В этой заметке г. Н. —он воздвигает против г. Бельтова две батареи. Мы возьмём их одну за другою

Сила первой батареи заключается вот в чём. Г. Бельтов сказал, что «для решения вопроса о том, пойдёт или не пойдёт Россия по пути капиталистического развития, надо обратиться к изучению фактического положения этой страны, к анализу её современной внутренней жизни. Русские ученики Маркса, на основании такого анализа, утверждают: нет данных, позволяющих надеяться, что Россия скоро покинет путь капиталистического развития». Г. Н. —он ехидно повторяет: «такого анализа нет». Будто бы нет, г. Н. —он? Прежде всего условимся насчёт терминологии. Что вы называете анализом? Даёт ли анализ новые данные для суждения о предмете или оперирует с данными, уже имеющимися налицо и полученными другим путём? Рискуя навлечь на себя обвинение в «метафизичности», мы держимся старого определения, по которому анализ новых данных для суждения о предмете не даёт, а оперирует с готовыми данными. Из этого определения выходит, что русские ученики Маркса могли, в своём анализе русской внутренней жизни, и не давать каких-нибудь самостоятельных наблюдений над этой жизнью, а довольствоваться материалом, собранным, например, народнической литературой. Если они сделали

«»325

Из этого материала новый вывод, то это уже значит, что они подвергали эти данные новому анализу. Теперь спрашивается, стало быть: какие данные по части развития капитализма имеются в народнической литературе, и точно ли русские ученики Маркса сделали из этих данных новый вывод? Для ответа на этот вопрос возьмём хоть книгу г. Дементьева «Фабрика, что она даёт населению и что она у него берёт». В этой книге (стр. 241 и следующие) мы читаем: «Наша промышленность, прежде чем приняла ту форму фабричного капиталистического производства, в какой мы находим её теперь, прошла все те же стадии развития, как и на Западе… Одной из наиболее сильных причин, по которой мы отстаём от Запада, было крепостное право. Благодаря ему, наша промышленность прошла гораздо более длинный период кустарного и домашнего производства. Только с 1861 г. капитал приобрёл возможность осуществить ту форму производства, к которой на Западе оно перешло почти полтора столетия раньше, и только с этого года начинается более быстрое падение кустарного и домашнего производства с превращением их в фабричное… Но за тридцать лет (протекших со времени отмены крепостного права) всё изменилось. Вступив на общий с Западной Европой путь экономического развития, наша промышленностъ неизбежно, роковым образом, должна была принять — и приняла — ту самую форму, в которую она вылилась на Западе. Земельное обеспечение народной массы, на которое так любят ссылаться в доказательство невозможности у нас особого класса свободных от всего рабочих, — класса, представляющего неизбежного спутника современной формы промышленности, — без сомнения, было и остаётся до сих пор сильным задерживающим моментом, однако вовсе не настолько сильным, как обыкновенно думают. Очень нередкая недостаточность земельного надела и полный упадок сельского хозяйства, с одной стороны, и усиленные заботы правительства, в целях развития обрабатывающей промышленности, как необходимого элемента для равновесия экономического баланса государства, с другой, — таковы условия, которые как нельзя более способствовали и способствуют до

«»326

Сих пор умалению значения этого земельного обеспечения. Результат такого положения вещей мы видели: образование специального класса фабричных рабочих, класса, по-прежнему носящего название «крестьян», на не имеющего с крестьянами-земледельцами почти ничего общего, лишь в ничтожной степени сохранившего свою связь с землёй и наполовину, уже в третьем поколении, не покидающего фабрики никогда и не имеющего в деревне никакой собственности, кроме юридического, практически почти не реализируемого, права на землю».

Объективные данные, приводимые г. Дементьевым, говорят очень выразительно: капитализм, со всеми его последствиями, быстро развивается в России. Эти данные г. Дементьев дополняет рассуждением, по которому выходит, что дальнейшее движение капиталистического производства может быть остановлено, и что для этого стоит только вспомнить положение: gouverner, c'est prévoir (управлять — это предвидеть. —Ред.) (стр. 246). Этот вывод г. Дементьева русские ученики Маркса подвергают своему анализу и находят, что остановить в этом случае ничего невозможно; что г. Дементьев заблуждается, подобно целой толпенародников, сообщивших в своих исследованиях массу объективных данных, совершенно тождественных с теми, которые сообщил он, г. Дементьев 1. Г. Н. —он спрашивает, где же такой анализ.

Из числа не одной сотни исследований статистических и иных, которые производились за последние двадцать лет или около того, — говорит г. Н. —он, — нам не приходилось встречаться с работами, выводы из которых были бы в чём-либо согласны с экономическими выводами гг. Бельтовых, Струве и Скворцовых». Авторы исследований, которые вы, г. Н. —он, имеете в виду, делают у нас обыкновенно двоякий вывод: один, согласный с объективной истиной и гласящий, что капитализм развивается, а ветхозаветные «устои» падают; другой«субъективный» и сводящийся к тому, что развитие капитализма можно было бы остановить, если бы и проч. В подтверждение этого последнего вывода никогда не приводится, однако, ровно никаких данных, так что он остаётся буквально голословным, несмотря на большее или меньшее обилие статистического материала в тех исследованиях, которые он собою украшает. «Очерки» г. Н. —она страдают подобною же слабостью, так сказать анемией «субъективного» вывода. В самом деле, какой «анализ» подтверждает ту мысль г. Н. —она, что наше общество сможет теперь же организовать производство? Такого анализа нет.

«»327