Концепция М. Боуена описывает паттерны эмоционального взаимодействия в семье на уровне одного поколения. Обычно начало нуклеарной семьи – это брак. Супруги вступают в брак с уровнями дифференцированности, унаследованными от их родительских семей. Ухаживание, брак и деторождение в значительной степени регулируются эмоционально-инстинктивными силами. То, как будущие супруги встречаются, ухаживают и планируют брак, даёт много информации об уровне их дифференцированности. Наблюдения показывают, что люди имеют тенденцию выбирать партнёров с уровнем дифференциации, соответствующим их собственному. Чем ниже этот уровень, тем интенсивнее эмоциональное слияние в браке. Но слияние приводит к появлению тревоги у одного или у обоих супругов. Семейная система легко становится нестабильной и начинает искать равновесия путём снижения напряжённости. Согласно М. Боуену, существуют четыре основные области возможного разрешения чрезмерного давления тревоги в низкодифференцированных семьях: эмоциональная дистанция, супружеский конфликт, болезнь или дисфункции одного из супругов, проекция проблем на детей. Обычно в семьях действует сразу несколько из этих механизмов, значительно реже какой-либо доминирует над остальными.
Чем ниже уровень дифференциации в супружеской паре, тем активнее используются эти механизмы. При хорошей дифференцированности они могут проявляться лишь ситуативно, в периоды острой тревоги. Активизация механизмов «защиты от близости» неизменно ведёт к активизации треугольников.
Эмоциональная дистанция. Имеется в виду реагирование на интенсивность эмоционального контакта путём дистанцирования. Чаще всего это бывает при негативном эмоциональном заряде, но возможно и при чрезмерной позитивной слитности. Дистанция может быть реальной, а может быть результатом внутренних операций. В первом случае, например, один из супругов под теми или иными предлогами может проводить много времени вне дома, или же в компании других людей. Иначе говоря, ситуации, благоприятные для интенсивного контакта, избегаются. Во втором случае дистанция создаётся более тонкими средствами, направленными на снижение эмоционального реагирования. Примеры таких средств – хроническая раздражительность, хобби, «каменное» выражение лица. Интересно, что человек может, устраняясь от эмоционального контакта с другим, очень много об этом другом думать.
Обычно партнёры дистанцируются автоматически, без осознания этого. Дистанцирование, по сути, есть «клапан» для выпускания напряжения. Обычно оно происходит автоматически и приводит к большему психологическому расстоянию, чем хотели этого партнёры. Когда у одного из них дискомфорт увеличивается, начинается активизация треугольника с вовлечением значимого третьего лица. В любом случае избегается дискомфорт, который ощущается из-за чрезмерной близости. При этом источником собственных эмоциональных реакций и дискомфорта, конечно, воспринимается партнёр.
Супружеский конфликт. Степень его может быть от мягкой до тяжёлой и зависит от уровня слияния супружеской пары, а также интенсивности тревоги. В ситуациях, когда партнёры излишне эмоционально реагируют друг на друга, их мысли часто сконцентрированы на «упрямстве, равнодушии, неразумности» другого. Они справляются со своим эмоциональным напряжением, обвиняя других в своей тревоге, равно как и во всём остальном, что считают негативным в семье. Каждый считает причиной своих неудач другого и не стесняется это высказывать: «Если бы ты был более культурным (или более верующим, любящим и т.п.), мне было бы не так плохо». Часто в ход идут старые обиды. Рональд У. Ричардсон назвал таких супругов Нападающими. Нападающий всегда ищет проблему в другом и пытается его изменить. Отношения, в которых оба партнёра являются нападающими, своим звучанием напоминают звуки битвы. Люди, вовлечённые в такую интенсивную борьбу, думают, что другой должен измениться прежде, чем они. Они остаются в кругу враждебности, когда с точки зрения одного «плохого» поведения судят о другом «плохом» поведении. Он говорит ей: «Я буду меньше пить, если ты будешь меньше придираться ко мне». Она говорит: «Я буду меньше придираться, если ты будешь меньше пить».
Всю свою энергию они сосредоточивают, обвиняя друг друга. Интересно, что дети в подобной семье могут быть относительно свободны в плане эмоциональной вовлечённости. Они находятся в позиции снаружи треугольника, и родительская недифференцированность не наносит значительного вреда. Правда, если родитель начинает тревожиться о влиянии супружеских разногласий на ребёнка, это свидетельствует о вовлечении последнего в эмоциональный процесс.
Дисфункции у одного из супругов. Это ещё один способ справиться с низким уровнем дифференциации супругов, когда дети остаются в стороне от процессов эмоционального вовлечения. При этом один из супругов вынужденно изменяется, всё более подстраиваясь под другого и наступая на своё «Я». Это процесс взаимной адаптации в паре, когда отношения всё более жёстко выстраиваются по принципу дополнительности гиперфункционирования и гипофункционирования. Один всё больше доминирует, другой всё больше подчиняется, теряя способность принимать ответственные решения самостоятельно, и при нарастании стрессовых воздействий у него легко может развиться какое-либо соматическое или психическое заболевание, а также нарушения в социальном плане.
Роли гиперфункционера и гипофункционера взаимосвязаны. Один зависит от другого, оба включены в слитные взаимоотношения. Один берёт на себя ответственность, другой позволяет ему или заставляет его делать это, и оба они сотрудничают для сохранения неизменной ситуации. Гиперфункционеру кажется, что обстоятельства заставляют его брать на себя ответственность и выполнять требуемую работу. Он или она думает, что другой абсолютно не способен действовать в данной области, и чувствует себя обязанным делать это. Гиперфункционер может даже сердиться на своего партнёра за то, что тот безвольно избегает ответственности («Ты просто слишком ленив»), но всё же чувствует себя обязанным выполнять работу и брать ответственность за другого («Кто-то ведь должен это делать?»).
Это разделение во многом функциональное: нередко можно наблюдать, как в случае выхода из строя «сильной» стороны «слабая» действует вполне эффективно. В здоровых семьях также существует гипер- и гипофункционирование, но роли постоянно меняются и не оказываются в застывшем положении. Оба партнёра сознают и одобряют эти изменения. Каждый соглашается позволить другому быть впереди в определённой области и в определённое время, и оба способны выйти из этой роли, когда им нужно, без взаимных обвинений, неудовлетворенности или самооправдания.
В недифференцированных семьях браки с жёстким распределением гипер- и гипофункционирования бывают стабильны и прочны, если подчинившийся супруг ценит, что о нём заботятся, а тот, кто принял на себя всю ответственность, не жалуется, что ему приходится нести на себе бремя забот. И опять же в семьях этого типа дети могут быть относительно свободны в эмоциональном плане. Они находятся в позиции снаружи семейного треугольника, и недифференцированность родителей не приносит им вреда.
Интересно отметить следующую тенденцию. Женщины, которые в подростковом возрасте больше мечтали о муже, чем о детях, будут скорее иметь супружеский конфликт или дисфункцию (или нефункционального мужа), а женщины, представляющие себя в будущем скорее матерями, чем жёнами, будут склонны к проективным процессам и триангуляции детей.
