Географические открытия Франции

Французские моряки, субсидируемые как государственной каз­ной, так и французской Ост-Индской компанией, также включа­ются «в гонку за лидером», их корабли отправляются в южные моря для разведывательных и колонизационных целей.

Жан Франсуа Мари де Сюрвиль совершил важные открытия в Океании. Снарядив в 1769 г. в Нанте корабль, который снабдили трехлетним запасом продовольствия, он отправился в Индию, где принял на борт товары Ост-Индской компании. Далее его путь лежал на Филиппины. Там произошел весьма поучительный для европейцев инцидент. Во время стоянки у острова Бабуян из команды Ж. Сюрвиля дезертировали три человека. Чтобы предотвра­тить подобное впредь, капитан распорядился захватить заложни­ков и объяснить жителям острова, что заложники останутся на корабле, пока аборигены не найдут способ вернуть сбежавших матросов. Местные жители знаками показали, что поняли, о чем идет речь. И на следующее утро они привезли в своих пирогах трех связанных... свиней (!). Ж. Сюрвиль метал громы и молнии, но смог в отместку лишь увезти несчастных заложников. Кровавая стычка команды корабля Ж. Сюрвиля с туземцами произошла на архипе­лаге Нью-Джорджия, входящем в Соломоновы острова.

Далее путь экспедиции лежал к Новой Зеландии, так как мно­гие члены команды нуждались в лечении и отдыхе. Но очередная стычка с местным населением заставила Ж. Сюрвиля держать курс на Южную Америку. В апреле 1770 г. корабль добрался до Перу, у берегов которого, к несчастью, отважный путешественник погиб.

Соотечественник Сюрвиля, Луи де Бугенвиль (1729 —1811) со­вершил кругосветное путешествие в поисках колоний для Фран­ции. Это решение не было случайным. После войн с Англией Фран­ция потеряла Канаду. Л. Бугенвиль считал это несправедливым и хотел компенсировать родине эту потерю.

Первоначально он решил колонизировать Фолклендские ост­рова, лежащие в Атлантическом океане недалеко от восточного побережья Южной Америки. Но, несмотря на все старания Л. Бугенвиля — а он побывал на этих островах трижды и сумел осно­вать там небольшое поселение, — Людовик XV (1754 — 1793) вы­нужден был уступить эти территории Испании.

После этой неудачи Л. Бугенвиль обдумал план кругосветного путешествия и осенью 1766 г. на фрегате «Будэз» покинул берега Франции, держа курс на Тихий океан. Это было первое круго­светное плавание, предпринятое французами. Экспедиция Л. Бу­генвиля исследовала ряд островов в Тихом океане, их флору и фауну. По возвращении на родину Луи де Бугенвиль издал книгу о своем путешествии, которая была очень популярна во Франции. Его имя не только появилось на географических картах, увекове­ченное в названии острова и пролива, но и в сорте винограда, вывезенного им из тропиков.

Жан Франсуа Голуп де Лаперуз (1741 — 1788) возглавил научно-исследовательскую экспедицию на Тихий океан. Предваряя описание маршрута его путешествия, хотелось бы особо отметить, что Лаперуза в его странствиях чаще, чем других моряков, встреча­ли дружелюбно и гостеприимно. У берегов Бразилии на острове Санта-Катарина португальские власти оказали им очень теплый при­ем. «Следующий факт, — рассказывает Лаперуз, — дает представле­ние о гостеприимстве этих чудесных людей. Когда мой катер был опрокинут волной в бухте, на берегу которой по моему распоряже­нию заготавливались дрова, жители не только помогали его спасти, но и уступили потерпевшим крушение матросам свои кровати, а сами устроились на циновках посреди комнаты, где они приняли нас так радушно. Несколько дней спустя они доставили на корабль паруса, мачты, дреки и флаг нашего катера — предметы для них очень ценные, которые они могли использовать для своих лодок». Аборигены Огненной Земли также их встретили очень гостеприимно, не говоря о жителях Чили, устроивших ему восторженный прием.

