос, говорила ли она своим людям, когда должен бытьустроен штурм, что сама будет принимать на себя стрелы, дротики,камни из метательных орудий или из пушек и пр., она ответила, чтонет; напротив, сто человек из ее войска или более было ранено,но, несомненно, она сказала своим людям, чтобы они не колебалисьи сняли осаду. Она сказала также, что во время штурма замка Мостаона была ранена в шею стрелой или дротиком, но получила большоеутешение у св. Екатерины и поправилась в течение двух недель,однако она не прекращала из-за своей раны разъезжать верхом идействовать. На вопрос, твердо ли она знала наперед, что будет ранена,она ответила, что это она хорошо знала и сказала об этом своемукоролю, но, несмотря на это, она не прекращала дальнейшиедействия. И было это ей открыто благодаря голосам двух святых,т.е. св. Екатерины и св. Маргариты. Она сказала далее, что подуказанным замком Моста она первая приставила лестницу, чтобывзбираться вверх, и, когда она поднимала эту лестницу, быларанена, как выше указано, дротиком в шею. На вопрос, почему она не приняла соглашение, которое ейпредложил комендант Жаржо¹², она ответила, что сеньоры из еевойска ответили англичанам отказом на просьбу дать им перемирие втечение двух недель, а потребовали от них немедленного ухода наконях. Она также добавила, что со своей стороны она сказала,чтобы воины из Жаржо немедленно ушли в своих полукафтанах или 435плащах, сохранив при этом свою жизнь, если они этого пожелают; впротивном случае они будут захвачены путем штурма. 1 марта. Пятое заседание На вопрос, получила ли она письмо от графа Арманьяка,который хотел узнать, кому из трех пап¹³ он должен повиноваться,она ответила, что этот граф написал ей какое-то письмоотносительно этого; на него она дала ответ, причем среди другоготам было сказано, что, когда она будет в Париже или в другомместе на отдыхе, лично даст ответ. И когда она дала ему ответ, тособиралась сесть на коня. А что касается до копии писем указанного графа и самойЖанны, которые тогда в суде мы приказали зачитать, то эту жеЖанну спросили, таков ли был ее ответ, который содержится вуказанной копии. Она ответила, что, как полагает, она дала такойответ частично, а не целиком. На вопрос, говорила ли она, что то, чего указанный графдолжен был придерживаться в данном вопросе, она знает благодарясовету короля королей¹⁴, она ответила, что об этом она ничего непомнит. На вопрос, сомневалась ли она, кому указанный граф долженбыл повиноваться, она ответила, что ей невозможно было указать,кому тот должен был повиноваться, так как граф стремился узнать,кому он должен повиноваться согласно воле божьей. Но что касаетсядо самой Жанны, то она придерживается того и верит в то, что мыдолжны повиноваться господину нашему папе, находящемуся в Риме.Она сказала также, что ответила и другое посланцу упомянутогографа, чего нельзя обнаружить в указанной копии письма; и если быэтот посланец тотчас не удалился, то был бы брошен в воду, однаконе по указанию самой Жанны. Затем она сказала, что на желаниеграфа узнать, кому согласно воле божьей он должен повиноваться,она ответила, что этого не знает, но она передала ему многое,чего не содержалось в письме. А что касается до нее самой, то онаверит в господина папу, который находится в Риме. На вопрос, почему она писала, что даст в другой раз ответ опричине ее веры в того папу, который находится в Риме, онаответила, что данный ею тогда ответ касался других дел, а невопроса о существовании трех пап. На вопрос, говорила ли она, что относительно трех папполучит совет, она ответила, что никогда не писала и неприказывала писать о трех папах. И она поклялась своей клятвой в 436том, что никогда сама не писала об этом и другим не приказывалаписать. Далее она сказала, что не пройдет и семи лет, как англичанеоставят больший заклад¹⁵, чем это было под Орлеаном, и что онипотеряют все во Франции. Она сказала также, что упомянутыеангличане понесут бóльшие потери, чем когда-либо имели воФранции, и это произойдет в результате большой победы, которуюбог пошлет французам. На вопрос, откуда она это знает, она ответила: «Я хорошо этознаю через сделанное мне откровение, и это случится до истечениясеми лет; и я готова сильно негодовать, что это может настолькозадержаться». Она также сказала, что об изложенном она знаетчерез откровение так же хорошо, как знает, что мы находимся передней. На вопрос, какой знак она дала своему королю в подтверждениетого, что она пришла от бога, она ответила: «Я всегда вамотвечала, что вы не вырвете у меня этого признания. Идитеузнавать у него самого». На вопрос, клялась ли она не рассказывать о том, о чем у неебудут спрашивать и что касается процесса, она ответила: «Я ужепрежде вам говорила, что не расскажу вам об имеющем отношение кнашему королю. И того, что касается нашего короля, я и теперь неоткрою вам». На вопрос, знает ли она сама тот знак, который дала своемукоролю, она ответила: «Вы не узнаете этого от меня». А затем, таккак ей сказали, что это затрагивает процесс, она ответила: «То,что я обещала держать в полном секрете, я вам не открою». И далеесказала: «Я это обещала при таких обстоятельствах, что не моглабы вам сказать этого без клятвопреступления». На вопрос, кому она это обещала, она ответила, что обещаласв. Екатерине и св. Маргарите и это было указано королю. Далеесказала, что это она обещала двум упомянутым святым, хотя те отнее этого не требовали. Жанна это сделала по своему собственномупобуждению, так как, если бы она не давала обещания указаннымсвятым, слишком много людей допытывалось бы у нее относительноэтого. На вопрос, был ли еще кто-нибудь при короле из егоокружения, когда она дала ему знак, она ответила, что, как онадумает, другого лица там не было, хотя довольно близко было многолюдей. На вопрос, видела ли она сама корону на голове своегокороля, когда давала ему знак, ответила: «Я не могу вам этогосказать без клятвопреступления». 3 марта. Шестое заседание 437 На вопрос, видела ли она или приказывала ли делатькакие-нибудь свои портреты или изображения, на которых можно былобы ее узнать, она ответила, что видела в Аррасе¹⁶ одну картину вруках какого-то шотландца; на ней было изображение Жанны в полномвооружении, передающей какую-то грамоту своему королю ипреклонившей колено. И она сказала, что никогда не видела и неприказывала делать какой-либо свой портрет или изображение. На вопрос о картине у ее хозяина¹⁷, на которой былинарисованы три женщины с надписью: «Правосудие, мир, единение»¹⁸,она ответила, что об этом ничего не знает. На вопрос, знает ли она, что ее сторонники приказывалиустраивать в ее честь службу, мессу и молитвы, она ответила, чтооб этом ничего не знает, и если они устраивали какуюнибудьслужбу, то это не по ее приказанию; однако если они молились занее, то, как ей кажется, они не делали ничего дурного. На вопрос, твердо ли верят ее сторонники, что-она посланабогом, она ответила: «Я не знаю, верят ли они в это, и я оставлюэто на их совесть; но если они этому и не верят, я все же посланабогом». На вопрос, думает ли она, что ее сторонники придерживаютсяистинной веры, если верят, что она послана богом, она ответила:«Если они верят, что я послана богом, то они в этом не ошиблись». На вопрос, знала ли она хорошо настроение своих сторонников,когда они целовали ей ноги, руки и одежду, она ответила, чтомногие охотно приходили к ней и они целовали ее руки и одежду,хотя она старалась этого не допускать; и бедные люди охотноприходили к ней, так как она не вызывала у них неудовольствия, апо возможности их поддерживала.

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/jean.htm