Лаперуз, обладая внутренней деликатностью и терпимостью, не пытается огнем и мечом научить индейцев уважать права част­ной собственности, как это делало подавляющее большинство европейцев, столкнувшись с банальным воровством со стороны туземцев. Когда была стоянка у острова Пасхи, то французы пред почли ограничить время своего пребывания на острове, но не всту­пать с островитянами в конфликт «из-за многочисленных, но мелких краж». В вахтенном журнале же было отмечено, что ника­ких неприятных событий во время стоянки не произошло.
Лаперуза приняли очень сердечно и на Гавайях. Очевидно, что при выполнении серьезных исследовательских задач путешествен­ник пытался реализовать и рекреационные возможности этого «тура». «Остров Мауи, — пишет Лаперуз, — представляет восхитительное зрелище... Мы видели поток, низвергавшийся водопадами с гор­ных вершин и впадавший в море, орошая по пути туземные посе­ления... Деревья, покрывавшие вершины гор, зелень, бананы, рос­шие вокруг селений, — все неизъяснимо нас пленяло». Описывая североамериканских индейцев, мореплаватель отме­чал, что «туземцы пользовались любой представившейся возмож­ностью, чтобы нас обворовать... По моему приглашению на палубу фрегата поднимались самые влиятельные из туземцев; я их осыпал подарками; и эти же самые люди, которым я оказывал такое внимание, никогда не упускали случая украсть гвоздь или старые штаны. Когда на лицах индейцев появлялось веселое, лас­ковое выражение, я уже знал, что они совершили какую-то кра­жу, и очень часто притворялся, будто ничего не заметил».При знакомстве с жителями острова Сахалина Лаперуз запи­шет в своем дневнике следующее: «Туземцы вели себя важно, с достоинством и очень вежливо». Те стычки с туземцами, которые произошли на островах Самоа, могли вылиться в кровавую бой­ню из-за того, что аборигены убили нескольких французов, но капитан благоразумно решил не идти на новые жертвы, а поки­нуть эти земли, которые первоначально его так прельстили после прогулки, «из которой он вернулся совершенно очарованный, восхищенный красотой виденной им деревни».Лаперуза можно назвать одним из романтиков дальних стран­ствий. Обогнув Южную Америку, два судна, «Буссоль» и «Астроля­бия», минуя Маркизские и Гавайские острова, направились к Аляске. Проведя исследовательские работы, Лаперуз повернул свои кораб­ли вновь к американскому побережью. Далее их путь лежал к Макао и Филиппинам. От берегов Филиппин при продвижении на север и далее вдоль азиатского побережья на восток началось тщательное картографирование прибрежных районов. Через Корейский пролив экспедиция вышла в Японское море, а затем вошла в Татарский пролив, отделяющий Сахалин от материка. Таким образом, Лапе­руз отметил на своих картах, что Сахалин является островом. Следуя проливом, который ныне носит имя Лаперуза, отделяющим Сахалин от острова Хоккайдо, корабли подошли к Курильским островам. После ряда исследований на Курилах экспедиция подошла к берегам Камчатки. Здесь была сделана остановка. Вся документация экспедиции, включая судовой журнал и карты, были пересланы с особой делегацией сухопутным путем во Францию, через сибирские просторы Российской империи. Случай беспреце­дентный в практике мореплавания и разведывательных экспедиций. Лаперуз как будто предугадывал свою дальнейшую судьбу.

Решив продолжить свое путешествие, Лаперуз направился к берегам Австралии. Известно, что в январе 1788 г. его корабли при­были в Порт-Джексон (Сидней), но вскоре снялись с якоря. И... бесследно пропали. Как сказал один английский историк, корабль Лаперуза «пропал в голубой дали». В своем последнем донесении морскому министру он писал: «Я вернусь к островам Дружбы и в точности выполню предписания инструкций относительно южной части Новой Каледонии, острова Санта-Крус Менданьи, южного берега земли Аршакидов Сюрвиля и Луизиады Бугенвиля; я поста­раюсь выяснить, является ли последняя частью Новой Гвинеи или от нее отделена. В конце июля я пройду между Новой Гвинеей и Новой Голландией не проливом Индевор, а каким-нибудь другим, если только таковой существует. В течение сентября и части октября я буду заниматься исследованием залива Карпентария и всего западного берега Новой Голландии до Вандименовой земли (Тасма­нии), однако с таким расчетом, чтобы вернуться... к началу декаб­ря 1788 г. на Иль-де-Франс (Маврикий)». Из этого донесения ясно видно, что исследователь до конца оставался верен своему долгу и проводил научные изыскания.

На поиски пропавшей экспедиции Лаперуза, которая не подо­шла в указанное время к о. Маврикий, как было условлено, были направлены два корабля: «Решерш» и «Эсперанс», что в переводе означает «поиск» и «надежда». Ими руководил опытный морской офицер Жозеф Антуан Брюни д"Антркасто. Ему в обязанности вменялись и чисто научные задачи, для чего в состав экспедиции были включены гидрографы, картографы, естествоиспытатели, астрономы и даже инженер. К сожалению, не найдя Лаперуза, экспедиция с честью выполнила все научные задачи.

Поиски были прекращены лишь в 1827 г., когда ирландец Питер Диллон, ведя торговлю с жителями острова Ваникоро, нашел на отмели остатки кораблей и вещи потерпевших кораблекрушение французских моряков.

К выдающимся французским путешественникам XVIII в., без сомнения, необходимо отнести и Этьена Маршана. Первоначаль­но он ставил перед собой только торгово-финансовые задачи. Маршан намеревался дойти до побережья Северной Америки че­рез Атлантический океан и Огненную Землю. У североамериканс­ких индейцев он предполагал закупить меха, которые очень це­нились в Китае, продать их там. И на вырученные деньги купить китайские товары, пользующиеся повышенным спросом в Евро­пе, и тем самым сделать себе состояние.

Но эти «меркантильные» планы были сильно скорректирова­ны. Из-за недостатка воды и продовольствия Э. Маршану пришлось изменить курс, и корабль попал на Маркизские острова. Э. Мар­шану принадлежит честь открытия островов Революции в этом архипелаге, один из которых был назван его именем. Затем, заку­пив шкурки бобра на американском побережье, корабль заторопился в Китай. По пути для закупки продовольствия Э. Маршан зашел на Гавайские острова. Прибыв в Макао (Аомынь), он узнал о «закрытии» Китая для торговли с европейцами. Э. Маршан был вынужден вернуться в Марсель. Это плавание показало, что судно, снаряженное даже частными лицами, может при наличии опытных кормчих, изучивших отчеты и карты предшественни­ков, неплохо прокладывать маршруты в бескрайних просторах Тихого океана. Кроме того, торговая экспедиция Э. Маршана ак­тивно занималась картографированием у берегов Америки, что, в свою очередь, было ценным вкладом в науку, а также имело боль­шое практическое значение для дальнейшего мореплавания.

В эпоху Просвещения начинается научное исследование мате­риков. Африка, известная европейцам уже тысячелетия, тем не менее была для них загадкой. Торговые маршруты пролегали или по северному побережью «черного материка», или отходили от фортов, создаваемых морскими державами на побережье. Цент­ральные районы являлись Terra incognita.

Отдельные смельчаки, обуреваемые жаждой открытий, как, например, француз Мишель Адансон, еще в середине XVIII в. делают попытки изучения растительного и животного мира этого материка. С юных лет увлекаясь естествознанием, М. Адансон меч­тал об открытии новых видов флоры и фауны. И так как в Европе, как ему казалось, не осталось уже мест для этих поисков, он об­ращает все свои надежды на Африку.

В 1749 г. он высадился с корабля «Шевалье Марен», на котором прибыл из Франции в устье р. Сенегал. Но он ошибочно принимал ее за р. Нигер. В течение почти пяти лет он исследует прилегающие. к реке территории. В результате его упорных и целенаправленных поисков возникает богатейшая и уникальная коллекция растений, животных и минералов. Он прекрасно описал баобаб и термитов, неизвестных в Европе. Есть в его дневниках и этнографические зарисовки. Но М. Адансон работал в районах, уже посещавшихся ев­ропейцами, и новых географических данных не собрал.

В 70-х гг. XVIII в. двое учеников знаменитого шведского естество­испытателя Линнея — зоолог Андрее Спаррман и ботаник Карл Тунберг — совершили путешествие, целью которого было изуче­ние природы Южной Африки.

Спаррман приехал в апреле 1772 г. в Капскую колонию, осно­ванную и принадлежавшую в то время еще Голландии. Вот как он описывает своеобразное гостеприимство буров. «Я подошел к дому фермера... Прикидываясь, что не замечает меня, он неподвижно стоял в аллее, ведущей к дому. Когда я приблизился к нему, он не сделал ни шага навстречу, но взял меня за руку и приветствовал следующими словами: "Здравствуйте, добро пожаловать! Как вы поживаете? Кто вы такой? Стакан вина? Трубку табаку? Не хотите ли чего-нибудь поесть?" Я отвечал на вопросы также лаконично и принимал все предложения по мере того, как они делались... Я отметил, что он никогда первый не нарушал молчания, если не считать единственного случая, когда он предложил мне остаться у них до завтра. Я все же распрощался, горячо тронутый столь редким проявлением доброжелательства».

Спаррман предпринял лишь ряд небольших экскурсий в окре­стности Кейптауна, рассчитывая на более длительные походы в глубь африканского материка. Но его планам не удалось тогда претвориться в жизнь, так как прибывшая сюда экспедиция Дж. Ку­ка смешала их. Дж. Кук предложил естествоиспытателю следовать с ними, Спаррман не мог устоять. И это дало ему возможность познакомиться с фауной Новой Зеландии, Тасмании, Австралии, Таити и Огненной Земли. Возвратившись на мыс Доброй Надеж­ды в 1775 г., он стал основательно готовить свое путешествие в глубинные районы Южной Африки.

Переправившись через ущелье Готтентот-Голланд-Клуф, путеше­ственник попал в совершенно дикий край, где не встречал людей, но только стада диких антилоп и зебр, а также страусов. Затем он достиг горячих железистых источников у подножия г. Зварберга, о которых уже было известно европейцам. Торговая компания даже построила там гостиницу для желающих поправить свое здоровье. Но, миновав местный курорт, Спаррман проследовал дальше. Пу­тешественник собрал много ценных сведений не только о фауне, но также и о местных жителях — готтентотах. Неудивительно, что труды путешественников становились бестселлерами, ведь они со­общали удивительные сведения о неизвестных народах. «Большей частью готтентоты бывают с головы до ног вымазаны жиром и сажей. Те из них, кто имеет обыкновение краситься, кажутся не такими голыми и производят, так сказать, более законченное впе­чатление, чем те, кто смывает с себя грязь. Мужчины и женщины имеют обыкновение носить на руках и ногах кожаные кольца; от­сюда пошла басня о том, что готтентоты обвивают ноги колбасой, чтобы при случае ее съесть. Крааль — готтентотская деревня — пред­ставляет собой стоящие в круг хижины, похожие одна на другую и напоминающие формой пчелиные ульи. Двери, обращенные к цен­тру образуемой хижинами площади, так низки, что для того, что­бы войти, приходится становиться на колени».

Спаррман описал слонов, львов, леопардов, сервалов, гиен, обезьяну-бабуина, гиппопотама и множество других животных, о чьем образе жизни или вообще ничего не было известно, или же знали крайне мало. Необычна была пчелиная кукушка, которая указывала собирателям меда на пчелиные гнезда, так как потом могла полакомиться как остатками меда, так и, в особенности, пчелиными личинками. В Европе была неизвестна, например, кап­ская овца. «Когда хотят забить овцу, — пишет ученый, — всегда выбирают самую тощую во всем стаде. Есть других было бы невоз­можно. Их хвосты треугольной формы имеют в длину от одного до полутора футов и подчас свыше шести дюймов в толщину. Один такой хвост обычно весит от восьми до двенадцати фунтов и со­стоит в основном из нежного жира. Некоторые намазывают его на хлеб вместо масла, но главным образом он служит для жарки мяса, а иногда для изготовления свечей». Естественнонаучные кол­лекции, собранные Спаррманом, были доставлены в Европу и внесли достойный вклад в развитие биологии.

Путешествия китайцев.

В XVII в. продолжали свои путешествия и китайцы, которые внесли неоценимый вклад в сокровищницу мировых исследований и открытий Земли.

Одним из известнейших китайских путешественников-исследователей был Сюй Сякэ, отдавший всю жизнь изучению своей родины, значительную часть которой он лично исследовал и описал. Биографические данные о Сюй Сякэ сравнительно скудны. Он родился в 1586 г. на берегу великой китайской реки Янцзы, в небольшом городке Цзянмынь. Законченного образования Сюй не получил, но с детства будущий исследователь проявил страсть к чтению.

Особенно он любил читать книги по истории и географии, о путешествиях и приключениях, т.е. ту литературу, которая в его время в Китае не почиталась. Под влиянием прочитанных книг у мальчика рано зародилась мысль о путешествиях. В 10 лет он уже мечтал посетить пять знаменитых в Китае гор, расположенных в разных концах страны.

В 1607 г. молодой исследователь отправляется в свое первое путешествие на озеро Таху, южнее устья Янцзы, положившее начало длинному ряду походов на север, юг и запад страны, в районы, до него еще не посещенные исследователями. Путешествиям он посвятил 30 с лишним лет своей жизни, вплоть до дня безвременной кончины.

В 1609 г. Сюй предпринял более длительное путешествие с юга на север Китая, по приморским провинциям Цзянсу и Шаньдун, посетив при этом знаменитую в Шаньдуне гору Тайшань, и от побережья залива Бохайвань направился в Пекин.

В 1613 г. Сюй отправляется в новое путешествие - от устья Янцзы на юг через Ханчжоу, Шаосин в Нинбо, откуда по побережью Восточно-Китайского моря проходит до Аэцина. При этом он посетил Тяньтайшаньские и Янданшаньские горы в провинции Чжэ Цзян. Побывав в Нанкине, в 1616 г. Сюй направился вверх по Янцзы до города Цзюйзян, отсюда он повернул на юг, достиг озера Поянху в Центральном Китае, имеющее большое судоходное значение и, пройдя города Пояй, Фулян, Сюнин, Цзяньдэ и Пучэн близ границы Фуцзяня с Цзянси, дошел до Уишаньских гор. На обратном пути он посетил горный хребет Хуаншань, расположенный в южной части провинции Аньхой.

В 1618 г., повторив предыдущий маршрут по долине Янцзы, Сюй от Чжуцзяна направился к горному хребту Лушань и на обратном пути еще раз посетил хребет Хуаншань, получивший в "Записках" Сюй наиболее полное описание. В 1620 г. путешественник предпринял поход на побережье Фуцзяня. Он прошел от устья Янцзы на юг через Чжэцзян и, достигнув Нанкина, спустился к морю по долине Миньцзяна. Конечным пунктом этого путешествия был город Синьхуа, расположенный на побережье Тайваньского пролива, к югу от Фучжоу.

В 1623 г. Сюй посетил горные районы Суншань, Тайхэшань и Хуашань, расположенные в бассейне Хуайхэ и нижнего течения Янцзы, а в 1628 г. отправился в большое странствие в Южно-Китайские горы. Пройдя от Наньнина в юго-западном направлении до истоков р.Цзялинцзяна, он спустился по долине этой реки до Лунци и далее вдоль берега моря, преодолевая горные отроги с трудными перевалами, глубокими ущельями и бурными потоками, проследовал через Чаоань до Хойяна (восточнее Кантона).

Недолго отдохнув от утомительного путешествия, Сюй в следующем 1629 г. пускается в повторный маршрут на север Китая до Пекина, откуда он проходит на северо-восток до Панынаня, расположенного у Великой Китайской стены. В последующее трехлетие Сюй три раза совершает поездки на юго-восток страны. Прокладывая новые маршруты в Южно-Китайских горах, он посещает восточную часть Чжуцзяна.

Последнее путешествие Сюй в Юго-Западный Китай было самым большим и продолжалось с 1636 по 1640 г. Сопровождаемый слугой и попутчиком монахом, Сюй из Цзяньиня направился на юго-запад по маршруту: Ханчжоу — Цюйсянь — Наньчэн — Юнсинь — Хэньян — Гуйлинь — Мапин. Далее путешественник по долине реки Люцзян спустился на юг провинции Гуанси, обошел ее вдоль границы с Гуандуном и Вьетнамом и через Юннин вернулся на север Гуанси, продолжая от Ишаня свой путь на северо-запад в современную столицу провинции Гуйчжоу — Гуйян. Отсюда через Аньшунь и Куньмин он направился на юг провинции Юньнань до Цзяньшуя. Вернувшись через Синьи и Аньшунь в Куньмин, Сюй вступил в самую трудную часть своего перехода — на запад через высокие хребты западной Юньнани к границам Бирмы. Здесь он перешел в верхних течениях реки Меконг и Салуэн и достиг конечного пункта своего путешествия — горы Цзицзюшань, расположенной вблизи бирманской границы. Путь Сюй пролегал преимущественно по малообжитым и вовсе не обжитым горным районам.

Местное население относилось к путешественнику весьма недоброжелательно. Дважды Сюй был ограблен, у него отняли одежду и деньги. Ему приходилось подолгу голодать. Вернувшись из последнего путешествия, усталый и больной Сюй прожил недолго; в 1641 г. он скончался в возрасте 55 лет и был похоронен в родном городе на берегу Янцзы.

Во время всех своих путешествий Сюй вел ежедневные записи наблюдений. Его труд "Записки о путешествиях Сюй Сякэ" составлен в виде дневников с детальными описаниями посещенных мест. В нем, кроме того, имеются сводные разделы, в которых частные описания обобщены автором в характеристиках крупных районов. Однако в "Записках..." описаны не все путешествия; часть записей была утеряна еще при жизни автора.

Сведения Сюй Сякэ всегда поражали своей исключительной достоверностью и точностью. Как ценнейший первоисточник работа Сюй Сякэ неоднократно использовалась китайскими картографами и географами; она использована также при составлении в 1655 г. в Амстердаме известного картографического и географического труда Мартини "Новый атлас Китая".